Адаптация к ночи

Северуса всегда удивляла безалаберность студентов пятого и седьмого курса, которым в конце года предстоит сдавать специальные экзамены. Они прекрасно знают об этом с самого начала года, но начинают готовиться, если повезет, только за месяц. Ну, а некоторые, вообще — за неделю. Что ж. До СОВ осталась ровно неделя и в библиотеке образовалась толпа из нервных студентов, которые говорили каждому, что не сдадут. Мадам Пинс уже несколько раз вызывала к себе в библиотеку Помфри из-за очередного ученика, который словил нервный срыв.  — Я их не понимаю. — Снова заводил шарманку Ремус, повторяя уже всем известную правду. — В самом начале года каждый преподаватель напомнил о СОВах и ТРИТОНах, но готовиться начали только единицы. А сейчас… — Они сидели около Черного озера, облокотившись на ствол дерева. На улице сейчас было очень тихо, несмотря на то, что был выходной.  — Они просто идиоты, которые забивали весь год на учебу. Давай сейчас мы забьем на них и спокойно повторим последний параграф. Тяжело вздохнув, Ремус начал отчитываться, пересказывая свойства растений и рассказывая, в какие зелья входит то или иное. Ему довольно тяжело давалось зельеварение, как Северусу — трансфигурация, так что подтягивать эти предметы они начали еще два месяца назад.  — Поздравляю, ты сдашь зельеварение. — Сказал Северус, как только Ремус, немного запинаясь, закончил пересказывать параграф.  — На «Превосходно»?  — Даже не надейся, но если постараешься, то точно на «Хорошо». — Слушай, а ко мне ведь Мародеры подходили. — Понежившись на жаре, сказал Люпин, начиная заваливаться на Снейпа. А тот был не против. В последнее время, он привык к нарушению личного пространства этим несносным гриффиндорцем.  — Серьезно?  — Да, они хотели помириться. Видимо, понимают, что не смогут сдать СОВ.  — У меня даже культурных слов нет, чтобы сказать все, что я о них думаю.  — А когда я им отказал, — продолжил оборотень, кладя голову на плечо слизеринцу. — Эти гады хотели меня знатно помять. Хорошо, что я быстро бегаю. Слушай, у тебя плечи стали намного удобнее, чем месяц назад. Да и ты раздался в них. Что-то мне подсказывает, что ты уже не считаешься «сопливым щенком».  — Вполне возможно. — Северус действительно в последнее время стал замечать, что от его тощего тела мало чего осталось. Частое нахождение на свежем воздухе избавило лицо от неприятной желтизны и вернуло ему более здоровый цвет, а его вторая сущность начала проглядываться в движениях и внешности. — А теперь слезь с меня, и так жарко. Немного поворчав, Люпин все-таки отодвинулся, откинувшись на ствол дерева.  — Может, на озеро?  — Думаешь? — Северус на секунду отрывается от книги, чтобы посмотреть в янтарные смеющиеся глаза. — Может, все-таки еще прогоним по параграфу?  — Мы уже два месяца занимаемся, а ты еще сомневаешься, что не сдашь? У тебя будет превосходно по большинству предметов, отвечаю. Ты очень упорно готовишься. Мы даже в полнолуние не могли спокойно расслабиться из-за этих дурацких СОВ, так давай сейчас. Выходной все-таки.  — Пошли. — И, наблюдая за радостной улыбкой, осветившей лицо Ремуса, он добавил: — Но завтра прогоняем на два параграфа больше.  — Блин! ***  — Слушай, я в воду больше не полезу. Прошлого раза хватило. — Северус сидел на берегу того самого маленького озера, наблюдая за Люпином, который нырял в холодной воде, призывая Снейпа последовать его примеру.  — Ой, да ладно тебе. Ты не заболеешь больше.  — Ты не можешь сказать точно — заболею я или нет. После этих слов, Ремус нырнул в воду на несколько минут, дав слизеринцу спокойно помочить ноги в чистой воде — на большее он так и не решился. Ох, зря Северус все-таки отвлекся на минутку, решив полюбоваться природой. За это время Ремус успел вынырнуть в том месте, где черные глаза его не заметят, и подкрасться со спины. Когда к обнаженным лопаткам прижалось что-то ледяное, а над ухом раздался крик: «Попался!», подросток понял, что сухим он из леса сегодня точно не выйдет, так как Люпин был настроен решительно, подхватив худощавое, несмотря на начавшие проступать мышцы, тело и забежав вместе с ним в озеро, не забывая крепко прижимать к себе брыкающегося Северуса.  — Твою мать! Люпин, я тебя ненавижу! — Холодная вода обжигала горячее тело, заставляя его покрываться мурашками. А может, вовсе не вода была виной этому, а голос Ремуса, прозвучавший прямо в ухо:  — Я тебя тоже люблю. Огромные руки все еще прижимали Снейпа к крепкому телу, а он от неожиданности даже прекратил вырываться, пытаясь угомонить учащенное сердцебиение. Даже вода показалась не такой холодной, когда краска залила лицо. Вот только не следовало расслабляться — едва почувствовав, что Северус прекратил сопротивляться, Ремус резко присел, погружая их обоих в воду. ***  — Гребаный Люпин. — Вытряхивая воду из ушей и пытаясь уложить высушенные волосы, которые непривычно пушились, Северус направлялся в подземелья, чтобы принять душ, который просто обязан был его согреть. Как хорошо, что все пятикурсники сейчас были в библиотеке, и никто не стал бы смотреть с толикой жалости и насмешки во взгляде на его тело. Вот только человек, окликнувший его, явно не желал ждать, пока он дойдет до гостиной.  — Северус! — Голос, манерно тянущий слова, совсем не изменился, а к привычной точно-выверенной походке прибавился стук трости о каменную кладку подземелья. Развернувшись на месте, Северус чуть не влетел в сиятельного Лорда Малфоя. Длинные платиновые волосы, точеный профиль, губы, кривящиеся в презрительной улыбке. Да… Люциус совсем не изменился, хоть слизеринец и помнил его довольно поверхностно, так как застал на последнем курсе.  — Люциус. — Северус приветственно кивнул, отойдя на шаг, чтобы прекратить нарушать личное пространство Малфоя.  — Рад тебя снова видеть. Я слышал, что ты сильно преуспел в области зельеварения.  — Да, я собираюсь поступать в лондонскую Академию Зельеваров.  — Что же, будешь подавать документы только туда? Ты прекрасно можешь поступить и во Франции, твоих знаний вполне хватит для этого. Северус прекрасно знал, что он сможет поступить даже в Германии, где образование в области зельеварения считалось самым лучшим, но везде, кроме Лондона, проверяли кровь. На проклятья, болезни… А самое главное — на ликантропию. Его не возьмут никуда, если вскроется, что он оборотень. Так что приходится обходиться Лондоном. Он живет здесь и обучается в Хогвартсе, а это значит, что директор обязательно должен доложить о том, что его заразили. Вот только Дамблдор дал слово, а значит — есть надежда. И как все это объяснить Люциусу, не выдав себя?  — Я думаю, что стоит начать с малого. А после, можно и на Францию, и на Германию замахнуться.  — Хорошая мысль. — Люциус немного приобнял его за плечи, направляя в один из заброшенных классов. Эх, видимо, в ближайший час не видать ему душа. Люциус был хорошим парнем. Истинным слизеринцем: хитрый, изворотливый, амбициозный… Хорошо разбирался в политике, имел хорошую репутацию… Но был в нем один недостаток — он носил метку Пожирателя смерти. Северус догадывался, что весь этот разговор приведет именно к этому:  — Северус, Темный лорд желает, чтобы ты пополнил наши ряды. Личная лаборатория, редкие ингредиенты… Все это будет у тебя. Лорду нужен такой как ты. Да… Волдеморту действительно был нужен зельевар, так как последнего он, по неосторожности запытал до смерти. Слишком уж в их гостиной любят потрепаться по пьяни, особенно, когда думают, что их никто не слышит. Помнится, Северус не успел смыться вовремя, так что, можно сказать, ему повезло услышать эту ситуацию, над которой все потешались.  — Люциус, я не думаю, что это хорошая идея. — Он попытался сделать шаг к двери, но Малфой придержал его, продолжая убеждать:  — Почему же? Он сможет дать тебе все, что ты захочешь, если ты дашь ему то зелье, которое потребуется ему. Такой чести удостаиваются очень немногие. Личное приглашение от Лорда… Или ты отказываешь ему? О нет. Северус знал, что бывает с теми, кто отказывался вступать в эту секту. В маггловских фильмах, в таких случаях, отказчиков сбивают машины, они отравляются самой обычной едой… Здесь что-то похожее. Вот только вместо аварий — падение с метлы во время тренировки по квиддичу, так как команде резко понадобился новый игрок, а вместо отравленной еды — темномагическое проклятье, от которого нет спасения. Прямо сейчас, спросив это, Люциус явно давал понять, что Волдеморт не потерпит отказа. Он чувствовал свое превосходство над сопливым юнцом, у которого нет выбора.  — Можно ли мне подумать?  — Конечно, Северус, думай. Твой максимальный срок — до конца седьмого курса. Но если ты захочешь ответить раньше, то можешь написать письмо.  — Договорились. Выходя из этого кабинета спустя десять минут, за которые Северус весь извелся, он абсолютно не думал о том, что в том коридоре могут оказаться другие студенты, и понял это только тогда, когда за его спиной прозвучал до боли знакомый голос:  — Ну и что ты там делал с этим змеем, что он вышел с такой довольной миной? — Ремус, а это был именно он, видимо, решил все-таки извиниться за то, что затащил Снейпа в воду против его воли, по крайней мере, именно это читалось по его эмоциям, к которым прямо сейчас примешивалась жгучая ревность. Оборачиваясь, подросток сказал:  — Слушай, я не завидую человеку, который будет с тобой встречаться.  — Это еще почему?  — Если ты так собственнически относишься к своему другу, то как ты будешь относиться к тому, кто тебе нравится? — Ревность поутихла, а на замену ей пришла досада, почти злость и, что удивляло, она была направлена на самого Северуса. Что он такого сказал? Он же просто хотел перевести все в дружескую шутку.  — Ты так и не ответил. — Люпин сделал шаг в его сторону.  — Давай не будем об этом. — Северус сейчас совсем был не готов признаться Ремусу в том, что в конце седьмого курса ему придется принять темную метку, чтобы остаться в живых. А если пожиратели узнают о том, что он якшается с гриффиндорцем? Они же его точно не оставят в покое… Втянув носом воздух, словно пытаясь почуять что-то, Ремус удовлетворенно выдохнул. Похоже, его волк пока что мог чувствовать только явную ложь и по запаху определять, чем занимался человек некоторое время назад. И, прямо сейчас, он воспользовался своими способностями. Погодите, он что, серьезно думал, что Северус и Люциус…  — Ты думал, что мы с ним переспали? Серьезно? — Слизеринец был возмущен таким предположением.  — Из… Извини. — Сказав это, Ремус развернулся на месте и быстрым шагом направился к выходу из подземелий, испытывая смущение с отголосками той самой досады, которую Северус не понимал. Что с ним творится? Надеясь, что они все-таки поговорят завтра, Северус отправился в гостиную, чтобы, наконец, спокойно принять душ. До отбоя, после которого мадам Пинс выгоняет всех из библиотеки, оставался час, так что следовало поторопиться. Характер Ремуса под действием волка стал неуловимо меняться, это заметил не только Северус, но и их однокурсники. Люпин больше не давал списывать, стал более жестким, мог спокойно ввязаться в драку… Снейпу эти изменения даже нравились, так как раньше Люпин был слишком добродушным ко всем, а сейчас все начало меняться. Проблески подобного характера и раньше показывали себя, но сейчас он начал явно выползать наружу. Непонятно почему, сам Ремус считал, что как только Снейп узнает о том, что от доброго гриффиндорца, который желает прийти на помощь всем и каждому, осталось совсем мало, он прекратит общение. А Северус все еще пытался найти нужный момент, чтобы сказать Люпину, что все наоборот. Ему даже нравилось, что свою доброту он показывает только самому слизеринцу, общаясь со всеми остальными максимально холодно. Исключением, пожалуй, были только животные. В обществе Ремуса, Снейп мог позволить себе капризничать, смеяться, подшучивать… Они общались уже четыре месяца, и за это время оборотни окончательно притерлись друг к другу, но, почему-то, только Северус отпускал себя окончательно, когда общался с гриффиндорцем, и это неуловимо угнетало. Друзья, они на то и друзья, чтобы принимать друг друга такими, какие они есть. Поддавшись размышлениям, стоя под теплыми струями воды, он совсем забыл о времени, вспомнив, что пора выходить только тогда, когда в гостиной послышались голоса, а на лестнице послышались шаги.  — Твою мать! — Вот только насмешек ему сейчас не хватало. Накинув на себя высушивающие чары и надев мантию, слизеринец уже собирался выйти из душевой в комнату и лечь на свою кровать, когда туда зашли два подростка, предметом обсуждения которых был он сам. А это уже интересно…  — Ну не знаю, я склонен верить Поттеру. Снейп сначала увивался за Лили, а когда она послала его, получил моральную травму и перешел на мальчиков. — Объект их обсуждений не мог понять, смеяться ему от таких предположений или плакать.  — Чушь. Ты сам слышишь, как все это звучит? Джеймс просто решил подгадить нашему змеенышу. — Сейчас, Северус готов был расцеловать Розье за здравые мысли и врезать Макнейру за его тупость.  — Ну хорошо, про моральную травму я, конечно, загнул, но должно же быть объяснение.  — Если ты надеешься на голубизну Снейпа, чтобы подкатить к нему, то я не завидую твоим вкусам.  — Да не дай Мерлин! Именно этот момент выбрал Северус, чтобы выйти из душевой и пройти к своей кровати в гнетущей тишине. Дождавшись, когда на него перестанут пялиться, Северус переоделся в пижаму и, успев подумать, что завтра следует переговорить с Люпином, провалился в сон, не желая слышать тихие перешептывания сплетников. *** Наконец, можно было расслабиться. Душный класс с привередливыми экзаменаторами остался позади, а все возможные СОВы были сданы, оставалось ждать результатов, которые придут с совой спустя неделю, и нервничать. Ремус уже дожидался его снаружи, спешно интересуясь, как все прошло. Хорошо, что они разобрались во всем на следующий же день, а не затянули с разговором. Это бы только усложнило ситуацию. Ремус тогда извинился, сказав, что не подумал о том, как его действия можно расценить со стороны. Северус чувствовал, что Люпин снова лукавил, не договаривая что-то, но решил не обращать на это внимания, так как был другой повод, чтобы понервничать. Возвращение домой. Черт, этот год был самым лучшим для Северуса, как раз-таки благодаря тому самому укусу, который он посчитал наихудшим событием в его жизни. У него появился новый друг, которому можно было довериться, появилась вторая сущность, которая всегда готова прийти на помощь, подсказав, какой на самом деле тот или иной человек… Казалось, что, если он оставит Ремуса на три месяца, Северус лишится чего-то важного навсегда. Но этого не избежать. Поэтому, собрав чемодан, слизеринец стоит на перроне, дожидаясь Хогвартс-экспресса, который привезет его обратно домой, к пьянице-отцу, из-за которого умерла его мать.  — Северус! У меня для тебя новости. — Ремус, волоча за собой чемодан, быстрым шагом направлялся к нему.  — Что-то случилось?  — Ты едешь ко мне на все лето.  — В смысле? — Северус начинал лучиться от счастья, хоть и пытался этого не показывать.  — Я не хочу тебя оставлять одного на три месяца, а мои родители не против того, чтобы у нас погостил мой друг. Ты же не откажешься?  — Я не могу точн…  — Да что тут говорить? Поехали! Будет весело, я тебе обещаю. — Ремус был уверен, что не получит отказа, и оказался чертовски прав.  — Спасибо. — Улыбнувшись, слизеринец обнял друга, выражая благодарность за шанс, провести самое лучшее лето в жизни, а не очередное, голодное, с пьяным отцом, храпящим на первом этаже.  — Не за что, — Люпин обнял в ответ, излучая смущение и нежность. А Северус уже настолько привык к этим эмоциям, что прекратил их анализировать еще два месяца назад. Он даже не заметил, как начал испытывать точно такие же в сторону Ремуса. Сердце часто забилось, а он поднял голову, чтобы встретиться взглядом с янтарными глазами, в которых плескалась далеко не дружеская забота. Именно этот момент выбрал поезд, чтобы прибыть на станцию. Подростки отпрянули друг от друга, неловко засмеявшись, и пошли искать свободное купе. А ведь впереди все лето…