Любит не любит

      День не заладился с самого начала. Ровно, как и прошлый. Феликс отказывался разговаривать со сводной сестрой и замечать ту, как таковую. Она даже решила сделать то, что парень ненавидел больше всего — схватила телефон Феликса, пока тот шарился по холодильнику в поисках вчерашнего мороженого, и принялась прислонять все пальцы по очереди в попытках разблокировать его, а в довершении несколько раз ввела неправильный пароль (правильного она все равно не знала) до полной блокировки. Однако, ответ на выходку все же последовал.       Юна собиралась в этот день на редкость быстро и даже не позавтракала. Она только успела высунуться рано утром в коридор и, приоткрыв дверь комнаты сводного брата, крикнуть тому, чтобы он дождался ее. Это давал знать о себе доклад по истории, выполняемый в ночь перед сдачей. Собрав волосы в высокий хвост и засунув все тетради в рюкзак, она пулей рванула вниз. И очень была недовольна, когда услышала голос одной из работниц: — Мисс, вы куда-то собираетесь? — по традиции, заведенной родителями, к ним все обращались на английский манер, что сама девушка жутко не любила. — Мистер сказал, что вы приболели и никуда не поедете. Машина отъехала пятнадцать минут назад.       Не то что бы Юна ненавидела общественный транспорт в час пик, но, после часа езды на автобусе и метро, она явно познала ценность личного пространства, важность заблаговременной покупки проездного билета и готова была составить топ-10 самых неприятных запахов. Плюс в таком роскошном путешествии был лишь один: по пути к школе она могла выпить стаканчик мятного латте, чтобы взбодриться и прийти в себя. Чонин и Феликс уже стояли около ворот ожидая не то ли друзей, не то ли Соджон, которая, после разговора на большой перемене, возомнила себя подругой Кан. Даже звонила целых три раза за два дня, чтобы уточнить домашнее задание, а потом ненавязчиво звала в кафе. Наверняка, для того чтобы впечатлить маму. Ведь, в кафе Сон могла и с АйЭном сходить. — Наша мисс пунктуальность проспала! — громко констатировал Феликс под одобрительный кивок Яна. — Во-первых, до урока еще четверть часа, — фыркнула девушка, смотря на циферблат наручных часиков. — Во-вторых, может, вы приехали раньше. — Обычно ты не берешь кофе с собой, — Чонин указал на стаканчик. — Значит, учитывая, как ты его любишь, ты не проходишь мимо этого кафе. И тут у девушки как-то болезненно сжалось сердце. Он прекрасно знало это чувство. Ты теряешь что-то, какую-то вещь, что была тебе очень дорога, а потом твой воспаленный таким открытием мозг начинает восстанавливать картину, точно разбитую вазу, по кусочкам, заполняя пропущенные места собственными фантазиями. Ты начинаешь думать, что тот самый многозначительный взгляд, случайно пойманный в коридоре, что-то большее. Убеждаешь себя, заставляешь верить в этот самый отъявленный бред, причиняя еще более сильную боль, когда открывается правда. Так и в данном случае. Кан хотелось верить, что Ян запомнил про кофе не просто так. — Откуда ты знаешь, что она его любит? — нахмурился Феликс. Называется, избави меня от таких друзей… Юне даже не пришлось придумывать что-нибудь колкое. Отвечать на ехидства намного легче, чем придумывать отмазку, когда тебя почти поймали с поличным. Около секунды, не больше, на лице Чонина отображалась неуверенность, но потом на свое место вернулась противная ухмылка. — О своих врагах нужно знать абсолютно все! От корки до корки! — воскликнул он, а Юна, как глупая маленькая девочка, порадовалась, что он воспринимает ее как врага, а не как пустое место. — Такими темпами вычислишь мой точный адрес, — фыркнула девушка. — Ладно, вы тут развлекайтесь, а я — на урок.       До класса она добралась в два счета, но в еще более плохом настроении. Во-первых, разум твердил, что нужно свести любые встречи с АйЭном к минимуму. Во-вторых, людей в коридорах было слишком много, каждый норовил задеть девушку локтем, плечом, рюкзаком, чем угодно, главное — задеть.       Раскалила ситуацию до бела, то есть до предела, Соджон. Ее утро, судя по всему, было намного лучше утра Юны. Сон в явно новой коротенькой форменной юбочке нараспев рассказывала о том, как Чонин-Звездочка-Солнышко приехал утром к ее дому с водителем, чтобы она не мучилась в пробках. Эдакая принцесса на горошине. Ее окружили все одноклассницы и даже Лесли, охочая до сплетен. Вообще, Юна, будучи довольно спокойной и рассудительной, давно привыкла к такому утреннему собранию и не стала бы уделять ему слишком много внимания. Девочкам нравился самоуверенный и по-модельному красивый Чонин, и, соответственно, нравилась его пассия. Не потому, что его выбор безупречен, а потому что надо держаться ближе к элите. Юна же, наоборот, хотела быть дальше и от элиты во главе со своим сводным братом и бывшим парнем, и от горячего стаканчика с кофе в руке. Еще бы пара секунд, но Сон зачем-то вспомнила про брата Чонина и про то, что ее любимый АйЭн желает их познакомить. Тут, чисто на эмоциях и без какого-либо злобного плана, мятный латте тоненькой струйкой потек на новую юбку, пока падал стаканчик из руки Юны. Кан бы никогда не сказала, что это была случайность, потому что это был сиюминутный порыв достать, задеть, испортить хоть что-то. Он исходил из самых маленьких нервов, был в крови и в воздухе. Он просто заставил Юну подойти к Соджон и, сыграв спектакль одного актера — поскользнуться на ровном месте, вылить на свою мнимую соперницу. Мнимую не потому, что Сон не выдержит конкуренции, а из-за того, что сама студсоветчица уже проиграла. Соджон не закричала, как положено это делать всем девочкам-конфеткам, который встречаются с красавчиками. Первым делом, она бросилась к шокированной Юне. — Как ты? Прости, ты споткнулась из-за меня, да и кофе оттуда дорого стоит, — быстро-быстро заговорила она. — Ты точно в порядке? — Я, — совесть слишком больно кольнула Кан. — Прости, ты не обожглась? И юбка, она… — Не переживай, я возьму спортивную кофту у Чонина. Думаю, он не будет против, — легко улыбнулась новенькая, — вызывая у Кан новый приступ ненависти вперемешку с болью. Уже через пять минут на Сон красовалась в кофте Яна, Лесли посылала сочувствующие взгляды Юне через половину класса и подбадривающие смски, которые, впрочем, не оказывали никакого эффекта. Да и главное разочарование года, жизни, тысячелетия уже поджидало за дверью. После урока за дверью стоял Чонин. Он резко схватил ее за запястье и, дождавшись пока она посмотрит ему в глаза, переведет взгляд с его длинных пальцев, зло процедил: — Никто и никогда не будет с тобой встречаться. Никто и никогда. Успокойся, не лезь в мою жизнь! — больно, очень больно. Последний раз Юна так себя чувствовала, когда решила с ним расстаться, а он не стал оправдываться, просто подтвердил ее слова. Сказал, что встречался с ней по приколу, на спор. Тогда она не нашла в себе сил и заплакала прямо в автобусе по дороге домой. — Еще скажи, что со мной никто и никогда не встречался, — фыркнула она, выворачивая руку. Теперь Кан стала взрослее, сильнее и больше не собирается лить слезы из-за злобного мальчишки. — Если я захочу, со мной будет встречаться любой! — Не будет! — скривился Чонин, пытаясь снова схватить девушку за руку. Он бы точно сделал это, если бы вокруг не столпилось слишком много зрителей и, если бы из класса не вышла его любимая Соджон.       Юна ненавидела их всех. Уходящего в закат Чонина за ручку с новенькой, Феликса с Сынмином и Чанбином, которые посчитали забавным снять это на видео, и даже девочек, проходящих мимо и шепчущихся о том, что АйЭн и Юна были бы отличной парой, и Мину, потому что распределила Сон в ее класс. Но больше всего она ненавидела именно Соджон. Всегда просто оскорбить человека или даже навалять ему за школой под одобрительные взгляды и аплодисменты толпы, которая требует хлеба и зрелищ, если человек ведет себя соответствующе. Но если он такой чистый и дружелюбный, приходится сдерживаться, бороться со своей неприязнью, понимая всю свою недостойность и грязь. И каждый раз задумываясь, кого же больше ненавидишь: его или себя. Юна ненавидела и себя, и Соджон.