Затмение

Бесконечное поле расстилалось под хмурым небом. Ветра не было, воздух стоял недвижимый и затхлый. Драко чувствовал, что вязнет в нём, что его тянет вниз, затрудняя движения, усложняя каждый шаг с травмированной лодыжкой и тростью. Во всяком случае, горы сменились пологими равнинами, и Драко мог быть благодарен за холмистые поля и усеянные деревьями поймы рек, что вились между горами и склонами. Кроме того, скорость теперь не имела значения, напомнил он себе. Теперь у них новая забота — поиск ингредиентов. Гарри отыскал куст боярышника в зарослях, а после аккуратно уложил шипы в карман Драко вместе с другими растениями. С тех пор, вплоть до полудня, поиски не принесли успеха, и Малфой чувствовал себя подавленным, а Гарри нервничал. Очень нервничал. Несколько раз Драко пытался вовлечь его в непринуждённую беседу, но безрезультатно. Гарри не поддавался ни на попытки его разговорить, ни на другие способы отвлечения от пугающих мыслей, которые, должно быть, кишели в его голове. Напряжение проявлялось в каждом его движении. Драко шёл с объяснимой хромотой, но у Гарри не было никакой причины цеплять ногами каждый клочок земли, кроме глубокой усталости. Его кроссовки всё глубже бороздили почву с каждым шагом. Голова Гарри была опущена — возможно, потому, что он искал барвинок — но Драко подозревал, что Поттер смотрел лишь себе под ноги по той же причине, из-за чего опустились его плечи. Глубокие тени залегли под глазами гриффиндорца, а руки просто болтались в такт каждого шага. Единственными признаками того, что его беспокоила не просто усталость, были сжатые в тонкую линию губы и напряжённые челюсти. Драко задался вопросом, совпадают ли их выражения лиц. Пару раз Гарри взволнованно вскрикнул, думая, что нашёл маленькие голубые цветы, однако, присмотревшись, обнаруживал, что спутал их с другими полевыми цветами, просто выдавая желаемое за действительное. Это только глубже вгоняло его в мрачные мысли. После третьей такой ошибки Драко понял, что им пора сделать перерыв, чтобы как-нибудь отвлечься. Хотя бы на несколько минут. — Гарри, может остановимся на перекус? Гарри даже не оторвал взгляда от земли: — Ты проголодался? Драко подавил вздох, зная, что есть только один способ заставить Поттера остановиться. — Да, немного. — Ладно. Гарри, не теряя времени, сунул руку в мешок, выудив оттуда грушу, а затем передал его Драко, всё ещё избегая встречаться с ним взглядом. Малфой принял сумку, замешкавшись, стоило только запустить руку внутрь. Он был не в силах выдержать долгое молчание Гарри, но простой разговор совершенно не вязался. Вытащив яблоко, Драко уселся на землю и решил задать вопрос напрямую. — О чём думаешь? Гарри в ответ только пожал плечами. — Гарри, тебе нужно выговориться. Мы будем разговаривать или продолжим блюсти обет молчания? — Драко ждал ответа, надеясь, что выверенный баланс раздражения и беспокойства в голосе сработает. Гарри долго сидел, уставившись в никуда, жуя кусочек груши. Он сглотнул и, выждав ещё секунду, сказал: — Думаю, не о чем говорить. — Нам есть о чём поговорить, и ты это знаешь, — Драко нахмурился. — О чём бы ты рассказывал Грейнджер и Уизли, если бы они были здесь вместо меня? Ты говорил, что доверяешь им, да? Драко ожидал какой-то реакции на это. Решительное «Конечно, они ведь мои друзья!» или хотя бы «Ты не знаешь, о чём мы обычно разговариваем, даже не притворяйся». Драко был бы удовлетворён даже эмоциональным всплеском от того, как сильно Гарри скучал по ним. Он не ожидал ни странного болезненного изгиба губ Гарри, ни хмурого взгляда, ни сведённых у переносицы бровей. — Ну, разве нет? — Драко поёрзал. — В последнее время не особо, — мрачно сказал Гарри. — Они были единственными, с кем я действительно мог поговорить, но после прошлой весны, после случившегося в Министерстве мне не очень хотелось разговаривать. Ни с кем. И все думали, что я сошёл с ума. Рон и Гермиона говорили, что они так не считают... Но я просто не хотел говорить обо всём, что произошло. После такого кошмара у меня просто слов не находилось. На Драко медленно нахлынуло понимание и осознание: — В конце-концов, ты ведь даже не мог толком ничего сказать, верно? — Ага, — Гарри откусил ещё кусочек груши, а проглотив, уселся в более удобное положение. Драко воспринял это как хороший знак для дальнейшей беседы и ждал, пока Гарри продолжит. — Я больше не хотел никого расстраивать, — начал Гарри. — Хороших новостей всё не было, и никто не верил мне. Чем больше я говорил, тем больше неприятностей у меня появлялось. Я с головой окунулся в ОД, но в конечном итоге ты разрушил всё, над чем я трудился. Не обижайся... И затем, после того, как всё рухнуло в Министерстве, мне просто... нечего было сказать. Забавно, но я вообще-то говорил с тобой за последние две недели больше, чем с кем-либо ещё с прошлой весны. Так или иначе, я устал от плохих новостей. «Я тоже, Гарри. Я тоже.» — Ну, это было тогда, а сейчас… Если бы здесь были твои друзья, о чём бы вы сейчас разговаривали? Гарри, казалось, даже удивился: — Один мой друг и так здесь. Драко закатил глаза, безуспешно пытаясь не замечать тепла, разлившегося по щекам. — Поттер, ты такой предсказуемый. — Это я предсказуемый? — И всегда был, — Драко улыбнулся. — А сейчас ты отчаянно думаешь о том, что можно сделать, чтобы удивить меня и доказать, что я не прав, но ничего не приходит в голову, я прав? — Знаешь, — Гарри выглядел так, словно только что сжевал целый лимон. — Я на днях обязательно сделаю что-нибудь совершенно неожиданное и очень тебя удивлю. — О, я с нетерпением жду этого, — улыбка Драко стала ещё шире. — Это будет юбка из травы, кокосовая скорлупа в виде бюстгальтера и бокал с Май Таем? Теперь Гарри выглядел так, будто уже подавился своим воображаемым лимоном. — Ч-чего? — Просто хотел увидеть и такое выражение твоего лица. Кстати, ты погляди. Я, кажется, всё-таки отвлёк тебя. Удивление быстро превратилось в резкий хмурый взгляд, хотя на скулах всё ещё был виден румянец. — Отлично. Просто замечательно. Хочешь, чтобы я говорил? Хорошо! Во-первых, ты должен понимать, то, что я рассказывал тебе за последние две недели даже Рон с Гермионой не слышали. И не надо удивляться. Вполне возможно, если бы они были сейчас здесь, я бы говорил ещё меньше. Не могу объяснить, почему, но я не горжусь этим. И раз уж ты так хочешь знать, о чём я думаю весь день — так вот, ни о чём, в общем-то. Мне больно думать о Хогвартсе, потому что это только заставляет тосковать по дому. Я не обдумываю твой план, потому что едва ли понимаю его, и это только заставляет меня ещё больше нервничать. Ещё я с трудом думаю о Роне и Гермионе, потому что каждый раз, когда я это делаю, я всё время думаю, что я их могу вообще больше не увидеть! — Гарри сбился с дыхания, резко остановившись в своём монологе. Драко уставился на него, не в силах подобрать ответ. Через мгновение Поттер моргнул, и его взгляд стал менее загнанным. Он прикусил нижнюю губу, а после уныло вздохнул. — Хотелось бы, чтобы они были здесь. Гермиона бы поработала с тобой над теорией — и не смотри на меня так, будто я тебя чем-то оскорбил. Ты сам знаешь, что она бы очень помогла. — Прости, привычка, — пробормотал Драко. — Ты прав. — Два блестящих ума всяко лучше одного, да и тебе наверняка не помешал бы свежий взгляд со стороны, особенно сейчас. — Да. Я знаю. Это было бы полезно, — лёгкий комплимент не ускользнул от внимания Драко, но ему инстинктивно не нравилось ни то, что его сравнили с магглорождённой в положительном ключе, ни то, что он мог бы попросить у неё помощи. — Всё в порядке, — Гарри слабо улыбнулся. — Гермиона невероятно хороша в непредвиденных ситуациях. Она бы справилась с чем угодно, ведь столько раз спасала мою жизнь. Если бы не она, меня бы, скорее всего, тут сейчас не было. И Рон... ха, если бы Рон был здесь, я был бы слишком занят, пытаясь удержать его от твоего убийства, чтобы беспокоиться о собственной смерти. Я будто слышу его: «Гарри, как ты вообще можешь сидеть с ним! Это же Драко-мать-его-Малфой! Подлый хорёк! Он только и думает, как бы проклясть тебя!» И он покраснел бы так, что его веснушки выглядели бы блёклыми на лице… Драко, с тобой всё в порядке? Ужасное ощущение, почти как путешествие через медленный портключ, скрутило живот Драко. Он старался не думать об этом слишком много, но ему снова напомнили, что он пересекает грань между двумя сторонами очень серьёзного боя. Он больше не будет желанным гостем дома, и вряд ли ему будут рады в Хогвартсе. Единственной связью с миром для него был Гарри, но было слишком очевидно, что даже друзья Поттера будут желать ему смерти после всего этого. Покачав головой, он откусил последний кусок яблока, выбросил и поднялся на ноги, опираясь на трость. — Давай пойдём дальше, хорошо? Гарри выглядел немного смущённым, но быстро вскочил на ноги и последовал за Драко, всё ещё жуя грушу. — Я увижу их снова, — бормотал Гарри себе под нос с набитым ртом, — я должен. Конечно, я их увижу, — он сглотнул и снова начал говорить чётко. — Между вами всё будет по-другому. Интересно, они поймут, что произошло, или, например, что это ты спланировал наш побег? Интересно, как... Драко, ты уверен, что всё в порядке? Драко уже остановился. Он предполагал, что движение поможет ему очистить голову от размышлений, но вместо этого его мысли, заключённые в порочный круг — без конца и без начала, мешали ему идти. — Раз уж мы теперь должны говорить друг другу правду, — Драко затаил дыхание, — полагаю, мне следует сказать кое-что. — Что? Драко пристально вгляделся в лицо Гарри, но увидел лишь растерянность. Малфой покачал головой. — Я пытался не думать об этом, но, Гарри. Что твои друзья сделают со мной, когда мы вернёмся? — Мои друзья... сделают… А? Драко стиснул зубы. «Он правда даже не догадывается?» — Я уже говорил тебе, что слизеринцы собираются со мной сделать, но не похоже, что я получу помощь от другой стороны баррикад. Уизли просто проклянёт меня на месте. Грейнджер — не знаю — сбросит на меня во сне какую-нибудь тяжёлую библиотечную книгу! Что бы они ни сделали, это явно не будет чем-то приятным, но никто не будет их винить! А если не забегать вперёд, то, как только они увидят меня, я буду арестован на месте! — С чего ты всё это взял? — теперь Гарри казался ещё более растерянным. — Хочешь сказать, что ты не думал об этом? — Нет, не совсем так, но… — Гарри нахмурился. — Предсказания — не твоя сильная сторона, да? — Эй, прекрати сейчас же, — Гарри схватил Драко и развернул его, встав лицом к лицу. — Может быть, я не думал об этом, потому что считаю, что не будет проблем. — Может быть, ты не видишь проблемы, потому что даже не думал об этом. Просто... выслушай меня, — Драко высвободил своё плечо из хватки Гарри и снова начал медленно отходить, используя трость как эмоциональную и физическую поддержку. — Я уже объяснял тебе, что мой факультет наверняка отрёкся от меня, но... я волновался... думал... что я на самом деле буду делать, когда доберусь до Хогвартса? Кто захочет вообще видеть меня? Гарри, казалось, обиделся. — Я... — Я знаю, что ты собираешься сказать, Гарри... и не думай, что я не благодарен тебе... но разве ты не говорил, что если бы Рон был здесь, ты бы «пытался остановить его» от нападения на меня? — Я сказал это, но я не… — Именно это ты и имел в виду, — уныло сказал Драко. — И ты прав. Они убьют меня при первой же возможности. — Но я им всё объясню! Как только они поймут, что ты сделал, чтобы мы прошли так далеко, и всё, что ты сделал для меня, всё будет хорошо. Драко жалобно взглянул на него. — Но сможешь ли ты сделать это до того, как они убьют меня, или тебе придётся оправдывать меня посмертно? Гарри, казалось, собирался продолжить спор, но быстро раздумал говорить всё, что собирался, и нахмурился. — Мы можем перестать говорить о смерти, пожалуйста? — Ох. Прости, — сказал Драко, хотя его тон можно было лишь отчасти назвать примирительным. Гарри вдруг помрачнел. — Хорошо. Если ты хочешь поговорить о смерти, то, пока мы не ушли от темы... Драко уже жалел, что просто не уступил гриффиндорцу. — Я думал, ты не хочешь об этом говорить. — Есть кое-что, что я не совсем понимаю. — Ладно… — Драко осторожно поднял бровь. — Пожалуйста, не пойми меня неправильно. — О, когда ты так говоришь, мне становится намного лучше, — огрызнулся Драко. Когда Гарри гневно посмотрел ему в глаза, Малфой откинул голову назад, глядя в небо и признавая поражение. — Я шучу. Давай. Думаю, я смогу принять это. Гарри кивнул и заколебался, как будто он действительно не был уверен, что хочет знать ответ. Наконец, он кивнул сам себе и посмотрел на Драко с нечитаемым выражением лица. — Я долго об этом думал. Знаю, что тебе уже не хочется сделать это сейчас, но разве ты никогда... Да, это не самый приятный вопрос, но мне нужно знать... ты когда-нибудь действительно хотел убить меня? Вопрос был словно ведро студёной воды. Драко не смог удержаться от рваного вздоха. — Я... думал, что хотел. И я хотел... причинить тебе боль, — признался он неохотно. — Хотел, чтобы ты страдал, чтобы заплатил. — Но ты..? — Гарри позволил вопросу повиснуть в воздухе. — Нет, — сказал Драко с убеждённостью, которая удивила даже его самого. Он смягчил тон, посмотрел Гарри в глаза и снова сказал: — Нет, я не хотел. Гарри, казалось, удовлетворился этим ответом. Он не был рад, но принял его. Драко немного расслабился, но затем Гарри снова заговорил: — О чём ты думал, когда ударил меня кинжалом? Драко вздрогнул: — Как ты можешь говорить об этом так легко? — в ответ Гарри пожал плечами. — Да уж. Хочешь знать, о чём я думал? — Я это и спросил. — Пожалуй, ты имеешь на это право, — грустно сказал Драко. — Правда в том, что... я не думал. Ну, не совсем. Просто несколько основных мыслей. Не шуми. Выжидай. И не думай. — Почему? — Ты хочешь знать всё, не так ли? Гарри кивнул головой, и Драко тихо застонал: — Я не думал, потому что если бы включил голову, то рисковал бы испортить всё подчистую. Когда думаешь, ты совершаешь ошибки. В тот момент в этом не было необходимости. Я уже достаточно поразмышлял. Провёл всё лето, одержимый этой идеей. И мне оставалось просто... сделать это. — Целое лето? — Гарри спросил. — О да, — Драко в подтверждение своих слов склонил голову. — На самом деле, это началось ещё до того, как мы разъехались на летние каникулы. Я провёл последние недели в школе, думая о мести, желая сделать что-нибудь. Я вернулся домой из Хогвартса, а на следующей неделе мой отец сбежал из Азкабана. Я приставал к нему, спрашивая, могу ли я одолжить одну из его проклятых безделушек и использовать на тебе, но он сказал, что моим глупым играм нет места на войне, что Тёмный Лорд будет в ярости, если я нанесу тебе незапланированный ущерб до того, как он поймает тебя сам. Так что отец настоял, чтобы я перестал беспокоить его такими глупыми затеями. Драко на мгновение закрыл глаза, вспоминая всю череду событий, которые в конечном итоге привели его туда, где он сейчас находился. Раньше он был так доволен собой. Так горд. Теперь воспоминание о своём бахвальстве причиняло неудобство. Драко открыл глаза и увидел, что Гарри продолжает смотреть на него требовательным выжидающим взглядом. Драко вздохнул и продолжил: — Итак, я молчал несколько дней. Затем однажды вечером я услышал, как тётя Беллатриса сказала, что Тёмный Лорд хочет вытащить тебя из Хогвартса, потому что это единственное место, где он не может тебя достать. И тогда у меня появилась идея. Я был в Хогвартсе, и я мог это сделать. Поэтому я умолял своего отца. Много раз. Он обдумывал это, но моя мать была против. Она редко бросала вызов отцу так открыто, и я почти никогда не видел, чтобы она была такой эмоциональной. Но на этот раз она кричала, вопила и даже разбила несколько бокалов, которые отец подарил ей на её последний день рождения. Я понятия не имел, почему она была против. Может, по той же причине, по которой она не хотела отпускать меня в Дурмстранг. Но и здесь я не понимаю её мотивов. В любом случае, я выжидал, и однажды ночью, когда тётя Белла снова пришла в гости, я снова спросил отца в её присутствии. Тётя Белла посчитала мою идею просто замечательной. Думаю, она сама передала всё Тёмному Лорду, потому что на следующий же день отец сказал мне, что я могу это сделать. Я не знаю, был он доволен этой идеей или нет. Наверное, он думал, что я не смогу это сделать. Конечно, когда у меня всё получилось, он гордился мной. По-настоящему гордился. Наверное, впервые, если подумать. С другой стороны, мать была в ярости. Она не разговаривала с отцом, и со мной общалась меньше, чем обычно. Я до сих пор не понимаю, почему... Я думал, что она тоже будет гордиться. Гарри откинулся назад и издал низкий, гортанный звук. Драко инстинктивно настроился защищаться: — Что? — Я просто сделал некоторые наблюдения. — О, — Драко мрачно нахмурился. — Ты теперь играешь в психоаналитика? — Нет! — Гарри нахмурился и грозно покачал головой. — Вовсе нет. Я просто... узнаю что-то новое о тебе. Это интересно. — О, отлично. Я рад, что сумел так тебя развлечь. — Я не это имел в виду! Я имею в виду… мне нравится узнавать тебя. Вот и всё, — он сокрушённо покачал головой. — Пожалуйста... продолжай свою историю. Драко хотел отказаться, но Гарри выглядел так, будто ему было искренне любопытно. Эти темы — то, о чём Драко никогда не говорил раньше, и даже сама мысль о том, чтобы поделиться ими с кем-то, заставила его чувствовать себя обнажённым, но он уже так много показал Гарри. — Ты наверняка уже понял, что мои родители были совсем не сердечными, мягкими людьми. Я научился не ждать от них любви. Думаю, это было в основном потому, что мой отец растил меня только как будущего слугу Тёмного Лорда... И всякие нежности не способствуют такой карьере, как ты знаешь. Тем не менее, любил я их или нет, я всё ещё хотел их внимания, и был готов сделать всё возможное, чтобы получить его. Я и делал всё, чтобы произвести впечатление… но у меня ничего не получалось. Однако в этот раз, когда я поймал тебя, мой отец был очень горд, хотя мама всё ещё не разговаривала со мной. Я не особо об этом думал, но сейчас я бы очень хотел, чтобы мы поговорили раньше... прежде чем я ушёл. — Твои родители… Никогда не думал о них в таком ключе. — В каком? — В родительском, — голос Гарри прозвучал пристыжённо. — Ну, насколько я знаю, — Драко мрачно фыркнул, — твои встречи с моим отцом никогда не сулили тебе ничего приятного, — он опустил голову. — Я волнуюсь за них. Глаза Гарри внезапно расширились. — Боже мой, я забыл. Ты сказал... ты сказал, что Волдеморт… — он прервался. — Ты погряз в собственных проблемах, но я о тебе тоже ужасно беспокоюсь, как и о них, — Драко пожал плечами. — Я не знаю, что он сделал или что он собирается с ними сделать. Я даже не уверен, может, это просто уловка, чтобы напугать меня, — его голос дрогнул. — Он убил бы их, Гарри? Чтобы добраться до меня? — Я... хотел бы сказать «нет»... — Только не приукрашивай. Скажи это, — Драко приготовился. — От него можно ожидать чего угодно. Драко было больно, но он нуждался в том, чтобы услышать это. Слизеринец сжался от болезненного комка в животе и пустоты, что расползлась по всей груди, но, выдохнув, Драко успокоился. Он должен справиться с этим. — Я ведь не могу их спасти? Гарри сначала молчал, а затем его лицо вытянулось от удивления: — Вот почему ты хотел рискнуть вернуться! Драко только кивнул. — Почему ты не сказал? — Я не мог. Я не знал, что говорить. Ты и так был слишком расстроен. — Драко... Это же твои родители. Я, может, и ненавижу их, но я бы понял. По крайней мере, я могу принять это легче, чем твою суицидальную идею. «А давай я разоблачу себя без всякой причины и посмотрю, что будет дальше» — вот такой у тебя был план. Ты... ты хочешь вернуться? Это было главной проблемой. Последний барьер Драко: мучительные мысли и сомнения. Ему нужно было выразить свою дилемму словами; нужно было выложить всё Гарри в открытую, чтобы и самому услышать это. Услышать и бороться. Если он сможет рассказать, то победит. Драко говорил медленно, осознанно, тщательно обдумывая слова. — Тёмный Лорд сказал, что он в любом случае убьёт меня... но если я вернусь, он пощадит моих родителей. Он сказал, что уже убил мою мать... Теперь он угрожает убить моего отца. Если я не вернусь с тобой, он сделает это. Я подумал, что если бы я всё равно вернулся, даже без тебя, то я мог бы сказать ему, что пытался вернуть тебя, но ты смог отбиться от меня. И я бы использовал свою травмированную лодыжку в качестве доказательства. При таком раскладе ты бы смог попытаться добраться до Хогвартса, а у меня был бы шанс спасти своих родителей, — Драко задержал дыхание на секунду. — Я... хочу вернуться... но ещё хочу остаться с тобой. Поэтому я… — Ты позволил мне решать за тебя. Драко покорно кивнул. — Я не могу этого сделать, Драко. Я не могу нести ответственность за то, что произойдёт с тобой или — как бы я их ни недолюбливал — с твоими родителями. Я не могу решить, останешься ли ты или нет. — Знаю. Поэтому я решил. — И..? — Я всё ещё здесь, верно? — он ждал, пока Гарри пробормочет что-то в подтверждение его слов. — И мой отец... он сильный. Он справится. Разве не он выбрался из Азкабана? И моя мать... он позаботится о ней. Они будут в порядке, так ведь? Гарри колебался с ответом слишком долго. Когда он заметил, как у Драко внезапно поникли плечи, то распахнул глаза: — Драко, я уверен, что твои родители... — Прекрати. Я сказал тебе не приукрашивать. Не надо. В любом случае, я не должен был тебя об этом спрашивать. — Я спрошу тебя ещё раз: ты хочешь вернуться за ними? — Что произойдёт, если я вернусь? — Драко опустил голову. — Я уже сказал тебе. Ты умрёшь. Я умру. Моя мама, возможно, уже умерла. Она не хотела, чтобы я делал это, и посмотри, что случилось. Почему я её не послушал? — С каких пор ты кого-нибудь слушаешь? — Гарри слегка улыбнулся. Драко отзеркалил выражение его лица: — Именно, — он снова расклеился. — Какие у меня были шансы? Ну правда, какие? Может быть, моя мама была права. Так много людей пытались вытащить тебя из школы. Мой отец сказал, что большинство из них были остановлены людьми Дамблдора до того, как они приблизились к Хогвартсу. Смог только один, но даже он был пойман почти сразу. Я никогда не задумывался о возможности провала, но что, если бы я потерпел неудачу? — Э-э... тогда нас бы здесь не было. Драко медленно вздохнул, чувствуя, как боль пронзила пустоту в его груди. — Драко? Он схватил Гарри за рукав и резко остановился, глядя прямо в лицо Поттера. — Что происходит, когда кто-то предаёт Тёмного Лорда? Драко подождал, пока не увидел вспышку понимания на лице Гарри, затем кивнул и выпустил рукав гриффиндорца. — Я так хотел заполучить тебя, что никогда не задумывался о рисках. Это просто не имело значения. Мне удалось поймать тебя, но я бежал с корабля до того, как выполнил свою «миссию». Я неудачник и предатель для Тёмного Лорда. А ты знаешь, что он делает с предателями. Так что теперь у меня есть новая миссия — моя собственная миссия — но даже если мне удастся вернуть нас обоих домой живыми, это только сделает из меня ещё большего неудачника в глазах Тёмного Лорда. Это отодвинет меня ещё дальше от того места, где я должен был быть. Я стану полной противоположностью того, кем должен был быть. Ты меня понимаешь? — Да, конечно. — Просто если… когда мы вернёмся… о, чёрт, мне будет хватать угрозы от твоих друзей в Хогвартсе и от Министерства, но куда большая опасность будет исходить от Тёмного Лорда. Он найдёт меня. Я уверен, что сейчас он почти так же зол на меня, как и на тебя. Разве ты не понимаешь, Гарри? Обе стороны жаждут расправы надо мной. Спасения нет. Я обречён. Я даже не могу представить, что произойдёт, если я облажаюсь завтра вечером, но даже если у меня всё получится, Сам-Знаешь-Кто захочет убить меня ещё сильнее. Ты знаешь, он не остановится ни перед чем. — Ну… — Гарри секунду задумчиво помолчал. — Ты скоро будешь в Хогвартсе. Я не думаю, что Волдеморт достанет тебя там. С кем угодно, но с Дамблдором он сражаться не рискнёт. — Гарри, я смог… — Не начинай. Я знаю, что ты похитил меня. Но, ты знаешь, я думаю... Дамблдор довольно проницателен. Знаю, ты считаешь, что он не в себе, но если бы он был дураком, то зачем Волдеморту бояться его? И я подумал, может быть... просто может быть... тебе удалось провернуть то, что ты сделал, только потому, что Дамблдор на самом деле не думал о тебе плохо. Он, как правило, всегда делает верные предположения о людях. Может, он думал, что ты не хочешь делать ничего за рамки выходящего. Драко насмешливо фыркнул. — Разве это не доказательство того, что он не умеет чувствовать сущность людей? — Ты сбежал со мной, если ты забыл. Драко в ответ только пожал плечами. — Кроме того, ты схватил меня... но кого за тобой отправили? Крэбба и Гойла? Действительно думаешь, что они могут тебя поймать? Драко склонил голову в сторону с полуулыбкой. — Ты знаешь... это правда заставило меня чувствовать себя немного лучше. Не слишком, но помогло. — Рад слышать это. Ухватившись за подвернувшийся повод переключиться на более лёгкую тему, Драко поднялся, чтобы продолжить путь и легко сказал: — Знаешь, что смешно? Я действительно начинаю скучать по Грегу и Винсу. Гарри, должно быть, понял желание Малфоя сменить тему, быстро меняя свою интонацию голоса на более обыденную: — Почему это должно быть смешно? То есть, они, конечно, твои друзья по принуждению, но разве вы не были вместе с самого детства? — Были. — Тогда совершенно естественно скучать по ним, — Гарри хлопнул его по плечу. — И кто знает? Может быть, ты сможешь вразумить их, когда мы вернёмся. Ты заставлял их делать практически всё, что тебе хотелось, всю свою жизнь, верно? Может быть, ты сможешь переубедить их. Драко пожал плечами, медля с ответом, пока обходил препятствия в небольшом овраге. Однако через мгновение он почувствовал давление требовательного взгляда Гарри. — Не знаю, — Малфой вздохнул. — Наверное, я всегда считал, что мы друзья, потому что наши родители были в одних и тех же социальных кругах. Просто... считал их чем-то само собой разумеющимся, думал, что они всегда будут со мной. А сейчас я вышел из этого круга. — Но, конечно же, за всё время, что вы провели вместе, вы стали больше, чем просто знакомые? Было заманчиво позволить себе поверить в эту дружбу, но Драко не стал обманываться. И всё же, некоторые приятные воспоминания были связаны с этими двумя его любимыми головорезами. — Знаешь, когда мы были младше, ещё до Хогвартса, Винсент однажды пришёл ко мне домой, рыдая. Его отец тогда сказал ему: «Убирайся из нашего дома, ты, никчемный мелкий сквиб.» До восьми лет он не проявлял признаков магии, и его отец был немного резок с ним, пока Винс не получил в руки письмо из Хогвартса. В тот день я официально взял его под своё крыло и начал учить некоторым из моих любимых заклинаний, используя палочку, которую мой дедушка подарил мне втайне от отца. Это помогло ему стать более уверенным, он подумал, что, возможно, его отец когда-нибудь даже сможет гордиться им. Он был настолько предан мне, что сделал бы что угодно. Гарри ничего не ответил, и Драко был благодарен за то, что он мог просто погрузиться в воспоминания. — А Грегори умнее, чем кажется. Он может немного хитрить, когда не хочет давить на человека. Подозреваю, что он будет встречаться с Элеонорой Булстроуд, младшей сестрой Милли, к концу года. Но я не хотел бы видеть их детей, — Драко улыбнулся. — Рон и Гермиона тоже, наверное, — Гарри усмехнулся, — если они всё-таки осознают свои чувства. На этот раз Драко рассмеялся. — Все знают об этих двоих. Это же очевидно. Могу сказать, что они ссорятся, как семейная пара. Грустно, правда. У их детей будут ужасные волосы… — Драко! — воскликнул Гарри, но не смог отделаться от образов стайки детей, и все, поголовно, с пушистыми рыжими волосами. — А как же ты? У нашей дорогой Панси Паркинсон нет шансов на счастливое замужество? Живот Драко мгновенно сжался от этой мысли. — Я уже объяснил тебе, Поттер, что смирился с недалёкостью Панси, потому что это удовлетворяло моего отца. Кроме того, чем больше я её отталкивал, тем усерднее она бегала за мной. Этот банный лист с лицом мопса я бы даже на Винсента не перевесил. — Ты когда-нибудь расскажешь мне, с кем бы ты хотел встречаться? Драко впился в Гарри взглядом, принимая бесстрастное выражение лица. — Позволь мне сказать это так: в Хогвартсе нет девушек, которые бы меня заинтересовали. — Ну, может, ты смог бы превратить Крэбба в девушку, — сказал Гарри и даже бровью не повёл. Драко чуть не споткнулся о свои же ноги и притормозил. — После такого даже не знаю, чего мне больше хочется: плакать или блевать. — Если ты собираешься показать мне свой недавний завтрак, пожалуйста, целься в другом направлении. — Твоё сочувствие поразительно, — сказал Драко, нахмурившись. — Кроме того, если бы Винс был девушкой, Грегори забыл бы напрочь про Элеонору. — Хм, я всегда думал, что эти двое довольно близки, — небрежно выдал Гарри. Драко поднял бровь, удивлённый, что Поттер сказал это. — Знаешь, я однажды нашёл их, спящих вместе в крошечном шкафу без одежды. — Правда? — спросил Гарри недоверчиво. — Да. Это было странно. Они вели себя забавно весь вечер, а потом внезапно убежали вместе. И я наконец-то нашёл их в шкафу. У меня ушла целая вечность, чтобы разбудить их, ещё у них все лица были тортом измазаны. На мгновение Гарри ошарашенно посмотрел ему в глаза, а потом вдруг сполз вниз по ближайшему дереву, смеясь до слёз. — О Боже... я совсем забыл о... я должен был подумать об этом... аха-ха-ха! — Э, Гарри? — Драко стоял и смотрел, размышляя, не помешался ли тот. — Это так смешно... Не могу поверить, что они всё ещё были... ха! — Не мог бы ты объяснить эту безумно смешную шутку, потому что я, кажется, что-то упустил, — сказал Драко с лёгким нетерпением. После ещё одной очереди безудержного смеха Гарри успокоился, наклонился вперёд и поднялся на ноги. — Длинная история, — сказал он суетливо, всё ещё немного задыхаясь. Он посмотрел вниз, как будто примечая что-то краем глаза. — Смотри! Барвинок! Драко потребовалось всего несколько секунд, чтобы понять, что Гарри не просто использует отвлекающий маневр — он на самом деле нашёл растение. Любопытство Драко насчёт причины такого взрыва хохота было быстро подавлено всплеском восторга. Малфой тут же опустился на колени и начал осторожно собирать маленькие голубые цветы и стебли. — Осталось только два ингредиента, — тихо сказал Гарри, оглядывая крошечные растения. — Еще два, — он посмотрел на Драко. — Мы правда сможем сделать это, да? Драко перевёл взгляд с Гарри на цветы в руке и обратно. Улыбнувшись так смело и уверенно, как только мог, он кивнул. — Да, мы сможем. Драко вынул из кармана свой носовой платок, в который он сложил барвинок, и продолжил смотреть на Гарри. Было приятно видеть, как он снова смеётся. Это был Гарри, о котором он так заботился, Гарри, которого он должен был видеть прямо сейчас. Как только цветы были убраны и они оба поднялись на ноги, Драко слегка толкнул гриффиндорца локтем. — Итак, Поттер, расскажи мне, что, во имя Мерлина, ты сделал с Винсом и Грегори. — Э-э...

***

К тому времени, когда Гарри закончил объяснять инцидент с Оборотным зельем, Драко был настолько удивлён, что мысленно поздравил Гарри с его блестящим планом. Или, точнее, с блестящим планом Грейнджер. Конечно, его всё ещё раздражал тот факт, что Гарри Поттеру удалось проникнуть в общую комнату Слизерина прямо под его носом, но образ Винсента и Грегори, набивающих живот сладостями, насквозь пропитанными зельем... это было слишком хорошо. — Я всегда им говорил, что их аппетиты их же и погубят, — драматично воскликнул Драко. — Эй! Мы их не отравляли. — Ну, это потому что Грейнджер варила зелье. Если бы ты или Уизли сделали это… — он многозначительно замолчал, за что получил толчок от Гарри. — Эй, полегче! У меня травма, забыл? — Да, знаю, — беспечно сказал Гарри. — Как ты себя чувствуешь? — Чувствую, что могу станцевать вальс прямо здесь, — Драко закатил глаза, когда Гарри посмотрел на него с неодобрительной насмешкой. — Не лучше, но и не хуже. Всё нормально, пока мы не начали подниматься на следующий холм. — Я думаю, мы сможем сделать привал в этой долине, — сказал Гарри, вытаскивая палочку. Он быстро произнёс «Укажи мне» и удовлетворённо кивнул. — Мы как раз двигаемся на юг. — Хорошо... Гарри, ты помнишь, как профессор Стебль говорила что-нибудь о том, где обычно растут нужные нам растения? — Нет, не помню, — Гарри перешагнул через бревно и протянул руку, чтобы помочь Драко. — Ну, омела обычно растёт на больших деревьях, верно? Они повсюду, так что это просто вопрос времени, когда мы её найдём. Но я понятия не имею, в какой местности искать тис. Драко зарычал от боли, переместив вес на повреждённую лодыжку, а затем вздохнул с облегчением, когда снова оперся на трость. — Здесь много деревьев, на которых может расти омела... но единственные места, где я когда-либо видел тис — старые кладбища. Раньше эти деревья росли вблизи поместья Малфоев, но моя мама приказала их все вырубить. — Эх, — рассеянно сказал Гарри. — Интересно, почему. — Понятия не имею. Вроде, она говорила, что ей не нравится магия, которую они испускают. Может, они заставляли её думать о смерти. Не самая лучшая тема для размышлений во время прогулки по саду. — Палочка Волдеморта сделана из тиса. — Где ты узнал эту невинную информацию? — Драко поднял бровь. Гарри лишь пожал плечами, и Драко понял, что тот не хотел обсуждать это. Через мгновение Поттер сказал: — Его палочка имеет ту же сердцевину, что и моя. Перья одного феникса. Но моя сделана из остролиста. — Остролиста? — Драко размышлял вслух, обрабатывая информацию. — Это, в какой-то мере, очень интересно и символично. Нужно будет кое-что проверить, когда мы вернёмся домой. — В каком смысле интересно? — Ну, это просто необычное совпадение, потому что тис часто считается деревом смерти, тогда как остролист обладает сильной защитной магией. Я не слишком много знаю об этом, но, как я уже сказал, я всё проверю, когда мы вернёмся домой. — Домой… В Хогвартс? — Ты знаешь, что я имел в виду, — желудок Драко подскочил. — Да, в Хогвартс. Гарри сочувственно кивнул. — Драко, как ты думаешь, ты когда-нибудь сможешь вернуться домой? — Ну, я... О, — вопрос был настолько внезапным, что Драко начал отвечать, прежде чем понял, о чём его спрашивают. Он попытался напустить на себя мрачный вид, но едва сумел нахмуриться. — Половина меня отчаянно хочет этого, а другая половина слишком напугана. Может быть, когда-нибудь, если Сам-Знаешь-Кто — нет, когда Сам-Знаешь-Кто исчезнет, я смогу вернуться. Гарри угрюмо кивнул. — Я полагаю, это значит, что мне придётся победить его, не так ли? Драко нахмурился: — Это не совсем та причина, которой я собирался тебя мотивировать. — Но это такая же веская причина, как и любая другая, верно? — На самом деле нет. — Тогда какая причина для тебя достаточно веская? — сказал Гарри сердито. — Я должен победить его, потому что глупое пророчество так гласит, и существует ещё немерено причин, так почему бы не добавить ещё одну в эту кучу? — Ну, раз ты так говоришь... хорошо. Просто убедись, что моя причина находится наверху списка, потому что ты и сам знаешь, что я должен быть на первом месте, верно? — Абсолютно, — сказал Гарри ужасно серьёзным голосом, но затем он неожиданно протянул руку и мягко похлопал Драко по макушке самым покровительственным образом. — Убери руку! — огрызнулся Малфой, отмахиваясь от руки Гарри, как от пищащего комара. — Да, сейчас, — сказал Гарри, но мгновение спустя потянулся и вконец разворошил волосы Драко. — Мерлин! Нет! — в ужасе закричал Драко. — Всё что угодно забирай, но волосы не трожь! Ты меня убиваешь! А-а-а-а! — он оттолкнул Гарри и засуетился, изо всех сил стараясь уложить волосы. Гарри от души потешался над ним. — Да ладно, Драко! Ты же знаешь, что растрёпанные волосы — это последний писк. Очень популярно. Девушкам это нравится. Может быть, тебе даже стоило бы покрасить их в черный. Драко отвернулся, отказываясь ловить весёлый взгляд Гарри. — Да это просто преступление против моды, — проворчал он себе под нос. — Как вообще на публику пускают с такой копной, какую ты мне сделал? И если тебе кажется, что я по какой-то причине могу изменить свою прекрасную фирменную причёску, то... Малфоя прервал хруст ветки и резкий удивлённый вскрик. — Гарри! — Драко обернулся и посмотрел на то место, где Гарри стоял минуту назад, но там никого не было. Он услышал стон. — Гарри? — Внизу... как раз то, что нужно... ещё одна проклятая дыра в земле. Ой, моя задница. Драко сделал шаг вперёд и посмотрел вниз, и был поражён, что не заметил этого раньше. Гарри сидел в широком квадратном отверстии глубиной около шести футов, настолько густо заросшем лозой и высокими сорняками, что яма почти полностью сливалась с землей. — Я думаю, что это фундамент старого дома, — сказал Гарри, неловко поднимаясь на ноги и потирая мягкое место. — Как больно. Надо бы научиться смотреть, куда иду. Но гляди, здесь камни под виноградными лозами. Похоже, тут раньше была хижина, когда-то давным-давно. — Да, наверно. Ты в порядке? — Всё хорошо. Правда, — сказал Гарри рассеянно, всё ещё растирая зреющую гематому и осматривая окрестности. — Отделался синяком, не больше. Растения смягчили падение. Интересно, что здесь делают остатки этого дома? — Не знаю, — ответил Драко. Он поднял голову и огляделся вокруг. Сначала он не увидел ничего необычного, но присмотревшись внимательнее... — Там есть каменная стена немного дальше, — сказал он, указывая через плечо. — И я могу ошибаться, но думаю, что это ещё одна постройка чуть дальше. — Прекрасно, — сказал Гарри, хотя тон его голоса означал, что ему всё равно. — Цивилизация. Как раз то, что мы ищем. Жаль, что мы на несколько сотен лет опоздали. — На самом деле это может быть признаком того, что мы приближаемся к Хогвартсу. Это ведь один из древнейших замков... Раньше в их окрестностях часто строили деревни. — Может быть, ты и прав, — Гарри, казалось, обдумал это. — Но сначала мне нужно выбраться из этой проклятой дыры, — он подошёл к тому краю ямы, где стоял Драко и смотрел вниз. Малфой мягко ухмыльнулся. — У тебя есть привычка находить что-то интересное трудным путём, не так ли? — Ты можешь просто замолчать и дать мне руку? — Гарри сердито взглянул на Драко. Малфой засмеялся и потянулся вниз. Мгновение спустя ему удалось вытащить Гарри достаточно, чтобы тот поднялся на скользкие от мха камни, составлявшие старый фундамент. — Я помню, что видел очень старую карту местности вокруг Хогвартса, — сказал Драко, пока Гарри отряхивался от земли. — Она была в библиотеке моего отца. И примерно в тридцати милях к северу-северо-востоку от Хогвартса было обозначено небольшое поселение магглов, это может быть именно оно. Так что теперь у нас, по крайней мере, есть представление о том, где мы находимся. — Что случилось с этим местом? Магглов здесь, очевидно, больше нет. — Ну, раньше они жили в этой части Шотландии, но в 1793 году они стали подходить слишком близко к Хогвартсу во время охоты. Настолько близко, что могли бы проникнуть сквозь иллюзию, построенную вокруг замка. Особенно, если это были магглорождённые ведьмы и волшебники, не подозревающие о своей силе… Ты что, не читал «Историю Хогвартса»? — О нет, и ты туда же! — Гарри застонал. — Ты про что? — Не бери в голову. Просто... продолжай. Что ты там говорил? — В общем, — Драко отмахнулся от странного поведения Гарри, — вся деревня была переселена, воспоминания магглов изменены, а иллюзии и защитные чары были полностью переработаны и усилены. — Это как-то не совсем правильно, — сказал Гарри с лёгким вызовом в голосе. — Перемещать всю деревню без согласия жителей, — он двинулся вперёд, следя за тем, куда ступает. — Почему нет? — Драко тряхнул головой и быстро поковылял за Гарри, пока не сравнялся с ним. — Магглы не знали ничего лучше своей обычной жизни, а мы не позволили им искушаться нашей. Хочешь, чтобы вооружённый охотничий отряд магглов в один прекрасный день появился прямо под дверями Хогвартса? Гарри открыл рот, но по выражению неудовольствия на его лице было совершенно очевидно, что у него не было подходящего ответа. — Я просто не одобряю идею вытеснения людей из их домов. Должен был быть другой вариант. Драко посмотрел на Гарри с терпеливым, но покровительственным выражением лица. — Когда поменяешь мнение, дай мне знать. Если бы магглы продолжали заселять эту местность, они могли бы зайти достаточно далеко, чтобы покуситься на Хогсмид. Лучше было отвадить их отсюда как можно раньше, а затем создать иллюзию, что весь край был негостеприимным и необитаемым. Можешь представить себе огромный маггловский город и его широкие дороги, пересекающие всю территорию? Магглов, случайно захаживающих в Хогсмид? Или какого-нибудь молодого магглорождённого волшебника, который не знает, как бы незаметнее провести своих маггловских друзей прямо на матч по квиддичу? Магглы — ходячие бесконечные проблемы, и ты это знаешь. Есть причины, почему магглов следует держать подальше от волшебного мира. Гарри пробормотал что-то себе под нос. Сдерживая улыбку, Драко поднял бровь: — М-м? Что ты сказал? — Я сказал: «Ты прав», — огрызнулся Гарри. Он посмотрел на другой уцелевший фундамент, когда они проходили мимо. — Я просто хотел бы найти лучший способ. — Гарри, пока есть такие существенные различия между людьми, есть и причины держать их отдельно друг от друга. — Ты сейчас серьёзно? — Гарри поднял голову, сверкнув глазами. — Ну, в этом есть смысл. И есть множество причин, почему стоит так делать. Давай, Гарри... разве ты не согласен, что держать магглов подальше от волшебного мира было хорошей идеей? — Я понимаю, — Гарри, казалось, не смутился из-за этого вопроса, — что из-за магглов, живущих прямо рядом с Хогвартсом, могут появиться проблемы, но то, как ты только что сказал, это... ты знаешь, что такое расизм? — А? — Драко вскинул голову в искреннем замешательстве. — Хорошо, — Гарри мрачно поморщился. — Подумай об этом так... Блейз Забини твой друг? — Ну, конечно... или, по крайней мере, был, как и любой другой мой однокурсник со Слизерина. И почему бы ему не быть моим другом? Достойный чистокровный волшебник из семьи таких же сильных волшебников. — Другими словами, тебе все равно, какого цвета его кожа, верно? — Почему меня это должно волновать? — это смутило Драко еще больше. — Внешность не имеет значения. Ну да, он чёрный. Важно то, что течёт в венах, а не цвет кожи. — Получается, если кровь одна и та же, люди равны, верно? — Да, это так, — ответил Драко, пытаясь говорить уверенно, но что-то в тоне Гарри заставило его насторожиться. Прежде чем он успел что-то сказать, Поттер схватил свой кинжал. — Гарри, что... — Я полукровка, верно? — Ну, технически, да... — А ты чистокровный. — Конечно, но что… — Значит, наша кровь разная, так? Драко знал, что Поттер собирается сделать, за долю секунды до того, как это произошло. — Гарри, стой! С блеском кинжала на левой ладони гриффиндорца вспыхнула ярко-красная полоса. На мгновение Драко испугался, что Гарри собирается его порезать, но вместо этого тот передал ему кинжал вперёд рукоятью. — Твоя очередь, — сказал он решительно. — Докажи мне, что чистая кровь отличается. Вынужденный сделать это, Драко даже не вздрогнул, когда лезвие полоснуло ему руку, хотя при виде собственной крови у него немного замутило в области живота. Но ему не пришлось долго смотреть на порез, потому что здоровая рука Гарри схватила Драко за запястье. Поттер притянул его порезанную руку к своей. Две ярко-красные косые черты на ладонях зависли рядом, отливая рубиновым в дневном свете. Они были идентичны во всех отношениях: цвет, оттенок, то, как тёмно-красная жидкость медленно накапливалась в ладонях. — Ну, что скажешь? — сказал Гарри, цедя сарказм. — Выглядит как кровь. И вот тебе новость, Драко: кровь магглов выглядит точно так же. И по какому-то благословению или, может, проклятью у некоторых так называемых «чистокровных» есть дети-сквибы, или магглы иногда рожают ведьм и волшебников. Я думаю, это не имеет ничего общего с самой кровью. Может, у магии есть своя воля. Кто знает, почему некоторые люди рождаются с магией, а некоторые без неё? Если бы ты проснулся завтра утром и вдруг не смог бы сотворить ни единого заклинания, это сделало бы тебя менее человечным? — Мой… — ошеломлённый натиском, Драко запнулся, выпалив первый ответ, который пришёл ему на ум. — Мой отец бы посчитал именно так. Он бы отрёкся от меня. На мгновение жёсткий взгляд Гарри смягчился. — Я бы не стал, — затем он снова нахмурился. — И ты в любом случае знаешь, что я думаю о твоём отце. Но что, если бы ты родился в семье магглов? Повезло в лотерее. Родился в семье магглов, но мог бы творить магию... разве ты бы не хотел научиться использовать её? — Я… — любое глупое оправдание, которое он мог придумать, было пресечено выражением лица Гарри. Драко вздохнул, — Хорошо, да, хотел бы. Я понял, Поттер. Ты выиграл, — Драко убрал руку и наклонил её, позволяя крови стечь на землю. — Ты всегда побеждаешь, — добавил он угрюмо. — Нет, не всегда. Я уже согласился с тем, что была веская причина не пустить магглов в сердце волшебного мира, но... мы ведь, в конце-концов, все люди, верно? — Полагаю, — пробормотал Драко. — Но они всё равно мне не нравятся. Гарри покачал головой. — Возможно, однажды, — он поднял свою порезанную руку и, будто смутившись, спросил, — Не мог бы ты... э-э… исцелить меня? Ты хорошо разбираешься в царапинах и порезах, насколько я помню. Драко глубоко вздохнул, заставляя себя немного расслабиться. Он вытащил палочку, нацелил её на руку Гарри, и через мгновение порез зажил без следа. Едва слышно он повторил заклинание на своей руке и убрал лишнюю кровь. Долгое время Драко смотрел на ладонь. Она была совершенно гладкой, даже намёка на шрам не осталось. Он задавался вопросом, каково это — быть магглом, которому пришлось бы ждать, пока рана заживёт естественным образом, и сколько времени это заняло бы. День? Больше? Драко не знал. Он никогда не жил без магии. Такое существование ему вдруг показалось довольно пугающим. Он отвлёкся от своих мыслей, когда Гарри снова пошёл вперёд. Стоило Драко наступить на ногу, как он чувствовал знакомый приступ боли в лодыжке и снова поразился, насколько он привык к тому, что всё мгновенно лечится магией. Сколько раз ему говорили, что магия не может всё исправить? Малфой не мог сосчитать, но полагал, что довольно много. Однако обычно такое говорили профессора — люди, которые хотели, чтобы он делал всю работу самостоятельно. Его отец же всегда говорил ему, что магия и власть — это ключи к решению любых жизненных проблем. Драко поморщился от этой мысли. Он ненавидел подмечать, что отец был неправ в чём-то. В попытке отвлечься Драко посмотрел в сторону Гарри, который шагал, устремив взгляд вдаль, с самым серьёзным выражением лица. — Драко, ты знал, что магглы убивали или порабощали друг друга из-за различий, столь же незначительных, как цвет кожи? И религии? Все расы считали бы себя выше других. Именно это он и искал — отвлечение. — Что? Да ты шутишь. — Нет, нисколько. Некоторые из них всё ещё так делают. Драко ухмыльнулся от этой очевидной глупости. — И какое оправдание использовали эти варвары? — Это имеет значение? Разве они не просто ничтожные магглы? — Гарри посмотрел на него с крайним отвращением. — Гарри, пожалуйста, просто скажи, хорошо? Я уверен, что даже у магглов была какая-то причина для таких зверств, даже если их оправдания просто жалки. — О, конечно, у них было много причин. Самых банальных. Например, люди, которые имели другой цвет кожи или придерживались других верований, или просто рождались немного другими — они отличались, были хуже. Если народы и культуры разнились, они должны были держаться подальше друг от друга, если это возможно, конечно. Или их нужно было подчинять, а иногда даже порабощать и истреблять, когда это было на руку более сильному народу. — Это... это... дерьмово. Это то, что я только что сказал, да? Гарри кивнул, всё ещё не глядя на Драко. — Всего несколько десятилетий назад миллионы людей были убиты во имя чистоты крови. Это сделали магглы, которые считали себя выше и чище других магглов, поэтому и убивали их. Больше одиннадцати миллионов погибших. Без веской на то причины. — Подожди минутку... несколько десятилетий назад… — медленно произнёс Драко. — Какой-то сумасшедший по имени Гитвер? — Гитлер. Но да. Драко почувствовал, что онемел, как будто по его венам потекла ледяная вода. — Мой отец рассказывал мне об этом. Он... он сказал, что Гриндевальд начал работать с каким-то лидером магглов на материковой части Европы. Хотел использовать магглов, чтобы уничтожить ещё больше магглов... но отец сказал, что план никогда не заходил слишком далеко, — он проглотил комок, поднимающийся в горле. — Я не знал, что... было так много... одиннадцать миллионов? Он посмотрел на Гарри, который, казалось, чувствовал себя не лучше. На самом деле тот не столько побледнел, сколько позеленел. — Получается... Волшебники в ответе за Холокост? Драко мог только кивнуть. Гарри выглядел так, будто собирался расплакаться. Или его могло стошнить. Или, может быть, всё сразу. Он сглотнул и заговорил так, словно ему катастрофически не хватало воздуха в лёгких: — Мы должны продолжать идти. Мы должны вернуться домой. — Да. — Я помню, как профессор Бинс сказал кое-что на Истории магии... это одна из немногих вещей, которую я усвоил по предмету… главным образом потому, что я услышал имя Волдеморта и проснулся… Он сказал, что Волдеморт хуже Гриндевальда. Если есть что-то хуже, чем гибель более одиннадцати миллионов человек и самая крупная война, которую когда-либо знал мир... Драко, мы не можем позволить ему победить. Боже мой... мы должны остановить его. Малфой никогда раньше не слышал, чтобы Гарри говорил с таким пылом. Казалось, масштаб борьбы только что принял совершенно новые обороты. И даже Драко не мог проигнорировать её. Ему никогда не приходило в голову, сколько крови было на самом деле пролито. Одиннадцать миллионов. А сам он всегда хотел держать грязнокровок подальше от Хогвартса и всего магического мира и всегда быть выше них. Он даже не осознавал, насколько это серьёзно. Да никакая чистота крови не стоит такой безжалостной резни. Драко укрепился в своей решимости и поддержал: — Мы остановим его, Гарри. Мы остановим.

***

Беглецы в тишине прошли через развалины деревни. Иногда глаз подмечал места, где раньше были дороги, вымощенные булыжником. Некоторые из домов даже сохранились, сумев спастись от безжалостного времени и воздействий непогоды. Поля уже давно превратились в лес, но невооружённым глазом всё ещё можно было различить каменные заборы, врезанные в землю, некогда отделявшие участки. Тёмные остовы колодцев до сих пор усеивали деревню тут и там, забитые до краёв давно опавшей листвой и дождевой водой. Тут было много фундаментов, что остались от старых домов и небольших хижин. Всё остальное было разрушено. В удлиняющихся тенях вечера всё поселение выглядело мёртвым. Остался не город, а лишь его высохший скелет. Драко окатила неожиданная волна мурашек из-за их недавнего разговора. — Я буду так рад, когда мы выберемся отсюда, — сказал Драко больше себе, чем Гарри. — Здесь жутко. — Можешь не продолжать, я тебя понимаю, — сказал Поттер голосом чуть громче шёпота. — Выглядит как кладбище. Гарри издал гортанный звук, ничего не ответив. Драко поморщился и посмотрел вниз, не решаясь поднимать взгляд выше камней под ногами — всяко лучше, чем глазеть вокруг. Тем не менее, даже тишина мёртвой деревни была удручающей, а Поттер не спешил её нарушать. Им просто нужно было поскорее выйти за пределы старого села и вернуться в привычный лес, чтобы вздохнуть спокойно. Драко не мог избавиться от пугающего ощущения, что остатки маггловского поселения выглядели как древние надгробия, возвеличивающие призраков прошлого. — О Мерлин, — выдохнул Гарри. Драко вскинул голову. — Чего? — он дёргано огляделся, его смутные ощущения в призрачной деревне завязались в узел внутри. Здесь не было ничего пугающего, не было чего-то странного, кроме самой атмосферы. Он взглянул на своего собеседника. — Гарри? Тот смотрел прямо перед собой с широко распахнутыми глазами, словно только что увидел Волдеморта. Он молча указал вперёд. Проследив за пальцем, Драко сначала ничего не заметил. Только потом обратил внимание на обычное старомодное надгробие арочной формы. Это было древнее маггловское кладбище. Вокруг которого рос... — Тис! — воскликнул Драко. Забыв обо всём остальном, он поспешил вперёд так быстро, насколько позволяла его лодыжка. Он быстро добрался до края кладбища и поковылял прямо к дереву. Тис здесь разросся, был большим и неухоженным, но это точно был он. Драко снял кинжал с пояса, чтобы срезать ветвь, когда заметил, что Гарри за ним не идёт. Малфой оглянулся через плечо. — Поттер? Гарри стоял на дорожке. Он выглядел бледным и немного затравленным. Поттер не сдвинулся с места ни на фут с того момента, как указал на кладбище. — Гарри, ты идёшь? Он с трудом кивнул и двинулся в сторону Драко. Удовлетворённый тем, что гриффиндорец зашевелился, Малфой вернулся к делу. Возможно, Гарри просто растерялся из-за того, что они так внезапно наткнулись на предпоследний ингредиент. Это было сюрпризом для каждого, но расстраиваться не из-за чего. Тихий хруст сухих листьев позади заверил Драко, что Гарри его нагнал. Однако через несколько секунд, услышав приглушённый надорванный вздох, он оторвался от дерева. Развернувшись, слизеринец увидел зрелище, которое привело бы любого в ступор: Гарри тяжело опирался о могильный камень, повернувшись спиной к Драко. Его плечи быстро поднимались и опускались из-за мелких, неглубоких вдохов, казалось, что его колени подгибаются. Драко дёрнулся к Гарри, чуть не отрезав вместе с частью тиса ещё и свой палец. Он хотел схватить Поттера за плечо, но тут же остановился, на мгновение прикусив нижнюю губу, размышляя. — Гарри? Тот покачал головой. Беспокойство взяло верх над осторожностью Драко, и он обошёл надгробие, чтобы взглянуть на лицо Гарри. Тот всё ещё стоял неподвижно, изрядно побледнев и с расфокусированным взглядом, как будто он увидел что-то вдалеке, или, как подозревал Драко, вспомнил что-то давнее. — Что случилось, Гарри? — Я... рассказывал тебе об этом однажды, — произнёс Гарри, затаив дыхание. — Хотя я не особо углублялся. Это не то, о чём я когда-либо вообще хотел вспоминать и говорить. — Я не понимаю, о чём ты. Что ты мне рассказывал? — Я сказал, что не хочу об этом говорить, — его голос зазвучал ещё более взволнованно. — Скажи мне, — попросил Драко так мягко, насколько вообще мог. — Пожалуйста? Гарри снова покачал головой. — Я просто хочу уйти отсюда. Возьми тис, и давай уйдём. Мне действительно нужно убираться отсюда. Драко начал отступать, но заколебался: беспокойство как из-за упрямого молчания Гарри, так и из-за его собственного проклятого любопытства брало верх. — Гарри... — Пожалуйста, Драко. Пойдём! — Хорошо, я иду! — ответил Драко, не имея никакого желания спорить. — Просто дай мне закончить с тисом. Это займёт всего минуту. Гарри кивнул и остался на своём месте, однако любое его малейшее движение показывало, что в эту же секунду он готов сорваться и побежать. Драко нахмурился, заметив это, но развернулся к дереву и, не сказав ни слова, закончил дело. Наконец, аккуратно спрятав тис в дорожный мешок, он последовал за Гарри с кладбища в растущие вечерние тени.

***

Драко успел доесть свой бутерброд на ужин, когда заметил, что Гарри к своему едва ли притронулся. Только после нескольких настойчивых просьб слизеринца Поттер пару раз надкусил сэндвич. Наспех установленная палатка отбрасывала длинные тени от заходящего солнца. Поттер бесцельно собирал тонкие ветки, валяющиеся вокруг него, и разламывал их на мелкие кусочки, пока Драко не потребовал прекратить это раздражающее занятие. Ничего не ответив, Гарри отбросил несчастную ветку и вытащил свою палочку. Малфой наблюдал за ним минут десять, пока Поттер заворожённо глядел в пурпурное пламя слабого огня от костра, крутя палочку между пальцами. — Собираешься проклясть меня? — с досадой спросил Драко. — А? — Гарри поднял взгляд, моргая, словно со сна. Драко весело фыркнул, сорвал несколько травинок и стал кидать их в костёр одну за другой. Тот с каждой травинкой превращался на миг из тёмно-фиолетового в тёмно-зеленый, а затем снова становился привычного цвета. — Просто пытался привлечь твоё внимание. — О. Ну, ты мог бы просто сказать: «Эй, Гарри, давай поболтаем?» — Мог, — Драко устало улыбнулся и чуть сдвинулся. — Но это было бы не так забавно. Расскажешь, почему у тебя палочка в руках, будто ждёшь, что кто-то нападёт на тебя в любой момент? — Я просто держу её, — Гарри в растерянности пожал плечами. — Ах, точно, — сказал Драко, намеренно придавая неубедительность голосу. Гарри ничего не ответил. — Итак, ты собираешься рассказать мне, что там случилось? — Драко, собрав волю в кулак, наконец решил, что лучше просто спросить прямо. — Там — это где? — сказал Гарри, в секунду напрягшись. По тону голоса Поттера стало очевидно, что он точно понял, о чём говорил Драко, что ещё больше раздражало последнего. — Не заставляй меня объяснять. Кладбище. Ты сорвался там. Что произошло? — Я уже рассказал тебе достаточно про это. — Ничего ты мне не сказал! — Сказал, — Гарри хмуро зыркнул на него. — Когда мы были в подземельях... шрам на моей руке. Тот, который оставил Петтигрю, когда брал мою кровь... чтобы воскресить Волдеморта. — Но почему ты сейчас об этом вспомнил? — то, что сказал Гарри, только смутило слизеринца ещё больше. Долгое время Гарри молчал. — Это произошло на кладбище, — сказал он наконец. — На таком же кладбище. Везде заросшие и подточенные временем надгробия, старые тисовые деревья. Это… нагнало воспоминаний. — О, — Драко понял. — Я даже не думал, что это настолько выбьет меня из колеи. — Оно и понятно, — сказал Драко. — Ты устал, страшно нервничаешь... сейчас ты более уязвим. Это нормально. — Нет, не нормально. Это случилось больше года назад. Уже всё должно быть хорошо, — Поттер покачал головой, словно пытаясь отряхнуться от мыслей, и снова замолчал. Драко с досадой глянул на Гарри, размышляя о том, должен ли он позволить гриффиндорцу хранить молчание или попытаться выведать информацию. — Если хочешь рассказать об этом, я выслушаю, — он выбрал нечто среднее. Долгое время Гарри выглядел почти так же, как если бы он сопротивлялся Империусу. Наконец, глядя куда-то в даль, он заговорил: — Портключ выбросил меня и Седрика на старое кладбище, и внезапно мой шрам начало жечь так сильно, как никогда ещё не жгло. У меня была словно пелена перед глазами, я едва мог двигаться. Тогда Петтигрю и убил Седрика. Затем он… он... — Гарри замолчал. В голосе Поттера было столько боли: каждое озвученное слово звучало так, словно его клешнями вытаскивали из Гарри, но Драко хотел услышать эту историю так же сильно, как Гарри нужно было её рассказать. — Что случилось, Гарри? — Это было ужасно больно, у меня даже думать нормально не получалось. Я не сопротивлялся, когда Хвост тащил меня к могильному камню, когда привязывал к нему. Он заткнул мне рот, хотя в любом случае я бы не стал кричать, просто не смог бы. Потом… он установил котёл и начал ритуал. Кости из могилы отца Волдеморта. Затем Петтигрю... ух, меня тогда чуть не стошнило... он отрезал свою собственную руку. Я закрыл глаза, но уже понял, что произошло. Хвост так вопил, когда делал это. А потом он пришёл за мной. — Вот тогда он и взял твою кровь, да? — глубокая дрожь охватила Гарри, и Драко оставалось лишь сочувственно покачать головой. — Я не мог двигаться, не мог бороться, — Гарри казался отстранённым, его голос звучал совершенно безэмоционально, будто он читал с пергамента. — Я не мог сделать ничего, чтобы остановить его. И когда Волдеморт вышел из котла... Пришли Пожиратели Смерти. Он наложил на меня Круциатус, когда я был привязан к этому огромному камню. И я ничего не мог сделать. Ничего. Я хотел сразиться с ним... на удивление, он исполнил мое желание. Волдеморт заставил Пожирателей отвязать меня... и вернул мне палочку... потом спросил, знаю ли я про магические дуэли. И мы сразились. Голос Гарри прервался, и единственными звуками в их лагере были поверхностное дыхание Поттера, треск костра и шелест листьев. Драко не нужно было задавать больше вопросов. Он наконец понял. Долгое время он сидел молча, пропуская слова Гарри через себя, пока тот погрузился в собственные мысли. Наконец Гарри кашлянул пару раз и словно возвратился к реальности. — Я не говорил об этом с той самой ночи, — тихо сказал Гарри. — Я рассказал Сириусу и Дамблдору, сразу после того, как это случилось... но тогда всё было так размыто. Сражаясь с Волдемортом, я видел призраки людей, которых он убил, даже своих родителей, и я едва смог сбежать. Всё время я пытался забыть об этом, но не смог, — он посмотрел на Драко, его лицо побледнело в свете костра. — Извини. Драко в замешательстве нахмурился. — За что ты извиняешься? — За то, что сломался. Там, на кладбище. Я... поклялся, что больше никогда и никому не скажу об этом, — Гарри глубоко вздохнул. — Это было слишком ужасно. Решив, что он может дотронуться до Гарри, Драко протянул руку и осторожно устроил её у Поттера на плече. — Тебе было нужно это. На мгновение Гарри смутился, казалось, что он собирается спорить, но наконец опустил голову, признавая поражение. — Да, — сказал он, хотя, похоже, совсем не это имел в виду. Драко с грустью посмотрел на Гарри, увидев бессилие в опустившихся плечах, вину, гнев и непомерную скорбь на лице. Гарри был не готов отпустить эти воспоминания. Возможно, он и не должен был. Они могут послужить ещё одним мотивом в его победе над Волдемортом. Возможно, это была ещё одна веха в судьбе, предначертанной Гарри Поттеру. Драко вздрогнул от этой мысли, и впервые с тех пор, как он услышал полное имя Гарри, Малфой не чувствовал никакого желания меняться ролями с Мальчиком-Который-Выжил. Никакие известность и слава не стоили всего, что ему пришлось пережить. Драко поймал себя на мысли, что хочет потянуться к Гарри и крепко обнять его, будто этим незатейливым действием смог бы защитить его от всех проблем. Но, как только эта мысль пришла Малфою в голову, он тут же отмахнулся от неё. Если Гарри собирается противостоять Тёмному Лорду, ему понадобится сила, чтобы подняться на ноги, а не нянька, потворствующая его слабостям. «Говоришь словами своего же отца, Драко,» — напомнил слабый голосок в голове. — Нельзя побеждать всегда, — мягко сказал Драко. — Думаю, я хочу хотя бы попытаться, — сказал Гарри. В его голосе отчётливо проступило раздражение. — Всяко лучше, чем ждать непонятно чего. — Ну… — медленно начал Драко. — Я бы предложил тебе побороться со мной, но не думаю, что моя лодыжка уже настолько зажила. Гарри уставился на слизеринца, сморгнув недовольство. — Я не ожидал от тебя такого «благородного» поступка, как драки. Даже в шутку. — На самом деле, — Драко почувствовал прилив тепла к своим щекам. — Я даже никогда не делал ничего подобного раньше. Это было слишком «недостойное» занятие… хотя Винс с Грегори часто боролись друг с другом. Если честно, то это выглядело даже забавно. Самое похожее, что было у меня — это когда мы с тобой подрались. Хотя, кажется, веселье не имеет к этому никакого отношения. Гарри начал было улыбаться, но после напоминания о произошедшем улыбка быстро ослабла. — Ты понял, что я хотел сказать. Просто у меня такое чувство, что я ничего не делаю. — Ты делаешь, Гарри. Нам осталось найти последний ингредиент, а затем приготовление зелья займёт примерно два с половиной часа. Сейчас же лучшее, что и ты, и я можем сделать — это отдохнуть. — Ты не выглядишь так, будто собираешься спать, — проворчал Гарри. Подавив стон, Драко откинул голову назад. — Потому что кто-то нервничает настолько, что всех метаний хватит на двоих. — Ничего я не нервничаю, — категорично сказал Гарри, но тут же пытаясь как-то сгладить свой тон. — К тому же, у тебя есть свои заботы. Драко почувствовал, будто на него направили прожектор со слепящим светом. — Я не боюсь за зелье, — вжимаясь спиной в дерево, сказал он с такой убийственной серьёзностью, на которую только был способен. — Ещё как боишься, — Гарри покачал головой. — А ещё ты волнуешься о том, что будет, когда мы вернёмся. Но я уже говорил тебе, всё будет хорошо. — И... — Твои родители, — сказал Гарри внезапно ласковым голосом. — Знаю, Драко... но я обещаю тебе, что всё будет хорошо. — Как ты можешь обещать что-то, если… — начал протестовать Драко, но, будто зацепившись за что-то в голосе Гарри, насторожился, — Что ты хочешь этим сказать? — осторожно спросил он. — Я имею в виду... у меня просто такое чувство... как будто, когда мы вернёмся в Хогвартс... всё будет хорошо. Я в этом уверен. — Не пытайся надурить меня. Все знают, что ты ужасен в Прорицаниях, Поттер. — Мы и не на Прорицаниях, — Гарри только улыбнулся. — У меня просто есть такое чувство. Что-то вроде природного инстинкта. — Действительно, — Драко внезапно почувствовал сухость во рту. — Ну, Поттер, расскажи мне об этом своём «чувстве», — протянул он, пытаясь казаться саркастичным. — Что твой инстинкт говорит тебе? — Ну, — медленно сказал он, пока улыбка исчезала с его лица, превращаясь в скучающую маску. — Мой инстинкт подсказал мне, что мы сбежим от Волдеморта. «Врёшь,» — хотел сказать Драко, но промолчал. Возможно, Гарри и правда чувствовал, что они как-нибудь сбегут. Это могло быть правдой. По крайней мере, Драко хотел в это верить. Он слегка наклонил голову, без слов подсказывая Гарри продолжать. — Мой инстинкт сказал мне, что мы обведём вокруг пальца Пожирателей Смерти. На этот раз Драко кивнул. — Я знал, что противоядие от укуса змеи сработает. — Правда... — Я знаю, что мы найдём последний ингредиент, — Гарри чуть наклонился вперёд, фиолетовые тени от огня играли по контурам его лица. — И я уверен, что зелье сработает. — Да, — тихо прошептал Драко, он не был уверен, услышал ли Гарри его. Гарри, должно быть, слышал, потому что он безбоязненно подошёл, вставая на колени рядом с Драко, уставившись на него практически в темноте. — Я знаю, что мы вернёмся домой живыми. И я клянусь, что всё будет хорошо. Что-то в речи Гарри не позволило начать спор и заставило сердце Драко биться немного быстрее, чем обычно. Ещё до того, как Малфой смог понять свои мысли, он сказал: — Я верю тебе. Но... почему? Как ты можешь быть так уверен? — Потому что я верю тебе, — наконец Гарри снова улыбнулся. — И я верю в тебя. Ты сказал, что всё получится, так? Так что я просто возвращаю совет. И ты много для меня значишь, поэтому я совершенно не сомневаюсь в том, что всё будет хорошо, когда мы вернёмся домой. Я приложу для этого все усилия, — он засмеялся, пытаясь скрыть небольшое смущение. — Надеюсь, мне не нужно хотя бы это объяснять, дурень. Драко потребовалось несколько секунд, чтобы прийти в себя и понять, что он забыл, как дышать. — Думаю, нам обоим нужно немного поспать, — сказал он, прочистив горло. Гарри откинулся на ствол дерева и кивнул в знак согласия. — Я знаю. Но не думаю, что смогу. — Я могу использовать сонные чары, если хочешь. — Не хочу, чтобы кто-то заколдовал меня, чтобы просто уснуть, — Гарри неожиданно нахмурился. — А потом не смочь проснуться, если что-то случится. Драко покачал головой. — Это не так работает. Эти чары как снотворное. Они расслабят тебя, и, как только ты уснёшь, сами растворятся, чтобы ты мог самостоятельно проснуться. — Ну, раз так, полагаю, они мне не повредят... Я просто не люблю, когда люди пользуются заклинаниями, которые... э-э... лишают меня самоконтроля. — Понимаю, — Драко кивнул. — Особенно тебя. Но это очень мягкое заклинание. Ты просто почувствуешь себя немного тепло и расслабленно, оно поможет заснуть, когда ты сам захочешь. — Я не знаю… — Гарри всё ещё выглядел нервно. — Тебе нужно хоть немного поспать, Гарри. — Тебе тоже, — сказал Гарри, напрягаясь и складывая руки перед собой в оборонительной позе. — Обещаю, я пойду спать, как только услышу, что ты захрапел. — Я не храплю, — Гарри нахмурился. Драко рассмеялся. — Ещё как храпишь. Особенно, когда спишь на спине. — Тогда, — сказал Гарри, явно обидевшись. — Я обязательно буду спать на спине, чтобы ты не смог уснуть. — То есть мне можно использовать заклинание? На мгновение казалось, что Гарри собирается отказаться, но затем, с угрюмым выражением лица, он взял плащ, завернулся в него, заползая в палатку, и плюхнулся на бок. — Ладно, давай. Можешь тоже располагаться. Тихо рассмеявшись, Драко вытащил свою палочку. — Если я заколдую тебя с таким страдальческим лицом, оно может таким остаться навсегда. — Нет, не может! — хмурый взгляд Гарри растаял от страха. — Не может, но я не удержался, чтобы не посмотреть на твою реакцию. А теперь просто расслабься, — он нацелил палочку на лоб Гарри и пробормотал, — Соммейлис, — эффект не заставил себя долго ждать. Драко наблюдал, как напряжение в лице и позе Гарри сходит на нет. Ещё одно мгновение спустя Гарри уже вовсю зевал. — Ммм, ты прав, — пробормотал Гарри. — Чувствую себя очень хорошо. Так тепло и приятно. Драко закатил глаза. — Полагаю, мне следует сказать «я же тебе говорил». — Это необязательно, — сказал Гарри ещё более сонным голосом. — Говорил же тебе, что я доверяю. Просто... м-м-м... нужно немного вздремнуть. Драко легко рассмеялся и натянул повыше плащ на плечи Гарри, пока тот прильнул всем телом к нему. — Спасибо, Драко. — Пожалуйста, Гарри. Обращайся в любое время. Глаза Поттера закрылись, и остатки его внутреннего напряжения медленно утекали. Драко посмотрел на него, чувствуя, как в груди поднимается непреодолимое желание защитить его, а после и удручающее беспокойство за будущее. Он протянул руку и аккуратно снял очки с Гарри, сложил их и положил у входа в палатку. Лицо гриффиндорца выглядело таким невинным, когда он спал. В памяти всплыло воспоминание, как Драко первый раз увидел его таким: ночью, когда он выкрал Гарри из Хогвартса. Когда он забрал очки и палочку Гарри, бросив его на пол камеры. Казалось, что он тогда просто спал, хотя на самом деле же он был под действием зелья. Резкий контраст между той ночью, что была всего три недели назад, и настоящим, всколыхнул в Драко нечто гораздо более глубокое, чем обыкновенное желание защитить. Он ощущал и вину за то, что сделал, но все чувства были окрашены чем-то, чему он не мог придумать названия. Что бы это ни было, оно было ужасно густым и обжигающе горячим. В попытке отвлечься от странных чувств, пробивающихся сквозь его грудь, Драко запустил руку в передний карман походного мешка. Он наткнулся на нечто маленькое и пушистое, щекочущее пальцы, спустя несколько секунд поисков. Малфой вытащил предмет, устроив на ладони, нацелил палочку и снял с него уменьшающее заклинание. Секунду спустя уродливый плюшевый медведь опасно покачивался на руке. Довольный собой, Драко протянул руку к плащу, приподняв край, и осторожно приспособил плюшевую игрушку под руку Гарри. К удовольствию слизеринца, Поттер притянул медведя к себе. Драко прислонился к дереву, когда Гарри громко пробормотал: — Спасибо, Драко. Это очень мило. — Не за что, — ответил тот, чувствуя, что пылающее чувство усиливается. — Спокойной ночи, Гарри. — Спокойной ночи, Драко. М-м-м… люблю тебя. В мгновение ока Драко почувствовал, как разом напряглись все мышцы в теле. Расслабленная сонливость спала. Гарри не мог сказать такого. Это всё просто воображение и усталость. Или, может быть, Поттер просто уже так близок ко сну, что пробормотал первое, что пришло в голову. Драко уставился на Гарри, который уже тихо посапывал. Ну вот. Он уже так крепко спал и, видимо, просто разговаривал во сне. Может быть, ему даже успел присниться сон, в котором он был ребенком, и мама давала ему плюшевого мишку перед сном, и он сказал маме, что любит её. Но он произнёс мое имя. И пока Драко мысленно метался в попытках найти как можно больше оправданий, почему Гарри просто не мог сказать... того, что Драко послышалось... сам он вдруг понял, что его это совершенно не беспокоило. Ни капли. Лишь вызывало у него то же странное тёплое чувство, которое мучило его в последнее время, когда он слишком много думал о Гарри. Чувство, которое не хотелось облекать в слова. Озвучь Драко все свои мысли вслух, они стали бы слишком реальными. Хватило и того, что произнёс Гарри. Если он вообще это сказал. Но он такого точно не говорил. Но если бы... Думаю, Гарри всё-таки сумел меня удивить. Чувствуя себя очень неловко, но всё же до невозможного тепло, Драко наконец заставил себя прислониться к дереву. В попытках отвлечься, он усерднее обычного работал над своими ночными целительными чарами на лодыжке. Они не устраняли повреждений, но немного снимали боль и отёк. Покончив и с ними, Малфой наложил заклинанием шину, и у него не осталось никаких других занятий, кроме как размышлять. Конечно, он обещал Гарри, что пойдёт спать, но сейчас — особенно сейчас — он просто не мог. В его голове проносилось слишком много мыслей. За последние три недели многое изменилось и продолжало меняться. Для Драко всё было в новинку, он никогда не ощущал ничего похожего на то, что происходило с ним сейчас, и это сбивало с толку. К тому же, то, что Гарри сказал... Драко не знал, что с этим делать. Он даже не был уверен, вспомнит ли Гарри с утра об этом. Он ни в чём не был уверен: ни в судьбе своих родителей, ни в эффективности плана или хотя бы собственной безопасности. Единственное, что Драко мог бы сказать точно — он влип. Очень серьёзно влип. Казалось, что он увяз в проблемах, когда решился на похищение Гарри. Всё стало намного хуже, когда он ранил Гарри клинком. И он практически тонул в трудностях с того момента, как высвободил Гарри из камеры. Чувствуя головокружение от всех мыслей, что ворочались в голове, и тепла, которое всё ещё согревало изнутри, Драко откинул голову назад на ствол дерева и закрыл глаза. Может быть, он так бы и заснул. Просто забылся бы, и пусть весь беспорядок подождёт до утра. Тогда-то он со всем разберётся. Драко только начал расслабляться, как вдруг хруст ветки выдернул его из сонного состояния. Он даже не успел полностью открыть глаза, но схватил палочку и прицелился. — Не двигайся, или я убью тебя, — прорычал он источнику шума. Секунду спустя взгляд Драко сфокусировался на лице человека, стоящего всего в нескольких шагах от него. Он был небрит и неопрятен, и выглядел гораздо более похожим на грызуна, чем Драко помнил, когда видел его в человеческом обличье в последний раз. Петтигрю. — Ты следил за нами! — зарычал Малфой, мучительно поднимаясь на ноги, держа палочку на Пожирателе Смерти. — Т-с-с-с, — сказал мужчина, не повышая голоса, взволнованный не больше обычного. — Ты же не хочешь разбудить своего измученного друга. Я вот н-не собирался его будить. Драко, пусть и не совсем понимая, почему следует совету этого отброса, понизил голос, держа палочку так же крепко. — О, потому что он убил бы тебя быстрее, чем я? — П-Поттер отпустил меня в прошлый раз... как он сказал тебе. И если не забыл, то т-ты тоже. Воспоминание неожиданно поразило Драко. Он сузил глаза, но не смог сдержать удивления в голосе. — Это был ты, да? Помогал с верёвкой в той расщелине? Хвост нерешительно кивнул. — Я повязан долгом жизни. Теперь глаза Драко расширились. — Гарри говорил про это. Я... не поверил ему. — Поттер н-не совсем понимает силу долга. А я понимаю. Драко тоже понимал, о чём он. Никто не может жить с незаконченным делом всей жизни, не дойдя до сумасшествия. Позволить погибнуть человеку, которому ты должен, особенно когда с ним вполне можно было бы расплатиться, никто бы не захотел. Так что это, скорее всего, было правдой: Хвост следил за ними, чтобы убедиться, что Гарри выживет, иначе он рискнул бы сойти с ума или погибнуть. Но это не означало, что у него была какая-то причина, чтобы оставлять Драко в живых. Насторожённость Малфоя, которая только начала утихать, обострилась ещё сильнее. — И что тебе нужно сейчас? — прорычал Драко, отмечая гортанное звучание собственного голоса. Его палочка всё ещё была направлена прямо в сердце Пожирателя Смерти. — Я… я хотел поговорить с тобой. — Нам не о чем разговаривать. Я тебе не верю. У тебя может быть долг жизни перед Гарри, но при любом удобном случае ты сдашь меня и получишь свою силу, славу и всё остальное, что там тебе наобещал Тёмный Лорд. — Тёмный Л-лорд убьёт меня, даже если я верну тебя. — О, тогда ты здесь, чтобы убить меня и покончить со всем этим? — К слову, если ты не заметил… — Хвост выглядел раздражённым. — Я безоружен, — он вытянул руки, показывая, что в них ничего нет. — Я пришёл сюда не для того, чтобы вернуть в-вас обоих Тёмному Лорду или убить. Если бы я хотел, я бы уже сделал это. Драко задумался, напряжённо стискивая палочку в пальцах. — Тогда почему? Помимо твоего проклятого долга? Почему ты не сдал хотя бы меня? Уверен, что ты мог бы придумать что-то, чтобы твоя история выглядела приемлемо для твоего замечательного босса; какое-то оправдание, почему ты привёл бы меня, а не Гарри. Петтигрю насторожённо смотрел на кончик палочки Драко, его лицо дёргалось от нервных спазмов. Малфой нахмурился. — Ну? — Ты всё ещё з-здесь, — медленно начал он. — Потому что я знал, что ты — лучший вариант для Поттера. Драко почувствовал, как его рука дрогнула. — Что ты имеешь в виду? Хвост лишь закатил глаза на это. — Безмозглый мальчишка! Неужели т-ты правда думаешь, что кто-то из вас смог бы выжить в этом лесу в одиночку? Я вмешивался, к-конечно, как можно меньше, но сколько раз ты и П-Поттер спасали жизни друг другу? Драко так глубоко погрузился в мысли, что даже не заметил, что Хвост тихо посмеялся над ним и сел у костра. Это было невероятно. Гарри крепко спал, а меньше чем в десяти футах от него один из самых отъявленных Пожирателей Смерти и, пожалуй, самый неуклюжий из них, удобно уперся руками на траву, согревая пальцы ног у костра. Драко покачал головой. Невероятно. Не совсем уверенный в том, что это хорошая идея, Драко медленно опустился и сел напротив человека с крысиным лицом, ни на секунду не опуская палочку. — Итак, ты хочешь поговорить. — З-знаешь, почему я присоединился к Пожирателям Смерти, Малфой? — О, я был бы в восторге от этой истории, — саркастически протянул Драко. — Это моя сказка на ночь? — Мальчик, я пытаюсь рассказать тебе хоть что-то полезное. Драко, стараясь не выглядеть слишком заинтересованным или, наоборот, незаинтересованным, просто склонил голову. Хвост же возмущённо фыркнул, завозившись на земле. — Джеймс П-Поттер, отец Гарри, был моим лучшим д-другом. Тёмный Лорд узнал про это, когда пытался выследить Поттеров. Он предложил мне награду, если я помогу ему, да такую, что была за гранью моих самых смелых мечтаний, или у-убил бы меня, если бы я отказался. Пожиратель сделал почти драматичную паузу, и Драко жестом показал ему продолжить, взмахнув палочкой. Он испытал злое наслаждение, увидев, как Петтигрю вздрогнул от этого движения. — Джеймс был дорог мне. Очень дорог. Я был... в некотором роде влюблён в него. Но, увы, я был недостаточно хорош для Поттера. Недостаточно женского пола, знаешь ли. Я был расстроен, когда он начал ухаживать за Лили, и когда они п-поженились, я даже обиделся, — он горько рассмеялся. — Я всегда был последним в нашей компании. Самый низкий. Самый слабый. Когда Гарри родился, казалось, все обо мне вообще позабыли. Я старался не обращать внимание на это маленькое н-недоразумение, но Тёмный Лорд... он все усложнил. Сильно усложнил. Ему под силу игры с твоим разумом. Ну, т-ты знаешь, о чём я. Он заставил меня считать, что Д-Джеймс отверг меня, словно какое-то ничтожество. Заставил думать, что Джеймс меня оскорбил. Когда Он н-наконец пришёл ко мне сам, я уже считал, что просто н-ненавижу Поттера. Драко был озадачен рассказом Хвоста, но ещё больше он был удивлён сочащимся отвращением и раскаянием, что капали с каждого слова. Малфой не нашёл подходящего ответа, потому просто склонил голову, намекая, чтобы Петтигрю продолжал. — Я... я был напуган. Пожиратели Смерти п-приходили ко мне неделями, принося у-угрозы и предложения от Тёмного Лорда. С каждым новым визитом угрозы становились всё реальнее, а предложений было всё меньше. Так, я обвинил Джеймса во всех моих страданиях. В конце концов, о-он был причиной, по которой Тёмный Лорд преследовал меня. Он был тем, кто отверг меня. И в итоге... я сдал его Тёмному Лорду. Петтигрю, раб на побегушках у Волдеморта, почти его правая рука, готов был вот-вот заплакать. Драко не сумел определиться, чувствовал он симпатию или тошноту при такой откровенной картине. — Зачем ты рассказал мне это? — Я... это ещё не конец, — Петтигрю так крепко сцепил руки, что Драко был уверен, что его обычная рука уже практически раздавлена другой, серебряной. — Я встретил Поттера здесь два с половиной года назад. С его крёстным отцом. — Сириус Блэк, — тихо сказал Драко. — О, так он рассказал тебе. Драко кивнул. — Сириус и Ремус были моими близкими друзьями. Были. Они ополчились на меня. Чуть не убили. Лучше бы С-Сириус сделал это. Он был прав. — Прав в чём? — спросил Драко. — Он сказал, — вздохнув, ответил Хвост. — Что я должен был умереть, а не предавать Джеймса. И это правда. О, я должен был. Я просто обязан был умереть за него. Драко посмотрел на Петтигрю, сглотнув подступающий ком в горле. — Какое это имеет отношение ко мне? Почему ты мне это говоришь? — Ты лучше, чем я, Драко. Ты н-не позволил Тёмному Лорду запугать тебя. Это заявление поразило Драко с такой силой, что он едва не подавился от смеха. — Ты думаешь, почему я ушёл, болван? Я ушёл, потому что мне было страшно! К изумлению Драко, Хвост только покачал головой. — Если бы ты испугался, то т-ты бы там так и сидел, мальчик. Попомни мои слова. — И? — Драко нахмурился в замешательстве. — Ты ушёл по другим причинам, — он склонил голову к спящему Гарри. — Ты в-волнуешься о нём. Первым же порывом Драко было отрицание: — Мне не было до него дела, когда я сбежал! — Ты ушёл с ним, Малфой. Если бы ты испугался, т-ты бы просто сбежал. Без него, потому что он только замедлил бы тебя. Разве не так? Можешь доказать, что я не прав? Драко хотел сказать что-нибудь. Хотел ответить. Но у него не находилось подходящего выражения. Поэтому он промолчал. В унылом лице Петтигрю не было триумфа, лишь тоскливое подтверждение. — Я потерял Джеймса и других своих друзей из-за с-собственной трусости. — Я не трус! — прошипел Драко. — И я не собираюсь терять Гарри! На этот раз на лице Хвоста появился намёк на улыбку. — Я никогда не говорил этого, мальчик. — Тогда к чему всё это? Почему ты рассказываешь мне это? Для чего? — Я... думаю, я просто хотел убедиться, — Хвост пожал плечами. — Что ты не позволишь чему-то х-хорошему ускользнуть прямо сквозь пальцы, как это сделал я. Драко вздрогнул. — Не понимаю, о чём ты говоришь. Петтигрю засмеялся. Пугающий звук, но тот определённо был доволен эффектом. — О, нет, мальчик. Ты всё понимаешь. Внезапно мужчина поднялся на ноги. В одно мгновение палочка Драко снова уставилась в район сердца Пожирателя Смерти. — Всё ещё н-настороже, Малфой? — Хвост снова засмеялся. — Ну, пожалуй, вам это только на пользу, — он вздохнул, взглянув на Гарри, затем снова повернулся к Драко. — Ты знаешь, как сильно дорожишь им. Н-надеюсь, мне не нужно тыкать тебя в это. Знаешь, у меня есть один вопрос, который я давно хотел задать тебе, и к-когда ответишь на него, ты уже будешь знать, что нужно д-делать. — Что за вопрос? — спросил Драко с придыханием. — Ты бы умер за него? Не успел Малфой среагировать, как длинный крысиный хвост уже исчез в темноте ночи. Драко поднялся на ноги, растерянно сжимая основание палочки. Он дрожал. Дрожал, потел и судорожно вдыхал ночной воздух. Он впустил Пожирателя Смерти в свой лагерь. Он сидел и разговаривал с ним. И он отпустил его. Снова. И что было ещё более невероятно — Гарри проспал всё это. Драко ненадолго задумался о том, насколько истощённым был Поттер. И снова что-то откликнулось глубоко в груди. В памяти всплыли недавние слова Петтигрю. Ты дорожишь им. Убедись, что не позволишь чему-то хорошему ускользнуть прямо сквозь пальцы. И, что самое пугающее, ты бы умер за него? Драко наконец позволил себе задаться этим вопросом. Он уже поклялся себе, что сделает всё, что будет нужно. Хвост этого от него хотел услышать? Что он действительно имел в виду? Покружив с минуту около костра, Драко забрался в палатку, осторожно опустившись на колени рядом с Гарри. Тот лежал на животе, положив голову на руки. В темноте Драко едва различал движения спины при дыхании. Гарри выглядел таким умиротворённым, таким спокойным, совершенно не замечающим притаившейся опасности и истекающих часов. Драко достал свою счётную палочку из мантии и устроился поудобнее рядом с Поттером. Сейчас на палке было тринадцать отметин. Малфой, окунувшись в невеселые мысли о скором конце, снял кинжал с пояса и вонзил его в прутик. Затем он надавил на нож, делая зарубку, но тот соскользнул и порезал большой палец. Это было практически неощутимо, но Драко с удивлённым шипением одёрнул руку, поднимая большой палец, чтобы осмотреть ранку. Разрез не был глубоким. Единственная капля крови тянулась вниз по подушечке пальца. В неестественном свете костра она выглядела практически чёрной. В голову Драко пришла странная мысль. Что, если не чистота крови определяет магию, а магия дает крови иллюзию силы? При этой мысли он склонил голову, не совсем уверенный, имеет ли это вообще смысл. Не то чтобы тайны Вселенной имели сейчас большое значение. У Драко были дела понасущнее, которыми он мог бы заняться. Он взглянул мимо своего кровоточащего пальца на Гарри. Да, у него были более неотложные проблемы. Намного более важные вещи. Ты бы умер за него? Вздохнув, Драко вытащил палочку, быстро исцеляя порез. Он сунул её вместе со счётной палкой обратно в карман, заодно обтерев и вложив кинжал в ножны. Затем, после долгих раздумий, протянул руку и положил её на плечо Гарри. — Уже утро? — пробормотал тот в полудрёме и взглянул на него мутным спросонок взглядом. Драко не мог сдержать улыбку. — Нет, это я пришёл спать. — А, ну, — он подвинулся под плащом, приподнимая его край. — Иди сюда. Драко помедлил с приглашением, заметив, с какой лёгкостью Гарри принял его присутствие. «Это всё из-за сонных чар, — сказал Драко себе, но логика напомнила ему, что заклинание должно было раствориться, как только Гарри заснул. — Может быть, он действительно очень истощён. Ну, я чувствую себя не лучше.» Слишком уставший, чтобы думать об этом, Драко наконец заполз под плащ. И, разомлев от тепла Гарри рядом, быстро уснул.

***

В ту ночь слизеринцу приснился сон. Сначала он боялся, что его втянуло в очередную галлюцинацию от Волдеморта, но здесь не было ни пронизывающей тьмы, ни грохочущего голоса в голове. Долгое время не было ничего, кроме разрозненных образов и смутных мыслей. Лесные тропинки, остатки древних маггловских домов, кладбище. Скалистые склоны и грязные ручьи. Долгое время Драко бежал по своему сну в отчаянных поисках чего-то, но так и не нашёл ничего. Он понятия не имел, что ему было нужно, но, казалось, что вся его жизнь зависела от желания найти что-то. Он подбежал к месту, где тропинка, что вела его всё это время, поворачивала. — Вот оно! Прямо за поворотом! Но стоило ему свернуть, сон тут же переменился. Он был уже не в лесу, а в хорошо обставленной комнате, которую слишком быстро узнал. Драко видел, как его мать сидела в своём любимом кресле в гостиной поместья Малфоев. Она выглядела так, словно не спала несколько дней, её глаза покраснели, а в руках она комкала носовой платок. Не поднимая взгляда на Драко, Нарцисса говорила с кем-то. — Почему ты сбежал? — её голос был натянутым и напряжённым. — О, мой Драко, я говорила тебе не уходить! Я была так горда тобой! Люциус, это всё твоя вина! Ты позволил ему пойти на эту проклятую миссию, а теперь посмотри! К чему это всё привело! О Драко! — она вновь зарыдала, и Драко отвёл взгляд. Его мать редко проявляла несдержанность. Драко только дважды видел, как она теряла контроль, один из этих случаев был, когда он впервые практически умолял отца позволить ему схватить Гарри — она почти отказывалась говорить с ним с той поры. Это, должно быть, его разум издевался над ним во сне. Драко оглянулся в попытках осмотреть комнату. В другом конце гостиной стоял его отец, облокотившись о каминную полку. Его нахмуренные брови, гордый лоб и всё его лицо было всё ещё очерчено слабыми морщинами стресса и истощения от его краткого пребывания в Азкабане. — Драко умолял меня позволить ему это сделать, и Тёмный Лорд принял окончательное решение! Он, а не я! Драко был слишком слаб, чтобы выполнить его, и он сам виноват, что... — Он твой сын! — прокричала Нарцисса. — Он больше не мой сын! — Да как ты смеешь! Драко сполз по стене, пытаясь скрыться, но в то же время он отчаянно хотел, чтобы родители заметили его. Может быть, они были бы рады видеть его дома. Конечно, они были бы рады! Они же любили его! Но как только Драко шагнул вперёд, надеясь привлечь их внимание, сон снова изменился. Он был в одном из кабинетов Хогвартса, в который входил только раз: кабинете Дамблдора. Старый волшебник тяжело опирался на стол, выглядя старше, чем когда-либо. Его письменный стол был усыпан копиями «Ежедневного Пророка», поверх которых громоздился толстый древний фолиант. Дамблдор смотрел на страницы книги, но, похоже, не видел их; его глаза были расфокусированы, он словно был не за столом, а где-то далеко. Сердце Драко вздрогнуло. Если Дамблдор услышит его или, может быть, ему удастся привлечь внимание старика, то он сможет попросить помощи. Драко был так занят, размышляя, как обозначить своё присутствие для Дамблдора, что ему потребовалось мгновение, чтобы понять, что он в Хогвартсе. Тут же позабыв о директоре, он развернулся и выбежал из кабинета, пересекая коридор за коридором, летя в свою гостиную. Он так устал. Почему он не мог просто лечь в свою постель? Он заслужил отдых! Он так долго бегал. Но Драко не мог спать прямо сейчас! Он должен был найти Снейпа! Северус нашёл бы противоядие от зелья Затмения души! Преисполненный решимости, Драко рванул быстрее. Когда он повернул за угол к подземельям, то внезапно оказался уже не в Хогвартсе, а в залах крепости Волдеморта. На его пути стоял сам Тёмный Лорд с блестящими красными глазами. Он безжалостно засмеялся в лицо Драко и сказал насмешливым тоном: — Ты бы умер за него, глупец? Драко скорее почувствовал, чем услышал, как он сам кричит, резко развернулся и побежал в другую сторону. Вниз по лестнице в темницы Волдеморта, сквозь холодные, мокрые коридоры, которые нашла Бидди. Впереди была пещера, которая вывела бы его в долину внизу, и — свобода. Свобода! Он мог сбежать! Он уже был почти там... и внезапно он оказался непонятно где, на краю какой-то поляны в глухом лесу. Была глубокая ночь, луна зависла идеально круглым диском над самой головой. Перед ним стоял Гарри, он выглядел таким недосягаемым, испуганным и ужасно бледным в ярком свете луны. Гарри вдруг ахнул и рухнул на колени. Драко упал рядом, подхватывая его. Малфой зыркнул на луну — она начинала темнеть с одного бока. Гарри перед ним же словно угасал на глазах. Сначала казалось, что он просто становится бледнее, но стало ясно, что он становился прозрачным, будто исчезал из реальности. Драко пытался докричаться до него, но Гарри, похоже, уже не слышал. Небо становилось всё темнее, луна исчезала с чёрного небосвода, и Гарри исчезал вместе с ней. В отчаянии Драко пытался прижать его к себе крепче, но руки внезапно прошли сквозь Поттера. Он был едва ли материальнее призрака. Поддаваясь панике, Драко вновь бросился на Гарри, но лишь провалился сквозь загустевший воздух. Драко проснулся от шока, тяжело дыша, и поднялся впопыхах, словно только что получил сильный удар под дых. Лес был тусклым, пронизанный лёгким серым туманом, что рассеивался, стоило ему попасть под золотые лучи утреннего зарева. Сквозь густые кроны деревьев Драко заметил, что вчерашние облака почти полностью рассеялись, освобождая небо для согревающего солнца. Он наклонился, ощупывая землю под собой и убеждаясь в том, что она твёрдая, что он действительно проснулся, хотя всё ещё подрагивал от тяжёлого кошмара. Драко замер на мгновение, в попытках отдышаться и стряхнуть последние остатки сна. Наконец отбросив иррациональный страх, что Гарри мог действительно просто исчезнуть, он взглянул на своего друга. Рядом с ним Гарри всё ещё крепко спал, тихо посапывая. *** Night turns to day And I still have these questions Bridges will break Should I go forwards or backwards Night turns to day And I still get no answers Just a whisper (~Coldplay)