десять минут

Солнце уходило за горизонт. На небе растягивались длинные коралловые полосы. Пахло сырой травой. Начало холодать. Ветер раздувал волосы. По коже побежали мурашки. Донхёк продолжал чувствовать жгучую боль от побоев. Она разливалась по всему телу. Голова была готова разорваться на мелкие части. Если б рядом не было Ренджуна, так бы и случилось. Он шёл рядом и говорил о чём-то своём, поэтому Хёк чувствовал себя хорошо. Впервые за долгое время чувство одиночества покинуло его. Но ненадолго. 
 — Спасибо, Ренджун, — слова благодарности с тяжестью слетали с уст. Хэчан говорил их слишком редко.
 — За что?
 — За всё, что ты сегодня сделал для меня, — он снова невольно сглотнул. «Я слишком долго ни с кем не разговаривал»
. На часах было около девяти. Они подошли к большому двухэтажному дому.

 — Ты живешь здесь? — Ренджун прошёл вдоль забора, любопытно осматривая дом.

 — А? Ну да.
 — Поздравляю! Тогда тебе ещё больше повезло, я живу в паре кварталов отсюда, — на лице вылезла всё та же знакомая ехидная улыбка.

 — Боже Теперь самым главным оставалось устранить только одну проблему, а именно — не вызвать никаких подозрений у родителей. Пришло время действовать тщательно обдуманным планом. Красивая высокая женщина с встрёпанными волосами открыла входную дверь. На её лице была ярко выраженная злость, в которой присутствовали нотки беспокойства. 

— Ты знаешь сколько времени? — всё вело к худшему исходу, пока мама не заметила ссадину на губе, — дорогой, что случилось? 

— Здравствуйте, меня зовут Ренджун. Мы с Донхёком учимся вместе. Сегодня после уроков мы ходили играть в футбол и… 

— И я сильно упал, ударившись при этом об ворота, — за долгие годы у него получалось достаточно убедительно врать.

 — Боже мой, ты хорошо себя чувствуешь? Где у тебя болит? А если бы с головой что-нибудь произошло? — мама начала обследовать своего сына, задевая при этом синяки Донхёка, отчего ему было очень больно и отчего приходилось сдерживать себя ещё сильнее. 

 — Всё хорошо, мам. Мы сходили в травмпункт и мне сказали что ничего страшного, только небольшие ушибы, — ему нужно было побыстрее закончить этот разговор. 

— Эх, горе мне с тобой. Заходи. Скоро будем ужинать, — злое лицо, что парни увидели пару минут назад, как ветром сдуло, — Ренджуни, не хочешь зайти и поужинать с нами? — Спасибо за приглашение, но думаю, что мои родители скоро тоже начнут волноваться, — он быстро выговорил фразу, придуманную буквально минуту назад, за которую получил полный уважения взгляд от Донхёка. Дверь захлопнулась и Хэчан вновь вернулся в точку, с которой сегодня начал. Его «любимое» одиночество и чувство покинутости вернулось к нему. Маме кто-то позвонил и она ушла на кухню. Донхёк быстро сбросил рюкзак в коридоре, забежал в ванную и опустился на пол, облокотившись спиной на дверь. Его захлёстывало. Захлёстывало всем тем, что сегодня произошло. Руки тряслись. Он закрыл ими лицо. В голове звучали голоса, они не давали покоя, говорили что-то, Хёк не мог понять что. Дикая истерика захватывала его в свои плети. 
Всё вокруг наводило отвращение. Школа. Папа. Мама. Дом. Комната. Донхёк подполз поближе к туалету. Либо его сейчас стошнит, либо все органы внутри лопнут. 
 — П-почему? почему? почему? — слова срывались с дрожащих губ. Он не может кричать, его услышат. Всё будет ещё хуже. Он просидел в туалете около двадцати минут смотря в пустоту. Мама продолжала разговаривать по телефону. Хэчан не мог думать, потому что мысли были не в состоянии собраться воедино. Всё тело ломило. Под футболкой на рёбрах были больших размеров синяки. Еле поднявшись, он посмотрел на себя в зеркало. Запутанные волосы переливались под светом туалетной лампы золотом, уставший взгляд, мешки под глазами, распухшая нижняя губа, на которой уже появилась корочка засохшей крови. Донхёк смотрел на своё отражение и не мог узнать человека перед ним, будто он взглянул на себя с абсолютно другого угла. Такой худой, такой жалкий. «Никто не поможет». Чувство беспомощности и обиды охватывало его с ног до головы. Это был именно тот момент, когда он действительно хотел, чтобы родители его поняли. Но перед ним была гигантская пропасть. Пропасть недопонимания. Пропасть, от которой Хёку становилось всё хуже и хуже. Его сердце будто сдавливали невидимыми цепями. Казалось, что уже в следующий момент оно остановится. Донхёк вот-вот умрёт. Но это всё лишь большая иллюзия. Он до сих пор стоит напротив зеркала в туалете и он до сих пор жив. Сердце стучит в обычном ритме, давая сигналы к тому, чтобы Хёк продолжил двигаться дальше. «Всё ведь наладится. Не так ли? Но почему так тяжело?» — Мама, мне так плохо, — слёзы текли по щекам, — всё будет хорошо, всё будет хорошо. Донхёк умыл лицо холодной водой. Он снова посмотрел на своё отражение и выдохнул. Пытаясь вместе с воздухом выдохнуть и все свои проблемы.
 Когда он открыл дверь, его мама стояла у плиты и готовила что-то.
 — Мам, я думаю, что ещё не очень хорошо себя чувствую. Я только что выпил таблетки, которые мне дали в травмпункте. Я пойду к себе. — Ты не будешь кушать? 
— Может быть, я спущусь позже…
 Маме Хёка снова позвонили и его слова растворились в коридорной тишине. *** Мысли продолжали атаковать. Они не давали покоя. Сколько бы Хэчан не пытался заснуть, Марк продолжал лезть в голову. «Он сам подошёл ко мне. Сам первым ударил. Сам хотел унизить меня. Смотрел, пока его дружки разбирались со мной. Хотел увидеть на сколько я ничтожный? Надеюсь, что теперь он рад. Рад, что смог разделаться с таким, как я. Сделал мне больно. Но зачем же тогда всё останавливать? Устал смотреть на это уродливое лицо? Остановил своего друга потому, что ему стало жалко меня? Или может он подумал, что я нажалуюсь его маме?» Чем больше он думал о произошедшем, тем сильнее болела голова. Всё его тело в те секунды охватывал страх. Тогда он не мог понять от чего? От самого Марка? От того, что он снова получит боль? Это был тот страх, как когда ты стоишь на краю пропасти и видишь, что внизу только тьма. Тебя бросает в жар, хотя ты знаешь — шаг назад и ты будешь в безопасности. «Это от того, что перед Марком у меня не получается сделать шаг назад?» *** Понедельник. Новая неделя. Школа. За выходные ссадина на губе почти прошла. Ушибы продолжали болеть, но уже не с такой силой. После очередного короткого диалога с родителями, Донхёк собрался, вышел на улицу и увидел Ренджуна. Он стоял, оперевшись рукой на забор, и листал что-то в телефоне. 

— Давно не виделись, — он убрал телефон в карман и посмотрел на недоуменного Хёка.

 — Ты что здесь забыл? 

— А? И тебе доброе утро. Твоя мама ещё в прошлый раз попросила меня зайти за тобой перед школой.

 — Господи…

 — Ой, можно просто Ренджун. — Пожалуйста, не записывайся ко мне в няньки, — Хэчан только сейчас понял в насколько глубокой яме он застрял. *** Парень стоял не далеко от входа в школу. Он увидел, как из-за поворота вышли Ренджун и Донхёк. Ренджун казался таким крохотным из далека. Каштановые волосы, которые выглядели такими мягкими. Маленькие клычки, выглядывающие во время того, как он улыбался. Его лицо долгое время не было таким эмоциональным. Ренджун давно ни с кем не общался, кажется даже с тех пор как перевёлся в эту школу. «Я так рад, что ты смог найти себе хорошего друга. Я до сих пор боюсь к тебе подойти» — парень продолжал смотреть на них. Даже на таком большом расстоянии, он чувствовал тепло, исходящее от Ренджуна. — Такой красивый… На плечо легла чья-то рука. 
— Ау? Ты в порядке? — спросил Марк, смотря на парня озадаченным взглядом.