***
Холодный пол пещеры вдруг сменился на мягкий, тихонько покачивающийся, такой родной гамак из листьев. Подняв голову, Кинкажу увидела сидящую рядом Луновзору. Ночная, немного прищурившись и что-то тихонько бубня себе под нос, читала очередной свиток, но, почувствовав на себе взгляд подруги, оторвалась от своего увлекательно занятия и с неловкой улыбкой посмотрела на Кинкажу. — Ой, я тебя разбудила, да? Прости… — заговорила чтица мыслей. — Ничего страшного! — ответила Кинжу, после чего посмотрела на свиток в когтях Луны, — а что ты читаешь? — Да так, просто мы с Карапаксом договорились показать его рассказы Звездокрылу и Вещунье, чтобы те их оценили. Ну и я пообещала, что проверю некоторые свитки на грамотность, потому что Карапакс уж очень волнуется. Ну ладно, мне уже пора… — Удачи вам! После этих слов Луна вышла из пещеры, сразу же столкнувшись с Карапаксом, и они, что-то увлечённо обсуждая, направились в библиотеку. А радужнокрылая, в свою очередь, целенаправленно выпав из гамака, побежала искать и себе достойное занятие. Если точнее, она пошла искать свою лучшую подругу Тамарин, ведь ей, наверняка, было бы интересно послушать рассказ о том, что приключилось с Кинкажу. Длинный кишкоподобный коридор вывел драконицу в огромный главный зал Яшмовой Академии. Драконов, на удивление, было не так уж и много. Четверо драконят из Кварцевого крылышка весело о чём-то шептались, Щук метался от одного коридора к другому в поисках Её Величества прицессы Анемоны да Жар с Сердоликой*, рассевшись по разным углам, свирепо поглядывали на всё, что движется и не движется. Не успела Кинкажу и до середины зала дойти, как в неё кто-то врезался. Поднявшись с пола и отряхнувшись, радужная увидела перед собой поднимающегося с пола Града и помогающего ему Вихря. Но стоило песчаному заметить Кинкажу, как он тут же радостно подскочил к ней, вновь сбив ледяного принца с лап. — Кинкажу, ты проснулась! — воскликнул Вихрь и обнял подругу. — Да, а что такого? — удивлённо произнесла она, но на объятия ответила. — Ну, как только мы прилетели сюда, ты сразу же завалилась спать. Даже до комнаты дойти не успела, Луне тебя пришлось на себе тащить… А кстати, — тут же перевёл тему песчаный, — я тут Граду Академию показываю. Представляешь, они с Пиритой*, возможно, даже останутся у нас! — Серьёзно?! Так это же замечательно! — воскликнула Кинкажу, но тут же спохватилась, — а где тогда сама Пирита? — А-а-а, они с Холодом решили прогуляться по лесу у восточной стороны горы. Ну знаешь, там, где река… — Понятно. А я вот Тамарин ищу, вы её случайно не видели, пока осматривали Академию? — с надеждой спросила радужная. — Нет, прости, не видели… Ну, ладно, я ещё хотел Града кое с кем познакомить, так что нам пора… Удачи тебе в поисках! — Спасибо, и вам удачи. С этими словами Кинкажу удалилась под возмущённый бубнеж Вихря на тему того, что Холод предмет обожания меняет чаще, чем скорпионьи гадюки — чешую. Поиски долго не продлились. Проходя мимо библиотеки, Кинкажу услышала тихие голоса из помещения позади обители Звездокрыла. Пришлось немного прислушаться, чтобы убедиться, что один из голосов принадлежал Тамарин. Зайдя в пещеру, Кинкажу с удивлением обнаружила, что даже не подозревала о существовании этой комнаты. Судя по обстановке, это был склад редко использующихся свитков, для которых не нашлось места в основном зале библиотеки. Чем дальше радужнокрылая проходила сквозь лабиринт из полок с полурассыпавшимися и почти новыми свитками, тем громче становились голоса. Уже даже можно было с уверенностью сказать, что драконов было двое. Завернув за последний стеллаж, она столкнулась с Тамарин, на морде которой моментально расцвела улыбка, когда Кинжу сказала ей привет. К удивлению и даже, наверное, сожалению Кинкажу, вместе со слепой радужной нашлась и морская принцесса, сейчас выглядывающая из-за спины Тамарин. Как позже узнает Кинкажу, Анемона вьётся вокруг радужной все последние дни, постоянно норовит помочь с чем-то, но при этом усердно старается не доставать. После чего радужная со вздохом убедится, что от этого моллюска ей никак не отделаться, и начнёт рассказывать о своих злоключениях обеим драконицам.***
— Вот, а потом Холод зарычал страшным голосом: «Что ты знаешь о моём брате, а, небесная?!», — на этом моменте рассказа Кинкажу смешно изобразила голос ледяного принца, отчего и Анемона, и Тамарин еле сдержали смех, — а Пирита пнула его, да так сильно, что он аж упал прямо в костёр! Две драконицы, затаив дыхание, внимательно слушали рассказ подруги. — Вихрь бросился на Пириту и завязалась драка. Затем в небе появился огромный ночной дракон и сразу же со всей силы толкнул меня, из-за чего я ударилась о дерево. Луна с Холодом попытались меня защитить, но не успели, и ночной унёс меня далеко-далеко, закрыл в маленькой пещере и приковал цепью к стене. — Ва-а-ау… — поражённо сказала морская принцесса. — А как ты оттуда выбралась? — В-выбралась? — Ну да, ты же сейчас здесь, с нами, — подала голос Тамарин. — Я… Не знаю. Я только помню, что оказалась в пещере, когда очнулась. Там было тесно и больно… Кинкажу вспомнились слова её друзей. — Тот ночной дракон так внезапно налетел и сильно ударил тебя… — заговорила небесная с такой же легкой улыбкой, — у тебя не было шансов что-либо сделать. — Не волнуйся, Кинкажу! Это всего лишь пара переломов позвоночника и небольшое сотрясеньице мозга третьей степени. Более того, от этого ещё никто не умирал! Кроме тебя, конечно… — Поверь мне, я знаю, каково это. Мне тоже было больно, когда Пирита меня убила. Слова «друзей» из предыдущего кошмара так и лезли к Кинкажу в голову, путали мысли, нашёптывали всё то же, что и раньше.***
Анемона, Тамарин, да и всё, что их окружало, стало расплываться, пока не превратилось в непроглядную темноту. Каменный пол коридора академии ушёл из-под лап, и Кинкажу ощутила, что куда-то падает… Крылья безвольно развевались на ветру. А затем падение резко закончилось. Нет, она не почувствовала боли. По крайней мере, не от приземления… Она просто в какой-то момент поняла, что снова лежит на холодном полу пещеры, где её заперли. Приоткрыв глаза, Кинкажу заметила, что пока она спала, успела наступить ночь. В пещере было чертовски темно, даже несмотря на лунный свет, пробивавшийся сквозь прутья решётки. Вскоре тьма начала рассеиваться, а на горизонте появились первые солнечные лучи. Как там говорил Потрошитель? Ночь темнее всего перед рассветом?... Что ж, теперь радужнокрылая убедилась в этом лично. Вскоре со стороны двери послышались тихие шаги и скрежет когтей. Кинкажу резко обернулась на звук и стала вглядываться в решётчатое окошко на двери. Там всё ещё витал мрак, так как солнечный свет не успел пока добраться дотуда. Но чем дольше драконица вглядывалась, тем явственнее чувствовала, что кто-то смотрит на ней оттуда в ответ. — Хей! — неуверенно позвала Кинкажу. За время сна голос немного охрип и звучал гораздо тише, чем ей хотелось бы. — Хей, там кто-нибудь есть? — уже увереннее произнесла она, хотя прекрасно знала, что кто-то там точно есть. Еле различимая тень слегка двинулась и посмотрела на Кинкажу. А радужная в свою очередь уже немного жалела, что вообще позвала этого дракона. Но чувство того, что он всё равно бы обратил на неё внимание, придавало уверенности. Но когда за дверью послышался лязг ключей, страх всё же пробежал мурашками по спине Кинжу. Но она всё равно продолжила сидеть, обвив себя хвостом, с гордо растопорщенным воротником, в позе аля «Я не боюсь тебя, жуткое ночное страшилище! Это тебе надо меня бояться!». Но вот дверь, жалобно скрипнув, начинает медленно открываться, и из темноты коридора в комнату заходит ночной дракон, что раза в три с половиной больше Кинкажу. «Не такой уж он и огромный!» — подумала про себя Кинжу. — Ты проснулась? Наконец-то, — произнёс он, презрительно зыркнув на радужную драконицу. После чего поставил перед ней деревянную миску с чем-то, отдалённо напоминающим неизвестную для Кинкажу птицу, — на, ешь! Ещё не хватало, чтобы ты тут у меня померла с голоду. Радужнокрылая удивлённо и даже с неким отвращением посмотрела на содержимое миски. На что Оборотень лишь фыркнул. Ещё пару раз обведя драконицу взглядом, он удалился, вновь заперев дверь. Оценивал её состояние — догадалась Кинкажу. И только когда из коридора перестали доноситься шаги ночного дракона, радужная принялась за решение, какое из зол в данной ситуации меньшее: пищевая интоксикация* или же смерть. Но голод всё же дал о себе знать и в итоге, остановившись на том, что смерть от отравления тоже бывает, драконица, зажмурившись от отвращения, начала понемногу есть. Когда с едой (хотя мало у кого язык бы повернулся назвать это едой) было покончено, Кинкажу, поборов боль, улеглась на спину и стала рассматривать неторопливо плывущие по ярко синему небу облака. Они напоминали улиток из её родного Дождевого Леса, за которыми она любила наблюдать вместе с другими радужными дракончиками. Ах, кажется это было так давно… В любом случае, она выберется отсюда и покажет этому Оборотню-Шмоборотню, где туканы зимуют! И вот тогда уже ей можно будет хоть среди этих пушистых облаков летать, хоть за разноцветными улитками наблюдать… А пока что, придётся посидеть здесь. Ничего, она это выдержит, или же она не Кинкажу из племени Радужных драконов! С этими мыслями она и провела весь остаток дня. Когда же день плавно перетёк в вечер, Кинкажу решила-таки немного осмотреть пещеру, в которой по её соображениям ей придётся прожить ещё неизвестное количество времени. В общем-то это не заняло много времени, так как пещера была довольно-таки маленькая. Единственное, что тут можно было «поисследовать», так это механизм крепления цепей к стене, неровности на полу да небольшой каменный уступ немного правее окна. С него было бы гораздо удобнее смотреть на облака — тут же подметила Кинжу. Надо будет обязательно попробовать забраться туда. Но не сейчас. Сейчас она сонно разглядывает закат, который переливается всеми спектрами цветов от светло-канареечного* до ярко-карминового*. Ведь кому как не ей знать каждый оттенок в этом буйстве красок? Но как бы Кинкажу не хотелось ещё немного посидеть у окна, у усталости были другие планы. Широко зевнув, радужная решила всё-таки не досматривать закат. Для порядка ещё раз убедилась, что переупрямить усталость не получится, и свернулась клубочком у стены, практически моментально провалившись в царство Морфея. ^to be continued… probable…^