Ангелам нельзя любить...

Впервые на своей памяти, Мао добрался до места работы с недопустимой скоростью гонщика, поставив почти мировой рекорд и смог перевести дух, только когда влетел в раздевалку. Чихо, которая даже подпрыгнула от неожиданности в недоумении оглянулась на растрепанного Садао, и затянув потуже галстук, обернулась: — М-Мао, ты сегодня раньше обычного. Всё хорошо? — А-ага, — слишком вяло для любимчика менеджера и лучшего работника месяца, пробубнил тот и рухнул за стол, вытянув перед собой руки. — Только морально уже вымотан. — Опять что-то случилось? — присела напротив школьница, обеспокоенно изучая предмет своего обожания взглядом. Парень был немного помятый и совершенно не блистал энтузиазмом. Что было тому совершенно не свойственно. А ещё не было той цветущей и яркой ауры, которую он дарил окружающим себя людям, позволяя тем почувствовать себя более комфортно. Сейчас такой «заряд энергии» был нужен как раз ему самому, ибо работать с таким настроением и подавленным видом было практически невозможно. Учитывая их тяжёлую работу с посетителями, где настроение работника значило всё. А также менеджера Кисаки, которая слишком глубоко воспринимала плохо настроенных подопечных, чей вид мог распугать кого угодно. От Мао шла вовсе не позитивная энергетика, а нечто серое и липкое. Неприятное и тяжелое, вызывающее неподдельное беспокойство как во внешнем, так и внутреннем смысле. Сасаки могла поклясться, что собственными глазами видела эту подавленность охватившего черноволосого в свои объятия, повисшую на плечах мерзкими щупальцами. Нужно было выяснить в чём дело, и по возможности помочь всем, чем только можно. Ведь именно так, как считала Чи, должны поступать настоящие друзья. — Не сказать, что случилось… — не хотя выдавил Джейкоб, через чур лениво приподнимая взор, — Просто обычное утра в воскресенье. Девушка моргнула. — Снова Ашия-сан и Урушихара-кун? — у Чи по щелчку выключатели начали формироваться очевидные догадки, но озвучивать их вслух не хотелось. И так всё было ясно. Мао отмахнулся и уронил голову на стол, заставив школьницу вздрогнуть от удара с неожиданной силой. — Они мн-не уже надо-оели-и… — чуть ли не плача, протянул Владыка Тьмы умирающим голосом на секунду приподняв голову, чтобы взглянуть на подругу, а затем уткнулся носом в стол, начиная мычать что-то не членораздельное. Чихо нервно усмехнулась, промолчав. Как она, в принципе, и ожидала. Очевидный ответ лежал на самой поверхности. И вот всегда всё сводится к одному и тому… И судя по всему, в этот раз ссора была весьма серьезной, раз так вымотала даже Садао, который, на секундочку — пытается как можно реже встревать в подобные разборки, да и то только в том случае, если двое демонов выходили за рамки дозволенного. И, видимо, сегодняшний день не стал исключением. Как и все до этого. Сколько девушка уже была знакома с демонами, она всё никак не могла понять — чем была вызвана такая неописуемая и чистая ненависть двух приспешников Сатаны? Что такого произошло между ними, породив настолько крепкое семя раздора? Из-за их сильного отличия? Потому что Ашия — чистокровный демон, а Урушихара — Падший Ангел? Только ли в этом причина? Она нередко была свидетельницей того, как Ханзо и Широ готовы были вцепиться в друг друга, но никто, из всех присутствующих это не воспринимал всерьёз. Видимо, считали, что такой пустяк недостоин их внимания, во всяком случае, так могла думать только Юса. А может они знали, что ничего серьезного не случится и просто дают тем возможность выпустить пар? Очень похоже на правду, однако… Одно дело, когда это обычная ссора из-за пустяков, другое же, когда это вражда порожденная лютой ненавистью, абсолютно точно зародившейся еще много и много лет назад. Точного возраста демонов, Сасаки, увы, не знала, но если рассудить логически, ясно же, что ни одна сотня лет и это как минимум. Но что могло послужить их многолетнему конфликту? Этого девушка не знала. У неё даже не было ни малейших предположений и от этого было немного грустно. Чихо не все знает о своих друзьях и это незнание мешает ей полностью понимать их. Для Эмилии, возможно, это и не стоит никаких усилий, ведь, как она выражается: её долг — убийство сил Зла. Не убила она Мао и остальных просто потому что они кардинально изменились и больше не пытались поработить мир. Как человек, хоть и частичный, Юса понимает и принимает эти перемены. Только эти самые человеческие чувства не дают ей право на жестокость. Но Чи тоже человек и почему тогда одной ей неуютно, когда в доме стоит настолько тяжелая атмосфера? То, что является её причиной, вернее, кто, она уже знает, но девушке по-прежнему не по себе, даже спустя такое приличное время знакоства. Иногда, когда она приходит в цитадель, сознание начинает зачем-то вырисовывать совсем не яркие картинки, словно вот-вот что-то должно произойти. Благо, чаще всего обходится все обычными пререканиями. Но и с этим не всегда чувствуешь себя в своей тарелке. — Не поняла! Дверь внезапно хлопнула и оба представителя разных рас синхронно подпрыгнули, ошарашенно оглядываясь на выросшую на пороге комнаты персонала менеджера. Женщина пристально обвела взглядом лучших своих работников и громко цыкнула: — Вы что тут делаете? У нас уже новые посетители, а вы до сих пор тут отсиживаетесь? — М-мы уже идем, — нашлась сию секунду же Чихо и виновато улыбнулась, посмотрев на Садао. Владыка Тьмы сглотнул и тут же закивал головой, от чего девушка даже испугалась — не отлетит ли у того ненароком голова? Но тот быстро взял себя в руки и отвесил легким поклоном головы влево, тоже улыбнулся. Кисаки осмотрела их двоих и затем, будто бы смягчилась, сложив руки на груди и удовлетворительно кивнула: — Тогда чего стоит и кого ждем? — улыбка мигом сменилась на почти жуткий оскал, с которым не мог посоперничать даже бывший Сатана, — МАРШ! — Е-есть!

***

— Интересно, а все ангелы добрые? — интересуется девочка, весело болтая ногами в воздухе и ловко перебирая пальчиками, сплетая между собой тонкие стебельки цветов.

— И где же ты успела наслушаться такого бреда?

— Ну я просто подумала, что раз ангелы светлые существа, то… они наверняка очень добрые и всегда помогают нуждающимся! — в её голове слышится восхищение. Она лучезарно улыбается, непременно веря в свои собственные убеждения и считает, что все так, как и рассказывают в наивных сказках.

— Ага, и заодно вправляют им лишние извилины…

— Что?

— Ничего.

Она пожимает плечами и вновь возвращает свое внимание к цветам, продолжая плести венок и шевелить губами, что-то тихо напевая.

…помнишь, что я, слышу каждый вздох и стон. В радости и в беде, рядом только с тобой, Берегу тебя я, ангел – хранитель твой.

Девочка качает головой в такт собственной мелодии, продолжая с нежностью рассматривать каждый из сорванных цветков, которые выбирала сама. Один венок красовался у неё на голове, а второй, не трудно догадаться, кому предназначался.

Лучи из солнца раннего, на месте ран его, Но нет уже той девушки, что в сердце его ранила.

— Эй, — она с озарением оборачивается на братика, сверкая чистыми ангельскими глазами, — а ты ведь тоже ангел, верно?

Ээ?…

— Да, ангел! — внезапно радостно хлопает в ладоши она и смеется чистым звонким голосом, — А значит ты тоже очень добрый!

Какая мерзость… Я не ангел. И точно ни один из этих летающих сволочей. Я не…

— Ангел! Ангел! Это же так здорово! У меня есть братик-ангел!

П-погоди…

— Братик-ангел! Бра… — … — Урушихара резкое вскидывает голову, фокусируя взор на ярко горящем мониторе перед собой и судорожно выдыхает, вспоминая, что уже почти час находит в абсолютно пустом помещении квартиры. Он вытирает со лба пот, осознавая что умудрился уснуть. Ненадолго, но и этих десяти минут хватило, чтобы в очередной раз провалиться в небытие. После такого бешено зачесались руки, опускаясь в омут судорог и желания сомкнуть их на чьей-нибудь шее. Люцифер опустил взгляд вниз и сжал ладони в кулаки. Стало как-то неспокойно. Следовало бы добавить «в душе», но увы, язык не поворачивался произнести такое даже вслух. Как всем известно, у любого Падшего Ангела, кем бы он ни был до падения — души попросту нет, хотя всегда присутствовало сомнение, а есть ли она вообще у Божьих творений? Ответ: неизвестно. Никто, в том числе и ангелы об этом не знают. Просто когда кто-то из них отрекается от Всевышнего, его выпинывают из Рая, вешая пожизненное клеймо «бездушной твари». И что забавно, сами даже не задумываются о том, чем отличаются от тех же ненавистный им Падших. Вот, например, Люцифер считает, что лишь оперением. Хотя… Какими бы ни были крылья, это уже неважно, ведь ты посмел выступить против своих и это — грех. Любопытно, что же ангелы считают грехом? Да все, что не вяжется с их моральными рамками. По какой-то причине они все думают, будто если будут следовать собственным придуманным рамкам, то не «почернеют» и не станут похожими на демонов. Прискорбно, но у демонов нет понятие «греховности». Для них не существует границ. Они делают что хотят и когда захотят и именно эта свобода затуманивает разум тем, кто находится одной ногой в пропасти. Падшие Ангелы осознают это достаточно долго, но после никогда не жалеют о своем тогдашнем решении. А вот ангелам тяжело мириться с тем, что их собратья вдруг встали на сторону Тьмы. Они не понимают, почему эта свобода настолько опьянительна для пернатых, которые всю свою жизнь провели взаперти. На Небесах нет свободы. Душа… Должен ли Люцифер что-то чувствовать, вспоминая нечто подобное? Если бы у него была душа, сожалел бы он о сделанном? Или счел все пустой игрой, которая ему просто надоела? А если так, то… Он мог убить её… Нет? Урушихара с силой ударяет кулаками о стол, отчего ноутбук слегка подпрыгивает, но он не обращает внимания, продолжает буравить взглядом пустоту. Сколько лет прошло? Тринадцать-четырнадцать, вроде как… Или больше? Меньше? Да какая уже разница? Урушихара закрывает ноутбук, хмуря брови. Пора было бы уже об этом забыть, не ребенок же в конце концов. Может по человеческим меркам прошло и много, но… Не по его… К сожалению, память не так-то и просто стереть. Нельзя вырезать из жизни то, чего не было. Даже если он единственный теперь, кто до сих пор хранит в себе каждый из тех моментов «прошлой» жизни. Впрочем, а какой уже толк вспоминать то, что уже давным давно прошло? Если эти воспоминания больше не содержат в себе прежних сил и эмоций. Но эти слова песни были знакомы ему… Он не помнит, когда и где их слышал, но убеждение таких знакомых нот выражали слабый трепет где-то глубоко внутри сознания, высвобождая наружу следующие слова, вертящиеся на языке… Ханзо поднимается встряхивая как следует головой. Думая обо всем этом сейчас, может сулить отличной головной болью на будущее, а портить себе настроение до конца желания не было. Он сегодня и так побил личный рекорд по выеданию плеши хвостатому демону. Кидает взгляд на часы и забирается в шкаф за кофтой и кроссовками. У него есть несколько часов до прихода Ашии, значит можно прогуляться. И заодно, проведать кое-кого… Заглянув в холодильник, Урушихара поморщился. Н-да, не густо, однако… Ну, спасибо, что его вчера послали в магазин, знал, что нужно было прихватить для себя, но… парочка банок с консервами бы точно не помешали. Взяв пакет, он закинул туда пачку молока, достал маленькое блюдце, которое Широ использует для огурцов, затем слямзил немного хлеба и пару вареных яиц. Пока что это единственное, что он мог взять, ибо других съедобных продуктов у них не было. Разве что зелень и жаренный бекон, от которого у Падшего все рецепторы закладывает. Как это можно есть, он не представляет. Все-таки, что у ангелов, что у демонов очень хорошо развиты вкусовые рецепторы и как только Ашия с Мао удается не подавиться — он понятия не имеет. — Епта, как вы это жрете? — зажал нос Урушихара и открыл крышку сковородки, чуть не блеванув. — Тут даже нечисть траванется. По сравнению с этим доширак пища Богов. Закрыл крышку. К черту, он к этой гадости не притронется. Проверив, все ли он взял и еще раз, по привычке, пробежавшись взглядом по комнате, Падший вышел, бесшумно закрыв за собой дверь.