All the good girls go to hell 'Cause even God herself has enemies
Жизнь — это долбаная кривая парабола: сегодня ты борешься за место под солнцем, гадая, кто сожрёт тебя первым — «свой» или «чужой», а завтра — играешь в откровенность за откровенность с самой Смертью. И ты никогда не будешь уверен наверняка, в какой момент твоя линия достигнет точки максимума или минимума. Никогда. Потому что всегда найдётся кто-то, кто способен изменить значения твоих координат. Возможно, это и будешь ты сам. «Жизнь — это долбаная кривая парабола», — думает Билли, прижимая к себе подушку. — «А я всего лишь выколотая точка на ней». От постельного белья пахнет стиральным порошком с лавандой, а внизу один за другим раздаются выстрелы. И может сперва показаться, что это взрываются вдалеке салютные залпы. Что-то с грохотом разбивается, и даже в темноте Билли видит, как дёргаются уши пса-без-имени. Он поднимает с массивных лап голову и прислушивается, втягивая носом воздух. Билли гладит его по короткой гладкой шерсти, и они оба знают, что нет повода беспокоиться: Джон ещё с вечера надел свой лучший костюм. Они оба знают, что он поднимется за ними сам. Нужно только набраться терпения и сидеть очень тихо. По дому гуляет Смерть, но она на чужой территории, и здесь принято спрашивать разрешение. Говорят, если хочешь что-то спрятать, прячь на самом видном месте. Если хочешь выжить, подружись со своим страхом и используй против тех, кто тебе его внушил. В детстве Билли боялась того, кто жил под её кроватью. Сейчас Бугимен на её стороне, и можно смело закрывать в темноте глаза и свешивать ногу с постели. Фортуна благоволит храбрым. У Джона внутри коктейль Молотова, и жизнь постоянно дразнит его, водя перед носом подожжённой спичкой. Он хотел бы навсегда оставить своё настоящее в прошлом, но люди не меняются, и жизнь на другой стороне слишком хороша для таких, как он. Джону достаточно двух пар глаз, что преданно смотрят на него из темноты комнаты. И он изо всех сил будет держаться за эту единственную связь с прошлым и угловой коэффициент настоящего, потому что будущего в его системе координат не существует. Будущим он расплатился за те несколько счастливых лет с Элен. Завидев хозяина, пёс-без-имени начинает радостно вилять хвостом и лизать ему руки. Билли, немного заспанная, поднимается ему навстречу. — Снова взял работу на дом? — Да, прости. Не хотел откладывать дела на завтра. Джону нравится, что он может говорить о своей работе вот так буднично и просто. Он часто думал, так ли бесстрашна Билли, но в конце концов понял: есть нечто, побеждающее любой страх. Безысходность движет ими всеми. Для себя Джон выхода больше не видит, ведь Элен нет рядом с ним, но он попытается отыскать его для Билли. — Помочь тебе с… Джон дотрагивается до ссадины на щеке и качает головой. — Ерунда. У нас осталось молоко? Думаю, тебе оно сейчас не помешает. Снотворного у меня всё равно нет. От подушки пахнет лавандой, глаза слипаются от горячего молока. Билли смотрит на широкую спину Джона, исчезающую за дверным проёмом, и жалеет только о том, что не встретила его раньше, — дьявола, вершащего правосудие.And once the water starts to rise, And Heaven's out of sight, She'll want the Devil on her team