Навечно твой, Пак Чимин

      У Чонгука ноги подкашиваются и слёзы льются из глаз, когда он подходит к окровавленному телу ближе. Толпа собирается вокруг и громко переговаривается, создавая шум, но мужчина этого не слышит, потому что настоящий шум у него внутри. Где треск ужасный и гудит всё так, что хочется уши закрыть, хочется убежать от этого как можно дальше, но невозможно, потому что происходит это в голове.       Чонгук падает на колени перед Чимином, берёт за руку и пачкается в чужой крови, нащупывая пульс. Но его нет. Мужчина надеялся, пусть это и глупо было, но верил, что спасти его первую и вечную любовь возможно, но надежда угасает слишком быстро, вонзая в сердце очередной нож. Чонгуку хочется кричать от боли, но из его груди вырывается лишь жалкий хрип и мольбы о том, чтобы это всё было лишь его больной фантазией.       Репортёры приезжают слишком быстро, задавая такие ненужные сейчас вопросы, а Чонгук сидит словно в трансе, разглядывая любимые черты лица в последний раз. Мужчина не подрывается следом, когда Чимина укладывают на носилки, и накрывают белой простынёй с головой, не идёт за врачами в карету скорой помощи. Потому что так будет ещё больнее.       Чонгук поднимается на ватных ногах, не обращая внимания на всё, что происходит вокруг. Он откуда-то издалека слышит крики толпы и голос полицейского, с просьбой остановиться. Но остановиться просят не его.       Мужчина пересекается взглядом с парнем, что держит направленный прямо в сердце Чонгуку пистолет. Он улыбается слабо и расставляет руки, покорно принимая свою смерть. Потому что смысла жить больше нет. Потому что убежать от реальности можно лишь одним способом.       Выстрел.       Темнота.       Чонгук думал, что будет очень больно и перед его глазами будет мелькать вся его жизнь, но ничего из этого нет. Просто темнота. И лёгкость во всём теле. А ещё небольшая тяжесть на груди и чувство, будто там мокрое пятно образовалось.       И всхлипы.       Чонгук непонимающе распахивает глаза и тут же щурится от яркого света, идущего из окна. Он смотрит перед собой, прямо на неровный и неумело окрашенный потолок, где белый цвет смешался с голубым, а следы от кисти так и остались на краске. Чонгук хмурится сильнее, когда замечает наполовину содранные обои на стенах и рулоны новых, аккуратно приставленные к стене. Мужчина думает, что он в рай попал, и улыбается так счастливо, ведь это их квартира. Именно та, в которой они так и не успели доделать ремонт. Именно та, которую им подарили родители Чимина, когда увидели то, как их сын любит Чонгука. Именно та, стены которой стали свидетелями их отношений.       — Гукки, — всхлипывает родной голос, ничуть не изменившийся за столько лет. Такой же молодой и нежный, каким был семнадцать лет назад. Чонгук опускает взгляд на заплаканного Чимина, который тянется своей маленькой ручкой, чтобы вытереть слёзы на щеках самого Чона.       — Не плачь, малыш, — шепчет Гук не своим голосом. Хотя нет, своим. Вот только слишком молодой у него голос. Будто он вернулся на семнадцать лет назад. В то время, когда у них с Чимином всё ещё было всё хорошо.       — Ты тоже плачешь, — очаровательно дуется Чимин, несдержанно всхлипывая. — Мне приснилось, что ты меня бросил. А я покончил с собой через семнадцать лет, потому что у тебя уже жена была, и вы ждали ребёнка…       Стоп. Что?       Чонгук моргает пару раз и не понимает, как это могло случиться. Он умеет перемещаться во времени? Но тогда и Чимин умеет. А почему они оба выбрали именно этот момент? Почему это был словно сон? Или их кто-то решил предупредить, что решение Чонгука не приведёт ни к чему хорошему?       — Гукки, что-то случилось? — обеспокоенно спрашивает Чимин, подползая к лицу парня и внимательно смотря тому в глаза, чтобы не упустить и мельчайшей эмоции.       — Ничего… Просто… Нет, ничего. Давай быстрее вставать, а то такими темпами мы не успеем доделать ремонт и до нового года, — тихо смеётся Чонгук, чмокая Чимина в губы и поднимаясь с кровати. Сердце бьётся как ненормальное, а в голове все вопросы испаряются, ведь рядом его любимое маленькое солнышко. Живое и здоровое, которое улыбается так ярко, что может ослепить своим светом.       Теперь Чонгук точно не повторит тех же ошибок. Теперь он будет бороться за их счастье до последнего вздоха.