Повелитель Огня

POV Йо Когда я дошел до наших соседей, наступила ночь. Я так устал, что даже не помню, как отключился. Проснулся я только к полудню, и мне пришлось задержаться еще, потому что уходить сразу невежливо. Я сидел за столом с другими шаманами и представителями правящей семьи, улыбался и отвечал на вопросы, а сам думал, как бы слинять поскорее. Амарай оказался тяжелым и очень холодным камнем. С таким же камнем на душе я нес его в свою деревню. Чтобы не попасться деду на глаза, я мышкой проник в дом, положил Амарай на стол и, схватив несколько кусков пирога и яблок, побежал к Вулкану. Если я потороплюсь, то даже успею вернуться домой до темноты. Чем ближе к Вулкану, тем теплее. На Утесе я даже стянул с себя шарф и свитер, словно и не надвигалась зима. Я так хотел поскорее увидеть своего бога, что ломанулся в его пещеру, не оглядываясь на долину, без страха даже, как это было раньше. - Хао? – позвал я, никого не обнаружив. Наверное, он спит. Я подошел к обрыву, посмотрел вниз, но жар оттуда шел такой, что я даже не смог открыть слезящиеся глаза. Чем ближе осеннее равноденствие, тем больше пламени становится в этой бездне, Вулкан просыпается. Я оставил пирог и яблоки на входе в пещеру, чтобы возможный дождь не смог испортить продукты, и побежал обратно – я должен быть дома, иначе дед мне точно взбучку устроит. Я засыпал спокойно, только что-то внутри все равно скребло душу стальными когтями, постоянно вырывало из сна, не позволяя забыться. С самого утра, скинув свою работу на Рио с его осенней депрессией, я снова побежал к Вулкану. Он рокотал, лава внизу бурлила, но Хао все не было. Я всерьез испугался, что после моей выходки три дня назад он просто не хочет меня видеть и прячется где-то. Хотелось плакать от такой безысходности, но попытки свои я не бросил – уговорил Опачо взять меня с собой. Я нес ее вещи, зная, что она уходит туда навсегда, но такова ее доля и, кажется, она даже была ей рада. В пещере Хао я помог жрице сделать постель из шкур, притащил камни для алтаря, помог построить коптильню. Разумеется, девочка уже давно знала, что я не раз бывал здесь, что с повелителем огня меня что-то связывает, но мне она вопросов не задавала. - Он прячется от меня, - грустно сказал ей я. - Почему? – спросила она. - Я глупость сделал, обидел его, наверное. Я пойду, - я встал, подхватил свою сумку и стал выкладывать продукты, которые принес сегодня. – Тут и тебе и ему. Завтра я принесу еще что-нибудь и оставлю на Утесе как раньше, хорошо? - Спасибо тебе. Я кивнул, начал выходить из пещеры, но свет молочного неба, слишком яркий после сумрака и жара пещеры, ненадолго ослепил меня. Я что-то пнул, потер глаза и посмотрел себе под ноги. На земле лежит исклеванный птицами пирог и те самые яблоки. Я поддел одно из них ногой и перевернул – оно начинало гнить. - Йо! – тут же раздалось из пещеры. Я забежал внутрь, по-настоящему испугавшись. Опачо стояла на краю обрыва. Сейчас ее глаза были совсем белые, в отличие от меня ей, преданной богу с рождения, его жар не так страшен. - Его здесь нет. - Как это нет? – прошептал я, вспоминая нетронутые яблоки. - Его нет в Вулкане. Он не разгорается, он потухает! Со дна поднимается самая горячая лава и остывает. Если он потухнет, то Хао умрет, а у нас наступит вечная зима. Я задохнулся. Как это умрет? Где он? За сумасшедшим потоком мыслей я перестал различать реальность. Ну как я раньше этого не заметил и не почувствовал? - Найди его, - всхлипнула жрица. – Пожалуйста. Мы поняли друг друга с одного взгляда. Сейчас нам неважно было то, что может наступить холодная зима, которая унесет наши жизни. И мне и ей в равной степени было необходимо просто найти его. Я метнулся в долину и бежал так быстро, что ноги едва касались земли. Я призвал всех духов, которых мог, и бросил их на поиски своего бога, а сам побежал к Лилилале, потому что только она могла мне помочь. По дороге к ее дому я на бегу со всеми здоровался и отвечал на вопросы вроде: «Как там наши соседи? Как здоровье матери? Эй, тебя Рен искал!». Когда я добежал до дома торговки, у нее уже были посетители, но, заметив меня, она быстро раздала специи и сказала, что магазин ненадолго закроется, потому что ей необходимо отлучиться в сад. Я в это время спрятался за одним из стеллажей, чтобы не вызвать вопросов. Зарыв дверь, она подошла ко мне и погладила по волосам. Я быстро рассказал ей все, что мне сказала Опачо, и про последние дни свои, как он не выходил ко мне, и про склеванный птицами хлеб. Она слушала меня, не перебивая, только тихо помешивала ложечкой чай в своей чашке и смотрела на плавающие чаинки. - Он искал тебя, - произнесла она. – В тот вечер, когда ты был за рекой. Он приходил в деревню. Внутри все сперва потеплело, потом похолодело. Хао не злится на меня, но точно попал в беду. Не желая ждать, я вскочил, но на самом пороге меня остановил голос Лилилалы. - Зайди к Рену, - произнесла она, поднимая голову от чаинок. – Он тоже очень искал тебя. Я кивнул, и решил послушать совета. Стараясь держаться как обычно, даже на пару минут остановился возле кузни Калема, чтобы узнать как дела и что нового, как я это делал всегда раньше, я двинулся в сторону дома Тао. Дверь мне открыла Джун, сестра Рена, а за ее спиной мелькнул и он сам. Она улыбнулась и хотела было поздороваться со мной, но мой друг схватил меня за запястье, оттолкнув сестру, и быстро затащил в дом, а затем сразу повел в свою комнату. Меня поразил его напор, но я послушно зашел в помещение, и только окинув взглядом коллекцию ножей Рена, заметил в комнате Хорокея. Он сидел на кровати без рубашки, смотрел на меня любопытным взглядом, а я не смог сдержать улыбки: что-то подсказывало мне, что айну права без одежды ходить по всему дома не имеет, но на меня сразу налетел Ренни. - Ты сейчас мне ответишь на все вопросы, ты уяснил? – прошипел он, явно сдерживая крик. - Что случилось? – не понял я, почти не узнавая своего друга. - Какого черта вы одинаковые? Пока до меня доходило, что имеет ввиду наследник, к нему подошел Хоро и заботливо отодвинул его в сторонку. - Успокойся, - сказал он ему и повернулся ко мне. – Йо, почему Хао твоя копия? - Вы видели его? – слава богам, друзья мне подскажут, где он. - Видели, - снова вступил в разговор Тао. Он поднял голову, показывая мне свою шею. – Чуть не умерли! Я ошарашено уставился на ожог, не в силах поверить, что мой бог это сделал. Нет, сам он не мог, он защищался, это точно… Зная вспыльчивого сына вождя, можно было легко подумать, что он сам нарвался. - Когда-то он был человеком и, в принципе, я его потомок. Мы думали, поэтому, - пробормотал я. Рен заметно успокоился, его золотые глаза теряли свою злость, а я все пытался найти в них своего друга, которого знал всю жизнь. Видимо, Ренни слишком сильно поразила эта встреча, но я хочу верить, что он простит мне мою ложь и скрытность. - Пойдем-ка, поговорим, - бросил он и вышел из комнаты. Хорокей надел рубашку, завязал пояс и подтолкнул меня к выходу. Когда мы все втроем вышли из деревни в лес, я обернулся, боясь уже всего и на каждом шагу, а когда снова посмотрел на друзей, даже остановился. Хоро протянул руку, взял ладонь моего лучшего друга, и сжал ее пальцами. Рен только посмотрел на него и слабо улыбнулся. Ничего себе я отсутствовал… Но я был точно за них рад, правда оставил свои комментарии при себе пока что. Мы долго шли, пока не дошли до погребов. Их рыли подальше от вулкана прямо в земле, закрывали кожей и досками, продукты там хранились долго. Рен отодвинул полог, пропуская меня и северянина вперед, зажег факелы, чтобы в темноте можно было хоть что-нибудь разглядеть, а я сразу поежился от холода. Вокруг бочки, ящики с зерном, полки с бутылками, пахнет сыростью и землей. Я уже хотел пошутить на тему крепкого, мол, без ста грамм не разберешься, но вдруг заметил горящие в темноте глаза. - Хао! – сдавленно воскликнул я. Мой бог сидел на земле, прижимаясь спиной к холодной стене. Руки у него были связаны, он с ненавистью смотрел на Рена с Хоро и даже не заметил меня, когда я подбежал и начал водить по воздуху руками, пытаясь осмотреть его, но боясь коснуться. - Хао, посмотри на меня, - попросил я, убирая свои волосы за уши. – Посмотри, пожалуйста. Ребята, что вы с ним сделали? Хао вдруг вскочил, кинулся к моим друзьям, но веревка, привязанная к крюку в стене, удержала его, а Хорокей выставил вперед руку, загораживая Ренни, и слабо коснулся груди повелителя огня. Хао сразу упал и закричал от дикой боли. Я, подбежав, перевернул его на спину и обнаружил на груди синее пятно, словно капнули чернилами на мокрую кожу. - Что ты сделал? – прошептал я. - Мы обнаружили, что он теряет силу от моих прикосновений, - ответил мне северянин. Я водил руками по его груди, стараясь согреть, и не верил своим глазам. Ему было так больно, это видно по лицу, что у меня на глаза навернулись слезы. Такая жестокость со стороны моих близких потрясла, я не знал как реагировать. - Ему же больно… - Да мне тоже было не сладко, - заметил Рен. - Почему вы его здесь закрыли? – спросил я, помогая Хао сесть. Я прижал его голову к своей груди, чтобы он не видел моих друзей. – Как? - Эта веревка сплетена из женских волос моего племени, мы ими бочки обвязываем. Оказалось, что у нее такой же эффект. Первый день, пока мы не придумали вариант с ней, я держал его руками, - ответил мне Юсуи. Я только сейчас обратил внимание, что до запястья, где находилась веревка, все пальцы моего бога синие. - Он будет здесь до осеннего равноденствия, - проговорил Тао. – Ты же понимаешь меня, Йо? Мой друг опустился рядом со мной, а я сильнее прижал к себе Хао, словно пытаясь защитить его. Понимаю? Что я должен понять? - Нет, если честно, - ответил я. Рен вздохнул и посмотрел на Хорокея, словно прося помощи в объяснениях, но все же заговорил сам. Айну отошел немного, полез в ящики за фруктами, чтобы не мешать нашему разговору. - Я догадался, где ты пропадал целыми днями в последнее время, потому что Хао много раз спрашивал, где ты. Почему ты мне ничего не рассказал? - Я поклялся Опачо, что не скажу ни слова, - мой бог, казалось, сильнее прижался ко мне, а я провел по его волосам ладонью. – Прости, но я просто не мог. Мне очень хотелось поделиться. - Хорошо, - кивнул Тао. – Я верю тебе и не сержусь, но он останется здесь до дня моей свадьбы. Я не хочу идти под венец, ты это знаешь, мы вернем Хао как только свадьба сорвется, договорились? Ты же понимаешь меня. - Но он умрет! В день равноденствия он должен быть в своей пещере. - А что, если умрет? – подал голос северянин, деловито исследуя ящики. – Может, оно и к лучшему. - Послушайте, - еле сдерживая себя, произнес я. – Я рад за вас, правда, Рен, ты ведь знаешь это! – я с надеждой посмотрел на друга и встретил благодарную слабую улыбку. – Но его надо вернуть. Если он умрет, то наступит вечная зима, он же защищает нас от ветров Холодного Моря. - Мы там выживаем, - заметил Хоро. – Я научу вас так жить. Ушам своим не верю! - Рен, ты готов к этому? – негромко спросил я, переводя взгляд на друга. – Жить в вечных льдах? Вы ведь можете быть вместе и так, я всегда сам вас прикрою и помогу, но Ренни… Он никому не причинил зла, правда, он… - Он? – засмеялся айну. Тао все время молчал и слушал меня, явно соображая. – Ты бы слышал все его угрозы. - Ему больно! – уцепился я. – Ты бы тоже не был рад, будь ты сейчас на его месте. Повисла тишина, Я смотрел на друзей, силясь найти в них понимание. Я разумел их действия, потому что будь я на их месте, я бы так же отчаянно боролся, но сейчас я борюсь за свою любовь. Я знаю, что мне все равно ничего не светит, но у меня хоть должен быть шанс видеть его пусть даже спящего. - Вы ведь всегда будете вместе, - с болью проговорил я. – Рен, пожалуйста… - Ты тоже? – наконец, спросил меня он. – Он ведь что-то значит для тебя. Я кивнул. Очень многое, я все бы тебе рассказал, правда, было сложно носить это в себе втайне от лучшего друга. Но я понимаю тебя как никто другой. И ты это понял по моим глазам. - Рен, - позвал Хоро. – Давай выйдем. Наследник отстраненно повел головой и подался за северянином. Я верю, что им просто надо поговорить, чтобы понять все до конца, а я смогу побыть пока с Хао. Когда ребята вышли, я немного отстранился от своего бога и попытался заглянуть ему в глаза. Он выглядел побитым, грязным, словно просидел здесь не один месяц, но в черных глазах горело неистовое пламя. - Я вытащу тебя отсюда, обещаю, - проговорил я, стирая пальцами с его щек землю. - Я убью всех… Я замер, услышав его голос. Сейчас он казался мне даже не рокотом вулкана, а раскатом далекого грома. - Люди не заслуживают жизни, они готовы предавать других ради собственной выгоды, - продолжал он. – Я не сделал ничего плохого, но уже второй раз погибаю из-за интересов других. Я снесу пламенем все. - Не говори так, - попросил я, поднимая его голову, чтобы заглянуть в глаза. – Хао, это же я, посмотри на меня. Мой бог уставился на меня невидящим взором, но я заметил, что он слабо дрогнул. Я гладил его щеки большими пальцами, слабо улыбался, а он постепенно приходил в себя. - Мое отражение, - хрипло произнес он. Я закивал, подтверждая, счастливо улыбнулся. По моему лицу текли слезы, но я не обращал на них внимания – барьер моих эмоциональных сил рухнул, не выдерживая напора. Я потянул Хао за волосы, приближая к себе, начал его целовать, пытаясь вложить все, что чувствую, всю свою любовь, которая сейчас рвалась как птица из клетки. Он слабо отвечал, почти обессиленный, а мне так жаль было нас двоих. - Ты соленый, - немного улыбнулся он, когда я оторвался от его губ, чтобы перевести дыхание. – Ты уйдешь со мной? - Да, - согласился я. – Как же иначе? - Все погибнут, - как в бреду проговорил Хао. Я даже видел в его глазах эту картину. – Все. Я выжгу все, прежде чем сгорю сам. Но ты ведь со мной. - Стой, - не понял я. – Ты хочешь забрать меня, а остальных убить? - Да. Все умрут. Я отшатнулся, прижался к какой-то из бочек спиной. У меня ощущение, что все сегодня издеваются надо мной, играя в игру, кто же сделает мне больнее. - Нет, - прошептал я. – Если так, я останусь в долине. Я не могу бросить свою семью и друзей. Мой бог перевел на меня пьяный взгляд и усмехнулся. От этой усмешки у меня рухнуло вниз сердце и по спине пробежали тысячи мурашек. - Выбираешь их? Никогда в жизни мне еще не было так плохо. Я сжался, стараясь сдержать слезы. Никогда бы не подумал, что мне придется выбирать между любимым человеком и людьми, с которыми я вырос. Но если я оставлю их, то больше никогда не смогу себя простить и быть спокойным, даже в объятиях Хао. Мне больно от одной только мысли, что он думает иначе. И все-таки, я готов умереть со всеми от его руки, потому что не готов жертвовать другими. - Да, - говорю я. – Каждый из нас в жизни приносит жертву. Главное, чтобы эта жертва была добровольной. Он кивнул, пряча взгляд, и в этот момент в погреб вошли мои друзья. Хоро подошел к Хао, развязал ему руки и коснулся его спины ладонями. Я кричал вместе со своим богом, но моя боль разрывала мне сердце. Рен стоял с закрытыми глазами, пока Хао не упал и не отключился полностью, весь покрытый синим льдом. - Прости, но ты слышал, что он говорит, - сказал мне Хорокей. – Давайте отнесем его обратно. Рен женится на моей сестре, чтобы усыпить его, а потом мы что-нибудь придумаем. Я был не в себе до самого Вулкана, совсем не понимал, что я делаю и куда иду. Когда мы добрались до Утеса, было почти темно. У меня не осталось слез, я все выплакал еще по пути. Взяв Хао на руки, я попроси Рена положить его волосы мне на плечо, чтобы они не волоклись по земле, и зашел в пещеру один. Опачо встретила меня молча, и я был за это ей благодарен. Я сел на край обрыва, потому что мог сорваться сам, если бы отпускал Хао с рук, и в последний раз прижал к себе безвольное тело моего бога. Это наша последняя встреча, уже был наш последний разговор, и все не так, как мне хотелось бы, совсем не так. Я понимал его чувства, понимаю, почему он так говорит, что он чувствует, но никак не могу этого принять. Я запутался пальцами в его волосах, прижал его висок к своим губам и, собравшись, столкнул его с обрыва. Наплевав на жар, посмотрел вниз – лава поглощала его, согревала, кипела, но вскоре успокоилась и понесла по кругу. От бездны меня оттащила Опачо. - Иди домой, Йо, - сказала она. – Иди домой. Асакура потер глаза и затянул шнурок на рубашке друга. Рен стоял с таким мученическим лицом, словно познал все муки ада. Завтра свадьба, приготовления идут полным холодом, но с того дня, когда Хао вернули Вулкану, никто больше не говорил на эту тему. Йо почти смирился со всем, молча терпя тупую боль. - Так? – спросил он. Ренни взглянул на себя в зеркало и покрутил запястьем, рассматривая шнурки. - Лучше, чем то церемониальное платье, - буркнул он. - Как тебе, Хоро? – спросил шаман. Лично он гордился своей работой. - Я б женился, - улыбнулся северянин. - Заткнись! – моментально окрысился Рен, но теперь его недовольство больше было похоже на фырканье котенка, которому любимый хозяин не долил молока. Йо покачал головой, слабо улыбнувшись, и вышел из комнаты, чтобы оставить этих двоих наедине. У них осталась всего одна ночь, и как бы то ни было, дальше все изменится. Шаман даже спуститься не успел, как услышал сдавленный стон и поскорее выскочил из дома, от смущения закрывая руками уши. На площади приготовления шли полным ходом: расставлялись корзины с цветами, украшался алтарь, вешались ленты на дома, но Йо больше не мог в этом во всем участвовать. Последнее время он делал все на автомате, подстегивая себя, чтобы не жалеть. Это должно было произойти, и он это знает. Но легче пока не становилось. Каждую ночь ему снился Хао, каждый день вспоминались их вечера и те два поцелуя, подаренные друг другу. Когда все закончится, он обязательно поднимется на Вулкан, чтобы навестить любимого спящего бога. Скорее всего, Хао тоже принял его отказ за предательство, и не будет рад его видеть, но Йо не мог ничего с собой поделать. Сейчас он забывался в этих приготовлениях, в друзьях, но знал, что вечно так продолжаться не может. POV Йо В своих раздумьях я подошел к домику Лилилалы, но не успел коснуться ручки. Со стороны поля раздался женский крик. Я кинулся туда со всеми остальными, мысленно призывая всех духов. Еще было светло, но зверь мог напасть и вечером. Однако, все было куда хуже. На краю жатвы столпилась почти вся деревня. Я не сразу смог увидеть, что происходит, но, растолкав народ руками, пробрался в самое начало. Вулкан дымился, чадил, и повторный крик раздался, когда из его жерла потекла лава. Ее, густую и красную, было видно даже за дымом и облаками. Люди начинали бежать, поняв, что началось извержение, а я не верил своим глазам. Почему сегодня? Это должно было произойти завтра вечером. Крики смешались с глухими взрывами в небе. - Смотрите! Я перевел взгляд на поле. Навстречу людям шли две фигуры – высокий человек и рядом маленький. Только по длинным волосам моего любимого бога я смог его узнать. Люди замерли, кто-то даже кричал им, чтобы они бежали скорее, иначе скоро все умрут, но Хао, и держащая его за руку Опачо, не прибавили шагу. Он остановился, когда я уже мог разглядеть его лицо, и, кажется, люди его узнали. Я слышал шепотки за своей спиной, его и свое имя отовсюду, и не мог оторвать взгляда от повелителя огня, и извергающегося за его спиной Вулкана. Что ж, раз я все-таки умру, нет смысла бежать. Я двинулся ему на встречу, чтобы увидеть в последний раз. Опачо тихо плакала, постоянно утирая ладошкой нос, а Хао, напряженный и прекрасный, все время смотрел, как я подхожу ближе. - Здравствуй, Йо, - проговорил он, когда я оказался напротив. Не зная, что ответить, я заглянул в его глаза. Пламя в них теперь горело спокойно, словно подчиненное. Я хочу видеть эти глаза, когда буду умирать, больше мне ничего не надо. Я спиной чувствовал, как толпа сзади на нас смотрит: все замерли от удивления, ведь теперь тоже могли найти между нами сходство, или от ужаса, кто знает. Я протянул руку к своему богу и коснулся его щеки пальцами. - Прости меня, - вдруг сказал он, поведя головой к моей руке. – Я столько плохого наговорил тебе. Я ответить не успел, как Опачо всхлипнула и громко сказала: - Хао не управляет Вулканом, это Вулкан управляет им. Извержение началось не по его воле! Я ошарашено посмотрел сперва на девочку, потом на Хао. Он улыбнулся мне, сделал шаг навстречу и, отпустив руку своей жрицы, крепко прижал меня к себе, сразу впиваясь в мои губы. Мне так плевать было на то, что на нас все смотрят. Я хотел целовать его так до самого конца, но он коснулся кончика моего языка своим и отстранился, убрал волосы с моего лица. Я вцепился в него, не желая отпускать, но он опустил взгляд на Опачо. - Мы много говорили, мое отражение. Я понял, что не смог бы причинить тебе и людям вред, даже если бы хотел. Бери ее и беги, - сказал он. – Беги как можно быстрее. - Что? – мне показалось, что я ослышался. Мой бог коснулся моего лица, провел по губам пальцами. Меня обожгло его прикосновение, так мне показалось, но потом я понял, что жарко становится только от несущейся к нам по полю лавы. Она бурлила, сжигала все на своем пути. Мне даже показалось, что это табун лошадей, чьи гривы и тела – жидкое пламя. Зрелище прекрасное ровно настолько же, насколько ужасное. Как в замедленной съемке я видел ее потоки, сжирающие траву и скатанное сено, птиц, не успевших улететь. - Я люблю тебя, Йо. Каждый из нас приносит жертву, главное, чтобы она была добровольна, - тихо шепнул мне Хао и, подхватив Опачо, сунул жрицу мне в руки, закричал. – Беги! Я прижал плачущую девочку к себе и побежал, гонимый жаром и ужасом. Все кричали, спотыкались и неслись прочь от этой стихии. Для меня все смешалось в одно цветастое пятно, показалось, что солнце приблизилось к земле и коснулось ее горячим боком. В этом гвалте я потерял себя, потерял направление, меня гнал лишь плач Опачо. В один момент я не удержался и обернулся. Жидкий огонь волнами шел по долине, сжигая абсолютно все. Я видел, как развеваются волосы моего любимого бога, как он с болью смотрит нам в след и медленно разводит руки в стороны. Когда волна огня ударила ему в спину, я закричал и упал за землю. От его рук словно проходила невидимая граница, не позволяющая лаве пройти дальше. Она билась о этот барьер, окутывала Хао, но пройти дальше не могла. Я даже видел, как мой бог закрыл глаза и в немом крике приоткрыл губы. Дышать практически нечем, слезы застилают глаза, а мой собственный вопль все не смолкает. Он разрывает мне грудь, слезы душат, но я не могу остановиться. Я помню, что меня кто-то схватил, когда я попытался побежать обратно, и начал оттаскивать от этой границы. Дальше я не помню ничего. На поляне, где проходили обычно все праздники в деревне, за большим столом было тихо. Кто-то сидел на скамьях, кто-то стоял рядом, но движения почти не было. Наконец, из дома Тао показался вождь племени. Он прошел вперед, остановился во главе стола и поставил на него руки, опираясь. Человек не местный, что шел рядом с ним, поклонился жителям и пошел в сторону леса. - Наши соседи не пострадали, - гулко проговорил Ен. – Все поселения вокруг вулкана живы, Хао образовал идеальный круг, не позволяя никому погибнуть. Я думаю, лучше всего на все наши вопросы ответят наши шаманы и жрица бога огня. Все в ожидании уставились на маленькую девочку. Ничто кроме красных глаз не выдавало ее состояния. Прошло три дня с извержения вулкана. - Когда вулкан проснулся, мы с Хао были в его пещере. Он сам не ожидал этого и, поняв, что происходит, взял меня и пошел в деревню. Он не управлял им, потому что когда-то Хао был таким же человеком как мы. Его принесли в жертву Вулкану, спасаясь от холодной зимы. Вулкан дарил ему силы и стихию, но жил своей отдельной жизнью. - Почему он похож на Асакуру? – раздалось из толпы. Йо сжался под этими взглядами, закрывая лицо рукой. Его мать ободряюще накрыла плечи сына. - Он сам Асакура. Когда-то его так и звали – Хао Асакура. Его семья скинула его в жерло. Толпа взорвалась разговорами, но Ен взмахнул рукой, призывая к молчанию. - И что будет теперь? – снова крикнул кто-то. - Ничего, - вступил в разговор Йомей. – Духи говорят, что бог мертв. Он принес себя в жертву, усыпил Вулкан, так что зима нам тоже не грозит. Все кончилось. Йо дернулся от этих слов, но Кейко сильнее сжала руки на его плечах, успокаивая. Все кончилось. POV Йо Раньше я не задумывался о смерти. Когда ты молод, все кажется тебе вечным, ты сам вечный, и дух твой прибудет в ней. Обычно после осеннего равноденствия наступает темное время – боги засыпают и не видят, что творится на земле. У людей есть шанс все обдумать, изменить – это время самоанализа, раздумий и принятий главных решений. Каждый день я подхожу к тому месту, где для меня закончилась красочная жизнь. Здесь поле превратилось в камень, а на его краю, широко расставив руки в сторону, навсегда застыл мой бог. Он так похож на статую, что первое время я не верил в произошедшее. Сегодня первый день весны, и я принес моему возлюбленному подарок. Смахнув руками снег с его волос и лица, одеваю ему на шею подвеску из когтей – точно такую же, как у меня. Столько всего произошло с тех пор. Я знал, что моя жизнь изменится, но не подозревал, что настолько. Меня оставили в покое. Анна отказалась становиться моей женой, и я ее обидел своей нескрываемой радостью по этому поводу. Люди привыкают ко всему, они привыкли и к моей любви. Сперва родители не выпускали меня из дома, но сейчас мать даже дает с собой немного еды, потому что обычно если я прихожу, то сижу в ногах Хао до самой ночи. После его смерти я почти жил тут. Начались дожди, а я сидел под его окаменевшими в порыве ветра волосами и смотрел на Вулкан. Вся долина превратилась в каменный пласт, и было так интересно наблюдать, как капли разбиваются о него и звенят. А потом выпал снег. Кажется, прошло так много и всего ничего. Я привстал на носочки, обнял Хао за шею, коснулся его лба своим и закрыл глаза. Кляну себя за то, что не остался стоять рядом с тобой. Я никогда раньше не задумывался о смерти, наверное, не хочу умирать и сейчас, но верю, что твой огонек во мне проведет меня сквозь наступившую тьму к тебе.