Ici avec moi

Было чуть позже четырёх дня, и в руке Польнареффа была оцепенелость, которая никак не проходила. Обычно такая тупая боль вывела бы его из себя, но в это послеполуденное время его внимание занимала другая боль. Он лежал на нетронутом отельном одеяле, сверля прозрачным взглядом шероховатую белизну над собой. Его пальцы, пронизанные розоватыми рубцами заживающих шрамов, подёргивались, лежа на его груди. Абдул сидел, скрестив ноги, на полу возле кровати. Его плащ образовывал аккуратный полукруг вокруг него, словно лужа крови. В комнате было тихо, не считая дорожного шума где-то внизу и перемешивания карт Таро. Это был день отдыха для них всех. Пребывая в Сингапуре менее дня, они столкнулись с Дэво и Раббер Соулом, и Польнарефф, хоть и быстро восстанавливаясь, был в более тяжелом состоянии, чем, например, Джотаро. И, хоть он и привык драться, будучи раненым, всё равно было хорошо взять перерыв. Однако, эта неподвижность вызывала у француза тревогу, ведь его бессрочная охота на мужчину с двумя правыми руками наконец-то начинала набирать обороты.  — Не ожидал, что из всех нас именно ты будешь самым тихим. — пробормотал Абдул с намёком на улыбку в голосе. Некоторое время назад он постучался к Польнареффу в поисках более тихой компании. Джозеф получил звонок от одного из докторов Фонда Спидвагона с вестью о серьёзном ухудшении состояния его дочери, и комната, которую он разделял с Абдулом, стала местом проведения напряжённого семейного собрания. Какёин остался с ними как некий катализатор спокойствия — хороший контраст пылким Джостарам. Абдул мог бы стать еще одним голосом разума, но он почувствовал смену событий и удалился для расследования. Он провёл последний час, раскладывая свои карты в разном порядке на одном из несочетающихся ковров. Это был первый раз, когда он заговорил, с тех пор, как поблагодарил Польнареффа за возможность воспользоваться его комнатой. Слова египтянина были правдой — Польнарефф не особо много разговаривал после возвращения всей компании с обеда в маленьком кафе напротив отеля. — Хочешь, я сделаю тебе расклад? — М? — Польнарефф немного приподнялся, чтобы взглянуть на Абдула. Тот повёл рукой на карты перед собой — пять, разложенных в форме буквы Т, лежащей на боку. — Обычно я не раскладываю бесплатно. Его среброволосый товарищ выпустил маленький нерешительный смешок и лёг обратно играть в гляделки с потолком. — Non, merci. (Нет, спасибо.) Меня это пугает — знать, что будет дальше. — Что тебя беспокоит? — Rien. (Ничего.) — Не верю, — тихий шелест собирания карт. Польнарефф вздохнул и потер рукой лицо. — Я… это глупо, правда. — А кажется, будто что-то значительное, раз утихомирило тебя так надолго. Отдалённые Битлз внизу и тёплый бриз с привкусом морской соли сквозь изношенную балконную дверь. Глухое шуршание Польнареффа, меняющего положение ног. Ответ занял у него минуту, и всё время — под взглядом янтарных глаз. — Я… видел ранее девушку, похожую на мою сестру. — Туристка? — Non (Нет), она была с Сингапура. — он тяжко выдохнул, — Может, не настолько была похожа на Шерри, но… она уронила свою сумку, и я поднял её, и… сам её взгляд, её глаза… они сияли, прямо как у моей сестры. — он закрыл лицо раненой ладонью, — А этот ублюдок до сих пор на свободе, и Бог знает, как много девушек он ещё убил, и она может быть следующей, и- блядь, моя рука! Она снова покрылась спазмом от плохого обращения, и он в гневе хлопнул ей по кровати. — Расслабься, Жан, — мягко произнёс Абдул. Он поднялся и сел рядом с Польнареффом, — Дай мне посмотреть. — Зачем? — огрызнулся тот. — Просто сделай это. Неохотно Польнарефф подчинился. Абдул взял его потрёпанную ладонь в свои, зажав её между ними. Тот чуть не подпрыгнул — руки предсказателя были неестественно тёплыми, даже горячими. — Что это за фигня от Мистера Мияги? — Не понимаю. — Парень-каратист. — Абдул всё равно выглядел сконфуженным, — Неважно. Как ты это делаешь? — Magician’s Red. А теперь будь потише. После этих слов Польнарефф заметил еле видное желтоватое свечение, исходившее от его рук. Француз наблюдал, пока тёмные пальцы разминали напряжённые сухожилия. Сжатия и покалывания становились интенсивнее, и скоро его мускулы расслабились, а прежнее раздражение рассеялось, как-будто с его тела сняли тяжёлый камень. Он вздохнул и откинулся на подушку. Прошло еще несколько минут, прежде чем Абдул остановился, и Польнарефф был этим разочарован. Но его рука всё ещё не была свободна, и тепло работало почти так же хорошо, как массаж. — Так лучше? — тихо спросил Абдул, и его обычно нахмуренные брови тоже немного расслабились. — Да… Прекрасные ощущения, спасибо. — Моё почтение. — Он рассеянно прошёлся взглядом по руке Польнареффа, раскрывая ладонь и осторожно рассматривая её. Он провёл пальцем вдоль линии на бледной коже, и француз почувствовал покалывание, перемещающееся по руке вместе с чужим пальцем. Губы Абдула слегка поджались. — Ты скоро встретишься с ним, — отвлечённо сказал он. Ненормальное тепло постепенно исчезало из рук Абдула, и тревожность снова защекотала Польнареффа. Появилось странное и мимолётное ощущение паники, и не раздумывая он схватил вторую руку товарища. Даже с нормальной температурой этот контакт успокаивал, и ему не хотелось отпускать. Абдул улыбнулся своей обычной знающей улыбкой. — Не волнуйся, Жан. Ты будешь в порядке. Польнарефф посмотрел на него, слегка нахмурившись. — Знаю… но я все равно беспокоюсь. — Конечно, ведь впереди не самые лёгкие недели. — Я волнуюсь не столько за себя, сколько за всех вас. — Ты — сострадательный человек, Жан-Пьер Польнарефф. Я не ожидал меньшего от француза, — улыбнулся Абдул. Он осторожно вынул руку из хватки друга. — А сейчас я собираюсь добыть что-нибудь на перекус. Не хочешь присоединиться? Польнарефф вздохнул и снова лёг. — Non, merci. Не очень в настроении для этого. Я закажу что-нибудь в номер попозже. — Как скажешь. — Абдул встал с кровати. — Абдул. — Да? Их взгляды соединились, аквамарин и топаз. — Спасибо тебе. За всё. Ты — хорошая компания. — Я знаю, — сказал Абдул, криво улыбнувшись, — Рад, что смог помочь. И, если что-то нужно, просто попроси. Я знаю, что ты сейчас под большим стрессом. Довольно французское фырканье. — Разве не мы все? Краткий смешок. — Наверное, ты прав. Я позову, если мистер Джостар захочет собрать всех нас. — D’accord, merci. (Ладно, спасибо.) Абдул подошёл к двери, но остановился и обернулся. — Помедитируй или что ещё, тебе это нужно. — До скорого, Абдул. Тот улыбнулся и поспешил выйти, закрыв за собой дверь. Польнарефф вернулся к разглядыванию потолка. Девушка с глазами Шерри отошла за кулисы его сознания. Вместо этого он думал о событиях последних минут. То, что Абдул и Magician’s Red сделали, этот жар… это было ошеломляюще, почти опьяняюще, и он хотел бы, чтобы конкретно эта часть их взаимодействия задержалась подольше. Его рука дёрнулась остаточным покалыванием, и он согнул её, рассматривая работу Абдула. Возможно, он мог бы придумать причину для того, чтобы предсказатель сделал это снова. И, возможно, его спина и вправду сильно болела в последнее время… Он почувствовал легкое кружащее ощущение в животе, с которым он был уж слишком знаком. Сегодня ему была показана неожиданная сторона Абдула — конечно, он всегда был тихим, добрым и собранным, но сейчас он был просто… чем-то бóльшим. Польнарефф думал о том, видели ли другие эту его сторону. «Жан»… Это был первый раз, когда Абдул назвал его по имени, и, несмотря на прекрасный английский, его произношение всё равно отдавало арабским акцентом. и Жан-Пьер Польнарефф хотел услышать его ещё немного.