Вату и перекись, пожалуйста

      Мерлин весь вечер занимал себя тем, что раскладывал лекарства по назначению и в алфавитном порядке, подкрутив на полную музыку и подтанцовывая энергичному ритму. Гвен, которая работала в дневную смену, уже ушла домой, оставляя студента фармацевтического на всю ночь одного разбирать новую партию товара. Иногда Эмрис начинал подпевать, размахивая в воздухе листом с инвентаризацией, и при этом пару раз разлил на бумаги кофе, после чего был вынужден перепечатать их заново. Чуть позже девяти колокольчик на входной двери зазвенел, и Мерлин, улыбаясь до ушей, вышел из подсобки в зал. — Добрый вечер, что вы будете брать? В ответ весело хмыкнули. Высокий лохматый парень, который, похоже, давно забыл, что такое бритва, опирался о стойку. — О, Гвейн. Привет, — Мерлин улыбнулся ещё шире, приветствуя друга. Он открыл загородку на проходе и вышел к нему. — Привет, ботан. Продашь мне колеса? — под укоризненным взглядом Гвейн весело рассмеялся, — Да ладно тебе, это же шутка. — Помяни мое слово, Гвейн, когда-то за такие шутки я сдам тебя полиции. Или охранной конторе, — Мерлин скрестил руки на груди, стараясь выглядеть суровым и строгим, но тут же махнул на это рукой и тихо засмеялся. — И чем же я обязан такому важному гостю в столь поздний час? У тебя закончились таблетки от похмелья или презервативы? — Ой, да ладно тебе, не так уж часто я напиваюсь. И трахаюсь. — Ну, если вспомнить, что было с тобой на первом курсе, то могу с уверенностью сказать, что пьянки два раза в неделю — это большое достижение для тебя. Мерлин прекрасно знал повадки Гвейна, как никак, но уже три года они делили вместе одну комнату в общежитии. И действительно, на первом курсе сосед практически никогда не появлялся в комнате раньше трёх ночи, а если и появлялся, то толку от него было немного — дай бог, чтобы мог самостоятельно развязать кроссовки и найти свою кровать, не перепутав ее со столом Мерлина. Сначала Эмриса это раздражало, и даже очень, но через месяц такой жизни он понял, что могло быть и хуже. Например, некоторые парни в их общежитии на постоянной основе прямо в комнате курили травку, а одного вообще отправили под суд за занятия… химией. Так что спасибо Гвейну за то, что его пристрастия распространялись только на виски и девушек. — Так все же, зачем ты зашёл? — Мерлин вопросительно приподнял бровь, ожидая объяснений. — Ну, я тут подумал… — Гвейн смущённо почесал затылок, смотря на Мерлина снизу вверх. — Мне надо курсовую написать, а у меня осталось очень мало времени, один я не успею, поэтому… — О, нет, Гвейн, — Мерлин, сдаваясь, поднял вверх руки. — Я завязал с этим после прошлого раза. Помнишь, тогда твой руководитель был очень удивлен тем, что ты сделал бизнес-план фармацевтического завода, и при этом от бизнеса там было три страницы, а остальные двадцать описывали лекарства, которые там производятся. Потому что я ничего, — слышишь? — ни-че-го не смыслю в твоём бизнесе, а ты даже не удосужился просмотреть эту несчастную курсовую и добавить туда своей информации, хотя я тебе об этом сразу говорил. — Ну, почему же, — тут же фыркнул Гвейн, — я добавил туда сводку о затратах на начальном этапе. — О, да, это так важно! Все равно руководитель решил, что твоя работа больше похожа на трактат о производстве психотропных веществ и сказал, что это годится только в качестве протокола на возбуждение уголовного дела. Он тогда ещё долго пытался у тебя выпытать, где же ты взял материал для этого исследования, старый стукач, — Мерлин покачал головой, показывая, что ни за что не намерен повторять прошлых ошибок. — Даже не думай об этом, мой ответ окончательный. — Да ладно, — Гвейн легкомысленно хлопнул друга по плечу, от чего тот согнулся чуть ли не пополам, — не будь занудой. И вообще, могу же я к тебе просто так зайти? — Нет, это так не работает, — Мерлин сбросил с плеча чужую руку. — Твой приход выглядит очень корыстно, потому что начал ты с того, что тебе от меня нужно. Надо было сначала как-то меня расположить, поднять настроение, и тогда я, быть может, подумал. — Что, серьезно? — Гвейн рассмеялся. — Мне надо было сказать, какой ты прекрасный, умный, замечательный, и вообще цены тебе нет, и тогда ты согласился бы написать мне курсовую, да? — Нет, — резко ответил Мерлин, разворачиваясь и снова уходя за загородку. — Если у тебя все, то я пойду дальше, мне вообще-то работать надо. Гвейн смотрел, как друг уходит в подсобку, но окликнул его: — Нет, Мерлин, подожди. Это ещё не всё. Заметив, как резко изменилось при этом настроение парня, Эмрис тяжко вздохнул и налил в чайник больше воды. Судя по всему, без нескольких чашек чая тут не разобраться. Мерлин был уверен, что Гвейн не отказался бы сейчас и от чего-то покрепче, но все же они были в аптеке. — Тебе чай или кофе? — устало спросил Мерлин, а Гвейн тем временем удобно устроился на белых стульчиках для посетителей, которые стояли в зале, занимая сразу два. — Чай, без сахара, и покрепче. Мерлин вышел из подсобки с двумя чашками чая, потом ушел опять, чтобы принести печенье. Гвейн без особого интереса наблюдал за этим. — Так что случилось? — Эмрис вынес себе стул и устроился напротив друга. — Рассказывай, я весь твой на эту ночь. — Извини, Мерлин, но ты не совсем то, чем мне хотелось занять свою ночь, — Гвейн грустно усмехнулся. Эмриса всегда поражала эта его странная привычка сначала прятать отчаяние под улыбкой, а потом внезапно начинать грустить, убиваясь о том, что никто его не понимает. Гвейн, рассматривая пар, который шел от его чая, задумчиво прикусил губу. — Знаешь, она меня бросила. — Кто, Вивиан? — Мерлину очень хотелось закатить глаза, но он сдержал себя. Какая разница, что его друг меняет девушек, как перчатки, если он всё ещё от этого страдает? — Да нет, о чем ты, — Гвейн растерянно посмотрел на Эмриса. — Какая Вивиан? Она уже давно в прошлом, это было месяц назад. Я про Елену. Она бросила меня. Мерлин мог поклясться, что он слышал это имя от друга впервые, а потому спросил: — Хорошо, Елена тебя бросила. А… Не напомнишь мне, кто это? Гвейн возмущённо посмотрел на Эмриса, отвечая: — Ну как же так?! Я тебе о ней рассказывал. Мы начали встречаться неделю назад, — парень тяжело вздохнул, задумавшись, — Мерлин, что мне делать? — Так, — Эмрис хлопнул себя по коленях, серьезно глядя на своего друга. — Гвейн, вы встречались неделю. С каких пор тебя расстраивает расставание после таких коротких отношений? Помню, с какой-то Софией, вроде, ты встречался месяц. И что? Расставшись, ты закатил по этому поводу вечеринку. — Ты не понимаешь, — Гвейн отмахнулся от друга и сделал глоток чая, тут же скривился и начал быстро вытирать губы — обжёгся. — Я люблю её, ясно тебе? Мерлин нахмурился и, приподнявшись, потрогал лоб друга. — Так, все ясно, — фыркнул Эмрис, убирая руку. — Вы смертельно больны, мистер Гвейн. Какая вообще любовь? Ты мне сто раз говорил, что это не для тебя. А когда я пытался тебя вразумить, рассказывая о всех преимуществах серьезных отношений, ты только смеялся и шел цеплять следующую девушку. — Я повзрослел, Мерлин. Эмрис не хотел и старался себя сдержать, но то, каким твердым голосом и с каким серьезным лицом сказал такие слова Гвейн, заставило его рассмеяться. — Что?! — Гвейн обиженно фыркнул и отставил от себя горячий чай. — Не смейся и дослушай меня! — Я весь внимание, — покорно кивнул Мерлин, всё ещё сражаясь с приступом смеха. Гвейн сделал вид, что он выше этого. — Так вот, — он вздохнул, — Я серьезно, понимаешь? Это не то чувство, что со всеми этими девушками раньше. Елена такая… Нежная, добрая, понимающая. Мерлин, я впервые задумался о том, что хотел бы создать семью. С такой девушкой, как она. Мерлин с удивлением посмотрел на друга и тоже поставил свою чашку на пол, чтобы при следующем громком заявлении не уронить ее. — Так, хорошо, — Эмрис серьезно кивнул. Смешно ему уже не было. Либо эта Елена умело промыла мозги Гвейну, либо она действительно такая, как в описании друга. А, быть может, и то, и другое. — И почему же твоя нежная, добрая и понимающая тебя бросила? Она сказала причину? Гвейн мрачно кивнул. — Она сказала, что я несерьёзный, Мер. — Знаешь, при всем к тебе уважении, я не могу с ней не согласиться, — Мерлин скептически хмыкнул. — Разве что отмечу, что слово «несерьёзный» лишь незначительно описывает твое отношение к жизни. Я бы выбирал выражения покрепче. — Мерлин, либо ты мне помогаешь, либо иди в задницу, — Гвейн устало нахмурился. — Мне и без того хреново. — Хорошо, смотри, — Эмрис, дождавшись, пока друг поднимет на него глаза, продолжил, — Гвейн, ты — мечта чуть ли не любой девушки. Ты красивый, спортивный, надёжный и уверенный в себе. Все, чего тебе не хватает — это хоть небольшая толика спокойствия, понимаешь? Если Елена сказала тебе, что считает тебя несерьёзным, значит, она наверняка говорила о твоих вечных гуляниях и веселье. Тебе нужно остепениться. — И что потом? — пожал плечами Гвейн, — Она все равно меня уже бросила. — О боги, — Мерлин закрыл лицо руками. Его друг перетрахал половину города, но при этом в нормальных человеческих отношениях не понимал абсолютно ничего. Даже Эмрис, который создавал впечатление невинного девственника, и то лучше понимал, как вести себя с девушками, если ты хочешь от них чего-то серьёзного. — Гвейн, если она тебя любит или хотя бы немного заинтересована в тебе, учитывая все твои положительные качества, она мгновенно к тебе вернётся, поняв, что ты исправляешь свой чуть ли не единственный серьезный недостаток. Главное — показать, что делаешь ты это в первую очередь ради нее. Я так понимаю, расстались вы спокойно и она всё ещё не против поддерживать с тобой дружеские отношения? Гвейн рассеянно кивнул: — Я же говорю, она просто ангел. — Тогда, — Мерлин пнул Гвейна носком ботинка, чтоб тот обратил на него внимание, — изменись. Перестань убивать свою печень и тащить в кровать все, что двигается и парализовано. Если у тебя есть шанс сделать так, чтобы она видела, что ты меняешься, то это должно сработать. По крайней мере, лично мне кажется, что это именно то, чего тебе не хватает. Гвейн отчаянно кивнул и, тяжело вздохнув, снова попытался выпить чай. На этот раз более благополучно.

***

      Было около двух ночи, когда Мерлин услышал звонок. К тому времени он уже закончил инвентаризацию всего нового товара, отправил Гвейна домой и натанцевался всласть под новый плейлист. Аптеки всегда закрывали на ночь, оставляя открытым лишь окошко. Эмрис встал со стула, сонно протирая глаза и крикнул: — Сейчас, уже иду. Звонок прозвучал снова. Мерлин, ругая под нос нетерпеливого посетителя, пробрался в зал, сбивая по пути коробку с идеально отсортированными лекарствами. Выругавшись, он запихнул коробку глубже, смотря на высыпавшиеся на пол медикаменты, и наконец подошёл к окну, когда зазвонили третий раз. Не глядя на того, кто стоит за стеклом, Эмрис нервно открыл окно. — Я все слышу и уже иду, не стоит так… Он осекся, увидев за стеклом молодого мужчину, даже парня, который осторожно стирал рукавом кровь, идущую с носа. Выглядел поздний посетитель отвратительно: его оппонент не оставил на нем живого места. Увидев аптекаря, тот наконец поднял взгляд и хрипло сказал: — Вату и перекись, пожалуйста. Мерлин шумно вздохнул и, прекрасно понимая, что это запрещено, повернул ключ в замке, открывая дверь и впуская парня внутрь. Он удивлённо посмотрел на Эмриса, не осмеливаясь войти. — Заходите, вы ужасно выглядите, — с этими словами Мерлин оставил дверь открытой и пошёл за стойку, чтобы найти все необходимое. «В случае чего, есть тревожная кнопка, — подумал Эмрис, доставая из нужного ящика бинты и вату, — Хотя он выглядит адекватным, если не обращать внимания на его раны». Тем временем незнакомец уселся на стул в зале, откинулся на спину, и, зашипев от боли, резко дернулся. Мерлин вынес ему все необходимое, заменив перекись на диоксизоль. Парень неуверенно посмотрел на незнакомую бутылочку. — Я же просил перекись, — уточнил он. — Ваши травмы слишком обширны. Перекись хороша только при обработке небольших ран, в вашем случае она оставит на коже ожоги, которые могут казаться несерьёзными, но в Вашей ситуации только сделают хуже. Я принес вам диоксизоль вместо этого, — Мерлин ободряюще улыбнулся. — Он не вызывает раздражения и действует очень мягко, из-за чего может казаться, что он менее эффективен, но это не так. Обычно этот гель используют для обработки послеоперационных ран, что доказывает его позитивное действие. К тому же, в его составе есть лидокаин, а значит, он действует ещё и как обезболивающее. Думаю, это лучше подойдёт. Незнакомец растерянно кивнул и открыл колпачок. После оторвал кусочек ваты и хотел нанести на него гель, но Эмрис остановил его предупреждением: — Нет, его надо просто наносить на кожу. Только надо будет подождать, он очень долго сохнет… — Я понял, умник, дай мне спокойно обработать раны, заплатить и уйти. Мерлин недовольно хмыкнул, но все равно не сдержался. Понимая, что так дело не пойдет, он пошел в подсобку, хотя и знал, что опасно оставлять зал без присмотра. Но там он набрал в миску теплой воды и нашел жесткое полотенце. С этим вернулся в зал. — Вам надо промыть раны сначала. Они слишком грязные. И вообще, обратитесь в больницу. Незнакомец раздражённо посмотрел на Мерлина и уже хотел что-то сказать, но тот поспешно оставил миску с водой полотенце на соседнем столе и вернулся за стойку. Все же, ему опять надо было собрать рассыпанные лекарства в коробку. Незнакомец возился и пыхтел, иногда тихо ойкая от боли. Мерлин не смотрел на него, занятый расстановкой. Но, когда услышал, что миска с водой свалилась на пол, а парень тихо выругался, все же вернулся в зал. Незнакомец смотрел, как вода растекается по полу. — Не беспокойтесь, я все тут уберу, — Мерлин поднял миску и снова набрал в нее воду, возвращая пострадавшему. — Может, Вам чем-то помочь? — Скажи, ты что, никогда не молчишь? — возмущённо отозвался парень, но тут же откашлялся и опустил глаза. — Извини. Я просто… Короче, спасибо, что пустил. Эмрис растерянно пожал плечами и вернулся за стойку, стараясь не особо откровенно пялиться на то, как парень обрабатывает раны. Ему несколько раз хотелось остановить того и сказать, что он делает неправильно, но Мерлин не хотел взбесить его ещё больше и оказаться следующей жертвой сегодня. После довольно долгой обработки, незнакомец протер руки полотенцем, которым вытирал кровь, и, подойдя к Мерлину, молча оставил на стойке стофунтовую купюру. Эмрис открыл кассу, чтобы выдать сдачу, но тот уже направился к выходу. — Эй, а сдача? — крикнул Мерлин вслед пострадавшему. — Оставь себе, умник, — бросил тот и в явно привычном жесте вскинул руку вверх. — Ещё раз спасибо. — Напыщенный осел, — Эмрис с сомнением посмотрел на купюру и, фыркнув, отправил ее в кассу.

***

      Утром его разбудила Гвен. Она работала в аптеке на полную ставку, потому что университет уже закончила, а Мерлин приходил раз в три дня на ночные. Девушка поставила перед ним стаканчик с кофе и мило улыбнулась. — Как ты любишь, латте с ванильным сиропом и корицей. — Гвен села напротив него, и лишь когда Мерлин сонно протер глаза и сделал первый глоток, она испуганно охнула. — Боже, Мер, что тут произошло? Эмрис посмотрел туда же, куда смотрела она, и тут же вскочил со стула, забирая с пола подсобки окровавленное полотенце и вату и запихивая все в мусорку. — Ох, это, ну… Мерлин проклинал себя в тот момент, смотря на недоумевающую Гвен. Он настолько устал ночью, что отключился, не выбросив полотенце, которое вчера оставил незнакомец. Эмрис проклинал себя за свою неосторожность и за то, что нарушил правила, впустив постороннего в аптеку тогда, когда она должна быть уже закрыта. — Мерлин? — девушка нахмурилась, ожидая ответа. — В общем, — Эмрис нервно сглотнул, — Вчера ночью пришел парень. Весь избитый, живого места на нем не было. Я понял, что не могу бросить его на улице в таком виде, и… — О, Господи! — Гвен взмахнула руками, растерянно глядя на коллегу. — Мер, ты понимаешь, что теперь у тебя будут проблемы? Будем надеяться, мистер Джонсон и его паранойя не решат проверить записи камер. — Гвен, ты же?.. — Мерлин опустил глаза в пол, подразумевая, что сотрудница может со спокойной душой заложить его начальству, и даже обязана это сделать. Но девушка лишь громко фыркнула на это. — Ты дурак, Мерлин, — отмахнулась она, садясь на стул и беря в руки свой стаканчик с кофе. — Конечно, я ничего ему не скажу. Это верная смерть для тебя. Он не будет слушать объяснений, а просто уволит тебя с неблагоприятной записью в трудовой. А ведь ты хотел как лучше. В общем, считай, что этого разговора между нами не было и я ничего не знаю. Мерлин облегченно выдохнул и вернулся на свой стул. Ему однозначно не нужна была запись о серьезном дисциплинарном нарушении, с такой его карьера успешно накроется огромным колпаком. Так что он был благодарен девушке за понимание. — Знаешь, Гвен, ты такая хорошая, — Эмрис тихо вздохнул, а она улыбнулась ему, открывая коробку с эклерами из пекарни по соседству. Выпить вместе кофе с эклерами, меняясь сменами, для них было важным ритуалом. — Мой друг как раз ноет, что никак не может найти себе хорошую девушку, а если и находит, то она его тут же бросает, потому что он несерьёзный. — Ой, Мер, — Гвен рассмеялась, прикрыв рот рукой. — Не старайся сосватать меня своему другу! Мы с тобой уже обсуждали это, старый разговор. Лучше расскажи, почему ты никак не найдешь себе девушку. Как по мне, ты должен пользоваться у них большой популярностью. Это была неправда. Гвен просто была слишком добрая, чтобы сказать кому-то обидную правду. За Мерлином не бегали толпы девушек. Возможно, у него было неплохое телосложение, но, черт возьми, эти уши… Эмрис ненавидел их с детства. Лет в семь мама разбудила его, ругая, что он повязал перед сном себе на голову ремень. Но ушам это не помогло. С тех пор Мерлин старается смириться с этим ужасным недостатком. Из-за этого его вечно доставали в школе, а в университете просто перестали обращать на него внимание. И Мерлин лучше бы согласился на подколки и издевательства. Все одногруппницы считали его невыносимым занудой и заучкой, несмотря на то, что часто смеялись над его шутками. В общем, в группе он был лишь тенью для более привлекательных парней. — Гвен, брось, — Эмрис махнул рукой, выбирая из коробки любимый эклер с малиновым кремом. — Ты же знаешь, я безнадёжен. — Ну, почему, — протянула девушка, — Ты умный и обаятельный. Мне кажется, если не все, то большинство сверстниц должны быть от тебя без ума. — Ага, — фыркнул Мерлин, — а ещё я говорю без умолку, ужасно неуклюжий, и вообще, ты видела эти ужасные уши?! Гвиневра лишь засмеялась, подмигивая Эмрису. Тот отказывался участвовать в ее веселье.

***

      Мерлин уже сдал смену, собрал сумку, попрощался с Гвен и вышел в зал, когда заметил на стуле что-то чёрное. Подойдя ближе, он понял, что это чёрное портмоне. Он взял вещь в руки и рассмотрел. — Мер, что ты там нашел? — Гвен собирала волосы в хвост, готовясь к приему первых клиентов. — Похоже, Гвейн оставил вчера кошелек, — Эмрис хмыкнул и сунул незнакомую вещь в карман, понимая, что она, скорее всего, принадлежит далеко не его соседу. — Тогда верни его. Пока! Мерлин улыбнулся и вышел из аптеки. По дороге в общежитие он думал о находке. Вполне могло оказаться, что кошелек действительно Гвейна, и тогда никакой проблемы не было.

***

      — Да нет же, это не мой, говорю тебе, — Гвейн сидел на кровати в растянутой застиранной майке и рассматривая кошелек. Мерлин с завистью отметил, что даже в старых шмотках спросонья его друг выглядит как суперзвезда. «Так, стоп, ты слишком много стал думать об этом. Идиот, забудь», — Эмрис покачал головой, прогоняя эти мысли. Тем временем Гвейн открыл портмоне и вытащил оттуда визитки. — Эй, что ты делаешь? — возмущённо закричал Эмрис. — Это же чужое. — А как ты думаешь вернуть это чужое тому, кому оно принадлежит? — Гвейн пожал плечами, перебирая визитки. — Автосервис, страховая, одежда… Мерлин опёрся спиной о стену и наблюдал за тем, что делает Гвейн. — О, смотри! — радостно воскликнул тот, отдавая Эмрису одну карточку. — Это же его права. Мееерлин, чей это кошелек, признавайся? — Да так, видимо, один покупатель вчера забыл, — он растерянно посмотрел на права и, увидев фотографию, убедился окончательно во владельце. — О, и как же зовут этого «да так»? — совершенно неуместно протянул Гвейн. Мерлин всмотрелся в буквы и задумчиво произнес: — Лондон, Кенсингтон Хай стрит, двадцать семь… — Ближе к телу, Мерлин. Хозяин кто? — хмыкнул Гвейн. — Артур Пендрагон.