Год спустя
— Пит! Я убежала! Мама уже сто раз звонила и спрашивала, где я, — кричит девушка, одной рукой натягивая ботинок, а другой хватая ключи и кое-как засовывая те в карман джинс. — Жалуется, что пирог остыл и все такое, — охает, чуть ли не свалившись на пол из-за неаккуратно развязанного шнурка. — Вот черт… — запыхавшись, выпрямляется. — Пит! Ты слышал меня? — Да-да, просто за пару минут все решили резко позвонить на домашний, — из кухни выпрыгнул парень, раздраженно потирая руки. — Ну и кто решил обрадовать? — прихватив пару кульков и рюкзак, Сол выскользнула на улицу. — Та все подряд, — цокнул юноша языком, следуя за подругой. — Стал работать пастухом, и уже через несколько месяцев отбоя в людях нет, всем вдруг пришлась по душе моя мордашка, — захлопывает дверь. — Не твоя мордашка, родной, а изнурительная работа, за которую я тебя пинаю, — с любовью улыбнувшись, Сол нежно поцеловала Паркера в щеку и крепко обняла за шею. — Ты смотри мне, пиши хоть иногда, чтобы я имела понятие, жив ты или нет, — по-доброму хохотнула, встречаясь с благодарным взглядом глаз. — Конечно, буду, — тихо отвечает, в ответ целуя в лоб. — Ну все, хватит соплей, ты опаздываешь, твоя мама убьет и тебя, и меня вместе взятых, — рассмеялся, подталкивая подругу к дороге. — Ну я побежала. Давай, я напишу, когда приеду! — помахав рукой, с широкой улыбкой крикнула девушка. — Люблю! — счастливо подмигнув, парень помахал в ответ и, дождавшись, пока подруга скроется из виду, медленно развернулся к дому и, зайдя внутрь, выдохнул. Было так непривычно прислушиваться лишь к своему тихому дыханию спустя очередные две недели проживания вместе с Сол, которая частенько наведывалась и проводила с парнем свои прекрасные выходные после усиленной учебы в другой стране. Та часто писала и всячески поддерживала своего друга тоннами слов и всякими приятностями, однако после ее уезда Питер остывал и возвращался в прежний ритм своей жизни. В тот день, когда он в последний раз увидел Тони и мертвое тело своего отца, послышался какой-то звонок, что показался слишком приглушенным из-за нарастающего писка в ушах. Питер лишь помнит, что, кое-как поднявшись, он добрался до дребезжащего телефона и, дрожаще сняв трубку, прижал тот к уху. — Питер Паркер? — послышался осторожный голос какой-то девушки. Сглотнув, Паркер тяжело вдыхает через рот. — Д-да… — К огромному сожалению, вынуждена вам сообщить, что Клэр Паркер скончалась. После этого в трубке еще долго слышался обеспокоенный голос медсестры, которая, не переставая выговаривать «Сэр! Сэр!», никак не привлекала к себе упавшего на пол юношу, что, не имея сил плакать, просто отключился. Наверное, если бы не Уго, который по счастливой случайности решил навестить Питера поздно вечером, тот бы не пережил ту роковую ночь. Его срочно отвезли в больницу, поставив диагноз легкого сердечного приступа, и, поборовшись за хрупкую жизнь, оставили на реабилитацию в течении двух недель, после которых, наконец, выписали обратно домой под внимательным надзором лечащего врача. В родном доме к тому времени было чисто и тихо, будто ничего и не произошло. Все на своих местах, нет пыли или грязной посуды. Прохладно и пустынно одиноко. Питер с трудом вошел в дом, с усилием воли взглянув на то место, где лежал Фрэнк, и, проглотив ком в горле, закурил недавно купленные сигареты. Тогда, в первый день и ночь приезда обратно, юноша не спал. Он сидел на улице, закуривая раз за разом, с мокрыми глазами на отстраненном лице. Дым мягко ласкал его редкие слезы, которые незаметно прижимались к приоткрытым губам. Тишина ночи незримо подталкивала к тому, чтобы мысли были громче обычного, и осознание того, что теперь он по-настоящему один, колыхнуло сердце по-особенному сильно. Питер вспоминал маму, ее нежные руки и мягкие волосы, что вскоре выпали из-за четвертой стадии рака легких. Он все еще винил себя в том, что не смог заработать денег. Думал о Фрэнке, вспоминая его обезглавленное тело и кровь. Повсюду была лишь кровь. Паркер говорил не много, начав жизнь с чистого листа. На мессах его больше не видели, парень не имел ни малейшего желания там появляться, вместо этого устроившись работать пастухом и проводя больше времени в полях, чем под крышей дома, существовал дальше. Иногда наливал что-то выпить и, снова молчаливо закурив, глядел на звезды, прислушиваясь к шорохам природы. Наблюдал за светом луны и мирными овцами, получал небольшие деньги и, выезжая в шумный город за запасами пропитания, торопливо возвращался обратно. Питер редко улыбался или поднимал глаза в ответ на внимательный или заинтересованный взгляд. Он стал зажат и смиренно спокоен, постоянно о чем-то размышляя или просто сидя на месте, возвращался в счастливые моменты своей жизни. Он тихо провел свое восемнадцатилетие, и так же, как и раньше, принялся трудиться дальше, изредка выходя на охоту на мелких зайцев или уток на том старом озере. Ему было приятно находится там вечерами, глядя на гладь воды и позволять себе думать о Тони, что случалось крайне часто. Юноша просто не мог не делать этого, хоть отчаянно и пытался забыть. В минуты охоты он отдавался ритму преследования и после оглушительного выстрела видел пораженные глаза Старка. Когда подбирал мертвую тушку, сжимал зубы при виде луж крови, что отдавались неприятными воспоминаниями в голове. Он не мог избавиться от этого или, может, просто не хотел. Наверное, чувство ненависти и скрытых глубоко внутри эмоций сыграли в интересную игру игнорирования присутствующего состояния. Паркер предпочел пытаться жить дальше, ходить на могилы своей мамы и Факу, перебрасываться с Сол частыми письмами, ночами следить за скотом, ходить на часовые вылазки в лесопосадку, закуривать горькие сигареты и расслабляться после очередной бутылки чего-то покрепче пива. Это была его новая жизнь, которая медленно превращалась во что-то монотонное и еле слышное. Казалось, что юноша разучился дышать. Так прошел год — самый тяжелый промежуток времени в жизни парня. За это время ему пришлось со всем смириться. Ему пришлось открыть глаза и, спотыкаясь, идти по течению дальше. Однако, уже стало легче. Питер заметил, что теперь он практически не подрывается каждую ночь от кровавого кошмара, у него нет истерик или подавленного состояния. Юноша не знает, как, но ему удалось сжиться, и через всю ту боль, которую суждено было пройти, он прошел. Теперь Паркер живет один, заведя какую-то случайно прибившуюся собаку и назвав ту Рич, частенько брал её с собой на прогулки. Продал старую кобылу, теперь храня в хлеву запасы еды. В доме особо не заморачивался над порядком или чистотой, оставляя все таким, какое оно есть. На кухне стол был заставлен бутылками, у ножек стульев лежало пару пакетов с мусором. В комнатах тускло, кровати застелены, цветы завяли и уже давно были убраны в сторону пустые вазоны с торчащими ветками. — Рич! Мальчик, иди ко мне, — с улыбкой подозвав собаку, Питер погладил ту по голове. — Хочешь помочь мне с огородом? — предлагает кусочек засушенного хлеба и под звук довольного хруста выпрямляется. — Пошли, пошли, — хлопает по колену, надевая тонкую шапочку и сверху ветровку, выбирается наружу. Сейчас погода приятно радовала — хоть была и осень, на улице пахла все еще зеленая трава и приятно грело солнце. Только иногда, когда лучи прятались за облака, становилось прохладнее. — Рич! — Паркер тихо смеется, далеко забросив мелкий мяч и наблюдая, как собака, высунув язык, несется за добычей, с наслаждением вздохнул. — Молодец, хороший мальчик, — гладит пса по спине, цепляя виляющий хвост. — Как будешь мне помогать? — разговаривая с Риччи, неторопливо направляется к своему небольшому огороду, который был окружен одичавшими персиками и абрикосами. — Выроешь глубокую яму, м? — усмехается, глядя в добрые глаза собаки. Берет лопату и с глубоким вздохом втыкает ту в землю. Полдень давно уже прошел, вокруг стояла тишина. Юноша с грузным дыханием трудился над черной землей, успев снять шапочку и иногда бросать заветный мячик в другую от себя сторону. Со смехом сжимает довольную морду пальцами, не выдерживая и целуя собаку в мокрый нос. Разговаривает с той веселыми нотками охрипшего голоса, лохматит и сжимает в объятиях. К этому времени ветер раздул все облака, оставив небо кристально чистым и кроваво красивым. Солнце стремилось к горизонту, утягивая за собой тепло и последний свет. Гладь рассыпалась над макушкой и, воткнув лопату в последний раз, перекопав весь огород от начала и до конца, Питер устало прогибается, облокачиваясь на ту локтем. Он видит зеленые просторы, видит разводы алых оттенков и чувствует накатывающиеся слезы. Появилось такое чувство, будто он впервые открыл глаза. Медленно моргает, неверяще приоткрыв губы и судорожно выдохнув, покачал головой. Это слишком красиво. В руку уткнулся Рич, умоляюще заскулив. Он просяще смотрел на застывшего хозяина, тихо чихая и переминаясь с лапы на лапу. — А знаешь, Риччи, садись ко мне, — вдруг негромко сказал парень, осторожно садясь на землю и тут же приобняв радостное животное, что уселось на ноги и положило голову на грудь, выдохнул. — Смотри, как красиво, — в самое ухо говорит Питер, смотря только в горизонт. — Только посмотри… — шепотом добавляет, чувствуя, как собака ласково облизывает его щеку и совсем ненадолго глядит вместе с юношей на стремительно удаляющееся солнце.***
Ветер противно бил в лицо, оставляя под глазами быстро исчезающие дорожки от холодных слез — мужчине приходилось часто моргать и щуриться, чтобы сконцентрироваться на мишени. Палец на курке, мышцы напряжены. Тони сжимает зубы, терпя продирающий холод. Он смотрит на черную точку в прицеле, не слышит собственного дыхания и через мгновение, выстреливает. Отдача заставила вздрогнуть, и после этого, резко поднявшись, он раздраженно подхватывает дребезжащий телефон из кармана. — Сколько раз, блять, повторять? Не звони, когда я на задании, — тут же грубо сказал Старк. — Если так не терпится узнать прикончил, я кого-то или нет, звони подсосу Келду, — не дождавшись ответа от своего босса, сбрасывает трубку. В руках гладкий ствол ружья, что был осторожно прижат к спокойно приподнимающейся груди — Тони целился в голову какой-то женщины, на руках которой сидел годовалый ребенок и неугомонно крутил головой в разные стороны. Сухо выдохнув и приподняв подбородок, Старк бесстрастно отсчитывает последние секунды чужой жизни, после которых слышится приглушенный выстрел и звук бьющегося стекла. Мягкие шаги по мокрой плитке — мужчина подбирается к жертве сзади, сдержанно сжимая рукоятку ножа в прохладной ладони. Прижимается к стене, осторожно выглядывая и выжидая момент, когда разгоряченный пловец наклонится вниз, чтобы встряхнуть мокрые волосы. У Тони выходит проскользнуть незамеченным и после одного уверенного шага вперед четко воткнуть тонкое лезвие в напряженную спину захрипевшего тела, которое было тут же отброшено в отчаянно вздохнувшую воду. Он разворачивается, еще раз предварительно взглянув по сторонам, и быстрым шагом удаляется прочь. — Алло, Хоссе, парень готов, направляюсь обратно, — оказавшись на относительно безопасном расстоянии, при этом потратив достаточное количество времени на то, чтобы не проколоться с уликами, Тони выезжал на главную дорогу, не заботясь о цвете на светофорах и низко висящем ночном небе. — Ты мой хороший, — довольно послышалось в ответ, и только после характерного звука выдыхаемого дыма голос продолжил. — Этот экземпляр дорого стоил, поэтому часть твоего прибытка будет немного больше. — Благодарю за великодушие, — холодно отозвался мужчина. — Дорогой, не переживай, все твои труды в течении этого нелегкого года окупятся. Я устрою такой отпуск, что все твои мысли задушить меня голыми руками исчезнут, — тихо смеется. — Уверен? Тот продолжает весело хрипеть, с чмоканьем добавляя. — Можешь сразу направляться к назначенному в сообщениях месту и продолжать работать со своими старыми друзьями, — Хоссе хмыкнул, получая удовольствие от того, что заставляет Старка работать в компании Чарли и остальных ребят, что уже как-то попытались прервать нить его жизни. — Надеюсь, я увижу их сегодня живыми. — Конечно, — натянуто улыбнувшись, Тони невозмутимо сбросил трубку, резко поворачивая в другую нужную сторону, меняя маршрут и прижимая педаль газа сильнее, пролетает мимо светящихся надписей огромных магазинов и жилых домов. Все то время после уезда из Ла-Пампы Старк оставался только в Мендосе. Этот город не производил на него особого впечатления, поэтому, быстро освоившись, он не раздумывая ориентировался на дорогах. Это не первый раз за год, когда Хоссе намеренно оставлял его с теми, кому Тони обещал участь смерти. Тот понимал, к чему все рано или поздно приведет, однако не прекращал играть с накапливающимся терпением мужчины. Старк же, в свою очередь, понимал, что совершив то, о чем он неугомонно думает, понесет за собой череду последствий, однако жить дальше так, будто он кому-то что-то должен, знать, что его относительно спокойное существование зависит от настроения какого-то мудака, не вдохновляло делать хоть что-то из рутины однообразной жизни. Поэтому, когда послышался вполне очевидный для Тони приказ, он не почувствовал укол раздражения, а понял, что сейчас наступил именно тот момент, когда ему окончательно стало похуй. Он не видит смысла абсолютно ни в чем, все еще не понимая, почему заставлял себя дышать еще один бесполезный год. (Причиной могла стать надежда на еще хотя бы одну встречу с Питером). Все получилось именно так, как он боялся, хоть всегда и скрывал, что в его сердце присутствует этот «недостаток». Он прекратил отворачиваться от навязчивых мыслей о парне, иногда позволяя себе заказывать миленьких мальчиков, у которых хаотично крутились кудряшки и беспорядочно сыпались веснушки. Ему нравилось целовать их губы, представляя блаженно постанывающего Питера и заглядывая в чужие глаза, видеть то обожание и похоть юноши из Ла-Пампы. Грубо переворачивал тех на живот, проводя по загривку и выгибающейся спине языком, целовал плечи, грузно выдыхая меж сводящихся лопаток. Тони редко выбирался на улицу, лишь в случае очередного задания, и после его выполнения возвращался обратно, не позволяя накопившемуся дыму от сигарет выливаться наружу. Не заставляя себя вставать с кровати для того, чтобы выкинуть пустые бутылки и не споткнуться об коробки от пиццы, чтобы бездумно поотжиматься или провести часовые тренировки в узком пространстве комнаты под застывшим на месте вентилятором. Эта рутина никак не смущала — Старк не обращал внимания на время, почти не спал, только тренируясь, перекусывая и убивая. Он бы сказал, что действительно стал машиной, однако сей факт уж слишком часто повторял Хоссе. Машина гудит, повинуясь мужчине и все больше набирая скорость, разрывает перепонки от визжащего в окнах ветра. Старк неслышно ухмыляется, расслабляясь на мягком сиденье и нетерпеливо ожидая того момента, когда он наконец подымется на нужный этаж пустого отеля, при этом решив ударить тихого охранника по голове, чтобы последующий звук выстрела в случайно вышедшую на встречу уборщицу не поднял шум. Первой неосторожно выскочившей на взвизг жертвой в списке мужчины стал парень из компании коренастого мужичка — он ничком упал на спину с насквозь пролетевшей пулей во лбу. Тони не готовился к нападению, у него не было никакого плана, у него просто приподнялось настроение, и он решил раз и навсегда покончить с тем, что его ограничивает, пусть это и будет стоить немалое количество крови. — Зря выпрыгнул, — с сожалением пожал он плечами, вламываясь внутрь комнаты, где сидело еще четверо людей, двое из которых, явно не готовые к произошедшему, не успели даже вскочить или схватиться за ружье, были убиты двумя точными выстрелами. Каждый ничком упал на спину. Старк резко выпрыгнул обратно за дверь, чеканно перезаряжаясь и невозмутимо облизнув губы, выкрикнул. — Ребят, не переживайте, я не убью вас так быстро, как вам бы хотелось! — при этом внимательно прислушивается. — Ты, лысый красавчик, и Чес, на особом месте в моем списке, — протяжно смеется. — Рад слышать, дружище! — вдруг отзывается Чарли, успев встать за угол шкафа у входа и подавать своему напарнику знаки молчания. — Не расскажешь о своих грязных фантазиях? — напряженный мужчина наиграно громко засмеялся, сильно сжимая пистолет в двух ладонях, вдруг рефлекторно теми взмахивая и успевая стрельнуть лишь раз, был схвачен прижавшим его к себе мужчиной, который, не раздумывая, приткнул дуло к чужому колену, выстреливая по нескольку раз в каждое под раздавшейся яростный вопль. Мужчина предварительно встал так, чтобы случайная пуля коренастого мужика прилетела в живот согнувшегося Чарли, а не в его бок. Тони не хотел медлить с действиями и поддерживать бессмысленный разговор, бросаясь на риск и оправдывая свое мастерство непоколебимостью. — Тварь… — успев лишь навести дуло на своего зажатого в тисках друга, яростно прошипел второй мужчина, пользуясь моментом падения Чеса и грохаясь следом на пол, безошибочно ранит Тони в плечевой сустав, вдруг ловя на себе тело потерявшего всякий рассудок Чеса. Мужик чудом не выстреливает, а успевает лишь растеряться на доли секунды и дернуться в сторону, тут же получив заряд в левую руку, которая выпустила пистолет из задрожавших пальцев. — Далеко собрался? — негромко спросил Тони, наклоняя голову вбок и садясь на корточки, стаскивает стонущего Чеса в сторону, небрежно бросая того у ног. Старк почти не чувствовал боли в плече, лишь коротко взглянув на свой обильный кровоподтек, раздраженно цокнув языком. — Хочешь, чтобы было веселее? — возвратив внимание к сжавшейся добыче, он нежно гладит по мокрой лысине, приставляя пистолет к запястью все еще вырывающейся руки, которая через мгновение была прибита к деревянному полу с рычащим криком. — Ты мне нравишься, — хмыкает и неаккуратно цепляя раны, кидает рядом с неподвижно валяющимся Чарли. — Теперь давайте вместе подумаем, что мне с вами делать, — садится на край скрипучей кровати, задумчиво почесывая бородку и небыстро поднимая ногу на колено несуразно заплакавшего от боли Чеса, решает надавить, медленно закусывая губу и с интересом присматриваясь к красному в гримасе лицу. — Прошу… Не надо, — захлебываясь, умоляет мужчина, не контролируя свое бешено трясущееся тело. — П-пожалуйста… — Чес царапал свое лицо ногтями, прокусывал губы и не прекращал униженно рыдать. Выждав еще несколько секунд, Тони внимательно наблюдает за бьющемся в истерике человеком. — Конечно, мой дорогой, — облизывается и невозмутимо убирает ногу обратно, подхватывает пистолет, которым равнодушно стреляет еще несколько раз по размозженным коленям, прекрасно понимая, что теперь, Чарли больше никогда не встал бы на ноги. Вместе с душераздирающим криком Старк вяло закуривает и смотрит на коренастого, отмечая, что тот сумел восстановить дыхание и только изредка судорожно выдыхал. Он почти не двигался, замерев на месте. — Помнишь, что я обещал сделать с тобой, Томми? — теперь обратив все внимание на него, вдруг отталкивается от постели и садясь рядом, насмешливо заглядывает в дикие от боли глаза, широко улыбаясь. — По-моему, я думал о том, чтобы аккуратно надрезать твое горло, — оставляет горящую сигарету в зубах, достает блеснувший нож и медленно протирает тот об ткань своей футболки. — Нажать чуть сильнее, но не так, чтобы убить тебя, — вместе с чужим задрожавшим дыханием, Старк щерится, вдруг садясь сверху так, чтобы руки свободно поднимали голову за подбородок и показывали гладкую кожу шеи с хаотично приподнимающемся кадыком. Протяжно выдыхает. — Затем, — неторопливо делает первый надрез, абстрагировавшись от протяжных стонов боли. — Отложить нож в сторону и… — аккуратно откладывает лезвие, удовлетворенно хрустя пальцами и хищно прищурившись, решительно встречается с красной полосой глазами, врываясь пальцами внутрь. С трудом нажимая сильнее и порядочно напрягаясь, Тони яростно сжимает зубы, придавливая тело еле борющегося мужчины к полу — тот хрипел, захлебываясь горячей кровью, что, вырвавшись наружу, залила его бездушно искривленное лицо и напряженные руки Старка, который, зашипев, надавил еще сильнее, с наслаждением наблюдая за редкими вздрагиваниями коренастого, который, безумно распахнув глаза, врезался в потолок ожесточенным взглядом. — Ты хорошо держался, малыш, — сладко будто промурчал мужчина, резким движением вырывая голосовые связки наружу и отбрасывая те по обе стороны от головы Тома, с облегчением вздыхает, смотря на развернувшуюся перед ним картину с воодушевленной ухмылкой на кривых губах. В комнате слышалось тяжелое дыхание Чарли, который, все еще всхлипывая, пытался ухватиться за ворс окровавленного ковра. Возле него лежало мертвое тело с порванным в клочья горлом, со стеклянными глазами, кровавыми прожилками и грузно лежащими конечностями. Сверху, победно посмеиваясь, сидел Старк, убирая мокрые волосы на затылок медленными движениями обеих рук, оставляя на лице и голове кровавый след. Он сладко улыбался, по безумному наклоняя голову то в одну, то в другую сторону, после чего кидая взгляд на замершего от животного страха Чарли. Сигарета заалела от новой затяжки. — Я не забыл про тебя, — оперевшись на грудь Томми, он кое-как встает и, чуть пошатываясь, ничком падает рядом с обессиленным мужчиной. — Жаль, что ты не видел всего представления от начала и до конца, это было безумно красиво, — последнее горячо шепчет на ухо, слыша дрожащее дыхание впавшего в неконтролируемое состояние человека. Подхватывает незатухнувшую сигарету пальцами и медленно тушит ту у самого лица сжатого Чарли. — А ведь я считал тебя другом, — вздыхает, мокро проведя губами по щеке закрывшего глаза Чеса, что вдруг нашел в себе силы дать отпор оставшейся в покое рукой, однако попытка стала неудачной: Тони успел перехватить отчаянное движение и, дотянувшись до рядом лежащего ножа, не колеблясь, приколоть ладонь к полу ударом лезвия. Вторая, уже обездвиженная конечность была неестественно вывернута и через несколько секунд, потерпела то же поражение, что и первая. — Чертов Иисус… — тот громко хохотнул, не обращая на крики выгибающегося мужчины никакого внимания. — Ты, блять, правда думал, что мои слова были сказаны для того, чтобы просто поджать твое очко? — насмешливо кривится. — Я убью тебя, Чарли, и мне похуй на все те годы, что мы прошли плечом к плечу. Похуй, что я думал, что так будет всегда, но… Нет, — с сожалением качнул головой. — П-почему… — Чарли громко глотает и часто приоткрывая рот в рваных рывках, шепчет. — Почему раньше нас не убил? В-ведь, — кашляет, — б-было так много ш-шансов… Старк с азартом рассмеялся, обхватывая дрожащее лицо ладонью. — Я хотел протянуть этот момент немного дольше, — будто с любовью присматривается, поджимая губы. — Подзаработать денег, встать на ноги, поразвлекаться, — небыстро перечисляет, поглаживая Чеса по скуле. — Ведь этот момент больше никогда не вернуть, — вздыхает. — А мне бы хотелось пережить это снова. — Раз ты такой задорный игрок, то мог бы додуматься поснимать на камеру, — хрипит, встречаясь с глазами Старка. — Это не то, дружок, я хотел бы снова вырвать его голосовые связки, — блаженно прикрывает глаза. — Может, даже приобнять на прощание, — весело пожимает плечами. — Долбаеб… — слабо закатив глаза, Чес высоко поднимает и опускает грудь в тяжелом вздохе. — Не ругайся, малыш, — снова смотрит на мужчину, придвигаясь ближе и, неожиданно для Чарли, целует того в губы, мягко покусывая нижнюю. Сжимает ладонь сильнее, притягивая удивленно замычавшего Чеса ближе и удовлетворенно получая слабый ответ неуверенного языка и протяжного дыхания. Чуть отстраняется, встречаясь с туманными глазами Чарли, который непонимающе облизнул губы и выдохнул. — Наверстываешь упущенное? Целуешь в знак прощания? Помолчав, Старк лишь разборчиво выдыхает. — Гори в аду, — неторопливо приставляет нож к виску и бездушно взглянув в последний раз, мягко втыкает тот до самого конца. В комнате настает гробовая тишина. Тони смотрит на лицо мертвого мужчины, ловя чувство удовлетворения. Он сделал то, что обещал, а теперь важно то, как он отмажется от последствий. Старк неторопливо встал, глубоко выдыхая и вытирая рот ребром ладони, подтягивается к небольшому зеркальцу у выхода из комнаты. Его внешний вид мог бы вызвать сомнения — на лице практически не видна чистая кожа, даже глаза с оттенком красного. Приходится искать уборную, которая не отличалась особыми удобствами или теплой водой, однако этого хватило, чтобы выйти более или менее чистым. Вопрос с одеждой встал не таким простым, что вызвало желание просто убраться из отеля до того, как кто-то вообще найдет тела — как стало понятно по нулевой реакции на вопли, в здании, кроме него, больше никого нет. Поэтому Старк заботится лишь о чистоте своего ножа, решает убрать опечатки на пистолете, разыграв не совсем правдоподобную сценку неполадки характерами и не совсем хорошей концовки спора, после чего спускается вниз и, быстро выйдя на улицу, снова закуривает. Нужно решить, что делать дальше. Хоссе в любом случае узнает все подробности плохого поведения Тони, тот никогда не отличался похуизмом, однако, с другой стороны, раз этот мужик уже возомнил себя богом или тем, кто является главной фигурой на доске, то он наверняка предполагал, к чему все ведет, поэтому реакция может быть не такой бурной, на какую расчитывал Старк. Хотя, если подумать, то сейчас нет никакого дела, что с ним сделают, в конце концов, Тони мог бы признать, что успел получить от этой жизни все, что требовалось, так что теперь, куда он пойдет, не будет иметь особого значения. Затянувшись, протяжно выдыхает, садясь на капот грязной машины. Может, навестить Питера? Эта мысль показалась дикой, даже где-то пугающей — они не виделись около года, что уж там, Старк даже не знает, остался ли юноша жить в том же проклятом доме. Прикусывает бычок, напряженно размышляя. Сейчас уже глубокая ночь, добраться до Ла-Пампы займет примерно двое суток, за это время его вряд ли догадаются искать там, в полях какого-то захолустья, поэтому эта мысль может быть не такой уж и плохой… Внутри все дрожит от понимания, что наконец он решился на это. Действительно становится трепетно, ведь что ему сказать? Как он сможет посмотреть в глаза и не опустить взгляд в пол? Да, именно сейчас, впервые в жизни, для мужчины это предстаёт проблемой. Тони просто не имеет понятия, что будет делать. Скорее, хочется извиниться и унять ноющую боль какой-никакой, но совести. Кривится только от мысли, что он чувствует совесть, либо что-то подобное — слабое. Тони никогда не позволял такого сорта эмоциям вырваться наружу, всю жизнь прибивая те все глубже и глубже, в конце концов, выучив себя не обращать на те внимания, однако кто ж знал, что в мире окажется тот, кто с лёгкостью пробудит их снова. Старк бы не ответил, хорошо это или плохо. С одной стороны, ему нравится, что хоть что-то вызывает в нем чувства, а с другой — это разрушает его изнутри, так как он не знает, как с ними справляться. Тушит сигарету носком обуви и, сев в салон, вздрагивает от мелодии зазвонившего телефона. Сначала вздохнув полной грудью, а только потом ответив, Старк ловит азарт. — Привет, Хоссе. — Чего не звонишь? — Только сел в машину, по неловкой случайности оказалось вдвойне больше работы, — заводит двигатель, чуть приоткрывая окно. — Если захочешь, потом все в деталях расскажу. Голос на той стороне помолчал и только потом презрительно выдавил. — Для начала, не расскажешь, почему у тебя на заднем плане так тихо? — А, так ребята остались еще покурить и что-то подмести, кровищи было, — присвистнул, отъезжая назад и переключившись на другую передачу, выкатывает на темный асфальт дороги. Забурчав, Хоссе, вроде как, успокоился, продолжая дальше, но уже не так обеспокоенно. — Сейчас куда направляться будете? — Я домой, а насчет остальных не скажу, всем четверым путь не близкий, хотя, скорее, одинаковый, — выглядывает по сторонам и постепенно набирая скорость, направляется к центру города, откуда сможет найти указатель в нужное место. — Снова говоришь загадками, дружок? — стало понятно, что тот улыбается. — Как скоро расскажешь подробности ваших приключений? — Как только будет настроение, дружок, — так же невозмутимо и с такой же легкой улыбкой, отвечает Тони, наконец завидев знак. — Хорошо, буду ждать — отвечает Хоссе и бросает трубку, оставляя Старка наедине с ночным городом. У мужчины было достаточно денег, чтобы не умирать с голоду, поэтому он предпочел остановиться в каком-то местном магазинчике и, купив что-то непримечательное, захватить баночку пива. Дорога снова обещала быть неблизкой, поэтому не подкрепить ту чем-то алкогольным Тони посчитал бы чем-то из разряда преступления. На заднем сиденье валялись какие-то пачки с чипсами, мелкими круассанами и завернутыми в фольгу бутербродами. Под ногами качались из стороны в сторону бутылки со сладкой и обычной водой. По радио играл какой-то старый зарубежный рок восьмидесятых, что заставляло Старка приподнимать уголки губ в полуулыбке и подбивать по коже руля в такт битов песни. Небо светлело, что оповещало о скором рассвете. Внутри царила приятная мужчине атмосфера — он никогда бы не подумал, что ему понравится ехать одному в салоне не самой чистой машины, слушать по радио что-то доисторически прекрасное, поедать вредную еду и пить легкое пиво под проступающим светом солнца. Это действительно придавало какой-то свой, особенный шарм, который продолжался все двое суток редко прекращающейся езды. Конечно, под покровом звездной ночи езда чуть замедлялась, однако изредка останавливаться, чтобы еще раз поднять голову вверх, наверное стало основной проблемой неких задержек. Тони думал о Питере, в конце концов, решив не придумывать сценарии реплик. Его задрали эти качели с собственными эмоциями и сразу отвержением желания встретиться. В конце концов, Старк должен признать, что соскучился, однако единственное, что он пока подтвердил, это явный откат в чувствительности. Можно даже сказать, что мужчина стал более хладнокровным, чем раньше, эта бесчувственность присутствовала на протяжении всего года. Тони не пытался от нее избавиться, даже наоборот, пользовался ею, чтобы не было некомфортно от ситуации с Паркером. Сначала это казалось вполне разумным решением, однако позже он уже и не заметил, как прекратил замечать свое учащенное дыхание или вздрагивания в теле, кроме случаев редких холодов. Что насчет Хоссе, тот звонил еще несколько раз в течение всей поездки, с еле приметным волнением интересуясь, что происходит. Он догадывался, что Старк наконец нащупал свое израсходованное терпение, однако желал убедиться в этом лично. Поиск тел не занял особо много времени и уж тем более не занял всепоглощающих чувств босса. Может, он где-то и сам хотел, чтобы все закончилось именно так, но что он не учел, так это неожиданного исчезновения Тони. Хоссе догадывался, куда тот мог направиться, однако почему-то ему захотелось отпустить свою собачку погулять в одиночку, имея все возможности вернуть ту обратно. Он знал, что Старк об этом усведомлен, поэтому после нескольких контрольных звонков больше того не донимал, просто решив подождать. Мужчина даже не планировал некого наказания, где-то глубоко в себе благодаря Старка за интересную пищу для обсуждений. По сути, ему было все равно на тех людей, хоть один из них и подбросил к нему его нового питомца. Это не имеет никакого значения.***
Пустое шоссе менялось зелеными ландшафтами, Старк решил выключить музыку и впервые за двое суток посидеть в тишине. Изредка приходилось приостанавливаться, чтобы перевязать несерьезную рану на плече и, высунув локоть обратно в окно, ехать дальше. Осталось немного, мужчина надеялся, что успеет приехать до заката, однако когда он выехал на знакомую дорогу, в глаза начинал бить алый свет солнца. Асфальтная дорога исчезла, под колесами заскрипели мелкие камушки и заклубилась пыль. На обочине встречались редкие местные жители на грязных велосипедах или байках. — Еще чуть-чуть, — обманчиво спокойно проговорил мужчина, вытягиваясь и замечая крышу дома Паркеров. На первый взгляд, особо ничего не изменилось: все тот же старый забор, все те же порядком обросшие деревья, покрашенный в другую краску хлев и закрытая дверь. Выкручивая руль вправо, мужчина подъезжает к вечно распахнутой калитке, мягко останавливаясь и глуша мотор, выдыхает. Подхватывает ключи в карман джинс, резко вылазит из машины, аккуратно захлопывая за собой дверь — ему не хотелось шуметь, вокруг слишком приятная и настораживающая тишина. Из-за ярко блестящего неба все вокруг окрашивается в теплые краски и трогает вздрогнувшее сердце Тони ненавязчивым прикосновением. Тот уже и не помнил, когда ему в последний раз приходилось чувствовать что-то подобное. Старк так и застыл на месте, с поджатыми губами осматриваясь по сторонам. Он замечал все мелкие изменения вплоть до того, что у входа в дом появилась какая-то небольшая миска с водой, а старая дорожка к огороду была выложена из мелкой плитки. Схватившись за шею, Тони опустил голову к земле и неуверенно направился ко входной двери, скользя по поверхности машины кончиками пальцев и прислушиваясь к стоящему спокойствию простора. Отпускает руки к бокам, решаясь попробовать приоткрыть несопротивляющуюся дверь и тихо скользнуть внутрь. Старк бы не сказал, что по ощущениям его не было здесь около года. Царило такое чувство, будто он никуда и не уезжал. Только вот чего мужчина увидеть не ожидал, так это стопки бутылок из-под выпитого алкоголя, аккуратно сложенные в углу коридора. Такие же, только полные, стояли на полу практически у самых ног. В воздухе чувствовалась тяжесть серого дыма, которому, видимо, редко позволяли вырваться наружу. Тони в один шаг преодолел расстояние между входом и косяком кухни, неторопливо ступая внутрь и ловя силуэт сидящего к нему спиной юноши, который, поджав ноги к груди, смотрел перед собой — в распахнутое настежь окно, с зажатой в расслабленных пальцах сигаретой. Он тихо выдыхал, затягиваясь снова и изредка поворачивая голову набок, грустно усмехнулся. — Привет, Тони. Старк едва заметно вздрогнул и, натянуто улыбнувшись, выдохнул. — Привет. Повисает пауза. Парень так и не удосужился развернуться, продолжая тихо курить и вглядываться куда-то вдаль. Он был спокоен, с наслаждением вздыхая при каждом новом ударе ветерка. Юноша был непоколебим, будто знал, что именно сегодня они встретятся снова. Ни звука из горла не лезло, у Тони было такое чувство, что он разучился говорить. Приходилось лишь хмуриться и, преодолев состояние оцепенения, подойти к парню ближе, так, чтобы поднять руку и с тяжелым вздохом прикоснуться к чужой копне волос, зарыться в нее пальцами и начать массировать кожу головы. — Питер, — тихо позвал мужчина, приостанавливаясь. — Питер, — позвал еще раз, смотря на того снизу вверх. После повторного оклика Паркер замирает, так и не прикоснувшись к сигарете губами. Он притих, вдруг затушив ту прямо об поверхность стола, и, опустив ноги на пол, медленно развернулся к Тони лицом. В его глазах стояло умиротворение, за которым Старк ясно видел невообразимую бурю эмоций, которые все никак не могли вырваться наружу. Тот не верил в происходящее ровно так же, как и Тони, вглядываясь и пытаясь найти хоть какой-то подвох. — Это правда ты? — все же заговорил юноша, чувствуя, как его дыхание учащается, а на глазах проступают неуместные слезы. Он не хотел плакать. — Да, — с легким смешком отвечает мужчина, нежно проводя ладонью с волос на висок и щеку парня. — Иди ко мне, — едва слышно добавляет, тут же ловя на своей груди неожиданно сильно прижавшегося Питера, который, отчаянно уткнувшись в шею Старка, сжал того изо всех сил. Зажмурился, пытаясь прильнуть ближе и уже не стараясь контролировать эмоции, всхлипнул, дрожаще выдыхая. — Я… — хотел было что-то сказать, но замолкает, начав поглаживать того по спине, невольно прикасаясь к затылку и волосам, сжимает пальцы, глубоко выдыхая. — Ты не обязан ничего говорить, — Тони не смог скрыть своего удивления в голосе, неуверенно обняв Паркера в ответ и положив подбородок тому на макушку, прикрыл глаза. — То, что произошло, только моя вина, — облизывает быстро сохнущие губы. — Откуда это? — не сумев найти в себе силы, чтобы ответить на слова мужчины, парень чуть отстраняется, вглядываясь в черты лица немного отвернувшегося Старка. Он избежал пугающей его темы. И это показалось правильнее, чем стойко устоять в позе. Всего на несколько минут Тони успел позабыть о двух своих шрамах. Он считал их уродливыми, не любил смотреть в зеркало, избегая особого контакта с людьми. А теперь еще и Питер, который настойчиво ловит его за подбородок и поворачивает к себе обратно. — Это не важно, — негромко отвечает мужчина. Внимательно всматриваясь в глаза Старка, Питер понимающе кивнул, вдруг став более серьезным в лице и положив ладони тому на грудь, отстраняется. — Что ты здесь делаешь? — спрашивает с насилу пробирающим холодком, разворачиваясь к тому полубоком и подхватив полную банку пива, с лязганьем ту открывает. — Я думал, что ты уже и не вспомнишь про меня. Старк выдыхает, понимая, что теперь говорит уже новый Питер, тот, кому сделали больно. — Я не забывал про тебя, — смотрит только на него с различимым напряжением. Питер усмехается, делая первый глоток и отвечая задумчивым взглядом, выпивает банку залпом до конца, кидая ту под ноги. — Не забывал? — продолжает посмеиваться. — Хорошо, — кивает головой, разворачиваясь обратно лицом и облокачивается на стол руками. — Тогда ответь пожалуйста, какого хрена ты вообще появился в моей жизни? — медленно облизывает нижнюю губу, мягко ту прикусывая. — Из-за тебя у меня все пошло по пизде, — поймав незаметное удивление в потемневших глазах мужчины, парень продолжает. — Я не слушал Сол, думая, что она говорит какой-то бред насчет тебя, я не слушал даже самого себя, когда внутри что-то отчаянно орало, чтобы я не связывался с тобой, — наклоняется корпусом вперед, зло щурясь. — Я был таким наивным, глупым ребенком, — достав сигарету и неторопливо ту закурив, шепчет. — Влюбился в какого-то гребанного убийцу, который разрушил мне жизнь… Тони покорно молчит, сдержанно выслушивая и сохраняя спокойствие, сглатывает, не желая что-то отвечать. — Я не хочу перед тобой оправдываться, Питер. — Я бы тебя и не слушал, Старк, — сухо перебивает. — Ты не имеешь никакого права хоть что-то мне говорить. Т-ты… Ты разбил мою семью, — оттолкнувшись от стола, вглядывается в напряженные глаза мужчины. — Т-ты, черт возьми, убил моего отца, блять, ты убил мою веру в людей, я теперь не могу находиться в нормальном обществе, я смотрю на всех с недоверием, потому что ожидаю предательства, потому что ты, — втыкает два пальца с сигаретой в грудь Тони. — Ты сделал это без доли сожаления, ты бы видел свою серьезную рожу, всегда такой сдержанный и хладнокровный, такой умный мужик, который решил, что если у него ахуенная бородка, то он может творить все, что ему захочется! — зло выкрикивает. — Ты играешься с людьми и их чувствами, влюбляешь в себя, трахаешь, а потом забываешь, — посмеивается на грани истерики. — И мне не жаль тебя, — машет головой, снова упираясь руками на стол. — Ты заслужил ту жизнь, которая у тебя сейчас, — поднимает ладонь к своему лицу, показывая на места шрамов мужчины. — Это не просто так, Тони, тот, кто это сделал, явно ни во что тебя не ставит, а уж если вдаваться в подробности, то с такими друзьями, как те бугаи, которые набили тебе морду в тот вечер, долго не проживешь. Как там его? Чарли? Твой лучший друг, который поведал историю твоей жизни, — Паркер закипает, не останавливаясь. — Это он тебе оставил? Или какой-то другой мудила? — делает сильную тягу, пытаясь успокоить дыхание. — Я ненавижу тебя, — шепчет, смотря Тони в глаза. — Понимаешь? Ненавижу. — Я убил их. Чарли и еще троих человек, — выдержанно говорит Старк. — Они не заслужили жизни ровно так же, как и я. — Я уже не удивлен это слышать, — безразлично пожимает плечами. — Как видишь, я немного изменился. И с тебя пример взял, иногда бываю мудаком, чтобы пожить подольше, — тушит очередную сигарету об стол, вздыхая. — Но, думаю, это уже не твое дело, — кусает щеку изнутри и четко выговаривает. — Тебе стоит уйти. Настает тугая пауза. Они смотрели друг на друга не моргая и только накапливая напряжение, что резало изнутри. — Я уйду, — качнув головой, Тони отвечает спокойно. — Но я приехал сюда не для того, чтобы просто помолчать, — смотрит на рассмеявшегося Паркера, у которого от нервов начали дрожать пальцы. Он отчаянно прятал те за спину. — Я хочу попросить у тебя прощения, даже если ты его не примешь, я обязан был это сделать, — выговаривает, ожидая абсолютно любой реакции от вдруг вспыхнувшего парня, который, изумленно распахнув глаза, улыбнулся. — Прощения? Ты? — растягивает губы шире. — Тони, ты так и не понял, да? — подходит к тому ближе, дыша опасно близко. — Я не хочу тебя видеть, я не хочу о тебе помнить и еще когда-либо вспоминать, я не хочу тебя знать, не хочу тебя чувствовать, я не хочу о тебе думать и, блять, любить, — последнее процеживает сквозь зубы, понимая, что еще чуть-чуть, и он сорвется. Слишком долго приходилось держать себя под контролем, крик так и рвется изнутри. — Я знаю, Питер, — смиренно сжимает губы. — Ты просто не знаешь, через что и мне пришлось пройти, чтобы снова тебя увидеть. — Через что пришлось пройти тебе?! — парень возмущенно толкает Старка в плечи. — Тебе? — хватается за лоб, пораженно смеясь. — Ты всегда думаешь только о себе! Все то время, что мы провели вместе, ты постоянно делал все, для того чтобы кого-то унизить и выглядеть лучше, ты всегда плевал на наши устои, тебе всегда было похер на все! Абсолютно на все! — размахивает руками. — Ты просто эгоистичный циник, который не знает ничего, кроме своего жирного эго! — А что ты, Питер? Только я такой урод? — мужчина с явным интересом выгибает бровь, делая к парню шаг навстречу. — Всю жизнь прожил обсосом семьи, вдруг понимая, что, оказывается, в мире есть такие выродки, как я? — раздраженно цедит. — Так смотри! Я тебя поздравляю, малыш! Ты наконец-таки снял свои ебучие розовые очки и посмотрел на все так, как это делают люди с мозгами. Хватит истерить и жаловаться, сколько можно ныть? Не только в твоей жизни творится пиздец. — Значит, ты считаешь себя человеком с мозгами? — негодующе бросился в ответ. — Забыл? У тебя проблемы не только с самолюбием, а еще и с психикой, — безошибочно давит на больное. — Забыл, как тебе отсосала твоя же мать? — смотрит в яростно задрожавшие глаза. — Как ты посидел в психушке и от тебя отвернулись абсолютно все, потому что ты плохо действуешь на людей, да тебя сама жизнь поимела. Старк тяжело дышит, ожесточенно втягивая воздух сквозь зубы и резко шагая вперед, злобно ударяет Питера кулаком по скуле, успевая больно схватить того за волосы и оттянув те назад, проговорить в самые губы. — Бьем по больному, барашек? Это кто еще после этого выродок? Кого это жизнь еще поимела, гаденыш? — тянет сильнее, чувствуя, как юноша, хрипя, хватается за его плечи, напрягаяясь всем телом. — Тогда мы, наверное, стоим друг друга, — зло шипит Питер, с трудом переводя дыхание и хмурясь от тянущей боли. Старк отталкивает того от себя, наблюдая за тем, как Паркер сердито сплевывает на пол и рвано вытерев рот кистью руки, с горящими глазами наносит неожиданный, ответный удар, который оставляет две струйки обильно заблестевшей крови. Питер сипит, встряхивая кулаком и исподлобья поглядывая на удивленно хмыкнувшего мужчину, который так же, как и он, со смешком откидывает голову назад, встречаясь с тем прицельным взглядом. — А ты осмелел, малец, — вытирает нос, не заботясь о том, что кровь попадает на его приоткрытые губы и кончик языка. — Я не мог этого не сделать, — осмелившись рассмеяться также, как и Старк, он ровно встает на ноги и сжимает ладони снова. — Тем более, что есть еще кое-что, что я забыл тебе рассказать, — сжимает зубы. — Тогда, когда ты убил Фрэнка, ты, наверное, подумал, что я особо ничего не увидел, но проблема в том, что я наблюдал за всем от начала и до конца. Мне хватило тупости не закрыть глаза, а открыть их шире, — медленно облизывается. — Я видел все, что ты сделал с ним, Тони, как ты сломал ему руку и ударил по ладони ногой, я слышал, как ты хрипел и ругался бранью, потому что он заебал тебя, как ты выстрелил и останки его мозга хлестнули по твоему лицу, — со свистом втягивает воздух. — Да? — хмыкает. — И что дальше? На моей памяти, ты падаешь в обморок, принцесса, — раздраженно закатывает глаза, замечая, как парень снова подходит к нему ближе. Снова распыляет в себе гнев, который копился все это время. — Мне понравилось, Тони, — выгибает бровь, будто говоря, что вот она, твоя заслуга. — Мне понравилось, как ты его убивал, — остро смотрит в глаза. — И теперь мне с трудом удается контролировать свои эмоции. — Тогда ударь меня еще раз, идиот, — развел тот руками, негромко усмехаясь. — Я так понял, ты уже слишком давно хотел начистить мне рожу, судя по твоим заслезившимся в бешенстве глазам, — с раздражением добавляет. — Давай… — Старк не договаривает, Паркер грубо берет его за затылок и направив к земле, наносит первый удар, после которого на лице мужчины появлялись все новые и новые ссадины с синяками. Тони опускался все ниже, смеясь все громче, в конце концов, стоя перед парнем на коленях и принимая удары один за другим. — Почему ты просто смеешься?! — по щекам потекли слезы отчаяния. Питер все реже и реже замахивался, больше не имея сил ударять. — Почему ты такая сволочь? — плачет, не имея воли остановиться. — Почему я так ненавижу тебя?! Ты это сделал со мной! Ты! — рыдая, падает рядом с заходящимся в хрипах мужчиной, который продолжал просто молча смотреть и вздрагивать после каждого нового вырывающегося слова юноши. В конце концов, ловя того за скулы и повернув к себе, хмуро вглядывается, как Питер ожесточенно скулит, слабо ударяя по его груди ладонями и опуская голову все ниже, сопротивлялся действиям Старка, который, безмолвно выждав еще мгновение, затягивает его в мокрый поцелуй, тут же получая удары сильнее, которые касались не только рук и плеч, парень отчаянно пытался отстраниться, мыча, но все же опустошенно отвечая на ласки языка мужчины своим. Он просто рыдал, заливался слезами, уже мало что понимая и лихорадочно хватая Тони за щеки, углубляет поцелуй с едва слышными стонами наслаждения. Прижимается, второй рукой стискивая волосы в кулак и хаотично прикасаясь к напряженным мышцам дрожащими пальцами. Тянется ближе, покорно подпуская беспорядочные руки Старка, который больно кусал его губы и позволял прогибающемуся тельцу вжиматься к груди отчаяннее. Дыхание сбивается снова, когда Тони властно вдавливает того в пол и, подхватив за место под коленом, подтягивает выше, так, чтобы парень по-настоящему почувствовал его намерения. — Т-тони… Пожалуйста, — иногда, когда их губы отрывались друг от друга, парень успевал что-то выдыхать, снова рвясь к мужчине первым и отдавая свою шею укусам, окончательно обнимает Старка за талию второй ногой. Он ненавидел его и любил одновременно. Он ударял его, отталкивал, снова и снова притягивая обратно и ластясь к жестким рукам, хныкал от внутренней боли. Питер не мог остановиться плакать, ровно как и прекратить помогать Тони стаскивать с них одежду. Та осталась валяться рядом, вместе с выскользнувшим ремнем и джинсами Паркера, который, редко открывая глаза, ловил лицо Тони снова и снова, жадно проходясь по его скулам, ненасытно лаская извивающуюся сильную спину, неверяще повинуясь подрагивающим рукам и грузному дыханию над самым ухом. — Я ненавижу тебя-я… — последнее слово растянулось гортанным стоном, когда Старк накрыл его полувставший член ладонью и, сжав пальцы, грубо провел вверх и вниз. Сил на то, чтобы продолжать что-то неконтролируемо вопить, уже не было, Питер просто замолк, почти свирепо отвечая на каждое новое прикосновение возбужденно дышащего Тони, который грубо сорвал с себя майку, подхватывая горячее тело юноши за поясницу. Ласкает соски, второй ладонью заскользив по выпирающим ключицам, по тонкой шее и добираясь до рта, оттягивает нижнюю губу закатившего от исступления глаза Паркера, что покорно принимает на язык два пальца будто зарычавшего мужчины. Тот нажимал на гортань, чувствуя, как стекают капли слюны с чужого подбородка, заставляя хрипеть и только покорнее изгибаться. Старк не хотел ничего объяснять или давать повод остановиться, у него в голове было только одно желание, и именно сейчас, после того долгого периода времени, после всех тех разов, когда он заказывал и ебал дешевых шлюх, именно сейчас под ним лежит Питер Паркер, именно сейчас, именно он стонет от того, что Тони проводит по его вставшему члену языком, мокро доставая пальцы обратно и обхватывая шею, сдавливает. Скользит зубами выше, оставляя красные укусы на мягкой, податливой коже. Подхватывает на руки, наваливаясь сверху и больно ударяя Питера об стену, ловит его открытые губы своими, срывая болезненное мычание и новые нетерпеливые вздохи. Парень крепко обхватывает его ногами, смело подаваясь бедрами вперед, дразнит, наконец приоткрывая свои туманно серые глаза и встречаясь с таким же голодным черным взглядом, что окончательно срывает терпение и больше не заботясь ни о чем на свете, юноша протяжно стонет тому на ухо, подхватывая мочку и пуская мурашки по напряженному телу, начинает ласкать шею, оставляя засосы и что-то шепча, будто умоляя, подается ближе. Так, чтобы Старк наконец прекратил оставлять после своих ладоней лишь красные разводы, а ввел первые два пальца, выудив болезненный вскрик, после которого, парень прижался к мужчине сильнее, рефлекторно сжимаясь. — Тише, тише… — рвано дыша, шепчет Тони, находя лицо задрожавшего Питера и нежно взглянув тому в глаза, опустил взгляд на его красные губы. — Тише… — успокаивающе шепчет еще раз, замечая, как тот потерянно смотрел только на него. Такой нежный, беззащитный, разгоряченный, такой красивый. Старк не успевает поцеловать того первым, их губы примкнули к друг другу одновременно, юноша пытался абстрагироваться, вслушиваясь в беспорядочные вздохи и выдохи мужчины, что думал только о том, чтобы не сделать больно. Он ласкал его, расслаблял, мягко массируя и дыша в унисон. У него не хватало дыхания, хочется просто целовать, просто прижимать и никогда не отпускать, хочется задвигаться жестче, однако он продолжает горячо расстягивать парня под его протяжные стоны и уже не было понятно, толи от боли, толи от удовольствия. Паркер прогибается, вдруг разводя колени шире и уже более уверенно насаживаясь, уткнулся в напряженную руку лбом, жмурясь. Он не мог сказать, что ему было приятно, однако каждый раз, когда его дыхание вздрагивающе срывалось, он чувствовал нежные ласки мужчины, который раз за разом целовал его, отдаваясь целиком и полностью, ведь, он не знал, как еще можно выразить все то, что сейчас чувствовал. — Т-тони… Пожалуйста… Я хочу, — сглатывая, парень вздрагивает от нового движения пальцев. Ему не было стыдно, потому что сейчас единственное, чего он хочет, это Тони Старка внутри себя. — Т-тони… — умоляюще хнычет, рукой ловя того за скулу и покусывая губы, целует, позволяя чужому языку скользнуть глубже и чувствуя, как внизу стало неожиданно пусто, а после чего головку болезненно стоявшего члена, что давно уже сочился смазкой, нетерпеливо дергается. Они не готовятся заранее, если к такому вообще можно хоть как-то подготовиться, если все случается слишком спонтанно и на эмоциях, поэтому приходится довольствоваться собственной слюной. Тони дышит часто, вжимая затылок юноши к стене и выдыхая тому в губы, начинает медленно входить, тут же выходя обратно после первого болезненно вздрагивания. — Давай, Тони, прошу тебя, — парень опускает руку на шею, второй прикасаясь к твердому члену Старка, что, снова начав входить, сжимает зубы, выходя обратно и натяжно выдыхая, чувствует пальцы Питера, который, откинув голову назад, направляет его обратно. Боль пронзает тело, Паркер чувствует, как по щекам текут слезы, он хнычет, ощущая чужие губы, что прикасаются к его кадыку. Снова выдыхает, насаживаясь только на головку, только с отчаянно сжатыми губами и зажмуренными глазами. Ему больно, но почувствовать грузно дышащего над самым ухом Старка кажется настолько возбуждающим, что Питер, прислоняясь к его лбу своим, пробует снова, протяжно выдыхая и позволяя себе больше, вырывает шипящий вскрик, после которого чувствует едва ощутимое чувство облегчения. — Если т-тебе больно, Питер, — в губы говорит Тони, в ответ примыкая ко лбу парня и с трудом поднимая глаза, смотрит на громко дышащего и отчаянно замотавшего головой юношу, который посмотрел в ответ и только слабо ухмыльнувшись, целует Тони снова, вместе с тем, позволяя тому задвигаться быстрее, позволяя себе тяжело выдыхать и откидывая голову то вверх, то обратно вниз, с болезненным наслаждением застонать. Мужчина подхватывает крепче, неожиданно резко отталкиваясь от стены и вжимая парня к холодной поверхности стола, подхватывает его ноги к себе на плечи, опускаясь так близко, что их глаза, были устремлены только друг на друге. — Сейчас я осторожно войду в тебя снова, — хрипло говорит Старк, дожидаясь краткого кивка головы и осторожно привстав ближе, начинает медленно входить, наблюдая за чертами напряженного лица Паркера, который сжал его волосы в кулаки и отчаянно пытаясь не ронять горячие слезы, принимал глубже, поджимая пальцы ног. Когда мужчина вошел до конца, он тут же неторопливо вышел, практически сразу входя обратно и заставляя Питера сорвано выдохнуть и, облизав губы, вскинуть бедра, тем самым позволяя решиться на более жесткие толчки, за которыми последовали протяжные вздохи обоих, что, снова склонившись опасно близко, ловили губы друг друга, которые изредка прерывались стонами. Парень то растягивает те в улыбке, то снова приоткрывает рот в новом вздохе, смутно смотря на откинувшего назад голову Тони, который, оставив обе руки над головой юноши, вдруг наклонился к его губам за рваным поцелуем, после которого последовал особенно сильный толчок. Мужчина разгоряченно щерился, одной рукой начав придерживать Паркера за бедро, второй резко сжимая в ладони его ноющий член. Сказать Тони о том, чтобы тот двигался быстрее, не вышло, в горле было сухо, хотелось просто закатывать глаза, чувствуя, как мужчина ускоряется, а его тело, переживая вздрагивания, затряслось, вынуждая парня задышать настолько часто, что не хватало сил облизывать губы. — Я-я… — на вздохе зажмурив глаза, отдаваясь лишь тому, как в него горячо вбивается Старк, при этом лаская его ноющий стояк, парень с утробным вскриком кончает тому в кулак, откидываясь назад и чувствуя, как Тони наклоняется над ним снова и быстро водя рукой, изливается следом, с тяжелым дыханием склоняя голову к грузно поднимающейся груди Питера. — Блять… — только и выдохнул мужчина, ложась на юношу сверху и имея силы только на то, чтобы продолжать того нежно оглаживать, устаканивая неспокойное дыхание. — Ты был прекрасен, — едва слышно добавляет, чувствуя действительно сильную усталость и только сейчас замечая, что на улице стоит беспросветная темнота, окно все еще настежь распахнуто и то, что они вдвоем полностью голые лежат на узком столе. Потянувшись к ручке окна, Тони тихо его закрывает и, упираясь одной рукой, перекатывается на спину, ложась рядом. Слышно все еще тяжелое дыхание, чувствуется прохлада, Старк поворачивает голову и, приметив очертания висящего полотенца, заставляет себя подняться, чтобы вытереть руку и живот все также лежащего юноши. Не было понятно, он спит или все еще лежит с приоткрытыми глазами. Отбросив уже грязную ткань в сторону, мужчина тянется к своим джинсам и, выуживая оттуда пачку, под характерный щелчок закуривает. Сигарета заалела в темноте. Дым приятно наполнил легкие и с тихим вздохом заклубился перед глазами. Тони лег обратно, заранее достав еще одну и осторожно предложив ту припухшим губам, щелкнул зажигалкой снова. Молчание не казалось неловким, каждый думал о чем-то своем, тихо затягиваясь и выдыхая куда-то в потолок, молчаливо нашли ладони друг друга и, не произнося ни слова, переплели пальцы. Время ускользало пугающе быстро, однако сейчас в голове не было и малейшего представления, сколько же его прошло на самом деле. Тони так и лежал, замерев и прислушиваясь к уже спокойному и такому тихому Питеру. Ему хотелось его обнять, снова поцеловать или погладить по скуле, однако вместо этого он лишь вздыхает, медленно поднимаясь и незаметно выскальзывая из-под чужих расслабленных пальцев, смотрит на невинно заснувшего парня с полуулыбкой на губах. Наклонившись, осторожно подхватывает того на руки и чувствуя, как юноша нежно прижимается к нему щекой, подавленно вздыхает. Парень на руках совсем не чувствовался. Он лишь изредка посапывал и с удовольствием обнимал Тони сильнее, пока тот, не спеша отнеся его в комнату, начал осторожно укладывать на кровать, отрывая от себя назойливые руки, что все никак не хотели отпускать теплое тело мужчины. Кое-как справившись, Старк со вздохом накрывает юношу одеялом, заботливо подворачивая края и напоследок мягко убирая кудряшки в сторону, выдыхает. Питер был таким умиротворенным, таким красивым, что у Тони вырывается ещё один тяжелый вздох, после которого он встает на колени и, близко наклонившись к лицу парня, взглянул на его приоткрытые губы. Придвигается ближе, медленно оставляя краткий поцелуй, мягко оглаживает скулу, чувствуя укол грусти, давление совести и саднящей печали. Он не хочет уходить. Сжав зубы, мужчина поднимается. Нужен какой-то незамысловатый лист бумаги и ручка. Тони пришлось немного порыскать, однако после нескольких минут отчаянных поисков у него все же выходит найти что-то подобное и, зайдя на кухню обратно, он тихо садится за стол, смотря на белый листок под светом яркой луны. Первые слова даются с трудом, мужчина небыстро двигает рукой, вытягивая нужные мысли в течении следующих пятнадцати минут, но все же справившись с задачей, решает перечитать свой текст еще раз, чтобы, если что, убрать те куски предложений, что были сказаны под слишком сильным напором эмоций. Старк не хотел соплить и вызывать слезы, это было бы слишком даже для его нервов. Доброе утро, барашек. Не удивляйся, что не нашел меня рядом с собой в постели. У меня нет особого таланта выражать мысли на бумаге, но сложилась такая ситуация, что это единственный способ попрощаться. Меня ищут не самые хорошие люди. А жизнь больше мне не принадлежит, и единственное, чего я хочу, это отгородить тебя от этого. Не пытайся меня найти, а лучше возненавидь еще сильнее, чем я самого себя за все то, что сотворил с тобой. Мне жаль, мне правда жаль, Питер. Я никогда бы не сделал что-то подобное снова. Я не мог тебя не увидеть и не сказать те проклятые слова прощения, потому что они мучили меня все это время. Я скучал по тебе, как бы ни отрицал, что вообще способен на что-то подобное. Питер, прошу тебя, попытайся жить дальше, попытайся снова встать на ноги, но без меня. Я не тот человек, что должен находиться рядом. Я убийца, которого больше ничто никогда не сможет изменить до конца. Мы никогда бы не жили вместе, у нас никогда бы не было счастливого будущего. Пожалуйста, не позволяй себе сдаться, хотя я знаю, как это будет трудно. У меня закончились всякие мысли, я просто не знаю, что добавить, потому что мне тяжело писать это. Я никогда бы не подумал, что встречу кого-то, кто сможет повлиять на меня так, как это сделал ты. И все, чего я хочу, это твоей счастливой жизни, а что там у меня, дело не такое серьезное. Как ты уже сказал, я заслужил абсолютно все, что сейчас имею. И наверное, на этом все, Питер. Когда ты проснешься, я уже буду очень далеко, просто знать, что ты здесь, что ты в безопасности. Тони утвердительно кивнул головой, откладывая злосчастный листок в сторону и неторопливо поднявшись, вздохнул полной грудью — пора уходить. На улице было прохладно, мужчина вздрогнул от поморози, не замечая первых лучей солнца. Он не зашел к Питеру снова, просто не имея сил попрощаться. Наверное, он трус, раз не смог сказать все это вживую, но Старк лишь подавленно выдыхает. Он уже не в состоянии смотреть парню в глаза и уж тем более говорить то, что даже у него вызывает странные чувства. Тони медленно идет к машине, снова закуривая и с удовольствием выдыхая, разворачивается к дому лицом. Облокотившись на капот, задумчиво всматривается в темные силуэты стен и деревьев. Он решает постоять так до тех пор, пока не докурит, неосознанно представляя себе, как только-только проснувшейся Паркер найдет на столе одинокий листик бумаги и, взволнованно подхватив тот в руки, начнет читать. Где-то глубоко внутри юноша волновался, что на утро не найдет Тони рядом с собой, однако осознать реальность произошедшего оказывается невыносимо трудно. Парень читает строчку за строчкой, практически не улавливая смысла написанного и перечитывая раз за разом, уже не видит кривоватых букв на белом фоне. Он не думал, что заплачет, но сейчас стало настолько все равно, что Питер зло отбрасывает листок в сторону, сжимая волосы в кулаках и сильно зажмуриваясь, громко выдыхает. Ему не верится, что все, абсолютно все закончилось вот так. Что Старк просто взял, вломился в его жизнь и также незаметно, но безумно больно исчез. Это несправедливо. Это слишком несправедливо. Парень напряженно дышит, мысленно прощаясь с Тони Старком так, как ему бы хотелось. Он знает, что никогда его не забудет, но гробить свою жизнь дальше не решается, даже пусть она и будет не самой лучшей и не такой, как представлялось в мечтах. Питер попытается, он просто попытается сделать ее лучше. Тони вдруг кажется, что он увидел всю ту боль, что принес парню, вживую. Ему не хочется уезжать, он чувствует, как хотел бы вернуться, однако трезво понимает, что об этом не может идти и речи. Если он хочет защитить его, то должен держаться как можно дальше. Старк замечает, что следующая тяга становится последней, после которой бычок полетел под носок обуви, и, легко оттолкнувшись от машины, Старк садится в салон. Заводит мотор, при этом включая все ту же старую музыку, приоткрывает окно, совсем не заботясь о своих подрагивающих пальцах, что, сжавшись на руле, вывели машину на обочину дороги. Мужчина сидит не шевелясь, напряженно смотря перед собой и, все же не выдерживая, кидает из-под ресниц взгляд на тихий дом. Не нужно лишних слов, все, что он хотел, он сказал, может, только кроме тех трех слов, на которые просто не хватило смелости. Наверное, он и правда трус, однако, это уже его дело, самого Тони Старка, который с тяжелым вздохом нажимает на педаль газа и, оставляя после себя клубы пыли, уезжает в темноту своего будущего.The end