Затмение

Начищенные носы чёрных туфель, блеснувшие из-под полы мантии, бледные длиннопалые руки, лицо, ужаснейшее из всех когда-либо виденных в этой жизни… Драко вскочил с кресла — оставаться сидеть в присутствии такого могущественного волшебника было бы оскорблением. Воздух потрескивал и колебался, встревоженный искрами тёмной энергии, и Драко чувствовал, как шевелятся волоски у него на руках. Это было гораздо хуже, чем всё то, что ему пришлось испытать в предыдущие часы. Когда Лорд Волдеморт проходил мимо него, слизеринец отступил к стене, вжавшись в неё спиной. Поттер тем временем уже поднялся на ноги. Его лицо всё еще было искажено болью; Драко догадывался, что причиной такой реакции был шрам. Однако вместо того, чтобы отступить в дальний угол камеры, Поттер сделал шаг к решётке. Дальше, даже если бы он очень захотел, он уже не прошёл. Растянув свои тонкие губы в кривой усмешке, Волдеморт извлёк из кармана мантии волшебную палочку и направил её на пленника: — Прохибито! Словно от удара гигантской руки, Поттера швырнуло к задней стене темницы. Висевшие там без дела кандалы внезапно ожили, взвились и стальными змеями обвили запястья и лодыжки пленника. Он пытался вырваться, но цепи только крепче прижимали его к стене, надёжно удерживая на месте. Следующий лёгкий взмах палочки — и толстая тканевая повязка заткнула рот Поттера, эффектно лишая его дара речи. Волдеморт спрятал палочку в карман. — Малфой, открой камеру. Его голос резким эхом отдавался в ушах Драко, внушая страх и почтение одновременно. Парень повернулся было к полкам, чтобы достать оттуда ключ, но увидел, что его уже опередил отец. Не взглянув на сына, Люциус прошёл мимо него к темнице и быстро отпер замок. Мужчина низко поклонился перед входящим в камеру Волдемортом. Тёмный Лорд приближался к Поттеру, точно паук, только что поймавший в свою паутину жирную муху. — Мистер Поттер. Как хорошо, что вы присоединились к нам по такому выдающемуся случаю. Голос его был тихим, шипящим, без единого намёка на милосердие. Тёмный Лорд демонстрировал своё беспредельное могущество. Теперь Драко понимал, почему его отец выбрал служение именно этой силе. Несмотря на кандалы, Поттеру превосходно удалось показать, насколько он доволен своим пребыванием здесь. Руки в металлических манжетах напряглись, и Драко разглядел ссадины на коже его запястий. Во взгляде гриффиндорца были вызов, боль, презрение и чистая, настоящая ненависть. Теперь презрительные взгляды, которыми Поттер награждал Драко в Хогвартсе, казались тому почти нежными. Слизеринец уже засомневался, достаточно ли крепко прилажены цепи к каменной стене. — Ты только задумайся, Поттер. Это будет прекрасное событие. Ты должен гордиться тем, что примешь в нём участие, — Волдеморт медленно расхаживал перед пленником. Драко краем глаза посмотрел на отца. Люциус стоял, словно неподкупный страж, рассеянно наблюдая за происходящим в темнице. Драко сглотнул и выпрямился, хотя бы отчасти повторяя поведение отца. Тем временем Волдеморт продолжал свой монолог: — Ты почти было оказал мне услугу в ту ночь на кладбище, когда бежал с помощью кубка-портала. Но в любом случае, вернуть себе тело и, прежде всего, силы было достаточно. Я убил бы тебя и успокоился на этом. Но вновь обретя тело и моих преданных Пожирателей смерти, я мог и немного подождать. Он прекратил расхаживать и остановился перед Поттером, наклонившись к нему. На лице парня проступили капли пота, очки потихоньку скользили к краю носа. — Ты кое-что забрал у меня, Поттер. Мою силу. Я знаю, что ты неплохой волшебник, но большинство твоих способностей принадлежит не тебе. Теперь мне хотелось бы вернуть их назад. Он поднял руку, и длинный бледный палец коснулся шрама на лбу Гарри. Веки сомкнулись над сверкающими изумрудными глазами, и тело Поттера дрогнуло и напряглось. Его зубы впились в повязку, закрывавшую рот, мускулы челюстей сжались с видимым усилием, но он не издал ни единого звука. Ухмылка сползла с лица Драко, он поражённо нахмурился. Ему ещё со школы было известно, что шрам Поттера имеет некую мистическую связь с Волдемортом, но он не сознавал полностью, насколько это было существенно. Честно говоря, наблюдать за всем действом было жутко. Наконец Волдеморт убрал руку. Поттер, тяжело дыша, оперся о стену. — Через двадцать дней произойдёт полное лунное затмение, — как ни в чём не бывало продолжил Тёмный Лорд. — Подобные астрологические события значительно усиливают творимую магию. Мне удалось обнаружить древнее заклинание, которое колдуны и маги прошлого использовали для поглощения силы своих врагов. Ритуал основан на магии, возникающей при затмении, и зелье, в котором должна присутствовать твоя кровь. Разве это не прекрасно, Поттер? Тебе снова придётся немного истечь кровью ради меня. Тот снова рванулся вперёд, пытаясь освободиться, и Волдеморт рассмеялся. Его смех был далеко не приятным, нет. Острые ледяные кристаллики рассыпались в воздухе, и Драко невольно вздрогнул и поёжился. — В ночь затмения, — вновь заговорил Волдеморт, — я выпью зелье. Когда свет луны начнёт меркнуть, твоя магия и жизнь также начнут покидать твоё тело. Тьма будет разрастаться, а вместе с ней будет расти и моё могущество, пока в ночном небе будет медленно угасать луна. Круто развернувшись, он приблизил своё лицо к лицу Поттера, мантия взметнулась за его спиной. Несомненно, Тёмный Лорд не обделён драматическим талантом. Отвратительная улыбка зазмеилась на его губах: — Когда свет окончательно угаснет, ты умрёшь, а моя сила будет восстановлена в полном объёме. В этой простоте есть нечто поэтическое. Я буду наслаждаться, наблюдая, как ты умираешь, — ухмылка превратилась в ужасающий оскал. Глухое рычание вырвалось из горла Поттера. — А когда моя сила вернётся, меня уже никто не остановит. И как ты думаешь, что я собираюсь сделать в первую очередь? — насмехался Волдеморт над своим беспомощным пленником. Поттер зарычал чуть громче. Волдеморт захохотал. — Я возьму моих верных Пожирателей и с их помощью сотру с лица земли Хогвартс. Глаза Поттера расширились. Он на секунду отпрянул, но потом снова дёрнулся вперёд. — О да, Поттер, Хогвартс падёт. Будет разрушен до последнего кирпича. И до последнего нечистокровного. Только подумай, ведь это всё произойдёт благодаря тебе. Рычание сменилось приглушённым воплем. Поттер отчаянно заколотился. Драко видел алую кровь, показавшуюся из-под кандалов. Волдеморт сделал ещё шаг к Поттеру. — Не нужно так расстраиваться, — сказал он с усмешкой. — В конце концов, ты будешь рядом со своими маленькими друзьями-грязнокровками и родителями. Да, твои родители. Теперь ты знаешь, что их жертва была тщетной. Какие же они были идиоты. Борясь с кляпом, Поттер выплюнул два глухих слова, и Драко был полностью уверен, что это не было «спасибо вам». — Ты всё еще не усвоил хороших манер, мальчик, — прошипел Волдеморт. Волшебная палочка снова взметнулась. — Круцио! Тело Гарри выгнулось дугой, затылок с размаху ударился о стену, но это была далеко не самая жестокая часть спектакля. Мускулы тонкой шеи неестественно вздулись под кожей, пальцы изогнулись так, что стали похожи на какие-то звериные когти. Конечности дрожали, словно кто-то дёргал их за невидимые верёвки. Поттер извивался в неком своеобразном танце, словно марионетка на нитях, раскачиваясь на цепях. Волосы его пропитались потом, который стекал по лицу и шее, очки слетели на пол от конвульсий. Рот его под повязкой был приоткрыт, словно мальчик пытался кричать, но, тем не менее, не издавал ни единого звука. Драко с ужасом смотрел на это. Тёмный Лорд хохотал, упиваясь страданием пленника. Секунды перетекали в минуты. Когда Драко уже показалось, что всё кончено и Поттер мёртв, Волдеморт наконец опустил палочку. Тело мальчика показалось невероятно хрупким, когда рухнуло, ударяясь о стену. — Возможно, это научит тебя держать язык за зубами, — кивнув, с удовлетворением произнёс Волдеморт, круто повернулся и вышел из темницы. Люциус тут же запер за ним дверь. Драко проглотил комок в горле, стараясь выпрямить спину. Неожиданно мысль о благосклонности к нему Лорда Волдеморта показалась парню ужасной. Ему с трудом удалось выровнять дыхание. Это же как раз то, чего ему всегда хотелось. Быть признанным. Поттер просто получил по заслугам, а он, Драко, скоро удостоится величайшей чести. Волдеморт приблизился и посмотрел на слизеринца сверху вниз. Драко склонил голову в знак уважения — не стоит смотреть Тёмному Лорду в глаза. В желудке нарастало неприятное ощущение, но Драко взял себя в руки. — Юный Малфой, — медленно начал Волдеморт, — ты выполнил задачу, которая в конечном итоге приведёт к полному восстановлению моего могущества. И за это ты будешь вознаграждён. Род Малфоев уже много лет верно служит мне, и ты упрочишь его положение. Драко искоса внимательно наблюдал за Поттером, ища в нём хоть малейшие признаки жизни. Он что, совсем сошёл с ума? Сам Лорд Волдеморт сейчас обращался к нему, а он разглядывает тело поверженного врага. Он с силой зажмурился и попытался сосредоточиться на словах своего будущего господина. Драко снова открыл глаза и уставился на носы чёрных туфель, выглядывающие из-под полы мантии Волдеморта. — Когда Поттер будет мёртв, ты пройдёшь посвящение в круг моих верных Пожирателей Смерти, чтобы подтвердить свою готовность служить мне. Ты будешь самым молодым Пожирателем в моём подчинении. Я колебался, когда твой отец впервые просил меня об этом, но теперь вижу, что ты достоин подобной чести, — он понизил голос. — Я доверяю тебе, юный Малфой. Надеюсь, что это доверие будет оправдано. Драко понял, что от него ждут ответа. Не поднимая головы, он сказал так чётко, как только мог: — Да, мой Лорд. Казалось, Тёмного Лорда удовлетворил этот ответ. Полы мантии взметнулись, когда он отвернулся. Драко поднял голову и смотрел, как он идёт к лестнице. Люциус, одобрительно кивнув сыну, вручил ему ключ от темницы и поспешил вслед за хозяином. Не оборачиваясь, Волдеморт вынул палочку и лениво взмахнул ею над плечом. Кандалы, удерживающие Гарри, разомкнулись, кляп исчез, и безжизненное тело рухнуло на пол. Драко слышал, как шаги Волдеморта и отца затихли вдали, как тяжело хлопнула дверь подземелья. Слизеринец посмотрел на фигурку, всё еще лежавшую лицом вниз на каменном полу, и медленно направился к решётке, чувствуя, как трепещет его сердце. Поттер противостоял Волдеморту. Даже связанный и с заткнутым ртом, он смотрел ему в глаза и практически одержал над ним верх. Разумеется, это плохо кончилось для него. Волдеморт — могущественный волшебник, даже слишком могущественный. Поттер заслужил то, что получил. Нельзя противостоять величайшему магу столетия и ожидать, что всё будет хорошо… Он не заслужил ничего лучшего. Он заслужил… Драко подошёл к решётке. Прикусив нижнюю губу, он сделал глубокий вдох, не решаясь исполнить задуманное. Он смотрел на ключ, лежащий на его подрагивающей ладони. Драко знал, что Поттера требуется охранять по высшему разряду, так как он был нужен Тёмному Лорду, но ему и в голову не приходило, что гриффиндорец может быть опасен, а теперь… Шокированный, Драко вдруг понял, что только что признал безусловную силу Поттера. Малфой и так знал, что это правда, где-то на закоулках сознания, но это не то, что хотелось бы признать в своём сопернике. Сила… да, парень, лежащий в глубине темницы, обладал ею. Конечно, не такой, как у Тёмного Лорда, но всё же обладал. Драко всегда считал, что сильного человека нужно либо уважать, либо бояться. В случае с Поттером он не мог бы точно сказать, какой из вариантов пугал его больше. Драко разрывался между двумя мыслями. Одна его половина буквально кричала, что он должен убедиться, жив ли Поттер, удостовериться, что он в порядке, в то время как другая требовала отойти от него как можно дальше и обдумать случившееся. Хуже всего было то, что он не хотел делать ни того, ни другого. Ни бояться Поттера, ни бояться за Поттера. Ему нужен был ответ, не основанный на дурацких эмоциях, которым сейчас нельзя было доверять, ответ точный и решительный. Драко глубоко вздохнул. В конце концов, ведь это его задача — сохранить Поттера для Тёмного Лорда. Это значило, что ему необходимо было убедиться, что Поттер жив, так? Руки дрожали, и мальчик едва не выронил ключ, когда поворачивал его в замке. Механизм лязгнул, и дверь решётки неохотно отворилась. Драко осторожно приблизился к телу. Поттер лежал вниз лицом, но его голова была слегка повёрнута на сторону — достаточно для того, чтобы Драко различил скулу, упрямо сжатые челюсти, слабо различимый разрез глаз. Он не замечал никаких признаков жизни. Страх исчез, осталось лишь мучительное беспокойство — неужели Поттер мёртв? Драко опустился на колени рядом с бесформенным телом гриффиндорца и перевернул его на спину. На щеке у того был синяк от удара об пол, из уголка слегка посиневших губ текла тонкая струйка крови. — Проклятие, Поттер, очнись! Он поднёс руку ко рту Гарри и ощутил на коже слабый отголосок тёплого дыхания. Собственная кровь гулко стучала в ушах. Он опустил руку и нашарил запястье Гарри. Пульс был слабый, но, тем не менее, пленник был жив. Драко облегчённо вздохнул и тут же сел, шокированно осмысливая своё удовлетворение. Почему он заволновался о Поттере? Почему? О, точно. Потому что Лорду Волдеморту Поттер нужен живым. Будущая слава Драко зависела от сохранности Поттера. Конечно. Самое правильное объяснение. «Не пытайся убедить себя в этом,» — коварно шепнул внутренний голос. «Заткнись,» — велел ему Драко. Он вынул из кармана чистый носовой платок и направил на него палочку: — Агуаменти. Струйка воды брызнула из кончика палочки на ткань. Драко наклонился и начал вытирать пот с лица Поттера, как вдруг отпрянул в ужасе. Знакомый шрам в виде молнии алел, словно свежая рана. Было ли это последствием Круциатуса? Драко наблюдал, как страшный красный росчерк на лбу постепенно превращался в ту тонкую полоску, которой был всегда. Соблазнённый странным любопытством, Драко протянул руку к нему… легендарному шраму… и вдруг замер. Он не понимал, почему, но чувствовал, что коснуться шрама было бы с его стороны непростительной ошибкой. Хотя… Отогнав от себя эти мысли, он быстро провёл платком по лбу Поттера, захватив при этом и шрам. Гарри понял, что лежит на плотной траве, влажной от ночной росы. Он чувствовал кожей лёгкий свежий ветер, слышал шелест листьев… и видел нахмуренное лицо Драко Малфоя, обеспокоенно склонившегося над ним. Почему это Малфой вдруг заволновался? В ночном небе, за плечом слизеринца, ярко светила полная луна. Нет, она не была полной. Небольшая часть её была темной… затем тёмный кусок начал расти. В тускнеющем свете Гарри видел, как лицо Малфоя искажается от боли, казалось, что он вот-вот заплачет. Однако мальчик понял, что это затухает не просто свет. Он почувствовал, что постепенно исчезает вместе с ним. Почти во сне он ощутил руку Малфоя на своей щеке… На лоб вдруг опустилась прохлада. В сравнении с огнём, охватившим всё тело, контраст был довольно приятный. Где он? Как тяжело вспомнить. Что случилось? Откуда взялась эта боль? И он вспомнил. Волдеморт. Круциатус. Как долго он находился под прицелом волдемортовой палочки? Казалось, будто целую вечность. Гарри ощутил ходящий ходуном каменный пол под собой и попытался было дышать. Он хотел сделать глубокий вдох, но жуткий мучительный кашель скрутил тело. Появилось неприятное ощущение в лёгких и металлический привкус во рту. О, замечательно. Прохлада со лба сменилась чем-то ещё холоднее. Нечто странное ощущалось и в уголке рта. Сначала, утратив способность к ориентации в пространстве, Гарри не мог понять, кто тот другой человек, что сейчас рядом с ним, но постепенно туман, окутавший мозг, начал рассеиваться. Малфой. Это мог быть только Малфой. Гарри приоткрыл глаза, но даже тусклый свет факела на стене вызвал в голове новую вспышку боли. Он застонал и зажмурился. — Поттер? Эй, приди в себя, Поттер, — в голосе Малфоя чувствовался приказ, но без растянутых по обыкновению слов в нём было нечто, смахивающее на беспокойство. Гарри снова застонал в ответ. — Поттер, очнись, Мерлина ради! — твёрдо, но всё ещё не растягивая слова. Медленно, очень медленно в этот раз Гарри приоткрыл глаза. Малфой наклонился над ним, его лицо выражало тревогу. Этого было достаточно, чтобы привести Гарри в чувство. Его ещё больше потрясло, когда Драко аккуратно вытер его лицо влажной тряпочкой. Он только открыл рот, чтобы спросить, какого чёрта делает этот Малфой, когда его снова накрыл жестокий кашель, сопровождаемый тяжёлым привкусом крови на губах. Он почувствовал руку Малфоя на своей груди. — Лежи, ты только ещё хуже сделаешь. Слишком ошеломлённый, чтобы спорить, Гарри только кивнул. Головокружение заставило его опять закрыть глаза и поморщиться. Рука Малфоя скользнула на затылок и коснулась его головы в том месте, где он ударился о стену. Гарри вздрогнул от этого прикосновения, но Малфой мягко повторил: — Лежи. Приоткрыв глаза, Гарри наблюдал, как Драко вынул свою палочку и направил её на больное место. Волна паники захлестнула Гарри, но Малфой что-то быстро забормотал себе под нос — слишком тихо, чтобы Гарри мог услышать. Боль притихла, в голове заметно прояснилось. — Где ты этому научился? — слабо спросил Гарри. — Долгая история, — последовал сухой ответ. — А я никуда не тороплюсь. Малфой закатил глаза. — Даже полумёртвый, ты не можешь обойтись без сарказма, — он посмотрел вниз на Гарри и вздохнул. — На летних каникулах я возвращался домой с ушибами от квиддича, и мой отец сказал, что я выгляжу, как потрёпанный и грязный селянин. Тогда я научился лечить их. Теперь ты доволен? Гарри попробовал пожать плечами, но одно из них отозвалось болью, и кашель снова дал о себе знать. Тогда он просто скривил губы. — По-твоему, я выгляжу довольным? Драко пропустил его реплику мимо ушей. — Поднимись и сядь. А то кровью подавишься. Гарри попробовал подчиниться, в самом деле попробовал, но на полпути кровь снова прилила к голове. Прежде чем он упал, сильная рука схватила его за плечи и поддерживала до тех пор, пока головокружение не прошло. Малфой помог ему сесть, задержав руку лишь чуть дольше, чем это было необходимо. Гарри бездвижно сидел, не веря тому, что упорно пытался донести до него мозг. У него что-то с головой, или Малфой сейчас и правда помог ему? Помог? Нет. Малфой не хотел ему помочь. Малфой — причина всего, что с ним произошло. Он сделал это лишь потому, что добыча Волдеморта не должна умереть. Несмотря на то, что сейчас он был в ужасном состоянии и ничего не могло сильно его облегчить, Гарри тщетно попытался поправить мантию, чтобы создать какую-то видимость достоинства в глазах Малфоя, но боль в многострадальном плече заставила его поморщиться. Брови Малфоя сошлись на переносице. — Твоё плечо, — произнёс он, указывая на больное место. — А что с ним? — спросил Гарри, переходя к обороне. Он постарался сесть так, чтобы скрыть плечо от глаз блондина. Драко опять закатил глаза. — Позволь мне взглянуть на него, — раздражённо пояснил он. — Ну да, сначала ты ранишь меня туда, а теперь хочешь… — Гарри закашлялся, снова показалась кровь. Малфой нахмурился, но не из-за слов Гарри. — И с кашлем тоже надо что-то сделать. — Какой ты внимательный, — отозвался в перерывах между рваными вздохами Гарри. — Господи, Поттер. Даже когда кто-то пытается помочь тебе, ты ведёшь себя как тупой придурок, — в голосе Малфоя послышалось огорчение. Он потянулся к краю мантии Поттера, но его цель быстро увильнула от рук. Да что с ним творилось? Драко рискнул встретиться глазами с Поттером. Выражение, появившееся на лице гриффиндорца, было ему знакомо. Однажды раненное вами животное с явным недоверием и опаской подпустит вас к себе. Это читалось на лицах домовых эльфов всякий раз, как Драко пытался приучить их к дисциплине пинками. Сейчас то же недоверие было и на лице Поттера. Что ж, это было справедливо. Ведь Драко и нанёс удар. Почему Поттер должен доверять ему лечение раны? Гарри же, наконец, справился со своим дыханием и смог говорить. — Извини. Очень необычно для Малфоя пытаться помочь мне просто так. Единственная причина того, что ты сейчас тут, а не сидишь на стуле в одеяле, насмехаясь надо мной, — та, что тебе не выгодна моя смерть. У Драко дёрнулся глаз. Господи, Поттер иногда бывает проницателен, но почему-то то, что он сейчас сказал, прозвучало странно. — Тебе, наверное, и самому не хочется умирать. — Это просто порез. Он меня не убьёт. Малфой нахмурился. — Он со вчерашнего дня ухудшается. Велика вероятность заражения. Конечно, смерть от инфекции — прекрасная перспектива. Гарри уставился на слизеринца. Неужели Малфой вправду так пристально следил за ним, чтобы заметить? Он прав насчёт ухудшения, но Гарри совершенно не хотелось видеть слизеринца возле своего плеча. Но разве это разумный довод? Пересилив себя, он кивнул. Без лишних слов Малфой высвободил руку Гарри из мантии, заставив того вздрогнуть. Драко приостановился, ожидая, когда гримаса боли на лице Гарри исчезнет, прежде чем продолжать. Он оттянул ворот свитера Гарри, и тот с удивлением отметил, что у Малфоя довольно… впечатляющие руки. Руки ловца, слегка загрубевшие от держания метлы, но тонкие и ловкие. Они были похожи на его собственные, разве что менее узловатые. Но вид увечья, открывшийся ему, полностью вытеснил из его мыслей малфоевские руки, едва не заставив вновь потерять сознание. Рана на плече выглядела жутко, без всякого преувеличения. Края были рваными и багровыми, и отвратительные алые полосы бороздили кожу, показывая, как далеко пошла заражённая кровь. Кроме всего прочего, плечо украшало огромное пятно засохшей бурой корки крови. Желудок Гарри судорожно сжался, и парень быстро отвёл взгляд. — Бидди! — голос Малфоя эхом разнёсся по подземелью. Через секунду перед ним стоял домовой эльф. — Хозяин Малфой, сэр! — радостно пропищала она. — Вы звали Бидди, сэр? Чего желает хозяин Малфой? — череда вопросов резко прервалась, когда она увидела выражение лица Малфоя, а затем повернулась посмотреть на плечо Гарри. И без того огромные глаза эльфа расширились. — Хозяин Малфой, сэр! Гар… пленник ранен, сэр. Бидди нужно сообщить старшему хозяину Малфою? — Нет! — воскликнул Драко, пожалуй, чересчур быстро, но сразу вернул свой привычный тон. — Нет, это только моя работа. Если отцу покажется, что что-то не так, он будет недоволен. Я сам справлюсь. Она поклонилась в знак согласия. — Бидди не хочет, чтобы у доброго хозяина были проблемы, сэр. Бидди будет хранить тайну хозяина. Малфой кивнул. — Хорошо. Тогда сходи к моему личному шкафчику зелий. Там есть коробка, на которой написано «Мед. зелья». Принеси её сюда. — Да, сэр, хозяин Малфой, сэр! — и она исчезла. Двое парней остались в тишине. Первым не выдержал Гарри: — Как долго он держал меня под Круциатусом? Драко вскинул голову и задумался. Поттер так небрежно говорит об инциденте, едва не убившем его. Даже взрослые и крепкие волшебники оставались после такого без сознания. — Две минуты, может, три, — сказал он, стараясь, чтобы голос был ровным. Гарри медленно кивнул. — Казалось, что дольше, чем в прошлый раз. — В прошлый раз? — глаза Малфоя чуть расширились. — Ну да. Во время финала Турнира Трёх Волшебников. Всё, что, возможно, сказал тебе отец — что я был в руках Волдеморта, но мне повезло сбежать. Он наверняка удобно пропустил ту часть, где я был привязан к памятнику под Круциатусом. — И ты пережил два Круциатуса Тёмного Лорда? — голос Малфоя был скептическим, недоверчивым, но заметно удивлённым. — Конечно. Невероятный, непотопляемый Гарри Поттер. Он как мячик — можно его бить, сколько влезет, ведь он всегда отскакивает назад, — горько отозвался Гарри. — В любом случае, я не заслужил ничего лучше. Драко не знал, что на это ответить. Он сам признал это, и это правда, разве не так? Каждая секунда боли, причинённой Поттеру Тёмным Лордом, была заслужена, а Драко должен был только сохранить его живым для следующего раунда. И ему не нужно нежничать с Поттером. Он на это не подписывался. — После всего, что ты сделал, после всех этих лет ты ожидал меньшего? Ты выказал своё презрение к Тёмному Лорду ему в лицо. Что за глупая выходка? — Драко встал с колен и сел, скрестив ноги, обратно на пол. Гарри неподвижным взглядом смотрел на стену перед собой. Он заговорил тише, но в голосе прибавилось горечи: — Я воспользовался единственным оружием, которое у меня было. Драко вскинул бровь. — Оружием? Ты ведь не считаешь всерьёз, что давал ему отпор? Ты не мог двигаться и не мог говорить. — Возможно, — задумчиво отозвался Гарри. — Но Волдеморт получил ясное и чёткое сообщение. — И что это было за сообщение? — Драко добавил в голос толику надменности, чтобы прикрыть свой страх перед именем Волдеморта. Гарри бросил мимолётный взгляд на Малфоя. Его лицо было довольно далеко и поэтому нечётко различалось без очков, но Гарри догадывался, что Малфой, несомненно, смущён и напуган звуком имени Волдеморта, словно лошадь, заметившая у себя под копытами змею. Волдеморта боялись многие, даже его собственные последователи, борющиеся за силу и увязающие в иерархии рабства. Да, и Драко тоже боялся. Теперь Гарри был в этом уверен. Он всмотрелся в лицо своего врага, в его большие серые глаза. Драко, поймав взгляд, на этот раз решил не прерывать зрительный контакт первым. — Сообщение, — мягко сказал Гарри, — было в том, что я его не боюсь. Если я и умру, то умру, зная, что Волдеморту не удалось полностью сломать меня. — Это бессмысленно, Поттер. Если он убьёт тебя, в проигрыше окажешься только ты. Не имеет значения, сломлен ты или нет. Я думаю, ты сильнее ударился головой, чем мне показалось вначале. Невзирая на безразличное лицо и циничный ответ, Гарри показалось, что слова его всё же оказали действие на слизеринца. Он покачал головой, не отводя взгляда от серых глаз Малфоя. — Так же сильно, как и моей смерти, Волдеморт жаждет моего страха. Страх — не что иное, как извращённая форма уважения, но я его совсем не уважаю. — Он сильнее тебя, Поттер, — заявил Драко. — Сильнее любого волшебника на земле. Все, у кого есть хоть капля здравого смысла, знают, что опасно становиться у него на пути. Все, кроме тебя. Он получит от тебя, что хочет, твой страх и твою жизнь. Он может забрать всё, что пожелает. Это и есть сила. Поттер качнул головой. Его голос был тих, но не слаб. — Существует разница между властью и силой, Малфой, но я и не ждал, что ты это поймёшь. У Драко на выдохе раздулись ноздри от оскорбления. — А ты попробуй объяснить, Поттер. Гарри ответил совершенно невозмутимым рациональным тоном: — Это разница между принуждением людей к удовлетворению твоих собственных прихотей и тем, чтобы самому крепко стоять на ногах, чем бы ты ни пожертвовал для этого. Власть может исчезнуть, у неё нет верности, нет ценности. Сила — это достоинство, не приз. Это то, чего никто у тебя не отнимет до самой смерти, и я не позволю Волдеморту сделать это. Он не будет властен надо мной, если я не стану бояться его. Где-то в животе Драко зародился крошечный холодок, который скользнул вверх, по его груди и спине, пробежал по шее и затылку, заставляя волосы шевелиться, словно живые. Конечно, он понял каждое слово, сказанное Поттером. Он не был глуп. Но и не был безумен. Это естественно — бояться Тёмного Лорда. Поттер был сильным, да, Драко признавал это, но он не соперник Тёмному Лорду. Как Поттер этого не понимает? — Храбрые слова для смертника. — Ты боишься его. Драко подобрался. — Очень смешно, Поттер, — он пытался прозвучать жёстко, но не смог. — Это не смешно. Это очевидно. Ты даже не решаешься произнести его имя вслух. — Из уважения к нему! — запротестовал Драко. — Тогда почему ты вздрогнул, когда я назвал Волдеморта по имени? И снова Драко съёжился от звука имени Тёмного Лорда, неспособный сдержаться. — Всё совсем не так! Я просто… — Назови его. — Что? — Драко почувствовал, как бешено заколотилось сердце. — Назови его имя. — Поттер, ты нарываешься… — Волдеморт, — взгляд Поттера прожигал насквозь. — Хватит… — Драко попятился. — Волдеморт. — Прекрати! — Назови его! — заорал Гарри, но был прерван очередным приступом кашля. Кровь потекла из его рта. Он сглатывал её, стараясь не поддаваться рвотным позывам. В этот раз Драко был слишком выбит из колеи, чтобы заметить. — Я… я… — Ты не можешь, — это был не вопрос. Драко сжал кулаки и наклонился вперёд. — Мой отец учил меня уважать Тёмного Лорда. Гарри кивнул. — Это потому, что твой отец тоже его боится. — Нет! — вскрикнул Драко. — Мой отец хорошо знает, что такое уважение и кто его заслуживает. Закрыв глаза, Гарри медленно и осторожно дышал. — Последователи Волдеморта не уважают его. Они боятся его, потому что понимают — если они встанут у него на пути, он их уничтожит. Твой отец гораздо больший слуга Волдеморту, чем Бидди — тебе! Драко сжал челюсти от негодования. Даже собственные слова уже казались не более, чем оправданиями. Вой хищника превратился в крик раненого животного. — Тёмный Лорд дарует своим последователям власть и почести! — Нет. Он забирает у них это. Он использует тебя, твоего отца, использует всех. Вы что-то значите для него, лишь когда можете быть ему полезны. Прямо как я. Лицо Драко окаменело, взгляд стал затравленным. — Нет… — шептал он. — Ты знаешь, что это правда. Я вижу по твоему лицу. Драко быстро отвернулся. — Хватит. «Проклятый… проклятый Поттер. Он только и делает, что создает неприятности. Подобные ему люди не знают ничего о трудах, о власти, чести и репутации имени. Мерлин, он настоящий гриффиндорец! Он пытается выжать всё из того факта, что я не могу позволить ему умереть. Он завидует. Он умрёт от руки Тёмного Лорда, а я получу власть и признание. Волдеморт окажет мне великую честь! Я, Пожиратель Смерти, который поймал Гарри Поттера, буду одним из его наиболее приближённых слуг! Слуга? Нет. Это Поттер хочет, чтобы я так подумал. Совсем не то. Последователь Тёмного Лорда. Да, вот оно. Его последователь». — Последователи Тёмного Лорда будут щедро вознаграждены, Поттер. Ты просто не хочешь признать, что изначально выбрал проигравшую сторону. Гарри пожал здоровым плечом. — Верь, во что хочешь, Малфой. Рано или поздно я умру, но когда это время наступит, я буду знать, что умираю не как раб. Поттер вернулся к рассматриванию стены, и у Драко появился шанс изучить его лицо. Кожа имела сероватый оттенок и была покрыта потом и грязью. Приоткрытые губы были ещё бледны, и Драко понял, что дышал он всё так же тяжело. Та сила и убеждённость, с которой говорил Поттер, заставили Малфоя совершенно забыть о его ужасных повреждениях. Драко был почти готов восхищаться им. Скоро вернётся Бидди. А пока… Влажный платок опустился на колени Гарри. — Вытри своё лицо. Оно всё в грязи. Драко наблюдал за тем, как Гарри молча принял платок и провёл им по скулам, аккуратно вытирая кожу вокруг следа ушиба на щеке и на носу. Ткань прошла дальше, по бровям и непослушному вороху тёмных волос, вытирая дорожки пота со лба. Рука опустилась на заднюю сторону шеи и остановилась там. Поттер слегка наклонил голову, отжал платок, позволяя каплям скатиться и впитаться в воротник мантии. Он чуть повернулся, и рукав одеяния соскользнул вниз, к локтю, открывая тонкое запястье, окольцованное полосой содранной алеющей кожи и пятнышками крови. Драко сглотнул и перевёл взгляд на собственные руки. У него была тонкая кожа, и хотя она была не так сильно повреждена, как у Поттера, ночь, которую он провёл прикованным к этой самой стене, оставила не только эмоциональные шрамы. На бледном запястье остался слабый коричневатый след. Хотя Драко и гордился своим изяществом и гладкой, аристократически бледной кожей, те раны он не стал заживлять волшебством. Он решил на всю жизнь оставить себе напоминание о жестоком уроке, чтобы никогда более не оказаться в том положении. Но он даже не думал, что шрамы могут стать некоторой связью между ним и Поттером. — Где мои очки? — не поворачивая головы, спросил Гарри. Ответа не последовало, но он слышал звук шагов Малфоя, после чего требуемая пара очков оказалась прямо в его руках. Гарри поднял их к лицу и рассмотрел в тусклом свете факелов. Стёкла были не так уж сильно поцарапаны, но дужка сильно погнулась. Гарри вздохнул и повесил очки на воротник свитера. Он попробует починить их позже. Похоже, у него будет ещё куча свободного времени. Громкий треск возвестил о появлении Бидди. — Хозяин Малфой, сэр, Бидди нашла всё, что надо. Хозяину Малфою нужно от Бидди что-то ещё? — Нет, поставь коробку здесь, — голос Малфоя звучал отстранённо. Стеклянные колбы разных форм и размеров зазвенели, когда Бидди опустила коробку на пол темницы. — Да, сэр, хозяин Малфой, сэр. — Спасибо, Бидди. Домовой эльф уставился на Малфоя с благодарным обожанием. — О, всегда пожалуйста, сэр! Бидди сделает всё, что в её силах, чтобы помочь хозяину Малфою, сэр! — она низко поклонилась и исчезла с тем же треском. Начав рыться в коробке, Драко перехватил направленный на него взгляд Поттера. Брови гриффиндорца были подняты в лёгком удивлении… и одобрении. Драко поймал себя на том, что ему это приятно, но тут же одёрнул себя. О нет, он не искал одобрения Поттера, ему оно не нужно. Его цель — одобрение отца. Поттер — всего лишь игрушка Тёмного Лорда. И всё. Драко просто играл с ним, запутывая его благодарностью домовому эльфу и притворной щедростью. Гриффиндорцы такие доверчивые. Поттер только больше открывается для будущих атак. Драко просто использовал новую хищническую тактику. «Всё ещё пытаешься убедить себя в этом?» — поинтересовался внутренний голос. «Кажется, я сказал тебе заткнуться.» Он выудил из коробки маленькую кобальтовую бутылочку и поднял её к тусклому свету. Она была наполовину полна. Отставив её в сторону, он достал ещё большую красную бутылку и посмотрел на этикетку. Гарри с любопытством и некоторой нервозностью наблюдал за манипуляциями Драко. Он снова попытался ровно и глубоко дышать, но был вознаграждён сжавшим горло спазмом и понял, что без помощи ему будет только хуже. Однако его шаткая вера в медицинские таланты Малфоя растаяла, когда слизеринец открыл обе бутылочки и плеснул в голубую немного зелья из красной, после чего протянул ему получившееся зелье. — Пей. Гарри чуть не подавился. — И ты ждешь, что я это выпью? Откуда я знаю, что ты там намешал? Гарри знал, что Малфой хорош в зельеварении, но уж больно небрежны были его действия. — Голубая — от затруднённого дыхания и кашля, красная — от внутреннего кровотечения. Доверься мне. Гарри вздохнул. Он мог представить тысячу и одну причину, по которым он даже и не подумал бы довериться Малфою, но если бы он высказал их вслух, то возможность получить помощь устремилась бы к нулю. Он нуждался в его помощи, это правда, но довериться Малфою? Человеку, которого Гарри ненавидел больше всех после Волдеморта? Человеку, который каждый свободный момент своей жизни тратил на поиск способов издевательства над ним? Тому самому Малфою, который ещё вчера отравил его и передал прямо в руки Волдеморта? Человеку, который засиял от одобрения Гарри за выказанную Бидди благодарность? Поттер выпил зелье одним глотком. Запах, исходящий от него, был не лучше скипидара, а вкус вообще было невозможно описать словами, но результат сказался мгновенно. Гарри вдохнул полной грудью, словно только что вынырнул после нескольких часов под водой. Металлический привкус крови исчез с языка, и отвратительного бульканья в груди тоже как не бывало. Драко отметил резкое улучшение цвета лица Поттера, появление слабого румянца на его бледных щеках. Он подошёл к гриффиндорцу. — Хорошо, а теперь твоё плечо. Поттер снова подался назад, недоверие появилось в его глазах. Драко опустил руку. — Поттер, дай мне взглянуть. Я не стану причинять тебе боль. — Ты уже это сделал. Драко вздохнул. — Я знаю. Это не было извинением, но Гарри уловил небольшую перемену в тоне Драко. Не сознание вины, но ответственность. Малфой решился понести ответственность за свои действия. Гарри медленно повернулся к нему раненым плечом. Драко оттянул ворот свитера и мантии, освобождая от них рану. На какое-то мгновение он даже удивился, что Поттер оказался способен функционировать с таким жутким увечьем. Такое само точно не заживёт. Конечно, одно зелье оказало неполное действие. Под рукой у него не было множества зелий, которые могли бы надёжно залечить рану, и лишь одно, которое могло сделать это быстро. Если память ему не изменяла, у него осталось всего несколько капель ценного зелья, но и этого должно быть вполне достаточно. Вынув из коробки крошечную скляночку матового стекла, он поднёс её к свету и наклонил набок, хмурясь: не так уж и много. Ну да ладно. Он наклонился и мягко положил руку на плечо Поттера, чтобы в крайнем случае придержать его, а большим пальцем другой руки откупорил скляночку. — Это не больно. С этими словами он перевернул склянку вверх дном, держа её над раной, и полдюжины густых, блестящих капель медленно сползли прямо в рану. Сначала Гарри показалось, что ничего не произошло, но затем зелье начало действовать с удивительной скоростью. Багровые дорожки заражённой крови поползли обратно к центру заражения, а рваные края самой раны начали стягиваться. Меньше чем через десять секунд после того, как зелье коснулось его кожи, от кошмарной раны остался лишь тонкий бледный шрам. Поттер поднял руку и подвигал плечом. Боль прошла. Он поднял взгляд на Малфоя, который в первый раз на памяти Гарри улыбался. Не ухмылялся, не злорадствовал, не глумился, а именно улыбался. Впрочем, заметив поражённый взгляд Гарри, Малфой быстро сменил улыбку на старую, хорошо отрепетированную ухмылочку. — Я же говорил тебе, я знаю, что делаю, Поттер, — он гордо скрестил руки на груди. — Вообще-то ты попросил меня довериться тебе, — простая фраза без скрытого подтекста. — Ты прекрасно знаешь, что я имел в виду, Поттер. Я разбираюсь в зельях как никто другой. И могу поспорить, что ты ни за что не отгадаешь, какой главный ингредиент был в этом составе. — Слёзы феникса, — без колебаний ответил Гарри. Ухмылка исчезла с лица Малфоя. — Чёрт возьми, как ты это узнал? Слёзы феникса невероятно дорогие, и их очень трудно найти. Зелья с их применением готовят только на седьмом курсе, да и то в расширенной программе или в специализированном медицинском классе. Торжество победы Гарри над самоуверенным Малфоем растворилось в воспоминаниях. Поттер опустил голову, его голос стал сух и безразличен: — Это не первый раз, когда меня приходится исцелять с помощью слёз феникса. В Драко проснулось любопытство, но он всеми силами постарался его скрыть: — О, и во что же ты вляпался в тот раз? — Я сразился с василиском. У Драко отвисла челюсть. — Это невозможно. Во-первых, если бы это было правдой, ты был бы уже мёртв, — убеждённо заметил Драко, — а во-вторых, в Британии не осталось василисков. — Теперь нет. Драко задумался. Поттер не врал, даже не хвастался. Воспоминания даже причиняли ему боль. — Ты ведь сейчас не шутишь, а? Гарри качнул головой. — Хотелось бы. Ничего ведь не случится, если он задаст всего один вопрос? — Хорошо, и что же случилось? — Ты помнишь чудовище Слизерина, которое превратило в камень нескольких студентов, когда мы были на втором курсе? Так вот, это и был он. У Драко исчезли краски с лица. — Так… так в Хогвартсе был василиск? — А ты не знал? Я думал, что твой отец рассказал тебе обо всём. Последнюю фразу Драко пропустил мимо ушей. Он пытался осознать то, что только что услышал от Поттера, но ему по-прежнему казалась абсолютно нереальной возможность обитания в Хогвартсе василиска. — Не может такого быть. Они все окаменели, но не погибли. Василиск всегда убивает своих жертв. — Им повезло. Никто из них не смотрел василиску прямо в глаза — они видели его в отражении либо сквозь какую-то преграду. Драко словно не обращал внимания. Он чувствовал, что его начинает тошнить. — Что бы ни было заперто в Комнате, оно должно было убивать только грязнокровок. А василиск… он же мог убить любого. — О, так ты умеешь думать, — фыркнул Поттер. — Он был в Хогвартсе, — бормотал ошеломлённый Драко. — Василиск был в Хогвартсе. Он мог меня убить… — Кстати… твой отец по сути и дал ему вырваться на свободу. Разве это не греет тебе душу? Кажется, Драко наконец заметил Гарри перед собой. — Мой отец никогда не стал бы рисковать мной! — Твой отец начал эту заварушку с проклятым дневником! — глаза Гарри зло вспыхнули. — Он не мог знать, что было в Комнате, — сказал Драко, пытаясь убедить в этом больше самого себя. — Иначе он бы ни за что не сделал этого, пока я был в школе. — Ага, конечно, — Драко смерил Гарри взглядом, полным яда. Тот вздохнул. — В любом случае, теперь ты можешь спать спокойно. Слизеринец задержал на секунду дыхание, сощурил глаза. — Ну и чем же кончилась эта встреча с василиском? Гарри попробовал опереться на зажившее плечо и облокотился на стену позади, поддерживая себя руками. — Мы с Роном спустились в Комнату за Джинни. Мы не могли бросить её там. — А, проклятая гриффиндорская храбрость? — Это не имело ничего общего с храбростью, Малфой, — выплюнул он. — Я просто не мог позволить своему другу умереть. Джинни была ни в чём не виновата, она оказалась в центре событий только благодаря интригам твоего отца. Мы не могли её оставить, но тебе, впрочем, этого не понять. Драко хмыкнул. — Не моя вина, если маленькая несмышлёная девчонка оказалась настолько глупа, что не разобралась, с какой магией имеет дело, и оказалась слишком слаба, чтобы противостоять ей. Я бы не стал рисковать своей жизнью, чтобы спасти кого-то вроде неё. — Я и не ожидал этого от такого как ты, — Гарри обернулся к Малфою. — Вот для чего нужны друзья, Малфой. Они поддержат тебя, если нужно, и ты ответишь им тем же. Друзья — это сила, а не слабость. — Из-за них тебя чуть не убил василиск. — И всё равно сейчас я поступил бы так же. Поттер говорил с такой искренностью, что Драко почувствовал себя неловко. — Ну, и что было дальше? Приоткрыв губы и глубоко вдохнув, Гарри продолжил: — Когда я оказался там, Джинни была едва жива. Волдеморт забрал мою палочку и… — Сам-Знаешь-Кто был там? — Драко даже не позаботился скрыть свою реакцию. Поттер кивнул. — Воспоминание, заключённое в дневнике, использовало жизненную силу Джинни, чтобы обрести плоть. Кажется, ему нравится делать подобные вещи. Если бы у него всё получилось, у нас бы было теперь два Волдеморта. Класс, да? — Это всего лишь доказывает, насколько он могущественен. — Как знаешь, — Поттера, очевидно, эта мысль не впечатлила. — Он призвал василиска и натравил его на меня. Василиск уничтожил бы меня, если бы Фоукс, феникс Дамблдора, не выклевал ему глаза. Драко в отвращении поджал губы. — Спасены аленькой птичкой? Чудесная сказка на ночь для маленьких детишек. — Это ещё не всё, Малфой. Даже слепой василиск мог бы легко убить меня, ведь у меня не было палочки. Мне пришлось сражаться с ним мечом. — Мечом? С василиском? — недоверчиво переспросил Драко. — Это звучит безумно, Поттер. Где, во имя Мерлина, ты мог достать меч? — Э-э… — Поттер скривил губы. — Из Распределяющей Шляпы. Драко обошёл его кругом и некоторое время мрачно разглядывал его затылок. — Хм-м… — Эй, что ты делаешь? — забеспокоился Гарри. — Всего лишь удивляюсь, как же крепко ты ударился головой, если ждёшь, что я поверю в это. Поттер повернулся и оказался лицом к лицу с Драко. — Ты сам спросил. Я рассказал, хоть и не понимаю, почему эта история так тебя развеселила. Так ты хочешь знать, что было дальше, или нет? Драко возвёл глаза к потолку. — Ладно, я хочу знать. С коротким кивком Поттер продолжил: — Всё было просто. Я не знал, что делать с мечом, и тем более, как противостоять с ним такому гиганту. Василиск был рядом, он раскрыл пасть, и я среагировал. Меч проломил ему череп. Желудок Драко скрутило узлом. Это же невозможно. Абсолютно невозможно. — Ты убил василиска мечом? Единственная причина, почему я скажу, что верю тебе — я не думаю, что ты умён настолько, чтобы с ходу выдумать такую уморительную историю. — Твоё доверие радует, — безразлично отозвался Поттер. — Стоп, но если василиск был уже мёртв, как ты умудрился пораниться? Ты же говорил, что был исцелён с помощью слёз феникса. Поттер фыркнул. — Да, эта тварь сделала кое-что напоследок. Когда я ударил василиска мечом, его клык вонзился мне в руку. Он упал, а клык застрял в моей руке и сломался. Надо сказать, здоровый был осколок. — Тебя укусил василиск. Превосходно, Поттер. Просто какие-то геройские хроники, — насмехался Драко. — И как же ты добрался до слёз феникса? У тебя было не больше минуты. — Фоукс, феникс Дамблдора, — Поттер передёрнулся. — Я уже смирился со своей смертью, но он подоспел как раз вовремя. Драко отошёл назад и глубокомысленно уставился на Поттера. История казалась смехотворной, но Драко почему-то поверил ей. — Поттер, либо это самая ловкая ложь из всех, что я когда-либо слышал, либо ты самый удачливый идиот из всех когда-либо живших. У тебя остался шрам? Гарри автоматически поднёс руку ко лбу. — Что? — Не этот, тупица. Шрам на руке, от укуса василиска. Я хочу посмотреть. Гарри поднял бровь. С чего это Малфою вздумалось смотреть на шрамы? Чтобы удостовериться, что его рассказ — правда? Отлично, пусть себе любуется. Гарри подался вперёд и закатал рукав, обнажая правое предплечье. Рана затянулась благодаря слезам феникса, но оставался след, тонкая белая полоска. Он протянул руку Малфою и задохнулся от неожиданности, когда блондин схватил его за запястье и подтянул поближе к себе, чтобы разглядеть шрам в свете факела. Лицо Малфоя принимало всё более любопытствующее выражение по мере того, как его палец двигался поперёк шрама. — Какой величины был клык? — Ну, около пятнадцати сантиметров до разлома. Драко кивнул, но руку не выпустил. — А это у тебя откуда? — Что? — челюсть Гарри отвисла, как только он понял, на что смотрит Малфой. Это была тоненькая линия на сгибе локтя, там, где Хвост брал у него кровь. Он дёрнул руку к себе и отшагнул в сторону. — Да так. Драко заинтересовала эта внезапная реакция на его вопрос. Кажется, этот шрамик очень много значил для Поттера, так, что он даже немного расстроился. Разумеется, это только больше увлекло Драко. — Расскажи, Поттер. Лицо Гарри омрачилось, когда он искоса посмотрел на Малфоя, всё ещё без очков. — Я сказал — ничего. Почему бы тебе не выйти, наконец, и не запереть меня здесь, как нормальному тюремщику? Драко открыл было рот от такой резкой перемены в поведении Поттера, но тут же закрыл его. Это было не совсем то, чего он ожидал после подобного разговора. Но почему он вообще должен был чего-то ожидать? Похоже, удовлетворяя своё любопытство, он задел нечто очень личное для Поттера. Познавая своего врага, познаёшь себя. Так часто говорил отец. Вот Драко и выполнял его давний завет. Тем не менее, ему хотелось знать больше. Вопрос, оставшийся этим вечером без ответа, раздражал его любопытство, словно мелкий и очень острый камушек в ботинке. Он потратил всю жизнь на то, чтобы довести Поттера, а здесь был такой шанс проникнуть в его разум. У него будет ещё много времени на то, чтобы постичь Поттера, так зачем торопиться? Потому что он был любопытным. Борода Мерлина, он был ужасно любопытным. Чтобы хоть как-то сохранить лицо после такого резкого разрыва беседы, Драко выдержал паузу и спокойно проговорил: — Отлично. Спокойной ночи. Он нагнулся, подобрал свою аптечку, медленно прошёл по темнице, вышел и захлопнул решётку. Лязг металла эхом разнёсся по коридору. Одной рукой держа аптечку, другой Драко нашарил в кармане мантии ключ. Вставив его в замок, он не удержался от взгляда на Поттера. Тот уже устроился возле стены на том же самом месте, где провёл и прошлую ночь. Плечи были разведены в стороны, колени он подтянул к груди. Затылок с непослушными чёрными волосами упирался в стену, а лицо обращено к потолку. Очки висели у него на воротнике, но глаза были закрыты. Ничего не выражавшее лицо его было бледным и истощённым, и по краям его тянулись плохо стёртые полосы грязи. Внешне он представлял собою истинное воплощение пленника, кем, впрочем, и являлся. Несмотря на грязь и синяки, он казался наполненным тихой внутренней силой, и Драко внезапно вспомнил, как колебался он, прежде чем войти в темницу тогда, в первый раз. Он знал, что имеет дело с сильным волшебником по ту сторону решётки. Было немного страшно признавать это. Сила заслуживает уважения, Драко часто говорил себе об этом, но никогда не думал, что эти слова будут применимы и к Поттеру. В данном случае они обоснованны, решил Драко. Нельзя недооценивать врага, и Поттер не исключение. Вот и всё. С тяжёлым вздохом он посмотрел вниз, на ключ. И тогда Поттер сказал ему очень мягко, непретенциозно: — Спасибо. Драко отвёл взгляд, сжал губы. Зажмурил глаза и, сам не вполне осознавая, что делает, прошептал: — Пожалуйста. Он повернул ключ в замке до щелчка и вернулся к своему креслу. Поставил рядом на полу коробку. Позже он позовёт Бидди, чтобы вернуть её на место. Но сейчас ему не хотелось ни с кем говорить. Даже звяканье бутылочек в коробке было слишком громким. Мысли ползли так медленно, что казались замороженными. На сегодня с него хватит. Он устал. Порывшись в складках мантии, Драко нашёл фляжку с бодрящим зельем, отвинтил крышечку и немного отхлебнул. Почти сразу раздражающая усталость в теле исчезла, тяжёлые веки снова широко открылись, но мысли продолжали лениво ползти. Вскоре появилась Бидди с полным еды подносом и новым чайником. Действуя словно во сне, Драко проинструктировал её насчёт возвращения в его комнату коробки с зельями и поблагодарил её. Сейчас он был очень далеко и от подземелья, и от домовых эльфов. Течение мыслей выливалось в беспокойное море. Казалось, его жизнь, точно плот, отчалила от родного берега и поплыла в бескрайнюю даль, без единого лучика света, озаряющего путь.