Сдержи своё слово: да вспыхнет пламя

Тина Минская, казалось бы, потеряла всё: дорогого человека, которому желала ужаснейшей смерти, хорошего и весёлого парня-учителя, приличную сумму денег. Раньше её смелость не знала границ, однако сейчас, не имея при себе ничего, она боится окружающего мира. Она не выходит ночью на улицу, подозревая различных незнакомцев в преследовании. Запретила себе блуждать по безлюдным улицам. К этому и приблизился конец её спокойной жизни. Если бы не Осаму, она бы сошла с ума. — В последнее время ты слишком напряжённая, — замечает шатен и язвительно смотрит на девушку, что без настроения рассматривает квартиру Чуи. — Это из-за переезда? Ты прекрасно понимаешь, что это место безопасное. — Да… Понимаю. Дазаю совсем не нравится вид Тины. Кожа бледная, мешки под глазами. Может, её преследуют кошмары, из-за которых сон приходится откладывать. Тина не делилась с ним об этом. Впрочем, он не горел желанием тревожиться о её состоянии — важную роль играла безопасность девушки, которую в будущем могут пытаться притеснить к углу тёмного переулка и убить, равняя счёты с невинной жертвой-парнем. — Как он только мог жить здесь? Просторно, светло, но до ужаса страшно находиться одному. — Ему нравилась тишина, — Дазай произнёс смело. Не хотелось ему ухудшать и так несостоявшиеся отношения с молодой девушкой. Чуя и вправду любил тишину. Он был против шумных клубов и концертов знаменитых людей, не нравилось ему пребывать в метро, поэтому его всегда выручала в подобные моменты машина. Ему всегда шли к лицу вещи красных или чёрных цветов. Рыжеволосый не понимал, насколько он ценен. После каждого высказанного комплимента Чую постигало сомнение или полное равнодушие. Он был в поисках осторожности и наткнулся на смерть, что встретила его далеко не дружелюбно. Парень косо глядит на Тину, постукивая пальцами по набитой вещами коробке больших размеров. — С тобой точно всё в порядке? — без какого-либо интереса задал вопрос Осаму. Брюнетка ничего не ответила, только побежала в ванную комнату и закрылась. Осаму подозревал её в хорошей скрытности, но, кажется, шпионские навыки погасли перед ним. По комнате раздался приглушённый вздох. Вместо стояния на месте Дазай принялся дополнять коробки с вещами, принося их к остальным и ставя рядом. Когда дело было сделано, объявилась Тина, менее бледная, но всё же уставшая. — Советую разобраться с этим завтра, — сотрудник Вооружённого детективного агентства тычет указательным пальцем в одну из коробок. — И подумай о работе. Деньги Чуи не будут спасать до конца твоих дней. Дазай ушёл не попрощавшись. Кареглазая дева долго глядела на кучу принесённого. Одна она справится с вещами за два дня или один, если не будет головной боли, что часто посещает её. Тина стала внимательно всматриваться в различные предметы умершего владельца. Тумбы из тёмного дерева стали опорой для белоснежных и хрупких статуэток. Стена была бы пустой, если бы не полка с книгами и несколькими тяжёлыми кубками. Когда-то Чуя был достоин звания «Лучший работник года». Рядом без рамы пылились сертификаты. Накахара любил русскую литературу, и это являлось фактом. Большие окна открывали прекраснейший вид на улицу. Вся квартира обустроена строго, поэтому в дизайне отсутствовали все цвета, кроме чёрного и белого. Ему наверняка пришлось полюбить чистоту. Девушка стала волноваться о своём состоянии. Что-то явно не так, и понять причину всех бед она пока что не могла.

***

Осаму ранним утром по уши погрузился в работу. За последние дни накопились отчёты, что подлежали к обязательной проверке. Лучи солнца не могли пробраться в комнату: жалюзи не позволяли. Парень работал при свете лампы и не жаловался. Ему в очередной раз приходится слушать шёпот Акико и Куникиды, Ацуши и Кёки. Их разговор активно продолжал развиваться после того, как они, проходя мимо, видели работающего Дазая, да ещё и с серьёзным взглядом. — Совсем не похоже на него, — еле слышно говорит Акико. — Не трогайте парня. Ему и так тяжело пришлось, — Куникида всегда был крайне строг с шатеном, ведь тот творил неразумные вещи и сводил большинство дел в шутку. Но сейчас, понимая его состояние, отнёсся донельзя мягче. — Либо вы все дружно развлекаете его, либо оставляете в покое. Дазаю самому страшно принимать реальность за действительное. Он не в силе пойти в бар и напиться до неузнаваемости и временного беспамятства. И всё не из-за того, что тошно от алкоголя, а причина в том, что он будет совсем один. Парень с бинтами пережил это чувство после смерти Оды и не может терпеть подобное снова. «Каково это приходить в опустошённый бар и вспоминать своих близких друзей?» — спросит кто-то. И Дазай ответит с немой улыбкой: «Ужасно. Неимоверно ужасно». Пропадёт цоканье бокалов, не будут разлетаться слова от пьяного человека. Поэтому он убегает от всех дурных идей, прячется настолько скрытно, что не даёт мыслям погрузиться в пропасть вечного раздумья. Отчёты как никогда могли отвлечь от этого, уж с этой практикой он знаком. — Дазай, вам звонят! — кричит невнятно из другой комнаты мальчик-тигр. — Что? Телефон там? — шатен внимательно вчитывался в текст документа и одновременно разговаривал с сотрудником. Ацуши Накаджима принёс телефон и положил на стол Дазаю. Он жевал что-то и не мог сказать ни слова. На дисплее отобразилось имя Тины. Не хотелось бы Осаму начинать своё утро с разговора с ней. Однако он ответил. — Да? — Я беременна, — всхлипами раздаётся из другой стороны. Осаму опешил. Карие глаза расширились то ли от испуга, то ли от ошеломлённого удивления. Он не мог связать в мыслях правильный ответ и выдать. Его телефон соскользнул и упал на пол. — Что-то случилось? — Замени-ка меня, — на прощание кидает Осаму и хлопает по плечам молодого сотрудника, а сам покидает здание Вооружённого детективного агентства. Он бежал со всех ног. Выскочив на дорогу, успел поймать такси. Тина в это время с покрасневшими от ручья слёз глазами смотрела на две, казалось бы, незначительные полоски. Если бы они только были нарисованы на бумаге красным маркером, а не являлись показателем беременности. Парень с бинтами беспроблемно зашёл в квартиру, где дверь оказалась открытой. Он молча присел рядом на диван и сжал зубы, раздумывая над объяснением. — Ничего ни с кем не было, Дазай. Я не понимаю, что происходит, — голос панически срывается, и пришедший накрывает своей ладонью её руку. — Той ночью, когда мы с тобой пили в баре… Я звонил Чуе и говорил, чтобы он пришёл в отель, где ты и проснулась следующим утром. Тина, — он несмело продолжил: — Чуя — отец ребёнка. Тина восприняла всё за чистую правду с самого начала. Она не знала всех подробностей того дня, словно была под воздействием сильного наркотика. Но виной тому был алкоголь. После несколько выпитых рюмок память и обрывается. — Не могу поверить… Ты подставил меня в тот день. — Я сделал его хоть немного счастливее, хоть в один чёртов день его жизни! Я не думал, что всё так выйдет! — голос Дазая заметно повысился. — Достаточно с меня всех проблем. Я сделаю аборт, и наши пути больше не пересекутся, — Тина с полной серьёзностью заявляет и поднимается, собираясь идти на кухню, что совмещена с залом. — Подумай о Чуе. Он ведь не согласился бы с тобой. Он всеми силами останавливал бы тебя. — И поэтому его дело собрался закончить ты? Дазай, это абсурд! Мне не тридцать лет, чтобы смело соглашаться на такое. Кто мне потом будет помогать? — Какого чёрта я тогда сюда пришёл? — Уходи, — показывает Тина на выход. Парень не мог спорить. Он поднялся и подошёл к входной двери. — Не преврати хоть это в ещё одну масштабную ошибку своей жизни. Когда Осаму ушёл, она не на шутку задумалась над совершённым ранее злодеянием. Она испортила жизнь Чуи, что привело к смерти, а теперь хочет стереть с лица Земли всё, что связано с ним. Ей трудно принять правильное решение, но губить ещё одну жизнь она не готова. Однако это не обозначало её согласие на рождение ребёнка. — Смогу ли я сделать шаг вперёд, когда меня тянут назад? У Тины закружилась голова, поэтому девушка вынуждена была присесть. Она успела ухватиться рукой за стул. Присев, закрыла глаза и помассировала виски. Кажется, очнулась головная боль. Целый удачный дуэт преследовал её несколько дней и ночей. Внезапно молвил чей-то хриплый голосок: — В теле боль, а сердце пело. И, наконец, настал тот час — дорогая, дочь появится у нас. Минская подняла голову и увидела сидящего на диване Чую. Он читал какую-то книгу и ясно улыбался. — Дочь? — переспросила Тина. — Да, — Накахара отложил книгу, — мы назовём её Хитоми. — Я не смогу, я… Я… — Я буду рядом. Я всегда буду рядом. Минская не понимала, почему разговаривает с несуществующим нынче человеком. Может, ей действительно нужно полноценно поспать, а не прикрыть на миг глаза и тут же открыть от ужасных картин прошлого времени. Как бы то ни было, попытаться стоило. Она поднялась и последовала в спальню. Тёмная комната, где хранился, казалось, вечный холод. Кровать из тёмного дерева и чёрные простыни. Она, мягкая и комфортная, могла сразу же позволить уставшему человеку расслабиться и незамедлительно погрузиться в сладкий сон. Будет ли такой сон у Тины? Брюнетка обнимает саму себя за плечи и боится лечь на эту кровать. Она принадлежала Чуе, но никак не ей. Парень стоял немного позади девушки и ждал остальных действий. Его рука потянулась к Тине для возрождения позабытых объятий, но она подошла ближе к кровати и с безмолвным плачем легла, утыкаясь в подушку. Дурная привычка с подросткового возраста, ничего больше не скажешь. Ему пришлось наблюдать за скатывающимися слезами Тины второй раз. Хочется сесть рядом, утешить и сказать, что всё будет хорошо. Но парню казалось, что забота сейчас неуместна, что Тина сойдёт с ума и не станет проявлять сильные стороны характера, а перейдёт к слабым и покончит со всем этим.