humanity

Саймон жив! Жив, жив, жив! Хотелось не то плакать, не то смеяться. Два года поиска неизвестно чего и неизвестно где, два года страха за жизнь лучшего друга — и вот он, долгожданный знак. Только Саймон ведь мог так сделать: зайти оставить о себе весточку, а заодно прибраться в комнате. Он жив! Господи, благодарю тебя! Даже то, что он почему-то решил не показываться ей на глаза, не слишком ее огорчило — пусть хоть всю жизнь от нее прячется, главное, что живой. Ее захлестнула такая волна счастья от того, что удалось узнать об одном своем друге хоть что-то, что она окончательно решилась помириться с другим. Но утром понедельника Саманта Рид поняла, что боится. Учитывая, что они росли вместе, дружили несколько лет и даже встречались, это было несравнимо глупо. Саманта знала о Дэвиде абсолютно все, начиная от количества денег в заначке и заканчивая цветом ковра в спальне. Она запросто могла угадать, как он может отреагировать на то или иное ее действие. Знала даже пароли от его карт и телефона. Вовсе не глупый, он был прост, как охотничий нож, и так же надежен. Но, идя в понедельник на работу, Рид реально боялась. Хэнк, которому она позвонила еще вчера вечером, пробовал поначалу подбодрить ее фразочками типа «Ек-макарек, Рид, ты, что, зассала?!» и «Боишься, что не простит? Так борись, слабое отродье!», но после сдался и следующие полчаса выслушивал нытье Саманты и ее обещания снести Дэвида с вертушки. Хмурая и немного злая, она уже минут пятнадцать бродила по зданию, разыскивая друга. Как ее лучший друг и бывший напарник, он должен был появиться одновременно с ней; как донельзя пунктуальный человек, он должен был прийти без опозданий, то есть еще полчаса назад. Если этот придурок не появится до того, как ее смелость испарится, она точно его прикончит. Может, он был в ночном дежурстве? Тогда он уже должен быть здесь, чтобы пожрать и написать отчеты, а в буфете она его не видела. Оглядываясь по сторонам, Саманта резко остановилась и чуть не подпрыгнула от радости: Дэвид был в кабинете Фаулера. Слава богу! Вот только что он там забыл? Она прищурилась, глядя в кабинет со стеклянными стенами. Дэвид стоял спиной к ней, и его лица она видеть не могла, но вот то, что капитан был зол, это точно. О чем они говорят? Подумав немного, Саманта огляделась — и тут ее взгляд упал на андроида, которого она видела недавно в баре. Бинго — у андроидов слух просто охренеть какой; Саймон, находясь в доме, мог слышать ее голос, когда та была на противоположной стороне улицы. — Коннор, ты не мог бы помочь? Он явно был занят — кажется, искал кого-то. Однако обернулся к ней и кивнул: — Доброе утро, детектив Рид. Что от меня требуется? — Вон там, в кабинете, стоит мой друг и беседует с кэпом. Что-то мне подсказывает, что ни о чем хорошем они не говорят. Можешь подслушать? — Простите, детектив, но… Она схватила его за руку и взмолилась: — Слушай, Дэвид Уизли — мой друг. Кажется, он что-то задумал. Коннор, прошу! Если бы Коннор был человеком, он бы вздохнул и, вероятно, ругнулся бы. Но андроид только уставился в одну точку и, видимо, сконцентрировался на происходящем в кабинете капитана. Диод на его виске замерцал. Он все слушал, но Саманта и не ожидала, что он выложит ей все через пару секунд, так что терпеливо стояла рядом, сложив руки на груди. Наконец, взгляд Коннора обрел осознанность, и в эту же секунду Дэвид вышел из кабинета с не самым добрым лицом. — Детектив, ваш друг принял решение уволиться и переехать в Иллинойс. У Саманты внутри все похолодело. — Что?! — Фаулер отказался принять его заявление, но, кажется, детектив Уизли настроен решительно. — Уизли, сука, — зашипела Саманта и бросилась к Дэвиду. Тот настолько опешил, увидев, что, разъяренная Саманта приближается прямо к нему, даже заикнулся, чего с ним не было добрых пять лет: — К-какого хрена? Забавно, но это был их первый диалог за долгое время. — Какого хрена? Вот именно, черт бы тебя подрал, Дэвид Уизли! — она пихнула его в плечо. — Ты нахрена увольняешься?! Уизли довольно быстро пришел в себя и окинул ее ледяным взглядом. — Тебе-то что, Рид? — А то, что ты все еще мой лучший друг, хоть ты и придурок конченый! — Ты алкоголичка, которая два года одержима идеей убить своего старшего брата, а конченый придурок здесь я?! — возмутился Дэвид и тут же резко стих: — Стоп, ты сказала, что я все еще твой бро? — Ебать до тебя туго доходит! — язвительно фыркнула Рид, но орать перестала и, помолчав, спокойно добавила: — Пока я не узнала, что ты решил смотать удочки, я так-то мириться собиралась. — А сейчас что? — А сейчас я дам тебе пиздюлей, потому что ты меня кидаешь. — Это я-то кидаю? Саманта уже собралась снова орать, но заметила, как все присутствующие в отделе наблюдают за ними. Нехорошо. — Так, ну-ка, выйдем, поговорим. За то время, что они шли в курилку, Дэвид успел принять холодно-безразличный вид. Войдя, он достал пачку сигарет с зажигалкой, вопросительно глянув на подругу. Та помотала головой и мельком подумала: а с хуяли ее дружок-пирожок начал курить после полугодовой завязки? Потом отвела взгляд к окну — на подоконнике, как ни странно, стоял фикус, которого Саманта и Дэвид, когда работали здесь только первый год, назвали Джоном. Уизли тоже посмотрел на Джона и улыбнулся: — Помнишь, как он тут чах? — Да. Никогда не понимала, зачем вообще понадобилось ставить растение в курилку, это же издевательство. — А потом вы с Мелани додумались подлить туда коньяка. — Вон, аж второй росток дал. Но ты с темы не съезжай, какого херувима ты оглобли заворачиваешь? Дэвид выпустил струю дыма и просто ответил: — Стэн. Она пристально посмотрела на него. — Дай-ка сигаретку. Совсем недавно, месяц назад, Дэвид патрулировал улицы ночью вместе с другим пареньком, который едва-едва выпустился из академии — Стэном Роджерсом, веселым двадцатитрехлетним парнем. Они неплохо сработались, и Рид тихо злилась, с тайной ревностью наблюдая за их зарождающейся дружбой. Но тогда она вместе с Хэнком работала над исчезновением ребенка. Это было ее первое серьезное дело, и Саманта, решив показать себя как можно лучше, не обращала внимания на что-то, что не касалось дела. Двенадцатого октября они с Хэнком поехали задерживать мать малыша, которая сымитировала похищение, боясь уголовного преследования, потому что ребенок захлебнулся в ванной, когда женщина вышла на несколько минут. Той же ночью Дэвид и Стэн, решившие пропустить по паре стаканчиков, угодили в перестрелку. Дэвид отделался ранением в плечо, Стэну повезло куда меньше — пуля попала ему в живот. Он не выжил. — Дэвид, ты ни в чем не виноват. Ты сделал все, чтобы вы могли оттуда выбраться живыми, и не твоя вина, что какой-то отморозок решил открыть огонь. Он покачал головой. — Я просто… черт, да я каждую злоблядскую ночь вижу, как он хрипит и истекает кровью у меня на руках, а я пытаюсь остановить кровь. И он все равно умирает. — Это не твоя вина. Ты действительно ни в чем не виноват. Ты же знаешь, что сказали врачи. Пуля попала ему в печень, он бы не дожил даже до прибытия в больницу. Он с горечью посмотрел на нее. — Рид, ты не умеешь утешать, так что даже не пытайся. — Хотя бы по той причине, что ты мой друг, я обязана попытаться. — Попыталась, молодец. На самом деле, я знаю, я бы не смог его спасти… но я все равно понимал, что не могу здесь больше работать. Особенно каждый день видя тебя. У нее в горле стал ком. — Прости, что не поддержала тогда. Прости, что не додумалась мириться еще раньше. — Ой, да перестань ты, — он затушил сигарету и бросил в урну, — это ведь я виноват. Я повел себя как истеричка просто потому, что мы больше не будем трахаться. — Знаешь, когда на меня накатывало, я думала, что даже трахаться согласна, только бы ты пришел и позвал выпить пива. Дэвид горько рассмеялся, и Саманта поняла, что ее глаза наполняются слезами. — Тогда, может, по пивку? — предложил он, все еще смеясь. — Секс необязателен. Она тоже рассмеялась, и слезы покатились у нее по щекам. Дэвид поднял руку, чтобы утереть их, но Саманта подалась к нему. Когда Хэнк вошел, парочка, именуемая в отделе «Бокал и Рюмка», стояла в обнимку. Дэвид ласково гладил подруге волосы и улыбался. — Не уезжай. Пожалуйста. Я не хочу терять тебя. Уизли глянул на Хэнка и тяжело вздохнул, но отстраняться не стал. — Слушай, Сэм… даже если мы не будем встречаться, я не представляю без тебя своей жизни. Звучит отвратительно сопливо, но это так и есть. Однако я не могу здесь работать, хоть убей. — Охуеть, — только и выдал Хэнк. Саманта недовольно глянула на него, но потом подумала: уж лучше он. Никто, кроме Хэнка, не должен видеть этот душещипательный момент, подумала Сэм, иначе бы ржали всем отделом целый месяц. Прижав к себе друга так крепко, словно они видятся в последний раз, девушка усмехнулась сквозь подступившие слезы. — Господи, ну и ваниль, — буркнула она. — Ты точно педик. — Только что помирились, а ты уже бесишь. Мелкий дрыщ. — Какие вы оба идиоты, — тяжко вздохнул Хэнк. Внезапно для всех (Саманта даже вздрогнула) Дэвиду пришла смс-ка. Тот достал телефон, и Саманта, рассеянно глянув, тут же выпучила глаза: — Я не поняла, Уизли, ты на какие шиши айфон взял? — Да я с рук взял, чего ты… — Ничего себе! Да эта модель даже с рук должна стоить не меньше тысячи! — Ой, все. Вошел Гэвин — даже страдая от похмелья, он, видимо, хотел проверить, как тут дела у сестры. Но, увидев, как она курит с Хэнком и Дэвидом, Рид-старший решил остаться покурить вместе с ними, хотя Хэнка терпеть не мог. — О, Гэвин, привет. Прикинь, Дэвид себе дорогущий айфон взял. Гэвин, больной и несчастный, сплюнул. — Мало его пиздили в… — Что?! — Что? Ситуацию спас Коннор: осторожно, но решительно войдя, он подошел к Хэнку. — Да иди ты нахуй, бесишь, — рявкнул Андерсон. — Лейтенант, — ахнула Рид, — вы же на людях! Вы могли сказать что-то вроде «Я взвинчен и раздосадован вашим присутствием, подите прочь!». — Звучит красиво. Не зря книжки читаешь. — Стараюсь, голубчик. — Лейтенант, напоминаю, что мои инструкции… — Ты со вчерашнего дня так и не понял, куда их засунуть надо?! Андерсон, матерясь, стремительно вышел из помещения, и андроид поспешил за ним. «Бокал и Рюмка» стояли неподалеку от двери, так что прекрасно слышали, как Хэнк вслух делится идеями касательно андроидов и куда Коннору стоит засунуть свои протоколы и инструкции. Рид и Уизли, переглянувшись, заржали. Пусть даже ни один из присутствующих в нем не участвовал, расследование дела о девиантах обещало быть интересным. Гэвин сжал голову руками и застонал: — Бля, не так громко! В башке похоронный звон. — Что, совсем плохо? — с издевкой, которой Гэвин не заметил, спросил Дэвид. — Как будто семеро ебали. — Если что, у меня в ящике стола «Алка-Зельтер» лежит. — От души, сестренка. Когда Гэвин вышел, Дэвид сказал, едва сдерживая ржач: — Выглядит, как мои первые попытки нарисовать человека. — Ему вчера исполнилось тридцать шесть, он бухал как черт, ему в принципе не положено тянуть на Тома Круза. — Бухал, зная, что потом на работу идти? Зачем? Саманта загадочно улыбнулась. — У самурая нет цели, только путь.