Два месяца и один день назад.
[6:00 утра. Воскресенье.]
Мечтать о солнце было преступлением. Во всяком случае, здесь, внизу. Люди, живущие на Нижнем ярусе города, засыпали и просыпались под статичное свечение галогенных светильников. Их было много, так что недостатка света не ощущалось. Однако все это было искусственным. И дело было даже не в лампах. Таким фальшивым и лживым было все, что окружало ее с самого рождения. Она могла бы смириться и воспринимать это как данность, но ненависть ко лжи была сильней. С такими мрачными мыслями Рей открывала глаза каждое утро. Сегодняшнее не стало исключением. Да и с чего бы? Четкости и слаженности ее персональной матрицы могли позавидовать многие. Каждый день был идеальной копией предыдущего. Все шло как по часам. Нарушать эту прекрасную традицию однообразия не хотелось, поэтому ровно в четыре минуты седьмого часа утра она встает с постели. Но, если быть точнее, не встает, а максимально выпрямляет спину, насколько это вообще возможно в комнате с высотой потолков не более 170 сантиметров. Рей с грустью вспоминает, что еще лет восемь назад могла спокойно передвигаться в своем убежище, не напоминая при этом ходячую кочергу. В то время подвал казался размером с пентхаус. После того, как девушка доходит до ванной комнаты, она окончательно просыпается. Смотреть на свое отражение через грязное и маленькое зеркало в каких-то кислотных липких разводах не хочется. Поэтому она открывает кран и опирается рукой на ржавую раковину для удобства. Вытекающая слабой струей вода больше похожа на машинное масло, а на вкус напоминает разбавленную касторку. В такие моменты Рей понимает киборгов, она бы тоже не прочь удалить у себя вкусовые рецепторы. Все равно многого не потеряет, ведь вкусной еды она отродясь не пробовала, а то, что ела, только отдаленно можно было назвать пищей: синтетические пайки были столь же изысканны, как пожеванные пластиковые контейнеры. Только Рей морально приготовилась к тому, что в ее полость рта попадет эта не внушающая доверия водопроводная жидкость, как ее комлинк надрывно затрезвонил. Девушка достала устройство и ухмыльнулась — ее друг тоже никогда не изменяет расписанию. — Привет, солдат. Ты опять не вовремя. — Все ради того, чтобы побесить тебя с утра пораньше, — послышался мужской голос, который был слегка искажен помехами. — Ты уже в офисе? Что-нибудь известно о последнем нападении? — Ну, кто о чем, а моя Рей о работе! — насмешливо протянул голос. — Да, известно. Лед* взломали вчера, было около девяти часов вечера. Атака продолжалась пару часов. В данный момент нападение прекратилось. Рей прибывала в легком негодовании. Лед был системой, созданной для противодействия хакерским вторжениям. Его защищали от киберпреступников так же хорошо, как и штаб-квартиру Первого Ордена. Здесь однозначно была замешана афера, но вот насколько крупных масштабов пока было не ясно. — Финн, послушай, я приду на работу во второй половине дня, тогда и поговорим об этом. Кажется, мою электронную почту завалили гневные сообщения Ункара. Буду в мастерской, не теряй. — С этими словами девушка отключила трубку, не дав сказать своему другу в ответ ни звука. Это было правильным решением. Она знала этого парня как облупленного и понимала, что бы он сказал. Сегодня был ее единственный за всю неделю выходной, поэтому гневная тирада непременно началась бы со слов: «Ты слишком много работаешь, Рей! Научись отдыхать — ты не машина!» Ох, а Рей хотела быть ей! Были бы у нее деньги. Она бы обязательно усовершенствовала свое тело различными модами и бионическими имплантами. В детстве она представляла, что в будущем купит себе новейшие гаджеты и обязательно станет киборгом. На деле реальность оказалась гораздо менее лояльной к мечте обездоленной сироты. Единственным инородным предметом в ее теле был самый дешевый чип, функции которого весьма ограничены: он мог передавать сведенья геолокации, а еще хранить и скачивать информацию из всемирной сети. Такие модели устарели еще лет пятнадцать назад, но другой у девушки не было. К сожалению, в мире, где правит огромная технологическая Корпорация Первый Орден**, невозможно жить, если твой электронный счет не ломится от кредитов. Поэтому она много работала. На Нижнем ярусе безделье — это смерть, причем голодная и болезненная. Это понимали все, в том числе и Ункар Платт, который грузил ее тяжелой работой, понимая, что отказаться Рей не сможет. Со вздохом какого-то немого протеста девушка продолжила готовиться к выходу. Оделась она довольно быстро, выбирать все равно не приходилось, так как личный гардероб состоял только из двух комплектов одежды: полицейской формы отличительного бежевого цвета и ее личного комбинезона для мастерской, в котором девушка ходила все остальное от работы время. С обувью все было еще проще — одна неизменная пара ботинок, которые и в пир, и в мир. Что ж, королевой хакерской банды или одним из директоров Первого Ордена она точно не была. Когда Рей вышла на улицу, то по ее лицу расползлась блаженная улыбка, хотя повод для радости был всего один — полностью выпрямленная спина. В остальном открывшийся пейзаж удручал. Вокруг не было ничего, кроме серых стен, простирающихся на сотни метров в высоту. Они нависали грозными скалами, а переплетенные в десятки узлов провода и кабели на этих самых серых стенах были похожи скорее на хищных змей. Всю эту устрашающую картину размывали только режущие глаза неоновые вывески на каждом квадратном сантиметре Нижнего яруса. Их было так много, что Рей в очередной раз удивилась, как такая многочисленная реклама всегда умудряется найти своего клиента. А предложений было много: наркотики, бордели и даже заказные убийства. У Рей пробежала дрожь по всему телу от мысли, что какой-нибудь богатый человек наймет киллера по ее душу. Конечно, такое вряд ли произошло бы с ней, она слишком незначительная фигура даже на Нижнем ярусе, не то, что в городе. Она никто.***
Лифт — это самый распространенный вид транспорта на Джакку, что не удивительно, ведь байки, скутеры и автомобили вообще не способны летать, а спидеры просто не проходят в узкие пространства между зданиями в этом районе. Поэтому в лифтах всегда давка и нечем дышать. Точнее, дышать можно, но только не воздухом, а каким-то непонятным смрадом из технической пыли, пота и паленой изоляции. Поездка на лифте в мастерскую была самой неприятной частью дня Рей. Можно было бы подумать, что она брезглива, но это не так. За свою короткую жизнь девушка навидалась всякого, начиная со смертей от передозировок странными психотропными веществами и заканчивая отрубанием конечностей у нее на глазах. Однако больше всего ее корежили эти лифты и то, что в них почти каждый здоровый и жирный мужик считал своим долгом шлепнуть ее по заднице или где-нибудь ущипнуть. И она ничего не могла сделать, так как места для банального разворота в сторону очередного извращенца просто не хватало. Неудивительно, что после такого начала дня она всегда приходила на работу в ужасном расположении духа. Но, к своей чести, на людях Рей никогда не срывалась. От ее праведного гнева страдала только техника и, в крайних случаях, ближайшая не прикрученная к полу мебель. Сегодня мишенью была выбрана вывеска мастерской, которая мерцала раздражающим красным цветом, за что и получила в самый центр крепления резкий удар ладонью. На самом деле, Рей не имела привычку громить чужую собственность, но настроение уже сейчас было ни к черту, а до конца дня ей предстоит пережить почти двенадцать часов производственного ада. Она не представляла, что делать со своими в раз обнажившимися нервами. Кажется, сказывалось переутомление. В темноте помещения, что было до самого потолка завалено металлическим и бионическим ломом, раздался хриплый и грубый голос: — Рей, если это ты, то советую сразу скрыться с глаз моих в сборочном цехе! Твое поведение побило все рекорды безответственности и нахальства! — Это всего лишь вывеска. К тому же, она надежно закреплена над косяком, моя рука чисто физически не смогла бы разбить ее, — закатывая глаза, ответила девушка, попутно пробираясь к черному входу. — Перестань включать идиотку! Я говорю о твоем наглом игнорировании всех моих сообщений. — Платт даже не удосужился вывалить свое пузо из-под каркаса очередного краденного авто. — Я была на работе. Неужели ты хочешь, чтобы я рассказала полиции, где и как именно ты достаешь запчасти? — Половина офиса полиции покрывает нелегалов. Если дать им крупную сумму кредитов, то и меня будут. Но в отношении закона я вполне честный человек, если сравнивать с моими… коллегами. Да и раз тебе так важна работа в полиции, тогда что ты тут забыла? — кряхтение и тяжелые вздохи значительно усложняли для восприятия речь Ункара, но Рей привыкла. — Я на испытательном сроке, мой напарник только вводит меня в ритм работы. Мне еще не платят. — Она задирает голову, готовая опровергнуть все, что этот барыга скажет ей в ответ. Но его фраза действительно удивляет: — Вот видишь. Деньги решают все, даже то, будешь ли ты нарушать закон сама или же бороться с теми, кто его нарушает. Именно поэтому нами правит Корпорация, а не какой-нибудь компьютер. Больше Платт ничего не говорит, а Рей уходит в сборочную комнату, где проводит около семи часов, на автомате собирая детали одна за другой, впервые за все свои девятнадцать лет не прерываясь на то, чтобы проверить время на часах. Она думает только о том, что сказал Ункар. Думает, а потом, наконец, понимает, кто может быть виноват во всей лжи, которую она так ненавидит. Возможно, Первый орден виновен во всех ее бедах. Если подумать, то Рей не помнит ничего хорошего, что сделала бы для нее Корпорация. Она вообще помнит только слезы, страх и недоедание. Таким было ее прошлое и, вероятно, таким же станет будущее. Вот только исправить это уже не получится. Уж точно не у нее, одинокой девушки, которая не то, что власти, даже собственной квартиры не имеет.***
Когда в небе, если верить метео-дроиду, уже во всю отливал розовым золотом закат, Рей переоделась в свою полицейскую форму и вновь вышла на улицу, направившись в сторону остановки лифтов. В этот раз ей придется сделать пересадку, потому что полицейский офис находился на Центральном ярусе города. Радовало то, что в районе офиса всегда больше простора и чистоты, и даже эти назойливые рекламы чаще всего продают что-нибудь приличное, к примеру, кофе, или агитируют присоединиться к штату Первого Ордена. Последнее теперь вызывало у девушки только огромную неприязнь. В кармане раздался сигнал комлинка. Она только остановилась и полезла за устройством, как ее глаза ослепило яркое голубое свечение. Выяснилось, что ногами Рей разместилась на проекторе для голографической панели. Но если бы она встала в другое место, то непременно бы попала под колеса машин или в толпу прохожих. Так что пришлось чуть зажмурить глаза и терпеть. — Финн? — Да-да, Рей, у меня тут прекрасные новости! Удалось отследить трек подключения. Знаешь, что? Это точно внутренний сервер. — Парень говорил быстро, словно соревновался в чтении скороговорок на скорость. — Ты хочешь сказать, что Лед взломал кто-то из своих? — все еще с полузакрытыми глазами спросила она. — В точку. Проблема в том, что и внутренних хостингов у системы более нескольких тысяч. Если будем перебирать каждый, то найдем виновных в лучшем случае к следующему столетию. Но зацепка есть… Ее напарник продолжал что-то увлеченно рассказывать и объяснять, но Рей уже не слушала. Она открыла глаза и уперлась взглядом на бело-голубую эмблему от голограммы на своей штанине. Это была очередная реклама Корпорации. Кажется, они проникли во все сферы жизни и теперь контролировали абсолютно всё. Идеальная власть с точки зрения параноидального диктата. В тот момент ей словно пришло озарение. Если Первый Орден так отчаянно хочет контролировать всю их жизнь, то у них появляется веский мотив для взлома системы. А у Рей появляется шанс раскрыть дело и закончить испытательный срок. Это могло полностью изменить ее жизнь! Она бы смогла… освободиться? — Думаю, я знаю, кто напал на Лед, — довольно тихо сказала она, но этого оказалось достаточно, чтобы Финн ее услышал и замолчал. — Кто же? — Расскажу, когда приду. Я уже в центре, дай мне полчаса. — С этими словами она отключилась. Пока она шла до винтовых лестниц, по которым обычно сокращала немалое расстояние до полицейского офиса, весь запал начал сходить, а от былого воодушевления не осталось ровным счетом ничего. Рей начала сомневаться. Первый Орден — это правящая организация, которая существует столько же, сколько она себя помнит. Зачем им подвергать свою репутацию опасности? Да, их многие ненавидели в равной степени с тем, сколькие их любили, но разве существовала хотя бы какая-нибудь для них угроза? Наверняка, таковой не было. Рей только начала свой подъем по металлической лестнице, как раздался щелкающий выстрел. А в том, что это был именно выстрел, она не сомневалась. Звук резво отразился о бетонные стены домов и унесся в одну из подворотен. Ведомая инстинктом чистого любопытства, а не самосохранения, она спустилась по ступеням обратно вниз и побежала к предположительному месту преступления. Впрочем, поиски увенчались успехом уже после второго переулка. Рей подкралась поближе, чтобы слышать то, что происходит в темноте этих каменных джунглей Такоданы (так назывался этот центральный район). Как нельзя кстати пришелся массивный мусорный контейнер, за которым полностью уместилась ее небольшая фигурка. Людей было немного. Трое, если считать труп, что уже валялся у них под ногами. А если судить по тому, как дрожали ноги двоих из оставшихся, их могла поджидать та же участь, что и покойного товарища. — Мы ничего не знаем! Нас подставили, клянусь! — пищал один из мужчин. — Да, мы только хотели заработать! Рен, вы же меня знаете, я верен Первому Ордену и президенту Сноуку. — Второй мужчина попятился назад и был готов упасть на колени. — Вы исчерпали его доверие. Хотели заработать? Ну, надеюсь, на гроб вам хватит. — С этими словами последний человек вновь поднимает пистолет. Раздается еще два выстрела. Единственная мысль — позвонить в офис и вызвать отряд, но вместо этого тело девушки, словно в издевку, дергается, вынуждая ее выскочить из укрытия. Естественно, человек, который убил тех мужчин, все еще был там. Он медленно поворачивает голову в ее сторону и только сейчас Рей понимает, что все это время на нем был черный мотоциклетный шлем. Из-за того, что она не может увидеть лица убийцы, его образ становится еще более устрашающим. Девушка почему-то вспоминает о том, как боялась, что станет жертвой заказного убийства. Сейчас этот страх возрос в геометрической прогрессии. Не может же судьба быть такой жестокой? Как в замедленной съемке, она видит, что он вновь тянется за только что убранным оружием. Но мужчина не успевает ничего сделать — ноги Рей подкашиваются раньше. И она не помнит насколько жестким был асфальт, и в каких местах она об него приложилась. Рей помнит только лучи закатного солнца, которые окрасили облако в прекрасный персиковый цвет. Иронично. Из этой ужасной подворотни можно было увидеть прекрасное небо, о котором она часто мечтала, пусть и всего лишь маленький его кусок. Несправедливо, что она вот так об этом узнала.