Отголоски

В коридоре раздалось гулкое эхо от лёгких шагов. Редкие бездымные факелы вкупе с отсутствием окон придавали этому конкретному коридору довольно зловещий эффект. Дверей тут было немного, да и те, что были, вели в другие коридоры — подземелья Пуффендуя, запутанные ходы владений Снейпа и спуск на ещё более нижние ярусы. Драко Малфой вышел из-за угла и увидел мраморную лестницу — ту самую, что ведёт в холл Хогвартса. Блондин не особо спешил, но и находится в этом до ужаса пустом месте ему не хотелось. Благо, путь был короткий. Драко медленно поднимался на уровень земли, держась за перила и наступая на каждую ступеньку. — Ну что ты там еле плетёшься? — услышал он знакомый голос на полпути наверх. Быстрые и громкие шаги — владелец голоса явно пропускал по две, а то и три ступеньки — и Малфой увидел лицо Мальчика-Который-Выжил. — Всё равно спешить некуда, — пожал плечами Малфой. — Так чего торопиться? — Гм, — задумался Гарри. — Действительно, куда? — мальчик прищурился и начал созерцать настенный факел, явно пародируя какого-нибудь философа. — Кому как. Мне, например, просто неудобно вести медленный стиль жизни. А ты, смотрю, не очень активный. — Человека двигает не тело, но ум, — сказал Драко, тоже пытаясь подражать какому-нибудь загадочному мудрецу. — Ну, тело тоже двигает ум, — заметил Гарри. «Так, хватит умничать», — хотел сказать Драко, но вместо этого многозначно поднял бровь. — А, я понял, на что ты намекаешь, — наконец сказал Поттер. — Вторая встреча по обмену технологиями объявляется открытой, бла-бла-бла… Погоди, что это? — Гарри посмотрел на толстую книжицу в переплёте из чёрной кожи. — А, это? — Драко бросил беглый взгляд на книжицу. — Блокнотик. — О, отлично, он нам понадобится, — кивнул Гарри. — Ну что, ставь Квиетус. Они с Драко поднялись на четвёртый этаж и пошли подальше от обитаемых мест пустынными коридорами. — Было тяжело, но я смог-таки проскользнуть мимо МакГонагалл и купить на магловской стороне парочку книжек, — начал Гарри. — Так что сейчас у меня тоже есть материал для изучения. И да, кое-что мне придётся учить самому, прежде чем рассказывать тебе, потому что магловские знания очень обширны. Но начнём с простого. Драко, ты же разбираешься в людях? — Пожалуй, да, — ответил Малфой. — Как думаешь, если человек потеряет ногу, его жизни наступит конец? То есть, сдастся ли он? — Он привьёт свою ногу обратно, — сказал Драко. — Но если это невозможно, он будет жить дальше. — Именно. Человек приспособится — станет на костыль… э-э, это такой… — Гарри запнулся. — Я знаю, что такое костыль, — остановил его Малфой. — Некоторые тёмные заклинания отсекают конечность навсегда, и ты уже не можешь ни вырастить её, ни приделать чарами. — Интересно, а можно ли их вырастить магловскими способами… — задумался Гарри. — Ну, то есть, когда мы научимся это делать. Но маглы двигаются в этом направлении, изучают стволовые клетки и всякое такое. Может быть, я дам тебе почитать парочку выпусков Science, которые тётя закупила мне в школу. — Вся дополнительная литература потом, — отрезал Драко. — Выращивание конечностей, говоришь? Без зелий и заклинаний? — Технически, — скрепя сердце согласился Гарри. — Но магловские зелья отличаются от волшебных только тем, что в них нет волшебства. Они работают и без него. Маглы просто берут естественные свойства предметов и применяют их для своих целей. Пенициллин, допустим, сам по себе разрушает защиту бактерий, в том числе вредных для нас, и мы можем помочь своему телу бороться с ними, просто принимая таблетки. Не смотри на меня так — я не выдумываю слова, в журнале обо всём этом есть, честное слово. Так вот, мы… то есть, маглы нашли всё это, потому что нужно было приспосабливаться и жить лучше, а универсальной для любого вопроса магии не выдали. И они выкручивались, как могли. Это те же костыли, но только маглы не знают, что они «инвалиды, лишённые волшебства». Они просто живут и хотят жить ещё лучше, так что им остаётся только изучать природу и подстраивать самые удобные её функции под себя. Драко задумчиво кивнул и черканул что-то в блокноте. — Волшебники тоже так делают — ведь мы едим жареное мясо, а не сырое, и для жарки используем удобное для нас свойство природы — жар, — продолжил Гарри. — Но у нас меньше мотивации что-то исследовать. Зачем, если есть магия? Она же всё сделает за нас. Собственно, поэтому маглы и превзошли магов в техническом прогрессе. И они узнали и сотворили вещи, которые ты не можешь даже представить. — Как будто они могут представить что-нибудь магическое! — язвительно протянул Драко. — Э-э, могут, — покачал головой Гарри. — Рамки тут значительно тоньше, вот сейчас вообще без шуток. Они знают и про драконов, и про то, что можно летать на мётлах, и про волшебные палочки… Знают, но не верят. То есть, если бы им сказали, что магия существует, драконы и мётлы пошли бы в комплекте, потому что у маглов с детства именно они ассоциируются с волшебниками. Точнее, скорее, со злобными ведьмами, но это уже церковь поработала. — Ты хочешь сказать, что маглы отказываются верить в магию? — спросил немного озадаченный Малфой. — Я не это имел в виду, нет. Я в том плане, что, хоть это всё считается сказками, об этом хотя бы знают. У Шотландии, вон, национальное животное — единорог. И спрашивается потом, а откуда маглы в курсе. — Тут всё просто, — хмыкнул Драко, — его приняли до Статута о Секретности, либо тот, кто его принял, сквиб или отец грязнокровки. — Думаю, что первый вариант будет правильнее, — сказал Гарри. — А грязнокровками ты называешь?.. — Маглорождённых, естественно, — закончил Драко. — Волшебников, которые родились у маглов. — Понятно, — хмыкнул Гарри. — У нас есть соседка, мисс Фигг, и она, вроде бы, совершенная противоположность — сквиб. Драко презрительно фыркнул. — Без неё я бы ничего не знал о волшебном мире до самого письма из Хогвартса. Хотя она и секретничала, и не говорила о… Малфой заметил, что Гарри уже долго не моргал. «Не хочет, чтобы на глаза накатили слёзы? — подумал Драко. — Всё равно накатят, но уже по другой причине». — Ты часом не помнишь, когда она поселилась рядом с вами? — поднял бровь Малфой. — Она… э-э, всегда жила рядом, — с долей неуверенности ответил Гарри. — Значит, Дамблдор планировал оставить тебя совсем несведущим, брошенным у маглов без волшебников неподалёку, — заметил Драко. — Может, оно и к лучшему. Когда я узнал о том, что мама с папой погибли, было довольно больно. А я не хотел бы жить сиротой в волшебном мире, уж лучше у тёти. Гарри снял очки и вытер глаза. — В общем, сейчас у меня возникло чувство, что я всю жизнь жил, ну, знаешь, подкидышем в чужом мне мире, — решительно сказал Поттер. — Я сын двух волшебников, но знаю о магловском мире больше, чем некоторые маглы. Такое чувство, что я ворую их культуру, почти как засланный шпион. И… я готов поделиться ворованным с тобой. — Что-то ты сегодня чересчур откровенный, в прошлый раз ты пытался уличить меня в слизеринстве, — задумался Драко. — Но ладно, мне же проще. Начинай. Гарри прокашлялся. — Познать искусство маглов — это познать науку. Наука позволит тебе изучать мир, а как только ты изучишь его достаточно, сможешь выбирать, какие его аспекты использовать. И, в общем, самая крутая наука — даже лучше, царица наук, которая в том числе изучает изучение — это история. Драко закатил глаза. — Давай пропустим этот шаг, — сказал он. — Не хватало мне Биннса и фамильных архивов, так ещё и ты будешь пересказывать эти события. — Но… — смутился Гарри. — Давай перейдём к силе и власти маглов и не будем задерживаться на особенностях шлифовки каменных копий, — отрезал Малфой. — Ты хочешь просто прийти на готовенькое и даже не знать, как вышел конечный результат, да? — раздражённо спросил Гарри. — Будь по твоему! Атомной бомбой ты можешь взорвать Хогвартс и сделать его территорию непригодной для жизни! Что такое атомная бомба? Извини, но проект Манхэттен — это часть истории, а мы её не затрагиваем! На ракетах ты можешь покинуть Землю и добраться до Луны. Но я не скажу, как они работают, потому что космическая гонка уже давно закончилась, а следовательно, не представляет для тебя интереса — устарело. Драко поднял ладонь, и Гарри понял, что лучше остановиться. Голос блондина был убийственно спокоен. — Если тебе это так нужно — хорошо. Можешь рассказывать свою историю. Я послушаю, мне не сложно, — сказал Драко. — Я просто надеялся, что у тебя хватит благоразумия не тратить наше общее время. Гарри сделал глубокий вдох и выдох. Что-то как-то его разнесло на злость. Странно, обычно он довольно спокойно относился к любому чужому мнению. — Историю нужно знать хотя бы потому, что она повторяется, — наконец сказал Поттер. — И это даже не метафора. Вот скажи, ты можешь представить историю Древней Греции? — Фалько Эсалон, который первый анимаг, и Герпий Мерзкий. А, и Цирцея — это всё, что я знаю, — признался Драко. — Ещё там жили довольно умные маглы, Сократ и Плутон. — Платон, — поправил его Гарри. — Хорошо, что ты признаёшь, что маглы бывают умными. Но самих событий ты не знаешь, что довольно грустно. Итак, я очень кратко всё расскажу. Не пугайся — это будет действительно кратко. Драко надменно склонил голову — причём сделал это так, как если бы король снизошёл до речи раба. — Четыре тысячи лет назад на острове Крит была минойская цивилизация, и у них были огромные двухэтажные каменные дворцы с канализацией, искусственным освещением, вентиляцией и каминным отоплением, — начал Гарри. — Довольно развитый народец для бронзового века, в общем. — Это было до или после Атлантиды? — вставил Драко. — Не знаю, — помотал головой Поттер. — Но это не важно. Всего этого минойцы достигли независимо от атлантов. Наверное, — засомневался Гарри. — Впрочем, не важно. Они специализировались на торговле и чувствовали себя в безопасности, поэтому не строили стен. Этим воспользовалось племя ахейцев, которые вторглись на Крит и смешались с минойцами. Получились микенцы, которые, в свою очередь, были очень воинственными, и хотя они сохранили искру продвинутой цивилизации, они были уже не так развиты. Драко задумчиво кивнул. — Ты же понимаешь, что я не запомню этих названий? — спросил он тихо. — Затем вторглись дорийцы, и тут произошла катастрофа бронзового века — исчезла письменность, технологии откатились в развитии на века назад, и у современных людей в принципе мало представлений о тех временах, — продолжил Поттер, игнорируя жалобу Малфоя. — Это, если что, было где-то три тысячи лет назад, даже чуть раньше. Народы моря, которые до этого беспечно торговали и жили себе спокойно, ушли ближе к Ближнему Востоку, а в Грецию пришли Тёмные Века. Где-то в это время происходит Троянская война и «Одиссея» — ты же читал её? — Смотрел, но мне не очень понравилось, — ответил Драко. — Смотрел? Не подскажешь, где? — напрягся Поттер. — В театре, где же ещё, — сказал Малфой. — Не очевидцем же! «Ну да, что-то я не подумал», — вздохнул Гарри. — А, точно, — сказал Поттер. — В общем, всякие циклопы, Одиссей и тому подобное творилось где-то в это время. Я бы хотел сказать, что в детстве любил читать эти мифы, но уже не уверен, что это действительно мифы. Но не суть важно. Главное то, что дорийцы на самом деле принесли с собой несколько технологий. Например, длинные мечи — до этого использовались короткие. Думаю, теперь ты понимаешь, почему неразвитые варвары победили ахейцев. Потому что они вкладывались в войну, а не культуру. — М-м, — промычал Малфой. — И как это поможет мне в современных технологиях маглов? — Ты ещё не понял, да? — хмыкнул Гарри. — Я попробую ещё раз. Классическая эпоха, развитие полисов, победа над персами, греки расслабились, начали междоусобицы — и оп, произошёл Александр Македонский, и ни Спарта, ни Афины не могли ему противостоять. Рим был самой развитой державой мира, Империей с большой буквы — и его захватили обычные варвары. Снова откат в прошлое, Тёмные Века Европы, викинги-разорители, полудикие племена вытесняют коренное население… После каждого пика могущества следовал упадок. Разве ты не видишь закономерности? Скажи, Драко, на какой стадии находится Волшебная Британия? — Гм, — задумчиво хмыкнул Малфой. — Думаю, я понял. Именно поэтому ты спрашивал у меня про политику? Узнать степень декаданса нашей цивилизации? — В том числе, — согласился Гарри. — А ещё я узнал, что из тридцати опрошенных мной когтевранцев у девятнадцати хотя бы один родитель работает в Министерстве Магии. Я довольно много думал вчера… В мире, где есть магия, не нужны заводы и фабрики. В мире, где есть домовые эльфы, не нужны рабочие. В мире, где есть Азкабан, не нужна полиция. Общество значительно упрощено. Обычные люди без особых амбиций идут работать в Министерство Магии — куда же ещё? Вот почему почти каждый, кого я спросил, хвастался тем, что его родитель состоит в правительстве. Потому что других вакансий нет. А знаешь, что происходит после кризиса рабочих мест? Лицо Драко по мере этого монолога становилось всё мрачнее и мрачнее. — Скажи, сколько ты продумывал каждое предложение этого «урока»? — сухо спросил блондин. Гарри криво улыбнулся. — Волшебная Британия уже не вернёт своё былое величие, если, конечно, она когда-то была великой, — сказал он. — Но в этом есть и плюсы. Изворотливые люди могут получить от падения общества довольно много плюшек. Драко заинтересованно поднял бровь. — Остаётся только узнать, как действовать, и в этом нам поможет… история! Самый большой сборник человеческих ошибок и их последствий, самое лучшее руководство по тому, что делать нужно, а что нельзя. Зачем учиться на своих ошибках, если можно учиться на ошибках других? — Поттер, мы отклонились от темы, — прервал его Малфой. — Если я действительно хочу пережить кризис Волшебной Британии, мне нужно внести в будущую власть какие-то новшества, и я уже решил, что всякие вечные стоэтажные здания и прочие технологии маглов будут мне только на руку. Гарри посмотрел блондину в глаза. Драко принял взгляд и не моргнул — по положению век казалось, что он был просто раздражён, но зрачки заметно расширились. «Ему это точно интересно, но он этого не показывает, — понял Поттер. — Идеальный самоконтроль». — История, которой я буду тебя учить, совсем не о датах, — сказал Гарри. — Она о том, как из причин неумолимо шли последствия. Это наука про людей и народы, Драко. Ты понимаешь? Слизеринец не услышал вопроса, потому что погрузился глубоко в мысли.

***

Роберт Хиллиард доделывал свою домашнюю работу по астрономии, как в дверь его спальни постучали. — Проходите, — не отвлекаясь от работы, сказал он, и дверь скрипнула. — Роб, тебя Филч зовёт, — сказал вошедший в комнату парень. — Говорит, опять нужно проводить замеры на реновацию гостиной. Хиллиард настороженно повернулся. — А куда делись первые замеры? — спросил староста. — Вот иди и спроси. Домашку отложишь на потом. Роберт спустился с предпоследнего яруса башни Когтеврана и оказался перед открытыми дверьми в гостиную. Завхоз Хогвартса с очень угрюмым видом стоял в проходе и сверлил глазами каждого ученика. — Что случилось, мистер Филч? — спросил Хиллиард. — Уизли случились, — с повышенной концентрацией желчи выплюнул Филч. — Они у меня мои записи украли! Небось, хотели узнать, нет ли в этой гостиной каких секретных проходов, чтоб их! Когтевранцев в их компашке нет! — Фред и Джордж же в больничном крыле лежат, — заметил один из шестикурсников. — Значит, Джордан, — не сбавляя агрессии, переобулся Филч. — Кому дело есть! Бумаги-то пропали. — И что вы предлагаете, сэр? — обеспокоенно спросил Хиллиард. — Снова всё замерить, что ж ещё, — ответил Аргус ядовитым голосом. — В прошлый раз заняло пару часов, сейчас будет меньше, я ж кое-что запомнил. — А почему вы не отправили план сразу же, мистер Филч? — спросил шестикурсник. Аргус уже хотел открыть рот, чтобы ответить что-то совершенно понятное и логичное, как вмешался Хиллиард. — Точно, мне же ещё нужно было провести опрос среди учеников, — вспомнил он. — Я же тогда анкетку заполнял, и нужно было раздать такие же всем старшекурсникам. А по отдельности замеры и анкеты отправлять в два раза дороже. Где эта компания базируется? — В Дании, — буркнул Филч. — Тц-тц, — цокнул языком Роберт. — Да, через Северное море сове лететь дорого. Поняли, вы хотите отправить всё разом. Тогда приходите через полчаса. Выгоню учеников сначала. Поверьте, вам лучше не заходить в душевые, пока там люди. Вас неправильно поймут. Кто-то сзади хохотнул. — Через полчаса чтоб в гостиной никого не было! — процедил Филч сквозь зубы. — Да, я так и сказал, — смотря в глаза завхозу сверху вниз, кивнул Роберт. — Девчонки, парни, зовите своих, часа полтора погуляем в саду.

***

— В смысле «погуляй»? — возмутился Гарри, стоя перед дверью. — Я только что вернулся с прогулки! — Филч, который наш завхоз, осматривает нашу гостиную, и тебе лучше не стоять на пути измеряющих артефактов, которые он одолжил у Синистры, — сказала Пенелопа Клируотер. — Но если мне нужно в туалет? — настоял Гарри. — Воспользуйся общественным, — отрезала староста. Поттер бессильно повернулся от Пенелопы и посмотрел на образовавшийся в коридоре лагерь беженцев. Палатки из пледов, волшебные шахматы и подрывной дурак, наспех трансфигурированные столы с тетрадками и учебниками… да, когтевранцы не особо горели желанием уходить подальше от дома. — Ро-он, — отыскав глазами рыжего, сказал Гарри. — Кого обыскивает Филч? — Никого не обыскивает, — буркнул Рон. — Всё это из-за Ли Джордана. Опять стырил у Филча какие-то салфетки, а среди них и план нашей гостиной. Вот он и переделывает. — Хм, — почесал нос Поттер. — А когда он первый план зарисовывал? — Вы ещё тогда ушли в поход и опоздали на ужин, — ответил случайный второкурсник. — Значит, во вторник, — сказал Гарри. Что-то щёлкнуло в голове. — Погодите… — задумался он. Именно во вторник он обнаружил под подушкой ту самую подозрительную коробку конфет. И тогда же Филч рыскал по гостиной без свидетелей? Тот самый Филч, который может в любой момент купить коробку конфет от «Сладкого Королевства» или, по крайней мере, конфисковать её у близнецов Уизли? «Ух, как всё складывается», — подумал Гарри.

***

Ветер развевал подол запятнанной чёрной мантии. Человек с чёрными сальными волосами, стоявший на холме, смотрел вниз, на маленькую деревянную хижину с толстым, крепко сбитым дымоходом, на полувеликана Хагрида, человека-гору, работающего в своём огороде, и его верного волкодава Клыка, бегающего вокруг с лаем и отгоняющего ворон… Профессор Северус Снейп коснулся палочкой своей макушки и стал невидимым. Хранитель Ключей Хогвартса не мог заметить, как в полуоткрытую дверь его хижины проник человек, не оставляющий за собой даже тени. Переступив порог, Снейп невербально поставил на дверь односторонние чары тишины — таким образом, Хагрид не услышит ничего, что произойдёт внутри, а Северус заранее узнает, когда лесничий будет возвращаться в своё скромное жилище. Интерьер хижины Хагрида был таким же простым и даже в какой-то мере грубым, как и он сам. Кирпичный камин, огромная тахта с твёрдой подушкой и слегка помятым одеялом, неказистый дубовый шкаф и стол с трехногими табуретами. Северус не стал задерживаться в жилой комнате и сразу же зашёл в кладовую, откуда часто брал ингредиенты для своих зелий. Здесь преобладали кадки и кеги с пивом, маленькие открытые ящички с сушёными травами и инструментами и бочки с любимой едой для животных профессора Кеттлберна. В углу кладовой стояла лишь одна высокая ваза, пифос для зерна. Снейп навёл палочку на вазу и прошептал пару оценочных заклинаний. Анализ показал — единственные чары на пифосе были для обеспечения свежести. Значит, гипотетическая ловушка расположена внутри. (…Вчера Снейп получил от Поттера коробку конфет «Сладкого Королевства», и хоть яда в них не обнаружилось (стоило лишь макнуть одну в индикаторное зелье), нашлось нечто интереснее. Записка «Посмотри в высокую вазу в хижине Хагрида» явно предназначалась Поттеру, но тот просто пропустил её, отдав коробку Северусу целиком. Теперь нетерпение съедало зельевара: что же тайный даритель мог оставить первокурснику в таком глухом месте?..) Профессор вытащил из кармана пробку из-под большой фляги и коснулся её палочкой. Через полминуты в ладони Снейпа уже лежала не то мышь, не то хомяк — профессор не особо представлял, какого грызуна трансфигурирует, ведь это было совсем не важно. Невербальная левитация — и мышь уже парила в воздухе, приближаясь к вазе, как туча к высокой горе. Она забавно барахталась и дёргала лапками, но Северусу было не до умиления — подобных животных он чаще мариновал, чем гладил. Тень от грызуна упала на пифос — и яркая алая линия молниеносно пересекла мордочку, бросая на стенки вазы крохотные капли крови. Профессор зельеварения отшатнулся, его глаза расширились: всё-таки тут есть ловушка. Мышь не успела и запищать, как превратилась обратно в пробку, на которой отчетливо виднелась глубокая царапина, как от ножа. — Скорджифай, — растерянно сказал Снейп, и красные капельки исчезли с вазы. В таких ситуациях нельзя оставлять следов, но это заклинание получилось словно само по себе. Северус бросил ещё пару конфигурационных заклинаний, на этот раз направив палочку внутрь узкого горлышка вазы, но они снова ничего не показали. Нет, дело не в вазе, а в том, что находится внутри… — Чёрт! — внезапно осознал Снейп. Кто-то пытался выкрасть кровь Гарри Поттера! Кто-то из Хогвартса пытался похитить кровь Мальчика-Который-Выжил! Зельевар прекрасно знал, что из этого следовало. Нужно было рассказать Дамблдору, и срочно! Снейп метнулся к выходу, но прямо перед порогом застыл на месте. Директор ведь вёл свою игру. Поттер сказал, что старик в курсе противоядия и того случая на банкете… Директор связан с первым покушением на Поттера, но может не знать об этом — втором. Снейп развернулся и снова зашёл в кладовую. Хагрида он недолюбливал, но оставлять опасную вазу в открытом состоянии чревато последствиями. Подумав ещё немного, Снейп уменьшил вазу до размера теннисного мяча и пролевитировал на неё ткань. Накинув на пустующий теперь угол простенькую иллюзию, профессор завернул ловушку для Поттера в несколько слоёв и положил её в карман. Пожалуй, ему есть что обсудить со старым седым волшебником… Задумчивая улыбка мелькнула на лице Снейпа. — А что? — прошептал он сам себе. — Когда еще представится шанс безвозмездно надуть Поттера? Палочка сделала ещё пару движений, и Северус, довольный и одновременно разочарованный своей ребяческой местью, покинул хижину.

***

— Энтони, ты не против проследить со мной за Филчем? — спросил Гарри, подойдя к страдающему от безделья Голдштейну. — А Рон что? — поднял бровь Энтони. — Рон отказался, не хочет помогать Ли Джордану ускользать от правосудия, — пожал плечами Гарри. — Видимо, этот тарантул действительно настроил его против всех, вот этих вот… эм, да. — Понял, — кивнул Голдштейн. — Враг моего врага — мой друг. — Я бы не сказал, что Филч и Ли Джордан такие уж враги… да и у Рона с близнецовой компанией отношения немного сложнее, чем просто неприязнь, но не суть… Лагерь беженцев под дверью гостиной Когтеврана стал только больше — вернулись с прогулки те, кто действительно туда пошёл. Многие портреты перебежали на местные картины, чтобы понаблюдать за когтевранцами в их естественной среде обитания (большинство орлов всё же с головой погрузились в книги), некоторые безмятежно спали на полу, иные просто болтали… — Помнишь, я тебя спрашивал про коробку конфет? — продолжил Поттер. — Ну? — заинтересовался Энтони. — В общем, я считаю, её подложил Филч. И, если честно, он на меня так злобно смотрел, будто я ему лично всю жизнь под откос пустил. — Думаю, он ко всем так относится, — пожал плечами Голдштейн. Гарри задумался. Да, его объяснение звучало натянуто. Гипотеза Хиллиарда — то, что таинственные конфеты подложил случайный когтевранец — всё ещё оставалась в силе, а Филч действительно был недружелюбен ко всем. Но интуиция подсказывала, всё не так просто. Где, как не в Хогвартсе, должен обитать дух приключений? — А плевать, я согласен, — махнул рукой Энтони. — Когда начинаем? Как только Филч выходит из гостиной? — Да! — спустился на землю Гарри. — Только нужно попросить у старших парочку маскирующих заклятий…

***

Аргус Филч злобно хлопнул дверью. Весь план катился к чертям. Никаких результатов за неделю… А ведь МакГонагалл говорила, что Поттер умён! Переоценила. Естественно, все эти замеры проводились вовсе не в целях реставрации гостиной (хотя и её можно обернуть в свою пользу, пристроив пару тайных ходов). Марионеточная датская компания была полностью подвластна Бартемиусу Краучу младшему, и хотя для алиби саму реставрацию провести было нужно, основной целью был доступ к одному определённому месту. В спальне первокурсников Когтеврана, на удивление завхоза, царил порядок. Похоже, дети не планировали возвращаться сюда в ближайшее время… Филч подошёл к кровати Гарри Поттера, которую вычислила миссис Норрис, обладательница восхитительных поисковых навыков — кто знает, может быть, в ней текла кровь низзлов. Филч надел перчатки из драконьей кожи, чтобы не оставить отпечатков пальцев, и аккуратно, с осторожностью, приподнял подушку Поттера. Ничего! Мальчишка всё-таки обнаружил коробку! Это могло значить две вещи: во-первых, так как Поттер до сих пор не попался в ловушку, он либо раскусил её, либо, во-вторых, каким-то образом не заметил записку. — Миссис Норрис, тут есть ещё что-нибудь подозрительное? — спросил завхоз, и кошка ринулась в угол комнаты, к урне. Аргус стремительно подбежал к урне и приоткрыл крышку. Среди прочего мусора лежала и смятая коробка конфет «Сладкого Королевства». Как бы противно ни было, Филч достал коробку из объедков, упаковок, бумажек и фантиков. Аргус развернул смятую картонку, достал из коробки листок и перевернул его только затем, чтобы не обнаружить ничего. — Тут нет моей записки, — пробормотал Филч, пока Норрис болталась у его ног. — Поттер её всё-таки забрал… Там же ясно было сказано заглянуть в вазу в хижине Хагрида. Память ведь не изменяет мне, миссис Норрис? Кошка не умела читать, но её «мяу-у» звучало вполне убедительно. — То есть он всё же умён, — почесал подбородок завхоз. — Нужно доложить хозяину о провале миссии. Если Поттер что-то заподозрил, мы навлекли на хозяина большие неприятности. Потому что перед Веритасерумом сквибы бессильны, и тайна Барти Крауча младшего может вскоре оказаться раскрыта. Филч положил коробку обратно в урну, закопав её в мусоре примерно на том же уровне, где она и лежала. Завхоз никак не мог заметить тоненькие чёрные волоски. Чёрные волоски, которые упали с Пожирателя Ног, тарантула Ли Джордана, когда близнецы увеличили его для розыгрыша над Роном. Аргус Филч просто не мог знать, что в спальне первокурсников-когтевранцев циркулировало две коробки конфет «Сладкого Королевства»…

***

Дверь гостиной открылась, и Аргус Филч, неся в руках под полсотни свитков пергамента, наконец вышел наружу. Он прорычал что-то сидящим на полу у самой двери детям и угрюмо уставился на игроков в слегка неодобряемые азартные игры дальше по коридору. Глубоко в душе все знали, что подобные ограничения и запреты не действуют там, куда не может зайти проверка, но когтевранцам почему-то хотелось сохранить иллюзию порядочности, так что они быстро свернули партии в подрывного дурака и драконий покер. Филч вместе с Норрис прошёл по лагерю у входа в гостиную и, ворча что-то про «поганых Уизли», завернул за угол. «Это уже подозрительно, — понял Гарри. — Ну не будет нормальный человек полтора часа жаловаться на уже решённый вопрос с близнецами.» — Как думаешь, — шёпотом спросил у Энтони Гарри, — это постановка или он действительно настолько плохой человек? — Судя по всему, ворчание — это всё, что ему осталось, — ответил Голдштейн. — Ладно, поехали. По-хорошему, стоило добиться Дезиллюминационных чар, но даже Роберт Хиллиард, семикурсник и староста самого учёного факультета, не мог их наколдовать, так что эта затея никуда не годилась. Пришлось просить наложить более простые отвлекающие и звукоглушащие чары, что Хиллиард и сделал, пусть и с очень подозрительным выражением лица. Во время слежки Филч постоянно бросал взгляды через плечо, а когда заворачивал за угол, всегда осматривал коридор позади. «Снова подозрительное поведение», — отметил про себя Гарри. Заклинания Хиллиарда в том числе скрывали тень мальчиков, что делало слежку за завхозом немного сюрреалистичной, будто бы во сне. Один только этот факт повышал шанс успеха операции вдвое — Филч явно привык следить за тенями от высоко поставленных бездымных факелов. Гарри положил в карман свёрнутый клочок бумаги, вокруг которого Роберт наложил односторонний Квиетус. Пожалуй, главной проблемой были портреты, которые замечали преследователей завхоза и изредка обращались к ним. К счастью, пузыря барьера тишины хватало на то, чтобы задеть и их, так что все приветствия и жалобы картин оставались неуслышанными Филчем. Энтони держал в руках небольшой прямоугольный осколок зеркала, с помощью которого можно было выглядывать за угол, не высовываясь самим. Гарри не стал даже спрашивать — зеркало просто появилось в руке Голдштейна, когда понадобилось. Полезно иметь сообразительного товарища по комнате. Энтони как обычно прислонился к углу стены, вытянул руку с зеркалом — и сразу же махнул другой рукой назад, почти как профессиональный аврор. — Миссис Норрис, — шёпотом добавил он, вспомнив, что никто их не услышит. Гарри рванул к ближайшей развилке и скрылся за стеной; Голдштейн прибежал секундами позже. — Кошка решила подчистить хвосты, — всё ещё шёпотом сказал Энтони. — До этого она разведывала, что впереди. Гарри кивнул и достал палочку. — Она идёт к нам, — продолжал вещать напарник Поттера. — Но если мы уйдем ещё дальше назад, то потеряем Филча. — Ага, — согласился Гарри и направил палочку на факел на стене. — Фригидейро. Огонёк потух, и миссис Норрис, слегка испугавшись, отпрыгнула от стены. Но это было скорее не от неожиданности, а рефлекторно, как будто кошка уже видела такое. И ведь в замке уже давно есть существа, способные тушить факелы. «Эктоплазма призраков ведь как ветер, причём холодный ветер, — рассуждал Гарри. — Значит, если на стене спонтанно затухает факел, рядом призрак… и общеизвестно, что Филч и Норрис привидений не жалуют.» Кошка остановилась и, немного подумав, развернулась. — Хорошо придумано, — похвалил Гарри Энтони. — Филч повернул направо, нужно нагнать его. После этого завхоз ещё пару раз делал петли и уходил, пользуясь потайными проходами. Гарри на ходу записывал их местонахождения (мало ли пригодятся) и следовал прямо за Энтони, который с помощью зеркала определял направление движения Филча… — Попались! — крикнул кто-то из-за спины. Гарри вздрогнул: только не он. Поттер машинально повернулся и на своём рту очень выразительно приказал Пивзу — это был именно он — молчать. Гарри скрестил пальцы и поднёс их ко рту, закрыл его замком и выбросил ключ, использовал стандартный жест поднятого пальца… — А что вы тут прячетесь от милого доброго Аргуса? — издевательски громко спросил Пивз, пока его неприятные глазки горели недобрым огоньком. — Или, наоборот, он прячется от вас? А-а? Гарри оставалось только надеяться, что пузырь Квиетуса задевает и полтергейста, и завхоз не услышал этого громкого вопроса. — Молчи, Пивз, — внезапно сказал Энтони. — Я прошу тебя, молчи. — А кто это у нас тут? — ещё громче спросил школьный дух вредности. — Молчи, или я вызову сюда Кровавого Барона, — жёстко сказал блондин. — Ты же знаешь, моя семья специализируется на ментальной магии и экстрасенсорике. — У-у, Голдштейн, значит, — злобно рассмеялся Пивз. — Но ведь только американская ветвь может читать души. Думаешь, твои предки тут не учились? На лбу Энтони выступил пот. Он думал, что блеф пройдёт успешно. — Давай договоримся, — в отчаянии предложил Гарри. — Просто вылети к Филчу и испугай его… и не сдавай нас! Поттер решил, что лучше объяснить затухание факела Пивзом, чем невидимым неизвестным привидением, которое может только увеличить подозрение завхоза. — А в обмен? — хищно улыбнулся полтергейст. Гарри не мог ничего придумать на месте. Оставалось только одно. — Мы… нет, я буду у тебя в долгу, — сказал Поттер. — Согласен! — крикнул Пивз и улетел вперёд по коридору, барабаня по доспехам и творя как можно больше шума. — Зря, — покачал головой Энтони. — Быть в долгу у Пивза довольно опасно. По следам полтергейста можно было легко настигнуть убегающего Филча и миссис Норрис (они с Пивзом встречаться не спешили, скорее наоборот). Наблюдать спор двух самых вредных персонажей замка было довольно забавно. Естественно, они ни о чём не договорились. В конце концов Пивз просто улетел, срывая со стен знамена и опрокидывая ясеневые статуи, которых в этом крыле первого этажа было особенно много. Слежка привела к короткому коридору, что заканчивался невысокой дверью. Филч в последний раз хищно оглянулся, открыл дверь и вошёл туда нагнувшись — настолько низко был косяк. Гарри внезапно вспомнил чулан под лестницей в доме тёти, где она хранила банки и закатки. Миссис Норрис немного покружилась на месте и тоже зашла в каморку Филча, после чего дверь захлопнулась. — Что теперь? — спросил Энтони. — Каков твой следующий шаг, детектив Поттер? — Эм-м, — промычал Гарри. Действительно, он совсем не подумал о том, что нужно делать дальше. Почему-то интуиция подсказала, что первым шагом должна быть слежка за Филчем после его повторного визита в гостиную. Но кто гарантировал, что Филч начнёт внезапно говорить сам с собой — или со своей кошкой, что более вероятно — о том, как он мастерски подложил коробку конфет первокурснику? Почему во всех книгах слежка с преследованием вообще венчается успехом? Ведь в одиночестве люди обычно молчат, а не проговаривают свои злобные планы вслух. — У тебя есть какие-нибудь устройства или заклинания для подслушивания? — задал вопрос Гарри. — У меня есть зеркало, — ответил Энтони. — М-да, — Гарри почесал затылок. — Это был бесполезный стресс. — С другой стороны, теперь ты знаешь, где живёт Филч, — пожал плечами Голдштейн. Гарри кивнул и направился к двери. Он и сам не особо-то и верил, что хоть получит какой-то результат, но традиционный метод прослушки тоже надо было попробовать. Поттер прильнул к двери и задержал дыхание. В комнате слышались шаги, стук рук по дереву и шуршание пергамента. Замочной скважины в двери не было, подсмотреть не получалось. Облом. — Ладно, ты возвращайся, я ещё побуду тут немного, — сказал Гарри. — Прости, что отвлёк. — Да ладно, — отмахнулся Энтони. — Зато весело, а не пять часов, как в прошлый раз. Хотя и тогда мы стали чуть ближе к природе. Гарри поджал губы. Голдштейн умел находить хорошее в провальном. — Ну, я пошёл, — пожал руку Гарри блондин. — До скорого, — попрощался с ним Поттер. «И всё же, нужно будет потом сходить к Дамблдору, — подумал Гарри. — Даже если это паранойя, после той ночи на второе сентября мне лучше быть осторожным, а директору, вроде бы, можно доверять.»

***

Массивная дубовая дверь осталась позади. — Альбус, — бесцеремонно начал Северус Снейп, — кто-то поставил в вазу в хижине Хагрида ловушку на кровь Поттера. Директор Хогвартса сейчас выглядел довольно задумчиво, что совершенно не сочеталось с ярким, с цветами всех факультетов, балахоном, в который он был одет. На заявление зельевара Дамблдор лишь поднял бровь. — И ещё я знаю, что вы снова ведёте свою игру. И снова скрываете её от союзников, — с нотками агрессии продолжил Снейп. — Боюсь, Северус, я веду довольно много подобных игр, — спокойно ответил директор, откладывая перо. — И ты тоже, как мне известно. — Что здесь происходит? — спросил Снейп, вернув холодное спокойствие и себе. — Я имею ввиду причину того, что Поттер вчера попросил у меня восполнить склянку с противоядием от магических змей и дал конфеты на анализ, боясь отравления. Дамблдор тяжело вздохнул. — По плану ты не должен был задаваться этим вопросом ещё лет пять, а просто учить мальчика всем навыкам, которые позволят ему выполнить Пророчество. — Но агенты Сами-Знаете-Кого ударили первыми? — предположил Снейп. — Нет, — покачал головой директор. — Змею на Гарри натравил я. Я знал, что мальчику не грозит опасность — Альбус Дамблдор из будущего предупредил меня, что всё пойдёт по плану. И всё действительно пошло. — Например? — поднял бровь Северус. — Например, я выяснил, что Гарри не змееуст. Он не услышал слов летучего змея, с которым сразился. К тому же, я спросил его возраст, и пока все его важные мысли ушли на второй план, я быстро проверил его голову на наличие разума Волдеморта. И ничего не нашёл. — Вы ожидали чего-то другого? — Признаться, да, — кивнул Дамблдор и призвал подушку с артефактом Гриффиндора, вращающимся гироскопом. — Эта штука очень сильно завращалась, когда мальчик получил палочку. И я всё ещё подозревал, что убийство Лили, — казалось, Северус вздрогнул, — и вся ненависть Тома Реддла могли породить крестраж Волдеморта внутри годовалого Гарри. Ты же знаешь, что пришлось бы сделать. — И вы готовы были убить Поттера, чтобы убить и крохотную частичку Сами-Знаете-Кого внутри него? — недоверчиво спросил Снейп. Дамблдор промолчал. — А так как крестража вы не нашли, наш герой не будет одноразовым, — закончил зельевар. — Надеюсь, ты простишь меня за такое пренебрежение к единственному наследию Лили, — печально вздохнул Дамблдор. — Но я уж очень не люблю рисковать. Риск помог в войне с Гриндевальдом, но не с Волдемортом. Ликвидация Волдеморта превыше всего. Снейп бросил взгляд на бешено вращающийся гироскоп. Опасность, опасность близка. — Есть ли у вас ещё что-то, что мне нужно знать? — спросил профессор. — Несколько часов назад пропал аврор из ДМП, патрулирующий Косой Переулок. Связное зеркало разбито, так что поисковую операцию развернут уже ночью, — неестественно спокойно сказал Дамблдор. — И да, насчёт ситуации с Петтигрю. Когда я встретился с Бауросом в Азкабане, он передал мне, что Барти Крауч младший жив и на свободе. Зельевар сглотнул и поджал губы. — Беллатриса? — спросил он. — Все Лестрейнджи под стражей, — успокоил профессора директор. Снейп задумался и случайно наткнулся глазами на зельеварочную установку, которая о чём-то ему напомнила. — Квиррелл посвящён в ваши планы? — резко спросил он. — Он попытался оправдать тот случай во время приветственного пира тем, что кто-то выкрал змею из его серпентария. Это вы выкрали змею или Квиринус просто пытался успокоить меня? — Квиррелл, как и все преподаватели, защитил Философский Камень, — сказал Дамблдор. — И я ему доверяю. Нет, он не посвящён в наши планы и не знает о Пророчестве, но, будучи хорошим человеком, он согласился мне подыграть. И да, эту фразу он сказал по моей просьбе, и только для того, чтобы другие профессора не лезли в это дело. — Кто ещё в курсе насчёт Крауча? — Только я и Минерва, — ответил Дамблдор. — Мордред, — нахмурился Снейп. — То есть Крауч, стопроцентный Пожиратель смерти, и Петтигрю — процентов девяносто — на свободе. И в этот же момент я нахожу это, — зельевар достал из кармана предмет, обёрнутый в ткань, и отбросил его в дальний угол комнаты. Ткань упала, и уменьшенный пифос с ловушкой из домика Хагрида начал стремительно расти в размерах, пока не вернулся в изначальную форму. Дамблдор взмахнул рукой, и вокруг вазы появилась система из алхимических кругов и защитных барьеров. Директорский кабинет в который раз удивил Снейпа. — Ловушка внутри? — спросил директор. — Да, — ответил зельевар. — Ваза чиста. Директор встал из-за стола и быстро зашагал к опрокинутому пифосу. Защитные меры Хогвартса, особенно директорского кабинета, были достаточно продвинуты, чтобы Дамблдор совершенно не беспокоился об опасности. Альбус направил невесть откуда взявшуюся в его руке бузинную палочку на вазу, и она раскололась на несколько аккуратных кусков. На пол высыпалось зерно и небольшой, размером с ладонь, плоский рунный камень. — Говоришь, кто-то пытался украсть кровь Гарри? — нахмурился Дамблдор. — Это не тёмные руны, а простые бытовые. Убить или покалечить мальчика в планы не входило. — Это и страшно, — заметил Снейп. — Кто бы это ни был, он не хотел начать панику. Если бы Поттер последовал этой записке, — Северус показал директору пергамент с местоположением ловушки, — мы бы даже не узнали, что у врага есть кровь, взятая силой. А сам Поттер бы принял это за розыгрыш и не сказал бы нам ни слова. Директор задумчиво погладил бороду. — Как думаешь, это Петтигрю? — спросил он. — Очень маловероятно, что два Пожирателя смерти независимо друг от друга решили проникнуть в Хогвартс под прикрытием. Так что либо их команда работает сообща, либо да, это был Петтигрю, — фамилию Питера Снейп просто выплюнул со всей своей желчью. — Итак, мы знаем, что сын Бартемиуса и Питер оба на свободе с недавних пор, — подытожил Дамблдор. — И они уже с самого начала года активно пытаются добыть важнейший ингредиент для ритуала возрождения Тома. — Аврор пропадет средь бела дня, — продолжил Снейп. — Артефакт Гриффиндора сошёл с ума… — Северус, мне нужно срочно дать Гарри инструкции на случай беды, — твёрдо сказал директор. — После ужина соберёмся здесь с Минервой и Грюмом. Амелию Боунс пока что лучше в наше дело не посвящать, её законопослушность сильно нас ограничивает. — Я вас понял, сэр, — кивнул зельевар и ушёл из кабинета.

***

Гарри в последний раз повернул направо в уже знакомом лабиринте коридоров, как уткнулся лицом в чёрную заляпанную мантию. — Извините, сэр, — машинально отпрянул Гарри. — Поттер! — рявкнул Снейп, отряхиваясь. — Что вы здесь делаете? — Мне нужно проконсультироваться с директором, — растерянно сказал мальчик. — Вы! — сквозь зубы прошипел Снейп. — В следующий раз смотрите вперёд, когда идёте! Зельевар махнул мантией и быстрым шагом направился дальше. Тут Гарри вспомнил кое о чём. — Подождите, профессор! — окликнул он Северуса. — Вы часом не проверили те конфеты, которые я вам дал? Снейп остановился и бросил через плечо: — Ах да, ваши подозрительные конфеты… Профессор стал вполоборота к Гарри. — Нет, они не отравлены. Ваше паникёрство лишь убило часть моего и без того короткого личного времени. Гарри почему-то стало стыдно. Но он ведь не мог безрассудно пойти и начать употреблять все внезапно появившиеся продукты после того летающего змея, нацеленного на учеников… Он поступил правильно… — Я уж думал, что вы живёте интересной жизнью и просите помощи у меня, как у эксперта по зельям, — продолжил Снейп. — Но всё вышло так, будто вы просто попытались привлечь к себе моё внимание… либо задобрить меня конфетами, избрав очень оригинальный, по вашему, способ. «Только не это», — устало подумал Гарри. — Но на случай, если вы действительно так боялись за свою драгоценную жизнь… Запомните, Поттер: никому она здесь не сдалась, — жёстко отчеканил профессор. — У учеников и профессоров Хогвартса есть более важные задачи, чем навредить Мальчику-Который-Выжил, например учиться и учить. Может, если бы вы усмирили своё эго, с ваших глаз спала бы пелена паранойи, и вы бы начали смотреть на мир не через призму беспокойства за себя любимого, а так, как его видят все остальные: безразличным. Не всё настроено против вас. Не жалейте себя, Поттер, и не добивайтесь сожаления! Зельевар ушёл. Гарри стоял как вкопанный, размышляя, откуда в Снейпе столько ненависти. Откуда взялись эти «эго» и «привлечь к себе внимание»? Ведь Гарри просто попросил проверить конфеты, на всякий случай, это было даже не требование… «Ты посоветовал плохого специалиста, Хиллиард», — подумал Гарри. Всё, к Снейпу больше ни ногой. К сожалению, это известие принесло еще одну горькую истину: дух приключений в Хогвартсе всё же оказался бракованным. Квест с анализом конфет никуда не привёл, слежка за Филчем никуда не привела. Каков должен быть следующий шаг? «Посмотри в высокую вазу в хижине Хагрида». Вот она, инструкция на записке, которую Гарри заметил, но не вытащил из коробки, передавая её Снейпу. «Это же безопасно, да?» — не очень уверенно подумал Поттер. Вероятность ловушки настолько упала, вероятность развития всего этого квеста настолько упала, что Гарри плюнет на свою параноидальность и всё-таки посмотрит, что там было. «Но прежде всего, — решил Гарри, — нужно добить эту загадку до конца и наконец поделиться с директором своими подозрениями.»

***

Первым, что заметил Гарри, заходя в директорский кабинет уже во второй раз за неделю, была рассыпанная на полу гора зерна, на которой полыхал феникс. — О, не волнуйся, — мягко сказал Дамблдор, увидев озадаченное выражение лица мальчика, — благословлённое фениксом зерно обладает целительными свойствами. Фоукс его не испортит. — Но почему оно на полу? — спросил Гарри. — Это кормовое зерно, — сказал директор. — Но даже если бы мы давали его детям, оно было бы промыто и перемолото. Нет повода беспокоиться. Хогвартс весьма щепетилен, когда дело касается санитарии. Гарри вспомнил подземелья Хогвартса, ржавые решётки и свисающие с потолка кандалы (слава богу, без скелетов). — Ну да, очень щепетильно, — повторил Поттер. — Но я так понимаю, ты пришёл сюда не затем, чтобы пожаловаться на заражение крови. Признаться, я слегка удивлён, что ты подоспел ко мне так скоро. — Вы ожидали увидеть меня? — спросил Гарри. Директор загадочно улыбнулся. — На самом деле, я и сам только что отправил портреты искать тебя. Нам нужно поговорить. И это очень, очень серьёзно. Гораздо серьёзнее того, что ты сделал во время приветственного пира. Гарри сейчас не чувствовал ни опасности, ни напряжения. Почему-то слова директора ассоциировались не со смертоносным крылатым трёхметровым змеем, а с приключением с хорошим концом. — Распределяющая Шляпа сказала, что в Хогвартсе живёт четыре смертоносных монстра, — вспомнил Гарри. — И раз одного я убил, осталось… трое? «Ещё шляпа сказала, что двое из этих четырёх под контролем директора, — мысленно добавил внутренний Гарри. — Надеюсь, я получу пару ответов.» — Трое? — нахмурился Дамблдор. — Если не считать всяких гиппогрифов, которые, пусть и опасны, но не смертельны, то я знаю только двух чудовищ Хогвартса. И, Гарри, прежде чем рассказать тебе о них — а я расскажу, — мне нужно, чтобы ты честно ответил на пару моих вопросов. Поттер неуверенно кивнул. Добрый дедушка Дамблдор всё ещё внушал доверие. — Что ты знаешь о ментальной магии? О заклинании забвения, легилименции и окклюменции? — спросил директор. Ком подступил к горлу Гарри. Откуда он знает?.. Он умеет читать мысли, но браслет, который отдал Драко, никак не среагировал… — А что вы знаете про моё знание о ментальной магии? — вопросом на вопрос отмахнулся Гарри. — Я не всемогущ, как бы не хотелось таковым казаться, — покачал головой директор. — И я не могу перемещаться дальше, чем на шесть часов в прошлое. Так что послушать ваш разговор с мистером Малфоем я не мог. — Откуда?.. — Потому что директорский кабинет отслеживает тёмные артефакты, Гарри, — с улыбкой ответил Дамблдор. — А у артефактов семьи Малфой очень аутентичная аура. Гарри промолчал. — Впрочем, я и не планировал держать это в секрете настолько долго, — сказал Альбус, поглаживая бороду. — Да, я покопался в твоей голове во время нашего прошлого разговора, но не заглядывал в твою личную жизнь. С этого момента давай будем честными. Что тебе известно? — Что вы умеете читать мысли, — ответил Гарри. В чём смысл что-то скрывать, если все карты уже раскрыты? — И что этому можно научиться препятствовать, если изучить особый сложный навык. А ещё, что волшебники умеют стирать память заклинанием Обливиэйт. — Гм, — кивнул директор. — Тогда я расскажу тебе о ещё одной форме ментальной магии, по симптомам очень схожей с заклятьем забвения. — Я слушаю, — сказал Гарри. Директор тяжело вздохнул. — Не буду юлить, скажу прямо: беседа, которую мы сейчас проведём, будет запечатана в твоей памяти. У тебя не будет доступа к этим воспоминаниям. Я не сотру их — нет, это бы лишило смысла наш разговор, — но временно запечатаю. Я сниму печать, когда ты научишься окклюменции и будешь готов морально. В твоём мозгу просто появится небольшой замок, ключ от которого будет только у меня… либо же он откроется, если я умру, лишусь магии или перестану существовать. Поттер нахмурился. — Я понимаю, — Гарри старался выглядеть как можно взрослее. — Я готов. Директор облокотился на кресло и прикрыл глаза. Возникла неловкая пауза. — Э-э, я готов к беседе, в смысле, — повторил мальчик. — Беседа уже состоялась, Гарри, — с печальной улыбкой сказал Дамблдор. — Теперь мне легче на душе. Моё наследие хотя бы не уйдёт со мной в могилу. Мальчик удивлённо моргнул. — Это… это было очень плавно и незаметно. Вы большой мастер, профессор, — признался Поттер. — Пожалуй, ты прав, — согласился директор. — А… а о чём мы разговаривали последние?.. — Полчаса, — закончил Дамблдор. — В основном, я раскрывал тебе свои тайны и секреты. Я не мог позволить им кануть в небытие, так что теперь ты тоже их знаешь. Хоть и не помнишь. — Э-э, спасибо, профессор, — растерянно поблагодарил его Гарри. — А можете напомнить, почему… именно мне? — Потому что ты Мальчик-Который-Выжил. И потому что причина твоего выживания слегка менее тривиальна, чем принято считать. Об этом мы говорили перед прыжком во времени в ночь с воскресенья на понедельник. И да, в нашей запечатанной беседе мы разобрали и эту тему. Гарри запомнил это. — Пожалуй, на этом всё, — сказал Дамблдор. — Подождите! — сказал Гарри. — Я рассказал вам о мистере Филче? — Об Аргусе? — удивился директор. — Нет. Нет, я и забыл, что ты тоже пришёл по делу. — Собственно, я рассказал профессору Снейпу часть своих подозрений, — начал Гарри. — Но после этого я немного продвинулся в своём… э-э, расследовании. И вам я доверяю больше, чем ему. — Это в порядке вещей, — задумчиво произнёс директор. — В общем, во вторник я с соседями по спальне отправился в поход на холмы около Хогвартса. Мы просто решили проверить местность, вдруг что. Ну, и в этот момент мистер Филч выгнал всех когтевранцев из башни и начал зарисовывать план нашей гостиной, якобы ради реставрации. — Да, мне приходило такое письмо, — кивнул Дамблдор. — Я сказал Роберту Хиллиарду, что обновлять гостиную — это священное право когтевранцев, и я не должен вмешиваться в их решение. А профессор Флитвик дал добро. — Но это же идеальный залог для проникновения в факультетское убежище, иначе можно было бы попасть на чужие глаза, — покачал головой Гарри. — Думаю, мистер Филч этим воспользовался. Потому что под подушкой я нащупал коробку конфет от фирмы «Сладкое Королевство», а подложить её могли только в этот момент. И да, мои соседи по спальне отрицают свою причастность. — Я бы тоже насторожился, — сказал директор. — Так что я отнёс конфеты профессору Снейпу, чтобы он проверил их на яд. Впрочем, яда не обнаружилось, как я выяснил буквально только что. Точнее, полчаса назад, когда столкнулся с профессором в коридоре. — И в чём ты тогда подозреваешь мистера Филча? — спросил Дамблдор. — В подбрасывании обычных конфет? — Ну, я проследил за ним до его каморки, и всё время он вёл себя очень подозрительно. Постоянно оборачивался, петлял, отвлекал внимание своей миссис Норрис, — продолжил Гарри. — И это произошло сразу же после того, как он повторно составил план нашей гостиной. Я чувствую связь, но она пока что безосновательная… Так что просто присматривайтесь к нему чуть больше. — Я обращу на это внимание, — успокоил его директор. — Иногда интуиции следует доверять больше, чем огромной доказательной базе. — Спасибо, — поблагодарил его Гарри. — До свидания. — До свидания, Гарри.

***

Горгулья задвинулась на место. Поход к директору оказался… успешным? Если обмен секретами таковым является, конечно. «А теперь выдвигаюсь к Хагриду!» — подумал Гарри. Оставалось только узнать, где полувеликан живёт. Поттер обратился к мужчине в крестьянской робе, который косил траву в пейзажной картине, но тот, очевидно, ничего про жителей настоящего, трёхмерного мира не знал. Поэтому Гарри решил отправиться на поиски сам. Впрочем, продлились они недолго — одна довольно примечательная в своей грузности хижина была видна уже на пороге замка. Сам же Рубеус Хагрид — его внешность Гарри прекрасно запомнил ещё с сопровождения в замок — сейчас копался в огороде, и без особого энтузиазма. По вялости работы его рук был заметно, как сильно полугигант устал. Вероятно, уже очень скоро он отправится отдыхать, так что Гарри должен поспешить и проверить вазу как можно быстрее. «И хотя мне нечего скрывать, очень не хочется посвящать в свои опасения ещё одного профессора», — думал Поттер. Поэтому Гарри, понимая, что маскировочные чары Хиллиарда уже рассеялись, в обход выдвинулся к хижине. Вечерело; солнце, оккупирующее последний свободный от туч участок неба, активно приближалось к верхушкам крон Запретного леса, и в тени от холмов было легко спрятаться. Хагрид особой внимательностью не отличился, и Гарри, цепляясь за высокую траву, забрался на холмик с хижиной по крутому склону с севера — подальше от глаз полугиганта. Дверь, над которой висел охотничий арбалет и пара галош, была приоткрыта, так что Поттер спешно скользнул внутрь. С потолка свисали окорока и выпотрошенные фазаны, в углу стояла массивная кровать-тахта, а рядом с камином пристроился, пожалуй, самый роскошный предмет в хижине — медный чайник. Здесь никакой высокой вазы не наблюдалось, так что Гарри зашёл во вторую комнату — и его взгляд сразу же наткнулся на искомый объект. «Наверное, я пришёл уже слишком поздно. Записку мне подложили четыре дня назад, так что вряд ли содержимое вазы ещё хоть сколько-нибудь актуально», — рассуждал Гарри. Ему почему-то казалось, что в вазе должна быть ещё одна записка, или другое сообщение, ведущее в более спрятанное место. «Кстати, почему именно здесь? — нахмурился Гарри. — Почему условный секрет спрятан буквально в жилом помещении, а не где-нибудь в заброшенном классе, коих в Хогвартсе десятки, если не сотни?» Подозрительность на мгновение вернулась. Может, всё же уйти? Гарри ничего не потеряет, если просто проигнорирует загадочную записку, найденную под подушкой, от, вероятно, противного завхоза. И всё давящее чувство того, что он может потерять своё приключение, превозмогло над осторожностью. Гарри протянул руку над вазой и ничего не почувствовал. «Ладно, была не была», — выдохнул Поттер и заглянул в горлышко вазы. Произошёл громкий щелчок. — Ай! — отшатнулся Гарри, сморщив лицо. Лоб болел, и очень сильно. Содержимым вазы оказался жалящий щелбан. Ничего больше. Изнутри пифос был пуст. Гарри сильно закрыл глаза и начал тереть лоб. Осознание медленно подступало. Вся эта история… Мальчик начал пятиться назад и споткнулся о порог кладовой. …Вся авантюра с конфетами, Снейпом и Филчем… Гарри потерял равновесие и упал на спину, не успев подставить руки. …Всё это привело… Огромный синяк на спине, оставшийся от удара хвоста того летающего змея, ещё не зажил, и Гарри взвыл от боли. …Лишь к обидному розыгрышу. Глаза Поттера болели от подступающих слёз, и теперь Гарри усиленно тёр их обеими руками. Кем бы ни был тот человек, подложивший коробку конфет — Филч, случайный когтевранец или ещё кто, — он хотел лишь дать Гарри болезненный щелбан. Хотел просто подшутить над ним. Гарри вспомнил, что ему надо убегать из хижины Хагрида, пока хозяин не вернулся. Рубеус же не глухой, он услышал глухой звук падения, он ведь проверит… Шутка разочаровала. Гарри медленно поднялся. Его лицо было красным, а глаза влажными, но это не мешало движению. Сильная боль во лбу была не такой уж и дезориентирующей, и Поттер понял, что просто излишне драматизирует. Он, держась за косяк дверного проёма, вышел в жилую комнату Хагрида и сразу же отдёрнул руки от стены. «Тебе даже не так больно, не строй из себя мученика! — бескомпромиссно сказал внутренний Гарри. — Никто не будет тебя жалеть, это не дом, а Хагрид не тётя Петуния!» Гарри выбежал из хижины и быстро соскользнул по склону холма в небольшую низинку. Это было уже довольно близко — если не на территории — к Запретному лесу, так что Поттер не стал здесь задерживаться и пошёл обходными путями к главному входу Хогвартса. Последним, что он услышал, был грохот двери о стену пристанища Хагрида (видимо, Рубеус уж очень хотел выяснить, что произошло). Обидно. За этот день уже дважды обидно. (…Где-то в своей комнате Северус Снейп всё ещё улыбался своему дурацкому, инфантильному трюку. Выкрасть ловушку из-под носа Поттера и заменить её сильным жалящим заклинанием… Повторить ещё пару раз — и Поттер должен разочароваться в своих приключениях и стать тихоней, не приносящим вреда. Снейпу показалось, что лишать ребёнка всего веселья немного жестоко, но при таком воспитании у него не будет поганой привычки совать нос куда не надо. «Ради твоей же безопасности, Поттер», — с ядом в голосе прошептал зельевар…)

***

Ветер усилился. Со стороны Хогсмида бежали тучи, и Гарри нутром чувствовал, что скоро начнётся дождь. Солнце ещё не зашло, но на улице уже было темно: окончательно испортившаяся погода затянула небо тучами. Поттер едва успел скрыться в теплоте и уюте замка, как вдалеке блеснула молния, и тёмные дождевые капли посыпались на безмятежную гладь Чёрного озера. Гарри только ступил на лестницу, как из ступеньки высунулась голова Пивза. — Знаешь, Потти, я тут подумал, — задумчиво начал он, испугав Гарри, — что мне очень не хочется ждать. Так что свой долг ты отработаешь прямо сейчас. — Пивз, сейчас не время, — сухо сказал мальчик. — Ты у меня в долгу, а не я у тебя, так что не тебе решать, — ехидно проговорил полтергейст. Гарри тяжело вздохнул. — Вот, смотри, — из ступеньки вылезла рука Пивза, и в пальцах был зажат клочок пергамента. Как материальный пергамент смог пройти сквозь ступеньку, Гарри знать не хотел. Поттер взял клочок и развернул его. На пергаменте каллиграфическим почерком в два столбца были написаны… самые грязные и отвратительные оскорбления, которые человек вообще может придумать. — Что это?! — скривившись, отбросил от себя пергамент Гарри. — Это список фразочек, которые ты скажешь МакГонагалл, — коварно улыбнулся Пивз. — Я нечасто вижу, чтобы когтевранцы, особенно прилежные когтевранцы, так бунтарили. Так что ты напомнишь мне, как это выглядит. — Нет, — железно сказал Гарри, воспроизводя в голове те ужасные оскорбления. — У меня и так день выдался плохим. И я не хочу, чтобы меня вдобавок исключили. — И что ты потом будешь рассказывать детям? «У меня был шанс совершить рисковый поступок и вспоминать его с улыбкой, но я отказался и провёл остаток школьных дней в скуке»? — насмешливо протянул полтергейст. Гарри фыркнул и пошёл по лестнице дальше. — Достаточно с меня приключений на сегодня, — буркнул он. — Ну же! — взвыл Пивз. — Я просто хочу зрелищ! Можешь попросить друга, этого Голдштейна, мне всё равно! — Нет, — сказал Гарри, и его голос немного надорвался. — В другой раз. Полтергейст зашипел и рванул в сторону Гарри. Мальчик почувствовал леденящий холод у своего бедра, и через мгновение Пивз уже парил перед ним. И в руках полтергейста красовалось не что иное, как остролистовая палочка Гарри. — А если так?! — злостно прохрипел Пивз. Поттер похлопал по карманам мантии и не нащупал палочки. Полтергейст каким-то образом смог украсть её сквозь ткань, как немногим ранее просунул пергамент сквозь мрамор лестницы. — Верни, — сухо сказал Гарри. Почему-то его сейчас не тянуло на красноречивые объяснения, что здесь не так и почему Дамблдор заступится за него, а не вора. — Пока не вернёшь долг, палочки тебе не видать, — ответил полтергейст и начал перебрасывать украденное из руки в руку. — О, так ты теперь превратился в коллектора, да? — высоким голосом спросил Гарри. — И чем это отличается от травли?! Ты же покровитель учеников, а не хулиганов! — Ничей я не покровитель, — буркнул Пивз. — И радуйся, что я не наслал на тебя жуткое проклятье призраков за клятвопреступление. — Ты даже не призрак, — выплюнул Гарри. — Ты никогда не был живым! В глазах Поттера невольно начало покалывать. — Клятвопреступление! — с нотками издёвки сказал Гарри. — Ну да, ведь наша авантюра, которая всё равно ни к чему не привела, имела такую вселенскую важность! И я уж точно дал клятву, а не попросил о небольшой услуге! Пивз выглядел скорее растерянным, чем злым или полным сожаления, и даже перестал жонглировать палочкой Гарри. — Верни, пожалуйста, — ещё раз сказал мальчик и протянул руку. Пивз покрутил палочкой в нарочито театральной задумчивой позе и выдвинул свой вердикт: — Нет. Гарри захлестнуло не то чтобы разочарование, но какой-то гнев, и он, нахмурившись, пошёл мимо Пивза вверх по лестнице. Ну и пусть! Завтра воскресенье, занятий нет, палочка не нужна… Кроме домашней работы, которую Поттер отложил на последний день… и, возможно, обучения трансфигурации с Гермионой, которые он тоже запланировал на завтра… и тонны других вещей, которые без палочки просто не представляются возможными. «Не важно, — подумал Гарри. — На моей стороне директор, он поймёт.»

***

Гарри вошёл в спальню с немного покрасневшим глазами, но этого не было видно — за окном уже было темно, а лампы ещё не включились. Все соседи Гарри по комнате, кроме Рона, всё ещё болтались в гостиной. Последний, как и сам Поттер, отложили домашку на потом. — Рон, где Шуш? — немного хриплым голосом спросил Гарри. — А? — потянулся Уизли. — Вон там, на шкафу. Тритончик сидел на, наверное, ужасно пыльной поверхности шкафа в непоколебимой позе и смотрел бездонными глазами в окно. — Как думаешь, он сможет поднять волшебную палочку? — спросил Гарри. — Только если ртом, — ответил Рон и почесал затылок. — А что случилось с твоей? Гарри захотелось просто промолчать, ведь это эквивалентно признанию в том, что она пропала. Но Рон был его союзником, а обделять союзников информацией просто для того, чтобы казаться более крутым и таинственным, глупо. — Пивз забрал, — всё же сказал Поттер. — Так что у меня есть повод научить своего питомца чему-то полезному. Пусть вернёт мне палочку. — Если честно, Короста бы на эту роль подошла лучше, — заметил Рон и следом пробубнел себе под нос: — Но никто из старших не видел толстую крысу без пальца. Или они просто не обращали внимания. — Угу, — промычал Гарри, снимая со шкафа тритона. — Рон, я одолжу твою палочку? — Конечно, — согласился рыжий. Первые попытки всунуть палочку в рот тритону провалились, но через десять мучительных минут Шуш сообразил, чего от него хочет хозяин. — Теперь отдай мне, — протянул руку Гарри, но его питомец не изменил положения и так и остался смотреть на Поттера чёрными бездонными глазами. — А потом ещё надо будет научить его делать это всё самостоятельно, — заметил Рон. — За день не управишься — тритоны не собаки. — Гиблое дело, — согласился Гарри. — Пойду спрошу у Хиллиарда совета. Староста Когтеврана сидел на диване в компании старшекурсников, увлечённых беседой. Гарри спустился с лестницы и вклинился в разговор: — Джентльмены, могу я позаимствовать мистера Хиллиарда? Старшие рассмеялись. — Это очень срочно? — спросил Роберт, подняв бровь. — Нет, но… — начал Гарри. Он хотел сказать «довольно деликатно», но понял, что это было бы слишком подозрительно, и интерес к беде мальчика бы тут же возрос. В этой ситуации нужно было не нагонять драму. — Короче, Пивз забрал у меня палочку и ушёл в стену. И я решил научить своего питомца, — Гарри поднял ладонь, на которой неподвижно сидел тритон, — возвращать мою палочку мне. Надрессировать, знаете. — Хороший вклад в будущее, если планируешь и дальше мучать Пивза, — одобряюще сказал Хиллиард. — И как же ты планируешь дрессировку? — Ну, как обычно, — замялся Гарри. — То есть, когда он вернёт мне палочку, получит награду. И у него, э-э, выработается ассоциация. У вас есть заклинания, которые облегчат процесс? — Управлять питомцем, чтобы у него остались воспоминания и он чувствовал удовольствие во время процесса… — зловеще ухмыльнулся Роберт. — Да, есть такое заклинание. Империус, знаешь ли. Гарри задержал дыхание. Старшекурсники рядом выдавили из себя смешок. — Но в этом я тебе не помощник, — сказал Хиллиард. — Министерство умеет читать последние заклинания палочки, да и чтобы подчиняющее проклятье сработало, нужно страстно желать контроля над этим существом. А я вряд ли хочу контролировать твоего тритончика. — А есть… эм, менее нелегальные альтернативы? — спросил Гарри. — Если ты про заклинания контроля, то я, к сожалению, знаю только Конфундус. Но после него не остаётся воспоминаний того, что ты сделал, — пожал плечами староста. — Так что, как ты выразился, выработки ассоциаций не произойдёт. — Ты такой зануда, Роб, — сказал знакомый Гарри голос сзади. — Есть куча способов попроще, — это был Уилсон Пратт, который когда-то обсуждал с первокурсниками Когтеврана возможность изгнания профессора Биннса. — Просто наварим привлекательного для тритона зелья и смажем палочку в нём. Я даже пожертвую свою на опыты. — А нам правда нужно обсуждать всё это прямо сейчас? — послышался недовольный голос сзади. — Просто отберите у Пивза палочку Поттера, и не нужно этого фарса. — Тебе ничего обсуждать не нужно, Кейт, — с ухмылкой сказал Уилсон и, соскочив с дивана, обратился к Поттеру: — Твоей проблемой займусь я. Хоть что-то интересное происходит. — Удачи, Уилл, — поддерживающе сказал Роберт Хиллиард. — Но учтите: через часа два мы с Пенни выйдем на патруль, так что не попадитесь. Уилсон хохотнул и похлопал Гарри по плечу. — Сколько раз я от него уходил! — сказал стершекурсник мальчику. — Ты не волнуйся, они своих не сдают и пойдут на компромисс. Гарри застенчиво улыбнулся и пошёл за Уиллом.

***

Рыцарские доспехи были единственной декорацией этой части замка. На пустых школьных коридорах завывали сквозняки. Уилсон шёл спереди, закрывая палочкой распахнутые окна — ветер на высоте шестого этажа был силён. Спасибо хоть на том, что чары Хогвартса не давали каплям косого дождя залить коридоры. — На самом деле, с земли этих окон не видно, но призраки в коридорах с окнами летают гораздо реже, так что здесь идеальное место для тайной нычки, — объяснил Уилл. — Туда мы и идём, за ингредиентами для зелий. — И где вы эти ингредиенты взяли в первую очередь? — спросил Гарри. — Связи, Гарри, связи, — ухмыльнулся старшекурсник. — Ты вот молодец, что с первых дней устанавливаешь контакты с новыми людьми. Я тоже был молодец, потому что на первом курсе сдружился со старшими и получал больше плюшек, чем разумно для ребёнка. — Молодец, Уилл, — сказал Гарри, и Уилсон хохотнул. — В общем, я эту лабораторию ещё на третьем курсе организовал, — продолжил Уилл. — А потом мне помогали её улучшать, я даже с домовыми эльфами сделку заключил. Но никакие профессора и Филч об этом не знают. Всё, мы на месте. Уилл постучал палочкой по стене, и она абсолютно бесшумно, даже как-то неестественно бесшумно, отодвинулась назад и в сторону. — На этом месте сильные маскировочные чары, — прокомментировал Уилсон, заходя в образовавшийся проход. — Приходится обновлять, но на лето всегда хватает, иначе о лаборатории прознал бы Филч. — То есть здесь ингредиенты пролежали всё лето? — нахмурился Гарри. — А у них разве не очень специфичный срок годности? — Ну, мы же тут не железы пангоги храним. Обычные травы, которые поддаются консервированию… Вот мы и пришли. Гарри оглянулся. Потолок в лаборатории был довольно низкий, а большая часть света исходила из прохода, за которым находился освещённый факелами коридор. Но место излучало какой-то уют и гостеприимность, оно явно было обжито и обустроено с любовью. — Люмос Иури, — произнёс Уилсон, и шар белого света подлетел к потолку. Гарри тут же узнал заклинание — такой же шар оставил и Дамблдор, уходя из подземелий под Хогвартсом, покидая Поттера перед тем самм крылатым змеем. «Вау, — подумал Гарри. — Даже самые сильные волшебники пользуются заклинаниями школьного уровня. Без словесной формулы, правда, но всё же.» — Тритоны же амфибии, да? — пробормотал Уилл, заглядывая в обросшие пылью шкафчики. — Вряд ли будет сильно отличаться от жаб. Попробуем вот это, — он кинул склянку, наполненную голубоватой микстурой, Гарри. — Я бы не сказал, что жабы и тритоны так похожи, — неуверенно сказал Поттер. — Тогда сварим эссенсию для ящерок, — не сбавляя тон позитива в голосе, сказал Уилл и полез за чем-то ещё. Гарри послушно ждал у стены, пока Уилсон не закончил варку зелья — это прошло быстро; видимо, приманка не очень сложна в изготовлении. — Ам-м, Уилл, а почему ты вызвался помочь мне? — спросил мальчик, нахмурившись. — Потому что тебе нужна была помощь, а Роб был не в настроении, — беззаботно ответил старшекурсник. — А… — начал Гарри, но остановился. — Ага. Уилсон бросил взгляд на Поттера и слабо улыбнулся. — И потому, что мне нравится помогать. Я не хотел, чтобы ты ушёл ни с чем от группы влиятельных старших, которые просто… поленились решать проблему. Грубо говоря, поднимаю себе карму. Вызываюсь добровольцем во всяких проектах, участвую, там, в жизни факультета, — продолжил он. Гарри заметил, что улыбка Уилла стала немного натянутой. — А ещё потому, что я в своё время только со старшими и дружил, — сказал Уилсон. — Ну, знаешь, немного не вписался в коллектив однокурсников поначалу. Не то чтобы меня игнорировали… — Понятно, — прервал его Гарри. — Да. Да, понятно, — Уилл встряхнул головой и подбросил в котёл завершающие микстуру травы. — Пошли. Гарри засунул флаконы в карман и пошёл к выходу. Уилл положил ладонь на один из кирпичей, и в стремительно растущую щель прохода начал наливаться свет факелов. …На лицо Гарри упала высокая тень. Бесшумный камень полностью ушёл в стену, и взгляд мальчика скрестился со взглядом трёх высоких и крепких парней в мантиях с зелёной оторочкой. Три слизеринца выглядели расслабленно, но в их глазах читалось явное превосходство. На Уилла они даже не посмотрели. — Вам что-то от нас нужно, джентльмены? — спросил Уилсон. — От вас? — переспросил один из слизеринцев низким, почти как у Хагрида, голосом. — Нет. Мы явились по душу мистера Поттера. …Белая молния вспорола тёмно-синее небо, и распахнутые настежь окна начали стучать и бить о рамы в такт грому… Картинки замигали перед глазами Гарри. Кто-то ведь пронёс в Хогвартс яйцо летающего змея, кто-то ведь пытался убить ученика… и, по словам Дамблдора, Пожирателями смерти в основном были дети факультета Слизерин… — Гарри, — дрожащим голосом произнёс Уилсон. — У тебя есть причины бояться? Поттер легонько кивнул. Казалось бы, глаза слизеринцев в засаде мелькнули, и они выхватили палочки. В руке Уилла тоже появилась палочка, но держал он её как-то неуверенно. — Кто выдал это место? — прошептал он скорее для себя, чем для них. — Хиллиард? Слизеринец, стоящий по центру, усмехнулся снисходительной улыбкой. — Ступефай! — движения его палочки размылись в воздухе, и красный сгусток оглушающего заклинания полетел вперёд. — Протего Дуо! — крикнул Уилл, и перед ним возник полупрозрачный синий щит, который принял в себя красный сгусток. Уилсон пошатнулся. — Лаганн! — крикнул второй слизеринец. — Ступефай! — отправил заклинание третий. Зелёный спиральный луч ударил по щиту словно молния, и синяя стена разбилась, как скорлупа яйца. Красный сногсшибатель прошёл в брешь в щите и попал прямо в грудную клетку Уилла. Теперь уже бессознательное тело старшекурсника впечаталось в стену и сползло на пол. Гарри стоял как вкопанный. На него напали прямо в коридоре? На первокурсника? Насколько всё серьёзно? Кто это: хулиганы или подосланные убийцы? «Но ведь все эти конфеты… это было несерьёзно, — опешил Поттер. — На меня и правда… совершили покушение?..» …Шторм за окном бил и гремел, молнии резким белым светом сверкали за спинами напавших… Спинной мозг взял контроль над ситуацией. Гарри бросился вниз и схватил выпавшую из рук палочку Уилла. Акцио когда-то сработало, сработает и Призматис… — Экспеллиармус! — победно крикнул слизеринец по центру; палочка выскользнула из рук Гарри и полетела прямо в хватку заклинателя. «Нет оружия, — осознал Поттер. — Нет союзника, — страх свёл мышцы. — Противник превосходит числом и опытом.» Дыхание сбилось, сердце затряслось. Мальчик машинально сел боком к стене. Ещё один раунд грома проревел громче пушечного залпа, тело Поттера вздрогнуло и сжалось. «Что за день», — подумала та часть Гарри, что ещё могла связать происходящее с прошедшим. — Мистер Поттер, — ледяным голосом начал, видимо, главарь этой засады. — Могу я спросить, чем вы снискали благосклонность наших уважаемых профессоров? Эта ядовитая вежливость заставила Гарри проглотить все звуки. Окна стучали, дождь барабанил о стекло, но слова напавшего, вопреки всему, были ясными и чёткими. — О чём вы? — шёпотом, стараясь удержать голос под контролем, спросил мальчик. — Вы ведь когтевранец, мистер Поттер, — сказал слизеринец, покачав головой. — Я надеялся, что вы поймёте, что жертва вашей матери не подарила вам иммунитета от слизеринской ярости. — В чём вы меня обвиняете? — сухо и тихо спросил Гарри, не меняя позы. — Смотрите-ка, — открыл рот второй слизеринец. — А малой был прав: такая невинная овечка, ни следа совести. — Я не понимаю, — продолжил мальчик. Внезапно похожее обвинение всплыло в памяти. «Чёрт», — подумал внутренний Гарри. — Вы про МакГонагалл? — сдавленно спросил Поттер. — Глядите, догадался! — оскалился обвинитель. — Это недопонимание! — вернувшимся голосом крикнул Гарри. — Да, ты недопонял иерархию власти в Хогвартсе, дамблдорыш, — ледяным голосом продолжил главный слизеринец. — Я возвращал… — начал говорить Гарри. — Нам не нужны твои отговорки! — перебил его второй слизеринец. — Я возвращал… — Молчать! — крикнул слизеринец. — Долг, — закончил Гарри. Он знал, что ему не поверят. Но он будет настаивать на своём. — Хороший у тебя долг появился. Перед первым-то курсом Хогвартса. — Она сопроводила… — Можешь не продолжать, — пресёк оправдание главный. — Нам многое известно. Эта грязнокровка слила твой секретик одной близняшке Патил, та рассказала своей сестре из Гриффиндора, которая по секрету передала это Лаванде Браун. И даже твоя последующая попытка подкупить грязнокровку и закрыть ей рот не прошла мимо нас! — Это был долг за книги! — снова впустую сказал Гарри. — Тварь! — гаркнул второй слизеринец. — Ты считаешь нас идиотами?! Думаешь, раз тебя воспитал Дамблдор, так ты имеешь право получать зелья от Снейпа и отпускные от МакГонагалл?! Гарри сглотнул. Снейпа он просто попросил. Вежливо попросил, подкупа нигде не было. Нет, это идиотское недопонимание, чёртово нежелание слушать… — Я никого не подкупал! — в сердцах крикнул Гарри, кажется, даже сорвав голос. — Так вот запомни! — криком же ответил слизеринец. — Нам плевать на твоё дамблдоровское воспитание! …Крупные капли дождя звонко стучали, разбиваясь о зачарованное стекло и металлические оконные рамы. Вдалеке бушевали гром и молнии, окрашивая жуткой призрачной белизной затянутое тёмно-синими рваными тучами небо… «Они тебя просто не слушают, — заметил внутренний Гарри. — Сколько бы ты ни стучался в их головы, они не услышат, потому что они не хотят слышать.» Глаза Поттера снова стали влажными. «Это даже не претензия, они просто считают тебя пешкой и шпионом директора, — понял внутренний Гарри. — Это повод выместить на тебе личную злобу. Ты не виноват. Достучись до них. Достучись до разума!» — Мир несправедлив, мистер Поттер, — вернул самообладание главный слизеринец, — и тот факт, что вы с годовалого возраста национальный герой с тоннами фамильного золота, не делает вас бессмертным. — Я всего лишь возвращал МакГонагалл долг за книги из Косого Переулка, а у Снейпа попросил лекарство, — без особой надежды в голосе сказал Гарри. — Лекарство, да?.. — скривился второй. — Так низко нашего декана ещё никто не опускал. — Что мне сделать, чтобы вы мне поверили? — Боюсь, уже ничего не поможет, — отрезал главный слизеринец. — Слухам в Хогвартсе нельзя доверять, но мы можем довериться своим глазам. — И вы лично видели, что я кого-то подкупал?! — чуть ли не в истерике спросил Гарри. — Да, — безэмоционально сказал слизеринец. Гарри опешил. «Зачем они так?» — подумал он. — Но это же неправда, — дрожа, возразил Поттер. — Чего вы добьётесь, налгав мне в лицо?.. Я же знаю правду, вы не сможете доказать мне то, чего я не делал. Слизеринец промолчал. «Они просто пытаются оправдаться перед совестью, — цинично заметил внутренний Гарри. — Они и сами не верят в то, что говорят.» Троица подошла к сидящему, обхватившему колени Поттеру. Глаза Гарри испуганно метались по коридору, ища хоть какой-то выход… Палочки, чтобы открыть проход в лабораторию Уилсона, не было. Прыгать из окна — плохая идея априори. Коридор ровный, линия огня не загромождена препятствиями, обычный побег лишь приведёт к ещё одному Ступефаю. Гарри нащупал кошель во внутреннем кармане мантии. Если он сможет дотянуться до меча… — Как вас зовут хоть? — сдавленно спросил мальчик. — Джагсон, — ответил главный слизеринец и занёс ногу для пинка. «Сейчас!» — скомандовал внутренний Гарри. Мальчик схватил Джагсона за ногу и подался вперёд, к противоположной стене. Слизеринец явно такого не ожидал и, оступившись, свалился на каменный пол. — Левикорпус! — крикнул второй слизеринец, но зеленоватый луч не попал. — Иммобулюс! — запоздало вскрикнул третий, но промахнулся. Гарри рванул к доспехам и начал расшатывать латные перчатки, которые удерживали тяжелый стальной меч. — Ступефай! — с пола крикнул Джагсон, но попал в доспехи. — Глиссео! — второй направил палочку в пол под Гарри, и мальчик резко начал скользить, но успел выхватить меч из хватки доспехов и спрятаться за ними. — Импедимента! — чары помех попали в металлический нагрудник, но не достигли мальчика. Гарри тяжело дышал, вжавшись в стену. В его висках стучало, уши заложило. «И каким боком мои очки до сих пор на месте?» — пронеслась мысль. Теперь у него есть меч и укрытие. «И что я буду делать с этим мечом? Отрублю им руки?» — нервно подумал Поттер. Из-за доспеха показалась медленно крадущаяся тень, и Гарри был вынужден пресечь все свои мысли на полуслове. Нужно было сосредоточиться. Когда источник тени был прямо за выставленными руками доспеха, Гарри занёс клинок и выскочил из укрытия с рубящим ударом от левого плеча. Меч как по маслу прошёл сквозь… воздух. У тени не было источника, она существовала сама по себе. Это была лишь иллюзия. — Коллошу! Иммобулюс! Импедимента! — крикнули слизеринцы, и Гарри почувствовал, что не может двигаться. Меч со звоном упал на пол, а иллюзорная тень рассеялась. «Ты же знал, что старшекурсники умеют манипулировать тенью, — цинично сказал внутренний Гарри. — Ты ведь видел заклинание её сокрытия у Хиллиарда. Почему ты не мог даже предположить, что эта тень была приманкой?» «С другой стороны, рубить школьников с плеча было плохой идеей, — осуждающе прошептала совесть. — А что, если бы твой план удался?» Гарри представил литры хлынувшей крови и гнев двух оставшихся слизеринцев, которые в этом случае бы точно не сдерживались. Если бы Поттер ранил, а то и убил несуществующий источник тени, было бы только хуже. Мальчик-Который-Убил-В-Хогвартсе. …Стук капель потонул в давящей тишине шока. Все трое слизеринцев были в ужасе… — Что… что ты хотел сделать? — спросил Джагсон, чьи глаза были широко открыты. Гарри осознал, что не может открыть рот и ответить. Но ошарашенный вид слизеринцев многое показывал. — Он услышал твою фамилию и решил совершить кровную месть, — предположил второй слизеринец. — В конце концов, мы не знаем, что там Дамблдор говорил ему про Пожирателей смерти. Глаза Джагсона вспыхнули злобой, и он в два шага покрыл расстояние до мальчика. — Скажи, Халтон, парализующее заклятье блокирует нервы? — спросил главный слизеринец. — Будет ли дамблдорышу больно, если мы изобьём его так? — Без понятия, — пожал плечами второй слизеринец, Халтон. — Но думаю, даже без паралича он не сможет дать нам отпор. — Согласен, — кивнул Джагсон и, схватив Гарри за плечо, «уронил» его на пол. Очки слетели с носа и разбились рядом. Шум бури за окном начал расти. Горный ветер свистел зловещей костяной флейтой, прерываемый громовым треском, хлопками окон и будто бы пулемётной очередью крупных капель мутного, нечистого дождя. Поттер не мог подставить руки при падении, они так и застыли в положении замаха. Падать на локти было очень, очень больно. Мысли Поттера перемешались, и его внутренний голос не мог дать комментарий ситуации. Джагсон занёс ногу над спиной Гарри и с силой саданул ей в спину мальчика. Остатки воздуха вышли из лёгких Поттера, и его тело распласталось по земле. «Очки-то за что?..» — даже внутренний голос Гарри дрожал. Саркастичные и циничные части Поттера не подавали голос — сейчас мальчику просто было страшно. — Фините, — снова холодным голосом сказал Джагсон, и мышцы Гарри заныли от боли. Главный слизеринец пнул мальчика ещё раз, и на этот раз тело Поттера судорожно дёрнулось. Гарри попытался сгруппироваться и схватиться за живот, но кто-то наступил на его запястье и, стирая кожу на кистях, отодвинул руки от тела. — Так-то лучше, — усмехнулся Халтон. — Хоть не будет похоже на избиение трупа. Ещё один больный пинок под бок. Поттер взвыл и снова попробовал свернуться — снова безуспешно. Слизеринцы восприняли это как забавную игру: не дать мальчику закрыть конечностями болезненные места. Они били в такт жестоким раскатам грома и рваным штрихам молний. За окном бушевал настоящий ураган, пришедший с юга и не собирающийся уходить. Ветер шевелил волосы всех участников нападения и развевал полы их мантий. В темноте они были похожи на летучих мышей, размахивающими своими чёрными крыльями. «Думай!» Гарри почувствовал, как кто-то наступил на его затылок и вдавил его вниз. Из глаз прыснули слёзы боли. «Думай.» — Гаала-вана, — послышался голос Джагсона, и вся кожа Гарри начала сильно гореть болью, будто от кипятка. — А-А-А-А! — закричал Поттер хриплым голосом. — Квиетус Дуо, — запоздало произнёс Халтон. — Не ори, идиот! Сильная рука схватила Гарри за волосы, приподняла голову и с силой впечатала Поттера лицом в каменный пол. Помимо острой горячей боли Гарри почувствовал пузырящуюся в носу и бегущую со лба на плитку солёную кровь. Мальчик начал кашлять, и вскоре смесь из крови, слюны, пота, соплей и слёз неприятной тёплой липкой смесью покрывала лицо. «А зачем?» Ещё один удар, на этот раз под колено. На вопли боли уже не хватало воздуха — да что там, даже вариант тихо скулить отнимал слишком много сил. Мёртвой хваткой один из избивающих прижал локоть мальчика к полу, и через секунду другая хватка начала неумолимо гнуть руку Поттера наружу, противоположно естественному сгибу. Немой крик… Слизеринцы остановились прямо перед тем, как кость могла сломаться. Гарри пытался кричать, но изо рта доносился только хрип. Ещё один удар ногой под печень выдавил из лёгких живительный кислород. Гарри уже почти не успевал хватать воздух ртом. Не было сил. «Больно…» Две тяжёлые ноги синхронно наступили на лопатки Гарри и начали их сдвигать. Спина взорвалась адской болью. Поттер почти чувствовал, как его кости трещат. Изо рта мальчика донёсся ещё один немой вопль. «За что?!» — ревел внутренний голос. Избивающие переговаривались между собой, но их не было слышно. Булькающая кровь в ушах и полуобморок этому способствовали. «Боль…» Звуки извне слились в пустой белый шум, перед глазами, за слоем слёз, образовался густой чёрный туман. На первое место среди чувств вышла кипящая агония. … Гарри уже не понимал, закрыты у него глаза или нет, лежит ли он на камне или на ковре, день сейчас или ночь. Слёзы закатывались за воротник, но Поттер их не чувствовал. Мальчик кричал и хрипел, но не слышал ни звука. Голова кружилась. Укачивало. . . . Удары и пинки продолжались довольно долго. Тело Поттера всякий раз вздрагивало и тут же прижималось обратно к полу безразличным ботинком одного из слизеринцев. Где-то далеко, за пределами этого мира боли, слизеринцы произнесли ещё несколько заклинаний, и конечности начали дёргаться в конвульсиях, каждую секунду больно ударяясь о твёрдый каменный пол, разбивая пятки и костяшки пальцев в кровь. Волосы Гарри на затылке промокли, пропитались багровым цветом и слиплись неприятной солью. .      .      . Теперь уже даже боль переместилась на задворки сознания. Не хватало воздуха, не хватало сил дышать и думать. Гарри перестал осознавать действительность. Он просто лежал, пока его тело хаотично дёргалось. … … … Резкий порывистый ветер злобно дирижировал танцем капель дождя. В зловеще клубящихся тучах, повисших низко над землёй, гремел и трещал гром; молнии вскрывали затянутое небо стремительными белыми вспышками… На окнах выстукивался дикий барабанный ритм. Над Шотландией вовсю играла буря.

***

Что-то извне разбудило Гарри от ужасного сна. В заплаканные глаза проник оранжевый свет факелов. — Вы отличный лжец, мистер Поттер, — сказал Джагсон, склонившись над мальчиком. — Ваше лицо было очень естественным, когда вы отрицали свою причастность к некоторым событиям. Но на случай, если вы действительно были уверены в своей правоте, запомните: не следует всегда доверять памяти. Не следует… Мозг Гарри снова почувствовал пульсирующую боль во всех частях тела, особенно на коже, которая сейчас даже не чувствовалась своей. Руки и ноги по инерции тряслись и дрожали, но ощущались затёкшими и закостеневшими. …всегда доверять… Неопределённый чёрный туман стал реже, сквозь него начали пробиваться и другие факела. …памяти. Какая-то часть Гарри поняла, на что ссылается слизеринец, но думать об этом сейчас было слишком сложно. Почему-то перед глазами замаячили образы Дамблдора, Снейпа и Хагрида. Но как они связаны? «Боль.» Ментально истощённый Поттер хватался за ускользающие воспоминания. «Не отключаться», — маячила перед глазами мысль. А почему? Почему бы не дать соблазнительной усталости взять верх? Сквозь всё тело будто прошёл электрический заряд. Гарри скрючился и застонал. «Вспомнил, — промелькнула мысль. — Потому что нужно прекратить боль.» Далеко в мыслях Поттер будто бы видел себя со стороны — лежащим на полу рядом с разбитыми очками, в крови, а рядом стоят высокие тени слизеринцев. Они наклоняются к нему и шепчут злые слова… Какие слова? Сквозь тяжёлый воздух и призму слёз виднелся дикий пляс обезумевшего от ветра огня факелов. Огонь играл высокими тенями, колебался и расшатывал вслед за собой отпечатки тьмы слизеринцев. Почему этот огонь издевался над Гарри? Ведь раньше огонь был тёплым и уютным… Ведь камин был и в доме тёти Петунии… Тёти Петунии здесь нет. Поддержки нет. Никто не пришёл, никто о нём не беспокоится, никому он не нужен… Гарри отогнал от себя деструктивные мысли и попытался вспомнить что-нибудь другое. Но перед глазами вновь вставал собственный образ со стороны — его били, били ногами, пинали и бросались болезненными заклятьями, над ним, ребёнком, издевались. Как трое взрослых парней могут сделать такое с ребёнком? Это бесчеловечно! Но это произошло. Гарри уже несколько минут не мог связать двух мыслей. Он забыл моргать, да и реальный видимый мир был сейчас очень далеко от него. Резкая боль копьём пронзила всё тело мальчика, он вздрогнул и схватился за живот, но боль доносилась и из других мест. Слёзы всё же стекли из глаз, и Гарри начал хныкать. «Слабак, — беспощадно сказала деструктивная часть внутреннего Гарри. — Своими соплями ты вызываешь лишь отвращение. Ты жалок.» Поттер сморщился и сильно стукнул кулаком по холодному полу. Ссадины на его костяшках отозвались гудящей болью, и Гарри снова взвыл. «Идиот», — укорила его внутренняя ненависть. Обрубки мыслей складывались в неопределённые «да кому этот идиот нужен?», «почему?», «несправедливо»… Сформировать эти идеи и облечь их в слова, чтобы проговорить внутренним голосом, сил не было. В голове творился полный бардак. «Хватит ныть, — жёстко сказал внутренним голосом Гарри. — Соберись!» Он был очень критичен к себе. Он представлял, что его ругают, хотя ругать его было не за что и некому. «Считаю до трёх», — металлическим голосом отчеканил внутренний голос. Гарри задержал дыхание, перестал дрожать и хныкать. Время будто остановилось. Мальчик услышал, как его собственное учащённое сердцебиение начало сбавлять обороты. Через несколько секунд Поттер расслабил руки и позволил им упасть на твёрдый холодный пол, а сам перевернулся на спину и наконец выдохнул. Спокойно. Мальчик несколько раз глубоко вдохнул и выдохнул. Тело ощущалось убитым усталостью. На чём он остановился? Как можно совершить такое? Это несправедливо. Это будет наказано. Об этом узнает директор… точно! Внутренний Гарри протянул слабую руку к образу директора. Дамблдор? Сразу же в дело вступили ассоциации. Кабинет, коридор, встреча со Снейпом… Конфеты, ваза, хижина Хагрида. Боль. Разочарование. Никто не пытался совершить покушение, это был розыгрыш. «Но ведь теперь ты так не думаешь?» Гарри напрягся; он не мог просто отключиться, как тогда, после крылатого змея. Тогда его нервы не были натянуты как струны. Тогда он мог расслабиться… Но не теперь. Ноги подёргивались в судорогах. Кожа горела, почти шипя — Гарри ощущал себя словно в куче обжигающих хрустящих листьев. Заклинание Джагсона уже не причиняло ему такую адскую боль, оно походило на простое равномерное пощипывание, но его нельзя было назвать слабым. «У тебя есть все кусочки пазла. Собери его.» Гарри почувствовал, как мышцы его руки непроизвольно сокращаются, и усилием воли расслабил её. Управление телом возвращалось, но возвращалась и боль. У этого избиения было довольно терпкое послевкусие. «Как же больно.» Гарри смог открыть один глаз и сморгнуть застоявшуюся слезу. Равномерная обжигающая боль осталась на фоне, и мальчик тяжёлым движением шеи вытер глаз о плечо. Теперь он мог видеть. «Достаточно, можешь отдохнуть», — сладким искушающим голосом прошептала какая-то часть Поттера. «Не спи!» — приказал себе внутренний Гарри. Гарри с трудом перевернулся и осмотрел сцену. Никакой крови, лишь бессознательное тело Уилсона, всё так же лежащее у стены. Меч, взятый из рук тех доспехов, лежит тут же. За окном чернильная тьма; слышны лишь отголоски грома. «Сделай что-нибудь с этим проклятьем на коже.» Гарри дрожащей от боли рукой подобрал валяющиеся рядом очки. Одна линза покрылась трещинами, вторая — выпала, оправа надломилась. «Сойдёт», — подумал мальчик и надел очки. Поправляя слипшиеся волосы, Гарри заметил на закатившемся рукаве браслет, купленный в Лютном Переулке ранее этим же днём. «Он очищает всю грязь с тела, — вспомнил Гарри. — А что это проклятье, если не грязь?» Пять зарядов для этого устройства имеются. «Действительно. Скорее всего, этот артефакт просто снимает верхний слой кожи, на котором и задерживается грязь. А если этого слоя нет, нет и заклинания на нём.» Гарри доверился внутреннему голосу. «Гаана-нала, или как там это проклятие произносится, задевает только кожу, — сделал для себя вывод Поттер. — Потому что всё остальное болит значительно слабее». Через боль Гарри согнул руку и достал из внутреннего кармана мантии спасительный кошель. Взяв оттуда заряд, похожий на маленькую колбочку, Гарри приложил его к пластинке браслета — и тут же почувствовал, как колбочка опустошилась. Странное, но приятное ощущение, похожее на снятие пластыря, продолжалось порядка десяти секунд. После этого Гарри уже не чувствовал той обжигающей боли. Верхний слой кожи просто испарился, а вместе с ним ушёл и эффект заклинания. Полузасохшая кровь на лице тоже исчезла. Поттер потрогал свои ладони и понял, что они стали гораздо нежнее; мозоли просто исчезли. «Теперь хвататься за всякие твёрдые штуки будет больнее, — подметил внутренний голос Гарри. — Похоже, грубые участки кожи всё.» Мальчик мысленно махнул на нежелательную возросшую чувствительность рукой и просто упал на пол. Он лежал так несколько минут, ни о чём не думая, приходя в чувство. Круги перед глазами уходили неохотно, звонкий шум в ушах стихал медленно. Только медный запах крови никуда не исчез: похоже, слизистая оболочка носа за поверхность тела не считалась, и артефакт её не чистил. Какая удобная, однако, штука… Перед глазами проносились только что пережитые события. Эхо боли доходило с опозданием, и Гарри, уже по привычке, а не из-за реальной нехватки воздуха, тихо стонал. Поттер не знал, сколько времени прошло, прежде чем он медленно поднялся на колени. Крови нигде нет — неудивительно, ведь магия легко может чистить беспорядок, и как раз для подобных субстанций есть специальное заклинание — Скорджифай. Странно только, что с лица Поттера, жертвы, кровь не убрали. А ведь это было бы весомое свидетельство против тех слизеринцев, если бы мальчик не использовал эльфийский очиститель… Что-то в его голове щёлкнуло. Гарри снова закатал рукав и посмотрел на браслет из лавки Пранго. Помимо часов и этого тёмного артефакта чистки тут ничего не было. А должно было. «Где браслет против легиллименции от Драко?» — спохватился Гарри. И тут до него дошло. «Кроме Драко, о браслете знал только Дамблдор», — проскользнула тревожная мысль. О нет. «Не доверять памяти, значит, — сказал внутренний голос. — Ценный совет от этих монстров.» Мир Гарри пошатнулся. Дамблдор взял у него браслет во время запечатанного разговора?.. Ведь до похода в его кабинет подарок Драко никуда не пропадал. Мысли Поттера начали искать для седого волшебника оправдания. А что, если браслет был опасен, и Дамблдор взял его на экспертизу? А что, если его цели просто за гранью понимания одиннадцатилетнего мальчика, и артефакт Малфоев гораздо полезнее в руках директора, нежели на руке Гарри? Были вполне дельные версии, но глубоко в душе Поттер знал, что теперь ему будет тяжело довериться этому старому безобидному дедушке. «Они хотели, чтобы ты так и подумал, — критично сказал внутренний голос. — Они явные противники Дамблдора и хотят отдалить тебя от него. Они просто взяли браслет с собой.» Но Гарри уже не верил в эту версию. Если они взяли один тёмный артефакт, почему оставили очиститель из лавки Пранго? Он ведь тоже тёмный, как и всё в Лютном Переулке. Если бы они и правда взяли амулет, они бы оставили Гарри совсем без тёмных вещей, ведь именно это, по их мнению, и сделал бы Дамблдор. «И они хотят, чтобы ты так считал.» Гарри на всякий случай проверил кошель и карманы. Нет. Подарок Драко действительно потерян. «Зачем, директор? — подумал Гарри. — Быть может, я помню последние события неправильно. Или просто не помню их.» В спине стрельнуло. «Этого ещё не хватало», — раздражённо подумал Поттер и лёг на пол. Его спину травмировали, но ведь медсестра всё починит?.. Ещё одна дилемма возникла в голове мальчика: стоит ли ему вообще рассказывать медсестре об этом? То есть, конечно стоит, но ведь тогда все узнают виноватых, и те слизеринцы устроят на Гарри настоящую охоту… Мальчик услышал шаги. Зрачки Гарри моментально сузились, а тело согнулось в оборонительную позицию. Воображение нарисовало страшную картину: три высокие тени возвращаются, чтобы окончательно убрать все улики… или и того хуже — завершить начатое. Гарри с силой закрыл глаза и сжал зубы. — Что за?! — послышался голос Роберта Хиллиарда. — Пенни, сюда! Стук каблуков и ботинок эхом отдался в коридоре. — Боже… — прошептала Пенелопа Клируотер. — Иннервейт! — нервно сказал Роберт, и тело Гарри поднялось в воздух. Бодрости заклинание не дало. — Иннервейт! — повторила Пенни, на этот раз поднимая Уилсона. Гарри упал на ноги и, потеряв равновесие, облокотился на стену. Тело всё ещё ныло. — Что здесь было?! — спросил Роберт с огнём в глазах. — Вы в порядке? Поттер неуверенно кивнул. — Роб, — потерянно пробормотал Уилл. — Роб, ты что тут делаешь? — Мы устраивали обход, — сказала Пенелопа Клируотер. — Вы не вернулись, и Роберт решил проверить место вашей лаборатории. — А, — выдал звук Уилсон и потряс головой. — На нас напали, — прошептал Гарри. — Напали?! — опешила Пенни. — Тут подробнее! — Трое слизеринцев, старшие курсы, — доложил Уилл. — Одного из них звали Джагсон, — дополнил Поттер совершенно механически. — Гарри, — печально посмотрел на мальчика Хиллиард. — Джагсон выпустился в прошлом году. Это был кто-то другой. «Ну естественно, — подумал Гарри. — Кто будет называть свои настоящие имена перед нападением?» — Ещё был Халтон, — добавил Поттер. — Его тоже уже нет в школе? — Извини, не знаю, — покачал головой Роберт. — Никого с таким именем или фамилией не помню, — сказала Пенни. — Ты уверен, что это не прозвище? Гарри помотал головой. — Ладно, мы отправим вас к мадам Помфри. Вы ушли сюда ещё до отбоя, наказать вас не должны, — сказал Роберт. — А, Уилл, смотри. Хиллиард указал на потолок, к которому была приклеена палочка Уилсона. Слизеринцы оставили её тут, не решившись похитить что-то столь ценное, но пролевитировали её повыше, чтобы достать было сложнее. — Акцио, — призвал палочку Роберт и вернул её Уиллу. — Окулус репаро, — сказала Пенелопа, приложив отвалившуюся линзу к оправе очков Гарри. — Спасибо, — прошептал Поттер, легонько трогая уже целые очки. — Ладно, вы сами дойдёте или нам вас пролевитировать? — спросила Клируотер. — Дойдём сами, — криво улыбнулся Уилл и чуть не подвернул ногу. — Ясно. Мобиликорпус, — староста направила палочку на Гарри и подняла его в воздух. Хиллиард пролевитировал более тяжёлого Уилсона. Поттер ещё не совсем отошёл от произошедшего и находился в каком-то трансе. Теперь, когда старосты всё знают, ему не уйти от слизеринцев. Они вернутся, чтобы закончить начатое. «Поттер-стукач, — представил свою будущую кличку Гарри. — Поттер-ябеда. Мальчик-Который-Пожаловался. Мальчик-Которому-Отомстили.» «Они тебя избили, — холодно сказал внутренний голос. — И тебе плевать, как низко упадёт твоя репутация. Этим мразям не место в школе.» «И ты не единственная их жертва.» — Мы их найдём, — твёрдо сказал Хиллиард. — Да, когтевранцы будут стоять друг за друга горой, — подтвердила Пенни. — Поверить не могу, что они напали на первокурсника. — И на Уилла, раз уж на то пошло, — нахмурился Роберт. — Хотя он совсем безобидный. — Они действовали очень слаженно, — сказал Уилсон, пытаясь стать на ноги. — Заклинания произносили одновременно и в хорошей комбинации. Один пробил мой Протего, второй запустил в трещину оглушающее заклинание. У меня не было времени отреагировать. И ещё, спустите меня уже! — Спустим с лестницы, остальное дойдёшь сам, — отрезал Хиллиард. — После Иннервейта людям присуща неуклюжесть, ты точно свалишься в исчезающую ступеньку. — Я тут не первый год учусь, — серьёзным тоном сказал Уилсон. — И я в любом случае переступаю через одну ступеньку, когда иду по лестнице. А исчезающие отложились в мышечной памяти, я в них уже года четыре не падаю. — Не хочешь испортить статистику в последний свой курс — молчи, — сказал Роберт. «Что произошло, мистер Поттер? — представлял Гарри. — Дайте посмотреть ваши воспоминания… О, вы пытались разрубить этих молодых людей мечом?» Нет! Гарри не хотел, чтобы все узнали об этом инциденте! «Слизеринцы всё равно разнесут слухи, это всё не имеет смысла, — без особой надежды сказал внутренний голос. — Выскажи всю правду! — надавил он. — Даже если тебя будут осуждать, ты выступишь против жестоких хулиганов и только поможешь Хогвартсу.» «И этим самым я разозлю Слизерин, — удручённо подумал Гарри. — Они ведь несли гнев своего факультета. Считали, что я получаю поблажки благодаря ненавистному ими директору.» «И ты променяешь безопасность школы на собственную?» — если бы у внутреннего голоса было лицо, он бы скорчил гримасу отвращения. Гарри утихомирил диалог своей внутренней жёсткости и внешнего страха. Сейчас он был нужен себе целым. — Кстати, Роб, — внезапно сказал Уилл. — М? — промычал Хиллиард. — А не ты ли привёл их к нам? — с сомнением спросил Уилсон. — Не-а, а что? — удивился Роберт. — Откуда им было знать, где нас искать? То есть, только ты из всей той компании знаешь о лаборатории, — нахмурился Уилл. — И ты очень удачно нас нашёл… — Мерлин, они что, устроили засаду? — Именно. — Уилл, даю слово, это не я, — заверил староста. — Они могли просто следить за вами… Но зачем? — Кажется, они пришли именно к Гарри. По крайней мере, так сказал их главарь, — вспомнил Уилл. — Это серьёзная целеустремлённость, если они и правда следили за нами. Гарри, что они сделали? — Не рассказывайте это никому, — прошептал Гарри. — Пусть это останется между нами. Не раздувайте конфликт. — Нет, — удивлённо, но настойчиво сказала Пенелопа. — Нет, мы обязаны рассказать деканам. — Гарри, даже если они разобрались с тобой, это не значит, что другие в безопасности, — тем же тоном добавил Роберт. — Уилсон тоже пострадал. — Меня оглушили сразу же, я не считаю себя «пострадавшим», — запротестовал Уилл. — Гарри, а что они сделали тебе? У Поттера возникло искушение в подробностях расписать пытки, которые он прочувствовал, но ему сейчас не хотелось жалости. — Они немного побили меня, потому что поверили слухам о том, что я якобы подкупаю учителей, — сказал Поттер. — И я отключился где-то посередине. — Это ужасно! — возмутилась Пенни. — Почему ты хочешь оставить слизеринцев безнаказанными? — Потому что тогда я ещё сильнее прослыву любимчиком профессоров, — честно сказал Гарри. — Будет очень подозрительно, если администрация школы отреагирует на хулиганство только после моей жалобы. И их дурацкая гипотеза подтвердится. Хиллиард остановился и озадаченно посмотрел Поттеру в глаза. — Гарри, для тебя авторитет важнее здоровья? Не только твоего, но и всех остальных жертв нападок и травли? — спросил Роберт. «Это не то, что я имел в виду», — подумал мальчик. — Ну, пока это касается только меня, я потерплю. Синяки пройдут, а мнение пострадает навсегда… — Поверить не могу, — шокированно пробормотал Хиллиард. — Ты правда это сказал. «Я сболтнул что-то дикое?» — озадачился Гарри. — Гарри, ты дурак, — решительно помотал головой староста. — Слизеринцам дадут предупреждение об исключении, их накажут на тысячу баллов, и даже у них на факультете никто не будет воспринимать их всерьёз. Ты в этом не виноват, ты жертва, до ненависти к тебе не опустятся даже самые низкие из Слизерина. Никто не будет винить тебя в потере их баллов. Твоя репутация не пострадает. Мы должны рассказать об этом деканам хотя бы потому, что твой случай не единичный! — Ты не понимаешь, — прошептал Гарри. — Этих ребят лучше не злить. Если мы их спровоцируем, им будет плевать на баллы и исключение… — У маглов это называется стокгольмским синдромом, — тихо вмешалась Пенни. — Не желать наказания преступника, чтобы не испортить с ним отношения. Но обычно формирование синдрома занимает дольше, чем несколько минут. Гарри о стокгольмском синдроме ничего не знал, но немного насторожился. Пояснение старосты Клируотер не совпадало с настоящей причиной отказа Поттера. «Ладно, плевать», — подумал Гарри. — Это серьёзнее, чем вы думаете, — сказал мальчик. — Роберт, ты же помнишь мою просьбу на прошлой неделе? Староста насторожился. — Ну, это… связано, — закончил Поттер. — Так вот оно что, — удовлетворённо, словно подтвердив свою теорию, сказал Хиллиард. — Я тоже заметил что-то схожее. Это снова связано с директором? — Да, но не так, как ты думаешь, — аккуратно сказал Гарри. «Директорское воспитание», пожалуй, было основной причиной избиения. — Ты снова подвергаешься опасности из-за директора и снова решаешь оставить это в тайне, — пассивно-агрессивно заявил Роберт. — Не знаю, за кого ты держишь Дамблдора, но он не Мерлин и тем более не бог! Не стоит доверять ему жизнь. Старик ошибается, и в последнее время он с этим что-то зачастил. С этого момента он мне не авторитет. Сообщить о нападении — это не только обязанность старосты, но и простое здравомыслие. И никакая просьба Дамблдора меня не остановит! Пенелопа и Уилсон внимательно вслушивались. — В этом случае не разглашать подробности просит не директор, — возразил Гарри. — Этого хочу я. Это серьёзно. — Я знаю, что это серьёзно! — ответил Хиллиард. — Именно поэтому мы не будем молчать! — Это буквально вопрос жизни и смерти, — не очень уверенно прошептал Гарри. Хиллиард промолчал. — Тебе угрожали смертью? — дрожащим голосом переспросила Пенелопа. — Мол, «расскажешь — убьём»? Гарри, конечно, не это имел в виду, но реальная угроза всё ещё существовала. Ведь кто-то из слизеринцев пронёс яйцо крылатого змея… «Это сказал Дамблдор, — заметил внутренний голос. — А его слова должны быть приняты с крупицей недоверия.» — Они так не сказали, но есть опасения… Хиллиард потёр подбородок. — Нападение на первокурсника с последующей угрозой убийства… Две капли веритасерума — и их ждёт исключение. Это нужно пресечь на корню. — Нет, наоборот, нужно перестать развивать конфликт! — не согласился Гарри. — Ничто не мешает им повторить это нападение или даже привести угрозу в исполнение! — громко сказал Роберт. — Пока они в школе, ты не будешь в безопасности! — А когда их исключат, за мной придут другие! Глупо думать, что у них нет единомышленников! — «Единомышленники» научатся на их примере и будут смирно сидеть на месте, чтобы не вылететь из школы! Они не гриффиндорцы, чтобы один за одним отрезать себе путь в будущее! Мальчик не знал, что на это сказать. — Боюсь, мне придётся согласиться с Робертом, Гарри, — сказала Пенни. — Это нельзя оставлять незамеченным. Слизеринцы в основном умные ребята, они не последуют за напавшими. Гарри почувствовал себя преданным. — А ты что думаешь, Уилл? — спросил он Уилсона. — Если бы дело касалось только меня, я бы промолчал и сделал бы вид, что ничего не было. Но… не знаю, это очень сложно, я буду нейтральным, — ответил Уилл. Гарри не нашёл, что возразить. Оставаться нейтральным в вопросе «действовать или нет» значит убегать от ответа. — Нужно узнать, как нападавшие выглядели, — решительно сказал Хиллиард. — У Дамблдора есть омут памяти, но он причастен к истории и может что-то подделать. Поэтому мы воспользуемся омутом Квиррелла. Уилсон, ты не против поделиться образами тех трёх слизеринцев? В память Гарри лучше не лезть, там есть что-то секретное. — Это для хорошего дела… Ладно. Гарри ещё никогда не чувствовал себя так беспомощно в диалоге. — Не волнуйся, Гарри, мы постараемся провернуть всё тихо, — успокоила его Пенелопа. Но мальчику не было спокойно.

***

Зелье для тритона Гарри получил, но начать дрессировку сейчас было просто невозможно. Соседи по комнате ещё бодрствовали, и мальчику удалось увернуться от града вопросов только накрывшись одеялом с головой и выкрутив шумоподавление кровати на максимум. За сегодня он очень устал. Мягкая кровать первые полчаса казалась невероятно некомфортной. Гарри тонул в ней, терял равновесие и беспокойно переворачивался на протяжении долгих ночных часов. С него сходил холодный пот. Барабанная дробь дождевых капель больше не успокаивала Поттера. Гарри не знал, спал ли он вообще этой ночью. Рана на спине, множество синяков и ушибов, болящие конечности непрестанно гудели. Мальчик боялся высунуться из-под одеяла и увидеть три зловещие тени. И мёртвая тишина барьера Квиетуса только давала простор воображению, страшным видениям. За всю ночь за окном так и не появилась луна. Над Шотландией гремела буря.