Кофе с взбитыми сливками

Ацуши терпеть не мог своего соседа — безбашенный придурок, который не пойми зачем пришёл в университет. Было ощущение, что он тут чисто для дополнения всеобщей картины. В целом, общага досталась ему более-менее нормальная. Как и все общаги, она не отличалась сильной помпезностью, весëлостью проживающих или другим размером комнат. Её единственное отличие было в том, что она находилась близко к университету и можно было дойти до главного здания минут за десять, а то и пять, если идти быстрым шагом. Поступил сюда Ацуши только благодаря своим мозгам и силе воли, потому что сами родители были совершенно против его поступления и ни за что платить не собирались. Наоборот, они пытались делать всё, чтобы их сын хоть где-нибудь провалился, но парень прошёл весь огонь и воду и всё-таки поступил в данный университет на факультет Свободных искусств. И ни о чём не жалел. Даже когда родители орали на него, обещали, что он ни с чем вернётся домой, что он не выдержит этой «взрослой» жизни. Накаджиму ни капли это не испугало. В день его отъезда отец даже не вышел с ним попрощаться. Только мама со слезами на глазах провожала сына. Она многое хотела ему сказать, извиниться, рассказать, и Ацуши все это видел по её глазам, но он просто тихо сказал матери «спасибо», поцеловал в лоб и сел в поезд. — Ааааааацуууууушииииии-кууууууууун, — сладко протянула девушка, вальяжно входя в маленькую комнатушку общажной комнаты. То, что на дворе вечер, а на ней лишь топик и короткие джинсовые шорты, а-ля «скрывать мне нечего», её, видимо, никак не смущало. — Сая, чего тебе? — устало вздохнул парень, глядя на омегу из-под очков. Его желание хорошо позаниматься, видимо, не было услышано никем, даже богом, потому что каждые минут двадцать, а то и десять, в комнату обязательно кто-нибудь заходил, что-то брал, разговаривал со слишком громким Ацушиным соседом, и в целом стоял такой балаган, что никакие постулаты и азы литературной науки учиться не хотелись. — А ты свободен завтра вечером? — улыбнулась девушка, садясь на одну из кроватей. Накаджима еле сдерживался, чтобы не скинуть расфуфыренную с кровати. — Сая, я ни с кем не встречаюсь и не собирался. Надо трахаться — иди вон к Каджи. А то у него скоро спермотоксикоз начнётся. Ко мне прошу не лезть ближайшую вечность, — последнюю фразу парень договорил практически девушке в лицо, стараясь выглядеть при этом как можно более невозмутимым. Ему было абсолютно плевать на чьи-либо чувства, а особенно, если это касалось неприятных ему людей. Сая как раз входила в этот список. Ещё когда Ацуши жил дома и ходил в школу вместе с братом, только в разные классы, конечно же, он чётко уяснил, что нужно быть эгоистом, потому что никто, кроме тебя самого, тебе не поможет. В любой момент тебя может кто-нибудь предать, оскорбить, унизить, даже если ещё вчера он был твоим лучшим другом, и вы души в друг дружке не чаяли. Накаджима это понял, принял и теперь несёт по жизни. Даже в университете он подпускал к себе людей, но никого особо не выделял. Все были ему для чего-то нужны. Вон староста Ки помогала ему с преподавателями и расписанием, милая девчушка Лика часто кормила самосделанным бенто, которое было, хоть и пересоленным, но в разы вкуснее противной еды в столовой, парень-иностранец Джон помогал в принципе в новом для парня месте, рассказывал классные истории и вообще был неплохим парнем. Только эти трое ещё кое-как входили в список близких людей Ацуши, а остальных он просто использовал. Они были для него «одноразовыми», но если Накаджима и переставал с кем-то общаться, то он просто обрубал все связи на корню. И, что самое главное, никто не знал его пол, кроме старосты, а та пообещала держать это в строжайшем секрете. Конечно, были ещё такие знающие личности как врач и директора, но с ними Накаджима не встречался, поэтому и не беспокоился. Один раз ему только пришлось встретиться с врачом, потому что после урока физкультуры его знатно начало мутить. История произошла давно, ещё когда Ацуши учился в своей школе в старом городе, где жил с семьёй. Старший брат тогда уже свалил, и парень остался один со своими проблемами, тараканами и врагами. Нет, Накаджима не злился на брата, совершенно. Наоборот, он был безумно рад, что наконец-то старший сможет ЖИТЬ, а не существовать и мучиться под гнетом тех условий, которые ему поставили. Они созванивались иногда, даже по скайпу пару раз было, но потом брат словно пропал, только каждый год присылал подарки на день рождения и новый год. Отец просто выкидывал свою долю, а мать бережно хранила все вещи, присланные старшим сыном, как и Ацуши. Потом он уехал из дома и теперь не знает, присылает ли брат до сих пор посылку или уже нет. Как-то раз, когда Ацуши был на одном из уроков, ему как-то подозрительно резко стало плохо. Внутри как-будто скрутили какой-то узел, а дышать было практически невозможно. Друзья Ацуши быстро помогли ему добраться до медпункта, а сами побежали предупредить учителя, что альфа не придёт на урок. Медсестра была доброй и милой девушкой, аспиранткой из одного столичного ВУЗа. Она быстренько осмотрела паренька, записала что-то в карте и выдала мальчику таблетки. — Первая течка — это немного непривычно и больновато, но ты не волнуйся. Обычно, самая первая бывает не дольше трёх дней, так что…. — Какая ТЕЧКА?! — воскликнул Ацуши, вскакивая с кушетки, но тут же садясь обратно, потому что головокружение дало о себе знать. — Обычная течка, — стушевалась девушка. — Ты омега и у омег… — Я АЛЬФА! — ещё громче крикнул парень. — В смысле…альфа. По всем показателям…ты омега. — Нет, нет. Тут какая-то ошибка, — по щекам Ацуши уже потекли слёзы. — Я делал тест… и он показал, что я альфа. Стопроцентный альфа. Быть не может…я точно альфа. Это вы что-то путаете. Такого же… — Так, стоп! — девушка резко прервала его бесполезный треп. — Я не знаю, что там показал тебе твой тест, но ты омега и у тебя сейчас течка. Я позвонила твоим родителям. Они скоро заберут тебя домой. Преподавателя твоего я предупрежу и объясню ситуацию. Ещё вот… Но дальше Ацуши уже не слушал. Весь его мир просто треснул и в один миг развалился. Он дико волновался, когда в первый раз делал тест. Помня историю брата, ему совершенно не хотелось быть омегой, даже на один процент. Накаджима так боялся, что даже специально ушёл из ванной, чтобы ненароком не сглазить ничего, а когда вернулся, то был вне себя от радости, увидев красную надпись «альфа». В тот вечер отец закатил настоящий праздник, а Ацуши даже подарил новый телефон. И вот сейчас…всё в раз перевернулось. В машине повисло молчание. Ацуши не хотел ни с кем говорить, отец не искал общения, а мать просто в страхе смотрела на обоих. Когда они приехали домой, старший альфа просто взял и ушёл, громко хлопнув дверью от своего кабинета, а обе омеги сели на кухню и стали в тишине пить чай. Сколько Накаджима жил в этом доме, а мать в любой непонятной, волнующей или сложной ситуации предлагала попить чай. Кто-то идет спать, а мама пьёт чай. И в зависимости от чаепития можно было понять состояние его «основателя». Если к столу предлагались вкусности, то всё было прекрасно, если не предлагалось даже сахара, то ситуация была отнюдь не из простых. И сейчас была именно такая ситуация. Они молча сидели и пили чай. Ацуши медленно пил горячий напиток и вспоминал, как они с братом сидели здесь же в последний вечер перед его отъездом и пили любимый зелёный чай. Брат пил только его и никогда не изменял свежим зелёным листовым чайным листьям на обычный пакетик из коробки. Никогда не добавлял в него сахар, мёд или другие подсластители. Он пил его горьким, крепким, таким, чтобы можно было прочувствовать все вкусовые особенности данного напитка до самой последней капли. Ближе к полуночи из комнаты вышел отец и тоже присоединился к их чаепитию. И Ацуши впервые видел отца таким…опустошённым. Ещё некогда сильный и могучий альфа выглядел усталым стариком, которого изрядно потрепала жизнь. Тогда-то он и рассказал всю правду о том ужасном поступке, который посмел сделать. Альфа подменил тест Накаджимы, войдя в ванную до сына. Он не смог бы вынести, если бы в округе узнали, что у него две «бесполезных, противных, ужасных, никому не нужных»* омеги. И пришлось идти на такие крайности. Альфа утешал себя мыслями о том, что так будет лучше для сына и что, возможно, думая о себе как об альфе, он вполне сможет прожить жизнь в обличие альфы, а ближе к женитьбе найдет себе хорошенькую девочку омежку и спокойно заимеет с ней детей, но чем ближе подходил срок, когда у всех омег начиналась течка, тем всё большей панике поддавался альфа. Как бы он не был против омег, а сына, пусть и приёмного, он любил и волновался о нём, и когда ему позвонила медсестра, он тут же отменил все свои дела и поехал за ним. Матери пришлось объяснять всё по дороге. Хрупкая омега, которая на вид и мухи не обидит, прямо в машине, пока муж ехал по главной дороге, орала на альфу благим матом, била по телу и готова была просто сжечь в адском пламени за такой гадкий поступок. Она опустила руки, когда так и не смогла достучаться до своего мужа по поводу отношения к старшему ребёнку, но когда узнала, что тот ещё и на младшего поднял руку, готова была убивать наповал. После того инцидента Ацуши сменил школу и круг общения, но слухи расползались слишком быстро по их небольшому городку, и уже через неделю каждая собака знала правду о поле бывшего альфы. И всё-таки, в университет Ацуши смог приехать вместе со своим секретом и только люди, видевшие его медицинскую карту, знали всю правду о его поле. До поры до времени Накаджима жил спокойно, пока к нему не начал клеиться один странный парень. Стопроцентный альфа со странной, немного отталкивающей, но при этом и манящей, внешностью. Ходил он только в чёрном и только в деловом. Серые глаза смотрели на тебя, как на говно, а характер был и того хуже. Некоторые бесстрашные личности называли его «седым», но их рты быстро замолкали, и никто никогда не стремился выяснять причину этого. Омеги смотрели на альфу со страхом, но при этом уже через месяц после появления парня был сформирован целый фан-клуб, посвящённый новенькому, а некоторые альфы, хрен знает от чего, стали его уважать. Ацуши никак не мог понять всего того ажиотажа, что витал вокруг новенького. Обычный альфа. Ну и из богатой семейки, ок. Ну, ходит на всех зырит, так и другие зырят. Ну, одевается стильно, ну и что? Но к великому разочарованию омеги Акутагава Рюноскэ положил глаз именно на него. Почему? Как? Когда? И какого хрена? Вот все вопросы, которые занимали белую головушку, когда он очередной раз бил по лицу этого невъебенного красавца, который его уже задолбал своими подачками или как этом там называется, «подарки» вроде? Джон просто ржал над парнем, когда они собирались на обеденный перерыв в столовой. Последний раз Стейнбек ржал так громко и долго, что уже даже совершенно неконфликтная и спокойная Лика была готова вылить на него свой суп. А Накаджиме был совершенно не до смеха. Акутагава ходил за ним чуть ли не по пятам, выслеживая всегда и всюду. А про подарки омеге и вообще говорить не хотелось… И это при том, что Рюноскэ не знал его настоящего пола. Ацуши был в этом уверен, потому что все дела студентов хранились в специальном сейфе и были покрыты обязательством конфиденциальности и неприкосновенности, поэтому никто не имел права брать их, даже деньгами тут ничего не свершишь. И Накаджима был на сто процентов уверен в этом. (А зря). Так как стипендии хватало только на еду и какие-то мелкие расходы, вроде проезда, Ацуши устроился на подработку в небольшую кофейню. От университета она находилась достаточно далеко, но это было единственное место куда его взяли без особых документов, будучи иногородним студентом и со статусом омеги. В других заведениях каждый из этих пунктов был преградой к устройству на работу. В предпоследнем месте его вытолкнули из кабинета просто когда он переступил порог. Даже не сказали причину такого поведения, а в последнем месте, куда он приходил устраиваться, причиной отказа стал статус и возраст. В общем, проблем у Ацуши было достаточно, и когда добрый омега — муж хозяина кафе, без всяких вопросов пошёл бедному одинокому студентику на встречу, омега был безумно ему благодарен и с первого же своего рабочего дня старался как никогда в жизни. По будням он работал вечером, а в выходные отрабатывал весь день, иногда, если была такая нужда, оставался допоздна. И ему это безумно нравилось. Люди здесь были хорошие, приветливые, никто никогда не жаловался и не хамил. Зарплата была достойная, а детишек, бегающих тут и там, Ацуши просто обожал. Сегодня у него была впервые дневная смена в будни. Пары отменились из-за каких-то там университетских разборок, поэтому Накаджима решил приехать на работу раньше, а вечером позаниматься и подготовиться к сдаче проекта. Людей было не так много, поэтому Ацуши спокойно выполнял свою работу, улыбаясь клиентам и разнося по столам еду и напитки. Время текло и вот уже часы пробили пять часов вечера. Ёши, один из администраторов, попросил Ацуши доработать ещё минут двадцать, пока на его место не придёт другой сотрудник. Омега без проблем согласился. Свой рабочий день Накаджима решил завершить обслуживанием самого дальнего столика, который как раз занял какой-то мужчина. Он сидел, отвернувшись к окну, поэтому Накаджима мог видеть только его профиль, и он показался ему очень знакомым. И чуть позже омега прекрасно понял, почему.