Пиксельные тени

Подростки активно обсуждали сегодняшний день, в который раз отмечая, что посетить кинотеатр всей компанией было замечательной идеей. Кстати, об авторе этой самой идеи — Хьюи молча сидел в стороне, даже не собираясь совершать попыток вписаться в полемику. Все его мысли откровенно в кашу, а от способности ловко выстраивать логические цепочки в голове — осталась только часть с головой. Материала для размышления — уйма; словарный запас парня обязательно бы позволил всем не родившимся соображениям мгновенно выстроиться в ровный воображаемый текст. Только вот сейчас не получалось выдать что-то кроме финальной оценки ситуации: «Это что за херня». — Ты где полсеанса прогулял? — искренне недоумевая, интересовался Луи. — Превращался? «Да, в беспомощное ничтожество» — хотелось ответить младшему на вопрос, но строгий баланс между ощущаемым и проявляемым Хьюберт всегда умел соблюдать. Даже слишком хорошо — почти идеально. Ллуэллин бы на его месте выпалил всё, что думает, ещё и в ярчайших красках, артистично преувеличивая. Но это в том случае, если что-то бы впрямь его задевало. Дьюи тоже особо не стал бы скрывать недовольство или раздражение, отображая их хотя бы в коротких ответах и мимике. — Дак я вообще не испугался, подумаешь, всего лишь какой-то дешево снятый фильм. К тому же, оборотни — антинаучны! Да, Дьюи, где там твоё критическое мышление? — притворство поверх безобидного притворства. Да, Хьюи среди Даков был именно тем, у кого лучше остальных получалось держать планку на желаемом уровне, потому что он был единственным среди них, кто сталкивался с реально досаждающим анализом происходящего вокруг. Словно это было чем-то вроде насильственных пыток. В разгар приключений у Скруджа и его племянников всегда получалось мгновенно покинуть заключение, каким бы хитро обустроенным и жутким оно ни было. Но нельзя сбежать из собственной головы. Даже если бы старший в который раз приобрёл способности флэша из «Трио взвода», всё равно бы не смог набрать нужную скорость, чтобы покинуть злочастную западню из потока мыслей, просто потому что суть была в другом. Только вот попытки избегать предательски затмились желанием быть рядом со средним братом. Почему только с ним, а не ещё с Луи и Вебби — парень выяснил настолько давно, что уже и не мог вспомнить обстоятельств, при которых стал жертвой разрушающих его чувств. Как будто что-то в определённый момент перемкнуло. И даже если с самого начала все эти странные ощущения не встретили сопротивления со стороны Хьюи, то эйфория была сопровождена настолько сдавливающей грустью, что самой эйфории не наблюдалось как чего-то явного в принципе. Любить парня? Собственного брата. Нет, даже не так. Рисковать самочувствием Дьюи, его ментальным здоровьем, может, даже будущим. Поставить под угрозу их взаимоотношения, прослыть психом в глазах среднего до конца их дней… Одно лучше другого, но всё просто ужасно в равной степени. В любой другой ситуации подобная политика избегания была бы кстати, да и в этой имела полноценные основания быть. Парень определённо действовал правильно, так как должен был на его месте реагировать на сложившиеся обстоятельства любой другой человек. Но так вышло, что это был тот самый случай, один на миллион, когда кто-то явно абсолютно зря запарился. — Дьюи, ты… — уже в который раз за месяц обращался старший к своему брату. Находились они в школьном коридоре и явно опаздывали на урок. Дью — потому что замешкался, Хьюи — потому что шёл за Дью. Между парнями уже не было той неловкости, которая питала атмосферу целиком при самом первом ключевом разговоре, при втором — в кинозале, при третьем, когда старший пытался объяснить, с чего вдруг ему понадобилось примерять на себя светло-синюю кофту. Ни у кого даже мыслей не крутилось в голове о том самом, казалось бы, непростом для всех периоде. Была уже совершенно другая картина с другими персонажами и мотивами. Средний Дак поворачивается на своего брата, улыбается, словно выполняя расписанные функции и готовит очередной невнятный ответ на его вопрос. Не нужно было быть гением в области психологии, чтобы заметить, каким отстранённым и холодным он выглядел. Но Хьюи был практически уверен, что вполне способен наверстать то время, которое по нелепому стечению обстоятельств, он упустил. — Мистер Фиш точно разобьёт глобус о мою голову на сей раз, в сотый раз опоздал, — улыбка едва заметно исчезает с лица школьника, но он по-прежнему выглядит раздосадовано в скорее дурашливой форме, нежели реально обеспокоен своей успеваемостью. — Если третий раз — это сотый, то у меня, представь только, четыреста опозданий, — не чувствуя себя виноватым, признаётся Хьюберт. — Дьюи, ты так ничего и не сказал по поводу сегодняшнего концерта Twenty One Falcons, — выражение лица среднего сменилось на удивлённое, будто он вспомнил что-то, что забыл взять во внимание. — Да! Точно, спасибо, Хьюи. Мы вдвоём, получается пойдём? Раз уж Луи со своей бейсбольной командой едет отмечать проигрыш. — Я купил два билета. Он неделю назад ещё сказал, что в этот день его можно не ждать, правда, тогда он не знал, что они продуют, — оба парня помрачнели, вспомнив как болезненно отреагировал на исход игры младший. Он вроде бы и не особенно жаловался и даже улыбался, но атмосфера говорила сама за себя. Казалось, подойдёшь — обожжёшься пассивной, но при этом достаточно мощной злобой. Поэтому братьям лучше даже не пытаться предлагать свою кандидатуру в качестве его проводников в данный вечер. Хотя, Дьюи и очень хотелось пострелять сладости со стола, но концерт Соколов тоже в теории не так плох. Средний Дак определённо точно согласился пойти с Хьюбертом на концерт, хоть и не дал какого-то однозначного ответа. Он выглядел, как будто это хорошая идея, и это заставляло старшего чувствовать себя неспокойно. Парень уже успел забыть, каково это, когда объект его симпатий соглашается на что-то не связанное с Луи. Дьюи не задерживался долго в разговорах с Хьюи, никогда не пытался быть их инициатором, ни в коем случае не упускал возможности упомянуть некие плюсы их общего брата, если так и выходило, что они оставались хоть на пару минут наедине. Это было едва заметно окружающим, но Дьюи был полностью закрыт. Для Хьюи Дака. Как уровень, на который невозможно перейти. Хьюи много раз пытался наладить контакт со своим братом, каждый раз это было весьма неудачной попыткой. Попробовал — разбился, попробовал — разбился, снова попробовал — снова разбился. Между актами морального каскадёрства, красный иногда приглашал совместно убить время и Ллуэллина, по большей части, чтобы не выглядеть сильно подозрительным. Младший всегда был за любые передвижения, в которых платит не он. С ним было легко. Не считая всех тех шуток, которые выглядели безобидно с точки зрения факта, что Хьюи является нерадикальным гомофобом. Но он являлся не только им, а точнее, не совсем им. Хьюи до беспамятства и беспомощности был влюблён в Дьюи. Так же, как и сам Луи. Только по собственным же ощущениям эгоистично оценивал свои чувства как что-то более серьёзное и значимое. У него не было намерений записывать младшего в соперники, он лишь презрительно и максимально скептично пытался рассматривать его в качестве возможного спутника Дьюи, что вообще из этого выходит? Но даже спустя столько времени было сложно поверить, что они со средним Даком действительно столько общаются. Действительно «так» общаются. Шутки Луи били прямо в цель, и если бы Хьюстон был чуть более восприимчив и менее закалён в этом смысле, то не смог бы выдержать ни одной из них, ни шуточных: «Дьюи, смотри, какой наш Хью забавный, говорит, что он нужен нам». Иногда подключался и сам средний брат, вставляя не менее задевающие лулзы: «Какой нам толк от тебя? Ты так усердно ходишь в бассейн, что можешь уже уплыть из нашей жизни». Иногда даже Вебби не смеялась. Не считала забавным. Не понимала. И почему младшие братья настолько бесцеремонно заходили так далеко? Это проявление некой скрытой обиды, которую они копили во времена гомофобности красного? На них подобное совсем не было похоже, правда… Как только оба парня привыкли к лояльности брата на свой счёт с учётом новых подробностей своих биографий — напрочь разучились быть тактичными, видимо, конвертировав навык в способность хладнокровно стебать. «Это не должно задевать» — размышлял старший, игнорируя раздражающий ком в горле, который очень часто мешал выдавить из себя хоть что-либо в ответ двум другим Дакам. «Просто детские шутки, которые были всегда» — Хьюи закрывает глаза. «Они не хотят меня обидеть» — и выдыхает. Он прекрасно знает, что прав. От этого легче и в то же время совершенно нет. Средний брат неплохо задерживался; вместе выйти не получилось, хоть и старший всецело рассчитывал на это. Что-то вновь у Дьюи случилось, что не могло заставить Хьюберта думать в позитивном ключе. Хьюи стоял в очереди у прохода в спортивно развлекательный центр, где должна была выступать группа и каждые несколько минут суетливо проверял время на мобильном. Да, Дьюи сегодня опаздывал не только на урок по географии. Правда, мистеру Фишу в целом было без особой разницы, а вот Хьюи воспринимал это серьёзнее, чем должен был. Посему он забивает на свой страх в очередной раз показаться навязчивым и набирает номер своего пока ещё не состоявшегося спутника на этот вечер. Трубку Дак в любом случае не брал, то ли слишком занят был, то ли не посчитал нужным ответить, а, может, просто подготовил очередную шутку. Дурацкое влияние Луи. Хью вздыхает, раздосадовано возвращает телефон в карман джинс и обращает внимание на общую обстановку. Было слышно, как в помещении уже начинал репетировать главный вокалист группы. Он небрежно играл на гитаре и напевал что-то, что ещё не выходило дисками альбомов в свет. Возможно, что-то из личного репертуара. Или импровизация? Следом шли композиции более известных, но попсовых исполнителей. Даже не поймёшь: стебёт он их или выражает уважение, но звучало и стильно, и забавно. Толпа фанатов, выстроившаяся в очередь тоже оценила сей ход возгласами и даже визгами. Соколы — любимая группа старшего Дака. Но его же восторг имел место быть только тогда, когда он увидит перед собой того, кто был ему важнее всяческих любимых музыкальных групп. Поэтому, он частенько возвращался в конец очереди, чтобы, вдруг, не прозевать этот момент. Также он продолжал нервно пытаться набрать злосчастный номер, только вот то, что Дьюи не придёт, ему предстояло узнать лишь, когда появится Вебби и сообщит, что он нашёл более интересное занятие. Красный понял всё сразу — их с Луи брат изначально не планировал куда-то идти. Просто… Пункт раздражающих шуток Луи и Дьюи 2.0.: шипперство. Да, конечно, если у этих двоих всё идёт как по маслу, это наверняка обозначает, что все вокруг должны быть счастливы, обязательно в паре с кем-то, а как ещё? С чего они вообще решили, что Вебби — наиболее подходящая кандидатура на роль девушки сердца Хьюи? Скорее всего, потому что можно не идти далеко: лениво и примитивно, как и ожидалось от фантазии Луи. Если бы Веббигейл знала об их гениальнейшей задумке, то тоже не фонтанировала бы восторгом. Довольно сложно было осознавать то, что перед ним она, а не средний Дак, тяжело было смотреть ей в глаза, пытаясь скрыть заметное разочарование, за которое обладателю холодного взгляда было неимоверно стыдно. Девушка была не виновата. Более того, даже Дьюфорд напрямую не был причастен к тому, что старшим ощущалось, как полноценное предательство, это был совершенно безобидный сценарий, к которому в идеале ни один участник сей истории не должен был испытать очевидно негативных чувств. Однако это была не та вселенная, где данный расклад и есть некая романтически-комедийная ситуация, где все претензии сведутся к минимуму. — Хьюи, подожди здесь, — как обычно не сиделось на месте Вандеркряк. Даку бы её настрой, хотя… Два года назад и без того всё было в порядке. В спортивно развлекательном центре людей было столько, что если хоть на шаг отойдёшь, то реальнее будет найти твоего двойника, нежели тебя самого. Вебби стоило подумать прежде, чем куда-либо исчезнуть. Участников группы ещё не видно, только кто-то пытается разобраться с аппаратурой, да и в целом было сложно оценить происходящее. Хьюберту некомфортно вплоть до головокружения, вплоть до помутнения сознания. В теории, концерт — звучит уже круто. Ллуэллин и Дьюфорд точно бы оценили атмосферу и получили бы максимум удовольствия. Это ещё с учётом того, что Дьюи больше остальных склонен уходить в себя: заседать за чтением книг, делать записи в личном дневнике. Тем не менее, всё, что сейчас происходило, рисковало отпечататься в памяти красного, как один из самых худших дней. Хочется ухватиться за что-то, чтобы просто не упасть, чтобы не быть униженным в глазах окружающих, чтобы не свалиться в пропасть. Хочется исчезнуть. Или отговорить себя от этой затеи, заведомо вернувшись на день назад. Где этот Винт, когда он впервые за долгое время кому-то понадобился? Сейчас парень, следуя закону притяжения, узнает, насколько прочный пол в помещении и познакомится со множеством ног, которые отдавят ему в лучшем случае руку и почку. Хьюи просто забыл. Что теперь он дефект. Вебби появляется относительно вовремя и почти сразу замечает, что что-то с её другом не так. Она — спасла его прямо сейчас, подставив своё плечо. — Когда ты в последний раз нормально ел? — Не помню. Девушка приходит в ужас от заявления в два слова. — Почему, блин, ты такой дурак? — Вебби прикусила губу в надежде сосредоточиться и придумать что-то дельное. Нерегулярное питание Хьюи было не тем, чем можно похвастаться перед фитошняками, чья популяция заметно увеличилась, засчёт налаженного коннекта во всяких соц.сетях вечно худеющих дам, но стремающихся говорить об этом вслух. Он просто чередовал недоедание с перееданием, потому как был слишком озабочен своим моральным состоянием, чтобы думать о чём-то ещё. Хьюи и Вебби сидели у местного бара и ели сэндвичи, так как ничего более подходящего центр зарекомендовать не мог, но жаловаться было не на что. Старший запивал газировкой и некоторое время прятал свой взгляд от своей спутницы, дабы не вступать в серьёзные разговоры, растягивал трапезу, рассчитывая на выражение: «Когда я ем, я глух и нем». Но не слишком срабатывает, ибо даже набитый рот не являлся для девушки преградой, чтобы обязательно завязать диалог. — Я думаю, тебе это понравится, — едва разборчиво выдаёт Вандеркряк, улыбается и протягивает другу ткань чёрного цвета, на которую до пришедшего момента старший не соизволил обратить внимания. Хьюберт раскрывает ткань и узнаёт в ней весьма качественную футболку с названием группы красным размашистым шрифтом, напоминающим все те граффити, которые они с Луи в своё время успели оставить чуть ли не всюду. Скрудж был просто в дичайшем восторге. Особенно триллионер не оценил рисунок на люке своего банка. Хотя, вышло весьма креативно: «Вскрой, если не Бигли». — Ого, Вебби… Твоя бабушка меня убьёт, когда узнает, что я лишил тебя школьных обедов на полгода, — девушка только молчит в ответ, продолжая прожёвывать сэндвич. — Мне так повезло с тобой, если честно. Дело было ни в подарках, которые она так внезапно любила делать, ни в улыбке, которую часто можно было увидеть на её лице с поводом и без, дело в отношении, которого ему так не хватало: внимание, забота и некий трепет. На фоне братьев это было особенно заметно. Должно быть, Вебби и есть самый близкий его друг. Ему так повезло с ней, если честно. И следующие полтора часа данного вечера уже не являлись такими уж провальными. Хьюи, не церемонясь, примерил новую для своего гардероба вещь, почти с задором отреагировал на появление на сцене «Соколов» и почти всё время искал повод высказаться о своих впечатлениях Вандеркряк, из-за шумихи, правда, выходило так себе. Ему было лучше. — Веб, я выйду подышать свежим воздухом? — шепчет на ухо своей подруге парень. — Я ненадолго. Вебби хочет спросить, найдёт ли он её, но вместо этого кивает, пытаясь не выглядеть недоверчивой. Красный подмигивает ей и совершает попытки пробиться к выходу сквозь сотни тел. Он стоял снаружи, оперевшись на перила и, казалось бы, изо всех сил хотел знать, что происходит внутри — за таинственными стенами. Он узнавал кусочек каждой песни, которую ему не составляло труда разобрать из общего грохота. Он больше всех остальных хотел находиться сейчас в зале. Он — безбилетный Дьюи Дак, которому, к счастью, или, к сожалению, спустя секунду предстояло встретиться взглядом со своим старшим братом, вышедшим из здания по неопределённым причинам. Не сказать, что средний находил в ситуации что-то неправильное, но это не мешало ему чувствовать себя несколько неуютно. — Хех, привет, — робко бросает младший из ребят вместо всех тех удивлённых возгласов, которые могли быть с обеих сторон. — Ага, приятель, — расслабленно отвечает Хьюи в присущей ему манере вместо всего этого «Дьюи?..», которое просто нельзя было выдать без трепета, без заикания, без дрожи в голосе. Красный облокотился на перила примерно на расстоянии полуметра от своего брата и устремил взгляд на стены спортивно развлекательного центра, из которого только что вышел. Средний Дак же с интересом смотрел на своего собеседника, будто бы ожидая какой-либо завязки. Ни вопросов в стиле «почему ты так сделал?», ни «что ты здесь делаешь?». Словно всё проходит так, как должно в принципе. — Классная футболка, — продолжает раздражающе пялиться Дьюи, но не встречает какой-либо взаимности от старшего. — Я знаю, — ехидно улыбнулся Дак. — Только не говори, что дальше последует «а знаешь, кто ещё классный?». — Кто? — сделав максимально невинный и удивлённый вид, спросил синий. — Ты тупой. Возмущению Дьюфорда нет предела, но до какой-то серьёзной обиды это не доходит. Никогда не доходило — все знают, что Дьюи Дак — самый умный из племянников МакДака, самый идейный и наиболее интеллектуальный. Но только его братья могли застать моменты, когда он неистово тормозил. Вебби уже можно начать волноваться — Хьюи не было, наверное, около получаса. Но это та самая история, где её персонажу не следовало опаздывать на «пьянку». За всей суетой последние полгода старший забывал учитывать одну более, чем просто важную деталь. — Я ненавижу концерты, кажется, — вздыхает парень с дрожью вспоминая, как неуютно ему было пару мгновений назад. — Да ла-адно. Совсем на тебя не похоже, шутишь? Зачем звал тогда? — Ты всё равно не пришёл, — Хью пожимает плечами и думает, что это самое время сказать то, зачем он в принципе так усердно пытался вытащить своего брата куда-либо. Вот он тот самый шанс рассказать Дьюи, как, на самом деле, он дорог. Что день не задался, если не удалось поговорить с ним, что нет причин отдаляться, что нет ничего лучше, чем он. Пусть средний бы из произнесённого своим спутником мало, что понял, почти ничего правильно не смог бы растрактовать. Пусть вообще ничего не изменилось бы — просто хотелось сказать всё то, что ранее не получалось выдавить из себя силой, даже с бумажки по тексту прочитать не выходило. Однако. — Я уже был на их концерте, — его опередили. — С Луи пару месяцев назад в Сен-Канаре. Мне кажется, или это повод извиниться? Хьюберт даже не будет пытаться уточнять, при каких условиях это произошло. Не потому что ему это не было необходимо, а по той причине, что не хотел знать. — Но ты же всё равно хотел прийти, судя по тому, что ты здесь, — еле как собрав слова в логичное предложение, сделал вывод парень. — Я тогда сказал Луи, что без него всё было бы бессмысленно, думаю, ты понимаешь. Что я имел ввиду, то есть. Может, ты и не просечёшь, о чём я или посчитаешь, что я странный, скорее всего, так и подумаешь. Он, правда, мне помог со многим дерьмом. Я многовато о нём говорю, но чёрт. — Есть такое. И снова. Всё сводится к Ллуэллину каждый раз. Когда не просили, когда не упоминали. Хьюи замер уже на самом первом предложении, не желая продолжать разговор. Он смотрел на своего брата, и ему казалось, что тот удалился на куда большее расстояние, чем полметра, которые были строго соблюдены Хьюбертом в качестве дистанции в целях сохранения личного пространства. Дьюфорд был так далеко, что его невозможно услышать. Физически расстояние между ними ощущалось как метров двадцать, а морально — семь с половиной миллиардов километров. Может, оно и к лучшему, правильно, что Дьюи сам всё сразу же прояснил. — Полгода назад ты отдалился. Констатировал факт средний. — Помню, — Хьюи возвращается из лёгкого транса и устремляет взгляд на своего собеседника, но смотрит не в глаза, а как бы мимо. — Жестоко ли это прозвучит, но спасибо за это, — Дак вздыхает и едва улыбается. — Я, если честно, не знал, что мы можем стать настолько близки с Лу. Понимаешь, сначала он вообще меня побаивался. Это так забавно. Но вот полгода, как я присел ему на уши, а он всё равно меня ценит. Все мысли в голове старшего из племянников перемешались. От тех, что касались ситуации: «когда всё это началось?», «чем я тогда занимался?» до абсолютно бессмысленных, это могли быть отрывки из фильмов, какие-то рандомные изречения Дакворта, советы инструктора по плаванию. Подсознание Хьюи работало безотказно: защищало своего владельца от любых поломок, которые могли произойти в результате столкновения с некоторыми стрессовыми ситуациями. Именно поэтому он в данный момент пытался решить в голове задачу по физике, представляя перед собой школьную доску, а не вот это всё. Хью знал, что нужно закончить разговор со своим братом, хотя, с куда большей охотой он проглотил бы раствор аммиака. Но сейчас — нужно быть в норме, а всё остальное, когда останется наедине с собой. Иронично, что зона комфорта — для него единственное место, где можно побыть не в порядке. Красный не помнит, когда и под каким предлогом ушёл Дьюи, что он там просил передать Вебби перед уходом, он в общем-то не хотел помнить всего сегодняшнего разговора, но как назло только он и крутился в голове. А ещё задача по физике. — Какой же гребаный, блять, ответ, — парень схватился за голову. — Каков же здесь чёртов коэффициент трения колёс автомобиля о дорогу, покрытую песком? Ответ на поверхности. Но, кажется, на этом подсознание Хьюи, которое он непроизвольно тренировал и готовил к любым непредвиденным историям, утрачивает своё главное свойство. Вряд ли после подобных откровений можно встать на ноги и переключить своё внимание на что-то другое. «Спасибо за это» — или лишь тот самый осадок, который не вывести из памяти, не замять ассоциациями. Самое омерзительнейшее, что можно услышать из уст человека, без которого не представляешь своего существования. «Спасибо, что не мешал», «спасибо, что тебя не было», «спасибо, что исчез». Спасибо, пошёл нахуй, приятель. Стеклянный взгляд, направленный на дрожащие руки, трясутся ноги, а мысли переполнены какими-то одержимыми идеями, от которых самому становится страшно. Вебби выбегает из центра, будто чувствуя, что что-то не так, но никто ничего не собирался ей объяснять. Её друг детства был странным последний месяц, но она привыкла не поднимать лишнего шума по этому поводу. — Пошли домой, пожалуйста, — тут же заставил себя отойти от горячки парень и приобрёл максимально безразличный вид. — Пойдём. Морально Хьюи — альпинист-самоубийца. Каждый раз пытается подняться туда, откуда наверняка сорвётся. Попытался взобраться — разбился, снова попытался — снова разбился. Только вот каждый раз было?.. Всё сложнее собирать себя обратно. Этот раз — последний.