Кофе с взбитыми сливками

Дазай уже второй час сидел на подоконнике. В его руках дымилась непонятно какая по счету сигарета, пепельница уже доверху заполнилась бычками и пеплом, а рядом в ногах лежала спящая Шиншиллка. Наверное, это была единственная в мире кошка, которую не смущал запах табака и странные огоньки в руках её хозяина. Она часто вот так составляла компанию Осаму во время его посиделок у окна и даже могла уснуть, если все затягивалось на долгое время. В квартире было пусто. Абсолютно никого, кроме хозяина и его пушистого питомца. Чуя давно ушёл, сказав, что у него дела, о которых, конечно же, он не может рассказать. Осаму это уже даже перестало трогать. Хотя, скорее здесь нужно назвать другое чувство. Недоверие. Да, Дазай просто перестал доверять своему альфе. Что бы тот не говорил, как бы не пытался объяснить свои непонятные походы неизвестно куда, омега ему не верил ни на йоту. Конечно, было больно самому себе в этом признаться, но жить с розовыми очками Осаму не умел и не хотел. Да, его альфа не изменял ему, иначе появился бы запах посторонний, и тогда уже точно перед его носом закрылась бы входная дверь, но Накахара был чист и пах лишь потом и табаком, когда возвращался. И нет, не своим естественным запахом, а настоящим, тем, что иногда преследует заядлых курильщиков или тех, кто на некоторое время вошёл в курилку, а потом остался там сидеть надолго. И Дазай бы даже не стал к этому прикапываться, если бы знал, что Чуя не курит. Да, он курил какое-то время назад, но потом решил отказаться. Одной из причин его отказа стали финансы, но Осаму как-то не слишком в это верил, особенно, если учитывать, сколько он платил своему курьеру, и какая была у Накахары квартира. Возможно, у него и были какие-то проблемы с финансами, но она уж точно не коснулась бы его пристрастия к сигаретам. Здесь было что-то другое, до чего Дазай даже своими великолепными мозгами додуматься так и не смог. Шиншиллка медленно потянулась и зевнула. Омега краем глаза глянул на свою любимицу, а потом снова вернулся к разглядыванию неба. Почему-то именно в этот вечер не было ни одного облачка и можно было без труда разглядеть маленькие крапинки звёзд на ночном чёрном небосводе. Дазай любил такие вечера, ещё больше он любил сидеть в объятиях своего альфы, но последние два месяца они ни разу так не сидели и вообще проводили вечера в большинстве случаев по отдельности – Осаму сидел дома, а Чуя шлялся не пойми где. Наверное, это бы ни капли не тронуло омегу, если бы он к тому моменту не полюбил альфу по-настоящему. Да, между ними было много склок, ругани, конфликтов, но они же прошли через всё это, смогли остаться вместе и даже почти договорились съехаться и жить совместно, но практически сразу после этого важного разговора Накахара резко изменился – стал пропадать, увиливал от вопросов, врал, извинялся перед Осаму за своё отсутствие, юлил и пытался перевести тему. Дазаю это не нравилось, но он не наседал. Если Чуя захочет, то расскажет сам, но вот пошёл уже третий месяц, а поведение рыжего альфы не изменилось. Осаму видел в голубых глазах тоску, грусть, желание открыться, сказать правду, но между ними было лишь молчание, которое с каждым днём душило омегу всё больше и больше. Ко всему этому ещё их конкуренты никак не хотели идти на мирное соглашение. Они угрожали, отнимали клиентов, запугивали моделей, нарушали графики съёмок, портили реквизит и всё такое прочее. Осаму бесило это абсолютно детское поведение мировой компании, но как раз-таки именно такое вот «детское поведение» рушило их бизнес и всю работу Хигучи, которая с нуля делала своё имя и свою империю. Настроения не улучшала и ситуация вне работы, потому что угрозы начали поступать не просто на корпоративный адрес или через почтовый ящик официального лица компании, а стали подкидывать записки на адреса работников, писали им на личные почты, приходили на работу к их семьям. И такая травля длилась уже полтора месяца. Устали от ненеёсе. Наверное, кое-как держала лицо Ичиё, потому что она директор и просто не могла опустить руки в такой ситуации, и Дазай, которому просто было нечего терять кроме своего места в корпорации, квартиры, Шиншиллки, брата и Чуи. За своё место он не беспокоился – они с Хигучи вместе строили бизнес и последнее, что сделала бы альфа — это уволила Дазая. Даже когда кто-то из врагов подстроил ситуацию так, что Осаму чуть ли не арестовала полиция за мошенничество с ценными бумагами, Ичиё наняла самого лучшего адвоката, чтобы доказать абсолютную невиновность своего работника, хотя могла не париться и просто уволить его. Такой нечестный ход взбесил даже неконфликтную Элис, которая после рождения ребенка стала ещё милее и спокойнее, чем до беременности. К квартире Дазай не был привязан абсолютно. Он купил её уже готовую, потому что не хотел носиться с ремонтом и вообще как-то обустраивать своё жилище. Тогда он был занят работой по самую макушку и то место, где у него будет стоять кровать, его не волновало от слова совсем. Максимум ему нравилось кресло в гостиной, кровать, ради которой он нехило потратился, покупая ортопедический матрас, хорошее дорогое постельное бельё, правильные подушки для головы и шеи – эти вещи он бы забрал, а на остальное ему было плевать с высокой колокольни. Шиншиллка не из робкого десятка и любого чужака может нехило покусать или вообще довести до нервного срыва. Дазай до сих пор удивлялся, как Чуя вообще нашёл с этой пушистой стервой общий язык. Возможно, здесь ещё сыграл запах альфы, потому что кошка отлично относилась к табаку. Она никогда не фыркала и не рычала, если Осаму начинал курить в любом углу квартиры, что уж говорить о их многочасовых посиделках на подоконнике. За Ацуши Дазай не волновался, потому что тот мог постоять за себя, это, во-первых. Не зря же его с самого детства воспитывали как альфу, а уж после фейкового теста так вообще весь его жизненный режим сменился на «вырастим из сына самого лучшего альфу во вселенной». Он и в спортзал ходил, с радостью посещал занятия бокса и вольной борьбы, был одним из лучших в классе и вообще «папина-радость». Даже сейчас в университете он ходит на «типично-альфьи» секции, на которых бывает лучше и сильнее некоторых здешних альф. Конечно, на ситуации Ацуши могут сыграть так, что убьют всю его социальную жизнь, открыв секрет или ещё что похуже, но в этом случае у Накаджимы была за спиной сильная и мрачная опора, которая за своего омегу отгрызет руку любому, кто посмеет к нему хоть пальцем прикоснуться. Когда все это началось, Дазай первым делом попросил Гин позвонить её родителям и брату, чтобы те приехали на разговор. Это небольшое собрание семьи Акутагава прошло тихо и спокойно. Взрослые родители сестры и брата поняли ситуацию, приняли её и обещали держать ухо востро, а также помогать при любой возможности. Конечно, их компании были из абсолютно разных рыночных сфер, но связи они и в Африке связи – могут помочь в любой момент и при любой ситуации. Рюноске пообещал следить за Ацуши и не расслабляться при нахождении в чужом окружении. С братом Дазай также поговорил отдельно, объяснил ему всю ситуацию и сказал быть осторожней. На это Накаджима лишь обнял брата и сказал, что тот точно может за него не волноваться. Осаму это немножко, но всё же успокоило. Если Ацуши уверен в себе, то это уже многого стоит. А вот Чуя… Дазай за него волновался, но при этом где-то в душе понимал, что эти переживания абсолютно бесполезны. Осаму не мог объяснить почему у него были именно такие ощущения, но изменить он их не мог. Накахара приезжал, целовал, был некоторое время рядом, а потом снова уезжал. Да, по словам альфы, он просто работал на второй работе, которая была очень энергозатратной и отнимала большую часть его времени, но если это такая сложная работа, то почему ты не можешь попросить своего омегу помочь или хотя бы уволиться со своей основной работы. На эти вопросы Чуя лишь отмахивался и предпочитал не отвечать. И чем дальше заходили их разговоры, тем сильнее Дазай понимал, что теряет своего альфу, но сделать с этим ничего не мог, потому что тот отказывался идти на контакт и больше предпочитал не говорить и увиливать от правдивого ответа. Это вгоняло в ступор и злило. У Осаму было конское терпение, но даже оно в какой-то момент должно подойти к пиковой точке. Дазай выдохнул, ткнул последнюю недокуренную сигарету в пепельницу и слез с подоконника. До работы оставалось ещё восемь часов и ему надо хотя бы половину из этого времени отдохнуть. Нормально поспать вряд ли получится, но хотя бы полежать и отвлечься от всех тревожащих мыслей точно нужно.

***

Ацуши никогда не был сексистом, даже не задумывался об этой характеристике и вообще не трогал эту сферу, но определённые события в университете буквально заставили его найти в словаре это слово и прочитать, что оно означает. К ним в университете перевёлся новенький. Такой же далёкий от города, как и от тактичности и вежливости. Есть выражение «человек может выехать из деревни, но деревня может не выехать из человека». Конечно, бывают исключения, которые, к сожалению, подтверждают правило. И именно этот новенький был тем самым правилом, которое наглядно доказывало «деревенскую теорему». Ацуши вообще терпеть не мог делить людей на группы по разным признакам, будь то половая принадлежность, количество денег в кошельке или где-кто-когда родился. Он спокойно принял новенького, не стал лезть в общие сплетни о его происхождении, деревенской жизни и тому подобного, даже особо не вдавался в подробности возраста и пола прибывшего парня, но, в конце концов, его буквально вынудили во всё это влезть, при этом не совсем уж радужно и дружелюбно. Это был обычный день, ничем не примечательный и довольно скучный. Ацуши сидел за своим любимым место в общем лекторском зале и повторял материал для будущего занятия. Он вчера прочитал всё, что нужно, но некоторые моменты запомнились не так хорошо, как остальные. Конечно, будущая лекция по философии была не самым любимым предметом молодого омеги, но материал он читал и понимал, поэтому никакого ярого негатива к курсу не испытывал. Постепенно аудитория заполнялась студентами. Кто-то сразу открыл тетради и стал повторять прошлый материал, некоторые компашки всё ещё весело болтали, одиночки тусили на галëрке, а жёсткие отличники приводили свои места в порядок на первых рядах. Новенький паренек вошёл в компании таких же высоких и могучих альф. Насколько Ацуши помнил, это были ребята из баскетбольной команды их университета. Некоторые из них учились в их группе, но большинство ходили на другие пары и вообще познавали другие специальности. Иногда они собирались компашкой на чью-то пару, пропуская свои, но это была редкость. Накаджима особо не обращал внимание на то, что происходит вокруг, полностью погрузившись в свои записи, пока не увидел, что над ним появилась какая-то странная тень. Он поднял голову и наткнулся на изучающий взгляд новенького парня, который нависал над омегой огромной мышечной горой. Ацуши никогда бы не признался никому, но именно в этот момент у него в голове возникла мысль «сила есть – ума не надо». А новенький стоял и уходить не собирался. Накаджима также не двигался и ничего не говорил. Не он первый подошёл и не ему первому начинать разговор, если вообще у второго были планы его начать. - Эй, ты чего? – спросил подошедший к новенькому парень из команды. – Давай повыше сядем. Чего ты тут остановился? - Ты не похож на альфу, - вдруг нарушил свое молчание этот верзила, сощурив свои зелёные глаза. – Альфы должны быть высокими, сильными и крепкими, а ты как тростинка, которую сломает любой желающий. Ты вообще не альфа. В аудитории наступила тишина. Даже подружки-балаболки на втором ряду перестали обсуждать новые сплетни и повернули головы в сторону собравшейся группы. - А с какого перепугу альфы вообще тебе что-то должны? – спокойно спросил Ацуши, не испытывая никакого страха перед этим человеком. Да, он был в два раза больше него, но конкретно сейчас это не играло никакой роли. Только самый последний идиот будет устраивать драку прямо под носом у преподавателя, да ещё и на глазах всего курса. - В смысле? – глупо хлопнул глазами парень. – Всем известно, что альфы – это самые сильные существа. Они волевые, мускулистые и высокие. Омеги же слабые и беспомощные без них. Даже внешне как палочки. Ты похож именно на омегу, а не на альфу. - Окей, это твое мнение. Конечно, я тебя о нем не просил, но если ты высказал всё, о чём думаешь, то прошу пройти на своё место и не мешать мне готовиться, - также спокойно продолжил Накаджима, теряя весь интерес к этому индивидууму. Если у человека такие мысли в голове, то с ним разговаривать абсолютно бесполезно – он будет до последнего стоять на своём, а потом ещё тебя же обвинит в том, что ты неправильно думаешь, мыслишь, живешь и дышишь. Такого геморроя уверенности в себе Ацуши не нужно было. Он лучше потратит силы на очередной приступ агрессии Рюноске, который забыл выпить таблетки, чем на этого бугая, что кроме своих мускулов и альфьей альфачести ни о чем не думает. - Ты что, не понял меня?! Ты блядский омега! Какого хрена ты смеешь так разговаривать с альфой?! – не выдержал парень, показывая свои клыки. Ацуши на этот выпад лишь тяжело вздохнул. Такие личности только и могли решать всё криками и руками, а рационально мыслить им, видимо, богом не дано. - А какого хрена ты смеешь на него кричать? – вдруг послышался рык у входа в аудитория. Все находящиеся в кабинете тут же повернули головы и увидели злого, но все ещё относительного спокойного Акутагаву. Относительно спокойным он был лишь благодаря преподавателю, который, оказывается, уже успел войти в кабинет и теперь сидел за столом, перебирая бумаги. Видимо, он решил не вникать в конфликт и остаться в стороне, решив, что студенты сами разберутся. - А тебе чего надо, недоальфа? – ухмыльнулся будущий смертник, поворачиваясь к вошедшему Рюноске. На эту фразу многие из студентов стали шептаться и переглядываться. Никто ещё ни разу не говорил с Акутагавой в таком тоне. Особенно абсолютно левый человек, который ещё недавно сдавал школьные экзамены. Ацуши просто сидел на своём месте, подперев рукой голову и гадал, чем всё это закончится. Вариантов развития событий было множество, но Накаджима почему-то ставил на то, что этот здоровяк получит «по носу» и засунет свою альфучесть далеко и надолго. Омега бы неконфликтный и не любил ввязываться вот в такие вот бесполезные разборки и перепалки, а вот Акутагаве только дай повод – сгрызет с потрохами и косточек не оставит. Выпад новенького паренька нехило так разозлил молодого альфу. И если по его лицу это трудно было понять, то по резко увеличившемуся градусу феромонов в воздухе это было чётко ясно. Даже преподаватель закрыл нос белым карманным платком, предпочитая молча на всё это смотреть, а не успокоить разбушевавшихся студентов. Новенький запнулся на вдохе и инстинктивно попятился назад. Его плечи сразу поникли, а в глазах появился испуг. Ну да, и не так трястись будешь, когда на тебя нападают вполне себе альфьи феромоны того человека, которого ты совсем недавно сравнил с больным инвалидом. Ацуши бы посмеялся с этого сравнением, ведь в каком-то смысле агрессия Акутагавы и его постоянная надобность в таблетках слегка приближала его к больным людям, если бы не тот факт, что такое сравнение привёл абсолютно ничего не понимающий долбозвон, у которого извилин меньше, чем у голубя. По крайней мере, сегодня он показал себя именно таким вот недоразвитым индивидом. Накаджима понимал, что так просто такое поведение не формируется и дело тут в семье, самооценке и общем окружении человека, но одно дело, когда это тебя не касается и происходит где-то там, а другое дело – когда на тебя буквально нападает этот человек, проблемы которого начались ещё с самого детства. Омега бы помог, если бы изначально его не поставили в униженную позицию, возвышая свою самооценку и значимость за счёт него. Такое отношение было бы неприятно любому человеку, даже самому равнодушному пофигисту. - Эй, Рюичи, ты что, сексист? – вдруг подала голос одна из омег болтушек с заднего ряда. Вторая поддакнула ей и засмеялась. Её смех подхватили некоторые из сидевших в аудитории. - А, «первый сын». Тогда все понятно, - усмехнулся Ацуши, глядя на верзилу, который так и не отошёл от его места. - И что тебе понятно?! – ещё громче зарычал альфа, совсем забыв про злого Акутагаву, феромоны которого с каждой секундой становились всё тяжелее. – Небось, вы с этим психованным ещё и ебëтесь, да? Вы гомики?! Два альфы и трахаются! - Так-с, молодые люди, - резко прозвучал голос с другого конца аудитории. Головы всех студентов тут же повернулись в данном направлении. У самого подножия рядов стоял их новый преподаватель – Огай Мори. Он зашёл со стороны второй двери, которой часто пользовались преподаватели или аспиранты, чтобы быстро добираться до кафедр университета, или если они не успевали на лекции вовремя. Мужчина был одет в своё любимое и непоколебимое чёрное пальто, а на плече висела чёрная прямоугольная сумка для ноутбука. - О, господин Мори, по какому поводу вы посетили наше занятие? – осторожно поинтересовался преподаватель по философии, стирая со лба капли пота. Вся эта ситуация его абсолютно не радовала. - Мистер Рай, какая встреча. Не знал, что сегодня вы ведет лекцию у первого курса, - мило улыбнулся Огай, хотя в этой улыбке добродушия и дружелюбия было абсолютно ноль. – Я посетил вас, потому что крики и феромоны ваших излишне активных студентов были слышны даже с другого конца коридора. Возможно, я ошибаюсь, но если вам трудно управиться с нарушителями порядка, то этим могу заняться я. Студенты с первых парт увидели, как лицо бедного философа резко побледнело, а рука с платочком нервно затряслась. - Ой, что вы, конечно, я с ними справляюсь. У меня всё под контролем, просто я знаю, насколько трудно ещё молодым ребятам усидеть такое количество времени за партой на одном месте, поэтому дал им возможность побольше подвигаться и пообщаться. Они ещё молодые и у них всё ещё впереди, - блеял без остановки мистер Рай, приложив платочек ко лбу. Пот с него тëк чуть ли не градом. Альфа был напуган и это теперь видели абсолютно все. - Ну что ж, раз вы справляетесь, то не буду вам больше мешать. Только гляну на мешающих порядку студентов и пойду дальше по своим делам, - миролюбиво заключил Мори и снова повернул свой взор на собравшуюся компанию. Ацуши хмыкнул, сразу раскусив всю эту находчивую игру в «хорошего и безобидного преподавателя», а Акутагава просто молча прошёл на своё место, обойдя смотрящего на него Огая. Его родное и заработанное потом место находилось рядом с Ацуши на соседнем стуле, куда он и сел, отгородив своего омегу от приставшего к нему альфы. Рюичи на этот выпад лишь рыкнул и пошёл к своему месту, где его уже давно ждали друзья, не желающие вмешиваться в безосновательный спор. Когда все вокруг более-менее успокоились и расселись по своим местам, преподаватель по философии и Мори ещё пару минут переговаривались, а потом альфа кивнул головой аудитории и вышел через другой проход, не забыв закрыть за собой дверь. Лектор наконец-то смог начать своё занятие без каких-либо проблем. - Рю, - тихо прошептал Ацуши, наклоняясь ближе к альфе, чтобы их перешёптывания не заметил и не услышал преподаватель. - Что? – так же шёпотом спросил Акутагава, одной рукой слегка приобнимая своего омегу за талию, как будто бессознательно успокаивая и давая ощущение защиты. Накаджима на это улыбнулся, но отбросить свой вопрос ему не позволило дикое любопытство. – Ну, что ты хотел спросить? - А кто такой «сексист»?