Half a Goddess

Клеменс не смог сдержать улыбку, когда оказался на платформе, на которой уже столпилось огромное количество учеников. За всё лето он ни разу не видел своих однокурсников, ведь родители отправили его и Маттиаса в Таиланд, чтобы учиться у восточных магов водной стихии. Поэтому летние каникулы прошли совсем не так, как ему бы хотелось. Но сейчас, выискивая взглядом друзей, что собрались возле входа в вагон, он осознал, что рад началу учебного года. Какой бы трудной не была школьная программа и предстоящие уроки, Ханниган предпочитал находится вдали от дома. Вдали от места, где проявление эмоций было чем-то запретным, а единственной темой для разговора за семейным обедом была политика и попытки навести порядок в волшебном мире, которые раз за разом заканчивались провалом. Клеменс всегда уходил из-за стола первым, закрывался в комнате и утопал в книгах, фильмах и музыке. Пытался хоть как-то отвлечься, зная, что через несколько минут в дверь постучит домовой эльф и оповестит, что его ждут во дворе возле поместья, чтобы поручить какое-то важное задание. Таким образом родители пытались подготовить его и Маттиаса к тому, что грядёт. За это время братья овладели огромным количеством умений, которые оставались недоступными для большинства их ровесников. Рассказал бы он кому-то о том, к чему их готовят родители – засмеяли бы да махнули рукой, назвав параноиками. Но таковы семейные ценности и традиции, такова цель, и кто знает, кто в итоге окажется прав. Маттиас смирился раньше. Его взгляд опустел, оставляя лишь холодный блеск глаз, который угасал с каждым днём. Он стал неразговорчив и закрылся в себе, будто боясь, что кто-то нарушит его внутреннее спокойствие. Но спокойствие ли? Он присоеденился как раз вовремя, когда Клеменс здоровался и обнимался с друзьями. Маттиас лишь сдержанно кивнул вместо приветствия, но это уже давно перестало кого-либо удивлять. Шум вокруг буквально вырывал его из мыслей, которые царили в голове всё утро. Харальдсон глубоко вздохнул и окинул безразличным взглядом платформу 9¾, на которой ученики каждый год садились на Хогвартс-экспресс, который вез их в школу. Маттиас уже не чувствовал того волшебного предвкушения и трепетного волнения в груди, как тогда, на первом курсе. Сейчас он шестикурсник, которому пришлось уже многое повидать в Хогвартсе и за его границами. Клеменс почувствовал, как кто-то положил ему руку на плечо и рефлективно обернулся. Сзади стояла преподовательница по прорицанию Сивилла Трелони – седоволосая женщина в странных очках и с безумным взглядом. Никто не знал, сколько ей лет и как ей удаётся так незаметно подкрадыватся к ученикам. Клеменс не особо любил прорицание, ведь на уроках Трелони часто отвлекалась на пессимистичные рассказы о будущем, в которых не было ни доли смысла и правдивости, ведь то, о чём она предупреждала, практически никогда не сбывалось. Преподовательница попросила помочь ей занести сумки в вагон, и Клеменс, мысленно прося Мерлина, чтобы это не затянулось надолго, пошёл исполнять просьбу, оставив друзей сочувствующе смотреть ему вслед, ведь мало кому удавалось избежать диалога с Трелони, который начинался с «Ох, вижу, дитя мое...» Чудо не произошло, и как только преподовательнице удалось столкнуться взглядами с Клеменсом, она вдохнула и округлила свои и без того огромные глаза, а затем сказала: – Мистер Ханниган, вас ведь уже обо всём предупредили? Парень наморщил лоб, пытаясь вспомнить, о чём его должны были предупредить, но ничего путевого в голову не пришло, так что он лишь тихо ответил: – Нет, наверное. А должны? – и предчувствовал увлекательный рассказ старой женщины, во время которого нужно стараться не зевать, ведь она разозлится, когда увидит, что её слушают невнимательно. Трелони хлопнула в ладони и произнесла невнятное «Да как они могли!», а затем осмотрелась по поезду, в который они уже благополучно вошли и с помощью Клеменса закинули сумки с шарами для прорицания на верхнюю полку. Ханниган уже утратил надежду, что сможет благополучно вернуться к друзьям. Профессорка вмиг изменилась в лице. Сейчас она выглядела удивлённой, даже шокированной, а в следующую секунду закатила глаза, и трясущимися руками схватилась за сердце. Дыхание стало рваным, и она начала выдавать невнятные звуки. Клеменс уже однажды застал её в таком состоянии, поэтому не растерялся и усадил учительницу на сидение. Он знал, что нужно просто подождать минуту-две, и это пройдёт, а сама Трелони потом даже не вспомнит, что говорила в это время. – Тьма из одинокого сердца... будет повсюду... И огонь станет укрытием для нуждающихся... И будут те, кто сразятся, и дым воцарит среди руин. – выпалила она, а затем откинулась на спинку. Её дыхание постепенно выровнялось, и Клеменс, убедившись, что с Трелони всё в порядке, решил покинуть вагон до того, как она полностью придет в себя. В этот раз пророчество звучало чётче, чем в прошлый, но вывод сделать было всё ещё невозможно. Разве что о том, что Трелони – обычная старая волшебница, которая переутомилась, и из-за этого с ней происходят подобные странные вещи. – Почему так долго? Неужели опять вешала тебе лапшу на уши? – спросил Мамуд, как только Клеменс вернулся к ним. – А ты как думаешь? – Абсолютно в её стиле. Забей на неё, поезд отправляется через две минуты, идём занимать места. – скомандовал Алессандро, и шумная компания наконец зашла в свой вагон. Хогвартс-экспресс возвышался над станцией, выпуская в воздух облака дыма. За ним завороженно наблюдали первокурсники, которые сегодня отправлялись в школу в первый раз, и выпускники, у которых впереди последний год учебы, потом экзамены, а дальше взрослая жизнь. Кто-то уже думал, кем хочет стать и какую роль исполнять в волшебном мире, а кому-то казалось, что ещё рано забивать голову подобными размышлениями. Ко вторым относился и семикурсник Сергей, что почётно занимал должность старосты Гриффиндора. Рядом с ним шагал Дима, староста Когтеврана, а за ними шла череда учеников обоих факультетов, что-то шумно обсуждая. Бенджамин усердно пытался в чём-то переспорить Кейт, но из их диалога было мало что понятно. Дункан рассказывал, как провел лето у своей тёти в Норвегии, и как жалеет, что не проводил раньше время со своими потрясающими кузенами Александрой, Томом и Фредом. Чуть левее от него Билал хвастался, что научился изменять цвет волос силой мысли, а потом демонстративно окрасил несколько светлых прядей в ярко-зелёный под восхищённые аплодисменты однокурсников. Последним молчаливо шёл Лука, и все отметили, что сегодня он не был похож на того Хэнни, что вечно улыбался и сыпал шутки направо и налево. Наконец дойдя до поезда, шумной компании пришлось разойтись по разным вагонам. Дима поспешно чмокнул Сергея в щеку, собираясь вести когтевранцев в их вагон, но Лазарев успел прошептать ему «В тамбуре через полчаса», на что Билан хитро улыбнулся. Ученики заняли свои места как раз вовремя перед тем, как поезд тронулся с места. Те, кого провожали родители, махали руками, прощаясь, остальные уже завели активный разговор о предстоящем учебном году. Беды не предвещало ничто, разве что приход старосты Хаффлпаффа – Микелы, которая оповестила, что всех старост ждут в учительском вагоне. Сергей разочарованно вздыхнул, понимая, что его планы с Димой в тамбуре накрылись, а затем поднялся с места и последовал за Микелой. – Возьми ещё кого-то из своих. Сказали, что понадобиться помощь. – попросила девушка, кивая на стоящего за её спиной Лоика. Сергей позвал Билала, и они покинули вагон, но к удивлению Ассани, пошли в противоположную сторону. – Вагон учителей в другой стороне. – сказал он. – Так мы ещё к слизеринцам идём, их старосту тоже звали. – беззаботно пожала плечами Микела, а Билал тут же остановился. – Я не пойду. Сергей бросил на него строгий, как ему показалось, старостинский взгляд, но и это не повлияло на Ассани. – Это же просто слизеринцы. – Самые заносчивые и гордые слизеринцы. – красочно исправил описание Билал. – Есть вещи, которые не меняются. Например, издевки Мамуда. – Микела и сама не раз становилась свидетелем их ссор в коридорах. – Но это не причина избегать их. Иди и покажи им, что ты сильный и храбрый гриффиндорец. – Ладно, – сдался Билал, не предчувствуя ничего хорошего. Слизеринский вагон ничем не отличался от остальных. Тут было так же шумно и многолюдно, поэтому на вошедших мало кто обратил внимание. Микела взглядом искала Кристабель, старосту Слизерина, но долго это делать не пришлось, ведь темноволосая девушка сама подошла к ним и кивнула, когда хаффлпаффка сказала, что их ждут учителя. Билал почти успел выдохнуть с облегчением, понимая, что всё прошло лучше, чем он ожидал, но его опередил голос Чингиза: – Эй, красавцы. И красавицы, – сказал он, намекая то ли на Микелу, то ли на Билала, у которого сейчас былы блондинистые волосы до плеч. – Что привело вас в наше змеиное царство? – хохотнул он, поднимаясь с места, но пошатнулся и вернулся назад, из-за чего присутствующие сделали вывод о его нетрезвом состоянии. Мустафаев был тем типом учеников, которые считают себя всемогущими из-за влиятельного отца, который работал в Министерстве Магии. Он никогда не спрашивал разрешения перед тем, как что-то делать, на уроках появлялся далеко не всегда, а если и мог почтить своим присутствием, то обязательно должен был что-то натворить. Но ругаться с ним никому из учеников не хотелось, ведь у Чингиза всегда были неисчерпаемые запасы огневиски, которыми он всё равно редко делился с кем-то, кроме своей слизеринской шайки. – Не заигрывай, Мустафаев. – спокойно откликнулся Сергей. – А то что? Спустишь на меня свою ручную собачку Диму? Лазарев сжал руки в кулаки, мысленно убеждая себя, что это просто провокация, на которую не нужно вестись. Но он был готов рвать и метать каждый раз, когда разговор заходил о Диме. Когда Билану было всего три года, его укусил оборотень. Родители ходили по разным целителям и знахарям, и это чудом помогло избежать его ежемесячных превращений в волка. Дима уже и сам не помнил, кто и как его укусил, ведь остался лишь шрам на животе, по которому Сергей любил иногда слегка проводить пальцами, зная, что Диме щекотно. Но слухи о том, что среди учеников оборотень, быстро разошлись по школе. И хоть даже учителя заверяли о ложности, слизеринцы не упускали возможности лишний раз пошутить на эту тему. Чингиз первым выдал ехидный смешок, за ним прыснул смехом Мамуд, а через секунду к ним присоединилась добрая половина Слизерина, которая поняла шутку. И Лазарев не выдержал. За короткий миг преодолел расстояние между собой и слизеринцем и набросился на него с кулаками. Куда бил – не смотрел, лишь выплёскивал накопившуюся злость. За Диму он и правда был готов первым напасть на коренастого слизеринца, который даже не сразу сориентировался, что происходит, и пропустил несколько ударов. Алессандро вскочил с места и быстро оттянул Лазарева от своего друга, скрутив руки за спиной. В опьяневшую голову Мустафаева наконец дошло, что его почти избили, и он угрожающе встал, замахиваясь Сергею в лицо. Удар. Голова Сергея отдает тупой болью. Удар. Из разбитой брови начинает вытекать тонкая струя крови. Удар. Лазарев сжимает зубы и терпит, ведь считает, что просить пощады слишком низко. Билал и Микела кричат, чтобы он остановился, и рвутся помочь, но вокруг участников драки столпились слизеринцы, загораживая им путь. – Мамуд, отпусти его! – с последних сил просит Билал, безрезультатно пытаясь прорваться сквозь толпу. – Заткнись и наблюдай, грязнокровка. – отвечает он, и слизеринцы заходятся новой волной смеха. И даже в этой шумихе было сложно не заметить, как в вагон зашёл молодой преподователь. Без влюблённых вздохов старшекурсниц не обошлось, ведь Монсу уже давно удалось очаровать их то ли своей внешностью, то ли умением доступно объяснять законы трансфигурации. Но пришёл он действительно вовремя, чтобы разнять учеников противоположных факультетов перед тем, как они друг друга серьёзно покалечат. Шум и вопли доносились до самого учительского вагона, поэтому Макгонагалл отправила его, чтобы угомонить их. За один миг взгляды тех, кто с интересом и волнением наблюдали за дракой, переместились на только что вошедшего Зелмерлёва. Его присутствие заставило учеников утихомирить их громкое обсуждения происходящего, а разнять драку ему удалось, даже не вмешиваясь. – Что здесь происходит? – строго спросил он, хотя тут было выдно невооружённым взглядом: гриффиндорцы и слизеринцы как обычно чего-то не поделили, хотя ему показалось странным видеть в змеином вагоне учеников своего факультета. Неужели гриффиндорцы воистину настолько храбрые, что оказались на вражеской территории, не боясь последствий? Хотя он бы удивился ещё больше, если бы драка не произошла. А так всё довольно очевидно, вот только разбираться в этом в первый день учебного года хотелось меньше всего. – Это всё они. – сразу откликнулась девушка из Слизерина, указывая на Билала и Сергея, которого Мамуд наконец отпустил. Те тут же возмутились, а Зелмерлёв закатил глаза, понимая, что таким образом ничего не получится решить. – Гриффиндор и Хаффлпаф, идите куда шли. Лазарев, попроси помощи у мадам Помфри. – обратился он к ученикам. – Виновники этого инцидента завтра будут оправдываться перед директрисой и деканами. Чтобы больше такого не было. – пригрозил он, окинув взглядом присутствующих, а затем поспешил удалиться вслед за гриффиндорцами. – Лоик, ты чего там стоишь? Группа поддержки? Марш из вагона. Нотте дёрнулся от неожиданности, ведь думал, что остался наблюдать достаточно далеко, чтобы его не заметили. Но очевидно, что от проницательного взгляда Зелмерлёва ничего не могло скрыться. – Иду. – ответил он и направился вместе с остальными.

***

– Мадам Монсье, у вас всё в порядке? – поинтересовался Зелмерлёв, видя, как декан Слизерина всё время обеспокоенно посматривает на часы и оглядывается по сторонам. Под ногами шуршало осеннее листье, а солнце уже давно зашло за горизонт, давая возможность луне освещать им путь. На улице заметно похолодало, поэтому некоторые ученики лишь плотнее закутывались в мантии, но не останавливали шаг. Монс действительно считал, что ночная вылазка в дом с привидениями хорошо повлияет на их поведение и поможет избежать дальнейших инцидентов, как, например, драк или словесных перепалок на уроках и переменах, которыми традиционно сопровождался каждый учебный год. – Всё хорошо. – заверила его Монсье, но её дрожащий голос говорил об обратном. Зелмерлёв решил не сыпать вопросами, на которые она всё равно вряд ли ответит, поэтому предложил ускорить шаг, чтобы быстрее добраться до места назначения. Было забавно наблюдать, как четыре абсолютно противоположных по характерам ученика осматривались в местности, в которой бывали лишь в светлую пору дня. От ночного Хогсмида так и веяло тайнами и загадочными событиями, на которые регулярно жалуются люди. Монс – человек, который не может оставаться в стороне в такой ситуации, поэтому он и предложил профессорке Макгонагалл взять с собой провинившихся учеников и вмести с ними пойти и узнать, что же на самом деле там происходит. Уже привычные для всех привидения в Хогвартсе кардинально отличались от тех, что выбрали своим местом обитания заброшенные дома в Хогсмиде. Договориться с ними о том, чтобы они не заставляли мирных жителей волноваться своим своевольным поведением, казалось непосильной задачей для Макгонагалл, но отказать Монсу в этой миссии она не могла. Поэтому сейчас он, декан Слизерина Эмили Монсье и четыре ученика, которые затеяли драку в поезде, шли по дороге в Хогсмид, то и дело осматриваясь вокруг и настороженно оборачиваясь на каждый подозрительный шорох. Наконец перед глазами появился старинный дом, последние жители которого скончались ещё двести лет назад, и с того времени там никто не захотел поселиться. Дом начал разрушаться, крыша протекать, а кирпичные стены и вовсе образовали заметные даже издалека дыры. И лишь недавно оттуда начали слышаться звуки. Люди, что жили вокруг, не понимали, в чем дело, ведь каждый раз, когда кто-то решался войти и проверить, что там происходит, шум вмиг останавливался. Так продолжалось несколько недель, пока утратившие терпение жители Хогсмида попросили помощи у профессоров Хогвартса, и Монс загорелся идеей выяснить, действительно ли там обитают ранее неизвестные привидения. – Мы на месте. – огласил он, останавливаясь перед входом в дом и прислушиваясь. Алессандро решил поиграть в самого смелого и толкнул дверь, из-за чего та со скрипом открылась. Зелмерлёв успел сто раз пожалеть, что взял с собой учеников на столь опасную миссию, но им, кажется, было не так уж и страшно. Да и отступать было поздно, ведь как только Мамуд открыл дверь, они услышали звуки, явно не похожие на свистение ветра. А в следующий миг он мог поклясться, что слышал, как разбивалась посуда в доме. Даже Алессандро от неожиданности отступил на несколько шагов оттуда. Билал оставался за спиной у Сергея, пытаясь не обращать внимания на саркастичное шептание Чингиза о «гриффиндорской храбрости». Жизнь и то количество опасных ситуаций, в которые он мимолётно попадал, научили Лазарева держать волшебную палочку всегда напоготове. Правда он забыл спросить у профессора Зелмерлёва, действуют ли на привидений обычные заклинания, ведь возможности испробовать не было, так как призраки в Хогвартсе – хоть и экспрессивные, но довольно дружелюбные существа. – Я зайду первым. Если всё будет хорошо, дам знак, и вы присоединитесь. – давал распоряжения Монс, прежде чем приступить порог загадочного дома. Через несколько секунд он махнул рукой, призывая остальных зайти за ним, и ученики не без осторожности один за другим вошли в дом. Последней там оказалась мадам Монсье, она тут же прошептала «Люмос», и кончик её волшебной палочки засветился, освящая путь. Ученики последовали её примеру, из-за чего в доме стало не так темно, и можно было рассмотреться по сторонам. – Смотрите! – вскрикнул Билал, указывая на разбитую тарелку возле старого стола, что уже заметно прогнил. Очевидно, это она разбилась, как только они оказались рядом с домом. – Держитесь вместе. – сказал Зелмерлёв и пошёл осматривать следующую комнату. Внезапно мимо Чингиза пролетело какое-то существо, напоминающее тех же привидений, которых они привыкли видеть в Хогвартсе. Через несколько секунд оно появилось рядом с Сергеем, но хорошо его рассмотреть удалось лишь когда мадам Монсье направила на него свет с волшебной палочки. Сомнений не оставалось – это призрак. – Тут ещё трое. – они тут же повернули головы на голос Монса, которому посчастливилось увидеть сразу трёх почти прозрачных духов. – Зачем пришли вы, живые существа, в обитель нашу? – прозвучал приглушённый голос одного из призраков, от которого по коже пробежали мурашки. – Простите, что побеспокоили, – Монсье решила культурно начать разговор. – Но на шум в доме жалуются другие живые люди. Все четверо духов собрались вместе и выглядели довольно безобидно, даже если учитывать, что раньше их никто не видел ни живими, ни уже мёртвыми. Самый старшый среди них – седоволосый мужчина с отрубленными обоими руками и длинной бородой, что путалась на уровне его колен, сказал: – Мы тут ненадолго. Через несколько дней они смогут забыть о том, что мы тут были. – заверил он. Видя заинтересованные взгляды окружающих, он решил продолжить: – У нас есть важная миссия, и мы будем благодарны за помощь. Не подскажете, где можно найти Оробаса? По удивлению профессорки Монсье можно было сделать вывод, что тот, чьё имя назвал призрак, был кем-то известным ей. И Монсу, очевидно, тоже. – Того самого Оробаса? – переспросил он, невольно игнорируя взгляды учеников, которые не понимали, о ком идёт речь. – Он единственный. – сказал призрак. – Последний раз его видели во время реконструкции Хогвартса. – начал рассказ Монс, а затем перевёл взгляд на столпившихся учеников. – Дети, идите обратно в школу. Сергей, позаботься, чтобы все вернулись невредимыми. – попросил он старосту, но никто даже с места не сдвинулся. – Профессор Зелмерлёв, мы тоже хотим услышать про Оробаса. – Алессандро был похож на ребёнка, которому сказали «нельзя», но он продолжает просить. Билал и Сергей впервые были с ним согласны, ведь что учителя и эти призраки пытаются скрыть от них? – Вы слышали профессора. – строго сказала Монсье, указывая на дверь. – Чтобы через двадцать минут все были в кроватях. Понимая, что спорить бесполезно, ученики уныло пошли в сторону выхода. Там временем Зелмерлёв, сложив руки на груди и глубоко вздохнув, начал рассказ. – Прошло два месяца с битвы за Хогвартс. Я уже тогда заявил о желании преподовать там, поэтому был приглашен на реконструкцию замка. Жуткое зрелище. – он на миг закрыл глаза, погружаясь в воспоминания. – Повсюду обломки и пепел, а над ними веет ветер. Если вдохнуть, можно было почувствовать запах смерти, который витал там ещё долгое время после трагически погибших на войне волшебников. Потом мы увидели прекрасную чёрную лошадь, что приближалась к школе. Она запросто одолела барьер, и сомнений не осталось – это и был принц ада. – Что он сказал? – нетерпеливо спросило младшее привидение. – Немногое. Лишь то, что потусторонний мир обеспокоен последними событиями и собирается вмешаться. Услышались взволнованные вздохи, ведь призраки знали, что это рано или поздно случится. – Монс, – Эмили Монсье впервые назвала его по имени, а не официально как коллегу, а затем кивнула в сторону окна. Ученикам не хватило лишь доли секунды, чтобы спрятаться и остаться незамеченными. Слизеринцы обвиняли гриффиндорцев и наоборот, ведь все поняли, что преподователи их увидели. Но чего они ожидали? Что любознательные ученики оставят завесу на тайне, которую упорно пытаются скрыть от них? И хоть то, что они услышали, мало что объясняло, библиотеку никто не отменял. Зелмерлёв и Монсье поспешно попрощались с призраками и вышли к своим ученикам, одаряя из разочарованными в их поведении взглядами. – Вас это не касается. – Монс опередил их вопросы. – Но... – собрался возразить Билал. – Никаких «но». Это дело взрослых. А теперь возвращаемся в школу. А кое в чём им всё-таки повезло. Удалось незаметно договориться встретиться завтра в библиотеке и поискать любую информацию про Оробаса и потусторонний мир, который вспоминал в своем рассказе Монс. Конечно, они не пойдут все вместе. Гриффиндорцы отправятся искать в левую часть библиотеки, а слизеринцам досталась правая, чтобы, как выразились обе стороны, «не работать с этими идиотами».