Heroes and Villians

Возвращаясь к отряду, Назгуль, кажется, была готова ко всему. Например, что папа вынул из своих, кажется, бездонных карманов ещё одну связку иголок и проткнул ещё кого-нибудь, например, полуорка, которого упоминала дунаданка. Или снова мрачный Музыкант, попросив у эльфа гитару, что-нибудь сочиняет под подробные рассказы, что ждёт его в дальнейшей карьере и как любой, оказавшийся в ПЦ, почти сразу начинает петь то, что слушают все обитатели Арды. Однако первым, кого Назгуль увидела у входа, оказался… дядя. Причём очень удивлённый! Прошептав одними губами “спокойно!”, он шустро отошёл в сторону. Дверь немедленно распахнулась, Назгуль даже не успела удивиться поведению дяди. И отойти подальше на всякий случай она тоже не успела. На пороге показался ещё один персонаж, не встречавшийся отряду раньше. Во всяком случае, Назгуль до этой встречи точно его не видела даже по изобретению Светлых. Это был высокий мужчина то ли с очень светлыми, то ли с седыми волосами до плеч, улыбающийся Назгули самой приветливой улыбкой, которую можно вообразить. Наверное, он принадлежал к дунэдайн или рохиррим или, может, к северянам, на эльфа, как показалось Назгули, мужчина совершенно не походил. И от его взгляда Назгуль почему-то вспомнила сны, в которых она бегала по зимнему лесу, наряженная в белое газовое платье и туфли на шпильках. — Здравствуйте, — на всякий случай сказала Назгуль и замолчала, незаметно следя за дядей. Тот продолжал стоять в стороне, о чём-то думая. Или делая вид, что занят размышлениями. Назгуль надеялась, если что, ей помогут снадобья из сумки Радагаста, а дядя знает, как им быть и что делать. Мужчина, пока Назгуль наблюдала за дядей, улыбнулся ещё шире. — И я рад приветствовать тебя в моём Продюсерском центре, Назгуль зла, — сказал он и довольно изящно ей поклонился. — Многие знают о твоём отточенном во многих дискуссиях таланте критика. Эх, знала бы ты, как в наши времена не хватает талантливых критиков! А ты прекрасна не только как критик, но и как девушка, как… — Я не прекрасна! — тут же перебила мужчину Назгуль. — У меня большой нос и кривые ноги! Мало найдётся тех, кому может показаться прекрасной девушка с большим носом и кривыми ногами! Разумеется, она понимала, что повела себя невежливо, если не сказать хамски, но некстати вспомнившийся сон не давал Назгули покоя. Бегать в платье и на каблуках по морозу и гололёду не казалось ей привлекательным ни с какой стороны. И Назгуль прекрасно знала, если мужчина начинает рассказывать девушке о её красоте, значит, у него есть какие-то планы. Например, расположить девушку к себе, а затем воспользоваться этим расположением, как ему заблагорассудится. Вдруг этот мужчина хочет, чтобы она дрогнула и согласилась, например, приходить на кулинарные конкурсы с эльфом вместе, чтобы критиковать? Или она понадобилась ПЦ, чтобы язвительно отзываться на творения конкурентов их музыкантов? Назгуль, правда, не знала, есть ли у музыкантов ПЦ конкуренты, но разумно предполагала, что рано или поздно конкуренция обязана появиться, ведь это, как ни крути, чуть ли не закон мироздания, что всему найдётся свой противник. Мужчина улыбнулся ей ещё раз и, вздохнув, покачал головой. Назгуль снова задумалась, кто же это такой и что он хочет донести до неё. И где папа с Музыкантом? Может, к Музыканту в самом деле пристал эльф с рассуждениями о музыке? Или они уже успели подружиться и теперь поют дуэтом, а папа, слушая их, что-то разыскивает в своих свитках мудрости? Или он решил ранить эльфа ещё раз, для надёжности? Тогда почему дядя не с ними и не пытается образумить брата? От мыслей Назгуль отвлекло вежливое и очень тихое покашливание дяди. Наверное, он хотел на что-то обратить её внимание, а то и предупредить… но о чём? Назгуль снова решила действовать так, как подскажет ей разум. — Простите, — сказала она и, постаравшись улыбнуться мужчине, спросила, — а можно узнать, с кем имею честь беседовать и вообще, откуда вы меня знаете? Нет, я понимаю, вы могли спросить у папы, но папа никому не сообщает мой псевдоним. Ну тот, под которым я критикую. А вы его откуда-то узнали! Я и ваши баллады успела разобрать и раскритиковать? Дядя, закатив глаза и покачав головой, подошёл поближе к Назгули. А мужчина рассмеялся! — Удивительно, что ты не догадалась, кто я такой, — сказал он и снова приветливо улыбнулся. — После твоей пламенной речи я был уверен, ты узнала меня, несмотря на то, что нас друг другу не представляли. Ты ведь умна и догадлива и сверх этого владеешь опытом применения дедукции на деле. Назгуль нахмурилась. Она терпеть не могла, когда с ней говорили загадками, особенно такие подозрительные незнакомцы, как этот мужчина! — Но опытом срывать личины, как Владыка Саурон, я не владею, не успела обучиться, — сердито ответила она. — И мысли читать не обучена! Так что представьтесь как… как всякий уважающий себя эрухини! Назгуль не знала, как лучше спросить собеседника, кто же он такой! Точнее, не догадалась. Но по опыту она точно знала, иногда лучше действовать прямо, а не хитростью. Многие оказываются не готовыми к подобному повороту. А многие терпеть не могут любую борьбу характеров и умов! Мужчина, в очередной раз сладко улыбнувшись Назгули, кивнул. — Я маг, — просто сказал он. — Тот самый маг, о котором вам уже наверняка говорили. Ну и глава этого заведения. Продюсер я проще говоря.