На войне все средства хороши

Услышав подобную «просьбу», Лю Цингэ лишь плотнее стиснул челюсти: он скорее откусил бы себе язык, чем выполнил требование. Ло Бинхэ удручённо вздохнул. — Решили проявить характер? Ну что ж, хорошо… Отставив кувшин, он сдавил пальцами упрямо сжатые челюсти и аккуратно, чтобы не повредить зубы, протолкнул в глотку Лю Цингэ узкий край воронки. Вплёл пальцы в шелковистый хвост, длина которого оказалась очень кстати, и безжалостно дёрнул вниз, вынуждая пленника сильно запрокинуть голову. Лю Цингэ с удивлением ощутил, как во рту разлилось что-то сладкое и пряное. Дурман?! Он попытался вытолкнуть языком поступающую жидкость, но вдруг подавился вздохом, и горло обожгло изнутри, заставляя разрываться от кашля и невольно сделать глоток, второй, третий… — Чего ты добиваешься? — едва откашлявшись, прокаркал Лю Цингэ и глянул на демона покрасневшими от гнева глазами. Ло Бинхэ немного помолчал, внимательно разглядывая его, будто чего-то ждал или задавался вопросами без ответа, и бессознательно почесал затылок. Он успел неплохо изучить шишу Лю, ещё когда был любимым учеником Шэнь Цинцю. Тогда владыка Байчжаня приходил очищать духовные каналы его учителя, а Ло Бинхэ украдкой наблюдал. И изучив его скупую мимику и рубленные жесты, он мог сказать наверняка: гордость и своевольность ни за что не позволят Лю Цингэ проявить позорную слабость перед учеником. Ло Бинхэ знал это и всё же очень-очень хотел, чтобы утончённые, совсем не подходящие суровому воину черты лица исказились от удовольствия. А потому юный глава ордена перерыл всю библиотеку дворца Хуаньхуа и нашёл рецепт прелюбопытного чая… Ло Бинхэ вложил в его приготовление весь свой кулинарный талант и вдохновение, помешивая варево с таким одухотворённым лицом, что ни один подчинённый не рискнул его отвлечь. Сам же Ло Бинхэ, того и гляди, готов был запеть похабные баллады со своим же участием, нынче популярные в народе, и, параллельно помешивая своё варево, задумывался о том, как долго после его чая тело Лю-шишу будет способно сопротивляться нежной ласке и обжигающим поцелуям. Юноша даже представить не мог, что поистине гениальный план уже в начале провалится с таким оглушительным треском. Как же ему тогда обойтись без лишней жестокости? — Не знаю, — протянул он задумчиво, — посмотрим. Лю Цингэ потерял дар речи. «Чудодейственного эффекта нет, — досадливо вздохнул Ло Бинхэ на развенчанный миф, отставив бесполезную воронку. — Может, надо немного подождать, чтобы подействовало?» Когда он вернулся, из уголка губ Лю Цингэ стекла тонкая струйка того же злополучного чая. По чуть хриплому дыханию пленника юноша сделал вывод, что жидкость, видимо, всё ещё причиняет ощутимый дискомфорт. Лю Цингэ едва не вцепился связанными руками себе в горло и сжал зубы так, что на его красивом лице заиграли желваки. Глядя на такого шишу, внутри Ло Бинхэ вновь всколыхнулось желание подчинить этого горного владыку себе хотя бы на одну ночь, а лучше — спалить его своей страстью дотла, лишить воли сопротивляться. — Лю-шишу, — с лукавой ухмылкой позвал Ло Бинхэ, делая шаг навстречу. — У вас была близость с девушкой? То ли от неожиданности вопроса, то ли от гнева Лю Цингэ снова зашёлся надсадным кашлем. Даже слёзы выступили в уголках его глаз. — Отвали, — бросил он, хлестнув Ло Бинхэ взбешённым взглядом, — и дыхание его выровнялось. Губы Ло Бинхэ скривились в усмешке. — Какая жалость, что у меня нет ни единого шанса наказать шишу Лю за каждое язвительное слово и занять его рот более приятным делом, — начал он. — Услышать возмущённое мычание. Увидеть невольные слёзы, но немного при других обстоятельствах. Лю-шишу, думаю, вы великолепно смотрелись бы с членом во рту. Стиснув кулаки, Лю Цингэ отвернулся с твёрдым намерением не обращать на мелкого выродка никакого внимания, хотя внутри кипело желание избить или, раз руки связаны, хотя бы придавить бесстыжую морду к полу своей стопой — и немного поучить уважению к старшим. — В чём дело? — протянул Ло Бинхэ, намеренно сделав лишь крохотный шаг навстречу. — Неужели вы беспокоитесь, что этот ученик не сможет вас удовлетворить? Лю Цингэ вздрогнул, словно от звонкой пощёчины. Яростный огонь обжёг его изнутри, всё тело охватил жар — запылали, казалось, даже кончики ушей. Он грозно зарычал и бросился на Ло Бинхэ. Тот остановил его выпад играюче и тут же опрокинул на пол, прижав своим телом к холодным камням. Ехидная усмешка скользнула по губам Ло Бинхэ. Он знал: шишу не сможет сохранить хладнокровие и невозмутимость, тот вспыхнет в ответ на малейшую провокацию и обязательно ошибётся. Стоило Лю Цингэ попытаться зарядить ему локтем по лицу, как Ло Бинхэ перехватил его запястья и вздёрнул, легко удерживая руки скованными над головой. Лю Цингэ сглотнул, ощутив мимолётный укол беспомощности. Он извернулся всем телом и гневно взглянул в глаза под пылающей демонической меткой. — Ло Бин!.. Окончание слов оборвал поцелуй. Ло Бинхэ целовал мягко, тягуче, абсолютно неумело, но наслаждаясь каждым мгновением. Лю Цингэ, понимающий в любовных делах немногим больше юного ученика, едва ли заметил его неискушённость, замерев с широко раскрытыми глазами. Ло Бинхэ ловко воспользовался его шоком, раздвинув колени пленника и прижавшись своим бедром к… самому уязвимому. Сердце Лю Цингэ забилось в горле, тело запылало, душа же словно покрылась толстой коркой льда — мысли спутались и беспорядочно заметались — он не мог пошевелиться от сковавшего его ужаса, и лишь холодные пальцы, сжавшиеся на подбородке, привели его в чувства. Лю Цингэ мгновенно сомкнул зубы, вынуждая Ло Бинхэ с шипением отдёрнуть руку, и попытался отползти. Но чужие пальцы сдавили плечо стальными тисками. — Лю-шишу, — бархатно произнёс Ло Бинхэ, ведя тыльной стороной ладони по изящным скулам и гладкой коже щеки Лю Цингэ. Почти такой же мягкой, как у учителя… — Ну зачем вы так? Я же не сделал ничего плохого, не надо кусаться. Ну да, это же в порядке вещей: связать, одурманить и полезть с поцелуями, куда не просили! — Иди ты к гую! Острое колено ощутимо врезалось в бок Ло Бинхэ. Лишь усмехнувшись, он снова наклонился к слегка покрасневшим губам, удерживая Лю Цингэ всем телом. Одной рукой крепко сжал связанные запястья, а другой — подбородок, не позволяя избежать нового поцелуя. Горячего, обжигающего поцелуя, который теперь заставил кровь Ло Бинхэ вскипеть от страсти, а тело — вздрогнуть от болезненных укусов. Ло Бинхэ наслаждался каждым рваным вздохом на чужих губах, царапал клыками и не мог оторваться: запретный плод оказался божественно сладок! Свободная рука потянулась к распалённому телу, с силой рванув белый шёлк ворота. Демон не давал Лю Цингэ отвернуться и хотя бы вдохнуть, не выпускал его губы из плена своих, не реагировал на удары и укусы. И когда Лю Цингэ услышал треск ткани, почувствовал оголённой кожей прохладу Водной Тюрьмы, из его рта вырвался лишь гневный рык. Что пленник мог противопоставить такому напору? Лю Цингэ хотел уйти от прикосновений, но, изгибаясь и выворачиваясь, невольно прижимался ближе, хотел закрыть рот, чтобы прервать бесконечные настойчивые поцелуи, но лишь больше распалял желание Ло Бинхэ каждым своим движением, ударом и укусом. Бессмысленность собственных сопротивлений Лю Цингэ ужасала. Ло Бинхэ прослеживал сверху вниз наглой бесстыдной ладонью каждый изгиб стройного сильного тела, опутанного алым вервием. С резким треском великолепные одежды владыки Байчжаня теперь уже непригодными кусками полетели на пол. И чёрный пояс с серебряной вышивкой, и красный широкий пояс, и шелковая белая накидка… Нет бы в морду по-честному дать, а не вот это всё. Лю Цингэ с сожалением проводил взглядом летящий на пол клок широкой белой ткани, на которой разъярённо скалился дракон, и закрыл глаза. Он должен был чувствовать только омерзение и унижение, но в этот момент ему почему-то стало… странно. От нижнего даньтяня по всему телу волной прокатился жар, как от… яда?! Есть хоть какие-то границы его подлости?.. Ло Бинхэ же наивно порадовался, когда сопротивление шишу Лю утратило былой запал. Приоткрыв глаза, он заинтересованно уставился на мрачное лицо без единого признака удовольствия. Нахмурившись, Ло Бинхэ медленно провёл языком по напряжённым губам, ласково огладил пальцами обнажённую кожу в самом низу живота и — наконец-то! — услышал первый довольный выдох. Сначала он подумал, что ему просто послышалось: до этого мгновения Лю Цингэ разве что возмущённо фыркал и утробно рычал — но теперь на его губах даже застыло нечто вроде тихого стона. И Ло Бинхэ ощутил, как вспыхнул где-то в груди неописуемый восторг и разлился под кожей огненными искрами. — Лю-шишу… Лежащий под ним со стеклянными глазами Лю Цингэ, казалось, не то что не слышал — даже не дышал. Его душа буквально разрывалась на кусочки, каждую клеточку тела сковал холод, и тем ужаснее для неприступного заклинателя было чувствовать, как заледеневшие внутренности медленно опаляет жаром. Эти ощущения вспыхивали против его желания, не позволяя держать рот закрытым уже сейчас. А что же тогда будет дальше? — Лю-шишу! — повторил Ло Бинхэ на порядок громче, уловив, наконец, огонёк осознания в глазах Лю Цингэ. — Не пытайтесь сбежать от реальности. Вы… так напряжены, — тон Ло Бинхэ вместе с лукавой улыбкой явно не сулили ничего хорошего. — Но это ничего. Я точно знаю, что поможет вам расслабиться. Лю Цингэ и раньше не отличался разговорчивостью, а теперь и вовсе потерял дар речи, когда Ло Бинхэ неожиданно поднялся и отошёл в сторону, подарив ему мгновения свободы. Сознание Лю Цингэ мгновенно прояснилось. Он рывком сел, невольно скользнув взглядом по собственному телу. После бесчинств Ло Бинхэ ничего не скрывало чёткий рельеф напряжённых мышц пресса. Лю Цингэ резко выдохнул сквозь стиснутые зубы, когда увидел на своей коже краснеющие синяки от демонических пальцев — Ло Бинхэ слегка перестарался, сжимая его талию — и откровенные чёткие следы зубов. Захотелось немедленно встать под ледяной водопад и смыть с себя этот мерзкий слой грязи, и жар чужих прикосновений, и бесстыдные метки. Кожу необходимо было безжалостно содрать, очистить хотя бы кровью. В считанные мгновения Лю Цингэ подавил все неуместные желания, вскочил на ноги как раз в тот момент, когда к странному, обжигающему чувству внутри добавился странный запах снаружи, стремительно заполнивший камеру. Не испытывая ни малейшего желания знать, что приготовил ему Ло Бинхэ на этот раз, Лю Цингэ вмиг одолел расстояние до двери. И не важно каким образом он — в лохмотьях, почти раздетый — преодолеет лабиринт Водной Тюрьмы. Голос Ло Бинхэ прозвучал настолько легкомысленно, будто бы он ни разу не сомневался, что сможет поймать своего шишу, как бы далеко тот ни ушёл: — Лю-шишу! Ну куда же вы собрались? — смешок, раздавшийся за спиной, привёл Лю Цингэ лишь в ещё большую ярость. — Я собрал эти травы специально для вас, где вы ещё сможете насладиться столь изысканным букетом? Лю Цингэ схватил связанными руками створку. Ему хватило бы сил выломать дверь даже без духовной энергии, чтобы сбежать подальше от этого ненормального и пропахшей маслами пыточной.