***
— Ненавижу тебя, Поттер, — прошипел Драко с придыханием. — Я ненавижу тебя со страстью тысячи горящих солнц. — Не благодари, Малфой, — довольно прошептал Гарри в ответ. Вообще-то, на лице у гриффиндорца грязи было не меньше, а может, даже больше. Однако оно того стоило. Отличный камуфляж, Гарри наслаждался каждым мгновением, пока размазывал грязь по лицу и волосам Драко, а тот жалобно скулил. Мантию невидимку для удобства свернули и положили в мешок слизеринца. Быстрым заклинанием они сделали свою одежду черной и тронулись в путь. Гарри шел впереди, палочка служила ему лозой. — Я отомщу тебе за это, Поттер. — Конечно, Малфой. Гарри ничего не имел против беспорядочных угроз Драко. Он мог предположить, как сильно нервничал сейчас слизеринец, и если жалобы помогали ему успокоиться, Поттер не возражал. В любом случае, Гарри не хотелось иметь дело с перепуганным Малфоем. Ворчащий Драко был более привычным для него, с таким он мог справиться. По мере продвижения серые предрассветные сумерки расползлись по небу, низко стелился туман. Лес сковало странное, неземное спокойствие, приглушая шаги мальчиков и шелест листьев. Разговор затих, и юные волшебники прислушивались и высматривали малейшие признаки погони. Один раз над их головами засветил прожектор, но они быстро скрылись в кустах, и не было признаков того, что их заметили. Наконец сквозь туман донесся шум воды, и юноши вышли на берег мелкой, быстрой речушки. — Что ж, прекрасно, — пробормотал Драко. — Что? — В какую сторону нам идти, о умнейший из гриффиндорцев? — Вниз по течению, — уверенно сказал Гарри. Драко скрестил руки на груди. — И откуда ты это знаешь? — Потому что река вытекает из пещеры под крепостью, — ответил тот. — Она из подземного источника. Драко чуть помолчал, затем возразил: — Ну, и почему ты думаешь, что это та самая река? Долина большая, Поттер. Ты хоть знаешь, в каком направлении мы идём? На это у Гарри не было ответа. По всей вероятности, это была та же самая река. Но в таком случае он не знал точного направления. На лице гриффиндорца появилась улыбка, он положил палочку на ладонь. — Укажи! Палочка крутанулась, затем замерла, кончик ее указывал за левое плечо Гарри. — Там север, — махнул рукой Поттер. — Замок мы оставили на востоке. — Он снова махнул рукой. — В какой стороне, ты говорил, Хогвартс? Драко уставился на него, недоверчиво покачал головой и указал на юг. — Хорошо. Это значит, нам нужно на юго-запад, прочь от замка. То есть вниз по течению. Таким образом, я был прав с самого начала. Драко недовольно закатил глаза, смирившись. — И где ты только научился этим хитрым трюкам? — Четвертый курс. Турнир Трёх Волшебников. Третье испытание. — Мило, — проворчал слизеринец. — Приветствуйте героя-победителя. Гарри не обратил на него внимания. — Кстати, как ты узнал, в какой стороне Хогвартс? Драко тотчас поменялся в лице и с силой прикусил нижнюю губу. Его рука дернулась к горлу, и Гарри увидел там свежий порез. Прежде он не замечал его. — Потому… потому что Сам-Знаешь-Кто показал мне… когда он… когда говорил со мной. — Ох, — нерешительно произнес Гарри. На минуту повисла неловкая тишина. Он мысленно сделал себе заметку спросить у Драко позже, что именно произошло, когда он один ходил на встречу с Волдемортом. Судя по реакции слизеринца, это было ужасно. В конце концов, разрывая тишину, он пробормотал: — Нужно идти. — Ага, — прошептал Драко. И снова Гарри пошел впереди, они спустились на отмель, держась близко к берегу в надежде, что деревья укроют их от чужих глаз. Сквозь туман пробивался блеклый утренний свет. Они двигались молча, Гарри тревожно прислушивался к каждому звуку. Он шагал осторожно, тщательно отыскивая опору на каменистом дне ручья. Он все еще был ужасно истощен, но чувствовал себя намного лучше, чем накануне. Адреналин и надежда — очень мощное сочетание. Гарри спиной чувствовал взгляд Драко, тот словно следил, чтобы он не оступился. Гриффиндорцу претило такое пристальное внимание, особенно со стороны Драко Малфоя. Но в глубине души он был благодарен. Странным образом это его успокаивало. Но вряд ли бы он когда-нибудь в этом признался. — Кстати говоря, Поттер, — послышался голос Драко, — ты все еще должен мне чары, согревающие ноги. Если такие существуют. У меня стопы заледенели. Гарри легко улыбнулся краешком губ. — Не могу поверить, что ты заставил меня отдать Бидди последний носок. Носки — это очень важная вещь. Они не дают ногам замерзнуть. Как у меня сейчас. Он говорил все как-то обыденно, и Гарри рассмеялся. — Малфой, если твои носки не водонепроницаемые, они бы в любом случае тебя не спасли. Мои ноги тоже промокли и замерзли. — Но как только они высохнут, ноги тут же согреются. Мои бы тоже могли, если бы у меня была пара носков. А у меня только один. Если б Гарри не знал, что Драко ноет только затем, чтобы отвлечь их обоих, он был бы раздражен. Но он не мог с некоторым отчаянием не признать, что выслушивать жалобы Малфоя было в некотором роде интересно, так что он подыгрывал. — Ну, Малфой, ты мог бы отдать ей свое нижнее белье. Но тогда ты наверняка жаловался бы на сквозняки. — Держу пари, ты не отказался бы посмотреть на мое бельишко, а, Поттер? Гарри хохотнул. — Я слышал, весь четвертый курс пуффендуйцев его видел на трансфигурации. Зеленые с розовыми сердечками, да? — Ах ты… Вот ведь придурок, — сказал Драко беззлобно. — Могу себе представить, как бы выглядела в них Бидди. Не, они для нее слишком большие, но у домашних эльфов странные пристрастия в одежде. Думаю, она носила бы их на голове, а ее уши смешно торчали бы из дыр. — Избавь меня от своих фантазий, — с отвращением воскликнул слизеринец. — Она, кажется, невероятно восхищается тобой, Драко, — поддел его Гарри. — А как она висела на твоей ноге! Смотрелось так, будто ты обзавелся подружкой. — Поттер! — сердито выкрикнул Драко. Гарри остановился и повернулся к нему. На щеках слизеринца горел румянец. Поттер склонил голову на бок, словно что-то обдумывал. — Что ж, по крайней мере, Бидди немного симпатичнее Панси Паркинсон. Угрюмое выражение на лице Драко смягчилось. — Действительно, — он глянул на свои брюки, намокшие по колено. — Поттер, лучше бы ты был прав насчет хождений по воде. Если выяснится, что все это напрасный труд, я… Гарри резко прижал палец к его губам, заставив замолчать. — Ч-ш-ш! Сперва гриффиндорец подумал, что ослышался, но затем звук повторился вновь. — Черт! — вслух выругался он с паникой в голосе. В отчаянии он заозирался, выискивая, где бы спрятаться. Гарри схватил пораженного Драко за руку и потащил через поток вверх по течению на несколько десятков шагов. Здесь деревья клонились к реке, облепленные грязью корни свисали, образуя своеобразные навесы. Громкий собачий лай тем временем приближался. Драко бросил тревожный взгляд в ту сторону и таким же нервным взглядом окинул убежище. — Я туда не полезу. Там могут быть змеи, или пауки, или… Гарри так и не узнал, что там еще могло скрываться, так как он, недолго думая, схватил Малфоя за плечи и запихнул под нависавшие корни. — Постарайся залезть подальше, насколько сможешь, — небрежно прошептал Гарри, продолжая подталкивать Драко вперед. — После Арагога никакие пауки не страшны, а со змеями можно вполне приятно беседовать. — Арагог? — Лучше тебе о нем не знать. — Да уж, ты меня успокоил, Поттер, — Драко отшатнулся от клубка особо грязных корней. — Ох, вот ужас. — Нет, Малфой. Сюда, — Гарри обнаружил маленький выступ и выбрался из воды. — Скорее, они совсем рядом. Малфой, казалось, снова собрался спорить, но тут сквозь лай собак послышались человеческие голоса. Драко мгновенно занял место рядом с гриффиндорцем. Гарри отодвинулся назад, насколько мог, стараясь не обращать внимания на жидкую грязь, стекавшую по рубашке, учащенное сердцебиение и физическую близость Малфоя. Сквозь просветы он частично видел реку и противоположный берег. Он вытянул шею в сторону и выглянул сквозь самый большой просвет, прислушиваясь к приближавшемуся лаю и воплям. Наконец, показались три больших пса, следом за ними бежали двое волшебников в мантиях. Гарри почувствовал, как рядом задрожал Драко. — Мерлинова борода, — едва слышно выдохнул тот. — Ты был прав. — Не шевелись, — шепнул Гарри, пытаясь сделать свой тон доверительным. Но вся его уверенность пропала, как только собаки резко остановились в тридцати метрах ниже по течению. Волшебники замерли позади животных, нюхавших воздух всего в нескольких шагах от того места, где Гарри и Драко услышали лай. — Проклятые зверюги, кажется, что-то нашли, — сказал один из преследователей, высокий, широкоплечий человек. Гарри не видел его лица, но что-то в нем показалось ему знакомым. — Это до отвращения очевидно, Гойл, — ответил, растягивая слова, очень знакомый голос. Драко трясся, сжавшись рядом с Гарри, и испуганно прошептал: — Отец… В ту же секунду Гарри зажал ему рот рукой. — Тише, — прошипел он, не отводя глаз от преследователей. Он заметил, как сверкнули светлые волосы Люциуса Малфоя, когда тот повернулся на месте. — Эти животные бесполезны. Зачем Лорду маггловские звери — это выше моего понимания. — Ну, Малфой, если бы твой драгоценный сыночек не стал предателем, у нас бы не было проблем, не так ли? — Ты! — прорычал Люциус. — Придержи свой язык! А теперь продолжай искать. Люциус ушел из поля зрения, и Гарри перевел взгляд на Драко. На грязном темном лице глаза слизеринца были широко распахнуты от страха. Поттер закусил губу, внутренне он сочувствовал, но не мог рисковать, позволив панике Драко вырваться наружу. — Ты можешь успокоиться? Тот медленно кивнул. Гарри неохотно отпустил его, а затем вновь переключил внимание на происходящее снаружи. Псы бродили по дальнему берегу, а Гойл вроде бы спустился ниже, но вот Люциус прошел несколько шагов вверх, остановившись неподалеку. Он стоял посреди потока, вода почти достигала колен, однако его мантия, казалось, совсем не промокла. Уперев руки в бока, он медленно повернулся с таким видом, будто река принадлежала ему. Как только взгляд Люциуса прошелся по тому месту, где прятались мальчики, Драко схватил Гарри за руку, судорожно, до боли сжал пальцы. Гриффиндорец стиснул зубы, но Драко не издал ни звука, поэтому он не стал убирать руку. Несмотря даже на то, что было чертовски больно. Люциус, наконец, отвернулся в другую сторону, но Драко не разжал пальцев. Отвлечь внимание, думал Гарри, нужно отвлечь их внимание. Не убирая руку из хватки Драко, хотя ему очень хотелось это сделать, Поттер достал из кармана палочку. Молясь про себя всем божествам, которых знал, он аккуратно нацелился на один из камней на противоположном берегу, рядом с собаками. — Лапифорс!** Там, где всего секунду назад лежал камень, теперь сидел белый кролик. Заметив собак, он мгновенно рванул в лес. Забыв обо всем, псы с воем бросились за ним. Люциус обернулся. — Гойл, они взяли след. За мной! Спустя немного времени река была пуста, и Гарри наконец вздохнул свободно. Затем его внимание привлекла боль и покалывание в ладони, и до него дошло, что Драко все еще цепляется за него, даже сильнее, чем раньше, если это возможно. Слизеринец придвинулся совсем близко, по напряженному телу пробегала дрожь. Он дышал быстро и неглубоко, глаза были широко открыты. — Малфой? Драко, казалось, не услышал. Зато еще крепче сжал руку Гарри. Тот вздрогнул. — Драко, ты в порядке? — Что? — тот резко повернул голову, будто от пощечины, а затем уставился на гриффиндорца так, словно впервые видел. — Гарри? — Эм-м, можешь отпустить мою руку? — Ох, — Драко тут же отпустил его, даже не взглянув на ущерб, он все еще смотрел туда, где только что стоял его отец. — Прости. Гарри растер кисть, восстанавливая кровообращение. — Ничего страшного. С тобой правда все нормально? Ты выглядишь немного… — Все в порядке, Поттер, — огрызнулся Драко, стряхивая с себя транс. — Все просто прекрасно. — Но твой отец… — Я сказал, все нормально! Гарри отпрянул, удивленный эмоциями в голосе Драко, но ничего не сказал. Если Малфой таким образом хотел выплеснуть напряжение и панику, что ж, все в порядке, пока что. Он отвернулся и стал высматривать сквозь завесу корней, не вернулась ли погоня. — Как… как ты догадался это сделать? Гарри бросил на него косой взгляд. Драко сидел, обняв себя обеими руками, кусал губы и старался дышать медленно и ровно. Малфой имел полное право быть на взводе. И вовсе не обязательно говорить об этом, если он не хочет. По крайней мере, сейчас. — Ну вообще, — спокойно сказал Гарри, — я видел маггловский фильм, в котором преступники сбежали от собак по воде. Драко моргнул и поднял голову, нахмурив брови. — Что? Нет, дурачина. Я о кролике говорю! Я тебе, конечно, очень признателен, но кролик? — он все больше приходил в себя. — На кой черт тебе понадобилось изучать такую идиотскую трансфигурацию? Гарри слегка покраснел. — Я… ну… хотел научиться доставать кролика из шляпы. Драко бросил на него недоверчивый взгляд. — Поттер, а ты странный, ничего не скажешь, для чего тебе нужен этот бессмысленный трюк? Гарри нервно скрестил руки на груди. — Н-ну, это классический маггловский фокус, и я просто… ох, не важно. Сработало ведь, разве нет? Драко хмуро проворчал: — Да, Поттер. Отлично сработало. Отныне я буду звать тебя Гением трансфигурации. А теперь, не хочешь наколдовать мне носок, а? Гарри поднял брови. Самое подходящее время для подобной ерунды. — Все еще не успокоился со своим носком? — Поттер, — деланно надменным тоном начал Драко, задрав нос. Абсурдное сочетание выражения лица с грязью на этом самом лице позабавило Гарри, и, несмотря на обстоятельства, он рассмеялся. Драко сделал вид, что не заметил. — Я пожертвовал свою одежду на благо домового, и на твое тоже, между прочим. Мои ноги превратились в ледышки, и я уверен, что они все в мозолях. Да, я все еще хочу второй носок. Гарри медленно выдохнул. Если все, что нужно для спокойствия Малфоя, это чертов носок, то Гарри вполне может оказать ему маленькую услугу. — Хорошо. Так ты хочешь носок? — Именно так. — Ладно, — Гарри потянулся и взял слизня с плеча Драко. — Тибиале Верто!** — С тихим хлопком слизняк превратился в полосатый красно-золотой носок, который он протянул Малфою. Он не смог сдержаться и хихикнул. — Прости, он немного склизкий. Драко переводил взгляд с носка в руке Гарри на свое плечо, в полном шоке от такого нахальства. — Поттер, это просто омерзительно. — Вообще-то, он шерстяной и теплый, — вдохновленный выражением лица слизеринца он продолжил: — Если хочешь, я могу сделать к нему пару из того слизня, что ползает по твоим волосам. Драко в панике схватился руками за голову. — Сними! Сними его! Гарри прикрыл руками голову, чтобы ему вдруг не прилетело. — Я просто пошутил! Драко тут же переключился со своей головы на его. — Ах ты гад! Гарри, смеясь, уворачивался от ударов. — Точно. Так тебе все еще нужен носок? Драко с ворчаньем отобрал носок. — Он красный… мерзкий гриффиндорец, — несмотря на недовольство, он все же сунул носок в карман. — А теперь, если ты будешь так добр, может, мы уже уйдем отсюда? — резко спросил он. Гарри сделал приглашающий жест в сторону реки. — Дамы вперед. — Идиот, — пробормотал Драко, но тотчас поспешно выбрался наружу. Гарри тихо рассмеялся и последовал за ним. Малфой, казалось, отвлекся от своих переживаний, и это было приятно. Они избежали поимки. День был теплым и солнечным. Возможно, думал Гарри, все не так уж и плохо. Он глубоко вдохнул, поражаясь, как просто им удалось обмануть преследователей. Удивительно, но они справились. Он искоса взглянул на яркое солнце, ослепительно сверкнувшее на поверхности реки. Все случилось так быстро, что Гарри не успел отреагировать. Огромный кулак врезался в затылок Драко, опрокинув его лицом в воду. Гарри вскрикнул и кинулся к нему, но тут же удавка обвилась вокруг его горла, и крик замер на губах. Веревки стянули руки и ноги. Потеряв равновесие, гриффиндорец покачнулся и свалился в реку рядом с Драко. Вода хлынула в нос и в уши, он задыхался. Он пытался высунуть голову наружу, но мешали связанные руки. Волна паники уже почти затопила его, когда кто-то схватил его за рубашку и вытащил из воды. В следующий момент его бросили на землю с такой силой, что перехватило дыхание. С глухим звуком рядом упало бессознательное тело Драко. — Такс-такс, что тут у нас? Сквозь капли воды, стекавшие по очкам, Гарри сумел различить массивное лицо, еще более огромные плечи и едва заметную шею. На какой-то момент он с ужасом подумал, будто это дядя Вернон, но затем моргнул, и иллюзия распалась, сменившись не менее ужасной реальностью: перед ним стоял Пожиратель смерти. — Ты станешь отличным подарком для Темного Лорда, — удовлетворенно рыкнул мужчина. — Думал, сможешь сбежать от него, да? Грязный полукровный придурок. Гарри старался ослабить веревки, с безнадежностью думая о своей палочке, которая была вне пределов досягаемости. Липкий страх поднимался внутри. Путы на запястьях, казалось, сжимались все крепче. Верзила расхохотался. — Давай, Поттер. Борись. Никто еще ни разу не смог выбраться из моих силков. Думаешь, у такого мелкого, как ты, есть шансы? Лорд даст за тебя богатую награду. Так ведь, Хвост? В одно мгновение паника сменилась гневом. Хвост. — Да, Крэбб, — раздался безрадостный голос слева от Гарри. Тот попытался повернуть голову, чтобы посмотреть в лицо Хвосту, но не смог, потому что Крэбб пнул его ногой под ребра. Он рухнул на землю, вцепившись зубами в веревку, чтобы не закричать, бок прошило болью. — Не прибей его, Крэбб, — быстро сказал Петтигрю тонким, дрожащим голосом. — Лорду он нужен невредимым. — Он в любом случае собирается убить мальчишку, — проворчал тот, но дальше спорить не стал. Рядом с Гарри раздался слабый вздох, а затем кашель. На лице Крэбба заиграла злорадная усмешка, и он подошел к слизеринцу. Гарри перевернулся на бок, не спуская глаз с Пожирателя. Драко лежал на животе невдалеке от него, он только начал приходить в себя. Тонкая струйка крови бежала из глубокой раны на виске. Мгновение Крэбб глумливо рассматривал его, затем толкнул ногой, перевернув на спину. Драко издал болезненный стон и снова закашлялся. Крэбб оттопырил нижнюю губу. — Х-м-м. Предательский щенок. Хозяин ведь не приказывал нам возвращать его в целости и сохранности, верно, Хвост? Стремительным движением он размахнулся и со злостью пнул слизеринца в живот. Драко вскрикнул и дернулся прочь от Крэбба, перекатившись на бок, он сжался, обхватив себя руками. Он оказался прямо перед Гарри, но его глаза были закрыты, лицо перекосилось от боли. Висок все еще кровоточил, волосы прилипли ко лбу и щекам, покрытым грязью и кровью, он ничем не напоминал сейчас того Драко Малфоя, которого знал Гарри. За спиной слизеринца Крэбб нацелил на него свою палочку, и Драко внезапно потащило по земле, будто его тянула невидимая рука. Остановился он в ногах у Крэбба. — Это за то, что предал Темного Лорда, — он ударил опять, вырвав новый крик боли. — Как жалко. Подумать только, Люциус хвастался, что его сын будет лучшим. Поганый предатель. Еще удар, но на сей раз Драко лишь всхлипнул. Гарри беспомощно наблюдал, уже не беспокоясь о себе. — Крэбб, может, мы просто вернем их обратно? — нервно спросил Хвост. — Лорд ждет. Гарри вытянул шею и наконец смог взглянуть на Хвоста. Тот сжимал и разжимал руки и кусал губы. Должно быть, он почувствовал взгляд гриффиндорца, поскольку и сам посмотрел на него. Глаза Гарри засверкали яростью, Пожиратель заметно побледнел, дрогнул и отвернулся. Злость охватила Поттера не только от присутствия человека, которого он ненавидел почти так же, как Волдеморта, но и от такой очевидной трусости. Одно проклятье. Одной секунды хватит, чтобы развеять презренную крысу по ветру. — Давай просто… ог-глушим их и… и вернем назад, Крэбб, — заикаясь, произнес Хвост. Гарри повернулся ко второму Пожирателю. — Одна лишняя минута ничего не изменит, — возразил Крэбб. — Ты больше других должен получать удовольствие от мучений этого мелкого ублюдка. Гаденыш должен был занять твое место при Лорде. — У него не вышло. Мы его поймали. Пожалуйста, давай вернемся… — Пока нет. Малявка думал, что сможет просто так стать настоящим Пожирателем смерти. Он забыл, где его место. Если ты сам не хочешь наказать его, я это сделаю. Круцио! Крики Драко наполнили воздух. Он корчился на животе, судорожно цепляясь руками за землю. Глаза Гарри широко распахнулись. Если самым ужасным на свете было, когда тебя пытают, то он теперь знал, что наблюдать, слышать крики того, кого пытают, почти так же ужасно. Он катался по земле, отчаянно стараясь добраться до Драко, хотя и знал, что ничем не сможет ему помочь. Крэбб так и сочился злобным удовлетворением, но Гарри не видел ничего, кроме Драко. Драко, корчившегося на земле, кричащего от боли, окровавленного и недосягаемого. Но прежде, чем гриффиндорец продвинулся больше, чем на фут, громкий вопль прорвался сквозь крики слизеринца. — Ступефай! Гарри вздрогнул, приготовившись быть оглушенным, но ничего не случилось. Крики Малфоя почти сразу же сменились жадными глотками воздуха. Удивленный внезапным поворотом событий, Поттер попытался перевернуться, но Хвост не дал, придержав его рукой. — Лежи тихо. Гриффиндорец ощутил, как натянулась удавка, а затем исчезла, ему потребовалось все его самообладание, чтобы сдержать поток проклятий, рвущийся из его рта. Неважно, что Хвост развязал его. Это ведь был Хвост. Веревки на ногах исчезли. Когда Петтигрю начал развязывать руки, Гарри приготовился к выпаду. Одно запястье свободно, затем другое. Наконец, последняя веревка спала, и Поттер, в одно мгновение вскочив на ноги, нацелил палочку прямо в сердце Хвоста. Но тот не сделал ни малейшего движения. Его палочки не было видно, и он без конца перебирал руками, как будто не знал, куда их девать. Вместо того чтобы драться, или защищаться, он выглядел так, будто готов наложить в штаны от страха. На долю секунды Гарри заколебался, удивленный поведением Пожирателя, но быстро напомнил себе, на кого смотрит, и его решимость вернулась. Его глаза сузились, в низком, глухом голосе послышались опасные нотки. — Назови хоть одну причину, почему я не должен делать то, что хотел еще два года назад. Хвост весь будто сжался, но затем его плечи резко упали. — Давай, Поттер, — пискнул он. — Моя с-смерть — только вопрос времени. Палочка Гарри чуть опустилась. — О чем это ты? Нос Пожирателя дернулся, он выглядел почти рассерженным. — Ты что, ненормальный, Поттер? Я отпустил тебя. Что тут непонятного? Палочка дрогнула, но тут же вновь нашла свою цель. — Ты предатель и убийца. С чего бы мне верить тебе? Хвост закатил на это глаза, не переставая перебирать руками. — Если опустить тот факт, что я ог-оглушил Крэбба и снял с тебя веревки? Н-нет причин, наверное. Гарри приоткрыл рот в замешательстве. Слишком странно. Затем снова сжал зубы и приблизился к Хвосту, не сводя с него палочку. Он хотел казаться разгневанным, но не смог полностью скрыть свои сомнения. — По твоей вине мои родители мертвы, а Волдеморт вернулся. Ты трус и предатель. И все еще заслуживаешь смерти. Тот нервно следил за палочкой, затем медленно качнул головой. — Мальчик, я заслуживаю участи много хуже этой, и не в-важно, что ты сделаешь сейчас, я н-не могу искупить эту вину. Я сдаюсь. Я не м-могу жить с этим, и лучше мне умереть от твоей руки, чем Темного Лорда. Гарри наконец понял, что Пожиратель не шутит. Палочка стала медленно опускаться. — Тогда… почему? Хвост вздернул брови. — Магический долг жизни, Поттер. Я должен тебе, и я плачу. Гарри зло рассмеялся. — Ты продал моих родителей. Однажды ты и меня продал. Не вижу причин, почему какой-то там «долг чести» может давить на тебя сейчас. — Он подошел еще на шаг и снова поднял палочку. Хвост вконец растерялся и сделал шаг назад, споткнувшись. — Н-не чести, Поттер! Если б это был всего лишь в-вопрос чести, тогда твоя правда. Я бы не сделал этого. Я бы не смог. Но ты не понимаешь… Мне пришлось. У меня нет выбора. Я связан с тобой. Гарри сморщился от отвращения. — Я не хочу иметь с тобой никаких дел. И к тому же эта «связь» не остановила тебя полтора года назад, когда ты привязывал меня к могильной плите и брал мою кровь, чтобы вернуть своего господина. Гарри снова разозлился, ярость бурлила в его венах, подобно лаве. Хвост отступил, повалился на колени и сжался на земле, мелко подрагивая. — Темный Лорд обещал мне, что обнулит долг, Поттер. Я верил ему, но все это ложь! Ничто не может разрушить долг жизни, Поттер. Магический долг жизни. Ты не можешь даже представить, как он мучает, терзает меня! А теперь давай, убирайся отсюда! Глядя на жалкую фигуру Хвоста, Гарри опустил палочку. — Почему ты это сделал? — зло прошептал он сквозь завывания Петтигрю. Тот оторвал голову от земли. — Что? — Почему ты предал моих родителей? — прошипел гриффиндорец. — Почему? Хвост отодвинулся назад и оперся спиной о дерево. На мгновение он запнулся, еще больше выводя из себя Гарри. — Я должен знать, почему. Они были твоими друзьями! Они верили тебе! А ты предал их и все, за что они боролись! Петтигрю упал лицом в грязь, затем поднял его, чтобы ответить. — Я никогда не думал, что все зайдет так далеко, Гарри. Твои родители были хорошими людьми, а я нет. Я увяз в этом слишком глубоко. Гарри снова приблизился, впившись в Пожирателя отчаянным, неумолимым взглядом. — ПОЧЕМУ?! Хвост судорожно затрясся, затеребил свою одежду, как умалишенный. — Потому что Темный Лорд был повсюду! Не убежать, не спрятаться! Он убил бы меня! — Ты мог сражаться! — Мне было страшно, — завыл Хвост, привалившись к дереву, дрожа и теребя мантию. Он тяжело задышал и забормотал сам себе: — Мне было страшно… Мне было страшно… Гарри разрывался между презрением и отвращением. — Вставай, — резко бросил он. Тот смотрел нерешительно. — Я сказал вставай! Пока я не передумал! Пожиратель моментально вскочил на ноги, но вместо того, чтобы убежать, как ожидал Гарри, он так и стоял, неопределенно глядя на гриффиндорца. — Чего ты ждешь? — прорычал Гарри, его терпение трещало по швам. — Как… как вам удается прятаться от Лорда? Поттер вскинул бровь. Волдеморт до сих пор не понял? Разумеется, Люциус должен знать… Но если нет… — Я тебе ничего не скажу. — Ну, что бы это ни было, не останавливайтесь. Он навесил на тебя следящие чары, и если твой щит, или что там у тебя есть, спадет… даже на секунду… ты труп. — Гарри медленно кивнул. — Хорошо, — тихо сказал Хвост. Он быстро глянул через плечо, будто проверял, не следит ли кто, затем снова повернулся к Гарри. Его губы вытянулись в тонкую, нервную линию. Он глубоко вздохнул. — Твой отец действительно гордился бы тобой, Гарри. Он был прекрасным человеком. Жаль, что я не был таким. Прежде, чем гриффиндорец успел что-либо сделать, Петтигрю исчез, а крыса с белой лапой понеслась в подлесок. Гарри все еще смотрел туда, где в последний раз мелькнул крысиный хвост и исчез под листом, когда болезненный стон вернул его в реальность. — Драко! — Он бросился к слизеринцу и упал на колени рядом с ним. Как можно более осторожно перевернул его на спину. Рукой Драко зажимал висок, сквозь пальцы сочилась кровь, щеки побледнели и запали. Он поднял затуманенный взгляд на Гарри. — Вот же дерьмо. — С тобой все нормально? — Гарри отвел руку слизеринца, чтобы лучше осмотреть рану. Тот поморщился и, выдернув у Гарри руку, прижал к голове. — Восхитительно, Поттер, — слабо проговорил он. — Просто восхитительно. — Встать сможешь? — торопливо спросил Гарри. — Мы должны уйти отсюда, пока больше никто не появился. Драко кивнул и попытался сесть, но на полпути гримаса боли исказила его лицо. Он схватился за лоб и со стоном опрокинулся обратно на землю. — Ты ранен. Дай мне посмотреть, — распорядился Гарри. Он снова попытался взять Драко за руку, но тот отпихнул его. — Не трогай меня! — Малфой, я хочу помочь. — Мне не нужна твоя помощь, — слизеринец тесно прижал обе ладони к виску, чем отдаленно напомнил Гарри об истерике, которую закатил Дадли, когда упал с велосипеда в свой девятый день рождения. (На следующий день Дадли бросил велосипед под колеса грузовика). — Ты ведешь себя, как ребенок. Драко выглянул из-под рук, внезапно поняв, как глупо выглядит. Опустив одну, он попытался вернуть равновесие. — Но зато я в этом очень хорош. Гарри нахмурился. — Если ты не можешь сам подняться, то придется тебе принять мою помощь, чтобы мы оба могли уйти отсюда. — Я ненавижу, когда мне помогают, — пожаловался тот. — В этом мы похожи, — коротко сказал Гарри. Драко отвернулся, бормоча что-то про дежавю. Со вздохом он неохотно протянул руку Поттеру, другой зажимая рану на виске. Гарри помог ему сесть, и Малфой со стоном ухватился за рёбра. — Проклятье, — тихо проговорил он. — Драко? — Не могу поверить, что втянул тебя в это, — сказал он больше себе, нежели Гарри, — Я понятия не имел… это было так ужасно… — Все уже в прошлом, Малфой. Но если мы не будем двигаться, то сами станем историей. Драко кивнул, и Поттер поставил его на ноги, поддерживая, пока тот не обрел равновесие. Как только перестало казаться, что Малфой сейчас упадет, Гарри отпустил его. Он одобрительно кивнул слизеринцу и посмотрел через его плечо на лежащего без сознания Крэбба. — А с ним что? Мы же не можем так его оставить. Слегка пошатываясь, Драко обернулся. Его лицо исказилось, по телу прошла дрожь, но челюсти были крепко сжаты, а глаза мрачно сверкали. — Можем. Или я мог бы связать его, наслать Круциатус, а потом убить. — Малфой! — не слова поразили Гарри, а внезапная перемена во взгляде Драко — чистая ненависть, неприкрытая жажда смерти. — Это то, что он сделал с нами. То, что он собирался сделать, — выкрикнул Малфой, не отводя глаз от Крэбба, затем достал палочку. — Он заслужил. Гарри был более чем склонен согласиться с этими доводами, больше того, убийство Крэбба, возможно, было самым безопасным выходом, однако часть его, довольно назойливая часть, не могла позволить напасть на беззащитного человека. Он никогда прежде не понимал, что его совесть превосходит злобу и раздражительность, но зато четко осознал это сейчас. Гарри схватил руку Драко с зажатой в ней палочкой. — Не надо, Малфой. — Ты с ума сошёл? — Глаза Драко опасно блеснули. — Он выследит нас. Он донесет Сам-Знаешь-Кому, в какую сторону мы пошли. И я думал, ты будешь рад избавиться от Пожирателя Смерти. Гарри сглотнул, хорошо зная, что был бы просто счастлив наблюдать, как все без исключения Пожиратели будут умирать болезненной смертью. Но он покачал головой. — Нет… только не так, Малфой. — Он пытал меня! Поттер заставил себя забыть жалость. — Я знаю, каково это. Не забыл? Драко замер на месте, ярость в его глазах сменилась шоком и отвращением. Медленно, Гарри заставил его убрать палочку. Наконец, Драко опустил руку и отвернулся. — Проклятые гриффиндорцы. — Так что, — сказал Гарри, — что будем с ним делать? Слизеринец повернулся к нему, на лице мелькнула тень былой усмешки. — Ну, мы можем превратить его в слизня. — Или в хорька, — хитро прищурился Гарри. Драко сверкнул глазами. — Или нет. Они решили наложить Петрификус тоталус и Обливэйт. На всякий случай Гарри связал шнурки Крэбба между собой. — Они очень скоро найдут его, — торжественно сказал Драко, когда они удалялись от реки. — Хотя я надеюсь, что они оставят его там, и он замерзнет. — Ты уверен, что Обливиэйт получился достаточно сильный? — спросил Поттер, глянув назад через плечо. — Поттер, это Крэбб. Он чистокровный, но безмозглый. Даже Лонгботтом в худший из своих дней смог бы заставить этого увальня забыть собственное имя.***
Как только они покинули берег, шум воды стал постепенно затихать, и вскоре беседа прекратилась. Гарри, казалось, не смущала тишина, но для Драко это было не более чем затишье перед бурей. После всех криков, боли и насилия, что принесла им встреча с Крэббом и Хвостом, подобное спокойствие странно пугало слизеринца. Пока они разговаривали, он мог еще как-то отвлечься, поддерживаемый своим гневом. Но теперь мрачная бездна всецело поглотила его мысли. Он хотел нарушить тишину, но, слишком взвинченный, не мог заставить себя сделать это, оставалось лишь наблюдать и прислушиваться к каждому шороху. Любой шум сейчас только помешал бы вовремя распознать угрозу. Драко шел позади Гарри, оглядываясь на каждом шагу. Его сердце замирало от каждого шелеста листьев, дуновения ветра, движения веток, и ему казалось, что в любой момент из-за какого-нибудь дерева может показаться его отец. Люциус. Он был где-то здесь, в лесу, охотился на сына, словно на животное. Если б Драко сейчас мог мыслить логически, то, вероятно, оценил бы иронию ситуации, но ему было не до того. Времени уже нет. Решение принято, и слишком поздно что-либо менять. Он видел ярость в глазах отца, слышал гнев в его голосе, но были там и другие эмоции, которых не уловил бы посторонний. Но Драко знал своего отца слишком хорошо, чтобы не распознать их. Разочарование и стыд. У Малфоя не было желания думать об отце, он и без того чувствовал себя несчастным. У него все болело. В голове нещадно пульсировало, в животе все переворачивалось. Он был почти уверен, что ребра не сломаны, но ушибы определенно сильные. Но слизеринец не собирался показывать свою слабость. И уж конечно не собирался жаловаться Поттеру. С повреждениями можно разобраться позже. По крайней мере, здесь не было отца, чтобы отчитывать его за неподобающий вид: весь грязный и побитый, будто нищий оборванец. Нет, он не будет думать об отце. Он должен быть благодарен, в самом деле. Ведь его могли схватить, и он сидел бы сейчас в подземельях Волдеморта, ожидая расплаты. Хоть он сам никогда ничего такого и не видел, но зато слышал достаточно, чтобы знать, на что способны Пожиратели смерти. Крэбб жестоко наказал его, и все могло быть еще хуже, если бы ему не помешали. И тут он задумался, а кто, собственно, помешал? Гарри отвел с дороги ветку и придержал, чтобы она не ударила Драко. Тот сам взялся за нее и тихо сказал: — Спасибо. Гарри кивнул и повернулся продолжить путь. Одно мгновение слизеринец колебался, но затем, наконец, решился нарушить тишину. — Итак, что же там случилось? Гарри оглянулся. — Что? — Скажи мне, почему я все еще жив. Как, черт возьми, нам удалось выбраться? Нас должны были притащить обратно в крепость. Ты бы сейчас опять сидел в клетке, а меня бы уже четвертовали, выпотрошили и бросили падальщикам. Гарри кивнул, лицо его окаменело. — Да, наверное, — казалось, он полон решимости уйти от этой темы. — Так в чем же дело? Очередная героическая любезность Мальчика-Который-Выжил? Гарри постоял с минуту, затем прислонился к дереву, в каждом движении сквозила усталость. — Нет, это Хвост. Он отпустил нас. Драко вытаращил глаза. — Что? Да он же верный пес Сам-Знаешь-Кого! До мозга костей! Он не мог! — от резкого движения боль пронзила бока, и слизеринец схватился за ребра и закашлялся. — Малфой, ты в порядке? Драко вскинул на него сердитые глаза. Он не хотел никакой дурацкой жалости, а потому проигнорировал вопрос. — Хвост — самый ничтожный из его прихвостней. Он никогда не предаст Темного Лорда. — Ну, вот предал. — Это какая-то бессмыслица. Почему? Гарри покусал нижнюю губу, затем покорно вздохнул. — Он должен мне. Долг жизни. — Жизни… Поттер, ради всего святого, скажи мне, откуда у него, правой руки Темного Лорда, может быть долг жизни в отношении тебя? Тот медленно выдохнул сквозь зубы и сухо ответил: — Просто спиши это за счет всех тех гребаных чудес, которые вечно происходят вокруг меня, вундеркинда по имени Гарри Поттер. Другими словами, это не важно. — Ну и оставь это при себе, — сказав так, Драко внутренне дал себе подзатыльник. Ведь он чертовски хотел знать. Гарри пожал плечами. — Ладно. Все равно это глупая история. — Драко снова мысленно шлепнул себя и сморщился. Поттер отошел от дерева и нахмурился. — С тобой правда все в порядке? Может, остановимся на пару минут? От такого предложения Драко моментально забыл все свое любопытство, паника сдавила его многострадальную грудь. — Нет! Мы ещё недостаточно далеко ушли! — он оглянулся через правое плечо, затем через левое, представляя, как из-за деревьев выходят Пожиратели, окружают, его отец возглавляет их, он поднимает палочку… Гарри наградил его странным, даже подозрительным взглядом. Драко сделал глубокий вдох, стараясь успокоиться, собраться и держать себя в руках. Он все-таки Малфой. — Нет, Поттер, мы не будем сейчас останавливаться. Сделаем привал через несколько часов, ближе к обеду, если ты захочешь. Гарри снова нахмурился. Драко нервно сжимал и разжимал пальцы ног, отчаянно желая двигаться дальше. Он стиснул зубы. — Давай уже, идем, — он сделал приглашающий жест рукой. — Дамы вперед. Сердито закатив глаза и фыркнув, Гарри снова пошел первым, теперь он шел немного быстрее. Как только Поттер отвернулся от него, Драко почувствовал, как лицо сводит судорога от скрытого нервного напряжения, в уголках глаз защипало. Он молча засунул руки в карманы и двинулся следом за гриффиндорцем. Пальцы нащупали в кармане свернутый комок шерсти — носок, что дал ему Гарри. Он его не потерял. Но носок был мокрый.***
Драко следовал за Гарри сначала на северо-запад, петляя, чтобы запутать преследователей. Поттер считал, это собьет с толку собак. В конце концов, они повернули на юго-запад. Достигнув небольшого ручья, они минут десять шли по воде, затем покинули поток и взяли южнее. Драко потерял счет времени. Туман рассеялся, и сквозь густой лиственный полог виднелось чистое голубое небо. Волосы и одежда высохли, но на щеках и голове все еще оставалась засохшая грязь. «Чудесно, — думал Драко, — я не только чувствую себя дерьмово, но и выгляжу соответственно». Он попробовал несколько очищающих заклинаний, но они не очень-то помогли, поскольку он тратил все силы на то, чтобы не отставать от Гарри. И у него слишком болела голова, чтобы сконцентрироваться на магии. Наконец, гриффиндорец немного замедлил шаг, что стало благословением для Драко. Он чувствовал себя ужасно, и к тому же не привык так много двигаться. И еще, ему совсем не нравилось, что даже в таком истощенном состоянии Гарри Поттер легко может обогнать его. Однако быстрый шаг и неровная дорога отвлекали его от тягостных мыслей. Теперь же, когда скорость продвижения уменьшилась, он снова начал нервничать. Отец все еще преследует его? Вот уже несколько часов они не видели ни души, рассуждал Драко про себя, но он все еще не мог не оглядываться. Что там, в лесу? Нашли ли Крэбба? Где сейчас Хвост? Кто-нибудь сообщил Темному Лорду? Сумела ли Бидди передать послание Дамблдору? Что сейчас творится в Хогвартсе? Дамблдор отправил кого-нибудь помочь им? Не придумал ли Темный Лорд другой способ найти их? Что за глупый вопрос. Тёмный Лорд не сдастся так легко. От этой мысли внутри у Драко снова поднялась волна тошноты, и он уже не знал, что хуже, физические мучения или моральные. Он с трудом сохранял равновесие, и единственным, что помогало ему двигаться вперед, был Гарри, стоически марширующий дальше. Драко мысленно ругал себя за слабость. Удар по голове и несколько секунд под Круциатусом — и все, чего он теперь хотел, это свернуться калачиком на земле, и чтобы все просто оставили его в покое. Но даже на это у него не хватало решимости, он слишком боялся останавливаться. Если он остановится, отец найдет его. «Слишком много всего произошло», — сказал он себе, стараясь унять невроз. Да, он имел право на слабость. Но через что прошел Гарри за последнюю неделю? Драко прикусил язык, виновато понимая, что на месте Поттера он был бы сейчас безнадежно разбит. «Я и так разбит». Он молча смотрел, как Гарри легко взбирается на огромное упавшее бревно. Слизеринец окинул дерево оценивающим взглядом. Это была плохая идея, но он сейчас был не в состоянии мыслить рационально. Он стиснул зубы и, разбежавшись, почти перескочил бревно. Почти. Рука скользнула по влажному мху, нога споткнулась о ствол, и прежде чем успел что-то понять, он опрокинулся на спину и с коротким вскриком распластался на земле в весьма неэлегантной позе. — Малфой! Ты как? — Гарри тут же оказался рядом. — Ты чего творишь? — Любуюсь небом. Такой приятный оттенок голубого, тебе не кажется? — Эм-м… Малфой? — Тебе тоже надо попробовать. Очень расслабляет. — Наверное, у тебя все-таки есть серьезные повреждения. Ты не думаешь… — Поттер! — негодующе воскликнул Драко. — Если ты еще раз заговоришь об этом, клянусь бородой Мерлина, я свяжу тебя и подвешу вверх ногами на ближайшем дереве. Пару секунд Гарри молчал. — Хм… не думал, что ты увлекаешься бондажом, но если настаиваешь… Эффект был мгновенным. Драко подавился воздухом и резко сел, бормоча. И тут же со стоном схватился за ребра. Преодолевая боль, он быстро скрыл гримасу за ухмылкой. — Это было не смешно. — Зато заставило тебя подняться, — сказал Гарри, выглядел он обманчиво невинно. — Ага, конечно. Только никогда больше так не говори. Гарри пожал плечами. — Наверное, нам надо отдохнуть. — Нет! — слишком быстро выкрикнул Драко, заработав вопросительный взгляд своего спутника. Он сделал вдох и прочистил горло. — Нет, мы не можем останавливаться, еще нет. Мы все еще слишком близко, они могут догнать нас. — Но нам никто не попадался вот уже почти три часа. — Мне плевать! — с каждым словом Драко повышал голос. Он поднялся на ноги. — Они могут быть где угодно! И если тебе не нужен отдых, то мне тем более не нужен. — Малфой… — И мне не нужны твои героические речи, Чудо-мальчик. Я их и так уже наслушался. — Малфой… — Ты же у нас мистер Совершенство! Не поддаешься Империусу, даешь сдачи после Круциатуса, постоянно борешься Сам-Знаешь-с-Кем и выживаешь! — Малфой! — Да прекрати уже звать меня так! — тяжело дыша, Драко уставился на ошеломленное лицо Гарри, когда понял, что именно сказал. Он открыл рот, чтобы хоть как-то сгладить глупость ситуации, но помрачневший Поттер перебил его: — Прекрасно, — сказал он, кивнув головой. И пошел прочь, шумно пробираясь через подлесок. Паника снова овладела слизеринцем — его оставили позади. Он бросился следом. — Подожди! Поттер, постой. — Ты сам хотел идти, — зло сказал тот, отпихивая с дороги ветку. Та дернулась назад и хлестнула Драко в грудь. — Вот мы и идем. И будем идти, пока кто-нибудь из нас просто не рухнет. Тот отодвинул от себя ветку. — Я не это имел в виду. — А что ты имел в виду, Малфой? — не оглядываясь, выплюнул Гарри. Драко съежился при звуке своей фамилии, имени его отца. — Я хотел сказать… Я хотел… — он не имел никакого желания показывать свой изнуряющий страх перед отцом. — Извини. — Ага, — сухо сказал Гарри. Он не обернулся и не остановился, но он больше не прорывался сквозь лес, словно бешеный кентавр. Слизеринец тяжело вздохнул. — Я хотел спросить, как тебе это удается, Поттер? Тот, наконец, остановился. — Что «это»? Раз уж тема затронута, нужно было продолжать. — Просто… идти вперед вот так. Кто-то наложил на тебя в детстве чары бесконечного движения? На этот раз Гарри обернулся, его взгляд был холоден. — Именно так, — сказал он, — у меня даже шрам остался. Драко опустил голову, не желая смотреть в сверкающие глаза гриффиндорца. Он что-то тихо пробормотал. — Я не слышу тебя. Слизеринец не поднял головы, но сказал громче: — Я… думаю, мне все еще немного не по себе… из-за всего этого. На некоторое время воцарилась тишина, и когда Гарри снова заговорил, его голос звучал мягче. — Серьезно, Малфой, мы не видели никого уже много часов. Думаю… Думаю, Хвост все еще может быть поблизости, не спуская с нас глаз. Если я умру у него на глазах, его долг жизни не будет уплачен, если я все правильно понимаю. Мне противна мысль, что именно он помог нам сбежать, но сейчас, думаю, мы в безопасности. Если ты устал, мы могли бы отдохнуть. Драко ощутил, как его щеки опалило жаром. — Я не нуждаюсь в твоей опеке, Поттер! — Ни черта я тебя не опекаю, Малфой! Если тебе от этого станет легче, на мне нет никаких дурацких чар. Я очень устал и тоже хочу отдохнуть. — Ох. — И когда я это предложил, ты ударился в панику… — Эй! — …и настаивал, чтобы мы шли дальше. — Я не устал, — проговорил Драко, хорошо понимая, что несет полную чушь. Гарри скрестил руки на груди. — Так, я полагаю, что гриффиндорской глупости полностью соответствует слизеринский идиотизм. — И прежде чем Малфой смог ответить, он схватил его за запястье и без всякого почтения заставил сесть на землю. — Эй, ты что! — запротестовал Драко. Гарри его проигнорировал. — Передай мне фляжку. Каким заклинанием ты наполнил ее в прошлый раз? — Агуаменти, — безразлично ответил тот. Гарри вытащил палочку и быстро повторил заклинание. — Фрукты? Не желая ни смотреть, ни чувствовать запах еды, Драко снял с плеча мешок и отдал гриффиндорцу. Затем отвернулся, беспокойно осматривая лес, пока не почувствовал, что мешок положили ему на колени. — Ты тоже должен что-нибудь поесть. — Я не голоден. — Если не поешь, не будет сил идти. А если не сможешь идти, они схватят тебя. Тон Поттера не терпел возражений, его доводы были очень разумны, они затрагивали самые чувствительные нервы. Драко залез в мешок и, вытащив яблоко и бисквит, без энтузиазма начал есть. Немного погодя Гарри передал ему флягу. И только выпив воды, Драко, наконец, понял, как измучен он был. Дневной воздух прогревался, из-за плотной черной мантии, поглощающей тепло, Драко порядком разморило. Он скинул ее, сложил на коленях и прислонился спиной к тонкому стволу дерева. Не слишком удобно, но все-таки. Лес был очень тихим, а он так устал. Его веки потяжелели, и он совсем забыл о еде. В голове все еще пульсировала боль, но даже она начала слабеть от тепла, впитанного усталыми мускулами. Он уже почти заснул, когда кто-то начал его трясти. — Малфой? Драко резко очнулся, потрясенный, что позволил себе заснуть. — Поттер! Прекрати. Гарри наклонился к нему, всматриваясь в глаза. Затем он поднёс палец к лицу слизеринца. — Малфой, следи за моим пальцем, только не спорь хоть минуту. Слишком удивленный, чтобы протестовать, Драко попытался следить за движением пальца: вверх, влево, вправо, влево, по кругу, вниз, вверх. У него закружилась голова, он закрыл глаза и втянул живот. Когда он снова открыл глаза, Гарри смотрел на него скептически. — Ну, и что это было, Поттер? Тот покачал головой. — Ты вообще спал прошлой ночью? — Причем тут это? — Ну, как тебе сказать. У тебя стресс, ты легко раздражаешься и бледный, даже больше чем всегда — вот я и интересуюсь. Драко сел, чуть придвинувшись к дереву. — Я спал, немного. Старался быть начеку. Так что это ты делал со своим пальцем? — А, это, — неожиданно примирительно сказал Гарри. — Думаю, у тебя сотрясение. — Чудесно, — проворчал слизеринец. — Теперь ты у нас чертов колдомедик. Гарри прикоснулся пальцами к воображаемой шляпе и прищелкнул языком. — Ненавижу тебя, Поттер. — Всегда взаимно, Малфой. Драко снова рефлекторно съежился. Это было мимолетное движение, но по тому, как лицо Гарри снова помрачнело, стало понятно, что тот заметил. Он хотел задать вопрос, но слизеринец перебил его. — Нам нужно идти, — держась за дерево, он поднялся на ноги. И сразу же головная боль вернулась с удвоенной силой, но он постарался не обращать на это внимания. — Мы все еще слишком близко к крепости, и даже если эта крыса нам помогает, нужно уйти как можно дальше. Гарри согласно кивнул. Драко быстро уменьшил мантию заклинанием и положил в карман сумки. Он хотел положить туда и яблоко, на будущее, когда его пальцы наткнулись на свернутый носок. Он слегка улыбнулся. — Секунду. — А? — спросил, вставая, Гарри. Слизеринец молча вытащил носок, высушил его заклинанием и надел, затем высушил и вторую ногу. Его ногам было сухо и тепло впервые за много часов. — Так-то лучше. Драко усмехнулся Гарри, но тот смотрел на него все с тем же выражением, и слизеринец понял, что позже будут вопросы и того разговора избежать не удастся. Его улыбка погасла, она все равно была вымученной. — Пошли, Поттер.***
Они опять шли на юг почти до самого полудня, и не было никаких признаков погони. Каждый шаг дальше от крепости приближал их к свободе и безопасности, постоянно напоминал себе Драко. Каждый шаг — дальше от отца, от Темного Лорда. Напряжение, копившееся внутри и грозившее вырваться наружу при малейшем поводе, наконец, начало спадать. Нервы, натянутые как струна, стали понемногу расслабляться, все еще готовые взвиться по первому зову. Адреналина в крови поубавилось. На нем стало сказываться истощение. Драко очень не хотелось признавать это, но, вероятно, Поттер был прав, говоря о его травмах и бессонной ночи. Головная боль сменилась мигренью, надоедливой, но не смертельной. Гарри, должно быть, чувствовал себя не лучше, но, к огромному облегчению Драко, не показывал этого. Гриффиндорец шел прямо и не спотыкался, в отличие от Малфоя. По крайней мере, так казалось Драко. Скорее всего, он был бы ужасно смущен этим фактом, если бы все еще имел силы смущаться. Однако Гарри держал достаточно спокойный темп, и слизеринцу ничего не оставалось, как только следовать за ним. На ходу они лишь обменивались простыми фразами, за что Драко был благодарен. — …У нас хватит еды? — Нет, если ты и дальше будешь столько есть, Поттер. — Может, мы могли бы порыбачить в реке? — Рыбачить? Ты хочешь сказать, самим добывать еду? Из реки? Это омерзительно. — Не переживай, у нас все равно нет удочек. — Что, если погода испортится? У нас ничего нет на случай дождя. — Ты умеешь накладывать водоотталкивающие чары? Я пользовался ими для моих очков во время квиддичных матчей, если шел дождь. Гермиона научила. — Очень умно. А как твои согревающие? — Хорошо, вообще-то. А еще я могу трансфигурировать одеяло. — Ха, надо было сделать это вчера ночью. — Что? — Не бери в голову. А подушку можешь сделать? — Я постараюсь. — Ты когда-нибудь ходил в походы? — Нет. Даже если б Дурсли и ходили, они не взяли бы меня с собой, разве что бросили бы хищникам на съедение. А ты?.. День был удивительно приятным. К вечеру собралось немного облаков, солнце расцветило их контрастными свето-теневыми переливами. Было так спокойно, что Драко почти забыл, насколько ужасно его положение. Каждый раз, как они останавливались, чтобы утолить жажду, он заставлял Гарри постоять с минуту, прислушиваясь, но никаких следов погони не было. Слизеринец знал, что и за это он должен быть благодарен, но тишина пугала. Один раз, около пяти часов, они остановились на краю большой просеки, перед тем, как перейти ее. Слышно было только, как ветер шелестит в верхушках деревьев, в высокой траве. Ни следа животных или человека. — Мы совсем одни здесь, — прошептал Драко. Гарри кивнул, отпивая из фляжки. Звук шагов был уже настолько привычным, что слизеринец даже испугался, когда Поттер вдруг остановился посреди поляны. — Как хорошо, — сказал он. Прежде чем Драко успел спросить, что тут хорошего, Гарри шлепнулся на землю, раскинул руки и с довольным выражением уставился в небо. — Удобно, Поттер? — спросил Драко, усаживаясь у дерева. Гарри скривил губы. — Это, конечно, далеко не моя кровать в Хогвартсе, но места гораздо больше, чем в чулане, так что, думаю, на три звезды потянет. Драко тихонько рассмеялся, прежде чем удивиться, что Гарри имел в виду: — Чулане? Гриффиндорец сел, на лице появилось замкнутое выражение. — Да неважно. Не дашь мне яблоко? Малфой закатил глаза и перебросил ему мешок. Удивительно, думал Драко, как Гарри до сих пор не понял, что его лицо — открытая книга. И все же он ничего не рассказывал. — Еда — ответ на все вопросы, да, Поттер? — Да, — сказал тот и вгрызся в большую желтую грушу. — Бидди случайно не положила бисквитов с изюмом? — поинтересовался он с набитым ртом. — Я таких не видел, — категорично сказал Драко. — Ну и ладно. Зато я нашел шоколадный. — Ох, Поттер, ты… Гарри прервал его, протянув бисквит, запахло шоколадом. — Хочешь? — спросил он простодушно. Что-то в облике Поттера, сидящего с вытянутыми ногами и протягивающего ему бисквит, развеселило Драко. Вопреки желанию, он широко, до боли в щеках, улыбнулся и принял предложенную еду. Однако он успел укусить только раз, перед тем как Гарри начал разговор, которого слизеринец боялся весь день. Разговор, которого он не хотел. — Ну, так что сегодня случилось? Мягкий бисквит внезапно обернулся опилками во рту, Драко с трудом удалось протолкнуть его сквозь пересохшее горло. Гарри пристально смотрел на него, и ему хотелось сжаться под этим взглядом. Едва успокоившиеся нервы вновь напряглись, вернулась головная боль. — Ты знаешь, что случилось, — сухо ответил он. — Ты там был. — Я видел — что, но я хочу знать — почему так вышло. Почему ты запаниковал? — Я не хочу говорить об этом. — Малфой. Драко не смог сдержать дрожь, которая прокатилась по телу от резкого тона и от звука этого имени, имени его отца. Он приоткрыл рот, рассерженный, что мысль об отце разрушила все его хрупкое самообладание. — Не сейчас, Поттер, — глухо сказал он, — пожалуйста, только не сейчас. Тот вздохнул, заворочался и, наконец, улегся на живот, устроив подбородок на сплетенных руках. Так он выглядел гораздо менее угрожающе, его движение не затронуло личное пространство Драко. — Слушай, Малфой… Тот снова вздрогнул. — Что? — Я хочу знать, в чем дело, — сказал Гарри, голос его смягчился. — А если я не хочу говорить? Поттер задумчиво покачал головой из стороны в сторону. — Ну, тогда не говори. Этого Драко не ожидал. Он думал, что Гарри будет давить на него, как тогда, в подземельях. К своему удивлению, он осознал, что фактически хочет, чтобы Поттер продолжал настаивать, но в то же самое время он не хотел идти до конца в этом разговоре. — Но… — Можешь оставить это при себе. — Погоди-ка… — Я просто и дальше буду смотреть, как ты изводишься. Драко с тревогой скрестил руки. — Что именно ты хочешь знать? — О твоем отце, — уверенность, с которой это прозвучало, испугала слизеринца. — А что с ним? — он изо всех сил старался, чтоб его голос звучал ровно. — Это он так напугал тебя. — Поттер, это не твое дело. — Он тебя не достанет. Самообладание Драко было уже на пределе, он сдерживался только силой воли. — Не желаю слышать, Поттер, — прорычал он. Но Гарри сделал вид, что не услышал его. — И ты не должен бояться его. Это стало последней каплей. Глаза слизеринца яростно засверкали. — Ты чертов ублюдок. Поттер, казалось, был удивлен такой реакцией. Он уперся руками в землю и приподнял торс, словно змея перед броском. — Что? — Ты и понятия не имеешь, о чем говоришь! — Гарри был ошеломлен этой внезапной страстностью Драко, он продолжал говорить, быстро и зло, и это было прекрасно. — Я не боюсь своего отца! Он же мой отец! Он любит меня! Он хочет только лучшего для меня, да! Это я виноват, что он зол, его можно понять. Он дал мне все, а я просто выбросил, выбросил все это! — Драко почувствовал, как горячая волна опаляет глаза и неистово заморгал. — Малфой, ты же не думаешь... — Думаю! Меня, возможно, мало волнует Сам-Знаешь-Кто, но это не имеет отношения к моему отцу. Я сбежал от Лорда, не от отца! И он правда любит меня… он гордился мной. Он сам сказал. Он так гордился мной. Ладони Драко пронзила боль от впившихся ногтей, но он не разжал кулаки. Боль — это хорошо. Если бы не боль, он бы совсем расклеился. Если еще нет. На мгновение лицо Гарри отразило замешательство и скепсис, затем он пробормотал: — Как ты можешь… Малфой, он собирался отдать тебя Волдеморту на тарелке с голубой каемкой! Ты разве не слышал… — Да, я слышал! Я слышал, как он разочарован во мне. Ты не знаешь моего отца, Поттер. Ты не можешь понять, ты не мог слышать этого, но я слышал. Гарри теперь стоял на коленях, в весьма решительной позе. — Мне хватило того, что слышал я. Он назвал тебя предателем. — Это был Гойл, идиот! И знаешь, что? Он был прав. И отец это знает, но он бы ни за что так не сказал. Он любит меня… Гарри прервал его низким сердитым голосом: — Он запер тебя в подземелье, когда тебе было одиннадцать, он послал тебя к Волдеморту, он… — Заткнись! Он все это делал ради меня. Ради меня! Только потому, что у тебя никогда не было родителей, которые заботились о тебе… — Как ты смеешь! — Гарри моментально вскочил на ноги, в его глазах сверкала ярость. — Мои родители пожертвовали жизнью, защищая меня от Волдеморта. А твой отец убил бы тебя для него. Ты об этом не думал? Грудь Драко судорожно поднималась и опадала, вспышки боли пронизывали ребра, им вторила пульсация в голове. Внезапная тишина была бы пугающей, если б не шорох листьев и треск веток под ногами Гарри. На него обрушилось ужасающее чувство одиночества, без Гарри он ни за что не справится. — Подожди… Гарри. Тот обернулся, он был уже довольно далеко. — Чего тебе, Малфой? Драко съежился. — Вернись. Если ты уйдешь дальше, чары уже не защитят тебя. Ты… Ты-Знаешь-Кто сразу обнаружит тебя. — Тебе ведь плевать. Драко медленно закрыл и снова открыл глаза. — Нет. Это не так. С минуту Гарри раздумывал, затем его плечи ссутулились. Он подошел обратно, надувшись, словно ребенок, сел и уставился в землю. — Так не может продолжаться. — Повтори? — Мы не сможем выбраться, если будем продолжать в том же духе, как мы сможем дойти до Хогвартса, если не в состоянии даже нормально разговаривать? Драко сделал над собой усилие и ответил: — Ну, что ж, Поттер, подумай о том, что ты мне сказал. Не способствует приятной беседе, так? — Ты не хуже меня знаешь, что так было нужно, — Гарри, наконец, поднял взгляд. — Но ругаться так легко. Особенно если… в такой ситуации. От старых привычек трудно избавиться. — Ага, — уклончиво сказал тот. Драко просто смотрел на него довольно долгое время, затем сглотнул. — Послушай, Поттер… То, что я сказал тогда… не думаю, что я на самом деле хотел это говорить… но так получилось. — Малфой, ты не мог бы выражаться яснее? Тот зажмурился. — В этом все дело. Не называй меня так, — он услышал шелест листьев рядом, когда Гарри переместился. — Я так и думал. Что, черт возьми, это значит? — Просто это… это имя отца. Я не хочу его слышать. Потому что каждый раз, когда я его слышу, это… — он снова сглотнул. Он не хотел признавать, что боится. Зная, что это правда, он знал, что будет отрицать до последнего вздоха. Что бы ни случилось. В то же время он хотел покончить с этой темой. — Это заставляет меня чувствовать себя недостойным, — сказал он, в конце концов. — Бессмысленно, правда? — он открыл глаза, Гарри пристально рассматривал его. — Нет, — сказал он, — думаю, какой-то смысл все же есть. Но как, черт возьми, я должен тебя называть? Драко вымученно улыбнулся. — О, здесь много вариантов. Как тебе мерзавец, придурок, задница, ублюдок? И потом, думаю, у тебя неплохое воображение. — Без проблем, Хорек. Тот потер виски. — Оставь это на потом. — Конечно, — Гарри неловко помялся, словно не знал, как вести себя. — Еще одна вещь, Поттер, и я говорю чертовски серьезно, — его лицо окаменело. — Не оскорбляй моего отца. Ни сейчас, и никогда. И не думай, что я не побью тебя за это. Может, он не так совершенен, каким, ты думаешь, был твой, но он все равно отец мне. Лицо Гарри помрачнело. — Поверь мне, Малфой, я не думаю, что мой отец был идеальным. Я выяснил — и это было нелегко, — что никто не идеален. Драко поднял бровь. — Даже ты. — Я знаю, — прошептал Гарри. На некоторое время повисла тяжелая тишина, пока гриффиндорец не кашлянул. — Вообще-то, я хотел спросить кое-что еще. Если ты не против. Драко со вздохом прислонился к дереву. — Валяй, Поттер, — он глядел на последние отблески солнечных лучей на далеких холмах. — Этот день просто создан для того, чтобы я помучился, и он еще не закончился. Так что давай покончим с этим. Гарри не стал тратить время зря. — Что произошло той ночью, когда ты встречался с Волдемортом? — Я передумал, — быстро сказал Драко, — день уже на исходе, и с меня хватит. Гарри качнул головой. — Тогда-то ты и решился бежать… когда был там, с Волдемортом. Вот когда ты решил поменять сторону. И я хочу знать почему. — Откуда ты узнал? Что я именно тогда принял решение? Когда я вернулся, мне пришлось… а ты не разговаривал со мной, и… Гарри поднял руку. — Ты прав, в тот момент я не мог мыслить четко, но я выслушал твои объяснения про Круциатус, а потом увидел твое выражение лица, когда ты упомянул о встрече с Волдемортом… ну и… я сложил два и два. — И что получилось? — Что-то произошло там. Драко вынужден был прикусить язык, чтобы сдержать опрометчивое восклицание. Вместо этого он легонько хлопнул рукой по лбу. — Разумеется. Я встретил его змеиное величество, мы выпили чаю с блинчиками, а затем играли в крокет в саду. Ему не нравилось проигрывать, а мне — его поведение. — Драко, пожалуйста. Тот вздохнул и прислонился затылком к стволу, от чего головная боль только усилилась. Он вздрогнул и прикрыл глаза, затем медленно поднял руку и коснулся горла. Он чувствовал, что Поттер не спускает с него глаз. — Все как ты сказал, — прошептал он через силу. — Именно так. Не знаю, как ты это понял, но то, что ты оказался чертовски прав, до сих пор пугает меня. — Я ничего не знал на самом деле, я хочу сказать… — Не играй в скромность, Поттер. Мне уже надоела вся эта чушь. Что бы ни толкнуло тебя сочинить страшилку Сам-Знаешь-о-Ком, ты оказался прав. Обо мне. Меня использовали. — Его кадык дернулся, затем он убрал руку, оставляя незажившую рану, и взглянул на Гарри. — Ты невыносим, Поттер, знаешь? — Я стараюсь, — он указал на шею слизеринца. — Это он сделал, так ведь? — Не совсем. — В смысле? Драко задумчиво подвернул нижнюю губу. — Это была своего рода проверка, чтобы убедиться, что я без колебаний сделаю все, что мне прикажут, — его дыханье сбилось, а голос дрогнул. — Он… он держал нож, и сказал мне… сказал… Мысленно Драко сейчас не сидел в лесу с Гарри, а стоял на коленях на вершине башни, а рядом был Волдеморт. Каменный пол, жесткий и холодный, впивался в его колени, и он чувствовал, как острое стальное жало разрезает его кожу. Вокруг все помутнело, сдавило теснотой, и стало трудно дышать. Он дрогнул и стал наклоняться вперед, и глаза Волдеморта прожигали его так же, как лезвие кинжала… — Драко! Его трясли чьи-то руки, и туман отступил, открывая лицо Гарри в нескольких дюймах от его собственного. — А… что… Гарри? Тот откинулся назад и сел на корточки. Он хмурился, но Драко знал, что это не из-за него. — Воспоминания? — Да… думаю, да, — его бросило в холодный пот, как будто все увиденное было не просто плодом воображения. — Но… это… это было так реально. Это были не просто воспоминания. Не как обычно. Гарри вздохнул и уселся, поджав ноги под себя. — Волдеморт любит играть в игры с разумом, Драко. Я знаю это даже слишком хорошо. Ты позволил ему отметить тебя, и возможно, он разжигает в тебе эти видения, просто чтобы напомнить, кто тут главный. От этой мысли по телу Драко прошла дрожь. — Отметил меня, — прошептал он, автоматически хватаясь за шею. — Мне это не нравится. — Ха, так же как и мне, — сухо сказал Гарри. — Я не хотел этого. — Добро пожаловать в мой клуб. Слизеринец дрожал не только от холода, сквозившего между деревьев. Он замолк, стараясь успокоиться. У него словно открылись старые полузажившие раны, и теперь он ждал, когда прекратится кровотечение. Он и так видел достаточно крови. И слишком много сражений. — Ты был прав еще в одном, как ни прискорбно мне это признавать, — неожиданно сказал он. — А? О чем это ты? — Нам действительно надо прекращать наши распри. Гарри издал короткий смешок. — Кажется, мир перевернулся. Но да, мы должны, если хотим дойти до Хогвартса живыми, — сказал он, в голосе слышалась улыбка, — было бы чудесно, если б мы не поубивали друг друга по дороге. Если хотим дойти до Хогвартса живыми. Драко кивнул, глядя сквозь листву вверх, сквозь завесу облаков пробивались скудные краски неба. Всего один день, а он даже не знал, как далеко они на самом деле ушли. Он молча залез в карман и достал палку с зарубками. Ловким движением он поставил вторую метку на дюйм от первой. Почувствовав взгляд Гарри, он, не поднимая головы, ответил на незаданный вопрос. — Просто считаю дни, — сказал он и убрал кинжал в ножны, умолчав, что это был обратный отсчет. Как далеко им идти? С какой скоростью? Возможно ли это, отыскать Хогвартс за две недели, и даже если да, то смогут ли они спасти Гарри, когда будут уже в безопасности? Безопасность. Драко тихонько выругался. А есть ли она? Как далеко нужно уйти, чтобы Волдеморт не нашел их? Возможно ли это вообще? — Гарри… Я знаю, ты иногда… — он умолк, подбирая слова. Он не хотел оскорбить Гарри, не в этот раз, и еще, он не хотел вызвать подозрения. — У тебя были видения, или что-то вроде того, из-за твоего шрама. Я хотел узнать… Гарри, начавший было снова жевать айву, быстро сглотнул. — Просто скажи это, ладно? — Как далеко должен быть Сам-Знаешь-Кто, чтобы этого не было? — торопливо спросил Драко. — Вчера ты сказал, что чем он ближе, тем сильнее боль. Ты когда-нибудь… был достаточно далеко? Уголок рта гриффиндорца дернулся вверх, но это была не улыбка. — Думаю, если он действительно захочет добраться до меня, расстояние не имеет значения. Но я уже имел с ним дело раньше, это не убьет меня. — Думаю, нет, — хрипло прошептал Драко. — Знаешь, у тебя вчера шла кровь, из шрама, вот. При этих словах глаза Гарри чуть расширились. — Вроде такого раньше не случалось, что ж, тогда, наверное, он действительно разозлился. Но мы все равно ничего не можем сделать, — он замолчал и прислонился к дереву напротив Драко. — Волдеморт способен причинить много вреда даже на расстоянии. Кроме легиллименции, я уверен, у него еще много мерзких уловок в запасе, но пока он не нашел нас, думаю, все должно быть в порядке. — Да, — прошептал слизеринец еще тише, чем раньше. — Ты в порядке, Драко? — А? Ох, да, конечно. Просто немного устал, и голова все еще болит. Гарри нахмурился. — Тебе надо съесть что-нибудь и лечь поспать. — Ты только о еде и думаешь. — Эй, посиди три дня голодным в подземельях, и я посмотрю, что ты скажешь. — Спасибо, но нет, спасибо, — он широко зевнул. Гарри улыбнулся. — Трансфигурировать тебе одеяло и подушку? — Нет, только плюшевого медвежонка, — нагло заявил Драко, роясь в мешке в поисках своей мантии. Он только успел произнести увеличивающее заклинание и набросить мантию на плечи, когда что-то мягкое легло ему на колени. Он поднял это и принялся рассматривать в сгущающихся сумерках. — Поттер, это самый уродливый медведь, которого я когда-либо видел. — Ну, за образец я взял Панси Паркинсон. Я подумал, что неплохо иметь что-то знакомое… — его резко прервали, заехав по голове злосчастным мишкой. Он с усмешкой поймал игрушку. — Тебе следует быть загонщиком, Драко. Классный бросок. — Доброй ночи, Поттер. — Кстати, я собираюсь разбудить тебя через несколько часов. Тот ответил, удобней устраиваясь у дерева: — Пара вопросов, Поттер. Первый: сам ты спать не собираешься? И второй: за каким чертом ты хочешь меня разбудить? — Ну, во-первых — нет, не сейчас. Я все еще хочу есть… Драко фыркнул и закатил глаза. — …и я пока что не хочу спать. Я и так много спал в последнее время, хотя, что еще было делать? К тому же, мне надо кое-что обдумать. — Это понятно, — согласился Драко. — И второе, я разбужу тебя, чтобы удостовериться, что твое сотрясение не вызывает проблем. Летом я прошел маггловские курсы первой помощи, и там нас учили так. Я подумал, что эти знания могут мне пригодиться, учитывая, как часто я и мои друзья попадаем в неприятности. Он вздохнул, внезапно став очень утомленным. — Я вообще ко многому готовился этим летом, и много думал, — казалось, Гарри говорил больше себе, чем Драко. — Мне, в принципе, больше и нечем было заняться взаперти у дяди с тетей. По крайней мере, они оставили меня в покое, для разнообразия, и я решил использовать это время с пользой, чтобы быть готовым к… ко всему. Меня сводила с ума моя беспомощность, и вечная доверчивость ко всяким глупцам. Кто-то чуть не умер из-за этого. А кто-то умер. Гарри замолк, и Драко решил не трогать его. Недосыпание и головная боль преследовали его в течение многих часов, а все проклятые нервы. Он слишком устал, и даже не беспокоился, что все еще весь грязный, но он сделал себе мысленную пометку применить очищающие заклинания утром. Он подтянул мантию к подбородку и закрыл глаза, и в этот момент что-то мягко толкнулось в его ногу. Он открыл глаза и увидел, что Гарри перебросил ему мишку. Внутренне хихикая, он протянул руку, поднял его и приобнял гадкую игрушку.***
Драко был уверен, что заснул, и ощущение нереальности всего вокруг укрепляло его в этой мысли, но в то же время что-то говорило ему, что он вовсе не спит. Его окружала темнота, такая густая, что он чувствовал ее давление. Мрак был материальным, он заполнял его нос, горло, даже глаза, он душил его, сжимал его легкие. Он пытался вдохнуть, но не мог, воздуха не было, и в то же время он знал, что каким-то образом дышит. Он старался не поддаваться панике и анализировать ситуацию. Что-то подсказывало ему, что он находится в пустом пространстве, но из-за темноты это было бесполезно. Когда он попытался закричать, его голос тут же поглотила пустота. Внизу было что-то твердое, точно было, но когда он попытался дотянуться, его руки не встретили ничего, даже его собственных ног не было. Им завладел ужас. С беззвучным криком он попытался бежать, но не смог, он заплакал, но не почувствовал слез, отчаявшись сбежать от этой черноты. Потеряв счет времени, он все так же был в ловушке среди пустоты. Он упал на колени, которых тоже не было, когда резкий, визгливый смех эхом заполнил все вокруг. Он узнал этот смех. Волдеморт. Затерянный во мраке, он знал, что Темный Лорд видит его насквозь, и он был бессилен что-либо сделать. Он в ловушке. — Предатель, — прогремел голос из темноты, — ты в самом деле думал, что можешь сбежать от великого Лорда Волдеморта? Драко отчаянно завертелся на месте — или ему это только казалось, — автоматически выискивая источник голоса. — Глупец. Какой глупец. И все впустую. — Нет, — тихо прошептал Драко, — о, нет… — Ах, ты ведь знаешь, что для Поттера уже слишком поздно. Не знаю даже, делает ли это тебя еще глупее, или нет. Голос Драко замер в горле, но это не имело значения. — Я желаю быть… щедрым с тобой, юный Малфой. Немногим на твоем месте так везло, но твое имя и предыдущие достижения дают тебе шанс. Один шанс. Снова низкий, грохочущий смех. Драко не был уверен, что хочет услышать его предложение. Голова шла кругом, отсутствие визуальных образов вызывало тошноту. — Верни мне Поттера, Малфой, и я сохраню тебе жизнь. Если ты достойно примешь наказание, то даже сможешь вернуть некоторые привилегии. И не говори, что Волдеморт не может быть милосердным. Однако если ты продолжишь свои бессмысленные действия, то умрешь очень глупой смертью. Сердце Драко болезненно забилось в груди, он беззвучно открывал и закрывал рот в судорожной попытке глотнуть воздуха. — Ты не сможешь спасти его, Малфой. Но ты можешь спасти себя. Настоящий слизеринец знает закон самосохранения. Подумай об этом хорошенько. Голос Волдеморта, словно нить, связанная с сознанием Драко, начал вибрировать, греметь раскатистым эхом. В шоке слизеринец зажал уши ладонями, отчаянно пытаясь заглушить, но звук метался внутри его головы, нарастая по кругу, сводил с ума. Голос причинял боль, тьма душила. Он ничего не видел, не мог дышать, он задыхался, умирал. Голова беспощадно пульсировала, и он отстраненно задавался вопросом, когда же Гарри уже разбудит его, как обещал. Драко попытался проснуться, на какое-то мгновение показалось, что у него почти получилось. Он видел серую муть, пугающе-яркую в окружавшем его непроглядном мраке, но она была слишком далеко. Он в последний раз попробовал крикнуть, позвать на помощь, прежде чем пустота поглотит его, но его голос снова затерялся во тьме.***
Гарри приканчивал шоколадный бисквит, когда слабый звук оборвавшегося вдоха отвлек его от наблюдения за лесом. — Драко? — нерешительно прошептал он. Ответа не было, и в полумраке ему не было видно лицо слизеринца. Еще один страдальческий вздох, и Гарри, выронив последний кусок бисквита, бросился к Драко. Даже в сумерках он заметил, что тот ужасно побледнел. Он был напряжен, лицо исказила гримаса ужаса. Глаза были закрыты, но казалось, что он изо всех сил пытается открыть их. — Драко! — Гарри схватил его за плечи и встряхнул. — Эй, ты меня слышишь? Драко? Тот начал медленно открывать и закрывать рот, будто старался что-то сказать, или просто вдохнуть воздуха, но не издал ни звука. Гарри хотел было плеснуть воды из фляжки ему в лицо, когда Драко внезапно задергался и завертелся, словно пьяница, пытающийся бежать. — Нет, Драко! Не надо, перестань! Он пытался удержать его, чтобы Драко не навредил себе, но только получил удар в плечо и в живот. Он сел, сердце билось в рваном ритме. Казалось, он ничего не мог сделать, только смотреть на Драко, мучившегося от кошмара, и надеяться, что все это скоро закончится. Внезапно его озарило понимание того, как чувствуют себя те, кто видит его во время снов с Волдемортом. Следующий очевидный вывод поразил его. «Волдеморт. Нет, он не может… только не Драко! Это случается только со мной!» Спустя примерно минуту, которая показалась ему бесконечно долгой, Малфой перестал двигаться. Он свернулся на боку и дышал с трудом. Гарри подполз к нему и перевернул на спину. На лице слизеринца блестели капельки холодного пота, каждый мускул его тела был напряжен и дрожал. — Драко? Давай же, скажи что-нибудь. Борода Мерлина, да очнись же! Ответь мне! Он не ожидал, что тот ответит, даже когда Драко снова приоткрыл рот. Гарри беспомощно смотрел на него, но вдруг с губ слизеринца слетел слабый шепот. — Нет… о, нет… — из тела немного ушла напряженность, но это мало походило на расслабление. Он судорожно хватал воздух, будто задыхался. Гарри приподнял Драко в полусидячую позу, чтобы помочь ему дышать, и, взяв его запястье, почувствовал частое, но слабое биение пульса. Если раньше гриффиндорец только подозревал, то теперь был уверен: на Драко напали во сне. Гарри был не единственным человеком, в чье сознание вторгался Волдеморт. Не зная, что еще можно сделать, он взял Драко за руку. Она была ужасно холодной, и Гарри безотчетно начал массировать ее, стараясь согреть. Драко снова зашептал что-то, Гарри пришлось наклониться очень близко, чтобы расслышать. — Не сможешь спасти его… спаси себя… подумай… тщательно… Он опять умолк, слышалось только тяжелое дыхание. Гарри запаниковал, так как дыхание слизеринца становилось все более слабым. В наступавшей темноте его лицо было бледным, почти прозрачным. Гарри снова уложил его на землю и положил руку ему на грудь, чувствуя слабое движение грудной клетки, тихое биение сердца. — Ну же, Драко, очнись, — он еще раз встряхнул его, но бесполезная попытка лишь привела его в большее отчаянье. Он провел рукой вдоль ребер слизеринца, его беспокойство росло с каждым слабеющим дыханием, Малфоя будто медленно душили. — Ты должен проснуться, Драко, — Гарри стиснул зубы, борясь с безнадежностью, которая грозила захлестнуть его. — Ты обещал, что мы вернемся вместе, и, черт возьми, Малфой, я заставлю тебя выполнить обещание! Слизеринец внезапно вздрогнул, его веки приоткрылись. — Драко! Но серые глаза, казалось, не видели его, и вообще — ничего вокруг. Он моргнул, потом опять, очень медленно, будто смотрел сквозь густой туман. — Помоги… мне… — слабо прохрипел он, затем его глаза снова закрылись, а тело обмякло.***
Lights go out and I can't be saved, Tides that I tried to swim against. You've put me down upon my knees, Oh I beg, I beg and plead. Come out of things unsaid, Shoot an apple of my head. Trouble that can't be named, Tigers waiting to be tamed. (Coldplay) Огни меркнут, и мне не спастись От встречных волн, против которых я пытался плыть. Ты поставил меня на колени, О, я прошу, прошу и умоляю. Скажи то, что нельзя сказать, сбей яблоко с моей головы Беды, которым нет названия, тигры, ждущие, чтобы их приручили.