Отголоски

Первая магическая война уже давно перешла в свой заключительный акт. Пожиратели Смерти, культ, состоящий из пятидесяти человек, смогли противостоять целой стране. Как бы сильно Магическая Британия не старалась, ей не хватало простых истин, которые не понаслышке знал каждый Пожиратель Смерти: сила в единстве, а единство — во власти. Министерство Магии, погрязшее в коррупции, наводнённое страхом, склонилось перед Тёмным Лордом. Позорно проигрывать организации, состоящей из пятидесяти волшебников, но уж лучше проиграть, чем умереть, не оставив следа в истории — так считали министерские чиновники. И эта война была проиграна обычным террористам во главе с самовлюблённым лицемером, полукровкой-маглоненавистником, скрывающим свою истинную природу. В ночь с тридцать первого октября по первое ноября было облачно. Казалось, дождя не избежать — но он всё никак не начинался, томя ожиданием маглов, людей, не способных владеть магией. Ведь погода была единственным, что в тот день волновало обычных людей. Для маглов вся война, проходящая в их стране, была неизвестна — Пожиратели Смерти не хотели вовлекать потенциально сильного протиника — армию Британии — в войну, а Орден Феникса стремился не посеять панику и защитить несведущих людей. Тихая безлунная ночь добралась и до Хогвартса, оплота надежды и последнего бастиона старого мудрого волшебника. Директор Альбус Персиваль Вульфрик Брайан Дамблдор сидел в своём массивном кресле директорского кабинета, охраняемого вращающейся спиралью, каменными горгульями, защитными чарами Хогвартса и всем Орденом Феникса. На его лице, усеянном морщинами, с огромными мешками под глазами, можно было прочитать лишь усталость. Дамблдор держался руками за голову, которая в последнее время болела слишком часто, а в это время Самопишущее Перо выводило строчки, которые директор приказал писать. Вообще-то он мог общаться со всеми с помощью Патронуса, но его тело было истощено, а магии едва хватало на поддержание работы нескольких обязательных чар. Директор спал по два часа в сутки, остальные двадцать восемь он работал, и работал непрерывно. Его маховик времени выкладывался на полную каждый божий день, и казалось, что он вскоре затрещит по швам и расколется. Массивные дубовые ворота начали открываться. Дамблдор не вытянул палочку из рукава — он прекрасно знал, что посетителем был Рубеус Хагрид. Директор знал о всём, что происходит в школе — иначе зачем ему нужны были портреты и следящие заклинания? — Директор! — воскликнул полугигант, войдя в кабинет. — Да, Хагрид? — беспокойно спросил Дамблдор, не отрываясь от письма. — Дом Поттеров в Годриковой Лощине разрушен! — голос Рубеуса наполнился сожалением. — Лили и Джеймс мертвы… Но мальчик невредим!.. — И только в этот момент директор заметил пелёнки на руках Хагрида. — Погоди-ка, Рубеус, — прервал полугиганта Альбус. Он отбросил перо на дальний угол стола и сконцентрировал остатки магической энергии в бузинной палочке, которая сама по себе выскочила из кармана в его рукаве. — Легилименс! — произнёс директор, и его взору открылись воспоминания и мысли Хагрида. Иногда гораздо лучше один раз увидеть всё чужими глазами, чем выслушивать и интерпретировать по-своему. Горящий дом, в котором точно произошёл взрыв… Обожжённый труп Джеймса на входе… Мёртвое тело Лили у колыбели и бессознательный младенец Гарри… — Я понял, Хагрид, — сказал наконец Дамблдор. — Акцио флакон! — в руки Альбуса из сундука вылетел тонкий сосуд, который директор поспешно бросил Хагриду. — Что мне с этим делать? — немного растерявшись, спросил Хагрид. — Прислони к виску. Тебе не нужно вытягивать воспоминания самому: чары моего кабинета тут же наполнят флакон самостоятельно, и я смогу детально их изучить. Благодарю за доклад. Мальчика нужно спрятать. Если кто-то и взорвал дом Поттеров, то точно не Волдеморт — в одиночку он действует тихо. Так как Гарри выжил, я думаю, план атаковавших не удался, и они могут попытаться отомстить. А нам нельзя терять последнего наследника Игнотуса Певерелла. — И правда… Директор, почему вы не воспользовались Дарами Смерти? — глаза Рубеуса наполнились печальным любопытством. — Вы ведь пользуетесь бузинной палочкой, да и Джеймс передал свою мантию вам на изучение, а камень, если я не ошибаюсь, тоже нашли именно вы. — Я пользуюсь Дарами! Не думай, что мне стоит только захотеть, и я всё смогу! — Дамблдор повысил голос и резко начал кашлять. Хагрид с болью посмотрел на старого седого волшебника, который из-за истощения не мог противостоять даже такому простому явлению, как кашель. После десяти секунд паузы директор продолжил: — Я не даю Тому фору. Я сражаюсь в полную силу. Если бы я нашёл воскрешающий камень, я бы использовал Дары вместе! Мы проигрываем, и очень серьёзно! Хагрид опешил. — Директор, почему этот прибор остановился? — спросил великан, указывая на диск в гироскопе, переставший вращаться. — Обычно он всегда крутится аки взбесился, и постоянно мешает нам. А сейчас что-то стоит. Дамблдор приподнял голову и обернулся. И в его глазах появился вопрос. — Этот прибор использовал Годрик Гриффиндор, когда против него строили козни. Он показывает, угрожает ли нам что-нибудь и насколько велика эта угроза, — директор нахмурился. — Но сейчас он не вращается. Тут два варианта: либо гироскоп вышел из строя, что маловероятно, ведь это древний артефакт, либо Пожиратели Смерти недавно потерпели огромное поражение. — Директор, какой версии придерживаетесь вы? Альбус направил свою палочку на кресло и произнёс: «Локомотор!» Само основание осталось неподвижным, но седушка кресла поднялась в воздух. Дамблдор приблизился к артефакту. Призвать его с помощью «Акцио» было невозможно, так как на древние артефакты всегда накладывают подобные чары, чтобы предотвратить воровство. — А нет, диск вращается, но совсем немного. Он работает. Но что это значит? — задался риторическим вопросом Альбус. — Директор, рядом с колыбелькой Гарри я нашёл кучу пепла. Не то чтобы это удивительно, дом ведь взорвался, но в других местах я пепла не нашёл. Может ли быть, что это?.. — Хагрид не успел договорить. Альбус уже держал в руках флакон с воспоминаниями и выливал содержимое в Омут памяти. — Я посмотрю поближе, — сказал директор и окунул голову в каменную чашу. Горящий дом, в котором точно произошёл взрыв… Обожжённый труп Джеймса на входе… Мёртвое тело Лили у колыбели и бессознательный младенец Гарри… И куча пепла у самого основания этой самой колыбели, и, что самое важное — деревянная палочка. Эту палочку Дамблдор узнал бы из тысячи. Тис, тринадцать с половиной дюймов… Сердцевина из пера феникса по имени Фоукс… Дамблдор высунул голову из омута. Это однозначно была ловушка. Волдеморт бы никогда не отдал свою палочку. Смутные образы и альтернативы заполонили голову старого волшебника. Но лишь одна мысль отвечала на все вопросы. — Хагрид, мне кажется, мы победили, — устало сказал Дамблдор. Он бы хотел объявить это в торжественной обстановке, но усталость, бесконечная усталость не давала его голосу той силы, перед которой когда-то преклонили колени лорды Визенгамота. — Но это может быть ловушка. Зови Амелию и весь Орден Феникса! Но Хагрида в помещении уже не было. «Ушёл прятать Гарри? — предположил Дамблдор. — Ладно, это имеет смысл, ведь я ему приказал. Пусть поступает как знает». Ловушки найдено не было. В этот день Первая Война была закончена. И хоть слуги Тёмного Лорда продолжали устраивать бесчинства, без повелителя они не могли добиться ничего. Они свято верили: сила в единстве, единство во власти… Если власть мертва — то слуги слабы. Следующие десять лет мир волшебников не знал войны.