Хер с горы

— Точно не нужен инструктор? — Кате, кажется, единственной не было по боку, что Антон сейчас будет делать один на один с этой горой. — Все-таки первый раз. «Ну, в свой первый раз я как-то и без инструкторов справился. Не фонтан, конечно, но все остались довольны. Наверное». Вслух же Антон сказал: — Спасибо за заботу, Кать, — тут Дима тоже спохватился и немедленно натянул на себя участливое выражение лица. Да кто тебе поверит? Сам уж поди пожалел, что взял с собой Антона и теперь вынужден стоять и беспокоиться за его судьбу вместо того, чтоб лететь со склона по прямой, подрезая несчастных сноубордистов. — Как-нибудь уж сам. Выглядит, вроде бы, не так уж и сложно. Да кто тебе поверит? — Ну смотри сам. Хорошо, что ты уверен в своих силах, это уже заявка на победу, — Катя ободряюще улыбнулась и махнула рукой. — Как вариант, можешь начать с учебного склона, он там дальше, налево. Показать, где? Видел он тот учебный склон, когда поднимался до касс. Практически горизонтальная поверхность, вся битком в начинающих лыжниках и сноубордистах. Напряженных до такой степени, что кажется, будто каждый из них проглотил по бугельному подъемнику, пока докатился до вершины учебки. Ой, ну вы посмотрите, блять. Слово дали профессионалу. — Не, учебный склон шляпа, — голос прорезался у второго представителя четы Позовых, — он же выглядит как поле боя, там не то, что покататься, даже не научиться толком. Погнали на лесную трассу. Антоха там свернет с середины, у указателя, там как раз не такой крутой уклон. А мы с тобой до вершины поедем. Это уже звучало интересней, чем пытаться не впиндюхаться в чье-нибудь тело на учебном склоне. Но не так интересней, как рубиться с Макаром в приставку под аккомпанемент его хрустящих чипсами челюстей и «Да бляхи-какахи, он как так умер-то вообще, пидорас, пидорасина». Хотя, если Антону сегодня не повезет, и Позовым придется отскребать своего друга от сосны, траурная речь от Макара уже, считай, готова. Можно даже ничего не менять, разве что без чипсов, а то несолидно как-то. Все-таки такой момент трагичный. — Ну, пойдем тогда, раз приехали, — как бы Антон ни старался, нотки издевки все равно промелькнули в его голосе. Ну, конечно, а то кто же будет играть жертву? На момент парню даже захотелось, чтобы с ним что-то случилось, а ребята чувствовали себя виноватыми, мол, это из-за них же он сюда приехал. «Жертва», ебать. «Из-за них он сюда приехал», как же. Прямо силком тащили, родную матушку взяли в заложники, а самому Антону пообещали оторвать уши и пришить их к жопе, только чтобы заставить его поехать. Манипулятор хренов. Шастун зажмурился и помотал головой, чтобы избавиться от всякой ерунды. Тем более, стоило сказать, что он и сам умудрялся попадать в различные передряги и без любого участиях своих друзей или родителей, так что подобные размышления вполне могли оказаться чреватыми. Тем более, вокруг столько деревьев, которые радостно примут Антона в свои объятия. Дима слегка нахмурился при виде трясущего головой друга, но ничего не сказал. Нервишки шалят, у всех бывает.

***

— Так, встаешь туда, быстро хватаешь бугель, суешь себе между ног, чтоб эта тарелочка на его конце под задницей у тебя была, и едешь, — последние наставления от друга. А друга ли? Антон уже сомневался на этот счет. — Я поеду первым, за мной Катя, ты за нами вставай. — Понял. Но мне там нужно будет на какую-то трассу съехать, это как? — Увидишь красный указатель со стрелочкой. Там еще рядом деревянная статуя белки, — на ходу объяснял Дима: его очередь на подъемник вот-вот должна была подойти. — Просто выдергиваешь бугель из-под себя и сразу отпускай. Не стой только, а то покатишься назад или грохнешься. Сразу налево спускайся, там склон. Трасса красивая. Просто, как два пальца обоссать. Антон фыркнул и натянул балаклаву повыше, чтоб закрывала рот. Временами дул резкий колкий ветер, издевательски швыряясь кристалликами снега прямо в лицо, и некоторые незадачливые горнолыжники, не удосужившись взять с собой маски, очень громко переживали по этому поводу. Ебучий ветер. Ебучий снег. Ебучая гора. Подъемник дернулся, и Дима поехал вверх по склону. За ним Катя. Она ободряюще помахала Шастуну рукой, прежде чем ловко перекинуть палки в одну руку, а другой схватить бугель. Будто коня на скаку останавливает, подумалось Антону. Давай, твоя очередь, некрасовская женщина, покажи, зачем ты сюда приехал. Ебучая гора. Антон встал на исходную позицию, заранее переложив палки в правую руку. Пришлось оборачиваться назад, чтобы поймать бугель до того, как он пизданет тебя по затылку. Не столько больно, сколько обидно. На подходе как раз был один такой потенциальный обидчик. Парень схватил его и попытался сунуть его между ног, — хоть и не особо он любил совать себе что-то между ног, к слову, — но из-за того, что не удосужился развести ноги пошире, потратил драгоценное время, и бугель резко дернулся, нахально уплывая из его рук. — Эй, блин! В голосе Антона засквозила обида. Ну вот не мог подождать, скотина, чего так сразу-то психовать? Дубль два. Парень подготовился, предварительно расставив ноги пошире, его зоркий взгляд идеально определяет расстояние до следующего бугеля, а цепкому хвату левой руки позавидует любой акробат. Представим, что вся очередь поддерживает Антона и кричит, что у него все получится. За ним — страна. Очередная жертва же, такая же длинная и тонкая, как и сам Шастун, в это время медленно подплывала к нему, кокетливо покачиваясь на ветру. Бросок, захват, помещение этой тарелочки прямо себе под задницу, покрепче ухватить, и он твой. Так вот что Поз говорил про флирт с бугелями! Но ему не следовало переживать: металлическая птичка попалась в лапы коварного обольстителя по имени Антон Шастун. Лыжа предательски вильнула на льду, и металлическая птичка тут же вырвалась на свободу, на прощание свалив Антона в снег. Раскатали, блять, лыжню здесь до самого льда. Матерясь сквозь зубы, Шастун вернулся на исходную. Где-то далеко впереди пытались обернуться черно-оранжевая и розовая куртки в поисках третьей подружки, чей обладатель так безбожно летел два — ноль в пользу ебучих дерганных палок. Хорошо вам там, да? Кайф кататься, спасибо, ребятки. К счастью для самого Антона, но к несчастью для его гордости, смотритель у подъемника нарочно замедлил его, и как только юный, — не в плане возраста, но навыка, — лыжник вновь занял свое место, тот подхватил практически не двигающийся бугель и помог Антону занять ровную позицию. — Держись крепче там. Смотри под ноги, стой ровно, чтобы лыжи не вихляли. Мысленно поблагодарив мужчину за помощь, — выдавить что-то вслух из себя постепенно закипающий Шастун так и не смог, — парень двинулся вверх. Медленно ползучий подъемник вернулся к своей стабильной скорости, и Антон наконец поплыл к подножию лесной трассы, где была его остановочка. Ветер перестал так настырно бить в лицо, желая выдуть все сопли к чертовой матери, снег похрустывал под ногами проезжающих мимо людей. Шастун даже на момент забыл, что только что хотел послать всю вселенную, в частности, эту ебучую гору, к херам, и невольно засмотрелся. Мимо, весело гогоча, проскочили две девчушки на сноубордах; лисьи хвосты на их шлемах бойко дергались на ветру. Надо же, подумал Антон, сколько им лет? Семь? Пять? Три? С высоты своего роста девочки казались ему совсем маленькими, и все же они так гнали, совершенно без всякого страха. Одна из них вдруг царапнула доской лед, та дернулась, и потерявшая контроль сноубордистка кубарем покатилась вниз по склону, набивая себе полный шиворот снега. Вот развлечения у людей. Что за потенциальные суицидники развелись. Антону казалось, что если он так же грохнется, кому-то придется изрядно попотеть, собирая потом по склону отвалившиеся лыжи, палки, руки, ноги и голову. Вряд ли Дима с Катей очень обрадуются, когда не смогут найти недостающую деталь, и домой Антон поедет не в полной комплектации. Разумеется, замотревшись на летящую вниз на пузе и при этом все так же весело хохочащую девочку, Шастун проморгал ответственный момент. Когда его лыжа вновь скользнула на раскатанной до льда поверхности и зарылась носом в снег, он не успел среагировать и тут же завалился влево, падая на склон. Бугель с характерным щелчком встрепенулся, словно освободившийся от всадника конь, и поплыл дальше, не удостоив Антона взглядом. Бессердечная скотина. Агрессивно ругаясь и стряхивая налипший на балаклаву снег, парень вернул себе вертикальное положение. У него ведь почти получилось: судя по маячившей в сотне метров впереди деревянной белке, съезд на лесную трассу начинался вот-вот. Антон даже издалека мог разглядеть эту мерзотную улыбочку у деревянного зверя. Какой-то обоссанный пень, и то над ним насмехался. Весело, да, животики надорвешь? Ничего, сейчас парень доберется до тебя и надерет тебе твой деревянный зад. В школе на уроках физкультуры зимой Шастун всегда катался на лыжах. Правда, это были лыжи беговые, но не велика ли разница? Их учили бегать коньком, что парень как раз и собирался сейчас применить. Повернулся по направлению к молчаливой обидчице, толкнулся палками. Лыжи тут же поехали в том направлении, в каком им было удобно, то есть назад. Тощее тело заправского горнолыжника, взмокшее как черт в этой непромокаемой куртке, тут же подчинилось всем законам гравитации и шлепнулось в снег. Гора не предприняла еще ни одну попытку, чтобы перестать быть ебучей в глазах Антона Шастуна. С Позовыми временно тоже следовало бы прекратить общение. В голове так некстати заиграла «Падали, но поднимались». Антону захотелось истерично расхохотаться, то ли от собственной неуклюжести, то ли от космической иронии. Вселенная, похоже, решила над ним нехило пошутить, видимо, намекая на то, что вариант с приставкой и что-то вечно грызущим Макаром был заведомо верный. На кой хрен нужно было слушать этих одержимых? Шастуна как-то особо и не тянуло никогда в экстремальный спорт, но нет же, выпендрился! Что ж, будь добр теперь пожинать плоды собственной недальновидности. В подтверждение правдивости мыслей заныла жопа. Придется ехать вниз и заново воевать с бугелями. Подавив в себе мимолетное желание снять лыжи и доковылять до подножия горы пешком, Шастун в который раз за эти двадцать минут вновь принял вертикальное положение. Ну, не истеричка же он, в самом деле? Он ведь сильный и обязательно с этим справится. Ведь да? «Пизда, — мысленно ответила ему деревянная белка, — попутного вiтра тобi в сраку». Парень резко обернулся, но та невинно молчала, все так же издевательски улыбаясь. В порыве ярости показав лыбящейся фигуре средний палец, Антон толкнулся палками вниз по склону. Он примерно представлял, что именно ему следует делать и как поворачивать. Сердобольная Катя еще на всякий случай проинструктировала его заранее, когда они еще только ехали в самое сердце масштабного пиздеца. Для начинающих нужны плавные зигзаги, чтобы при этом сохранить контроль над ногами и не набирать высокую скорость, дав себе привыкнуть к новому способу передвижения. При повороте необходимо переносить весь вес на внешнюю лыжу, поставив ее на внутреннее ребро, тем самым изменяя траекторию движения. На словах Кати, опять же, все было просто. На деле же уставшие от непривычной нагрузки ноги в этих пудовых ботинках ныли, не желая стоять ровно. Колени то и дело смыкались друг к другу. Казалось, Антон был готов сейчас захныкать от отчаяния. Но ехал. С дрожащими ногами, иногда настолько резко поворачивая, что оказывался перпендикулярно склону и останавливался, теряя инерцию. Но он ехал, вашу мать. И ведь действительно, это оказалось не так уж и сложно. Мимо, все так же гогоча, проносились юные лыжники и сноубордисты, играя друг с другом во что-то вроде догонялок. С правого края Шастуна ловко объехала лыжница дай бог лет шестидесяти. И ведь все такие уверенные, ничего не боятся, даже этот божий одуванчик в серебристой курточке нарезает зигзаги так, будто готовится к зимней олимпиаде. Так чем Антон-то хуже? Бросив последний взгляд на спортивную бабулю, Антон яростно оттолкнулся палками и нагнул корпус вперед, набирая скорость. Движения резче, жестче, размашистей. Это не было плавным, это было рваным прокатом с ускорением на прямой и дерганными поворотами с проскальзыванием по наледи, но, как ни странно, это лишь распаляло парня. В крови вскипел адреналин, придав тому неслыханной дерзости. И то, что последние метры горы вдруг стали круче, было лишь на руку Шастуну. Что-то выстраданное, превратившись в гневную движущую силу, гнало Антона вниз, и он перестал делать резкие зигзаги, в конце концов, просто мчась по прямой вниз. Тут было все: и променянная возможность сыграть в эту долбанную приставку, и заговаривающие зубы Позовы, и эти гребаные бугели. И эта блядская деревянная белка. Пелена временной агрессии внезапно исчезла, напоследок озарив Антона, что никто не виноват в том, что он сейчас здесь. А вот лыжи сейчас весело неслись вперед, и парень как-то поздно спохватился, что контроль за ними давно потерян. Тут же ударила паника, кровь отхлынула куда-то в область пяток. Ноги затряслись, и внезапно ослабшее тело нехило так заштормило на ветру, как надувного рекламного человечка. Лыжи не слушались, отказываясь тормозить об укатанный склон. На секунду показалось, что единственный способ остановиться — рухнуть в снег, но это было довольно рискованное предприятие. Но всяко лучше, чем в сосну? Из двух зол выбирают меньшее. В сложившейся ситуации наименьшим злом было бы пасть в сугроб, набив себе полный рот колючего снега. Но Антон Шастун, как вы знаете, славился тем, что никогда не искал легких путей. И предпочел тормозить прямо в группу сноубордистов, стоящих спиной ко склону и не ожидавших, что жизнь подкинет им такую свинью. Свинья, честно сказать, старалась избежать столкновения всеми силами. Но лыжи уже не хотели плавно тормозить, как вошедшие в раж лихие скакуны, решив сбить и уничтожить любые препятствия на своем пути. Изо всех сил, стиснув от напряжения зубы и каждой клеточкой ощущая ноющие мышцы бедер, Шастун резко поставил внешнюю лыжу на ребро, на ходу крикнув запоздалое «Простите». — Арс, с дороги! — один из компании, вовремя заметив это пушечное ядро, отпрыгнул в сторону, попытавшись потянуть за собой товарища. Антон вяло отметил про себя, что ему очень жаль. И он искренне не хотел, чтобы так вышло. И размашисто смел сноубордиста в бело-зеленом анораке, так безмятежно обернувшегося на своеобразный нож в спину.