Heroes and Villians

— Успокойся, — сказал Назгули дядя, выслушав её эмоциональный рассказ о планах Назгула, — думаю, ничего страшного твой отец не сотворит. Он всё-таки понимает, как такое работает. А бой от него был исключительно фигурой речи. Сомневаюсь, что он не понимает, как такое работает. Нужно как-то довести наше здесь пребывание до чего-то разумного, что важно, причём всем нам. Прежде чем случайно встретить дядю и решив, что отца не переубедить, Назгуль захотела узнать, когда ожидается тот великолепный концерт, и что Маг, эльф и их команда уже успели подготовить к этому важному мероприятию. Спрашивать эльфа Назгуль не собиралась, зная, как сложно выудить из его речей крупицы информации, а Маг, насколько она могла понять, был ужасно занят. Потому, встретив ту невысокую женщину с татуировками, от которой пришлось отвлечь эльфа, Назгуль спросила, какой информацией о концерте она обладает. Назгуль почему-то решила, что новичкам рассказывают всё, во избежание неожиданных пауз, повторов номеров или ошибок в ожидаемом концерте. Женщина, улыбнувшись, сказала Назгули, что она вообще-то пришла сюда не артисткой, а наставницей, но по артистам, которых ей поручили, можно сказать, что ожидается разнообразие. Подумав, она добавила, что её попросили написать песни, раз она умеет это. — Подучить творцов я бы тоже могла, тем более, время, кажется, есть, — сказала женщина, когда Назгуль спросила, уж не поэтов с композиторами ли ей поручили наставлять, — но мне, как поняла, и так предстоит много хлопотать, раз концерт обещают грандиозный. Может, сама спою, я ведь умею это. Немного поболтав с новой знакомой и узнав, что она пришла сюда по своему желанию, не слышала никакого зова и вообще не верит в него, Назгуль снова поняла, что запуталась. К этой невесёлой мысли добавилась ещё одна, ещё мрачнее и непонятнее. Назгуль не знала, как остановить папу или хотя бы куда направить бьющую из него энергию разрушения. Занимаются ли здесь боевыми искусствами она не знала, а на танцы папа точно не пойдёт. Потому увидев дядю, выходящего откуда-то из рощи, где располагались домики некоторых артистов, Назгуль очень обрадовалась! Разумеется, дядя её не перебил ни разу. И даже дал совет. Но Назгуль пока не понимала, что же нужно сделать, чтобы в их пребывании здесь был толк. — Наверное, мы должны дождаться Радагаста, — вздохнув, предположила она, — если он наш Гендальф, он должен помочь нам прийти к победе? — Думаю, оно работает несколько иначе, — мягко заметил дядя. — Остатки Братства Кольца были уверены, Гендальф не вернётся и не ждали его помощи. Значит, нам тоже не нужно её ждать. Может быть, это поможет. Если нет — поможет другая тактика. Назгуль нашла слова дяди разумными, но пока она не знала, какая тактика может помочь им, а главное, как же поступать ей, чтобы сдержать папу и не сидеть без дела. Ей очень не хотелось оказаться в их странном походе обыкновенным наблюдателем! — Но какая? — спросила она. — Не взрывать же сцену! Думаю, такое тоже послужит на пользу ПЦ! Мы ведь никого не уничтожим! Ну, не хотим уничтожать. А взрывы ужасно масштабны и опасность привлекает… — Пока мы можем спокойно наблюдать и копить силы, — туманно ответил дядя и, улыбнувшись, снова куда-то отошёл. Назгуль, нахмурившись, тяжело вздохнула и, не надумав, что делать, вернулась в свою уютную комнатку. Ни в комнатке, ни у дверей её никто не ждал, что Назгуль обрадовало. Не нужно прикидывать, зачем к ней мог пожаловать эльф и что отец мог передать через Музыканта. И в комнатке можно было спокойно поразмышлять и попытаться выстроить тактику, пусть не читая умные книги, а смотря по изобретению выпуски передач о величии ПЦ. И думая. — Наверное, тактика папы с Братством кольца может не сработать, если Радагаст не вернётся, — сказала Назгуль сама себе и, вздохнув, включила изобретение. Просто так, чтобы узнать новости. И не только о грозящем концерте. Особых новостей, кажется, не было. Зато Назгуль увидела передачу о счастье эльфийки и гнома, уже знакомых ей по отбору артистов через конкурс. Оказывается, до гнома эльфийка была замужем за странным, но ужасно творческим полуэльфом. Он не давал эльфийке жить, как она хочет, очень злился на неё по любому, даже самому пустяковому поводу и требовал, чтобы она пела созданные им песни. Не выдержав такой тяжёлой жизни, эльфийка однажды убежала от бессердечного мужа и скоро встретила гнома, понимающего, что ограничивать эльфийку в жанре, в котором её ограничивал бывший муж, не стоит. Потому гном очень аккуратно подошёл к подбору её нового репертуара и образа, а эльфийка, проникнувшись заботой, согласилась стать женой гнома, когда тот сделал ей предложение руки и сердца. Наверное, многих зрителей растрогала эта история любви. Но не Назгуль. Не потому, что она, как создание с Тёмной стороны, была бесчувственна и бессердечна, она не могла не вертеть в голове мысль, что им всё-таки нужен “Гендальф”, раз они выбрали себе роли Братства Кольца. Конечно, Гендальфом мог стать кто-то из них, раз “Боромир” не погиб, но это выходило как-то неправильно. К тому же Назгуль понимала, если она рассажет о своей идее, Гендальфом с шансами выберут её, раз у неё оказалась сумка Радагаста с записями, травами и снадобьями. Быть Гендальфом Назгули не хотелось. Она понимала, ей не хватит мудрости для этой роли. — Почему же ты ушёл, — вздохнула Назгуль и сердито выключила изобретение. В дверь постучали и, не успела Назгуль спросить, кто же к ней пожаловал, как к ней зашёл, точнее, почти забежал Назгул. — Доченька! — громко сказал он, — братюня сказал, мы не должны ждать Радагаста обратно, слышишь? Значит, он может не вернуться! И мы должны найти на его роль кого-нибудь другого! Там на опушке шатёр стоит, точнее, шалаш! Короче, хижина! И её обитатель, мне кажется, вполне подойдёт на роль изменившегося и прокачавшегося Гендальфа! Видишь, какое слово я тут услышал и стал использовать?! — и, обернувшись вокруг себя, убежал от Назгули, правда не забыв закрыть дверь. Назгуль хотела было удивлённо воскликнуть. Но тут ей на колени с потолка упал небольшой свёрток, обёрнутый на первый взгляд в очень тонкую ткань.