Поттер-сирота? Нонсенс...

Решительные поступки лучше всего совершать без предварительного совещания с самим собой

*** — Ученый, я хочу взять Поттера в ученики, — заявил следующим утром Сергей Александрович за завтраком. Весь учительский стол пораженно замер. — Э... Сережа, — тронула его за рукав Алиса. — Ты, часом, не заболел? Может возьмешь отпуск? Так что сказать, что все были удивлены — это ничего не сказать. Просто потому, что Сергей Александрович никогда не брал себе Учеников именно как Мастер Боевой Магии. Даже если те обладали невероятным даром или силой. К примеру, в свое время даже многие из ставшими великими богатыри не смогли стать его Учениками, хотя впоследствии все равно стали одними из самых известных русских боевиков. Все трое, конечно, в разное время и по разным обстоятельствам стали богатырями, но факт, что все они обучались в Колдовстворце и были лучшими студентами Боевой Магии уже при Панине в роли декана и преподавателя, оставался фактом. И вот, нежданно-негадано, с бухты-барахты и так далее... Сергей Александрович запросил себе Ученика. И не абы кого, а Гарри Поттера — мальчишку, который о магии узнал меньше года назад, который и свершений-то никаких не сделал, кроме как против Авады выстоял (здесь да, никто поспорить не мог — никто из русских богатырей злодеев одним лбом не побеждал). В глазах Финиста так и читался молчаливый упрек: «то есть от тех, кто едва ли не с младенчества мечтал об ученичестве у тебя, ты от ворот поворот, а Поттера, который в магию ни в зуб ногой, забрать хочешь. Серый, совесть есть?» Но, на всеобщее удивление и неверие Сергей Александрович только тихо рыкнул (осознав, однажды, силу рычания, избавиться от него даже в человеческом обличье уже не мог) и показательно стянул у сестры большой кусок колбасы. — Ну захотелось, в кои-то веки, Ученика завести. Имею полное на то право, как Мастер. Впрочем, поняв, что никто ему не поверил (Ядвига Львовна даже язвительно ухмыльнулась... карга старая!), Сергей Александрович закатил глаза, с видом «меня окружают одни идиоты», и уже невозмутимо принялся за свой завтрак, продолжая таскать колбасу не с общей тарелки перед ним, а из тарелки сестры, которая, от удивления, даже не била его по рукам за такое. *** Самхейн прошел для Гарри Поттера и Андрея Болконского в Больничном Крыле, под чутким надзором Макара Николаевича. Тот, впрочем, строго-настрого запретил им называть себя по имени-отчеству пока они в Больничном Крыле. — Здесь я — доктор Айболит! — смешно подняв палец, заявил он, другой рукой махая над Болконским палочкой. За Гарри он наблюдал с каким-то научным интересом, будто пытаясь что-то разглядеть или понять. — Абсолютно здоровы, юноша, — уже вечером проведя очередной осмотр, заявил он. — Магическое истощение, конечно, сильное, но вы на удивление хорошо держитесь. Завтра утром можете быть свободны, Поттер. Гарри радостно кивнул — в Больничном Крыле было невероятно скучно. Андрей, конечно, пришел в себя, но двигаться и, тем более говорить, то ли не мог, то ли просто не хотел. И Гарри, в целом, понимал почему. Айболит достаточно наглядно объяснил, что некоторые ранения и травмы даже магия до конца залечить не сможет. К таким ранам относят Темные заклятья XXXX ранга и выше, укусы и "царапины" от магических тварей такого-же ранга и воздействие артефактов этого же уровня. Так что Андрею еще очень повезло, что Айболит был одним из самых лучших целителей Руси: кровь остановил быстро, да и рану саму затянул профессионально. — Баюны тем и страшны, — говорил, латая плечо Болконского, доктор. — Что слюна у них ядовита и кровь разжижает, и сворачиваться ей не дает. И даже сбегая от твари, жертвы часто умирают, потому что мало какой лекарь способен нейтрализовать последствия баюновой слюны. Поэтому Гарри, сгорая от чувства вины, так и не решался заговорить с мрачным и погруженным в свои мысли Болконским. Андрей иногда вздрагивал, закрывал глаза и тихо-тихо стонал, ему было очень-очень больно, а обезболивающие зелья пить было нельзя, чтобы те в конфронтацию с уже выпитыми не вступили. Укладывая их вечером спать, Айболит строго-строго наказал Гарри следить, чтобы Андрей не раскрывался и не раздевался. — Жар будет мучить, это хорошо. Остаток заразы с потом выйдет, а какая гадость не выйдет, та от жара умрет. Я приходить буду, но ты тоже следи. Гарри кивал, и первую часть ночи добросовестно следил. Но Андрей и сам понимал, старался не раскрываться, хотя время от времени Гарри и слышал, как ворочается одеяло. Айболит приходил, мерил температуру, давал какое-то лекарство и, погладив Болконского по волосам, уходил, всегда причитая. Но ночь шла медленно, и Гарри начал проваливаться в беспокойную дрему, поэтому дуновение ветерка заставило его подскочить с бешено колотящимся сердцем. «Уснул!» Андрей стоял у окна в одних шортах, раскладывая на подоконнике насквозь промокшую сорочку. На спине у него были хорошо видны четыре глубоких, невероятно отвратительно затянувшихся шрама. Старые и выделяющиеся на менее светлой коже, они пересекали всю спину наискось. И, как Гарри догадался, раньше, когда Болконский был младше, они были еще больше и ужаснее. — Эй! — робко позвал Андрея Гарри. Болконский тут же обернулся, слабо улыбнувшись. — Айболит же сказал, — Поттер кивнул на кровать с ворохом одеял, и Андрей кивнул, возвращаясь и укрываясь почти с головой. — Совсем неприятно было, прости, если разбудил, — раздалось из одеяльного "кокона" немного позже. — Все хорошо... это ты меня прости... — Гарри аж передернуло от мысли, что он стал виной еще одного такого шрама. — Они такие... болезненные... — Раньше только на спине были, — невпопад ответил ему Андрей. — А теперь еще и на плече будет... А вообще... нам повезло... легко отделались. — Ага... — Гарри перевернулся, задавливая один очень неудобный вопрос к Андрею на корню. «А откуда эти шрамы, ну... на спине?» *** — Доброе утро, Гарри, Андрей, — в Больничное Крыло, сразу после завтрака, пришла Василиса. — Как вы себя чувствуете? — Хорошо, — одинаково, но вразнобой ответили ребята. — Ну и отлично, — Василиса села между кроватями, перед этим слегка приобняв сидящего Гарри, и ласково потрепав вялого Болконского. — Не хотите поделиться с любимой учительницей произошедшим? Андрей с Гарри переглянулись, в том, что Василиса Алексеевна была в курсе, они, почему-то, не сомневались. Значит хочет услышать что-то еще? — Ну не хотите, не рассказывайте, — Василиса закатила глаза. — Кстати, Гарри, тебя к себе Сергей Александрович ждет. Когда тебя выписывают? — Да... как бы... уже, — Гарри кивнул на справку, лежавшую на тумбочке возле кровати. — А... зачем? Ну, меня к Сергею А-александровичу. — Как знать, как знать, — задумчиво потерла подбородок Василиса. — Проводить? Гарри кивнул. Сергей Александрович стра-ашный. *** На четвертом этаже Арысь-поле приветственно склонила свою каменную голову и, вместе с этим «поклоном» отворился и вход. Этот коридор был не похож на все остальные. Оформленный в темных цветах, где золотые змеи извивались, переплетались на стенах и потолке, оплетали превращающихся то в тигров, то в орлов светильники. Стены и потолок были отделаны черным деревом, а на полу лежал, заглушая шаги, толстый темно-красный ковер. Большие, широкие двери, поражающие своей «мощностью» были украшены золотыми табличками с именами преподавателей. Они дошли практически до конца коридора, остановившись перед дверью, табличка на которой гласила: «Сергей Александрович Панин. Зам.директора Декан факультета, преподаватель Боевой Магии, Мастер Боевой Магии, Серый Волк» Василиса постучала. — Сергей Александрович, это мы. Дверь распахнулась спустя некоторое время, и Василиса, мягко подтолкнув Гарри, тихо сказала ему на ухо: — Тебе выпала редкая возможность, Гарри, но не отвечай сразу, лучше сначала подумай. Потом развернулась и бесшумно ушла. А Поттер, явно растерявшийся, застыл статуей. И что теперь ему делать? — Ну, — выглянул откуда-то Сергей Александрович, — долго будешь прикидываться предметом интерьера? Проходи, не съем. И дружелюбно так оскалился, показывая крупные, белоснежные клыки. Гарри вздрогнул, но, упрямо тряхнув головой, смело зашел. Все же Сергей Александрович ему жизнь спас, и даже если сейчас отругает — будет в своем праве. А ему, после дяди Вернона, почти ничего не страшно... почти... *** Но, вопреки всем ожиданиям, Сергей Александрович лишь провел его в какую-то небольшую комнату, и жестом показал Гарри на неглубокую каменную чашу, на ободке которой каталось, переливаясь на свету, налитое, красивое яблоко. Учитель подошел к нему, поманил Гарри и, наклонившись над чашей, заговорил. — Катись яблочко, катись, вокруг блюдца обернись, ночь что перед Самхейном покажи. Расскажи как с Баюном все дело было. И покатилось яблочко по ободку, а в чаше стала кружиться, наливаться цветом вода, и Гарри ахнул от подобного чуда. Сергей на это лишь покачал головой. — Это Ка'тино, показывает все, что просишь. Хотя и неудобно немного в использовании, так как для того, чтобы увидеть свои воспоминания, надо сделать так... Тут Сергей Александрович сунул голову в чашу, и Гарри не оставалось ничего, кроме как сделать также. Ободок, на котором каталось яблочко, словно прошел сквозь шею. Через мгновение, когда Поттер обернулся, он увидел, что находятся они на первом этаже, в том самом коридоре, где случилась встреча с Баюном. Гарри, увидев того снова, опасливо попятился, но столкнулся со стоящим позади него Сергеем Александровичем, и пришлось смотреть... Вот Баюн выгибается, пытаясь гибким хвостом схватить... его? Неужели? Гарри удивляется. Почему же тогда он не помнит этого? А ведь скачи он в действительности вот так вот, уворачиваясь и перепрыгивая через хвост, запомнил бы! Вот большой серый волк бросается к коту, когда он (всего лишь Гарри Поттер!), взмахнув палочкой, ударил по Баюну ярко-красным лучом. — Это... я? — говорит он, а в следующий момент так вообще выпадает в осадок. Баюн, разъяренно взвизгнув, отпрыгнул, но снова приготовился к прыжку. А он оказался рядом с Андреем, и зажмурившись, вновь взмахнул палочкой! Баюна и волка отбросило от них в разные стороны. Тут картинка замирает, мир становится более размытым и, спустя мгновение, они уже стоят посреди комнаты. — Итак, мистер Исключительный, — Сергей Александрович слабо хмыкает и отходит в сторону окна. — Скажу честно, я до сих пор не могу поверить в то, что это правда. Настолько сильной сопротивляемости ментальным атакам, со столь мощным даром Боевой Магии, я еще не встречал. Гарри, ожидавший от сурового зам-директора ругани и наказаний, пытался подобрать свою челюсть. — Как Мастер Боевой Магии, я хотел бы предложить вам и дальше развивать свои способности, но уже не просто как ученику Колдовстворца, а как Ученику Мастера. И вот тут... Гарри, у которого из головы вылетело абсолютно все, согласился. Не потому, что понимал, какая это честь. И не потому, что знал, что конкурс на Ученичество у Мастеров невероятно велик. Просто потому, что Сергей Александрович задел в нем ту самую струнку, которая двигала Поттера на самые безумные и нелогичные решения. Гарри, несмотря на травлю со стороны родственников, точнее — вопреки ей, вырос хоть и с огромным комплексом неполноценности, но до невероятного самолюбивым. Можно даже сказать, что именно по этой причине, когда к нему пришли из настоящей волшебной школы, он не раздумывая согласился. Хотя ничего, кроме поданной ему информации, и не знал. Ему просто нравилось осознавать, что он не ненормальный, а наоборот — лучше этих дяди с тетей, которые одиннадцать лет портили ему жизнь. Теперь же ему еще и представилась отличная возможность, доказать это еще и перед магами. Вот вы, к примеру, ученик самого строгого и пугающего Мастера в Академии? Нет? А я вот — да! Конечно же он не мог отказаться от подобной возможности и, не уточняя деталей, не задавая вопросов, спросил где подписывать. Сергей Александрович только вскинул брови. — Вы хоть знаете, на что подписываетесь, Поттер? Гарри мотнул головой, бегло пробежавшись по строкам Ученического договора, который перед этим протянул ему Сергей. — Тогда брысь из моих комнат, — учитель мотнул головой в сторону выхода, а увидев, как испугался и прижал к груди бумаги Гарри, закатил глаза. — Читать договор, Поттер, чи-та-ть, а потом задавать вопросы. — Но я согласен! — пылко возразил Гарри. — Я рад, — Сергей Александрович встал, скупо улыбнувшись, а потом, проходя мимо Поттера, отвесил ему несильный подзатыльник. — Но вы должны понимать, на что идете и во что влазите. Так что... кыш, с глаз моих, пока не передумал брать вас в Ученики. Через мгновение Гарри уже стоял в дверях. — И не забудьте расспросить знающих о том, что такое Ученичество! — кинул ему вслед Сергей Александрович, снова закатывая глаза. «Р-ребенок...» *** — Ученичество? — Василиса Алексеевна задумалась. Они с Гарри сидели в ее кабинете и готовились к уроку. — Что ж... В мире существует огромное множество магических даров: пиромантия, некромантия, целительство, артефакторика, геомантия, зелья и многое другое. Магов, которые своими умениями в Даре превзошли огромное большинство других изучающих этот же дар, называют Мастерами. Их титул подтверждается экзаменами и другими Мастерами, а также личными заслугами, поэтому стать Мастером невероятно сложно, так как тесная братия "Высших" не стремится раскрывать свои двери для всех желающих. Так, к примеру, есть не-Мастера: то есть официально не признанные, но сильнейшие. Но такие не могут пользоваться привилегиями титулованных... на магической Руси так точно. Всего на Руси около ста Мастеров из разных областей. Но в Боевой Магии их всего пять, не считая тех, кто уже умер: Горыныч, полу-человек, полу-дракон; Иван «Дурак», сын царя-батюшки; Кощей Бессмертный, который по-большей части все-таки Некромант из Высшей Лиги; Бова Королевич, принц одного из малых Княжеств, которые как бы и Русь, а как бы и нет; и Серый Волк, он же Сергей Александрович. Почему боевая "братия" настолько тесная? Просто никто испытания Мастеров пройти не может, а так по Руси бегает около пятидесяти не-Мастеров. Теперь, возвращаясь к теме... Ученичество — это стопроцентная гарантия того, что ученик станет Мастером. Личное Ученичество не требует экзаменации у других Мастеров, а титул присваивает Мастер и три свидетеля со стороны государства. Чаще всего это директор Академии, представитель Царского двора и глава того научного (или не очень) центра, который занимается той отраслью, в которой и происходит титулование. К примеру глава Центра Артефакторики и Рунологии, глава Сообщества Зельеваров и так далее. Таким образом, личное Ученичество во сто раз облегчает путь будущего Мастера. Вот только характер у Учителя может оказаться настолько паршивым, что хоть волком вой. Так что это еще думать надо: нужны такие мучения или нет. — В какой-то мере тебе очень повезло: Серый работает с детьми вот уже несколько поколений, и знает, когда нужно остановиться и как правильно воспитать ученика, — Василиса приложила палец к подбородку. — Кощей, к примеру, пятерых загубил, по чистой неосторожности. Потом, правда, поднял, но то уже нежить, а нежити титул Мастера не присвоишь. У остальных Боевиков тоже характер не сахар, и Серый из них самый адекватный... Эй, Гарри! Я не закончила! Но Поттер уже старательно выводил свою подпись на Ученическом договоре. — Ты хоть прочитал, что там написано?.. — упавшим голосом спросила Василиса. Наивный взгляд Поттеровских глаз ответил ей лучше слов. — А что? — То, что Серый, пусть и лучший вариант среди Мастеров Боевиков, является совершенно не лучшим вариантом среди Мастеров в других областях. — Почему? — А ты думаешь почему в Академии он считается самым строгим учителем? Ты хоть представляешь, сколько потенциальных ребят на Личное Ученичество провалило его тестовые задания? — Василиса смотрела на кривую Поттеровскую закорючку и думала о том, что в отличии от других детей, которых выдвигали на ученичество, Гарри совершенно не умеет слушать. — Но... — Гарри, — Василиса заглянула ученику в глаза. — Стать Мастером это архи-сложно даже для Личного Ученика. А стать Мастером в Боевой Магии вот уже последние двадцать лет считается просто невозможным, и поверь... даже тот факт, что официально титул присваивает Мастер-учитель, не спасает личных учеников от проверок других. И если кого-то, не дай Бог, не устроит твой уровень... — Я справлюсь! — Гарри решительно кивнул, твердо глядя Василисе в глаза. *** — Я... справлюсь... — пропыхтел Гарри, с трудом переворачиваясь на матрасах. Сергей Александрович, проверявший работы других студентов где-то в углу зала, тихо хмыкнул. Он дал Поттеру все для того, чтобы тот вовремя сбежал, но... раз уж согласился, то работай. Теперь у Гарри совершенно не было времени на развлечения, и это были только каникулы. И он с содроганием ждал того момента, когда начнется учеба. «— Запомни, твоя успеваемость не должна пострадать из-за тренировок» Именно так заявил ему Панин, когда Гарри пришел на первое занятие. И уже в первый день Гарри понял, что... жизнь он себе умеет усложнять просто профессионально: После завтрака новый Мастер отвел его в один из небольших спортивных залов, где выдал шорты с белой майкой и... отправил бегать. Это был просто бег, бег с высоким подниманием бедра, захлест голени назад, многоскоки, скрестным шагом и боком, спиной вперед, снова просто бег и опять упражнения. И, если начало Гарри воспринял с энтузиазмом (он столько лет убегал от Дадли — уж в этом ему точно равных нет), то на последних упражнениях уже каждый круг останавливался, чтобы хлебнуть из бутылки, поставленной Сергеем Александровичем. Но на этом ничего не закончилось, а наоборот, только началось: — Разминай шею и плечи. Упражнения знаешь? Гарри знал, а когда закончил, Сергей Александрович наконец оторвался от тетрадок и, взмахнув палочкой, превратил часть паркета в зале в... матрасы? — Смотри и запоминай, повторять не буду, — поставил он Поттера рядом. Сам сел на колени, потом наклонился вперед, опираясь на плечо и, оттолкнувшись ногами, сделал перекат. Делал он это нарочито медленно, давая Гарри внимательно рассмотреть каждый этап. — Попробуй. Гарри попробовал. Вышло... откровенно плохо. Он не перекувырнулся, а перекатился, при этом больно ударившись бедром. Сергей Александрович покачал головой, кивнул на исходную позицию, на этот раз руками придерживая Гарри и тот, вновь попытавшись, перекувырнулся правильно. — Понял? Гарри понял. Но... какая от этих перекатов польза? Он сюда Боевой Магии пришел обучаться! Думал, что будут крутые заклинания, эффектные взмахи палочкой! Видимо это выразилось на его лице, потому что Сергей Александрович слабо хмыкнул. — До конца зала и обратно. Опору делаешь на плечи, не на шею. Отталкиваешься всем весом. И... пошло поехало. Перекаты (через плечо и спину), мостики, пресс, подтягивания, упражнения на растяжку (штук двадцать, не меньше) и многое другое. За следующие три часа Гарри весь взмок, вымотался так, что мечтал упасть и не вставать. И, хотя Сергей Александрович спокойно реагировал на его пятиминутные и (один раз) даже десятиминутный перерывы, бесконечно обновлял запас воды и даже пустил по залу легкий ветерок... общего состояния это не изменило. Но вот, когда часы пробили двенадцать, Сергей Александрович поднялся и, сказал. — Так, через полчаса у тебя факультатив с Финистом, — Гарри мысленно простонал, об этом он совершенно забыл. — Времени хватит, чтобы принять душ и переодеться. Встретимся здесь после обеда. В два часа. И вышел из зала, оставив Поттера выползать за ним следом. *** — Сегодня поговорим на свободную тему, — сказал Финист, когда Гарри (с опозданием на пять минут) заполз к нему в кабинет. Поттер, после душа почувствовавший себя лучше, устало кивнул. — Точнее, ты будешь задавать вопросы, а я отвечать. Гарри кивнул, открывая свою тетрадь, куда Финист еще в начале их факультативов попросил его записывать возникающие вопросы. — Чем дары отличаются друг от друга, и почему основных всего четыре? Финист кивнул, вставая и подходя к доске. Он нарисовал четыре квадрата, вписав в них буквы «А», «Б», «З» и «Ц», а потом вокруг них много других кругов. — Все маги имеют свои Дары, — наконец заговорил он. — Но каждый Дар, так или иначе, связан с четырьмя основными. К примеру... Некромантия. Финист вписал в один круг «Нкрм», а потом соединил ее с тремя из основных: Зельями, Целительством и Артефакторикой. — Она крепко связана с этими Дарами, и потому считается почти основной. И так будет с любым магическим направлением. Ритуалистика? Артефакторика, Зелья. Пиромантия? Боевая Магия. Геомантия? Боевая Магия. Рунология? Артефакторика. Демонология? Зелья и Артефакторика. Но, помимо связи с основными Дарами, направления также могут быть связаны между собой. К примеру Демонология, Ритуалистика, Некромантия, Рунология — они связаны. — А что такое связь? — Связь — это необходимость изучать что-то, что поможет тебе освоить твой дар. К примеру, ты Некромант. Но чтобы создать нежить любого класса, ты должен освоить руны и основы ритуалистики. А если захочешь поднять лича, голема и так далее, то должен освоить еще и основы Демонологии. И, чем больше ты будешь развиваться, как Некромант, тем больше знаний из связанных даров тебе понадобится. К примеру, маг без Дара Зелий не сможет освоить Ритуалистику, а маг без дара Боевой Магии — Пиромантию. Пиромантия всегда, запомни, всегда идет вкупе с Боевкой. Это и есть связь. К чему я веду: абсолютно все маги имеют уклон в один из четырех Даров. Некромант может быть Зельеваром, но не каждый зельевар может быть Некромантом. Поэтому основным даром Некромантия не является, в отличии от Зельеварения. Понял? Гарри, прикусив перо, о чем-то подумал, а потом кивнул. В целом... понятно. — Есть еще вопросы? — Э... *** — Теперь замри. Сергей Александрович отошел от Гарри, садясь на свое место и снова открывая тетради. А Поттер остался стоять в центре зала со шпагой в руке. Поставивший его в определенную позицию Учитель, велел стоять не двигаясь. — Запоминай ощущения, — хмыкнул он. А ощущения, уже спустя минуту, были такие, будто Гарри простоял уже полчаса, как минимум. Через две минуты Гарри был готов встать обратно в планку, лишь бы Сергей Александрович разрешил ему опустить руку. Через три рука задрожала, а через четыре Поттер все-таки опустил шпагу. Сергей Александрович поднял взгляд, нахмурился, но подошел. — Слабо... — хмыкнул он. — Сейчас будешь отрабатывать выпады. Научив Гарри правильно делать взмах и выпады, Мастер вернулся на свое место. — Пятнадцать минут, Поттер. И меняйте руки, Сварога ради, не мучайте себя. Увы, но попеременная смена рук спасла Гарри ненадолго. Одна рука не успевала отдохнуть, а другая уже требовала смены. Ноги, от постоянно повторяющихся движений, тоже требовали передышки. А тело внезапно вспомнило об утренней тренировке. «Если так будет каждый день,» — думал Гарри, полтора часа спустя выползая на занятия с Василисой. — «То я помру быстрее, чем у Дурслей...» Донесшееся в спину: — После ужина, здесь же. Добило окончательно. *** — А не слишком ли ты жесток к мальчику? В конце концов, он же совсем неподготовленный, надорвется еще. — Я всегда слежу за тем, чтобы ученики остались живы и здоровы. А то, что у них желание помереть появляется после моих уроков, так это уже не я виноват.