Стальная сказка

[5:37 утра. Понедельник.]

Света было много. Не то чтобы в вечно искрящемся Корусанте был его дефицит, но здесь свет словно другой. Он вовсе не мерцал всеми цветами радуги, норовя вызвать мигрень. Напротив, он лил широким и равномерным потоком, не оставляя за собой ни одного темного уголка. Мощный и стабильный, свет успокаивающе действовал на Рей, для которой время совсем остановилось еще несколько часов назад. В главном здании Медицинского офиса было тепло, чему нельзя было не обрадоваться. Копилку безграничного желания тепла пополняло еще и то, что верхняя одежда ощущалась слегка влажной из-за грязи. Девушке хотелось как можно быстрее встать под горячий душ и перестать чувствовать себя какой-то помойной крысой. Выглядела она ужасно, поэтому тем удивительнее был факт того, что немногочисленные сотрудники, которые уже прибыли на работу, вовсе не замечали внешний вид вошедших. Это можно списать на профессиональную выдержку, потому что высоченного Рена во всем черном не заметить, по меньшей мере, проблематично. Конечно, есть вероятность, что у них принято игнорировать подобное, но Рей об этом не знает. Она никогда не бывала здесь, предпочитая справляться со всеми поломками собственными силами. Да и если припомнить, ничем серьезным она никогда и не болела, а значит и срочной необходимости в посещении подобной амбулатории не было. Однако здание внутри удивляло не меньше, чем снаружи. За счет искусственного дневного освещения и повсеместно белого цвета казалось, что по размерам холл не уступает целому замку. Светоотражающие панели пола были настолько стерильны, что в них можно спокойно смотреться вместо зеркала. А зеркал тоже хватало. За счет них и достигался поражающий воображение простор. У Рей чуть не закружилась голова от этой яркости и объема. Такие крупные и незаполненные помещения ей не встречались, и это неудивительно, ведь аренда в городе дорогая, а содержать их в первозданной чистоте достаточно сложно. На фоне такой белизны навороченный синий экран регистрационного табло выглядел тут не к месту. Но его функциональная польза была неоспорима: регистрация пациентов и поиск нужной информации в базе данных происходили в считанные секунды. А экономия времени являлась первоочередной задачей для Рена, если судить по его нетерпеливым клацаньям пальцами по сенсору.  — Травматолог или кибернетик-настройщик? — спросил Рен. Он пытался понять, к какому специалисту записать ее. Рей же опускает голову и смотрит на свою ногу, явно недоумевая, как вообще можно допустить мысль, что ей нужен специалист по бионике. Она же чувствует боль, черт возьми! — А сам как думаешь? — злобно бросает Рей, вновь поднимая на него взгляд. В ответ Рен только согласно кивает, мол, вопрос был скорее просто дежурным, а ответ он знал и раньше. Ее начинает раздражать эта ситуация. В Медицинском офисе она оказалась не по своей прихоти, а он делает вид, будто это всего-то плановый осмотр. Она не понимает этого человека и из-за этого находится в постоянном напряжении. Вот и сейчас, пока электронная очередь внесла новый индивидуальный номер клиента и выдала Рей в руки полупрозрачную и люминесцентную синюю карточку, Рен уже успел отойти к лифту и нажать на одну из кнопок. Двери за ним закрылись раньше, чем Рей успела на это среагировать. Впрочем, ее определенно не интересовало, куда он отправился. Рей решила больше не строить догадки о нем и его поведении, так как предыдущие попытки были провальными. Она осталась потеряно стоять в стерильно-белоснежном холле офиса. За неимением никаких более занимательных перспектив, Рей с энтузиазмом принимается рассматривать посетителей и работников приемного отдела. Особенное внимание привлекла мать с сыном-подростком, которому на вид было не больше тринадцати лет. Они разговаривали с одним из сотрудников, явно собираясь уходить отсюда. И пока женщина благодарила медицинского работника, парнишка то и дело крутил перед глазами своей правой рукой, на которой из пяти собственных пальцев осталось только два. Остальные три заменяли титановые импланты, отполированные до такой степени, что идеально отражали холодное свечение ламп. Такие протезы были не самыми дорогими, сейчас многие отдавали предпочтение более усовершенствованным и технологичным моделям с имитацией цвета кожи. И все же мальчик был счастлив и не о чем не жалел. Рей улыбнулась этому. Если бы ей довелась возможность заполучить модификацию в таком юном возрасте, она бы тоже прибывала в чистейшей эйфории. Интересно, а он встраивал в пальцы приборы? Она бы точно добавила функционала и вставила в них отвертку или лазер, а может даже электрошокер. Ну, а кто не хочет уметь пускать из рук настоящие молнии? От последней мысли она улыбается еще шире, но мать этого подростка замечает, что Рей наблюдала за ними. Девушке кажется, что она нарушила их приватную зону и поэтому ей приходится отойти подальше. Пятясь назад, она предсказуемо натыкается на что-то бедром. Первая мысль, что это случайный дроид, который пылесосил пол, но когда Рей оборачивается, то понимает, что это вовсе не робот и уж тем более не предмет мебели. На удивление, перед ней стоит миниатюрная женщина в очках, линзы которых перекрывают половину и без того небольшого лица. Рей ожидает бурной отрицательной реакции, которая обычно свойственна дамам пожилого возраста, но этого не происходит. Женщина просто мило улыбается ей и смотрит на карточку с персональным номером клиента, зажатую в руке девушки. — Синяя. Это мастерские травматологии. Я как раз работаю в первую смену. Должно быть, милая, ты ко мне в очереди. Удивление охватывает Рей. Ее поражает то, как женщина назвала часть, где находилась травматология. Да, некоторые предпочитали фамильярно называть отделения Медицинского офиса «мастерскими». В ироничном ключе, конечно. Однако были и люди, которые настолько модифицировали себя, что им действительно было проще обращаться в какие-нибудь автосервисы, а не к врачам. И все же странно слышать такое грубоватое наименование от самого сотрудника офиса. Должно быть, эта женщина ожидала получить от нее ответ и потому добавила: — Так что скажешь, девочка? Удивлял еще и ее спокойный и доброжелательный тон. За последние сутки с ней никто так не разговаривал. Почти как с дочерью. Она позволяет себе тепло улыбнуться и отвечает: — Вероятно, что к вам. — Тогда не стой же, пошли, седьмой этаж. — Протараторила женщина и махнула в сторону лифта, в котором не так давно скрылся Рен, и проворно перебирая ногами, стремительно прошла туда же. Все еще хромая, Рей медленно прошла за ней. На фоне резвой старушки она выглядела самой настоящей загнанной кобылой. Когда двери лифта распахнулись, стало понятно, что седьмой этаж совершенно не отличается от холла первого этажа. Такой же белый и светлый. Только коридор более узкий, а вдоль него стоят металлические автоматизированные двери. К одной из таких дверей ее подводит женщина. Механизм моментально разблокировал замок и перед ними предстает небольшой, но уютный кабинет. Он тоже очень светлый, но далеко не белый. Все стены и мебель более кремовые, а местами и коричневые. А все специальные приборы выглядят новыми и отливают серебряным блеском. — Располагайся. — Женщина указала ей на кушетку для пациентов, а сама прошла к рабочему столу. Девушка незамедлительно плюхнулась на желанную горизонтальную поверхность, выпрямляя ногу. Боль тут же отступила, и она позволила себе громко выдохнуть. От этого звука женщина перестает отмечать что-то на своем компьютере и теперь смотрит округлыми линзами в ее сторону. — Ах да! Забыла представиться. Я доктор Маз Каната. — Меня зовут Рей, — через еще один вздох произносит она. — Прекрасное имя, такое солнечное! Один момент, дорогая, мне нужно снять с себя городскую пыль и смог, — доктор Каната с притопыванием прошла к выходу из кабинета, жестом указывая девушке оставаться на месте. Дверь с шипением закрылась. Из постороннего шума можно уловить только легкий гул дезинфекционных приборов и звук летающих за окнами спидеров. Рей прикрывает глаза и наслаждается спокойствием. Все-таки без всяких посторонних психов ее жизнь может быть понятной и примитивной, хотя бы в эмоциях. Сейчас, когда травма не так сильно ноет, а шок сошел на нет, она может мыслить абсолютно трезво. Решение позвонить Финну кажется очевидным. Рей хочет узнать, где он и как себя чувствует. Но больше всего она хочет сообщить ему, что с ней все хорошо. Относительно хорошо. Он наверняка волнуется и уже поднял на уши всех знакомых. Рей шарится по карманам одежды в поиске комлинка, но не находит его. В безнадежной попытке она расстегивает боковую молнию на левой штанине, уже понимая, что ничего не найдет. Потеряла. Должно быть, он выпал, когда она прокатилась кубарем по куче металлолома. Разочарование начинает подниматься внутри, но ее вовремя отвлекает вернувшийся доктор. — Так-так, девочка, для начала мне нужны данные твоего чипа. Приложи руку к магнитной панели сзади тебя, и мы начнем. Рей хмурится и недоверчиво оборачивается назад: — Зачем это? Единственный раз, когда от нее требовали скан чипа, был в день устройства на работу в Полицейский офис. Эта процедура проводится специальными органами в исключительно особых случаях. Данные чипа — это личная информация его владельца: куда ходил, что покупал, на каких ресурсах зарегистрирован. Почти вся его жизнь. Вернее, очень масштабная и, по мнению Рей, слишком приватная ее часть. — Ну как же? Твоя история болезни. Индивидуальная медицинская карта. Она в твоем чипе. — Доктор Каната медленно наклоняет голову к плечу и как-то снисходительно прикрывает глаза. На секунду Рей становится стыдно. То, что она с Нижнего яруса видно невооруженным глазом, а уж с очками Маз и подавно. Иногда ее подводили социальные знания, которые и так были не больше трояна* текстового документа на игровом сервере. Немного смущенно, Рей закатывает рукав куртки и прикладывает руку к сканеру. Под кожей сразу появляется легкое вибрирующее ощущение. Полоска загрузки быстро протягивается до ста процентов и девушка опускает рука обратно. Информация в считанные секунды проносится по виртуальному скоплению нулей и единиц прямиком в компьютер доктора. Маз достаточно тщательно просматривает полученные данные и ее выщипанные в тонкую полоску брови сдвигаются к переносице. Она нашла в записях кое-что странное и теперь озадачена этим. Рей же начинает нервничать. — Там что-то не так? — теперь уже и она сама хмурит брови. — Не понимаю, светик. Тут только запись о твоем рождении и первичные замеры, — постукивая маленькими пальцами по столу, произносит женщина. — А что должно быть еще? — Рей не видит никакой проблемы. — Как это «что»? Твои родители вообще не следили за твоим здоровьем? Возмутительно! Нет даже прививок от ретроградной амнезии**! Заметив, что доктор Каната не на шутку распалилась, будучи, по всей видимости, очень щепетильной в вопросах личного здоровья пациентов, Рей позволила себе озвучить предположение, в надежде на то, что оно поможет прояснить ситуацию. — Думаю, мне просто никто не говорил, что нужно ставить прививки. Мои родители пропали, когда мне было пять лет. А работодателю и вовсе дела не было, что я ребенок, — сказала Рей, припоминая, как Ункар Платт посылал ее разбирать на запчасти один послеаварийный спидер прямо в ливень, аргументируя это тем, что потом от техники только объедки останутся. — Ох, я тебе сочувствую. Но сейчас все наладилось, верно? — кивком головы она указывает прямо на девушку. «Если бы наладилось, то здесь я, как минимум, не сидела бы…» — хотелось сказать ей, но она вовремя осеклась, едва ли открыв рот. До Рей не сразу доходит, что конкретно Маз имеет в виду. Голова с интересом опускается вниз и догадка сама находит себя: полицейская форма. Правда, одежда прибывала в своем самом худшем состоянии, но отличительный знак офиса возле плеча сложно спутать с обычной нашивкой. — Эм, да, я стажер полиции. Доктор Каната еще раз кивает и приступает к подготовке осмотра. Немного повозившись с инструментами, она приказывает Рей задрать штанину на правой ноге. Она поспешно хватается за самый край, но далеко сдвинуть ткань не выходит — покрой мешает. — Так дело не пойдет, — нетерпеливо произносит женщина и добавляет: — Снимай их полностью за ширмой. Просьба кажется вполне обоснованной, а потому Рей немедленно идет раздеваться, хотя ей меньше всего хочется делать это сейчас, тем более перед кем-то. Успешно расправившись с застежкой на брюках, она начинает стаскивать их вниз и слышит шум механизированных дверей. Странно, что Маз опять вышла куда-то, ведь ей нужен скорейший осмотр. Освободившись от одежды, она вновь собирается присесть на кушетку, потому что от движений нога заныла сильней. Рей слегка отодвигает ширму, чтобы добраться до нее. Вот только эта самая кушетка теперь занята, и, к ужасу для Рей, доктор Каната никуда не уходила. Двери открылись, потому что в кабинет зашел еще один человек. Девушка взвизгивает и прячется обратно за ширму. Иногда ей кажется, что судьба слышит самые плохие мысли и реализует их, перед этим гиперболизируя. Не хотела раздеваться? А как насчет того, чтобы тебя так еще и увидел посторонний человек? А что, если этим посторонним будет Рен? Рей медленно выдыхает, а по ту сторону пластиковой ширмы слышится: — Кажется, я должен был сначала поздороваться. Но вы ведь любите тишину во время приема. В прошлый раз вы меня как раз на приветствии заткнули. — Его голос подозрительно бодрый. — Верно. Здесь говорю только я, другие уже с моего разрешения, — спокойно сказала Маз и щелкнула чем-то. — Сплошной матриархат. — Рей показалось, что говоря это, Рен ухмыльнулся. — Не язви! Это все потому, что нужно стучать. Меньше людей пугать будешь. — Двери с датчиками движения, не думаю, что успел бы постучать. — Тон у мужчины все еще веселый. Доктор Каната в очередной раз щелкает каким-то прибором и заглядывает за ширму, проверяя девушку. Сбитая с толку, Рей начинает всерьез считать, что теперь это абсолютно нормальное для нее состояние — подвешенное. — Милая, у мальчика серьезный порез на лице. Будь лапочкой, подожди пару минут здесь, — говорит женщина и подкатывает к ней свой компьютерный стул, чтобы та не мучилась, стоя на проблемной ноге. У мальчика? Ей думается, что он даже на юношу тянет с натяжкой. Насколько близко они знакомы? Или она со всеми такая по-матерински нежная? Рей не хочется подавать голос, зная, что Рен ее точно услышит, и она просто кивает. Какая жалость, что Корпорация производит все, кроме звукоизолирующих перегородок. И словно читая ее мысли, назло, Рен продолжает свой непринужденный диалог с доктором. — Мой специалист отправил к вам. Сказал, что травмированная кожа не по его части. — Еще бы. Не уверена, что этот разгильдяй вообще способен отличить скальпель от отвертки. — И все же осмотр провел он. Мне просто нужна установка пластыря с антисептиком, — со знанием дела ответил мужчина. — Да что ты говоришь? В тебе, я посмотрю, проснулся врач… — Нет, я просто талантлив. По крайней мере, модуль медицинского справочника себе в деку*** установил уже давно и… — он прерывается, чтобы резко зашипеть от боли. Рей немного жалеет, что не может видеть происходящее. Наверняка, зрелище было чудное. — Готово. Неделю не снимай. — Слышится топот и Маз отходит к своему рабочему столу. — Сразу говорю, шрам останется. — Поставлю титановую ленту. Не смертельно. — Она слышит, как он расслабленно откидывается к стене. Странно, но ей кажется, что Рен говорит это именно для нее. И эти слова действительно производят должный эффект. Она будто и сама расслабляется. Быть может, если он не захочет отомстить или подать на нее в суд, то они мирно разойдутся, делая вид, что ничего не произошло. В следующую минуту доктор Каната принимается непосредственно за Рей. Она подходит к девушке со странным массивным прибором, который издалека напоминает наковальню. Подносить ногу к такой штуке боязно, но она пересиливает себя и ждет, пока женщина проводит все необходимые манипуляции. Маз молчит недолго: — Это не перелом, но хорошего мало. Растяжение связки голеностопного сустава. — Я смогу ходить? — больше всего именно это сейчас необходимо Рей. — А то как же… Наложим фиксирующий бинт и вколим обезболивающее. — Доктор отходит от девушки, оставляя наводящий страх прибор прямо возле ее ног. — Сейчас схожу за ампулой с препаратом и вернусь. Сиди смирненько. Возможно, Рей и рада сидеть спокойно, но стоит женщине выйти из кабинета, как Рен тут же перестает изображать покорность и вскакивает с кушетки. Она радуется, что ширма достаточно широка и чтобы обойти ее нужна хотя бы пара секунд. За это время Рей успевает накинуть на обнаженные ноги свою ветровку. Когда мужчина видит Рей, то сразу же принимается скрупулезно осматривать ее конечности. В его взгляде нельзя прочесть ничего, и только хмурая морщина на лбу выдает некое подобие эмоций. Он стоит и разглядывает ее дольше, чем того потребовали бы любые базовые правила приличия, поэтому Рей ничего не остается, кроме как ответить ему таким же изучающим взглядом, чтобы скрыть неловкость. Сейчас пересекший лицо порез закрывает тонкая черная полоска пластыря. И она так удачно гармонирует со всей его черной одеждой, что издалека вполне сойдет за странное новаторское тату. Кажется, Рен относится к тем уникумам, которых может украсить любое уродство. От этой мысли Рей передергивает и такое движение выводит из зависшего состояния и его. Молчание продолжается и, похоже, впервые Рен тоже ощущает это неловкое напряжение. — Жалко выглядишь. Что ж, не этих слов она ожидала. Простых извинений было бы достаточно. Однако произнес он это без злости, скорее устало, да и поспорить с его наблюдениями достаточно сложно, ведь Рей и сама признавала, что внешний вид решил покинуть чат* ее жизни. И все же навязчивая мысль услужливо подсказывала, что речь не о грязи и уж тем более не о поломке. На ее коже действительно много шрамов, ссадин и синяков. По непонятной причине они имели привычку появляться в самых неподходящих местах, причем Рей их замечала гораздо позже, чем следовало бы. Поэтому его фраза немного задевает ее. — Чей бы дроид пищал… — огрызается она и позади них слышится уже приевшееся жужжание дверей. Мужчина не двигается, словно не замечая или не желая замечать доктора Канату, а потому ее реакция обрушивается на него незамедлительно: — Кайло! Я же просила. Бедная девушка, ей же неловко! — возмущается она и торопливо отпихивает того в сторону. Рей слышит незнакомое слово и теряет логику следующего предложения. Первую секунду ей кажется, что женщина, склонная своей натурой к экспрессии, просто выругалась устаревшим словом, но реакция Рена подтверждает другую догадку. — Эта бедная девушка нас сюда и затащила. Видела бы ты, как ещё несколько часов назад она пыталась освежевать меня. Ей двигал чистейший энтузиазм. — Он полностью избавляется от формальностей и кривит губы в нерасшифровываемой гримасе. Похоже, что она в очередной раз ошиблась в этом человеке. Привыкшая к простым именам, Рей серьезно полагала, что его зовут Рен. Его же так называл тот рыжий мужчина, Хакс. Хотя, может это просто их прозвища, какими бы странными они не были. Она не знает порядки Первого Ордена, но вполне возможно, что там и псевдонимы могут оказаться обязательными. Кайло. Звучит странно и пугающе, и она не уверена, что сможет привыкнуть к такому имени. Оно не внушает доверия, кажется безликим и пустым. — Так вы с Рей знакомы? Признаюсь, я видела, как вы заходили в офис, но не осмелилась спросить, — произносит доктор Каната, параллельно делая девушке инъекцию обезболивающего вещества. От укола по всей конечности проходит легкое онемение, и пульсирующая боль мгновенно растворяется. Рей так рада облегчению, что позволяет себе откинуться на спинку стула. Она поворачивает голову лишь для того, чтобы еще раз обнаружить пристальный взгляд мужчины. Он тут же подмечает это и выгибает бровь, немного морщась от дискомфортного растяжения кожи. Намек предельно ясен — он отреагировал теперь уже на ее имя. Она вспомнила, что Кайло не слышал то, как ее зовут (вернее, слышал, но не придал тому значения), а сама девушка и не думала представляться. Вот и познакомились. Через посредника. — Да, Маз, знакомы. Уже. — Последнее слово он многозначительно растягивает, но перебинтовывающая ногу Рей женщина этого не замечает. — Рада, что ты перестал строить из себя одинокого волка. — Доктор Каната заканчивает свою работу и удаляется к своему столу. — Напарник из государственной структуры — это хорошее решение. — Мы не напарники, — поспешно поправляет Рей, посчитав информацию нуждающейся в уточнении. Успевшая внести изменения в базу данных на компьютере Маз даже приподнимает свои большие очки. Ее глаза без линз кажутся непропорционально маленькими, но все такими же удивленными. — Правда? — она переводит взгляд на Кайло и тепло улыбается. — Знаешь, это не мое дело, но Лея была бы рада об этом узнать. Взгляд мужчины, напротив, мрачнеет. Он угрожающе глянул и на Рей, показывая, что лучше бы она и вовсе молчала. Маз воспринимает поправку в совершенно неправильном ключе. Правая рука в черной перчатке спешно и нервно поправляет волосы. Ей думается, что раз он в кабинете у врача свои перчатки не снимает, то спит уж точно в них. — Это действительно не твое дело, — бросает он и разворачивается в сторону выхода, отодвигая за собой ширму. — И нам нужно уходить. Напоследок он достает свой планшет и подносит его к магнитной панели, куда не так давно прикладывала свой чип и сама Рей. На экране загорается голубая галочка, извещающая о том, что данные успешно сохранены. Под отметкой мигает время произведенной операции и электронная подпись пациента: [ВРЕМЯ ПОСЕЩЕНИЯ 6:20 Кайло Рен] Она смотрит на надпись до тех пор, пока устройство не уходит в дежурный режим. Все-таки он Рен. И это ни в коем случае не оправдывает странность имени, но все же Рей рада, что знает о нем чуть больше трех букв. Да, теперь она знает восемь. Лучше, чем неизвестность. — Он никогда не любил разговаривать о личном, — произносит Маз, стоит только Кайло выйти из кабинета. — Этим похож на отца, хотя и не признает. — Вы знаете его отца? — она и сама не понимает, почему интересуется. — Милая, его отца знали все, — уклончиво отвечает женщина и в упор глядит на нее, пока Рей влезает в свои грязные брюки. — Послушай, я не просто так повела тебя к себе. С таким же успехом за перевязку взялась бы и медсестра. Не знаю, что у вас произошло, но хотела бы предостеречь заранее: не все в нашем мире бывает очевидным. — Кажется, я вас не понимаю. — Просто хочу сказать, что до сегодняшнего дня Кайло в больницу ни с кем не заявлялся. Я вообще увидела его первый раз за пару лет. И до нее доходит. Его поведение показалось странным не только Рей, но и Маз, при том, что последняя знает его, по-видимому, уже давно. У Рена имеется какая-то галочка на нее, обычно он поступает иначе с людьми, которые путают ему планы. К примеру, не отвозит их в Медицинский офис. Некстати в памяти всплывает их первая встреча. Тогда он убил троих человек. Как иронично, что пока ей не напомнили, сама она успешно забыла про этот факт. Вероятно, заметив очевидные перемены в лице девушки, доктор Каната указывает ей на знакомую панель, предлагая поднести к ней руку. Рей медленно встает со стула и на пробу делает первый шаг поврежденной ногой. Боли нет и она проходит до сканера привычным быстрым шагом. Прикладывая к нему чип, девушка ожидает увидеть надпись, похожую на ту, которая появлялась на экране у Рена, но реальность разочаровывает ее. [ВРЕМЯ ПОСЕЩЕНИЯ 6:23 Пациент 00932803] Никакой электронной подписи или опознавательных знаков. Никто из ниоткуда. Рей с этим мирилась, но иной раз подобное слишком явно бросается в глаза. Застыв на мгновение, девушка смаргивает подступившие слезы. День обещает быть долгим и неприятным. — Тебе не стоит расстраиваться, дорогая. Я говорила не с целью напугать тебя. — Простите. Иногда мне кажется, словно я ищу что-то, но стоит мне обернуться назад, вспомнить прошлое, и я теряюсь, — Рей подходит к двери и та расходится перед ней. Посмотреть на Маз она не в силах. — Тогда, быть может, то, что ты ищешь не в прошлом, а в грядущем, — фраза слышится сквозь шипение закрывающихся дверей. Белый коридор кажется пустынным и ей сразу же хочется покинуть его как можно скорее. В очередной раз Рей приходится приводить свои мысли и чувства в порядок. Раньше она никогда не теряла над ними контроль и потому удерживать равновесие, когда их диапазон скачет от минимальных значений к максимальным достаточно трудно. Вместе с ней в лифт закатывается круглый медицинский дроид и что-то пронзительно пищит. Она не понимает его, потому что отображающий текст экран на корпусе сломан. В конечном итоге дроид сдается и нажимает своим крючком на кнопку первого этажа, недовольно катаясь туда-сюда. Это зрелище выглядит милым и девушка даже улыбается ему, прежде чем выйти из лифта. В холле еще больше народу, чем было некоторое время назад, но Кайло среди них нет. Глупо предполагать, что он все-таки решил ее оставить в покое, поэтому Рей выходит на улицу и видит его недалеко от входа. Мужчина стоит возле массивного навороченного мотоцикла. Безусловно, черного и полированного. «Зверь» был под стать хозяину. В руках у него тот самый шлем, который был при нем на допросе. Поза его даже отдаленно не напоминает расслабленную. Очевидно, что темный монстр и был той собственностью, которую Рен приказал Хаксу забрать со свалки. Странно, что он сам не вернулся за байком, а предпочел пойти пешком. — Слушай сюда, Рей, — начинает Кайло, пытаясь привлечь к себе внимание, но она вздрагивает. Из его уст собственное имя звучит как-то чуждо. — Я потерял слишком много времени, разбираясь с доставленными тобой проблемами. Как считаешь, сможешь побыть послушной девочкой всего пару часов? — Считаешь меня опасной? — Рей имеет в виду свою связь с полицией и то, что в случае непредвиденной ситуации она всеми силами будет пытаться связаться с кем-нибудь из офиса. Но он понимает эти слова по-своему. — Скорее, проблемной. Опасности в тебе не больше, чем в зубной коронке. Звучит почти оскорбительно, но Рей не хочет провоцировать его своими парированиями. Похоже, он привык полностью доминировать в разговоре и зачастую не игнорирует ответные колкости. Надо бы узнать, куда они дальше поедут, но ей не хочется столкнуться с его неоднозначной реакцией на вопрос, ведь в прошлый раз он не прояснил этот момент, хотя повод был удачный. Традиция их взаимного молчания сейчас тоже не уместна и Рей решает спросить первое, что приходит в голову. — Рен — это твоя фамилия? Мужчина продолжительно смотрит на нее, прежде чем отвернуться к мотоциклу, надевая шлем себе на голову. Она же продолжает стоять возле него, не зная, что сейчас потребуется от нее. — Когда я предлагал тебе побыть послушной, то это значило не задавать лишних вопросов. И я не намерен ждать больше, так что сядь уже, — приглушенные шлемом слова вибрируют приказным тоном. Рей требуется сила воли соразмерная с массой планеты, чтобы заставить себя сесть на мотоцикл позади Кайло и нерешительно схватиться за его плечи. В ответ на свои действия она слышит раздраженный вздох, а сам он перехватывает ее руки, потянув на себя, заставляя обхватить туловище. Рей даже была благодарна, ведь на подобное решительности у нее уже не хватило бы. В какой-то момент они оба синхронно вдыхают, и ее руки странно покалывает от напряжения. Рёв заведенного мотора прокатывается по кварталу почти что громом и от него закладывает уши. Звук пробуждает. Скоро начнется новый день, а это новое утро. Утро, точно отличающееся от того стандартного, в котором Рей просыпалась вот уже несколько лет. Ее персональная матрица все же пропустила один элемент и дала сбой, выпустив из повседневной рутины. И это останется тем единственным, о чем жалеть Рей никогда не станет. А об остальном думать ещё рано.