Heroes and Villians

— Пей чай, раз пришла, — только и сказал садовник, когда Назгуль пришла к нему и сообщила о своей странной беседе с магом. Назгуль это не удивило, садовник всё-таки обещал ей чай. А ещё её обрадовало, что получилось найти жилище садовника почти сразу! Первая же встреченная хоббитянка, обликом напоминавшая повариху, рассказала, куда Назгули нужно дойти и в какую дверь постучать. Назгуль, поблагодарив её и проглотив на всякий случай антиморочное драже, двинулась по указанной дорожке к нужному домику. Садовник открыл почти сразу и, не спрашивая Назгуль ни о чём, провёл её в домик и усадил за стол. Назгуль, вспомнив о законах гостеприимства, вежливо взяла из вазочки печенье и тут же захрустела им. Ей очень не хотелось, чтобы садовник решил, что внезапная гостья считает его врагом. Впрочем, садовник спокойно хлопотал над чайником, не обратив на вежливость Назгули внимания и та, подумав, взяла из вазочки ещё печенья, почувствовав, что проголодалась. — А что вы скажете о маге? — наконец, спросила Назгуль, когда молчание показалось затянувшимся. Садовник пожал плечами и кинул в чайник с заваркой ложку сушёной мяты. — Маг и маг, что сказать, — и пожал плечами. — Как все маги, стремится к чему-то великому, чего мы, простой народ, достичь не можем. Ну, можно и так о нём сказать, а можно не сказать. Но цель у него есть. Да ты сама, видимо, поняла, когда с ним беседовала. О цели-то. — Не поняла, — призналась Назгуль. Ей очень хотелось добавить, что она уже давно ничего не понимает и не знает, что же ей нужно делать, но осеклась. Садовник всё равно ничем не поможет ей, ведь он садовник, которого не зовут на сцену, а она совсем недавно прибыла в ПЦ. Кто знает, может, Маг не оставил идею сделать её штатным критиком от ПЦ? Назгуль это не привлекало, но думать о забеге по зимнему лесу на высоких каблуках и в газовом платье ей ужасно не хотелось. — Значит, пей чай, — посоветовал садовник и включил изобретение. Показывали красивые цветы, выращенные в хитроумных висячих садах Умбара. Назгуль мало что понимала в садоводстве, но сады и цветы показались ей удивительно красивыми и необычными. Спрашивать садовника не хотелось ни о чём. И думать ни о чём не хотелось. Может, и пока. Ей нравилось пить чай, жевать печенье и смотреть на невиданные раньше сады. Садовник тоже пил чай и что-то записывал в небольшую книжечку. Наверное, размышления, сможет ли он где-нибудь разбить сад, похожий на великолепные умбарские сады. Радагаст, когда заходил в гости и включал изобретение, смотрел передачи о птицах и зверях, что-то помечая в своих бесконечных листочках. Часть из которых, видимо, сейчас была у Назгули (она неосознанно коснулась подаренной Радагастом сумки, так и висящей на плече). Скоро передача закончилась. Раздалась громкая и слишком весёлая музыка, на экране изобретения замелькали яркие крупные буквы, которые всё равно невозможно было разобрать на пёстром фоне. Это явно не понравилось садовнику. Увидев буквы он тут же нахмурился. Назгуль разделяла его негодование, ведь ужасно негармоничная даже для неё-искаженки заставка так сильно контрастировала с прекрасными цветами далёких краёв! Но в сравнении с тем, что показали по изобретению дальше, заставка была прекрасна, гармонична и мила, словно тихое летнее утро! По изобретению показали хоббитов! Их хоббитов! Улыбающихся, пусть и немного растерянно! Правда, выглядели они несколько непривычно: их и без того кудрявые волосы были завиты и зачёсаны так, словно парикмахер стремился изобразить на хоббичьих головах подобия львиных грив. На шее каждого хоббита болтался длинный узкий шарф из куриных перьев, что пропали у назгулов, а два хоббита к тому же были обряжены в зелёные шёлковые жилеты, вышитые зелёными же нитками! И ткань, и нитки Назгуль помнила очень хорошо. И не забыла, что винила в их пропаже Музыканта! И, наверное, от стыда перед ним, Назгуль даже ойкнула вслух. Ей в самом деле стало ужасно совестно перед Музыкантом, хоть она и не стыдила того за пропажу ниток, шёлка и перьев. Заметив, что садовник смотрит на неё, Назгуль пробормотала, что знает этих хоббитов и, подумав, добавила: — Они сюда от нас попали, — и, подумав ещё немного, пояснила, — хотели готовить, но проиграли харадримкам. — Да я знаю, — садовник достал из кармана трубку и кисет. — Постоянно повторяют эту историю, ну хоббитов. Как не жалеют, что проиграли, как счастливы петь у продюсера в ПЦ. Песен нет пока, но счастливы. О, про зов ещё там, ну в передаче, которую крутят. Будто бы им прозвучал зов, которому было нельзя противиться. Складно заливают, — и, кивнув, закурил. Назгуль, поняв, что запуталась в очередной раз, чуть было не спросила у самой себя, что же делать теперь, но вовремя опомнилась. Садовник точно не знал, как помочь гостье, к тому же озадачивать его Назгули очень не хотелось. Как не хотелось бы озадачить, например, приютившую их добрую женщину. Или милую дунаданку, рассказавшую Назгули о внучке Азога и её ужасно невоспитанном ухажёре, с которым, может, она уже поженилась. Отдохнуть снова не получилось. Но особенно ей не давала покоя одна мысль... — Но зачем хоббитов пригласили в ПЦ, если для них нет песен? — Назгуль сама не заметила, как произнесла эту мысль вслух. Садовник в очередной раз пожал плечами и затянулся. — Зачем-то, — сказал он, — тут никто не ведает планы мага, может, только эльф, ему помогающий, что-то знает. Зря что ли он всех встречает-привечает… Но может, я и не прав. Ты не переживай, чай пей, печенье грызи. Или баранок хочешь? — Спасибо, я наелась, — совершенно честно сказала Назгуль и улыбнулась садовнику. — И, пожалуй, мне пора к своим… А то отвлекаю вас. — Ну иди, — садовник улыбнулся ей в ответ и выпустил из трубки красивое идеально ровное колечко дыма. — Заходи, если что. Может, ещё знакомых твоих тут — садовник кивнул на изобретение — покажут. Только тепло распрощавшись с садовником и выйдя в сад, Назгуль спохватилась, что не спросила того о разных слухах, ходящих в ПЦ. Слухи, разумеется, знаниями не были, но их можно обдумать и даже из слухов сделать какие-то выводы. Например, о настроении артистов и не только артистов. Чего они ждут, чего хотят, как сюда попали. Но о слухах побеседовать с садовником не вышло, Назгуль была слишком растерянной и проголодавшейся. Конечно, теперь она знала, что хоббитов по легенде в ПЦ кто-то призвал и им был зов, вернее, она знала, что у хоббитов для публики есть легенда о зове, которому нельзя было противиться. Как поступать с этим знанием, Назгули было непонятно. И было непонятно, как же разыскать возможную комнату с пленником, не разузнав о слухах о такой комнате. Но рассудив, что в гости к садовнику можно будет зайти ещё не раз, она повеселела и… И увидела эльфа, идущего в её сторону! Эльф пока не улыбался, лишь сосредоточенно смотрел вокруг, явно пытаясь что-то найти. Или кого-то. Может, эльф искал кратчайший путь к дому троллихи, чтобы пригласить ту на торжественный обед. Если в ПЦ захотят устроить торжественный обед, туда непременно нужно пригласить троллиху и показать тот обед по изобретению, чтобы все убедились, в ПЦ в самом деле есть троллиха. А может, эльф искал Назгуль. Вдруг он вообразил, что какой-нибудь роханец, поющий о конях и любви к родному краю, забудет, что Свет победил и решит избавиться от девы с тёмной стороны? Почему-то Назгуль не сомневалась, этот эльф способен многое вообразить. И сотворить. Потому Назгуль, грустно вздохнув и попрощавшись с хорошим настроением, окликнула эльфа. Если он искал не её, значит, вряд ли окажется в восторге, что Назгуль почему-то утешило. Не одной же ей находиться в не лучшем настроении и не подавать вида?