У черты жизни

      Попасть сразу на место крушения не получилось. Лес, травы по грудь, протоптанных тропинок нет. Нагружаемся, следуя группой с обочины дороги. Продираемся вперед пока позади занимаются расчисткой местности, потому что машины и тяжелую технику нужно подогнать ближе. Шериф Свон с помощниками, уже на месте, занимается своими прямыми обязанностями, заметила его краем глаза.       Запах горелого разносится по всей округе, попадая в нос и горло, оставляя после себя мерзкое послевкусие. Рядом со мной шагает блондин, молча глядя сквозь непроглядную листву, явно видя больше, нежели обычный человек. И я могу лишь догадываться, как ему приходится сдерживаться, чтоб не рвануть вперед с вампирской скоростью. — Карл, — еле шевелю губами, очень тихо окликая Каллена, — Ты не единственный, кто хочет поскорее оказаться там.       Тень скользит по хмурому лицу вампира, неужели увидел, что-то? Ускоряю шаг, чувствуя, как внутри всё кричит о том, что надо поспешить. — Держать строй. Если кто-нибудь потеряется — сам будет виноват. Искать вас никто не будет в ближайшие двадцать четыре часа, — сцепляю зубы до характерного скрипа эмали. Прохладная ладонь придерживает за плечо, но я не поднимаю взгляда, упёрто шагая дальше.       Спустя минут пятнадцать выходим к нужному месту. Пораженно застываю останавливаясь. Картина, представшая перед глазами, отпечатывается в памяти мгновенно, будто щелчком затвора старенького фотоаппарата. Поломанные высоченные деревья прижаты к земле, под весом пылающей огнем железной птицы. Падение было жёстким, след от торможения носом остался позади, показывая весь путь до точки остановки. Крылья поломаны, обнажая металл конструкции самолёта, и чёрный дым клубами поднимается в тёмное небо. Единственным освещением становиться едкий, потрескивающий огонь, которым охвачена носовая часть.       Это жутко. Горло сжимает бурей всевозможных эмоций от картин перед глазами, и только в эту секунду включается весь окружающий звук. Десятки голосов, крики, плачь и мне кажется, каждый, острыми иголками проникает в душу, вызывая физическую боль. Закусываю внутреннюю сторону щеки, прокусывая ту и совершенно не ощущая от этого привычной боли. — Валери, — с беспокойством окликает друг. — Нет никакого выдуманного ада, он присутствует на земле, и сейчас я это вижу, — бормочу хриплым голосом, но давать волю чувствам нельзя, как бы больно не было. Из-за невозможности быстро доставить пожарные расчёты к месту крушения, в ход идут вертушки со специальными резервуарами воды. Окунувшись с головой в творящийся вокруг хаос, даже не замечаю, когда поблизости раскрывают полевой госпиталь. Будто переместилась за секунду куда-то вдаль отсюда, к месту, где проводятся боевые действия. Странное сравнение конечно, но ничего другого на ум не приходит.       Организовать освещение и подход команды специальных подразделений, успевают за несколько часов, ставшими для меня смазанными секундами. Слишком много пострадавших, слишком тяжелые травмы. В какие-то минуты, перестаёт хватать расходного материала, вызывая из грудной клетки глухой рык. Матерюсь частенько, да, но на родном языке. Привычка, наверное.       Стоящий за спиной холод, напоминает о первых погибших, и неосознанно стремишься работать быстрее, тщательнее, стараясь исключить огрехи. Чувствую себя загнанным зверем, неспособным сделать больше того, на что рассчитаны человеческие силы. И понимаю насколько тяжело, в этом плане, Карлайлу. С другом пересекались лишь пару раз, но этого вполне хватило для понимания того, что фанатичный блеск в его глазах, скорее всего, схож с моим.       Находясь здесь среди смерти, криков, мольбы о помощи и поглощающей душу боли, понимаешь коллег с полувзгляда, без лишних слов, зная следующих шаг, чувствуя каждого, словно духовную нить. Удивительное единение, ранее подобного никогда не испытывала и словами сложно описать это. — Доктор Лерман! Рук не хватает, быстрее сюда, — окликает кто-то из приехавшего на помощь персонала. Передаю своего пациента парамедикам с чёткими указаниями и стремительно бегу в сторону зовущего врача. Ребёнок пяти лет. Из одной конечности торчит переломанная кость, ногу нужно постараться спасти, лишь надеюсь, что не задеты крупные сосуды. Поднимаю голову, оглядываясь по сторонам, стараясь найти золотоглазого блондина, и неожиданно встречаюсь с ним взглядами. Он без лишних слов понимает, что нужна помощь. Одна не справлюсь, а коллега, позвавший меня, имеет совершенно другую медицинскую специализацию. Кхм…офтальмолог (окулист/глазной доктор) тут вряд ли сможет что-то сделать.       Наступление рассвета, кажется, никто не замечает, я в том числе. Рубаха давно превратилась в промокшее кровью и потом нечто, кто-то успел подкоптиться, не сдержав из-за возраста «Геройство» в штанах и руках. Человек несведущий назвал бы, происходящие здесь действия, конвейером по штопке ещё живых. Если задуматься то, так оно и было. Но времени нет предаваться мыслям, действуешь на автомате, применяя опыт и навыки, став, в какой-то момент, подобием робота.       Если бы хоть кто-нибудь сказал мне сейчас, будто работа врача сопровождается каким-то налётом романтизма, честно, не скупясь, разбила морду за такие слова. Пахать для людей, выбиваясь из последних сил, спасать жизни.… Не так легко, как может показаться на первый взгляд. А на фразу: «Вы знали куда шли. Какого хрена жаловаться теперь? Всем тяжело в своих профессиях» — загнала ядом слов к центру земли.       Делаю глоток воды из маленькой бутылки. Видимо, избавиться от горечи во рту и гари ещё долгое время не удастся. Пасмурное небо ясно даёт понять, что солнечной погоды можно не ждать ближайшее время. Могу только догадываться, какие последствия принесет сюда ливень, кроме возможной свежести. Трехминутный перерыв заканчивается, когда зовет кто-то из старших. Перевели дух и поехали дальше.       Когда краем глаза зацепляюсь за человека в военной форме, внутри возникает странное ощущение. Возможно, поразило, что те оказывают помощь при чрезвычайной ситуации или некий ступор, не помню подобного у себя на родине. Хотя, трудно сказать точно, ведь не присутствовала при глобальных для страны ЧС. На моём веку в памяти сохранилась авария на железнодорожных путях, наверное, поэтому восприняла обстановку без налёта паники, не позволив подступить растерянности.       Время подходило к логическому финалу спасательной миссии, но в отличие от остальных у меня ещё остались незаконченные дела. Как бы не старалась отсрочить сей момент… Карлайл помог скрыться с глаз окружающих людей, найдя место сбора… Три медиума в толпе духов, подобная картина вызывает морозец по спине и рукам. Бенджамин справился, за что я ему несказанно благодарна. — Валери Лерман, — голос тише шелеста из-за усталости, ко мне мгновенно оборачиваются. Мужчина и две женщины. — Кристиан Мелроуз, — представляется первым, затем указывает на темноволосую спутницу, и остальных девушек, — Николь Шерман и Линдси Маршалл. Пришедший, с тобой друг, тоже видящий? – отрицательно качаю головой. — Тогда, ему лучше покинуть это место. Во избежание непредвиденных ситуаций. — Я заберу тебя, когда закончите, — слышу позади голос вампира, мысленно благодаря за это, ибо хрен знает, насколько плачевно буду себя чувствовать после ритуала.       Детский плач разрывает сердце на куски, приходится сглотнуть, чтобы справиться с цепкими лапами, сжавшими горло. Скольжу взглядом по прозрачным лицам, зная точно, что хочу сказать перед началом и не мысленно — в слух. — Простите от всей души, простите за то, что не успели, — дрожь проходит по всему телу, — Простите за сломанную жизнь. За надежды и мечты, которым не суждено уже сбыться. За отнятое время, годы, десятки, — я остро чувствую вину за каждого, кто по какой-то причине не смог.… Знаю, нельзя брать весь груз ответственности на свои плечи, но это так сложно. Шепот призраков превращается в пугающее молчание, они слушают, внимательно уставившись на меня. — Я не могу судить от лица моих коллег и тех, кто оказывал посильную помощь, но…— сглатываю, ощущая, как перестаёт хватать кислорода в лёгких. Сжимаю пальцы в кулак, — Но этого было недостаточно. Недостаточно сил, чтоб спасти, как можно больше.       Напряжение охватывает всё тело. Я вижу их взгляды, наполненные болью, страхом, чью-то ненависть, слово берет мужчина-медиум, сухо подводя итог. Ритуал переправки приходиться провести ещё дальше от этого места. Нельзя светиться из-за той мощности, которая будет сопровождать переход стольких душ.       Открытие тоннеля происходит рядом с ключом силы, о котором я раньше даже не знала. Верней, об источниках информирована, просто не думала, что в Форксе найдется подобный. Каждый из медиумов работает, полагаясь на изученную магию, в моём случае руны. Защита и поддержка. Крис призывает духов леса в помощь, он то и будет открывающим. Николь настраивает кристаллы и расчерчивает на земле посохом, какие вязи символов, Лин шаманит в прямом смысле этого слова. Кажется, девушка из резервации, находящейся рядом с дождливым городком. — Держи, тебе понадобятся силы, — мне протягивают склянку с янтарной жидкостью внутри. — Снадобье рассчитано на небольшой отрезок времени. Но его вполне хватит для нашего ритуала, — мужчина внимательно смотрит на меня, — Откат будет неприятный, но пережить его сможешь. — Я паршиво отношусь к «Энергетикам», — хмурюсь, он фыркает в ответ, и, всучив эликсир, ничего не отвечая, уходит проверить последние приготовления перед началом. Вот не привыкла я пить неизвестные жидкости из рук незнакомых людей. Чёртова «Постоянная бдительность»! Откупорив крышку, принюхиваюсь, стараясь разобрать, какие травы намешаны, в сей состав. Вроде, ничего резкого.… Надеюсь, не склею лапки. Вкус отвратный, признаю, но он даёт неожиданный эффект. Открывается второе дыхание, бодрость заполняет под завязку. Вместе с тем появляется знакомое чувство, будто можешь горы свернуть.       Мда… Понятна причина… Столп света, уходящий в небо, явно мог привлечь внимание. Возникает ощущение, будто держу его на своих плечах, а он давит-давит к земле, заставляя судорожно ловить воздух сквозь сжатые зубы. Очень хотелось поторопить всех. Стоило многих усилий молча взирать вперед. Туда — в прозрачный золотистый свет, расходящийся по округе и, клубящимся сизым туманом, под ногами. Каждый медиум в нашем кругу держал путь для погибших, терпеливо ожидая пока последний не покинет землю, отправившись на перерождение.       Холод касается плеча, заставляя отвлечься от созерцания, но не потерять концентрации. — Вы не виноваты, доктор, — тихим, немного скрипучим голосом говорит призрак — пожилой мужчина в окровавленной рубашке и всклокоченными седыми волосами, — Всему своё время, — и шагает в столб света, еле заметно улыбнувшись мне.       Ощущаю, как по подбородку медленно скатываются густые капли. Кончиком языка провожу по губам. Кровь отзывается с непривычным привкусом — без ноток ржавчины или металла. Сглатываю, предел сил ещё маячит вдалеке, просто, никогда не сталкивалась со столь масштабными «Переправами» и понимаю, насколько Бенджамин был прав. Одна точно бы не справилась с таким количеством. «Прощай, Ри» — призрачный друг без лишних слов входит внутрь светящегося тоннеля, резко взлетая ввысь и растворяясь где-то там, в сером небосводе. А у меня внутри с болью что-то взрывается. Бен стал последним… Столб света резко падает, с высокой скоростью несясь вниз и взрывается, откидывая нас в разные стороны.       Дерево стало принимающей стороной для моей тушки. Всего мгновение и с губ срывается стон боли. Сильно приложилась спиной, а этому великану хоть бы хны. Обидно и жаль, что энты только в фэнтези существуют.… Упав точно мордашкой в примятую траву тихо ворчу. — Жизнь не готовила меня к подобной фигне, — имелось в виду, эпичный полет с последующим падением вниз. — Все живы? – раздается приглушенный вопрос, и синхронный стон служит мужчине ответом, — Хорошо. Молодцы, отлично справились, — поворачиваю голову, замечая, что никто подниматься пока не собирается. — Из тебя бы вышел замечательный учитель, Крис, – бормочу, стараясь меньше двигаться. — О, нет, я очень фиговый препод. И вряд ли вытерплю глупые вопросы на элементарные темы, — хмыкаю на его слова, — А ты, с каких краёв будешь? Мне не знаком стиль твоей магии. — Из России-Матушки, — отвечаю с секундным промедлением, надеясь, что черепной коробке досталось в меньшей степени, чем спине. — Тогда понятно, просто старая школа проглядывает, — кто-то из девушек согласно мычит. — У моего прадеда друг имел нечто схожее. — Надеюсь, помощь никому не нужна? А то, я сейчас доктор только по сертификату, — приглушенные смешки с нотками боли дают понять, что не всё так уж и фигово. — Предлагаю потом ещё встретиться, только при других обстоятельствах, — дружное согласие вызывает усталую улыбку. Неужели, день закончился? Ан, нет. — Валери, — мой ясноглазый друг вернулся, как обещал. По шагам определяю его приближение и, вытянув руку, указываю на раскиданных, словно игрушки, медиумов. Вздыхает, чую недовольство в столь простом действии. Обманный манёвр удался, ибо ещё не готова терять столь крепкие объятия с матушкой-землёй. — Давай, теперь твоя очередь, — шелестит мягкий голос над головой спустя некоторое время.       Мычу что-то нечленораздельное. — Можно я ещё полежу? А? Никогда не думала, насколько комфортна и отзывчива, может быть травка в лесу, — слушать препирательства долго мужчина явно не собирается. Поднимая, крайне аккуратно, словно я из хрусталя. — Тише-тише, моя древняя спинка пострадала от пинка дерева, — морщусь. — Валери, хватит, мне смеяться больно, — приглушенно отзывается Крис с боку. Кое-как обмениваемся контактами, и каждый следует своей дорогой. Меня же осторожно подхватывают на руки, унося подальше отсюда.