Лесная лилия

Саранне не спалось. Она слышала, как в подушку всхлипывает Гермиона, оплакивая их ссору, потерянные баллы и неизбежность всеобщей травли. Поттер и сама глотала горькие слезы, и только перед самым рассветом ее заботливо обняла болезненная дрема, в видениях которой Гриффиндор не терял ста пятидесяти очков и первенства в борьбе за Кубок Школы. Возвращение в реальность было просто ужасно. Поначалу никто не понял, что произошло, когда доска, на которой фиксировались очки факультета, показала потерю астрономической суммы баллов. Ученики решили, что это какая-то чудовищная ошибка. Но не прошло и часа, как все выяснилось. Знаменитая Саранна Поттер, Героиня-Освободительница, Девочка-Которая-Выжила и просто одаренная юная волшебница, а также двое ее друзей за одну ночь нарушили чертову тучу правил и растоптали надежды трех четвертей школы потеснить Слизерин на доске почета Общешкольных Соревнований. И теперь, куда бы ни лежал путь Ранни, с кем бы ни пыталась заговорить Поттер, каждый считал своим долгом обжечь ее обидными словами и едким презрением. Гермионе и Невиллу было немного легче, хотя бы потому что они были друг у друга не одни. Но и к ним относились с брезгливостью. Что было странно, так это полное равнодушие со стороны факультета Слизерин. Ни подколов, ни гнусных шуток. Будто ничего не произошло.

***

День умер, когда солнце нырнуло за далекий горизонт, осветив его пушистую кайму ярким пламенем последних янтарных лучей. Ясное небо погасло, и лишь жемчужина луны и ее слезы-звезды не давали мраку взять верх. Часы пробили одиннадцать, когда трое гриффиндорцев и слизеринец встретились у каменных ворот школы Хогвартс. Измотанная тяжелым днем Поттер держалась в стороне, не желая ни с кем говорить. Невилл и Гермиона стыдливо молчали, избегая смотреть в глаза друг другу и Саранне. Малфой скучающе крутил в руке палочку. Наконец, подоспел Филч с фонарем. Когда лесные глаза нашли золотистое пламя, жизнь Ранни стала чуточку лучше. Девочка впервые за день вздохнула полной грудью. – Первокурсники бродят по ночам, – порицающе покачал головой завхоз. – Раньше за подобное на целый день подвешивали к потолку за большой палец! Не то чтобы я был против… Вам еще повезло, дети. Филч и провинившиеся подошли к хижине Хранителя Ключей и Садов Хогвартса, где их встретил сам хозяин. У Ранни отлегло от сердца – работа под руководством доброго Хагрида ее более чем устраивала. Заметно ободрились и Невилл с Гермионой. – Я забираю их, – важно произнес великан, кивнув завхозу. Пожелав напоследок спокойной ночи, седовласый мужчина удалился в замок. Хагрид заговорил со своими подопечными. – Дети, пора начинать. Опасная нам сегодня предстоит работенка. За мной пошли. Маленький отряд змейкой обходил могучие стволы, дружно перешагивал через торчащие из прохладной земли корни. – Мы идем в лес за то, что ходили в лес? Где логика? – скептически поднял бровь Малфой. Саранна не могла не признать его правоты, но слишком уважала Хагрида и потому промолчала. – Ваша с Ранни вылазка – глупая безрассудная блажь, – припечатал Хранитель. – А то, чем мы сегодня будем заниматься, несет реальную пользу… – Кому? Оборотням, которые нами закусят? – не удержался от сарказма Драко. – Об этом надо было беспокоиться раньше! – сурово ответил Хагрид. – Тормозим! Пришли уже. Великан и ученики остановились на небольшой поляне, в центре которой будто растекся жидкий лунный камень. Субстанция пятнала темную растительность, ярко сияя в приглушенном свете фонаря. – Смотрите… – Хранитель опустился на корточки и двумя пальцами коснулся загадочной жидкости. – Свежая еще… – сказал он сам себе. И обратился к ребятам. – Это кровь единорога, да. Где-то здесь бродит единорог, которого кто-то серьезно ранил. Уже второй случай за неделю. Я в среду одного нашел, мертвого уже. А этот еще жив, и надо нам с вами этого беднягу, как можно скорее, найти. Помочь или добить, если вылечить нельзя. – А где гарантия, что тот отчаянный, кто добровольно решился на подобное, не посмеет убрать нас? – опять подал голос слизеринец. Хоть и планировалась очередная злая ирония, на последних словах его голос непроизвольно дрогнул. – Нет в лесу никого, кто мог бы вам зло причинить, пока вы со мной или с Клыком, да, – заверил Хагрид. – С тропинки не сходите – тогда нормально все будет. Сейчас на две группы разделимся и по следам пойдем, в разные стороны, потому что крови тут очень много. Должно быть, единорог со вчерашней ночи тут шатается, а может, и с позавчерашней… – Я возьму Клыка! – тут же сориентировался Драко, оценивающе взглянув на внушительные собачьи клыки. – Хорошо, но я тебя предупрежу: псина-то трусливая, – пожал плечами Хагрид. – Я пойду с Малфоем, – заявила Саранна. Все, даже сам парень, шокированно уставились на девочку. – Ну что ж… кхм… ладно, – справился с удивлением Хранитель. – Значит, так, Невилл и Гермиона со мной пойдут, а вы, Малфой и Ранни, с Клыком будете. Если кто находит единорога, зеленые искры посылает, поняли? Палочки доставайте и потренируйтесь прямо сейчас… ага, хорошо. А если кто в беду попадет, тогда пусть красные искры посылает, мы сразу на помощь придем. Ну все, поосторожнее будьте… а сейчас пора нам. – Что, Поттер, потанцевали разок, оторваться от меня не можешь? – криво усмехнулся Драко, когда неровная тропинка увела гриффиндорку, слизеринца и пса за шелестящие громады деревьев. – Ты себе льстишь, – с напускным спокойствием ответила девочка. На более остроумный ответ не хватало душевных сил. Не объяснять же, что настойчивость Гермионы и Невилла временно разделила их. Что она должна отказаться от друзей, чтобы те не стали пешками – пушечным мясом или разменной монетой – в подковерных интригах директора. Саранна стиснула зубы, проглотив горестный всхлип. Она снова одна против всех… Повисло липкое густое молчание, и только шепот листвы был посторонней примесью в его тягучей однородной массе. Будто сам ночной лес пытался что-то сказать. Предупредить. Остановить. Уберечь. На опавшей листве и непокорной траве поблескивали голубовато-серебристые пятна крови. – Это мог сделать оборотень? – желая отвлечься, задала вопрос Ранни. Малфой лишь пожал плечами. – Может быть, позовешь змею? – вдруг спросил он. – Так будет безопаснее. – пояснил Драко в ответ на удивленный взгляд Поттер. – А еще она может привести нас прямо к единорогу. Ведь может? – А ведь точно… – Саранна хлопнула себя по лбу. – Точно! И ее зовут Саша, если что. – Осторожнее, Поттер, будешь часто стучать себе по голове – шрам воспалится. – Ты так за меня переживаешь, я тронута, – вернула шпильку девочка, ощущая, как возвращается к жизни. – А кто, если не я, – хмыкнул Драко. Они остановились. И Ранни зашипела. – Саша, прелесть моя, покажись! Сначала нечего не происходило. Внезапно Клык взвизгнул и рванул назад, протащив по земле не устоявшего на ногах Малфоя пару метров. – Жить будешь? – деловито поинтересовалась Саранна, подойдя к напарнику. – Тебе назло, – ответил Драко, отряхивая мантию. – Ну и где твоя Саша? Что-то мне подсказывает, что с твоей змеей мы будем в большей безопасности, чем с пугливым псом. – Хоз-зяйка з-звала меня? – донеслось из темноты. Золотистый свет фонаря заиграл в изумрудах чешуи и агатах умных глаз. – Здравствуй, Сашенька! – Поттер опустилась на колени и погладила гладкую прохладную кожу. – Малфой, поздоровайся, слизеринец ты или нет? На лице Драко читалось, что он был уже не так уверен в гениальности своей идеи. Тем не менее, слизеринец, продолжая держать марку, повторил жест Поттер. Чтобы Малфои показали слабость? Да не в жизнь! – Драко Люциус Малфой. Приветствую, – важно произнес парень. – Это Драко Малфой, и он с тобой здоровается, – перевела на змеиный Саранна. – Приветс-ствую с-самца Хоз-зяйки! – Он не мой самец! – щеки Поттер стали пунцовыми. И девочка порадовалась полутьме. Чтобы она и этот высокомерный, наглый, самодовольный мальчишка?! Да не в жизнь! – Что она сказала? – вовремя встрял объект обсуждения. – Э… Ну… Она тоже поздоровалась, – с непроницаемым лицом пояснила девочка. И, дабы избежать других конфузов, перешла к делу. – Скажи, ты, случайно, не знаешь, где бродит раненый единорог? – Я з-знаю много вс-сего. И это в том чис-сле. Идите з-за мной, – ответила Саша. Ранни приподняла фонарь так, чтобы на дорогу падало больше света, и гриффиндорка со слизеринцем последовали за сверкающей зеленью чешуи. Иногда Саранна окликивала провожатую, когда та уползала слишком далеко. Луна серебрилась, черные стволы молчали, легкий ветер трепал молодые листья. А блестящих пятен крови становилось все больше. В конце концов, змея вывела учеников к древнему раскидистому дубу, живой иллюстрации к волшебной детской сказке. Малфой и Поттер пролезли между узловатыми ветвями и оказались на поляне. Лунный свет ложился на перламутр белого ворса – Ранни прошлой ночью узнала, насколько он мягок. Сиреневатая грива переливалась смесью алмаза и аметиста, разметавшись по безликой земле… Единорог был мертв. Ранни почувствовала неописуемую тоску. Еще вчера это прекрасное существо дышало, щипало траву, чувствовало. Жило. Возможно, именно этот единорог и подарил Саранне свои волосы. Которые по итогу ей так и не достались. А что теперь? Из грустных мыслей в реальность девочку вернуло то, что кто-то настойчиво тянул ее за руку. Поттер сфокусировалась. И увидела, что над рваной раной в боку мертвого животного склонилось нечто. И начало пить кровь. Сочащаяся безжизненной тьмой фигура была облачена в длинный балахон с наброшенным на голову капюшоном. Тьма незнакомца была совсем не ночная – гнилая, мертвая. И пахло точно так же – трупом, разложением. И тут голова Поттер взорвалась. Девочка, уперев пальцы в виски, согнулась пополам и не сдержала болезненный полувздох-полустон. Убийца единорога оторвался от своей добычи и стал наступать на детей. Ранни казалось, что она ослепла от дикой боли, а Искра сходила с ума. "Ступефай!" – мелькнуло на краю сознания… И все прекратилось. Зрение вернулось, девочка увидела бледного, как смерть, Малфоя с палочкой наизготовку и продолжающий наступать Ужас. – Вермиллиус! – вверх полетели тревожно-багровые искры. Саша метнулась на незнакомца, выпустив ядовитые клыки, целясь в то место, где у него должна была находиться шея. И будто провалилась сквозь него, сквозь жуткий балахон. Малфой опять бросил алый "Ступефай". Серебряное "Флиппендо". Белесое "Депульсо"... Все улетало в никуда. Тварь подлетела к ним вплотную, с нечеловеческой силой отбросила Драко и схватила Саранну за горло. Рука была холодная, как у мертвеца, липкая от единорожьей крови. Но человеческая. Саранна призвала пламя. Спелый апельсин огненного шара с чавкающим звуком ударился о темный корпус неизвестного. Ужас завыл раненым зверем, отшатнулся – Поттер обессиленно упала на колени – и улетел в ночь. Девочку трясло. Она не думала. Не чувствовала. Был только холод на шее и опасность в крови и скованных льдом костях. Искра впервые за долгое время молчала. И это было страшно. – Поттер! Никакой реакции. – Поттер! – ее встряхнули за плечи. – Поттер, все закончилось! Поттер, дыши! – приказал стальной голос. Легкие, наконец, нормально сократились. – Дыши, Поттер! Хорошо. А теперь отмирай! – И действительно, стало легче. – Молодец. – Ранни! Ранни! Ты в порядке? – к ней со всех ног уже бежали Невилл и Гермиона, за ними, тяжело дыша, следовал Хагрид. – Нормально, – хрипло выдала Саранна. Повернулась к Хранителю. – Хагрид, единорог мертв. Поттер обреченно подняла влажные лесные глаза к небу. Марс сиял необычайно ярко.