***
Без него дни тянулись мучительно долго. Прошла только первая неделя, а Харуно уже поняла, что не может жить без своей болезни. Без своей тахикардии. Это было ей необходимо. Как воздух. Как сама жизнь. Неожиданно, будто вихрь, в кабинет Сакуры влетела запыхавшаяся Ино. Розоволосая посмотрела на обеспокоенную подругу, хотела спросить, что случилось, но та опередила её: — Он пришёл! Он вернулся в Коноху! — Кто? — на лице госпожи ирьенин отразилось искреннее недоумение. — Как «кто»?! — глаза девушки из клана Яманака, казалось, сейчас вылезут из орбит. — Твой Саске, конечно. «Твой Саске». Эти слова наприятно резанули по слуху Сакуры. Хотя, казалось бы, ещё полгода назад Харуно бы душу продала, чтобы их услышать. — И что? — Сакура отвернулась от подруги и стала снова рассматривать документы, лежащие на её столе. — Как «что»?! — в полуобморочном состоянии проорала Ино. — Ну и что с того, что он пришёл? — во второй раз серьёзно посмотрела на подругу девушка. — Лобастая, ты осознаешь, что это твой шанс?! Я понимаю, что ты на него обижена за тот раз, когда он накричал на тебя, но сейчас… Сейчас же он свободен! Хватай его с руками и ногами!.. — Ино, — уже скрипя зубами оборвала подругу девушка, — разговор окончен. Спасибо, что зашла. Яманака лишь сердито посмотрела на Харуно и ушла, с силой хлопнув дверью. «Нет, не тогда я разлюбила его, — думала девушка, уткнувшись в одну точку, — не тогда…» А затем вспомнила Какаши и улыбнулась. Этот человек даже на расстоянии дарил ей счастье.***
Луна уже давно висела над Конохой. Люди спали, набирались сил. Спала и Сакура. Ей нужно было хорошо отдохнуть: завтра у неё были запланированы две сложные операции. Спал и Хатаке, только спал далеко, ещё целая неделя оставалась до его возвращения домой. Чистое небо было усеяно яркими звёздами. Сверчки потрескивали свою ночную колыбельную. Где-то далеко квакали лягушки. Неожиданный стук в окно заставил куноичи открыть глаза. Она на рефлекторном уровне задержала дыхание и прислушалась, стараясь не шевелиться. Стук повторился. Осторожно подойдя к окну и не увидев никого, Сакура открыла раму и выглянула наружу. Последующие события совершенно обескуражили девушку. — С-Саске? — с недоверием в голосе протянула она. — Сакура, — он поздоровался, слегка наклонив голову. — Что ты здесь делаешь? — кивнула она на то место, где стоял потомок проклятого клана. —Сакура, ты должна меня простить. Давай вместе возродим клан Учиха, — будто на автомате выдал парень. Недоумение на её лице быстро сменилось гневом. «Ага, — заорала Внутренняя Сакура, — значит Карин тебя бросила, ты сразу ко мне?! Сакура, значится, — запасной вариант?!» Стараясь не поддаваться завываниям второго сознания, Харуно взяла себя в руки и ответила с твердостью, которую только мог воспроизвести её голос: —Нет. Саске уже собирался сказать: «Вот и хорошо», но через несколько секунд до него дошёл смысл того, что она ему сказала. Он слегка приоткрыл рот от изумления. «10 баллов! — Внутренняя Сакура ликовала. — В яблочко!» Тишина длилась ещё с минуту-полторы, после чего Учиха развернулся и скрылся в ночной темноте. — Какаши, я не жалею, — куноичи слегка улыбнулась, но усталость после рабочего дня дала о себе знать. — А теперь спать.***
Изящная девушка шла домой, наслаждаясь лучами августовского солнца. На удивление хороший вечер, учитывая то, что весь день было облачно и говорили, что пойдёт дождь. До возращения Хатаке осталось два дня. Поэтому розоволосая куноичи решила зайти в небольшую лавку, где продавался жасминовый чай, который Какаши очень любил. Радостно мурлыкая что-то себе под нос, Харуно выходила из магазинчика с коробочкой чая в руках, как вдруг кто-то завопил чуть ли не на всю улицу: «Сакура-ча-а-ан!» — Наруто, — девушка шумно выдохнула, однако ничто не могло испортить ей настроение, — ну не кричи ты так! Тем не менее она была рада видеть Узумаки здоровым и невредимым. — Аноса! Аноса! Сакура-чан, — его лицо сияло, — пошли я тебе покажу кое-что. Не успела девушка опомниться, как её уже волокли в другой конец улицы. Какое-то нехорошее предчувствие защемило у розоволосой внутри. И это чувство не подвело. Впереди виднелась небольшая кучка людей, среди которых виделась одна чёрная макушка, которую Харуно меньше всего хотелось видеть. Девушка пыталась вырваться, но было уже поздно: толпа обступила её со всех сторон, а потомок Учиха уверенным шагом приближался к «госпоже ирьёнин». — Саске, дерзай, — подвел Наруто Сакуру. «Ксо!» — мысленно выругалсь куноичи. Настроение полетело к чертям. — Сакура, выходи за меня! — его спокойный ровный голос не излучал ничего, кроме холода. Впрочем, как и он сам. Со всех сторон послышались радостные возгласы, поздравления и даже вопросы о дате свадьбы. «Чёрт, меня, что, уже вся Коноха с ним свела?! — ярости Харуно не было предела. — Надо взять себя в руки. Ради Какаши». — Саске, я не выйду за тебя, — гробовая тишина. Она душила. Она подливала масла в огонь. Хотелось сбежать. От этой тишины и удивленных взглядов. Желательно к Хатаке. Чтобы он прижал к себе, успокоил, погладил по голове и сказал, что она справится, что он её поддержит. «Я сильная. Я выстою!» — дала себе установку Цветущая Вишня. — Прошу простить, что не оправдала твоих надежд, — девушка развернулась, и с высоко поднятой головой ушла из того проклятого места.***
Весь следующий день Сакура просидела в своём кабинете. Благо, никаких операций за день не случалось, поэтому медик, не торопясь, раскладывала бумаги. Ещё с утра, идя на работу, Харуно услышала разговор сплетничающих девиц: — Представляешь, Саске сделал предложение какой-то девушке! — Тот самый Саске? И что она ответила? — Не знаю. Вроде бы убежала. Или согласилась. — Я бы тоже согласилась: такого парня нельзя упускать! Больше девушка не слышала. Ей было больно, но она осознавала, что сама — и только сама — виновата в этом. Слишком долго она бегала за Учихой, слишком долго кричала о своей любви. Дошло даже до того, что сама Цунаде зашла к «госпоже ирьенин» и устроила той допрос: — Это правда? — Что правда? — Ты выходишь замуж за Саске? — Цунаде-сама, нет, конечно! Ками-сама упаси! — А он тебя звал? — Звал… — И ты отказалась? — Да. — Я тобой горжусь, — Хокаге довольно улыбнулась, похлопала Сакуру по плечу и ушла к себе в резиденцию.***
Сегодня — день приезда Хатаке! Ничто не радовало в последнее время девушку, кроме этой новости. «Вот он приедет, а я приглашу его на чай, — строила планы бывшая ученица Какаши. — А ведь он даже не догадается, что я купила его любимый чай!» Мысль о том, что она снова сможет услышать его голос, коснуться его, обнять его, может даже его поцеловать (пока дальше они не заходили. Да и зачем, если у них вся жизнь впереди?), заставляла сердце девушки биться чаще. Она ждала его. А он возвращался к ней.***
Сумерки. Хатаке спешил в госпиталь. К ней. Чтобы увидеть, чтобы почувствовать, чтобы удостовериться, что с ней все хорошо. Скрываясь в тени деревьев, Какаши шёл по направлению больницы. —…Саске сделал предложение Сакуре, представляешь? — заслышав такие слова, джонина будто к земле пригвоздило. Он замаскировал чакру и прислушался к разговору двух мужчин. — Какой Сакуре? — Ну, той, которая ученица Цунаде. — А-а-а… С розовыми волосами, такая? Герой Войны? — Она самая, — радостно кивнул первый. — И что же, она согласилась? — Честно говоря, я не знаю. Думаю, если будет свадьба, она не заставит себя ждать. Что-то кольнуло сердце будущего Шестого. Он подозревал, что сейчас у Сакуры не все хорошо. Или нет?.. Так или иначе, Копирующий Ниндзя собрал волю в кулак и двинулся дальше. Какая она красивая, даже сейчас, собрав волосы в небольшой «хвостик», даже смотрящая в одну точку и нервно щелкающая ручкой по столу! Видимо, с бумагами что-то не ладилось. Он спрыгнул с подоконника и шутливо постучал об стену: — Госпожа ирьенин, можно войти? — попутно стягивая с себя маску, спросил Хатаке. — Какаши! — девушка будто засияла, её зелёные, как и её лечебная чакра, глаза стали чуть мокрыми из-за подступивших слез. Ещё секунда, и уже цепкие руки заключили мужчину в крепкие обьятия. — Как же я скучал… — незаметно для себя протянул Хатаке. — Пойдем ко мне домой пить чай? — предложила она после некоторой паузы. Счастливой паузы. — Все в порядке, Сакура? — мужчина обеспокоенно поглядел на куноичи. И все бы ничего, если бы Харуно не вспомнила про события, произошедшие после работы, три дня назад, и той ночью, когда Саске предложил девушке встречаться. — Да… — Сакура решила, что пока лучше не говорить. — Все в порядке. В полном.***
Харуно шла домой, Какаши следовал за ней словно тень. Незаметно для глаз других. «Все в порядке. В полном». Что-то в этих словах не понравилось Хатаке. Надо будет поговорить. И выяснить в чем дело… «Ксо!» — Какаши вспомнил разговор тех двух мужчин, и все встало на свои места. С каждой мыслью, с каждой догадкой, с каждой секундой, Копирующему Ниндзя становилось все тяжелее и тяжелее. «А вдруг, она позвала меня, чтобы расстаться? — размышлял будущий Шестой. — Тогда я отпущу её. Лишь бы она была счастлива…» Харуно заваривала чай. Его любимый чай. И задорно поглядывала на бывшего сенсея: постепенно напряжение сходило с его лица, он пил чай и, так же как и сама Сакура, тайно любовался ей. Девушка догадывалась, отчего Хатаке был немного грустен, и поэтому начала разговор сама: — Какаши, нам нужно поговорить, — она заметила как его рука, держащая чашку, немного дернулась, а сам он напрягся. — Саске сделал мне предложение, и… Хатаке приложил указательный палец к её губам, заставляя помолчать. — Послушай, Сакура… — он собирался с мыслями, параллельно стараясь скрыть свои эмоции. — Я лишь хочу, чтобы ты была счастлива. Поэтому, если замужество с Саске принесёт тебе счастье, я отпущу тебя. Он не смог сдержать всех эмоций, глаза по-грустному блеснули. «Дурачок наивный!» — подумала Внутренняя Сакура. — Неужели ты думаешь, Какаши, — куноичи тяжело выдохнула, борясь с желанием броситься к джонину на шею, — что я смогу быть счастлива без тебя?! Неужели ты не видишь, как сильно я тебя люблю?! — чуть ли не плача пролепетала девушка с цветочным именем. — Сакура… — мужчина притянул Харуно к себе, не в силах справиться с собой. — Не-неужели т-ты дум-маешь, — тихонько всхлипывала ирьенин куда-то в плечо человека, которого так сильно любила, — ч-что я смог-гу жить без с-своей тах-хикардии?! Их сердца бились быстро-быстро. В унисон. Какаши и Сакура — тахикардия друг друга. Справившись с участившимся пульсом и дав слезам высохнуть, юная куноичи приподнялась на носочки и, как тогда, в парке, поцеловала Хатаке в лоб. Она целовала его в закрытые веки, в скулы, в прямой нос, в шрам, пересекающий левый глаз, и, наконец, в губы. Касалась бережно, словно воздушно. Он ответил. Нежный поцелуй. — А что будет, если я спрошу: «Сакура Харуно, ты выйдешь за меня?» — Какаши держал руку медика в своей и смотрел ей прямо в глаза. Они излучали тепло и любовь. — Тогда я никогда не вылечусь от тахикардии, — она обняла Какаши, чтобы впредь и до конца жизни быть счастливой.