*****
— Как он? — взволнованно спросил малинаволосый альфа, подбегая к врачу, который только, что вышел из палаты омеги. — Пока его соятояние стабильное. Мы ему вкололи успокоительное и сейчас он спит, — серьёзным голосом, ответил ему Такацки-сан. — Его жизни ничего не угрожает? — задал свой следующий, волнующий вопрос Акаши. «Он просил меня никому не говорить. Я должен сдержать обещания» — размышлял Такацки отводя взгляд в сторону от разноцветных взволнованных глаз подростка. — Мне нужно ещё раз всё переправерить, только потом я смогу дать точный ответ, — отмахнулся седоволосый альфа. «Ему осталась неделя, если не меньше» — размышлял в голове врач. — Можно к нему зайти? — вопросительно посмотрев на доктора, спросил малинаволосый альфа. — Только, когда он проснётся, — коротко ответил Такацки и поспешно удалился. Акаши бросил печальный взгляд на закрытую дверь палаты Фантома и обратно развернувшись направился к Поконению Чудес, которые сидели на скамейке в зале ожидания. — Что сказал врач? С ним всё в порядке? — первым встал зелёноволосый альфа и обеспокоенным голосом, спросил альфу. — Да, но о подробностях он меня не оповестил. Остаёться только ждать, — рассеяно сказал Акаши и сел на место альфы, скрестив ноги. — Это моя вина. Я с самого начала замечал в Куроко-чи странности… но не предпринимал ничего. Я должен был хотя бы поговорить с ним или рассказать вам о своих подозрениях… но я ничего из этого не сделал. Это полностью моя вина в том что произошло, — виновато, сказал Кисе и низко опустил голову, смотря на свои дрожащие руки. — Прекрати нести бред, блондинка. В этом совершенно нет твоей вины, — цокнув языком, сказал Аомине, который сидел рядом с ним. Синивалосый альфа положил свою руку на спину омеги и начал гладить того круговыми движениями в надежде успокоить. Кроме этого Аомине выпустил свои феромоны. Запах альфы плотно окутывал Кисе. Омега начал понемногу расслабляться, когда почувствовал крепкий запах свежей брусники и мороза со льдом. — С другой стороны в этой ситуации, всё-таки есть наша вина, — скепитически сказал зелёноволосый альфа, поправляя свои очки, длинными, тонкими пальцами. — Все мы знали, что он начал вести себя иначе… кроме этого было уйму других странностей, которые не могли остаться нами не замеченными. Он часто начал прогуливать школу и пропускать тренировки. А потом и вовсе пропал на неделю. Там мы хотя бы додумались навестить его, — прояснил Мидорима. На его слова все кивнули, продолжая внимательно слушать. — Но когда Куроко не было две недели… Почему-то, мы не сильно та и спешили к нему, — сказал Снайпер, поправляя очки своим фирменным жестом. — Это не так… — заговорил Кагами и сделав судорожный вдох, продолжает: — Мы просто были заня… — Шинтаро, прав, — не давая договорить Кагами, Акаши продолжил: — Мы могли найти время и навестить его, даже если бы он не открыл… Мы должны были предпринять, что-нибудь, — Акаши обречённо опускает голову на руки. Все остальные сделали тоже самое. — И какие мы после этого друзья? — грустно, сказал Кисе, а затем добавил: — Раз не смогли помочь ему в трудную минуту… — протяжно заныл омега, плача. Шинтаро и Мурасакибара немедленно приблизились к нему, чтобы успокоить. К омегам в своей команде все альфы относились бережно. Автоматически срабатывал инстинкт альфы: оберегать и защищать. — Успокойся, блондинка, — Аомине всё так же продолжал гладить того по спине, приобнимая. Альфа шептал Кисе на ухо успокоительные слова и нежно целовал. — Да, ты прав… В этом есть наша вина. Но думаю Тецу не был бы рад, если бы узнал, что мы виним себя во всём этом… — впервые Аомине сказал, что-то настолько грустное и одновременно толковое, что подходит к этой ситуации. Все немного удивились, но согласились с ним. — А ведь и правда… — подал свой голос Мурасакибара, плача в руки прикрывающие его лицо. — Если бы я пораньше, не колебясь выбил дверь, то тогда можно было бы избежать всего этого, — виновато, сказал альфа и провёл рукой по своим лохматым волосам. — Как ты думаешь, Акаши… Это он сам такое в квартире устроил? — вспоминая разгром в квартире Куроко, спросил альфу Кагами. — Думаю, да. — С момента прибытия Тецу в больницу прошло уже семь часов. Не думаете, что с ним что-нибудь серьёзное раз так долго? — спросил синеволосый альфа. Их прервал Такацки-сан, который с грустным лицом шёл к ним. Все мгновенно вскочили на ноги, мало того, что Аомине такими плохими мыслями поделился, так ещё и Такацки с таким лицом к ним шёл. Никто не мог скрыть своё беспокойство. Первым к врачу набросился Кисе. — Такацки-сан, прошу… Скажите, что с Куроко-чи всё в порядке! — вплотную встав перед врачом, обеспокоенно сказал омега. Слёзы не переставая продолжали стекать по его красивому лицу. — Блондинка, угомонись, — нежно, сказал Аомине и оттащил его от врача. — Расскажите, что с Тецуей? — задал волнующий всех вопрос Акаши, спокойным и холодным голосом. «Ваш друг умирает на глазах, уже через неделю его не станет. Состояние хуже некуда. Может даже умереть раньше времени. Вот это мне им сказать?» — рассеяно думал Такацки, не зная что делать. — Куроко-кун, проснулся. Думаю про его состояние лучше будет рассказать перед ним, — придумал Такацки, ведь до этого он уже был у Куроко. И тот согласился сейчас же всё рассказать. Все поспешно направились к палате Фантома. Такацки зашёл первым, а за ним и все остальные. То что увидели парни заставило их от шока не двигаться с места. Справа от двери на большой кровати сидел омега, облокатившись спиной о подушку. Его голова была низко спущена, а чёлка плотно закрывала глаза. Одет он был в лёгкий белый халат с короткими рукавами. До пояса он был накрыт, как и вся эта комната, белым лёгким одеялом. На руках Фантома виднелись фиолетовые и синие синяки. Около него стояла капельница, а в левой руке игла. На лице у него была маска для поддержки дыхания. Это сильно всех насторожило. Увидев такого уязвимого Куроко сердце всех игроков сжалось. Он был бледнее, чем сама смерть. Костлявые руки сильно сжимали край одеяла, а губы были плотно сжаты, хотя мелко подрагивали. В комнате была неловкая тишина. Никто не находил слова, чтобы что-то сказать. Увидев такую неловкую паузу, Такацки-сан решил сам её первым нарушить за что остальные были ему сильно благодарны. — Проходите, не стойте тут. Рассаживайтесь, — любезно предложил альфа, показывая рукой в сторону окна, где уже были стулья и диваны, специально организованными Такацки-саном. Отходя от ступора, все неловко прошлись и сели по местам, не отводя взгляда от Куроко, который до сих пор не сдвинулся сместа и не проронил слово. — Куроко-кун, к тебе пришли твои друзья, — встав около него, негромко сказал мужчина, чтобы привлечь внимание омеги. В ответ альфа получил еле заметный кивок. — Прошу простить меня. Кажется я забыл принести папку Куроко-куна, — рассеяно, сказал альфа и виновато улыбнувшись, вышел из палаты, перед этим шепнув омеги тихое «Удачи». «Теперь твоя очередь, Куроко-кун. Я сдержал своё обещание» — закрыв за собой дверь, доктор еле заметно улыбнувшись, пошёл по своим делам.*****
— Э-эм… Привет, Тецу, — первым заговорил Аомине, неловко почесав затылок. Куроко поднял голову. Все увидев его лицо ужаснулись. Под голубыми уставшыми глазами виднелись чёрные синяки от недосыпания. Бросив на всех быстрый взгляд Куроко повернул голову в сторону и снял с себя маску для поддержки дыхания. — Э-эм… Куроко-чи, это не опасно? Зачем ты снял её? — обеспокоянно спросил омегу блондин, сидя на чёрном диване. — Всё в порядке, Кисе-кун. Так лучше, — хрипло, сказал голубоглазый омега и обратно спрятал лицо за чёлкой, склонив голову. — Ребята, я вам хочу кое-что рассказать… — набравшись смелости, Куроко всё-таки решил признаться. Все внимательно посмотрели в сторону омеги и следили за каждым его движением. Все эти заинтересованные, внимательные взгляды, Куроко чувствовал на себе каждой клеточкой своего тела. Фантому было неловко. — У меня последняя стадия туберкулёза, поэтому я здесь, — на одном дыхании проговорил Фантом, а после немного подождав, добавил: — Из-за распущеного процесса… У меня осталась одна неделя, — дрогнувшим голосом, сказал омега, а он так хотел держаться перед ними. — Тецу… Скажи, что ты просто неудачно пошутил, — встав с места, нервно сказал Аомине. Его глаза были широко открытыми от шока. — Куроко, не надо так шутить… Ты ведь сам говорил, что у тебя плохо с чувством юмора, — с надеждой в глазах сказал Кагами, всматриваясь в пустые глаза Куроко. — Это правда… Я не шучу, — тихо прошептал Фантом и поднял голову, встречаясь с остальными взглядами. — Не может быть… — ужаснулся Мидорима и резко встал с места. — Простите, что скрывал это от вас… П-простите… — сквозь слёзы смог произнести Фантом с силой сжимая одеяло в руках. — Нет, не может быть. Куроко-чи… — закрывая лицо руками, Рёта еле мог контролировать себя. — Куро-чин, я не могу… поверить в это, — взяв Фантома за руку Мурасакибара дал волю своим эмоциям. От сказанных слов сладкоежки, сердце Фантома начало разрываться на куски. — М-мурасакибара-кун… — сказал Фантом, смотря перед собой на плачующего сладкоежки. Подняв заплаканные глаза омега посмотрел на всех. Кисе плакал в голос обнимая Аомине, который тоже не смог сдержаться. Мидорима отвернувшись снял очки и начал стирать слёзы рукавом чёрного пиджака, как никак, но Фантома как хорошего игрока, он уважал. Кагами с яростью бил стену кулаком, от услышанного он не мог прийти в себя. Акаши так же спокойно продолжил сидеть на диване. Его глаза закрывала чёлка, поэтому по нему нельзя было ничего сказать. Невозможно было понять, что он чувствовал. «Значит я для тебя ничего не значил. Я так и думал» — увидев такое холодное отношение к себе, грустно подумал омега и опустил голову. Вдруг он услышал тихие приближающие в его сторону шаги, дойдя до кровати, они остановились. Но посмотреть кто это, омега не спешил. Мурасакибара, почему-то отпустил его руку и встав сел на своё место, продолжая плакать. Руки Фантома продолжали до побеления сжимать одеяло, пока их не накрыли другие тёплые руки. Куроко удивлённо посмотрел на чужие руки, которые успокаивающе его гладили большим пальцем. Куроко подняв голову встретился с Акаши, который сидел около него на кровати. Альфа медленно поднял голову. Тецуя увидев такого Акаши потерял дар речи. В глазах своего капитана омега мог насквозь видеть неописуемую боль и грусть. Из красивых, разноцветных, захватывающих глаз альфы непрерывными струйками стекали слёзы. Идеальные губы подрагивали и дрожали. — Тецуя… — нежно, с заботой произнёс Акаши, смотря прямо в опустошённые глаза Куроко. — Я придумаю, что-нибудь… обещаю. Мы найдём выход, — старался ровно говорить Акаши, но его голос всё равно предательски дрожал. — Мы справимся… слышишь? — уже уверенее, говорил альфа. — Акаши-кун… — удивлённо смог произнести Фантом уже не сдерживая слёзы. — Мы поможем тебе, чем сможем… Ты должен бороться, Тецуя, — уверенно сказал малинаволосый альфа, не отрывая взгляда от голубых тусклых глаз. В ответ Куроко лишь смог кивнуть. «Нет, Акаши-кун… Как же ты не понимаешь?! Это конец, уже всё. Прими эту суровую реальность… Мне ничего больше не поможет. Не заставляй меня надеяться на что-то. Не давай мне пустые обещания, так только больнее…» — в смятении думал Фантом, но продолжал слегка улыбаться. Поделиться такими мыслями, он не был готов. — Куроко-чи… — отпустив Аомине, блондин подошёл к Куроко и сильно обнял его. — Не сдавайся, Куроко-чи! Врачи обязательно, что-нибудь придумают! Ещё не всё потерянно, слышишь… — захлёбываясь в собственных слезах, шептал омега, прижимая к себе своего друга. — Он прав, Тецуя. Выход есть из любой ситуации, — вытирая расплаканные глаза рукавом рубашки, улыбнулся Акаши. «Нет, всё потерянно. Это уже не лечится. Такацки-сан, предупреждал меня, он мне всё говорил и сколько мне осталось тоже. Почему вы не можете просто принять правду и не вселять в меня надежду?! Мне будет только больнее от ложных обещаний. Нужно принять реальность» — думал омега и молча гладил Кисе по спине, который душил его своими объятиями. — В наши времена медицина сильно продвинулась вперёд. Думаю, что даже туберкулёз они могут вылечить с помощью препаратов, — слабо улыбнулся Мидорима, подходя к кровати омеги. — Не вздумай вешать нос, Тецу! Ты сильнее, чем эта чёртова болезнь! — стирая слёзы кулаком, Аомине старался говорить бодро. — Он прав, Куро-чин… — подал голос сладкоежка, который до сих пор плача сидел на диване. — Даже после того, как я подло свами поступил… Вы всё равно продолжаете меня поддерживать. Почему? Я ведь не заслуживаю этого… — склонив голову, грустно прошептал голубоглазый омега. — Дурак ты, Тецу! Как же иначе мы можем поступить? — сказал Аомине и поставил свою руку ему на плечо. — Скрывать такое от нас, на самом деле было необдуманным и глупым поступком, но… Рано или поздно мы бы всё равно обо всем узнали, — скрестив руки на груди, уверенным голосом, сказал Акаши, а затем добавил: — Мне нужно поговорить с твоим доктором. Я сдержу своё обещание, — встав с места, он вышел из палаты. — Какое обещание? — удивился Кагами и наконец-то прекратил лупить бедную стену. — Понятие не имею… И когда Акаши-чи успел дать обещание? Ведь, когда он с Куроко-чи разговаривал я успокаивал Аомине-чи, он такой ранимый! Видимо из-за этого я всё пропустил, — пожал плечами Рёта, подмигнув Аомине. — Кажется всё было как раз таки наоборот, Кисе, — недовольно сказал смуглокожый альфа, но всё равно подойдя к нему крепко обнял за талию. — Куроко, что ты думаешь о своём выздоровлении? — заметив, что омега не воспринимал всерьёз слова о лечении, спросил Мидорима упорно смотря на его бледное лицо. «Всё это напрасно. У меня запущенный процесс. Уже слишком поздно, что-либо менять. Вот что я думаю» — про себя размышлял Фантом, но говорить такое вслух не собирался. — Конечно же, я верю, что врачи мне смогут помочь… Я и сам не буду сдаваться, — слабо улыбнулся омега для закрепления результата. «Не хочу больше видеть в их лицах разочарования и боль из-за меня» — грустно, подумал голубоволосый омега. Видеть их такими было невыносимо для него. — Молодец. Этого и стоило от тебя ожидать. Ты очень сильный человек, Куроко. Я горжусь тобой, — улыбнулся Мидорима, поправляя очки. — Уже довольно поздно. Вы можете идти… Спасибо, что поддержали меня и были здесь. Как же мне повезло с такими друзьями, как вы… — улыбнулся омега, пройдясь взглядом на всех. Все пятеро парней улыбались омеги в ответ, хотя и были сильно уставшими и измотанными. Последние дни были для всех тяжёлыми. «У всех красные глаза от слёз» — заметил омега. — Я буду навещать тебя каждый день! — весело сказал Кагами, аккуратно потрепав его за голубые, шёлковые волосы. — Не стоит, Кагами-кун. Ты нужен Сейрин. Я обрадуюсь, если вы победите в следующей игре, — слегка улыбаясь, сказал альфе Фантом. — Мы победим ради тебя. Их разговор затянулся ещё на два часа. Пятеро парней продолжали вдохновлять его и просить бороться ради них. Фантом улыбался и заверял, что он не за что не сдастся. Хотя в душе он уже давно потерял какой-либо лучик надежды на выздоровления. После долгой беседы, попрощавшись, парни ушли. Фантом сидел один в палате. Несколько раз к нему приходила медсестра, чтобы поменять капельницу и брать кровь. Всё это время он думал… ни о чём. Сейчас внутри него была такая же пустота, как и в голове. Прервал его стук в дверь. — Тецуя, ты ещё не спишь? — открыв дверь, насторожено спросил его альфа. — Нет, Акаши-кун. Проходи, — вежливо сказал Куроко, наблюдая затем как красноволосый альфа ставит стул около его кровати и садится. — Тецуя, у меня есть к тебе серьёзный разговор, — сказал Акаши, смотря на Фантома. — Какой? — осторожно, спросил голубоглазый омега. Его пальцы слегка дрожали и поддергивались, когда он игрался с ниткой торчавшей из его простыни. Акаши заметил его волнение. — Я поговорил со своим отцом сегодня и он принял решение. Он позвал в Японию самого лучшего хирурга из Германии. За всю свою работу у него не было ни одной неудачной операции. Он профессионал своего дела… И с туберкулёзом, он тоже сталкивался, — сказал Акаши и после небольшой паузы добавил: — Он сказал, что сможет оперировать тебя, но результат будет пятьдесят на пятьдесят. Он не знает, сможет ли твоё сердце выдержать такую нагрузку. Из-за того, что болезнь долго прогрессировала, оно сильно ухудшило работу сердца, это очень опасно во время операции. Твоё сердце может просто в любое время отказать. Этого он боится, — взяв дрожащую руку омеги, он продолжил: — Я знаю, что это очень рискованно и ты боишься, но другого выбора нет, Тецуя. Эта операция, наш последний шанс, — опустив взгляд Акаши на секунду замер, а потом с блеском в глазах посмотрел на до сих пор шокированного омегу уверенным, как никогда голосом, заявил: — Если операция пройдёт неудачно… Я клянусь, что я убью себя.