Весенняя робкая зелень едва переросла в летнее разнотравье, когда тэар Илоас внезапно решил вызвать сына из дальней обители храмовников в столицу. Внезапность этого вызова состояла скорее в том, что начальник дворцовой стражи и бессменная со времен Дракона тень за троном последние годы не обременял себя письмами Гэйвену Трою, а тут изволил вспомнить о наличии у себя сына и потребовать его прибытия в Нэдаэрвейл.
Подъезжая к первому из трех мостов, перекинутых через реку Нэдаэр, Гэйвен со сдержанным интересом рассматривал город. В столице он не был больше сотни лет, но не думал, что она так уж сильно изменится за эти годы. Лаэртаннцы в большинстве своем не любили резких перемен в окружающем их привычном мире. А разве могло быть что-то более незыблемое, чем древняя столица королевства? Те же мощеные серым гранитом широкие улицы, все те же улочки, отходящие в бок от главных дорог, цветы на подоконниках домов зажиточных горожан и ухоженные сады вокруг особняков нобилей. Черепичные крыши ярко-рыжего или красного цвета оставались в моде еще с тех времен, когда Трой жил в Нэдаэрвейле и изредка получал возможность прогуляться вне дворцового острова.
Река Нэдаэр, вдоль которой и лежала столица, разделялась на рукава и сходилась вновь, окружая своими водами остров, на котором расположился дворец, построенный во времена прежнего правления. Суши хватило и на то, чтобы разбить вокруг дворцовый парк, такой же грандиозный, как здание. Прежний король в юные годы не мелочился, воплощая в жизнь только грандиозные проекты. И сердце столицы не стало исключением. С каждой улицы Нэдаэрвейла можно было увидеть возвышающиеся над городом шпили дворцовых крыш, на которых когда-то были устроены залы для любования городом.
Поговаривали, что среди городов Лаэртанны не было другого такого же величественного, но сам Трой с легкостью предпочел бы всей помпезности резных сводов и цветных витражных окон столицы тишину и уединение подальше от придворной жизни.
Шум проснувшегося от ночного сна города не всколыхнул в сердце Гэйвена воспоминаний о прошедшем детстве. Скорее только напомнил, что стоит поторопиться. Отец никогда не умел ждать и, будучи придирчив даже к себе, с других всегда спрашивал еще строже.
Миновав западный дворцовый мост и первые посты караулов, Трой оставил лошадь под присмотром конюхов и пошел во дворец, благоразумно решив пройти через двери для слуг, вместо того, чтобы нагло заходить через парадный вход. Там его наверняка не ждали.
В определенной мере Гэйвена даже удивило то, что его пропустили. Не верилось в то, что вообще кто-то при дворе мог вспомнить его имя или соотнести виденного много лет назад угловатого подростка с мужчиной в дорожной одежде. Скорее всего, волшебные слова «Меня вызвал тэар Илоас» все так же были способны открыть любые двери, запертые по пути к кабинету командующего королевской стражей.
Тэар Илоас, брат основателя династии Лаэртанны, запросто вхожий к королю, то и дело чествующий его неподобающим королевскому величию обращением «мальчик мой», знаток древних тайн и ритуалов, был без преувеличения самым могущественным эльфом в Лаэртанне. Но в то же время никогда не стремился обзавестись короной лично, довольствуясь возможностью править из-за трона. По слухам, он ни в чем не знал отказа, добиваясь своего так или иначе, добром или угрозами, а если приходилось, то и магией. Но с тех самых пор, как умерла его супруга, единственного сына старался держать подальше от столицы. Поговаривали, что в жене Илоас души не чаял, шептали, что от этой потери он так и не смог оправиться, и просто не мог спокойно смотреть на сына, такого похожего лицом и статью на умершую супругу. И уж совсем тихо злые языки трепали его решение усыновить безродного парнишку, которого Илоас привел с собой после одного из путешествий к северным горам. Осуждать тэара никто не рискнул, пусть схожесть черноволосого и зеленоглазого сироты с самим Илоасом вызвала подозрения даже у самых наивных придворных.
– Хорошо, что ты не стал задерживаться, – голос тэара прозвучал холодно. То, что Гэйвен появился в столице после десятков лет жизни в южной провинции Триер-Тааль, ничуть не прибавило радушия во взгляд хмурого мужчины. Он даже не подумал подняться из кресла навстречу сыну.
– Вы хотели меня видеть, – Гэйвен замер у дверей кабинета, ощущая себя совершенно неуютно под этим безразличным взором. За время жизни вне столицы Трой отвык от этого холода. В детстве он тешил себя надеждой, что вырастет и добьется хотя бы похвалы от сдержанного Илоаса, но время шло, а тот ни разу не удостоил сына добрым словом. Все тепло, на которое был способен брат великого Дракона, досталось не сыну, а приемышу.
Как назло, не было возможности даже уцепиться за что-либо взглядом. Отец как обычно не держал в кабинете лишней мебели, чтобы все собеседники были вынуждены вести разговор стоя. Широкий стол содержался в идеальном порядке, такой же безликий, как стены, затянутые однотонной светлой тканью по давно ушедшей моде. Педантично сложенные стопками бумаги, одинаковые, словно разбиравший их эльф всю жизнь оттачивал навык составления бумажных пирамид, из которых не выбирается ни листочка. Немного разнообразия вносила новая решетка у камина, но вертеть головой Гэйвен счел несообразным, уж лучше разглядывать одежды отца, оставшегося верным своему любимому свободному покрою, или следить взглядом за перстнем с рубином, который тот никогда не снимал.
– Да. Я нашел тебе дело при дворе. Надеюсь, ты хоть в чем-то оправдаешь мои надежды, – Илоас скупо ухмыльнулся, постучав пальцами по поверхности стола. – Не зря же ты столько времени провел среди храмовников. Должен был поучиться не только манерам, но и более полезным вещам. Думаю, ты вполне сможешь занять место при наследнике трона. В худшем случае – телохранителя, по крайней мере, так будет называться твоя официальная должность. Но лучше бы ты извернулся и расположил к себе его высочество, чтобы он предпочел твое общество любому другому.
В кабинете повисло тяжелое молчание, сопровождаемое короткой усмешкой Илоаса.
Трой ошарашенно взглянул на отца. Слухи о ветреном нраве принца, менявшего любовников как перчатки, по пару раз на неделе, доносились даже до глухомани, в которой располагалась обитель храмовников. Но Илоас ведь не мог иметь в виду что-то такое, говоря о расположении его высочества? Хотелось верить, что предчувствие обманывает.
Пусть в Лаэртанне никак не порицали подобные близкие отношения, поговаривали, что даже правители древности не особо стыдились выделять фаворитов из придворных, да и отпущенная Создателем долгая жизнь не торопила идти под венец, – ход мыслей отца Гэйвену не нравился. Не то, чтобы Трою претили такие отношения сами по себе, просто обманывать, флиртовать и спать из корысти было слишком подло. После того, как отец практически открыто сказал, что считает не зазорным подложить своего отпрыска под самого возможного наследника престола, и вовсе захотелось упереться лбом и отказать: пусть другую пешку ищет.
– Я учился не для того, чтобы развлекать его высочество в постели, – решительно ответил Гэйвен, пытаясь скрыть негодование.
Гэйвен слабо представлял себе, что может заинтересовать искушенного в любовных делах принца в храмовнике, не кажущемся таким уж неземным красавцем. Поймав свое отражение в серебряном сосуде на столе, Гэйвен лишь сильнее убедился в своей правоте. Не особо примечательное лицо со светлыми голубыми глазами и совершенно не аристократичным вздернутым носом явно нельзя было назвать эталоном. А волосы... Самые обычные, темно-каштановые. Еще и беспорядочно вьющиеся, если не успеть их собрать. Сейчас, заплетенные в строгую косу, они достигали длиной середины спины. Обычная внешность, увидишь в толпе – не запомнишь, не то, что не оглянешься.
Илоас перестал усмехаться и посмотрел на сына мягким взором, полным обманчиво безграничного терпения:
– Ты учился для того, чтобы быть полезным Лаэртанне. И если вся твоя польза сведется к тому, чтобы удержать на себе внимание принца, это уже будет неплохо. Или ты решил, что можешь попытаться показать норов? Надеюсь, ты не так бездарен и все же достаточно мой сын, чтобы хотеть большего, чем провести остаток жизни в затворничестве. Твое назначение решено и подписано. Будешь ежедневно докладывать, где он был и с кем виделся, – только теперь Илоас поднялся. – Идем, представлю тебя принцу. И отбрось свою провинциальную щепетильность, у принца нет отношений, только кратковременные интрижки.
Жизнь в затворничестве могла бы целиком и полностью устроить Гэйвена, а потому он лишь нахмурился, задетый пренебрежительным отношением и едва ли не открытым презрением со стороны родителя. Но своим едким замечанием Илоас все же попал в цель, убедив не делать глупостей сгоряча.
– Я не хочу быть новой вехой в ряду интрижек, – вздохнул, понимая, что отговорить отца не удастся.
– А ты сможешь стать чем-то большим? – Илоас скривил губы в новой недоверчивой усмешке.
– Что мешает просто охранять его? Все равно ведь потеряет любой интерес через пару дней, – Гэйвен сморщил нос, кинув на отца хмурый взгляд. – Может быть, мне вообще не нравятся мужчины.
– Кого это интересует? – Риторический вопрос не нуждался в ответе. И так было ясно, что мнением Гэйвена тут никто интересоваться не станет. По крайней мере, точно не Илоас.
Трой понимал, что выбора у него и впрямь не было. Разве что бежать из страны, чтобы выйти из-под влияния отца. Да и то, чем больше он думал о подобном выходе из ситуации, тем больше убеждался, что банально боится неминуемых последствий. В том, что Илоас достанет его где угодно – сомневаться не приходилось.
Дорога от кабинета Илоаса до покоев принца заняла почти четверть часа: дворец Нэдаэрвейла был отнюдь не мал, да и хитросплетения переходов могли создать новичку в этих стенах достаточное количество неприятностей, вынудив потратить достаточно времени на поиски нужного поворота. Сейчас, сопровождаемый Илоасом, Гэйвен мог не переживать о том, что не найдет правильной дороги, но приходилось запоминать все эти повороты и анфилады, отделявшие южный флигель от северного, где наследный принц занимал несколько смежных комнат. Окна здесь выходили на реку Нэдаэр, в отличие от остальных окон, обращенных в сторону парка или площади перед дворцом.
Время уже перевалило за полдень, и коридоры дворца были полны народу. Нобили и слуги сновали вокруг, расступаясь перед Илоасом. Казалось, тэар специально выбрал самую многолюдную дорогу, чтобы придворные наверняка приметили новое при дворе лицо. И успели обсудить малейшие детали увиденного, оценивая новичка как какую-то занятную вещицу. Но они хотя бы не пытались их остановить или заговорить со старшим из двоих эльфов.
Заминка произошла лишь у самих покоев принца. Там околачивался молодой светловолосый эльф, разодетый в бархат и парчу с кружевами. При виде хмурого лица Илоаса он как-то разом помрачнел и отступил к самой стене.
– Разве его высочество не сообщил вам, что больше не желает вас видеть, лорд Леррен?
Леррен печально вздохнул:
– Вы лишаете меня надежды, тэар Илоас.
– Зато сохраняю нервы, время и голову, – фыркнул тот презрительно. Судя по тому, как изогнулись в брезгливой гримасе губы, тэар считал этого лорда чем-то сродни грязи под своими ногами.
Короткий разговор не задержал Илоаса и на пару мгновений. Постучав, обозначая свое намерение войти, он не стал дожидаться позволения и просто распахнул двери, заходя в комнату. Гэйвену ничего не оставалось, как последовать за ним.
Первая из комнат покоев принца, по всей видимости, гостиная, была оформлена в сдержанных пастельных тонах. Почему-то Трой был уверен, что увидит что-то иное, кричащее, граничащее с непристойностью, но на расписанных художниками стенах красовались пасторальные пейзажи и далекое море за границей выжженной летним солнцем травы. Здесь же, в гостиной, стояла ширма, отгораживающая часть просторного помещения. По эту сторону ширмы располагалась пара кресел, низковатый, как для привычной высоты, стол. Толстый ковер на полу глушил звук шагов. Приглушенное из-за полуоткрытых ставней освещение давало достаточно света, чтобы позволить выхватить взглядом распахнутую настежь дверь в смежную с гостиной комнату, скорее всего спальню.
Наследный принц Адриан, вопреки довольно-таки позднему утру одетый лишь в свободную домашнюю рубаху да штаны, сидел в кресле, разглядывая отблески света в бокале, поданном ему юнцом-слугой. Ярко-рыжие волосы, тронутые отметиной огненной магии, полыхающей в жилах всех наследников крови Дракона, были собраны в низкий хвост, а темно-синие глаза смотрели на новоприбывших с затаенным весельем.
– Дядя, я не ждал вас сегодня, – он отсалютовал Илоасу бокалом и кивнул слуге, постаравшемуся с появлением тэара быстрее отступить в сторону от стола. – Можешь быть свободен до завтра.
Слуга поклонился и торопливо попятился к двери, надеясь выскользнуть прочь до того, как услышит что-то лишнее: связываться с Илоасом никто не хотел.
– Ваше высочество, напиваться с утра – не лучшая идея, – Илоас словно позабыл, что они с принцем в комнате не одни. – Познакомьтесь, Гэйвен Трой – ваш новый телохранитель.
Адриан отставил бокал и, чуть пошатнувшись, поднялся, оказавшись одного роста с Троем:
– Новый телохранитель? Я запомню... Ты пьешь вино, Трой?
– Нет, ваше высочество, – ответил Гэйвен, опустив взгляд в пол.
– Не пьешь, значит. Экономно, – принц кивнул и рухнул обратно в кресло, вновь потянулся к бокалу и опустошил его в несколько глотков.
– На этом я вас оставлю, – Илоас чуть улыбнулся. – Надеюсь, завтра вы почтите своим присутствием королевский совет, ваше высочество.
– Скорее всего, – кивнул тот и неодобрительно посмотрел на опустевший бокал.
Лишь дождавшись, когда Илоас покинет комнату, принц перестал уделять внимание бокалу и перевел взор на нового телохранителя. Прежние страдальцы, которым доставалось это место, удерживались в должности недолго. Но новичок не казался принцу таким уж осведомленным в дворцовых делах и явно не особенно радовался присутствию Илоаса рядом, и это настраивало наследного принца на дружелюбный лад:
– Расскажешь о себе? Я, к моему стыду, совершенно не помню твоего лица, а ведь отец наверняка не стал бы приглашать в телохранители кого-то очень далекого от благородных семей…
– Я проходил обучение, чтобы стать храмовником, пока тэар Илоас не решил, что я вполне гожусь для вашей личной охраны, – медленно отозвался Гэйвен, ошеломленный мыслью о том, что Адриан не знает о нем, а значит, Илоас намеренно упрятал его от всех. – Я воспитывался в обители с малых лет, изучал магию, военное искусство, историю – не только Лаэртанны, но и наших соседей. Как видите, не слишком захватывающая биография.
– Храмовник значит. Внезапный выбор. Ты уверен, что хочешь тратить на меня свое время? Еще не поздно отказаться, – голос Адриана, да и сама манера держаться, неуловимо изменились и сейчас ничуть не напоминали пьяного.
– Собственные желания здесь роли не играют, – Гэйвен поджал губы и опустил взгляд. – К тому же, я сумею вас защитить. И всегда ответственно подхожу к делу.
– Звучит многообещающе, – отставив пустой бокал, принц поднялся. – Сегодня в мои планы входит посещение театра к вечеру и, может быть, прием у Тэ-Арунов. Завтра после королевского совета я отбываю в Тар-Римини. Надеюсь, ты не будешь настаивать на том, чтобы быть при мне бессменно? Или дядя решил, что в моей спальне телохранитель тоже необходим?
– Я не стану мешать вам общаться со своими... близкими друзьями в спальне, если вы об этом. И вполне могу ожидать где-нибудь за дверью, – хотя отец, вне всякого сомнения, настаивал бы на том, чтобы вытеснить любовника принца из его постели, Гэйвен совершенно не хотел вмешиваться в личную жизнь своего подопечного.
– Не станешь мешаться в спальне? – Адриан рассмеялся негромко, тряхнул волосами и мимолетно коснулся рукой плеча телохранителя.
– Вне спальни – только если вам очень потребуется.
Прикосновение к плечу хоть и могло сойти за что-то обычное, все равно вызвало странные чувства. После слов отца о том, что просто необходимо попасть к Адриану в постель, Гэйвен всерьез сомневался, были ли прошлые телохранители принца действительно телохранителями, а не просто временными любовниками.
– Тут душно, пожалуй, стоит прогуляться. Когда вы с дядей заходили сюда, вам никакое пугало под дверьми не попалось?
– У двери был светловолосый лорд привлекательной наружности. Кажется, отец назвал его Лерреном.
Адриан фыркнул и начал застегивать камзол:
– Выгляни и, если он еще там, скажи, чтоб убирался. Будет настаивать на встрече, передай, что я не намерен делать несчастной его невесту, пусть лучше ее пороги обивает, – последняя из пуговиц наконец поддалась. – Если и так не поймет, напомни, что я и рассердиться могу. Для разнообразия.
– Как прикажете, ваше высочество, – вздохнул Гэйвен.
Личные проблемы и отношения наследного принца были далеко не теми вещами, в которых Трою хотелось бы разбираться. Но, похоже, пока придется ходить у принца в подчинении, придется прогонять и вышедших из фавора любовников.
Выходя из комнат в коридор, Гэйвен надеялся, что лорд Леррен уже ушел, и разговаривать не придется. Но красавец все еще ждал в коридоре, неловко мял в пальцах рукав камзола и выглядел не самым уверенным образом, а при виде Гэйвена и вовсе побледнел.
– Принц не хочет меня принять? – Прошептал он едва слышно, ловя каждое движение посланника от принца.
А Гэйвен, внезапно для себя, разглядывал отставного любовника принца. Тот был на удивление пригож, лицо и вовсе казалось лучше подходящим фарфоровой кукле из тех, какими украшают шкафы, красуясь богатством. Если даже он не смог удержать внимание принца, на что рассчитывал отец, подсовывая принцу невзрачного телохранителя? Нет, наверняка, все обойдется охраной его высочества.
– Да. Его высочество хочет, чтобы вы перестали дожидаться его, – совершенно ровный, безразличный тон дался Гэйвену тяжело, ведь на деле он сочувствовал этому парню.
Леррен в отчаянии прикусил губу:
– Хотя бы на пару слов... Это ведь не так много. Пожалуйста, пропустите меня на несколько слов. Я... Должен извиниться...
– Принц однозначно дал мне понять, что не хочет вас видеть, – покачал головой Трой. – Также он просил передать, что не намерен делать несчастной вашу невесту и попросить вас обивать ее пороги, а не тратить свое время здесь. Прошу вас так и поступить.
Красавец скорбно вздохнул:
– Хотя бы передать ему пару слов через вас. А после я уйду.
– Я передам ему ваши слова, можете быть уверены, – спокойно кивнул Гэйвен, чувствуя облегчение от того, что Леррен все же согласился уйти по-хорошему. Угрожать Трой не хотел.
– Передайте принцу, что я искренне сожалею, если бы я знал... Нет, – Леррен снова сжал в пальцах манжет. – Скажите ему, что я безмерно благодарен за то, что он для меня сделал, и за то, чего не сделал, хоть я и сполна заслужил его месть. И если когда-нибудь он меня простит, я буду счастливейшим из эльфов, – поднял взор на Троя. – Я уповаю на вашу порядочность, сударь.
– Я передам все слово в слово, – новоиспеченный телохранитель принца сдержанно улыбнулся одними губами, выражение глаз осталось все таким же наигранно-спокойным. – Только прошу, не стоит искать с ним новой встречи.
Леррен лишь кивнул и отступил от дверей покоев принца. На большую милость он и надеяться не смел. Кто знал, что приворотное зелье, купленное в порыве паники, – ничто иное, как яд? Хорошо еще, принц не успел глотнуть это пойло. И еще большая удача в том, что не стал сразу же отправлять несостоявшегося горе-отравителя в руки стражи. Всего-то не хочет видеть... Сам Леррен на месте принца был бы более кровожаден.
Трой же облегченно вздохнул и потер переносицу: счастье, что Леррен предпочел прислушаться к голосу разума.
Покончив с нежелательным гостем, Гэйвен вернулся в покои принца и остановился у дверей.
– Лорд Леррен ушел, – сделал небольшую паузу. – И просил передать, что благодарен вам за все, что вы успели для него сделать, и за то, чего не стали. Похоже, что он больше не станет дежурить у ваших покоев.
Адриан тепло улыбнулся Трою, уже куда внимательнее глядя на него:
– Спасибо. Ты очень помог. Фехтуешь? Любишь охоту? Умеешь плавать? Тебя не укачивает на море?
– Меня обучали фехтованию, к охоте равнодушен, плавать умею и нет, не укачивает, – Гэйвен повернулся к окну, чтобы скрыть эмоции. – Но боюсь, что компаньон из меня выйдет достаточно скучный.
– Почему же сразу скучный? Хотя тебе, наверное, виднее, – принц повел плечами и неторопливым шагом покинул комнату.
Трой выскользнул вслед за Адрианом, но держался на расстоянии нескольких шагов, всячески стремясь подчеркнуть, что и впрямь относится к своим обязанностям серьезно и пришел вовсе не для того, чтобы согревать ему ложе. Нет, что бы там отец не требовал, превращаться из храмовника в куртизанку Трой не собирался.
Прогулка по дворцу оказалась тем еще удовольствием: новый сопровождающий принца вызвал живейший интерес у встречных нобилей, да и слуги косились на телохранителя кто с сочувствием, кто с любопытством. Когда же залы и переходы дворца оказались позади, и принц достиг парка, стало только хуже: Трой едва ли не затылком ощущал взоры, направленные на них со стороны дворца. Только вот выставлять телохранителя на обозрение, словно товар в лавке, принц не собирался, поэтому уверенно свернул на тенистую аллею, скрытую кронами деревьев от окон дворца. Здесь стало легче и как-то спокойнее.
– Мне нравится тень у реки, – улыбка принца была дружелюбной. – Тут можно скрыться от любопытных взглядов.
Трой всего на мгновение поднял взгляд на собеседника и не уверенный в том, как правильно отреагировать на это внезапное дружелюбие, сделал вид, что безумно заинтересован переплетением ветвей деревьев.
– Что до твоего присутствия рядом… – начал было Адриан.
– Я постараюсь не мешать вам, милорд. Хотя опыта такой работы у меня нет, но... Да. Просто постараюсь не мешать.
– Ты наверняка справишься, – Адриан чуть покачал головой. – Хоть тебе эта работа, похоже, не очень по душе. Не могу обещать, что не буду создавать проблем. Точно буду.
Прогулочным шагом принц направился к реке, где устроился на давно облюбованном месте у корней плакучей ивы. И коснулся рукой едва ли не отполированного частыми прикосновениями корня напротив:
– Присядешь? Стоять постоянно не обязательно, ...Гэйвен, – имя после недолгой паузы прозвучало как-то внезапно ласково. Словно принц обращался не к телохранителю, чье положение при дворе было лишь немногим выше, чем у личных слуг, а к старому другу. – Ты бывал где-то кроме столицы и своей обители храмовников?
– Нет, милорд. Отец не брал меня с собой в детстве, а во время учебы я редко покидал обитель, так что совсем не разбираюсь в придворной жизни, – тихо отозвался Гэйвен и остановился, не сразу решаясь выполнить просьбу и присесть. Все же телохранителю по протоколу явно было не положено сидеть рядом с будущим королем.
– Завтра после королевского совета отправимся в Тар-Римини. Самый крупный порт Лаэртанны, – глаза Адриана заблестели в предвкушении, улыбка стала радостной, принц словно преобразился. – Я обещал Лео, что посмотрю на его новый фрегат.
«Похоже, что у принца все-таки есть отношения», – мысленно заключил Гэйвен, но вслух, конечно, ничего говорить не стал. Не его дело. Нет, совершенно не его.
– Да присядь уже, – повторил вновь и продолжил. – Как думаешь, что можно подарить его супруге? Она и без того смотрит на меня коршуном, а приехать без подарка – и вовсе не лучшая идея, – Адриан рассеянно поднял взгляд к кроне дерева.
– А что любит его супруга? – Трой опустился на траву по правую руку от принца, – Украшения? Быть может, какая-нибудь ткань?
– Если верить ее словам, то больше всего она любит, когда я держусь подальше от их дома, – рассмеялся. – Их дочь любит украшения из хрусталя, сына пока что интересуют модели кораблей, он еще не бывал дальше дома. А вот чего хочет тэарэ, зная, что я все равно буду видеться с ее супругом, я не знаю.
– Я совершенно не разбираюсь в дамах. А вы... не замечали, чем она вообще интересуется? Должно же быть хоть что-нибудь, кроме нелюбви к вам.
– Интересовавшие ее книги я уже раздобыл. А большего она о себе узнать не дает, – фыркнул. – Любопытно, ты тоже думаешь, будто Лерой делит со мной постель? Если уж далекому от столицы храмовнику пересказывают такие небылицы, то вполне понятно, почему бедняжка верит всем этим глупостям.
– А он не делит? – Удивленно вскинул брови, а затем, осознав, какую глупость ляпнул, поторопился исправиться. – Простите. Я сказал глупость.
Принц расхохотался и, не удержавшись, поднял руку, проведя пальцами по собранным в косу волосам Троя:
– Не стоит извиняться. И – нет. Мы с командором Лероем постель не делим, он просто друг, – Адриан понизил голос. – Но это страшная тайна, которую лучше никому не раскрывать. Договорились?
– Я не сплетник, милорд, – заверил он Адриана, уставившись чуть выше правого плеча принца. И только теперь вспомнил о необходимости докладывать Илоасу. – Но прежде чем вы продолжите, мой принц, вынужден предупредить, что... тэар Илоас потребовал от меня ежеутреннего отчета о том, как вы проводите свое время. Так что не стоит со мной откровенничать. Ну, или вы можете сразу сказать ему, что я вас не устраиваю, – добавил с затаенной надеждой на то, что Илоас настолько разозлиться на никчемного отпрыска, что вышлет его подальше от столицы и окончательно забудет о его существовании.
– Ты меня устраиваешь, ...Гэйвен. По крайней мере, ты первый, кто открыто сообщил мне о том, что Илоас отправил тебя следить за мной.
– Вы об этом наверняка догадывались, мой принц, – отозвался Трой. – Теперь знаете точно, – Гэйвен снова отвел взгляд, мрачно предвкушая утренний разговор с Илоасом.
– Да. И благодарен тебе за это знание, …Гэйвен, – заминка перед именем делала обращение почти интимным.
А Трой невольно отметил, что принц куда более приятен в общении, чем показалось сначала. Он улыбнулся в ответ, на пару мгновений задержав взгляд на глубоких синих глазах Адриана, но затем отмел эти нелепые мысли. Очень давно Трой решил, что места влюбленности в его жизни быть не должно. А принц уж точно выкинет его, как только наиграется.
– Слушай, поехали в город. Я, пожалуй, придумал, что можно привезти супруге Лео. И я забыл спросить, ты ж теперь в моих покоях жить будешь?
Трой поднялся на ноги с заметной поспешностью, явно испытывая облегчение от того, что может вернуться к привычной отстраненности и не смотреть на огненноволосого принца:
– А где обычно живут телохранители? Я не совсем разбираюсь в этом. В ваших покоях, конечно, легче вас охранять, но я боюсь, что так невольно стану мешать вам в делах личного характера.
– У меня несколько комнат, если это тебя беспокоит. В гостиной стоит диван, на котором можно выспаться довольно комфортно. По крайней мере, так делали некоторые мои телохранители.
Гэйвен на миг замолчал, сдерживаясь, чтобы не попасться на удочку, закинутую принцем, и не уточнить, где же ночевали те, кто не вошел в число упомянутых некоторых.
– Значит, я тоже могу так поступить, – наконец кивнул Трой, хоть на самом деле он не был в восторге даже от того, что придется находиться за стенкой и все слышать. – Вы меня даже не заметите.
– Боюсь, иногда мои гости ведут себя слишком шумно. Ты ведь наверняка знаешь, как это бывает.
Трой отрицательно покачал головой: с Илоаса могло статься подсунуть целомудренную жертвенную овечку, а Адриан, видимо, хорошо представлял, на что способен дядя.
– Я прекрасно знаю, что ваши гости могут вести себя шумно, милорд. Не волнуйтесь.
***
– Милорд, разве вам не подобает больше сопровождения при выезде в город? – Подал голос Гэйвен, когда стало ясно, что они приближаются к конюшням.
– Нет, я уверен, что ты и сам сможешь меня защитить, если в том возникнет необходимость, – отозвался принц. – Кстати, ты сюда как добирался?
– Верхом, милорд, – незамедлительно ответил Трой.
Молоденькая лошадь игреневой масти была недавним, но очень ценным приобретением храмовника. Все же, баловали его редко, и он привык во всем себя ограничивать, но это не помешало ему купить красивое верховое животное на отложенные деньги. Пожалуй, это разительно контрастировало со скромной черной одеждой без украшений и строго собранными волосами. Красивых животных Трой любил. Пожалуй, куда больше, чем все иные прелести роскошной жизни. Разве что хорошее оружие вполне могло посоревноваться с лошадьми за интерес храмовника.
Он ласково потрепал Ромашку по холке, отметив, что о его девочке позаботились.
– Красавица, – протянул принц, глядя на лошадь Гэйвена. – Пожалуй, даже моя рядом будет смотреться как-то бедно, – сказал без подтекста или зависти и протянул своей, мышиной масти лошади, поданное подручным конюха яблоко. Та безропотно приняла угощение.
– Она рада комплиментам, милорд, – Трой улыбнулся Адриану и, не дожидаясь помощи конюха, сам начал надевать на любимицу ее сбрую, сложенную рядом.
Слуга помялся на месте и протянул второе яблоко Гэйвену, рассудив, что животным не до дворцовых рангов и угощения они заслуживают в равной степени.
Яблоко Трой взял нерешительно и лишь потому, что обычно меланхоличная Ромашка проявила явный интерес к лакомству. Пришлось поблагодарить слугу, а затем скормить еду лошади, съевшую ее с таким рвением, будто бы голодала неделю. Хотя Трой точно знал, что ее совсем недавно кормили.
Адриан рассмеялся, погладил свою Мышку по холке и легко вскочил в седло.
***
Дорога по мосту над полноводной рекой, раздваивающейся и окружавшей остров, хорошо просматривалась из дворца. И оба эльфа едва ли не спиной ощущали сопровождавший их выезд тяжелый взгляд Илоаса, чей интерес не предвещал ровным счетом ничего хорошего. Трой уже представлял, как по возвращению родитель спустит с него три шкуры за очередную ошибку. Знать бы еще, где именно она была допущена...
Но сейчас думать об этом не хотелось. Теплые лучи солнца, ветер в лицо, – все это сейчас было куда приятнее и важнее, чем мысли о возвращении во дворец.
На городских улицах принц, конечно же, придержал лошадь. Не так уж он торопился, чтобы вынуждать горожан жаться к стенам или торопливо убегать из-под копыт. Вот и сейчас, накинув на голову капюшон, призванный скрыть огненную рыжину волос, Адриан пустил лошадь шагом, поравнявшись с Гэйвеном.
В столице Лаэртанны каменные массивные здания с изгородями из живых вьющихся растений и старые особняки, кое-где поросшие виноградом так, что от стены были видны лишь окна, соседствовали с новенькими, затейливо украшенными резьбой домами из камня и дерева. В тихий полуденный час город был достаточно красив, чтобы притягивать взгляд провинциала, но принц любил широкие улицы портового Тар-Римини и пеструю толпу на них куда больше чинной порядочности и солидности столицы.
Заехав на улицу ювелиров, Адриан привычно спешился у одной из здешних лавок, бросив поводья в руки подоспевшего к нему слуги.
Похоже, что супруге лучшего друга Адриан все же решил присмотреть что-нибудь из украшений. На взгляд Троя, выход не из худших: неопытный в отношениях Гэйвен искренне верил в то, что все без исключения дамы должны любить побрякушки. И хотя он чувствовал себя несколько скованно, все же держал себя в руках. Уж чего, а сдержанности в натуре Гэйвена Троя хватало.
– Мэтр Фридрих у себя? – Мимоходом поинтересовался у слуги Адриан, уже направляясь к двери, ведущей в лавку.
– Конечно, милорд, вас проводить?..
– Нет, я знаю дорогу, – Адриан толкнул дверь и вошел в лавку.
Не останавливаясь внизу, сразу пошел на второй этаж, правда, капюшон снял, чтобы избавиться от задержек и лишних вопросов. Слишком скромно выглядел наряд Гэйвена на взгляд здешних работников, могли и решить, что у посетителей не достаточно средств на покупки... А украшения у мэтра Фридриха были оправдано дорогими: изящество его работ славилось среди нобилей всей Лаэртанны. Впрочем, на подвески и перстни Адриан внимания не обращал. Его интересовало кое-что иное.
– Подождешь меня у двери?
– Подожду, если вам угодно, ваше высочество, – Гэйвен кивнул, все же глянув на дверь с легким беспокойством.
– Мэтр Фридрих ничего не сделает постоянному покупателю, – улыбнулся, верно истолковав взгляд Троя. – И потом, я ненадолго.
Адриан чуть коснулся рукой руки телохранителя:
– Это безопасно, честное слово, – и толкнул дверь в кабинет ювелира.
«Он флиртует со мной?» – Мысленно спросил сам себя Трой, с каким-то легким удивлением касаясь ладони, к которой с пару мгновений назад притронулись пальцы Адриана. Нет. Наверняка, просто обычная манера поведения. Нужно быть идиотом, чтобы поверить в желание наследного принца затащить в постель серую мышь, тогда как в его распоряжении первые красавцы и красавицы страны.
Спустя некоторое время принц вышел из кабинета, за ним следом появился и мэтр Фридрих, невзрачный, низкорослый и слишком коренастый для эльфа, с лихвой компенсируя эти недостатки внешности искренней приветливой улыбкой.
– Я покажу вам несколько образцов, мой принц, – кивнув Гэйвену, ювелир засеменил вперед по коридору. – Прошу за мной.
Приветливая улыбка была неожиданностью, и Трой ответил тем же, надеясь, что получилось достаточно естественно. Серой тенью он направился следом за принцем, стараясь не выдать своего интереса к подарку.
Они зашли в одно из подсобных помещений. Мэтр задумчиво прошелся вдоль сундуков, отпер один из них и извлек оттуда продолговатый предмет, завернутый в несколько слоев батиста.
Когда ткань была снята, взгляду Гэйвена открылся чехол для ...свитков? Тисненая кожа и тонкие крепления золотых колец, узорным орнаментом охватывающих весь футляр. Крохотные вкрапления алых рубинов, словно россыпь мелких цветов. Вещь была приятной на взгляд и при этом казалась достаточно удобной, чтобы при использовании не цепляться за одежду владельца. Или владелицы. В богато украшенном изделии чувствовалась рука мастера.
– Как думаешь, достаточно приятно выглядит? – Обратился Адриан к Гэйвену.
Мэтр передал Гэйвену футляр, однозначно поняв для себя вопрос принца. Раз советуется, значит надо позволить и спутнику постоянного покупателя все рассмотреть.
Гэйвен старался не думать о том, сколько стоит вещь в его руках, осматривая ее с такой осторожностью, будто мог повредить ее лишним прикосновением.
– Прекрасная работа, – сдержанно похвалил Трой. – Даме должно понравиться.
– В таком случае, беру, – Адриан кивнул ювелиру. – Пусть ваш посыльный придет завтра поутру за деньгами.
– Конечно, мой принц, – Фридрих кивнул и протянул руку к футляру, принимая его из рук Троя. – Упаковать и доставить? Или заберете с собой?
– Нет, обойдусь без посредников – Адриан покачал головой. – И, если ваше доверие ко мне все еще простирается так далеко, мэтр, то заберу его сейчас.
Ювелир понимающе кивнул: такой подарок и впрямь лучше вручать лично. Но последнее замечание принца вызвало широкую улыбку:
– Шутите... – футляр оказался вновь замотан в ткань, на сей раз бархатную, и несколько раз перемотан широкой лентой. После чего перекочевал в руки принца. – Хорошего дня, мой принц.
– И вам, мэтр Фридрих, – Адриан улыбнулся в ответ, протягивая купленную вещь Трою, видимо, считая нормальным то, чтобы его телохранитель заодно и вез покупку ко дворцу.
***
Обратная дорога заняла не очень много времени, но по возвращении во дворец первым, кого увидели вернувшиеся к конюшне принц и его телохранитель, был один из помощников Илоаса.
– Рад видеть, что вы вернулись, ваше высочество. Тэар Илоас надеется, что сударь Трой сможет уделить ему пару минут своего времени. Немедля.
Услышав, что отец хочет его видеть незамедлительно, Трой помрачнел. Сейчас его как никогда тянуло обратно к храмовникам, где отца можно будет видеть раз в год, а то и реже.
– Передашь дяде, что я всем доволен. Хорошо?
– Я передам, ваше высочество.
Илоас ждал сына в кабинете и, стоило Гэйвену переступить порог, хмуро проронил:
– Дверь прикрой.
Трой покорно сделал, что велено. По крайней мере, Илоас не стал громогласно объявлять всему двору об оценке умственных способностей сына.
– Я рад, что ваше путешествие обошлось без приключений. Но ты всерьез считаешь, что случись что, сумеешь в одиночку защитить его высочество от любых угроз? Настолько самоуверен? Или храмовники теперь здравому смыслу не учат? – Илоас недобро нахмурился и без перехода продолжил. – Леррен так и не добрался до принца?
Каждое слово отца впивалось в сердце иглой. И впрямь: самоуверенно согласился сопровождать принца в одиночестве, а если бы что-то случилось? С другой стороны, не случилось ведь. Но напор Илоаса и последний вопрос лишили Гэйвена возможности защищаться, только отвечать:
– Я поговорил с тэаром Лерреном, и он ушел.
– Просто ушел? – Илоас постучал пальцами по столу. – Не пытался ничего передать принцу, не рвался встретиться с ним?
– Просил передать пару слов, – на мгновение Гэйвен поднял взгляд на отца, а затем тут же вновь уставился в пол. – Кажется, «спасибо за все, что вы успели сделать для меня, и за то, чего не сделали».
– Вот как… – Илоас довольно кивнул и чуть расслабился. – Ладно, куда носило наше высочество в городе?
– Заходил к ювелиру, чтобы купить подарок для жены своего друга, – ответил Трой.
– Я так понимаю, что вечер он снова проведет не во дворце. Не разочаруй меня. Каким бы гулящим не был принц, он – наследник трона.
– Я не разочарую. Больше такого не повторится. Еще... Его Высочество передает, что всем доволен.
– Доволен? – Переспросил Илоас недоверчиво. – Доволен, значит. Что ж, может, ты не совсем безнадежен, раз принц впервые хоть чем-то остался доволен. Можешь идти. Брациас проводит тебя, заодно расскажет обо всем, о чем стоило подумать самому, – хмыкнул. – Ты мог бы у него поучиться, он далеко пойдет.
«В отличие от тебя» повисло в воздухе невысказанным.
Трой нахмурил брови, но ничего не ответил. Ко всему можно было бы привыкнуть, но до сих пор каждое слово отца звучало, словно пощечина. Хлестко, мерзко и унизительно. Заранее зная, что его мнение не имеет значения, Гэйвен только кивнул Илоасу на прощанье и молча вышел из кабинета.
Приемный сын выставлялся примером для Гэйвена с тех самых пор, как оказался в их доме. Поначалу Трой недоумевал, почему пришлому подростку доставалось все скупое тепло, на которое был способен отец. Потом просто привык к такому состоянию дел, окончательно уверившись в том, что ему никогда не достичь высот талантливого юнца. Но проведенные при храме годы научили Гэйвена сдержанности и притупили ту злость, которую ребенок лелеял к более удачливому сопернику, теперь Трой собирался по возможности избегать встреч с Брациасом не столько потому, что испытывал какую-либо неприязнь, сколько из-за того, что постоянно сравнивал себя с ним. И вот приходилось опять столкнуться с отцовским любимчиком. Этого следовало ожидать. Но кое к чему Трой оказался не готов.
За то время, что они с Гэйвеном не виделись, Брациас прибавил в росте и окончательно растерял подростковую угловатость, сменив ее на плавность движений и уверенный взгляд. Да, он не держался напыщенно, но было ясно – этот эльф знает себе цену. Пожалуй, даже внешне у воспитанника отца было больше схожести с Илоасом, чем у родного сына.
Зеленые, как у Илоаса, глаза сверкнули весельем:
– Нелегко привыкнуть к здешним порядкам сразу, да, Гэйвен? Я провожу тебя до покоев его высочества. Все же мы давно не виделись, – он бесцеремонно взял Троя под локоток.
– Ты... вырос. Хотя этого стоило ожидать, – Гэйвен едва заметно сморщил нос, когда личное пространство нарушили, но покорно пошел рядом с названным братом.
Брациас уже давно не был ребенком и прекрасно представлял, как паскудно должно было быть на душе Гэйвена после общения с отцом. Самому Брациасу от Илоаса тоже доставалось, но это не шло ни в какое сравнение с тем, какой прием тэар раз за разом оказывал родному сыну. Соперничество между двумя молодыми эльфами было совершенно неуместно с точки зрения приемыша, но отношение Илоаса к законному наследнику с каждым годом вызывало все больше вопросов, на которые ответов не находилось.
– По дворцовому протоколу ты имеешь право взять до четверых стражников в качестве эскорта принцу. И было бы неплохо, если бы ты докладывал, куда вы собираетесь ехать. Илоас хотел, чтобы я напомнил тебе это.
Трой едва сдержал в себе едкое замечание о том, что никто не объяснял ему, что и в каких случаях стоит делать телохранителю, зато половину разговора посвятили необходимости внедрения в постель Адриана.
Они завернули за угол, и Брациас понизил голос до шепота:
– Если честно и не по его указанию, то рано или поздно тебе придется решить, что важнее – Илоас с его амбициями, или расположение Адриана. Если хочешь, могу рассказать то немногое, что знаю про прежних телохранителей.
Поначалу Трой собирался резко отказаться от разговора, но сдержался, глянул на приемного брата, вроде бы и впрямь не собиравшегося доводить его вслед за отцом, и кивнул:
– Расскажи мне. Хочу понять, почему никто не удержался на этом посту.
– Отпрыски дальних родичей нобилей, все как один темноволосые и безденежные. Кто-то был сильнее в магии, кто-то – в обращении с оружием, но бездарным никто не был, все могли бы попасть в гвардию, если бы их не пристроили под бок наследнику трона. Но если тебе успели сказать, что они все с ним спали, не верь. Все до единого были отосланы после первой же поездки принца в Тар-Римини. Как я понял, каждый, согласно распоряжениям Илоаса, упорствовал в том, что сопроводит Адриана к Лероям. Как бы странно не прозвучало, этой настойчивости принц никому не простил.
– Хорошо, значит и мне не придется делить с ним постель, – облегченно вздохнул Трой, вычленив из слов Брациаса главное для себя.
– Илоас надеялся, что тебе удастся оттянуть внимание принца с его обычных похождений на себя. Ты вполне во вкусе Адриана, как бы странно это не прозвучало.
– В его вкусе? Сомневаюсь, что эльф его полета может положить глаз на такого, как я, – покачал головой. – Но, в любом случае, я не стану спать с кем-то только потому, что этого хочет отец. Для меня подобное значит слишком многое.
Брациас тихонько рассмеялся:
– Можно подумать, на твой взгляд принц недостаточно красив. Но твоя решимость мне нравится.
– Принц красив, – фыркнул, слегка покраснев. – Дело не в его наружности. Я не стану отдаваться кому-то из-за статуса и приятной внешности.
Преемник Илоаса широко улыбнулся:
– Когда поедете в театр вечером, наплюй на совет Илоаса, не бери охраны. В столице ему прямого нападения не грозит, но Адриан будет благодарен за тень свободы.
Гэйвен изогнул бровь, недоверчиво глядя на Брациаса. Прекрасный совет, чтобы подставиться. Трой прекрасно представлял, что случится, если он последует такой подсказке, но червь сомнения был посеян. Принцу ведь придется по душе отсутствие лишних сопровождающих. В этом и сомневаться не было смысла после дневной поездки к ювелиру. Оставался открытым вопрос, нужно ли такой ценой завоевывать доверие Адриана. Вслух же Гэйвен сказал совсем другое:
– Отец меня убьет за такой риск. Или окончательно убедится, что я идиот, а потом убьет.
– Я бы рискнул. Но выбор за тобой, конечно. Я уверен, ты достаточно знаешь и умеешь, чтобы защитить принца при необходимости или хотя бы удрать вместе с ним от опасности. Храмовники ведь учили тебя не изящной словесности.
– Отец считает, что я никого не смогу защитить, – вздохнул. – Чувствую себя не в своей тарелке. Поскорее бы вся эта блажь закончилась и я смог уехать из столицы.
«А еще лучше было бы вернуться в Храм», – Трой и впрямь предпочел бы даже жизнь в келье постоянному давлению со стороны отца.
– Ты справишься, иначе бы он не стал звать тебя.
– Я не понимаю, почему он выбрал именно меня для этой работы. Хотел бы просто подложить кого-то, нашел бы лорда смазливее, нужен был бы телохранитель – нанял бы кого-то, в чьих умениях был уверен.
– Ты справишься, – уверенности в голосе Брациаса оставалось только позавидовать.
Трой за всю жизнь так привык к нелюбви отца, что не пытался размышлять об этом. Скорее воспринимал как данность. Больше удивило, что кто-то вроде Брациаса высказал ему свою поддержку.
– Спасибо. Хоть тебе кажется, что я не безнадежен. А то я уже подумывал плюнуть на все и сбежать. – Гэйвен криво усмехнулся.
Брациас вернул ему улыбку:
– Если понадобится совет или помощь, ты обращайся. Не стесняйся. Я на твоей стороне, так или иначе.
Когда покои принца оказались совсем неподалеку, Брациас склонился ближе к уху Гэйвена и торопливо зашептал:
– Позавчера на приеме у де Вивера тэар Леррен по чему-то научению попытался опоить принца приворотным зельем, на проверку оказавшимся ядом. Адриан не стал официально выдвигать претензий. Илоас из-за этого весь извелся, он-то надеялся на громкое дело. А тут тишина.
– Леррен не был похож на того, кто мог подсунуть яд специально, – Гэйвен вспомнил мнущегося у дверей покоев принца лорда и его сбивчивую речь. А он-то сгоряча записал красавчика в отставного любовника. – Зачем отцу скандал? Это ведь могло стоить несчастному жизни.
– Отец Леррена недавно повздорил с кем-то из Тэль-Морна. А у Илоаса там куча друзей.
Интриги отца по вкусу Трою не пришлись. Он поджал губы и опустил взгляд, стараясь не выдать истинных эмоций.
– Я к тому, что держи ухо востро. И береги не только принца, но и себя тоже, – Брациас отпустил его руку и отступил в сторону, позволяя Гэйвену преодолеть последние десять шагов до покоев Адриана в одиночестве.
