Мне было двадцать три

Утро наступило незаметно, как и мой сон во время подготовки к первому рабочему дню. Благо, когда я проснулся, увидел, что уснул я, закончив план уроков. Я начал судорожно искать свою одежду: нашёл свою белую мятую рубашку, но мои надежды на спокойный поход в школу разбились в дребезги об пятно от кофе, которое будто бы дразня красовалось на грудной части рубашки. Заметив это, я выругался и начал искать альтернативу белой рубашке. Я открыл шкаф, пробегаясь взглядом по скромному гардеробу: рубашка в жёлтую клетку, толстовка, розовая рубашка. Последнюю я откинул в сторону. Не хватало мне ещё того, чтобы все подумали, что я гей (ну или догадались). Позже я заметил старую тёмно-красную рубашку, она была слегка помята, но это было исправимо. И почему я раньше её не носил? Вот бывает же в жизни: мечешься туда-сюда и в итоге не замечаешь столь чего-то прекрасного и нужного. Ладно, отбросим мою недофилософию и приступим к преображению. Я надел верхнюю одежду и тёмные брюки (спасибо, хоть с ними всё было в порядке). Стоя перед дверьми школы, я не мог поверить, что наконец-то нашёл работу. Я вздохнул в предвкушении. Моё сердце билось быстро от волнения и переполняющей меня радости и страха. — Ооо, Мирон Янович, рад вас видеть! — откуда-то возьмись, окликнул меня Ваня с улыбкой и протянул руку для рукопожатия. — Здравствуй, Ваня, — я, к сожалению, не знаю, как величать его по отчеству. — Как чувствуешь себя в первый-то день? — парниша произнес это с улыбкой и в шутливой форме. — Весьма неплохо, — ответил также с улыбкой, но спустя мгновение уголки губ поползли вниз. Ваню это явно побеспокоило, и он посмотрел на меня вопросительным взглядом. — Волнуюсь правда, — сказал я скромно, отвечая на немой вопрос. Парень лишь посмеялся, махнул рукой и хлопнул меня по плечу. — Не переживай, всё пройдет как надо. — Надеюсь. — Давай сегодня в обед поедим вместе, расскажешь, как первые уроки прошли. Я согласился, и тут же прозвенел «судный» звонок. Мы с Ваней продолжили диалог. Я даже не заметил, как мы дошли до нужного мне кабинета. — Ну, с Богом, — сказал я себе. — Хватил переживать, покажи им, кто тут главный. Не бойся кого-нибудь наказать, если будет за что. Класс выпускной, соответственно уже наглый. Важно, будь непоколебим и желательно строг, а то они твою доброту и скромность обернут против тебя, — пока Ваня мне рассказывал и пытался «поддержать», мне показалось, что там не выпускной класс, а какие-то демоны из присподнии и теперь их боится вся школа. Мне стало ещё хуже, но я всё же взял остатки своей смелости в кулак, пожал руку Ване и пошёл в кабинет. Тут светло – окна были нараспашку и лучи солнца проникали сквозь стекло, попадая на деревянные парты. По углам были цветы, их немного: пара роз в одном конце класса, а вторая рядом с моим рабочим столом, они переплетались меж собой. Красота, одним словом. Но, к сожалению, всю эту красоту испортила одна мелочь. Если что, я сейчас говорю про орущих подростков. В этом классе, как я понял, все были разделены на группы: одни читали учебники и готовились к уроку, другие о чём-то громко разговаривали, при этом несколько ребят сели на парты, напрочь забыв о том, что есть стулья. Я думал как бы остановить этот балаган и начать урок. Мне Ваня говорил, что с ними надо строго, но когда я порывался что-то сказать, у меня в горле собирался огромный ком, который не позволял произнести ни звука. Неожиданно для себя в окне у двери я заметил Ваню, он указательным пальцем как бы велел мне посмотреть на мой стол. Я выполнил немую просьбу и обернулся. Ничего удивительного. Вроде обычный набор: канцелярия, какие-то папки, колокольчик и журнал. Так, стоп. Колокольчик. Это должно мне помочь, надеюсь, что поможет. Я позвонил в колокольчик и все сразу утихомирились. — Мы по вашему бараны, что-ли? — спросил какой-то ученик. Я не знал, что ему ответить, но Ваня мне говорил, что нужно быть строгим, и я решил попробовать. — Ну, если смотреть на вас со стороны, то вы их напоминаете, — я не знаю, как это вырвалось из моих уст. Класс рассмеялся, а тот ученик выглядел не таким уж и веселым. — Что ты сказал? — спросил он громко. — Не ты, а вы. Теперь будь так добр - сядь за парту, — сказал я весьма строго и указал ему взглядом на место. — Я не сяду за неё, за ней пидр сидит, — ответил мне он, подняв руки. — Но ты же на ней сидел, — в классе снова прозвучал смех, и парень пошел за парту в конце класса. Я прошёл за свой рабочий стол и встал, загораживая доску, как вдруг дверь распахнулась и на пороге стояло двое парней, одним из которых был частый посетитель моих мыслей по имени Денис. Офигеть. Парень посмотрел на меня удивленными глазами. — З-здравствуйте, — кое-как произнес Денис от волнения. Было видно, что ему трудно даётся это слово. Я встал перед ним, скрестил руки на груди и изобразил на лице строгость. — Здравствуйте, а теперь потрудитесь объяснить, что вас заставило опоздать на урок? — вопросом я решил помочь Денису отвлечься от мысли, о том как я вообще оказался на месте учителя. — Ну мы… — пытался сказать он, но вдруг в диалог вмешался второй парниша: — Мы, короче, пытались добраться до автобуса, но не успели добежать и нам пришлось идти пешком, — парень произнёс это еле дыша, и я ему поверил. — Ладно, садитесь. Парни сели за свои парты, когда с правой от них стороны двое ребят прошептали «гомики». Друг Дениса отреагировал моментально и уже встал, чтобы на них напасть. — Что ты только что сказал? — спросил он громко. — Мне повторить? Гомики, — последнее слово он произнёс громко и отчётливо. Парень полез в драку. Денис попытался его остановить, но всё было тщетно. Поэтому я решил вмешаться и разнял их. — Так, перестали оба и сели на места, а иначе отправитесь к директору, — я указал им на место, и они покорно сели, не скрывая своего недовольства ко мне. Меня это, конечно, огорчило немного, но, надеюсь, я смогу уладить конфликт с этими детьми. Я встал перед доской и собирался представиться, как неожиданно от волнения в моём горле встал ком, а ладони вспотели. Стремно. Вдруг я скажу что-то не то или как-то не так и эти ребята засмеют меня. Я оглянул помещение ещё раз, и моей взгляд пересёкся со взглядом Дениса, он мне кивнул. Знаете… Я немного успокоился и начал говорить: — Здравствуйте, ученики. Меня зовут Фёдоров Мирон Янович и в течение этого года я буду преподавать у вас английскую литературу, — класс молчал, и я решил разбавить обстановку. — Можете меня сильно не бояться, я не кусаюсь. По крайней мере больно, — девчонки начали хихикать, что меня порадовало. Люблю улыбки, они всегда разряжают обстановку. Взгляд снова потянулся к Денису – его улыбка невероятно тёплая, юношеская. — Ну что, ребят, начнём?        Я осознал, что начинать урок труднее, чем продолжать. За это время я познакомился со всеми ученикам, большинство ко мне расположились, а по некоторым было видно, что я им уже не угодил. Ну, как говорится: «Всему своё время». Ещё я узнал, что Денису не очень хорошо даётся английская литература. Ну ничего, я это исправлю, как никак весь год впереди. Ещё мне стала интересна ситуация внутри класса и причина нездоровского отношения к Денису. И в целом, хотелось скорее разобраться, чтоб понимать, чего от них ожидать. Но, в любом случае, я должен соблюдать дистанцию.        Прозвенел звонок и ученики начали собираться на следующий урок. Я сел на стул и наблюдал за выходящими из кабинета подростками. Но Денис сидел за партой и ждал, когда все уйдут. Мой взгляд упал на него, и ладони снова вспотели, заколотилось сердце – пиздец какой-то. Денис встал и направился ко мне. Чем ближе он подходил, тем сильнее моё сердце намеревалось выскочить из груди – убери сейчас все посторонние звуки, я бы услышал, как открываются и закрываются клапаны. — Так вас зовут Мирон Янович? — спросил он, а я, кажись, забыл своё имя. Что же такое-то. — Да, — мягко подтвердил я. — Я очень рад, что вы стали нашим учителем. Только предупреждаю: наш класс не из самых лучших, — на эту фразу я усмехнулся. — Я это заметил, — я улыбнулся и смотрел на него как янтарь на июнь. Он ещё такой мальчишка. POV: мысли — Знаете, Мирон Янович, я к вам кое-что чувствую, — покраснел он и приблизил своё лицо ко мне. — И что же это? — поддавшись искушению, я приблизился в ответ, и наши губы сомкнулись в нежном поцелуе, — я провел пальцами по его щеке, а он обхватил меня вокруг шеи и я… POV: Мирон — Мирон Янович, вы согласны? — парниша одной фразой выдернул меня из мыслей. — Д-да, — кое-как проговорил я, пытаясь понять, на что я соглашаюсь. — Я тоже так думаю, — тепло улыбнулся он, закидывая портфель на плечо. — Ладно, я пошёл, надеюсь вы снова будете у нас вести. До свидания, Мирон Янович. — парень ушёл, а я остался. А с чем я согласен-то? Поздравляю, Мирон Янович, вы чертов педофил. Прекрасно. Я протер глаза и вышел из кабинета. Не успел я его закрыть, как тут же рядом появился взволнованный Ваня. — Ну что, Мирон. Как урок? Сильно волновался? Я из окна наблюдал некоторое время, потом уже мои ребята пришли, — он говорил очень взволнованно и энергично, а я был спокоен, как будто бы меня выжали и волнение покинуло моё тело. Я лаконично ответил и запер дверь: — Нормально. — Сейчас время ланча. Пошли в столовую? — Пошли. Мы с Ваней сели за стол и ели наши оладушки. Ваня сказал, что не признает другие их названия, только оладушки. Краем глаза я мог наблюдать Дениса, который спокойно сидел за своим ланчем и, не замечая меня, читал учебник. — А теперь рассказывай. Как всё прошло? — спросил он и полил свои оладушки шоколадной сиропом. — Я сначала очень волновался, аж ком в горле встал, и я не мог разговаривать. Потом.. — стоп, я же не буду рассказывать про Дениса, про его взгляды и про спокойствие, что он вселял. Ваня смотрел на меня любопытным взглядом, и я решил договорить: — Всё пошло как по маслу. — Круто, — радостно сказал он. — Если вдруг будут какие-то вопросы, то спрашивай. Я всегда рад помочь. Ваня предложил помощь, и я задумался. Может, ему про Дениса известно хоть что-нибудь? Или он подумает, что я педофил? Хотя, оно ведь так и есть по сути... Ему же нет ещё восемнадцати. Хотя возраст согласия – шестнадцать. Ему получается семнадцать, так что теоретически он может являться совершеннолетним без одного года. Мда. Теперь я оправдываю свою педофилию. — Ты о чём задумался? — А можешь мне рассказать, почему того парня высмеивают в классе? Его же вроде Денис зовут. — притворился я, что не знаю его имени. Не умею я обманывать. — Вон тот? — Ваня указал на Дениса сидящего позади него. Я кивнул. — Да говорят, что он гей. Да ещё у нас в школе много шалит. Парня хотят перевести в интернат за отвратительное поведение. — Как в интернат? — удивился я и повысил голос. — Тише-тише.. — Как в интернат? У меня на уроке он чуть ли не идеальный был, — говорил я уже тихо, но всё так же удивленно. — Вот так вот. Хотя странно, он раньше спокойный был, но потом что-то пошло не так и он начал хулиганить. Так много жалоб на одного ученика ещё никогда не поступало. Я, мягко говоря, был в шоке. Что стало причиной его поведения мне неизвестно, — Ваня рассказывал спокойно и поедал свои оладушки, а я испугался, что, возможно, больше не увижу его. — Какой кошмар, — сказал я удивлённо и расстроенно. Прозвенел звонок. — И не говори. Кстати, иди сейчас в кабинет директора. Тебе нужно отчитаться за работу, — я посмотрел на него взглядом, а-ля, «ну блять, ну нет». — Хочешь я с тобой пойду? — я охотно согласился.        Мы стояли у кабинета директора, и я почувствовал, как у меня снова вспотели ладони. Идти туда не хотелось, но Ваня резко впихнул меня в кабинет. — Здравствуйте, Мирон Янович. Мне Иван уже рассказал о том, как вы провели урок, и я весьма доволен вашей работой, так что можете приходить завтра. В отделе кадров возьмите расписание ваших уроков и другие принадлежности. К слову, я хотел сказать, что вы будете классным руководителем выпускного класса. Они должны хорошо закончить свой учебный год, нам нужны хорошие рейтинги. Вы, надеюсь, меня поняли? — я промямлил что-то наподобие «Да» и вышел. — Ну как? — с воодушевлением спросил меня Ваня. — Что ж, теперь я учитель и классный руководитель. — Год обещает быть классным, — сказал он с лучезарными глазами, а я надеялся, что так действительно будет.

***

       Перед походом домой я решил заглянуть в мой любимый бар. Улицы были темными и тихими – атмосфера завораживала. Очень хотелось, чтобы утро не наступало и не появлялась та уличная суета, когда все куда-то спешат. Ощущение постоянного напряжения пропало – работа есть, значит на улице я не окажусь. Голова разгрузилась, получилось расслабиться. Надоеливых мыслей стало меньше, но один вопрос всё же не покидал меня: когда я зайду в бар, будет ли он там? Ведь так поздно. Я открыл дверь заведения и увидел до боли знакомого парня: он протирал стойку и поднял взгляд на меня. В помещении повисла немая пауза. Я не знал, что сказать, но парень улыбнулся и произнес: — Я думал, учителя не ходят в бары. — А я думал, что ученики не работают, а сидят дома, курят травку и учат уроки, — он засмеялся. Его мягкий смех звучал как мелодия, и я не мог не улыбнуться в ответ. — Может, вам налить чего-нибудь? — Только если ты составишь мне компанию, — я сказал это неожиданно для себя уверенно, так, будто разговаривал с другом. Денис согласился и направился к барной стойке.        Мы были с в баре одни, вдвоём. Уголки моих губ едва заметно поднимались вверх, как только я смотрел на него. Он предложил мне напиток по его рецепту, и я охотно согласился. Мы выпили его вдвоём, после продолжили разговор, смеялись. Его смех такой яркий, мальчишеский. Меня обухом по голове ударило желание поцеловать его. Поцеловать нежно и аккуратно без единой задней мысли. «Блять, Мирон, он ребенок», – прозвучал голос в голове. И я сдержался. А он нет… Денис потянулся ко мне, чтобы поцеловать. И я позволил себе нежно прикоснулся к его губам. Черт. — Давай я провожу тебя до дома? — предложил я ему. Он выпил два бокала своего же напитка, поэтому был немного под градусом. И мне не очень-то хотелось отпускать его одного.       Многие говорят, что для того, чтобы узнать человека нужно много времени. Но, хочу сказать, что порой достаточно и суток, чтоб сблизиться. Денис оказался очень веселым и добродушным парнем. Я и забыл о том, что мне рассказывал Ваня про его проделки. Верить в них я отказывался категорически. Ну, не плохой он, и уж тем более не хулиган. Мне так кажется, по крайней мере.        Когда я проводил его до дома, он меня обнял и, кажется, забыл о нашем мимолётном поцелуе. Как же алкоголь влияет на сознание. Я отправился домой и не мог перестать думать о нём. Может, он всё же не такой, каким мне кажется и Ваня на самом деле прав? Лучше лечь спать, время на выяснение ещё будет. А сейчас я валюсь с ног.