Стальная сказка

Beeep… Beeep… Beeep… Громкий и протяжный звук эвакуационной сирены нещадно бил по её ушным перепонкам. Он выл из всех возможных динамиков, коими был напичкан их корпус. А этих самых динамиков в полицейском участке было до светящихся чертиков много, из-за чего громкость трели зашкаливала свыше 120 Децибел. Включилось аварийное освещение, которое, как на зло, было красным. Оно раздражало. Мигающие лампочки напоминали выдернутые из плоти сердца, еще живые, но словно бившиеся в предсмертных конвульсиях. Такие кроваво-красные сердца. Рей ненавидела красный цвет. Она попыталась достать свой комлинк на бегу и отыскать на ощупь кнопку связи: — Генераторы накрылись. Я не успею, слышишь? — Кажется, девушка говорила в пустоту. Никто не ответил. Конечно, он не будет ее ждать. Этот пижон с самого начала был против этой идеи. Стало неприятно. Нет, у Рей и правда не было причин ему доверять. Ну, может, только парочка… Но она определенно не строила никаких иллюзий. Даже странно, что в груди чем-то кольнуло. Благо, долго придаваться самобичеванию у нее не получилось. Отвлечению от неприятных мыслей некстати поспособствовала металлическая лестница, ведущая к нижнему офису. Вернее, не сама лестница, а одна из ее ступеней, которая обрушилась в ту же секунду, как только девушка на нее встала. Вот только эта лестница не могла обрушиться сама. Рей сотню раз на дню ходила по ней в верхний офис и была готова поклясться, что ее конструкция надежней всех мировых лестниц вместе взятых. А на своем веку опасных и аварийных сооружений она повидала. Да что там — ее собственный дом был одним из этих сооружений. Ноги подкосились, и она в считанные секунды полетела в пропасть между корпусами двух зданий. И лететь бы ей так еще двадцать стандартных этажей, если бы не кусок арматуры, за который зацепилась черная кожаная куртка. Не удивительно — эта куртка ей на несколько размеров больше, чем те предметы верхней одежды, что полагается носить людям ее телосложения. — Рен меня убьет… — сквозь стиснутые зубы процедила она, откатившись подальше от края разломанного ограждения. — Точно убьет. Тут я в нем не сомневаюсь. Времени лежать не было, поэтому пришлось встать, предварительно подавив приступ головокружения и тошноты. Мутным взглядом она прошлась по телу, проверяя себя на предмет видимых повреждений. Что-то было не так… Beeep… Beeep… Bee- Резко замолкли все сирены, а аварийное освещение сменилось привычным глазу холодным светом люминесцентных ламп. Мигрень медленно начала отступать, а Рей обратила внимание на свою левую руку. Вот в чем дело! Рваная и кровоточащая рана только сейчас начала отзываться тупой болью по всему предплечью. Причина поломки* теперь ясна — она содрала чип**. Но минутное счастье быстро затмилось свистящим выстрелом. Судя по звуку, стреляли из травматического бластера. Но девушка могла ошибаться, так как вокруг была целая какофония звуков разной протяжности и опасности. Из жизненного опыта она знала одно: нет оружия — беги и прячься. А в ситуации подобной этой бег, как в какой-нибудь видеоигре, давал огромное преимущество. Ей всего-то и нужно, что добраться до любого выхода. В городе она как-нибудь затеряется. А вот если люди Первого Ордена схватят ее… Она не хотела об этом думать. Поэтому Рей просто бежала. Один коридор, второй, лифт, еще один заворот. А ведь еще в прошлом месяце она не могла себе представить, что расположение всех отделений офиса вообще возможно запомнить без навигационной системы в чипе. Финн бы ею гордился. Финальный пролет между лифтом и мостиком запомнится ей на долгие годы. Кто-то оглушил ее с мертвой зоны тяжелым прикладом. Вот так просто. Но цель была так близко! В глазах пляшут неоновые круги и подкашиваются ноги. Она не видит своего соперника, но судя по силе удара это точно мужчина. Обидно. В любой другой ситуации она бы увернулась. Но обиднее другое — она не хочет умирать вот так. Одна. Она всю жизнь была одна, но закончить ее тоже в одиночестве невыносимо. Больше всего обидно, что он смог ее оставить. Он позволил себе уйти. Неужели идеи Корпорации так важны? Рей не верит в это. Она помнит тот вечер. И это воспоминание становится последним, что проецирует ее воображение перед медленно надвигающейся темнотой. В закрывающихся глазах виден силуэт черных мужских ботинок, идущих быстрым шагом в ее сторону.