Богиня, метаморфиня, вейла, амазонки и наследник рода Певерелл

Летний праздник по случаю солнцестояния для Флёр запомнился весьма крайне неприятным происшествием. Если до лета 1994 года, празднование ничем не бывало омрачено, то теперь все было совершенно иначе. Недавно отметившая свое совершеннолетие, чистокровная французская вейла, с нетерпением ожидала традиционного праздника вейл, на который допускались все желающие, так как он был достаточно открытым и никаких непристойных сцен, здесь не планировалось, в отличие от более, скажем так, «внутренних» фестивалей вейл, где девушки и женщины этой магической расы могли позволить себе больше, ярким примером такого мероприятия являлся ритуал определения магического партнера с которым вейла будет жить до самой смерти. Флёр поучаствовала в одном таком празднике, но тогда свою пару найти ей не удалось, впрочем девушка и не расстраивалась особо. Но сейчас не об этом. Прибыв с родителями и младшей сестрой на специально выделенную для праздника, огромную поляну в тридцати километрах к северу от Марселя, где были уже установлены множество палаток и шатров. Пока её родители и младшая сестра обустраивались в выделенной для них палатке, Флёр решила немного прогуляться по лагерю, в котором и должно было состояться празднование традиционного фестиваля в честь летнего солнцестояния. Одетая в легкое синее платье, светловолосая француженка, тихо напевая одной ей известную мелодию, неспешным шагом прогуливалась по лагерю и пока ничего для Флёр не предвещало беды. Увлекшись созерцанием красоты природы, девушка вскоре наткнулась на слегка пьяного английского волшебника, который продолжал делать неторопливые глотки из бутылки. Как только алкогольный напиток закончился, черноволосый мужчина с роскошными усами и бородкой, откинул в сторону бутылку и соизволил обратить внимание на светловолосую француженку, которая к своему несчастью проходила мимо англичанина. Мало того что он находился под действием алкоголя, так еще и вейловский шарм старшей дочери Анри Делакура, оказал свое влияние на мужчину. Заметив чистокровную вейлу, Сириус Блэк решил не упускать свой шанс — завалить её в койку, о чем мечтал со времен школьной скамьи. Слегка подправив свою мантию отщепенец рода Блэк, поспешил следом за заинтересовавшей его девушкой. Заметив за собой погоню, Флёр постаралась ускорить шаг и свернула направо, но пьяный волшебник не собирался от неё отставать. Вскоре Блэку удалось догнать француженку и прижать её к одной из палаток. — Месье отпустите меня немедленно — пыталась вырваться из рук, совершенно не контролирующего самого себя, Блэка, наследница рода Делакур, но мужчина крепко держал её, обдавая вейлу своим отвратительным перегаром. — Да ладно тебе красавица, я не обижу тебя — произнеся своим пьяным голосом, Сириус запустил свою руку в декольте платья французской вейлы и не обнаружив у Флёр никакого лифчика, моментально воодушевился и резко порвав одежду Делакур, прильнул к белоснежным грудям девушки, которая продолжала пытаться вырваться из объятий Блэка и звала на помощь, так как свою волшебную палочку оставила в палатке, так как была уверена что ничего страшного с ней здесь не случиться. — Да не вырывайся, вейловское отродье. Ты же лишь шлюха, созданная чтобы ублажать истинных волшебников — прорычал Блэк, повалив девушку на землю, прижавшись к Делакур всем своим весом. Бегло расстегивая штаны, отщепенец рода Блэк, готовился изнасиловать светловолосую француженку, но сделать свое черное дело ему помешал Анри Делакур. Услышав крики своей старшей дочери, мужчина вместе со своей женой кинулись на помощь Флёр, оставив уснувшую Габриэль в своей палатке. Добравшись до места, откуда исходили крики, чета Делакур увидела отвратительную картину, на земле, животом вниз, в ошметках своего платья лежала их старшая дочь — Флёр, над которой возвышался черноволосый пьяный английский волшебник, в котором и Анри и Апполин без труда опознали Сириуса Блэка — члена ордена Феникса и предателя собственного рода, светлого фанатика, для которого идеи Альбуса Дамблдора всегда стояли на первом месте. Анри быстрым движением своей волшебной палочки отбросил мужчину от Флёр, опередив Апполин на несколько секунд. Если бы лорд Делакур не сделал этого, то Блэк был бы моментально сожжен в пламени вейл, которое не намного уступало по своей мощи, драконьему. — А ну убрал свои руки от моей дочери, жалкий лимонник — яростно высказался, обычно спокойный и редко выходящий из себя, Анри Делакур, отбрасывая Блэка в сторону при помощи заклинания, тем самым спасая отщепенца от гнева своей жены — главы французской общины вейл. О чем конечно Сириус не догадался, ведь если бы Анри промедлил, то Апполин просто бы сожгла англичанина, не оставив от Блэка и мокрого места. Впрочем от сильного файербола мужчину это не спасло. Шар желтого пламени угодил в грудь Блэку, отшвыривая соратника Дамблдора на несколько метров от девушки, которую отщепенец не успел изнасиловать. Пока Сириус пытался встать на ноги, Апполин подхватила свою дочь и накрыв её наколдованным плащом, чтобы никто не увидел голую девушку, увела Флёр в их палатку, оставив своего мужа разбираться с Блэком. После того как её привели в порядок, Флёр покинула при помощи порт-ключа праздник не став оставаться здесь, конечно девушка привыкла что многие мужчины и парни смотрели на неё откровенно похотливыми взглядами, но до этого момента никто не решался, попытаться её изнасиловать. В течении следующих недель после инцидента с Блэком, Флёр ходила к колдопсихологу, работающему на французскую общину вейл, чтобы избавиться от последствий психологической трамвы возникшей у чистокровной вейлы после домогательств со стороны Блэка. Труднее всего Флёр оказалось избавиться от боязни касаний. Вейла при воспоминании о случившемся вся нервно тряслась и с трудом сдерживалась от того, чтобы не перейти в свою вторую ипостась, хотя пару раз такое случалось и домовикам рода Делакур приходилось капитально восстанавливать всю комнату старшей дочери Анри и Апполин. Но постепенно колдопсихологу удалось помочь девушке преодолеть данный психологический барьер, но все равно до окончательного излечения было еще далеко, но прогресс был и это не могло не радовать родителей девушки. Во время одного из сеансов, психолог посоветовал своей пациентке поехать в Грецию, где было много прекрасных островов, на которых Делакур могла расслабиться и постепенно забыть о случившемся. Недолго подумав девушка решила последовать этому совету и вскоре отправилась в магическую Грецию. Прибыв в Афины и остановившись в достаточно комфортабельном отеле, светловолосая француженка решила прогуляться по греческой столице. Первым делом Флёр решила посетить Парфенон. Стоя в тени величественного сооружения, чистокровная вейла наслаждалась одиночеством и покоем. Не обращая внимания на теплый ветерок, подувший с юго-востока, француженка неторопливым шагом прогуливалась по периметру величественного памятника античной архитектуры и цивилизации.  — Чудесный вид не правда ли мадмуазель? — вскоре рядом с француженкой раздался юношеский слегка твердый голос. Фраза была произнесена на прекрасном французском, с легким южным акцентом. Слегка повернув голову Флёр, увидела стоявшего в паре шагов от неё высокого черноволосого парня с зелеными глазами, в синей футболке с короткими рукавами и в серых джинсах. От незнакомца исходила теплая магическая аура, внутренняя вейла девушки вся встрепенулась и призывая свою хозяйку обратить свой взор к этому парню, который и не думал вести себя как идиот в обществе Делакур. Брюнет не пускал по ней слюни и не смотрел на девушку совершенно стеклянным и одновременно похотливым взором, как многие другие волшебники с которыми Флёр уже встречалась. Помимо этого, этот незнакомец не смотрел на чистокровную вейлу как на животное и в его глазах, девушка не видела алчного взгляда. Некстати вейла вспомнила как однажды во время семейной поездки в Египет, на свое шестнадцатилетие, Флёр столкнулась с одним рыжим парнем, который смотрел в её сторону не только с взглядом полным вожделения, но и с огромной долей алчности, ведь род Делакур считался одним из богатых магических родов в Западной Европе и многие аферисты, в частности «рыжие тараканы» известные как Уизли, стремились при помощи брака со старшей дочерью четы Делакур, добраться до богатств данной магической семьи. Так что заметив в глазах рыжего искру алчного нетерпения, светловолосая француженка постаралась поскорее отвернуться от этого неприятного англичанина. Отогнав неприятные воспоминания в сторону, Флёр некоторое время молча стояла и посматривая вдаль, оглядывая панораму Афин, открывшуюся с высоты возвышенности на которой находился Парфенон. — Да, пожалуй — вскоре прервала затянувшееся молчание, светловолосая чистокровная французская вейла, продолжая любоваться красотами столицы Греции с высоты акрополя. — Позвольте узнать ваше имя, прекрасная мадмуазель — произнес зеленоглазый брюнет с легким загаром на лице, продолжая также как и Делакур, любоваться открывающимися перед ними красотами Афин. — Флёр Делакур — представилась девушка — Очень приятно, Флёр. Меня зовут Гарри Поттер — в ответ представился зеленоглазый юноша. Услышав имя самого известного английского волшебника последних лет, считавшегося как в Англии, так и во Франции пропавшим без вести, чистокровная вейла не могла поверить в то, что тот кого разыскивали мракоборцы из соседней страны, оказывается долгое время спокойно себе поживает в Греции. Но на лице девушки не отразилось ни капли сильного удивления, так как француженка сумела неплохо владеть собой. — Так значит, английским аврорам нужно было всего лишь посетить Грецию, чтобы найти «мальчика который выжил». — Прошу не стоит упоминать это дурацкое прозвище, приписываемое мне английской магической прессой. В том что Темный лорд был тогда остановлен, я не вижу своей роли — высказался Гарри, продолжая смотреть вдаль и любоваться красотами греческой столицы. Во время учебы, Афина и Танатос много поведали своему подопечному о том как его величают в магической Англии, а также почему он так там знаменит. И Гарри это сильно не понравилось, ему было неприятно осознавать что для всех магов Англии он является какой-то диковинной игрушкой, лишь потому что сумел выжить от Смертельного заклинания, лишившись при этом своих родителей и оставшись навсегда сиротой. Заметив как на лице юноши проступила тень неудовольствия, светловолосая вейла почувствовала себя крайне неловко, за то что посмела упомянуть подобное прозвище, которое совершенно не нравилось Поттеру. Девушка мысленно дала себе подзатыльник за такую оплошность, после чего поспешила извиниться перед Поттером.  — Не стоит извиняться, ты же не знала, что я крайне негативно отношусь к своей «известности» — поспешил заверить светловолосую француженку, Гарри, слегка коснувшись её руки, которая лежала на каменном парапете. Почувствовав прикосновение юноши, вейла хотела уже было одернуть свою руку, но никакого отторжения Флёр не ощутила, наоборот, девушке были приятны прикосновения этого зеленоглазого юноши. <…> Пока Гарри гулял по древнему акрополю в обществе Флёр, Афина незаметно за ними наблюдала, ну так на случай чего. Оставлять своего подопечного богиня войны и мудрости не собиралась. Потому что этот смертный с самого своего рождения попадал в ряд опасных ситуаций, могущих привести к опасным последствиям. Не единожды мальчик из-за своего чрезмерного любопытства оказывался на пороге смерти, взять хотя бы случай, когда еще семилетний мальчик залез в Миносский дворец на Крите и чуть не заблудился в весьма опасном лабиринте. Но Гарри Поттеру, как ни кому до этого смертному повезло иметь защитницу которой есть дело до его жизни как и об ее сохранении, Афина не собиралась дать своему подопечному возможность завершить свой земной путь раньше срока. Правда шило в мешке не утаишь и однажды ее сестра застукала воительницу, за кое чем. Случилось это несколько недель назад. Не предупредив Афину, Афродита решила посетить убежище своей сестры и это произошло как в тот момент когда Афина следила пристально через специальный артефакт за своим подросшим и возмужавшим воспитанником, при этом задумчиво облизывая губы, так в тот момент, когда Гарри готовился принимать душ. Афродита сказала, что та влюбленная извращенка, положившая глаз на смертного. Афина тогда устроила сестрице, и вытребовала что бы та не посмела своим болтливым змеином языком всем расплетать, хорошо припугнув напоследок. Напомнив богине любви, что та сама не без грешка, вспомнив пару случаев с красивыми юношами как Афин так и Спарты, когда белокурая дочь Зевса, спускалась с Олимпа на Землю. После того как Афродита ушла, воительница продолжила засматриваться на своего подопечного, чье тело не смотря на юный возраст, в результате многочисленных тренировок, очень хорошо выглядело и не скажешь что парню сейчас не семнадцать, а четырнадцать лет. "Как жаль, что он еще несовершеннолетний" — горестно тогда вздохнула Афина, после чего отправилась в свою комнату и закрыв за собой дверь, установила мощные чары приватности, аккуратно скинула с себя свою белую тунику и развалившись на двухспальной кровати, стала ублажать саму себя, представляя как в будущем, Гарри возьмет её по настоящему. Отбросив весьма пикантные воспоминания в сторону, Афина продолжила из своего укрытия наблюдать за Поттером и Делакур. Конечно дочь Зевса сразу опознала в светловолосой девушке, чистокровную вейлу и тот час в голове Афины появилось доселе неведомое чувство — ревность. «Что в ней такого особенного, чего нет у меня? Эта вейла явно намерена вскружить голову Гарри, а потом быстро его бросить. Светловолосая стерва» — мысленно высказалась темноволосая богиня По мнению Афины француженка не достойна его, так Гарри нужна та кто будет спиной к спине с ним, во всех трудностях поддержкой и делить все что им будет приготовлено судьбой и богами. Афина увлекшись своим мысленным диалогом, не сразу поняла, что взъелась на не в чем не повинную и очень даже умную и талантливую волшебницу из банальной ревности. Желая в данный момент оказаться вместо Делакур рядом с зеленоглазым волшебником. Продолжая стоять в тени и наблюдать за гулящими, парнем и девушкой, Афина крепко сжимая в своей руке меч, дабы слегка унять нахлынувшие на неё негативные эмоции. Постояв немного и понаблюдав за прогуливающейся парочкой, темноволосая богиня постаралась незаметно уйти. Вернувшись обратно в свое убежище на Кефалинии, дочь Зевса пошла в бассейн, который располагался в западной части огромного дворца, чтобы немного расслабиться. Скинув с себя тунику, голая богиня ступая по роскошной плитке, спустилась по бортику в бассейн и нырнула в прохладную водичку, отплыв от борта на несколько метров и принявшись нырять и плавать в своем большом, овальном бассейне. Правда вскоре богине стало скучно и взмахнув рукой, она оживила статуи певцов которые хором стали исполнять следующую мелодию: -О, Дочь всемогущего Зевса, Афина Паллада! Гул порождаешь воинственный, храбрая дева! Славой венчаешься явно и тайно от чрева, Медью гремит твое имя, победная слава. Пики вершин к небесам устремляешь отважно, Взор услаждая красою лесистых ущелий, Робкие души ты жалишь безумием отмщенья, В ужас ввергая врагов и карая их страшно. Многосчастливая матерь ремесел искусных, Ты избегаешь супружеских уз, подстрекая К ратным сражениям, доблестных силой венчая, Мать вдохновения, мыслей и мудрых, и вкусных. О, змеевидная в страсти, летишь в колеснице С кличем победным, несчастья и зло истребляя, Водами вечными времени дух укрепляя, С яростным взглядом являешься нам ты Царицей. Не отвергай же молитву, о, чтимая всеми, Дай нам здоровье и сытость, и мирную жизнь, Мудрая дева, дари благородную мысль, О, совоокая, царствуй же вечное время.        Продолжая неспешно плавать в прохладной воде и наслаждаясь песней в собственную честь, Афина не сразу заметила возвращение, своего подопечного. Мимо бассейна была проложена дорожка ведущая внутрь дворца, по которой в данный момент и прошел Гарри. Видя купающуюся нагишом свою наставницу, темноволосый волшебник постарался как можно быстрее пройти мимо плавающей в бассейне, богини. Однако стоило Поттеру добраться до ступенек ведущих во дворец, как Афина заметила его и выбравшись из бассейна, направилась в сторону юноши, не думая даже одеваться. Стараясь не смотреть на мокрое, шикарное тело богини мудрости, Гарри постарался слегка отвернуться, стараясь унять свое смущение. Дойдя босиком до юноши и слегка закинув свои черные локоны за спину, Афина встала напротив своего воспитанника. — Гарри. — Да? — стараясь не слишком засматриваться на обнаженную богиню, произнес Поттер.  — Скажи честно, та вейла с которой ты сегодня гулял по Парфенону, тебе интересна? — сразу же задала волновавший её вопрос, Афина, тем самым поставив своего воспитанника в тупик. — Ну — слегка почесав затылок, ответил Гарри, не понимая почему наставница задала ему такой вопрос.  — Что же, тогда поговорим об этом чуть позже — произнесла Афина, после чего резко развернулась и неспешным шагом, слегка виляя своими роскошными бедрами, направилась обратно к бассейну. Постояв немного на одном месте, Поттер поспешил уйти в свою комнату, располагавшуюся в восточной части огромного дворца Афины. Как только её воспитанник скрылся в глубине дворца, Афина тяжело вздохнула, отплыв от бортика. — Ну что сестра, ты и в правду решила бороться за этого смертного? — появившись в белой вспышке, произнесла Афродита, присев на край бассейна и опустив свои ножки в прохладную водицу, немного шевеля ими, тем самым вызывая легкие волны, которые доходили до Афины. — Да и я своего не упущу — решительно произнесла дочь Зевса. — Но ты же понимаешь что он смертный и отец никогда не одобрит подобный союз. — Я знаю, Афродита. Однако это весьма легко исправить и для этого мне нужна будет помощь Танатоса. — Ты же не хочешь… — догадалась богиня любви, но был прервана своей сестрой.  — А почему бы и нет, это самый лучший вариант как для меня, так и для него - в очередной раз нырнув под воду и вынырнув, ответила богиня войны и мудрости. — Что же поступай как знаешь дорогая сестра — произнесла Афродита, после чего снова исчезла в белом свечении, оставив Афину продолжать наслаждаться плаваньем в своем роскошном бассейне. ************** Встав рано утром, Гарри слегка потянулся на кровати, после чего отправился на очередную пробежку по периметру дворца Афины. После той встречи с прекрасной француженкой прошло несколько недель и за это время Поттер успел неплохо пообщаться с Флёр и даже завязать дружескую переписку. Закончив разминку и быстро умывшись и переодевшись, Гарри вместе с Афиной, уже было хотели отправиться на Крит для очередных тренировок, как вдруг Поттера охватило красное свечение и подросток исчез из поля зрения богини мудрости. Не став мешкать Афина отправилась следом за своим воспитанником, тем более что она заранее нанесла на одежду подростка чары слежения и без проблем отправилась за Поттером в Шотландию в один древний замок. <.....> Хогвартс за несколько десятков минут до появления Гарри и Афины. В Большом зале собрались студенты как английской магической школы, так и Шармбатона с Дурмстангом, ведь сегодня объявят наконец чемпионов Турнира Трех волшебников. Наконец золотые тарелки засияли первозданной чи­стотой. Зал шумел, гудел и вдруг смолк — Дамблдор под­нялся с места. Сидящие по обе стороны от него профес­сор Каркаров и мадам Максим замерли в напряженном ожидании. Людо Бэгмен, как всегда, сиял, подмигивая то тому, то другому в зале. У Крауча, напротив, вид был безу­частный, почти скучающий. — Кубок огня вот-вот примет решение, — начал Дам­блдор. — Думаю, ему требуется еще минута. Когда имена чемпионов станут известны, попрошу их подойти к сто­лу и проследовать в комнату, примыкающую к залу. — Он указал на дверь позади профессорского стола. — Там они получат инструкции к первому туру состязаний. Директор Хогвартса вынул волшебную палочку и широко ей взмахнул; тотчас все свечи в зале, кроме тех, что горели в тыквах, погасли. Зал погрузился в полутьму. Кубок огня засиял ярче, искрящиеся синеватые языки пламени ослепитель­но били по глазам. Но взгляды всех все равно прикованы к Кубку, кое-кто поглядывает на часы… — Осталась одна секунда, — сказал Ли Джордан — темнокожий гриффиндорец шестикурсник. Пламя вдруг налилось красным, взметнулся столп искр, и из Кубка выскочил обгоревший кусок пергамен­та. Зал замер. Дамблдор, протянув руку, подхватил пергамент, осве­щенный огнем, опять синевато-белым, и старый волшебник гром­ким, отчетливым голосом прочитал: — «Чемпион Дурмстранга — Виктор Крам». Зал содрогнулся от грохота аплодисментов и востор­женных криков. — Так и должно быть! — громче всех кричал Рональд Уизли, позоря не только себя, но и весь свой факультет. Виктор Крам поднялся с места и, ссутулив плечи, враз­валку двинулся к Дамблдору повернул направо и, мино­вав профессорский стол, исчез в соседней комнате. — Браво, Виктор! Браво! — перекричал аплодисмен­ты Каркаров, так что его услышал весь зал. — Я знал, в тебе есть дерзание! Постепенно шум в зале стих, внимание всех опять приковано к Кубку. Пламя вновь покраснело, и Кубок вы­стрелил еще одним куском пергамента. —«Чемпион Шармбатона — Флер Делакур!» — возве­стил Дамблдор. Чистокровная вейла легко поднялась со стула, откинула назад волну белокурых волос и летящей по­ходкой прошла между столов Гриффиндора и Пуффендуя. — Вы только гляньте, как они расстроены! — восклик­нула Грейнджер, кивнув в сторону стола, где сидели шарм­батонцы. Расстроены — слабо сказано, две де­вушки, спрятав лицо в ладони, плакали навзрыд. Флер Делакур удалилась в соседнюю комнату зал опять утих. Но напряжение, казалось осязаемое на ощупь, усилилось. Осталось только узнать чемпиона Хогвартса. Все опять повторилось. Огонь покраснел, посыпались искры. Из Кубка вылетел третий кусок пергамента. Дам­блдор поймал его и прочитал: —«Чемпион Хогвартса — Седрик Диггори». —Ну почему он?! Почему? — возопил Шестой, продолжая выставлять себя в весьма дурном свете. Но его, однако, никто не услышал — из-за криков со стола Пуффендуя. Все до единого пуффендуйцы вскочили на ноги, топали, вопили до хрипоты, при­ветствуя идущего к профессорскому столу Седрика. Ап­лодисменты не смолкали долго. Дамблдор стоял и ждал; вот наконец зал угомонился, и он, довольно улыбаясь, начал вступительную речь:  — Превосходно! Мы теперь знаем имена чемпионов. Я уверен, что могу положиться на всех вас, включая уче­ников Шармбатона и Дурмстранга. Ваш долг — оказать всемерную поддержку друзьям, которым выпало защи­щать честь ваших школ. Поддерживая своих чемпионов, вы внесете поистине неоценимый вклад… — Дамблдор внезапно остановился, и все сразу поняли почему. Кубок огня вдруг покраснел. Посыпались искры. В воздух взметнулось пламя и выбросило еще один пер­гамент. Дамблдор не раздумывая протянул руку и схватил его. Поднес к огню и воззрился на имя. Повисла длинная па­уза. Дамблдор смотрел на пергамент, весь зал смотрел на него. Наконец он кашлянул и прочитал: — «Гарри Поттер». После чего весь Большой зал погрузился в тишину, которая вскоре была нарушена ярко красной вспышкой из которой и появился четвертый чемпион Турнира Трех волшебников. Однако спустя несколько мгновений возле Гарри появился очередное свечение и перед удивленными школьниками предстала стройная черноволосая девушка, двухметрового роста, чья внешность ничуть не уступала ранее ушедшей в комнату для чемпионов, Флёр Делакур. Так бы молчание и продлилось если бы, один из организаторов Турнира не обратился к Гарри. — Мистер Поттер, вам следует пройти в ту дверь — указав в сторону нужной двери, произнес мужчина. Быстро справившись с возникшим недоумением, Гарри в сопровождении Афины направился в комнату для чемпионов, не обращая внимания на множество взглядов, среди которых выделялись два алчных, принадлежавших Рональду и Джинневре Уизли. Ведь этим рыжим было важно втереться в доверие к герою магической Англии и попытаться получить доступ к финансам рода Поттер, при помощи брака между Гарри и рыжей вертихвосткой, в миру известной под именем Джинни Уизли. Однако план этих магических аферистов изначально был обречен на провал, так как в их расчеты была не включена одна весьма решительно настроенная богиня. Едва Гарри и Афина спустились в комнату чемпионов, остальные трое претендентов на победу в Турнире Трех волшебников с удивлением посмотрели на сопровождающую Поттера девушку.Стоявшая между Крамом и Диггори, Флёр Делакур решила пока промолчать. Если бы Гарри вошел сюда один, то светловолосая вейла могла бы показать свою вспыльчивость и даже слегка нахамить в адрес Поттера. Однако сейчас такой поворот событий не предвещал для девушки ничего хорошего, стоило Делакур встретится глазами с черноволосой богиней. Встав подальше от трех чемпионов, Поттер со своей наставницей стал о чем—то переговариваться, на древнегреческом, специально чтобы их никто не подслушал. Этот древний язык Гарри изучал под руководством Афины с шести лет и сейчас мог свободно на нем разговаривать. Однако спокойной беседе помещали ворвавшиеся в помещение организаторы Турнира вместе с директорами школ и несколькими преподавателями Хогвартса, особо сильно выделялся чрезмерно радостный мужчина, немного полноватый на вид.  — Невероятно! — воскликнул он, схватив руку Гар­ри. — Необычайное происшествие! Джентльмены и леди, — обратился он к чемпионам, таща Гарри к ками­ну. — Позвольте представить вам, как бы удивительно ни звучало, четвертого чемпиона, участника Турнира! «Какое хамство» — мысленно высказалась черноволосая богиня, подойдя к невоспитанному мужчине и оттеснив того от своего воспитанника. Затем вперед вышла высокая женщина, являющаяся директором Шармбатона и с презрением и долей высокомерия посмотрев на Гарри, произнесла следующее:  — Он не может соревноваться. Он очень маленький. Вряд ли он что-то умеет. Также свою коллегу поддержал и директор Дурмстанга, Игорь Каркаров, которому поддакивал вошедший с ними профессор Снейп. — Поттер обманом проник на турнир. Я уверен, что он не сможет пройти и первое испытание — заявил директор болгарской магической школы. После чего выступил декан Слизерина, с презрением и ненавистью поглядывающий в сторону Поттера. — Что очередной порции славы, захотелось? Негодный мальчишка, такой же высокомерный засранец, как и твой недоумок папаша… — начал было оскорблять Гарри, черноволосый мужчина. Слушать эти словесные помои Афине вскоре надоело. Внезапно в комнате стало слишком светло. Яркий золотой свет исходил от черноволосой богини, которая сменила свои одеяния на блестящие доспехи. В правой руке воительница держала свое копье, которым и стукнула по каменному полу. — Довольно!!! Я не позволю чтобы моего подопечного бездоказательно обвиняли в том, к чему он не приложил руку. — Послушайте, дамочка — начал было говорить Бэгмен, пытаясь разрядить обстановку, но у него ничего не получилось. Более того он еще сильнее разозлил черноволосую богиню. — Дамочка? Да что ты себе позволяешь, жалкий смертный! Я тебе никакая не дамочка!!! Я, Афина Паллада, дочь Зевса, богиня мудрости, военной стратегии и тактики, знаний, искусств и ремесел, покровительница городов и государств — от богини исходила мощная аура покрывшая все помещение и собравшиеся здесь волшебники, кроме Гарри, естественно, ощущали свою никчемность перед стоявшей статной черноволосой богиней. Её аура была настолько подавляющей, что взрослые маги не могли пошевелиться и произнести ни единого слова. Глаза Афины горели ярко светлым пламенем, а девушку окружало сильное свечение, которое спустя несколько минут начало пропадать.  — А теперь поговорим более основательно — вернув себе спокойный облик, произнесла Афина, пристально смотря на собравшихся здесь волшебников.