Лесная лилия

Маленький полутемный зал, куда привели будущих учеников, прежде чем начать отбор, с каждой минутой казался все меньше. Дети своим дыханием опаляли друг другу затылки, гадая о предстоящем испытании. Тесно и душно. Рыжик вещал, что придется сразиться с троллем, а Ранни жалела, что не успела освоить огненный хлыст. Она знала и умела больше, чем рядовой первокурсник, но земля все равно грозилась уйти из-под ног. «Стоп. Здесь же, как минимум, треть ребят – маглорожденные или воспитывались маглами, как я. Значит, смертельная схватка с тем же троллем исключена… Или нет? Разве суть отбора не в том, чтобы отсеять шелуху? Либо маг, либо мертвец». От подобных рассуждений девочку начало потряхивать. Страх своим холодным змеиным телом оплел позвоночник. Невилл чувствовал себя и выглядел не лучше. А щебетание Гермионы о заклинаниях только накаляло и без того тяжелую атмосферу. Из тревожных мыслей Поттер вернули в реальность испуганно-восторженные «ахи» и «охи». В комнату влетели призраки. И Саранна поняла, что проголодалась, когда у нее возникла ассоциация с белым зефиром. Воздушным и прозрачным. Она нервно хихикнула. Духи о чем-то спорили, иногда обращаясь к завороженным юным волшебникам. Внимание Ранни привлекла девушка лет семнадцати. Она держалась в стороне от остальных… и с грустной улыбкой смотрела прямо на Поттер. У нее были длинные волнистые волосы и большие выразительные глаза, средневековое платье в пол с широкими рукавами. Когда их взгляды встретились, незнакомка подлетела к девочке и заговорила серебристым мелодичным голосом. – Здравствуй. Это немного странно, но… мы раньше не встречались? Ты мне кого-то напоминаешь… Точнее, твоя магия, – ее взор подернулся пеленой. – Возможно, кого-то из моей прошлой жизни… – Привет… А ты забыла ее? – интерес быстро вытеснил растерянность. – Я Ранни. – Увы… – девушка пожала худыми плечами. – Помню только два больших желтых глаза. Я посмотрела в них и умерла. С тех пор прошла вечность, из которой в моей памяти почему-то сохранились только последние сорок лет… – Церемония начинается! – торжественно провозгласила профессор МакГонагалл, появившись с кошачьей грацией, и скомандовала. – Выстройтесь в шеренгу и идите за мной! Собеседница Ранни полетела в противоположную стену. – Подожди, как тебя зовут? А мы еще встретимся? – крикнула Поттер, заработав неодобрительный взгляд профессора. – Конечно. Зови меня Марианной, – уже просачиваясь сквозь серый камень, ответила девушка и тепло улыбнулась. – Удачи, стихийница! Гермиона и Невилл многообещающе уставились на Саранну, ожидая объяснений. – Э… Я не знаю, о чем она говорила, – выпалила Ранни, усмиряя пропустившее удар сердце и напоминая себе, что надо собраться и сосредоточиться, ведь их вот-вот приведут в зал, где решится ее судьба.

***

Большой зал школы «Хогвартс» поражал воображение. Потолка будто не было – вместо него стояла ночная бездна. Сапфировая синева убегала от темпераментного индиго в насыщенную лазурь. Золотой огонь сотен парящих свечей не затмевал бриллиантовые звезды, серебряные хвосты юрких комет и загадочные клубы туманностей. Увидев огонь, ранее измотанная дорогой и волнениями Поттер почувствовала прилив сил. Сверкнули фианиты-накопители. И началось распределение. – Аббот, Ханна! – назвала первое имя профессор МакГонагалл, развернув желтоватый пергамент. Покрасневшая девочка с белыми косичками вышла из строя, по пути чуть не споткнувшись, села на табурет и надела потрепанную временем бурую шляпу. – ХАФФЛПАФФ! – почти сразу каркнула та. Ханна с неприкрытым облегчением отправилась к своему столу под бурные аплодисменты хаффлпаффцев. Для некоторых шляпа определяла факультет сразу, стоило только поднести ее к голове. Так на Гриффиндор были отправлены похожая на сладкую конфету Лаванда Браун, заморская Парвати Патил и рыжик Рональд Уизли. На Рейвенкло – Падма Патил. На Слизерин – Дафна Гринграсс, Малфой, Крэбб, Гойл, Нотт, Паркинсон. На распределение других шляпе потребовалось больше времени. Так произошло с Гермионой и Невиллом, которые, в конце концов, попали на Гриффиндор, чему были безмерно рады. Блэйз Забини занял законное место за слизеринским столом. Фамилии все мелькали и мелькали. Когда очередь, наконец, дошла до буквы «П», Поттер так и не вызвали. В результате, из всего первого курса Ранни осталась последней. Девочка была в ужасе. Кровь набатом стучала в висках, мозг надрывался, крича: «Ошибка! Ошибка!» «Почему если что-то может произойти, то это происходит именно со мной? Чем я так насолила Мерлину, Моргане и Матери-Магии?» В это время Альбус Дамблдор поднялся со своего золотого трона и развел руки, словно желая обнять весь зал. Он излучал маниакальное счастье, чем вызывал у Ранни тошнотворное ощущение, которое она испытывала при виде идеального поведения тетушки Петунии на людях. – Мои дорогие дети! Все мы знаем, что десять лет назад магический мир находился на грани войны. И виной всему был темный маг, величавший себя Лордом Судеб, Волан-де-Мортом. Ровно десять лет назад он пал от собственного проклятия, отразившегося от маленькой девочки. Не мальчика. Чтобы наверняка уберечь дитя от мести последователей Темного Лорда, было принято решение скрыть пол ребенка, объявив освободителем Гарри Джеймса Поттера, которого никогда не существовало. А сейчас я представляю вам истинную Избранницу! Саранну Гарриету Поттер! Девочка моя, теперь твой черед, – директор ласково поманил Ранни. Несмотря на волнение, Поттер вспомнила письмо Лили, из которого следовало, что ее половую принадлежность хранили в секрете еще до пришествия Волди, что не соответствовало словам Дамблдора. Этот человек пытался сделать хорошую мину при плохой игре! Саранна выбрала линию поведения: быть настороже и не доверять директору. К тому же, если она героиня и знаменитость, какого черта ей позволили медленно подыхать под гнетом маглов, ненавидящих все, что в ней есть? Зал помер. Волшебница на негнущихся ногах подошла к табуретке со шляпой. Когда головной убор накрыл ее голову, Поттер легонько ущипнули за мозг, и девочка услышала хриплый голос. – Хм… Интересный набор… Ум, целеустремленность и амбиции! Рейвенкло или Слизерин? Конечно… Слизерин… – Нет, уважаемая шляпа. Раз там учатся такие, как Малфой и Гринграсс с Паркинсон, мне туда путь заказан! – мысленно сказала волшебница. – И все же, СЛИ… Саранна начала закипать. – Почтенная шляпа, вы знаете, что такое концентрированная серная кислота? Если вы отправите меня на этот факультет, я вас из-под земли достану и познакомлю с ней, – Ранни в красках представила, как уродливо чернеет и истончается обреченная ткань. – Подожди… тебя трудно читать из-за блока, созданного паразитом… Теперь я вижу! Носитель Искры! Ты можешь быть горяча, как огонь Годрика! – Гриффиндор тоже был стихийным магом? – у Поттер загорелись глаза. – Как и другие основатели, девочка… Ты Гриффиндор по магии, поэтому… ГРИФФИНДОР! – вынесла вердикт шляпа и добавила так, чтобы могла слышать только Ранни. – И смелостью ты совсем не обделена. Минута тишины… Разрушение шаблонов… Осознание и принятие… И Гриффиндорский стол взорвался. Многие повскакивали с мест, заключив волшебницу в капусту. Ей пожимали руки, ее хлопали по спине, умоляя показать шрам. От буйства красок и безумной энергии кружилась голова. На мгновение девочке показалось, что она задохнется. Выжить после смертоносного проклятия и умереть в толпе поклонников… Какая ирония! Учителя, уже введенные в курс дела, во главе с Дамблдором терпеливо дождались, пока хаос развеется самостоятельно. Наконец, этот бесконечно далекий момент все-таки настал, и Ранни смогла присоединиться к новым друзьям. – Ну здравствуй, приятно познакомиться, Гарри, – съехидничала Гермиона. – Так вот ты какой, легендарный Гарри Поттер! – полушутя воскликнул Невилл. – На колени перед Освободителем, смертные! – в тон им ответила Саранна. Ребята засмеялись. Начался пир. Блеснули наполнившиеся тарелки и кубки. Все было настолько аппетитным и красивым, что Поттер не знала, с чего начать... И вдруг почувствовала, как начинает тонуть в своих воспоминаниях, наполненных издевками, несправедливостью и холодной темнотой чулана. Ее едва не затрясло. А что, если весь последний месяц с друзьями, волшебством, ипостасью Избранницы – всего лишь мираж, плод ее воображения, порожденный воспаленным разумом? – Эй, Ранни, ты в порядке? – обеспокоенно спросила Грейнджер. – Да… Да. Просто я никогда… мне никогда не было так хорошо! – дрогнувшим голосом произнесла Саранна, стирая с щек влажные дорожки горячих соленых капель. – Ох, Ранни, – Герми обняла подругу. Невилл неуклюже пристроился с другой стороны. Когда Поттер пришла в себя и принялась за еду, любопытный взгляд скользнул по преподавательскому столу и зацепился за угрюмого черноволосого мужчину. Гордый нос с горбинкой, черная мантия. В его глазах стояла чернота безлунной ночи. Заглянешь – пропадешь и погибнешь. И эти самые глаза сейчас смотрели прямо на девочку. Она решила просто из чистого упрямства не разрывать зрительный контакт первой. Но не справилась. В черных омутах мелькнула… ненависть? Впрочем, это чувство сменилось могильной тоской, которая и заставила Ранни проиграть. Когда она снова посмотрела на него, то увидела, как тонкие губы скривились в победной улыбке. Хотя не была исключена возможность, что ей показалось. – А что преподает тот профессор, который в черном? – поинтересовалась Ранни у рыжика-старшего, кажется, Перси Уизли. – О, это Северус Снейп. Он ведет зельеварение, хотя все знают, что он хочет занять место преподавателя Защиты от Темных Искусств. Говорят, Снейп – на самом деле настоящий черный маг. Поттер отметила, что этот факт более чем соответствует мрачному образу этого человека, но пока что решила оставить все предубеждения в стороне. В конце праздника директор Хогвартса снова взял слово, сообщив о начале тренировок по квидичу и предупредив насчет Запретного леса и смертельно опасного коридора на третьем этаже. Затем старосты повели первокурсников в гостиные факультетов. Скрытая за портретом Полной Дамы гостиная Гриффиндора представляла собой комнату отдыха – круглое уютное помещение, оформленное в ало-золотых тонах, с большим количеством мягких кресел и широким столом. Из окон башни открывался фантастический вид на Черное озеро и окрестности школы. Ранни, слившуюся со своей огненной сущностью, привлек просторный камин. Его широкий портал, выложенный бордовыми, карминовыми и мареновыми каменными блоками, был покрыт причудливым орнаментом. Огонь… был красным. Животворящим, горячим, опасным. От него кипела кровь, сердце билось со скоростью света. был рыжим… Сильным. Свободолюбивым. Он имел неиссякаемую энергию, которую необходимо было выплескивать. Оранжевый — цвет интуиции и страстных мечтаний. был желтым… Разным. Радостным. Теплым. То был цвет осени, цвет зрелых колосьев и увядающих листьев, потустороннего мира… Саранна никогда прежде не чувствовала такого влечения. На нее смотрело само солнце, чьи лучи точно пытались что-то сказать… А над камином висел портрет, который так же, как и пламя, произвел на девочку неизгладимое впечатление. Это была, возможно, единственная неподвижная картина во всем Хогвартсе, но темно-зеленые глаза рыжебородого мужчины… были живыми. С какой стороны волшебница ни подходила к нему, гипнотический взгляд Годрика Гриффиндора всегда был направлен на нее. И это пугало. – Эй, Ранни! Нас поселили в одной комнате еще с двумя девочками! И вещи уже здесь! – прибежала Гермиона. – Уже иду! – Поттер с трудом оторвалась от картины, чтобы пойти в спальню, познакомиться с Лавандой и Парвати, а после забыться тревожным сном.