Чтобы меня не открыли, не разоблачили, не разворошили

       Вполне естественно, что демонический слух — как и ангельский — в сотни раз острее человеческого. Собственно, как и слух любого другого материального существа. Объяснялось это в первую очередь не какими-то сверхъестественными способностями или талантами, а самой природой и предназначением эфирных существ. Не мир создавался для них: они сами создавали его. Даже демоны, пусть было это дьявольски давно, а сами воспоминания о тех днях Падшие яростно пытались вымарать со страниц истории реальности, точно глупую сказку, очернить и забыть… Тогда, сотни бесконечно долгих лет назад, Богиня считала, что ангелы станут стражами всего сущего. Им надлежало содержать этот мир в порядке и покое, как разумный хозяин содержит свой двор. И вполне ожидаемо, что для этого Богиня наделила свои эфирные творения способностью слышать, видеть и ощущать реальность чуть лучше тех, кому в этом мире предстояло просто жить. Навряд ли это серьезно облегчило светлейшим ангелам работу: жизнь в незатихающем гвалте, среди постоянного мельтешения самых крохотных существ и прочих кусочков картины реальности была невыносимой, если бы не возможность контролировать восприятие.        Занятно, но такие способности — или, вернее, восприимчивость и отстраненную чувствительность к происходящему, — Падшие не утратили даже после бунта — и вынужденного переезда в Преисподнюю. Правда, предполагать при Люцифере, что такое совпадение — часть великой задумки Богини, было смерти подобно.        Нелегкая доля сверхъестественного надзирателя и охранника не оставила никого. Похоже, даже преступив Ее Правила, невозможно уволиться или уйти на покой. Как бы не злился Люцифер, он — и его многочисленные подданные — оставались частью мира, созданного Ею и по Ее замыслу. Демон легко мог разделить в сознании шелест каждого из миллионов листьев в густом лесу, каждый стук перевернутого бурным течением реки мелкого камня — и заодно предположить, к какой породе он принадлежал… И чаще всего это здорово раздражало: к чему Падшему следить за ручейками или миллионами оттенков зелени в траве? Приходилось отстраняться — по старой памяти реагируя на совсем уж неожиданные и выбивающиеся из общего равновесия куски.        Интересно, а зреющие в Преисподней заговоры заслуживают внимания? Крайне спорно: замышлять что-то пакостливое у демонов в крови. Быть может, насторожиться заставит статус замышлявших?        Вельзевул прикрыла глаза, заставляя себя остановиться. Жертвенная кровь все еще дурманила разум, отделяя рациональное от ощущаемого. Чертовски хотелось уподобиться непроснувшемуся человеку и окунуть голову в ледяную воду: может, тогда бы отступил этот туман и такое непонятное для демона умиротворение.        А еще безумно хотелось усесться где-нибудь у стены, прислониться лбом к мокрому камню и не шевелиться.        Только для этого пришлось бы сделать несколько шагов. А рациональное, почти инстинктивное пыталось нашептать Вельзевул о необходимости таиться. Если уж повезло подслушать заговор — зачем привлекать лишнее внимание?        Конечно, Астарот и Асмодей сейчас были слишком увлечены предметом своего спора, но… Даже одно крохотное перо иногда способно нарушить равновесие. Нет, не так: в одурманенную голову невольно лезли одни совершенно неподобающие сравнения. В любом случае, даже самую тихую поступь Падший при желании услышит. И зачем тогда вообще Вельзевул здесь встала, точно ей в голову Люцифер инструкции пытается запихнуть?        Дьявол. Идиотская кровь. Разум никак не желал работать нормально: казалось, мысли опаздывали, то и дело натыкаясь друг на друга        Астароту бы наверняка понравилось это ощущение.        С огромным трудом (служебное тело не желало стоять неподвижно, а раскачивалось, не хуже дерева в сильный ветер) Вельзевул не поддалась нерациональному стремлению шагнуть ближе к стене: звук от этого лучше бы не стал, зато хруст и скрип песчинок под ногами — если бы ей совсем не повезло — демоны могли и услышать. Пусть по меркам эфирных тварей эти двое почти кричат в пустом коридоре, для безопасности стоило завысить ожидания и переоценить их внимательность.        Что за кретины. Асмодей казался разумным…        С другой стороны, разве не она стоит тут как вкопанная, шатается и подслушивает чужую болтовню? Может, они там демона какого не поделили. Или кто-то в своей лаборатории шумит чуть сильнее обычного… Заговор тысячелетия, как же. Она совсем с ума сойдет с этим Адом.        -…просить? Так сложно для Князя Преисподней не давать ей мешаться под ногами? — холодный, предельно серьезный голос Асмодея не выдавал его раздражения. Того самого, что буквально волнами захлестывало все вокруг, хрупким льдом до боли царапая и врезаясь в плывущее сознание Вельзевул. — Она опасна для нас всех, сам дьявол не разберет, как она может влиять на Люцифера, а ты позволяешь…        — С чего я должен бояться эту девчонку? — презрительно перебил его Астарот, хрустнув костяшками пальцев. — Ни на что серьезно повлиять она не может, ты сам говорил…        — Пока своими глазами не увидел, до чего ее безумие может довести! — прорычал Асмодей, чем-то громыхая: Вельзевул оставалось лишь предполагать, что это на пол посыпались обломки камней. — Держи наглую стерву под контролем, не такое уж и большое дело, это, в конце концов, твоя задача…        — С каких это пор? — мерзко хохотнул Астарот. — Не перекладывай на меня свое. Я думал, это ты все поблизости ошиваешься, при каждой возможности…        Вельзевул поморщилась, пытаясь заставить разум проясниться. Судя по всему, кровь действовала на эфирное тело: прогнать это чувство, как присущие материальным оболочкам усталость или желание спать, не выходило. Думать о происходящем за стеной получалось отвратительно. Вообще не получалось.        — А я не хочу, чтобы она разрушила те крохи порядка, что еще остались в Преисподней, — процедил сквозь зубы Асмодей, судя по звуку — едва сдержавшись от того, чтобы не ударить собеседника.        Тряхнув головой, Вельзевул прикрыла глаза, судорожно размышляя об услышанном. Доверять Асмодею — последнее дело, но работать вместе с Астаротом… Это уж ни в какие рамки. Но немного странно ощущать такую его ярость — подталкивающую этого умника-книжника к рукоприкладству. Наверняка все дело в Астароте: этот псих и святого-то доведет.        — Мне плевать. Порядок в Преисподней — не моя забота. Его здесь никогда не было, — пропел монотонным голосом Астарот и ударил о пол ногой, точно припечатывая сказанное. — С чего мне вообще тебя слушать…        — Может, потому что я могу пойти и рассказать обо всем происходящем? — вкрадчивый тон Асмодея напугал бы кого угодно. — Например, Люциферу.        — Люцу плевать, не удивлюсь, если он в курсе…        — Поверь, будь он в курсе, ты бы первый на своем горбу это испытал, — презрительно выдал Асмодей, чем-то зашелестев. — В последний раз повторяю. Если она вмешается…        — А тебе с этого что? — притворно-заинтересованно попытался перебить его Астарот. — Я полагал, ты ее талантов не ощущаешь… И они тебе ни капли не мешают. Потому и полез.        О чем они там? Да и, если на то пошло, о ком?        — Держи своих шакалов подальше от моих дверей, уяснил? — яростно вдруг отчеканил Асмодей: послышалось странное шуршание, глухой стук — и, кажется, негромкое ворчание. — Хоть Владыкой и Повелителем будущего себя назови. Не мешайся у меня под ногами. Выбирай жертв себе по силам. Иначе можешь не дожить до апокалипсиса.        Вельзевул нахмурилась. Очевидно, Асмодей ничерта не боялся Астарота: к ощущаемой в воздухе слабой панике примешивались лишь толика безумия и резкий запах испортившейся крови — все то, что постоянно чувствовалось от Князя. Занятно, и к чему тогда все эти представления? Почему тогда Асмодей раз за разом возвращается в ее кабинет с советами, как разобраться с Князем и обрести всю власть в Преисподней? Раз уж он не боится этого психа, что ему мешает окончательно с ним разобраться? Самому или чужими руками…        — Ты никто, ты ничего и не можешь кроме своих книжек, — обиженно засопел Астарот. — Люц запретил даже Вельзевул…        — Не «даже», а «только», — скрипнул зубами Асмодей: глухой стук повторился. — Не заигрывайся. Одно мое слово, и все. Мне плевать на твои попытки делить власть. Воюй себе в рассыпающейся на камни дыре, которую все вынуждены считать домом. Только не забывай держать эту стерву подальше! Если Лилит посмеет еще хоть на одного демона наслать безумие, если хоть куда-то сунется без разрешения…        — Она станет Герцогом и ты не сможешь приказы… — окончание фразы утонуло в странном бульканье.        — Она не станет, — предельно четко прошипел Асмодей. — Она будет сидеть тихо, и ты тоже, иначе я пойду к Вельзевул, к Люциферу, к Дагон, к Шеду, к кому угодно — и ее запрут где подальше, а ключ швырнут в проклятое озеро. Честно говоря, я бы предпочел завернуть ее в мешок и бросить у дверей Небес, но… На поверхности ей и подавно делать нечего. А ты или слушаешь меня, или идешь к Люциферу с дурными новостями и возвращаешься разобранном состоянии. Без шансов выжить. У тебя сейчас ничего нет. Тебя сожрут.        — А я не нуждаюсь в твоей помощи! — воскликнул Астарот и резко замолчал, точно кто-то заткнул ему рот: пространство вновь наполнило странное хлопанье и шелест.        — Ты не нуждаешься в новых врагах, — произнес Асмодей скучающим тоном. — Люцифер прикрывает тебя перед Вельзевул, но надолго ли…        — Я видел, что будет! — снова полубезумно закричал Астатрот. — Она будет на нашей стороне, она будет прислушиваться к Лилит, ты не поймешь, такого в твоих планах не напишут! Ей плевать, что ты задумал! И ангелы будут гореть, и люди погибнут, а за каждого павшего демона воздастся всемеро…        — Заткнись! — глухо прорычал Асмодей. — Тебе самому стоит держаться подальше от Лилит. Тренируй свое войско, пока его у тебя не отобрали…        За стеной что-то громыхнуло, кто-то выругался — и стало почти тихо.        — Пошел к дьяволу! — Вельзевул сумела разобрать лишь удаляющееся бормотание Астарота, почти заглушаемое шарканьем по полу.        Значит, вот оно что. Лилит. Милейший демон, бывший когда-то человеком, может повергать окружающих в безумие… Поразительная и полезная способность. Только, похоже, до сих пор не освоенная — оттого и опасная. Стало быть, вот что заставило Вельзевул позабыть об адекватности на тридцать лет… И ведь никто даже не подумал рассказать.        С другой стороны, что-то подобное Вельзевул и подозревала. Кажется, ее еще пытались убедить, что она зря выдумывает…       Выйти и разнести Асмодея с его Планами прямо сейчас, или же подождать, пока эмоции улягутся, а разум прояснится? Заодно придумать что-то совершенно мучительное…        Пожалуй, день был слишком хорошим, чтобы устраивать по такому поводу побоище с расчленением в каком-то жалком коридоре. А может, всему виной то жертвоприношение в виде человеческой крови. Хотелось подумать и спокойно все решить. Кто знает, может, не стоит выдавать, что слышал чуть больше положенного? Разве обыграть демонов на их же поле — не чертовски интересно? Удобное преимущество…       Конечно, происходившее было куда серьезнее, чем какая-то игра. Но два безнадежных лгуна явно слишком увлеклись.        Доверять или не доверять Асмодею — вопрос интересный и требующий размышлений (несмотря на то, что ответ на него очевиден), но куда важнее другое. С этим умником просто не получилось бы поговорить сходу. В каждом слове — подтекст. Каждое движение, каждое действие — нужное, значащее, безумно важное для очередного его ненормального и запутанного плана. Стоит заранее подумать о своих доводах, а заодно и о возможных отговорках, способных «пролить свет истины» на происходящее.        Не слишком-то паникуя по поводу услышанного, Вельзевул неторопливо побрела к собственному кабинету. Да, Асмодей, решивший играть против нее — так себе положеньице, но… Да ладно. У нее на загривке третью сотню лет катается провидец-землеройка, и ничего. Конечно, Асмодей — не Астарот, и ждать стоит не только подлостей и жестокостей, но и сложных многоходовок…       Может, так даже интереснее?        Похоже, дурманящее голову жертвоприношение из человеческой крови медленно выветривалось, очищая сознание. Если Асмодей не просто играл и изображал ее врага для Астарота, опасность была очевидна. В таком случае тем более не стоит выдавать себя, оставляя преимущество за собой…        Ни свет, ни тьма не сошлись клином на Асмодее. У нее в распоряжении целая Преисподняя. Стоит только захотеть — приложить небольшие усилия, добавить каплю изобретательности и хитрости, — и можно было заставить работать на себя даже Молоха с Абаддоном. Конечно, на такое Вельзевул пошла бы только в крайнем случае.        — Дагон! — заявила она с порога, ожидаемо застав демона работающей над очередными отчетами. Та, к слову, казалась еще загруженнее обычного: бумаг в Преисподней с каждым днем лишь прибавлялось. Что ж, если Дагон что-то замыслит, весь заговор быстро будет погребен за стопками документов. — У нас снова ворох дел… Нужно приставить кого-нибудь из проверенных демонов следить за Лилит. А потом пошли за Шеду, он мне срочно нужен.        У собакоголового точно работало чутье. Не зря же он каждый раз пытался не пустить Лилит ближе. Какова вероятность, что этот пес уже тряхнул подозрительного демона и вызнал все тайны? Странно, что он предпочел молчать. Разумно ли верить в преданность того, кто отрубил голову собственному вождю — пусть и во имя благой для всего народа цели? Неужели Лилит смогла его уговорить? Хотя… с Асмодеем они не слишком ладили, но умник мог убедить Шеду — при большом желании.        Вельзевул вдруг пришло в голову, что стоит очень многие вещи перепроверить самой. Еще раз. Даже собственный кабинет. Вдруг она что-то упустила. Еще какой-нибудь заговор или простую подлость…        Дагон обреченно поморщилась и устало кивнула, закрывая написанные кривым почерком с кляксами отчет.        — Что-то неудачно пошло на земле? — искренне поинтересовалась она, выуживая из стопы особенно мятый лист.        На земле? Точно. Встреча и ангелы.        Неудачно… Побольше бы таких неудач, и Преисподняя сейчас царствовала бы на Небесах, а не ютилась в этом сыром и грязном муравейнике. Герцоги не цапались бы за каждый чертов уровень Ада и каждого демона. Страшно представить, что будет, когда сюда толпой повалят люди…       Живучие смертные источники проблем. Радует, что беды они несут не только демонам, но и ангелам.       О чем это она?        Дьявол! Она же почти совратила Азазеля, мать его святую да в проклятое озеро. И уже чуть не забыла. Это чертовски плохо. Похоже, с человеческой кровью нужно быть поосторожнее. Намного осторожнее.        К слову, а стоит ли доверять Дагон и рассказывать о происходящем?        — Наверху все складывается ровно так, как я и предполагала, — Вельзевул подошла ближе к Дагон и с наигранным интересом принялась изучать второй сверху отчет. — Ангелов искусить — ничуть не сложнее, чем человека. Принцип один — найти слабость и надавить.        Один из демонов рассказывал, как соблазнил дочь Адама стянуть с алтаря подношения Богини. И на это переведено столько бумаги? Неудивительно, что среди отчетов они буквально тонут.        — Слушай, я не уверена, что это все еще важно, но ты не отменяла приказ, вот наши и продолжают. Наверняка у тебя на это и времени нет, тем более сейчас, — неуверенно заговорила Дагон и, немного помявшись, отрешенно продолжила: — Гавриил последние десять лет на земле часто появляется. Один, без архангелов. Вот, с неделю назад снова объявился. Боюсь, как бы он нам всем не помешал, что бы ты там не задумывала.        — Где его видели? У земель Каина или Адама? — выпрямилась Вельзевул, насторожившись, и бросила на стол отчет. Лигур ничего такого не говорил, да и… ничего не предвещало, что называется. Какого черта этот архангел здесь забыл? Вдруг Небеса что-то почувствовали? Дьявол! Слишком рано…        — В том и странность, — равнодушно пожала плечами Дагон. — Обычно он сразу перемещается подальше от мест, которые облюбовали люди. Демоны считают, что Небеса могут искать более удобные для жизни людей места, но… Вероятно, дело поручено одному Гавриилу. Возможно, оно секретное.        Вельзевул с трудом скрыла неуместный смешок за кашлем. Кто в здравом уме доверит Гавриилу что-то секретное?        — Не думаю, что это какая-то тайная миссия, — наконец лениво отмахнулась она. — Хотя мысль с переселением людей — интересная.        — Приказать усилить слежку? — с готовностью спросила Дагон, деловито выпрямившись.        И как можно в ней сомневаться? Хоть кто-то в Аду работает так самоотверженно?        — Да, только проверенными демонами. И никакой Лилит, — Вельзевул плюхнулась в кресло: день выдался насыщенным. — Как думаешь, что на самом деле Небеса затевают?        — Может, Гавриил приволок на облако утконоса, а тот забрался в бумаги Метатрона? — с мерзким смешком спросила Дагон, но тут же смутилась, заметив застывшее выражение лица Вельзевул. — Прости. Не подумала…        — Меня не интересует Гавриил, — холодно процедила Вельзевул, выстукивая по крышке стола простенький мотив. — Этот архангел — еще не Небеса в целом. Хотя и проблема та еще…        — Разве мы не можем решить эту проблему? — непонимающе нахмурилась Дагон. — Можно посоветоваться с Люциф…        Однако прежде чем Вельзевул успела возразить, двери в кабинет распахнулись.        — Мог бы постучать, — холодно отчеканила Вельзевул, неприязненно глядя на стоявшего на пороге Асмодея. — У нас небольшое совещание…        — Да брось, у меня хорошие новости, — увлеченно махнул рукой Асмодей, усаживаясь в свободное кресло. — Дагон, можешь ненадолго выйти?        Прежде чем покинуть кабинет, Дагон скривилась сильнее обычного, одаривая Асмодея полным ненависти взглядом. Еще бы: она здесь, вообще-то, работает, а не таскается по другим уровням черт знает зачем… Жаль, но Дагон в самом деле некоторые вещи не стоит слышать. Это разумно.        Пытаясь скрыть собственное раздражение — оно навалилось с новой силой — Вельзевул откинулась на спинку кресла, расслабленно забрасывая на стол ноги.        — И какие же славные новости ты мне принес, если отвлекаешь даже моих подчиненных от работы? — лениво протянула она, уделяя больше внимания даже потрескавшемуся потолку, чем нахмурившемуся Асмодею. А чего он хотел? Это ее кабинет и у нее достаточно дел, чтобы…        Пауза затягивалась.        — О, я спешу сказать, что решил проблему с Лилит. Частично. Она больше не станет вмешиваться… без твоего позволения, — спохватился Асмодей и положил руки на стол. — Жаль, что ее нельзя просто запереть, Астарот тут же жаловаться Люцу побежит. Как твоя встреча?        Вельзевул задумчиво махнула рукой, отправляя мух к до сих пор стоящему в углу комнаты пожелтевшему черепу Ахимона. Выдавать Асмодею детали? Нет, не стоит. Если заинтересуется — сам что угодно откопает, не стоит упрощать ему задачу.        — Чертовски удачный день, — холодно улыбнувшись, заметила Вельзевул. — Лучше, чем я могла предполагать. Наши ангелы буквально летят в Бездну, пока Метатрон наслаждается музыкой Сфер… И как же ты уговорил Лилит, воззвал к ее разумности? Неужели сработало?        Явно не обрадованный внезапным возвращением к пройденной теме, Асмодей взглянул на ехидно улыбающуюся Вельзевул исподлобья.        — Никакая логика и никакой разум тут не помогут, — прошелестел он, прищуриваясь.        — И как же тогда получилось, мне, право, интересно… — мягко заговорила Вельзевул, не обращая внимания, насколько вдруг оживились и громче загудели мухи.        — Что, Шеду рассказал? — постучал пальцами по столу Асмодей и раздосадованно откинулся на спинку кресла. Не слишком удачно, к слову. Резной узор впечатался ему между лопатками служебного тела, заставив поморщиться: ощущение тут же стукнуло небольшим отзвуком по сознанию Вельзевул. — Теперь ты хочешь, чтобы Лилит тебе помогла с ангелами, так? Или желаешь подробностей?        И в самом деле — звучит чертовски заманчиво. Вот только насылать безумие на ангелов несколько нечестно. Хотелось лишний раз показать свое превосходство и мастерство. Ангелы и без чудесного вмешательства падут. Сами. И никакой Астарот не посмеет сказать, что их праведность попрана только стараниями Лилит. Не будет повода предоставлять уже не человеческой девчонке титул Герцога.        — Нет, — Вельзевул торжествующе усмехнулась. — Подробности — вещь хорошая, но ты позже расскажешь. Выбора не останется.        — Неужели Дагон отправилась за парой демонов посильнее, что меня самого где запереть? И уже ждет у порога? Знаешь, это совсем не вес… — скучающе начал Асмодей, запрокидывая голову.        — Нет, — все с той же улыбкой коротко заметила Вельзевул.        Взгляд Асмодея стал заинтересованным. Оживившись и подобравшись, он с любопытством уставился на Вельзевул, точно услышав запутанную загадку.        — Стой, не говори! — замахал он руками. — У Шеду нюх на такие вещи, но он же не знал деталей, верно? И в Преисподней его не было. Ты говорила с ним на земле? Вот что ты планировала? Хотя нет, тогда бы тебя не разъярило сделанное Лилит. Но ты могла сложить два и два и догадаться сама… Нет, тоже не ко времени. Почему именно сейчас…        Асмодей лихорадочно скользил взглядом ко кабинету, точно пытаясь нашарить подсказку. И в следующий момент лицо его — раскрасневшееся от восторга — вдруг стало серьезным.        — Вот оно что. Ты слышала мой разговор… С Астаротом, думаю, — неожиданно сухо припечатал он. — Пытки и допросы уже запланированы?        — Зачем? — удивленно подняла брови Вельзевул. — Я, конечно, глуповата, но не настолько. С другой стороны, я не кричу на все голоса о своих планах в темных коридорах Преисподней.        — Астарот слишком часто ведет себя как полный кретин, — сокрушенно мотнул головой Асмодей. — Мне хватало его ненормально-психованной части. С тем хотя бы можно было работать. Ну, и что же ты хочешь мне сказать? Ты в ярости, что я не рассказал о Лилит? Ты выставишь меня вон, потому что я связался с твоим личным врагом?        — Нет, — в третий раз коротко бросила Вельзевул, поднимаясь на ноги.        — Нет? Необычно для тебя, не находишь? — Асмодей повернул голову, пытаясь проследить за каждым ее шагом.        Интересно ему… Любопытствует. Ну ничего, сейчас вообще дар речи потеряет.        — Понимаешь ли… Ты в чем-то прав, — подошла к нему со спины Вельзевул, говоря все тише. Мухи, точно повинуясь воле хозяйки, ринулись на стол — мерзко поблескивающей шевелящейся массой подбираясь к рукам Асмодея. — Я долго не задумывалась, что именно здесь не так. Ты все эти годы помалкивал, хотя слышал о моем плане. Слышал, как на него дал согласие Люцифер. И никакого любопытства. На тебя это совсем не похоже. А я была слишком увлечена, чтобы обратить внимание сразу. Непозволительно, да?        — Слушай, да не нужна мне твоя власть, ты мне удобна… — стряхнув с кисти особенно наглую муху, буркнул Асмодей, но замолчал, ощущая, как когти Вельзевул вонзились в его плечо.        — Мне плевать, даже если ты в самом деле решил меня заменить. Кем угодно, хоть Велиалом. Ты умный, у тебя в руках — Великий План, но в этом я — лучшая, — зазвенела она. — Мне интересно, когда ты ухитрился снюхаться с Люцифером. И на каких условиях… Герцог.        Асмодей ответил не сразу. Он чертовски долго молчал, не шевелясь и даже не возражая тому, что когти Вельзевул — не случайно, конечно — проткнули кожу его служебного тела, впиваясь в мышцы. Будто бы и не замечал, как почти человеческая кровь бежит под балахоном, заставляя неаккуратными темными пятнами намокнуть ткань.        Ощущения были — и Асмодей даже не пытался их как-то спрятать. Никакого обмана. Не слишком-то похоже на его привычное поведение. Ощущения мерзко зуделись, прыгая от одного полутона к другому. Точно Асмодей пытался решить: соврать или нет. И метания эти были прекрасно видны Вельзевул.        Что ж, сегодня она сумела еще и повергнуть в смятение главного лгуна Преисподней. Неплохие результаты для одного дня — даже после совращения главного Небесной серафима.        — Хорошо, — выдал наконец Асмодей совершенно серьезным голосом. — Похоже, нам пора поговорить. И немного более откровенно, чем мы обычно.