Тахикардия

Редкий выходной у «госпожи ирьенин» выпал на воскресенье. Сейчас она сидела на крыше своего дома и проводила время точь-в-точь как Шикамару: лежала и смотрела на облака. Сегодня Сакура ничего не собиралась делать. Она будет просто лежать, нежиться в тёплых лучах весеннего солнца и лечить свою мигрень. Но надо же было такому произойти, чтобы в этот самый момент, когда девушка уже проваливалась в сон, мимо неё, по той самой крыше, пробежал Какаши-сенсей. Почуяв запах крови, Сакура поспешила за ним. Её словно кипятком ошпарило. Ладно бы Наруто, ладно бы кто-то ещё: они всегда после миссии идут прямиком в больницу. Но этот. Сенсей. Он же больницу обходит километров за десять! И если Цунаде сама его не отправит туда, он будет противиться до последнего. «Ага, к своей квартире направился!» — Сакура уже мысленно надавала ему подзатыльников и набила фингал. Чтобы неповадно было. Стоя перед его квартирой, куноичи постучала в дверь. Никто не ответил. «Даже чакру замаскировал! — Ну все, теперь Харуно точно поломает ему пару стен! — Но я-то видела, что он сюда входил». Запах крови полностью выдавал его. Сакура не обладала таким чутким обонянием как её сенсей или Киба, но даже этого еле заметного запаха было достаточно, чтобы медику начать беспокоиться. — Какаши-сан, открывайте, — девушка начала стучать сильнее, а затем полунаивно добавила, — не то я выломаю Вам дверь. И, не услышав ответа, розоволосая с криками: «Вы сами напросились!», выбила несчастную дверь ногой. На полу, возле дивана, сидел целехонький и невредимый сенсей. — Йо, Сакура. — Как ни в чем не бывало поздоровался он. Куноичи скрестила руки на груди и строго посмотрела на Хатаке: — Какаши-сенсей, ну сколько можно? — Сакура сложила руки в печать. — Дважды Вы меня этим не проведете! Развейся! Секунду спустя вниманию Харуно предстала уже совсем другая картина: на том же месте сидел сильно израненный человек. Количество порезов заставило медика ахнуть. Тут же собрав себя в руки, ирьенин начала осмотр. Благо, раны оказались неглубокими. — Да где же… Вас так? — Сакура все лечила и лечила его зелёной чакрой, но в какой-то момент подняла на него свои большие испуганные зеленые глаза. — Маааа… Тебе так хочется это узнать? — он, как обычно, улыбнулся одними глазами и почесал затылок. — Не рыпайтесь! — тут же сменив милость на гнев, розоволосая  сверкнула глазами. Сакура уже заканчивала лечение, когда поняла, что Какаши на неё смотрит. Она подняла на него вопросительный взгляд, стараясь ни в коем разе не покраснеть. — Спасибо, Сакура, — чуть тише проговорил он. Завершив процесс исцеления, девушка попрощалась с Хатаке и пулей вылетела из помещения. Странное чувство… «Когда он произнёс мое имя, сердце начало биться быстрее… — девушка задумчиво хмыкнула. — Тахикардия, что ли?» Размышляя о том, какую болезнь она все-таки подхватила, куноичи поспешила вернуться домой. Ей придётся о многом подумать.

***

Последующие две недели, Сакура безвылазно проседала в госпитале. Она брала двух-, а то и трёхсуточные дежурства, даже в обычные дни засиживаясь на работе до полуночи и оставаясь ночевать в своём кабинете. Какаши это знал, и такая новость его совсем не радовала. Как бы повлиять на девушку, чтобы она хоть чуток передохнула и не угробила себя раньше времени? Заставить? Нет. Хатаке абсолютно не хотелось красоваться с фингалом на единственном открытом людям глазу. Попросить Цунаде, чтобы она выдала девушке выходной? И не факт, что будущий Шестой останется без фингала…А то и двоих Он искренне переживал за девушку. И был обеспокоен не только этим. Какаши был уверен, что Харуно загружает себя так, чтобы не чувствовать боли: Саске ушёл к Карин, наговорив Сакуре всяких гадостей. И её боль передавалась ему. Тяжело, когда центр твоего мира печален, а ты не в силах чем-либо помочь… Или в силах?

***

Сакура сидела на излюбленной крыше, свесив ноги, и смотрела вдаль. Рядом сидел её бывший сенсей — её друг, готовый поддержать куноичи в любой ситуации и не дать упасть. Не дать рассыпаться на миллионы молекул. — Сенсей, а зачем вы меня позвали? — не отрывая взгляда от заходящего солнца, спросила девушка. — Ну… Ты целыми сутками сидишь в больнице, и я решил тебя оттуда вытащить, хотя бы на вечер, — Какаши улыбнулся и решил, что время пришло. Он потянул за край маски и спустил её. Стало легче дышать. Он шумно вздохнул, продолжая любоваться закатом. —Слушайте, сенс… — девушка оборвалась на полуслове, завидев открытое лицо Хатаке. Её зелёные, будто лиственные глаза смотрели с неподдельным восхищением, вместе с изумлением, которого было ничуть не меньше, рот приоткрылся в немом удивлении, щеки постепенно заливались краской, а дыхание сперло. И когда, спустя секунд тридцать, до девушки дошло, что нельзя так таращиться на человека, она выдохнула и отвернулась, на что Какаши лишь рассмеялся. — Ты первая, кто видела моё лицо за последние тридцать лет, — он все ещё ласково улыбался. Потом взялся большим и указательным пальцами за маску и спросил: — Не нравится? Если хочешь, я могу надеть обратно. — Нет-нет, что Вы! Не нужно, — немного замявшись ответила девушка, и покраснела ещё больше. — Вы очень красивы. Сейчас Харуно напоминала спелый помидор, была краснее волос Карин. — Ладно, — взгляд мужчины посерьезнел, он выглядел так, будто решался на какой-то отчаянный шаг. — Сакура, я бы хотел кое-что сказать. —Да, Какаши-сан? Мысленно Хатаке поблагодарил куноичи за то, что она назвала его «-сан», ибо, если бы она назвала его «-сенсей», тогда ему было бы ещё тяжелее. — Сакура, — он посмотрел ей прямо в глаза, — я тебя люблю. Два потрясения за один день. Спасибо, космос. — Вс… в смысле? Теперь была очередь краснеть Хатаке. Он отвел взгляд, но заверил девушку в том, что она слышала сейчас то, что слышала: — Я тебя люблю, Сакура Харуно. — Но… Какаши… — девушка думала, подбирая слова, не заметив, как резко перешла на «ты». Да и какое может быть «вы», если тебе только что в любви признались?! —Я знаю, что ты не испытываешь подобных чувств ко мне, — его взгляд потеплел, он улыбнулся, хотя на самом деле внутри все болезненно сжалось, и в горле застрял ком, — но я просто хотел, чтобы ты знала, что ты слишком дорога для меня… —Помолчи! — розоволосая была готова заплакать. — Помолчи… Откуда ты знаешь, что я чувствую по отношению к тебе?! Почему ты именно так решил?! Может… м-может… Она больше не сдерживалась: тонкие изящные плечи задрожали, а по щекам заскользили небольшие хрусталики. Хатаке положил ей руку на голову и потрепал по волосам. — Побереги себя, — на выдохе сказал её бывший сенсей, — и возьми, наконец, выходной. Пуф. С характерным хлопком, Какаши скрылся в облачке дзюцу. Ему надо было все обдумать, проглотить подступавшие слёзы и взять длительную миссию.

***

Наследница клана Харуно не видела Какаши уже месяц. С того самого дня. Он так и не дал ей договорить. Не дал сказать, что он значит для неё. Не дал сказать, что он — её вселенная. Снова подумав о глупом сенсее — да, именно глупом, госпожа ирьенин раздраженно ударила кулаком без чакры об стол. «Бака! — не унималась девушка. — Бака! Бака! Бака!» В её голове созрел план, который она непременно собиралась выполнить. «Тахикардия моего сердца» — именно такое прозвище дала Какаши Сакура — скоро должен вернуться в Коноху после миссии. Тогда-то она и проявит инициативу! Обстоятельства будто повиновались плану Сакуры. На следующий день, когда Какаши-сенсей вернулся с очередной длительной миссии, Сакура, замаскировав чакру, подошла к месту, где он читал свой любимый томик «Приди-приди, рай» старика-извращенца. Этим местом оказался парк Конохи, где он часто проводил время, полусидя на ветке большого дерева. От него веяло спокойствием. «Сейчас,» — подумала Харуно, прежде чем выйти из тени. — Здравствуйте, Какаши-сан! — она поздоровалась с Хатаке, чуть склонив голову набок; голос её звучал ласково, а сама она будто светилась. — Йо, Сакура-чан, — снаружи он оставался все таким же спокойным, но на самом деле, вся та эмоциональная уравновешенность, что более-менее выработалась за месяц задания, рухнула к чертям собачьим. — Какаши-сан, я бы хотела… хотела поговорить, — Сакура зажмурила глаза — слова давались ей нелегко. — Да? — он захлопнул книгу и спустился вниз к куноичи. Розоволосая немного помялась, неловко перебирая пальцами, а затем решилась: — Я Вас люблю, — шаг в бездну, пути к отступлению нет. — Нет, не так: я люблю тебя, Какаши. Груз, довольно долго висевший на шее девушки, камнем свалился на землю. Верёвка оборвалась. Он долго смотрел на неё, а затем притянул к себе. Она что-то тихо замурлыкала ему, но он уже не слышал. Он разглядывал её лицо и не мог понять: это то, что действительно происходит, или он уснул в этом самом парке и все происходящее здесь — сон. — Но даже если это сон, пусть он будет вечным, — предавшись своим мыслям, он и не заметил, что сказал это вслух. — Ты — моя тахикардия, — ответила она, — мой диагноз; и я не хочу лечиться. Солнечный свет проникал сквозь прорехи в листве деревьев. Ветер слегка покачивал зеленую траву. А пара все стояла в объятиях друг друга, наслаждаясь счастьем обоих. Как же долго они этого ждали! После длительных обнимашек, Сакура решилась на ещё одну шалость: она хитро блеснула огоньком в зелёных глазах, положила руки на плечи любующегося ей Какаши, приподнялась на цыпочках и легонько поцеловала того в лоб. Не успел будущий Шестой прийти в себя, как она уже отстранилась от него, что-то в очередной раз мурлыкнула и задорно убежала на работу. Время её обеденного перерыва подошло к концу. Солнце все ещё светило. Но его свет уже не сравнится со светом в сердцах тех двоих шиноби, что только что обрели счастье.