У черты жизни

      В какой-то момент осознаю, что находящиеся в этом здании призраки начинают потихоньку слетаться сюда. Это нормальное явление — почуяв видящего, они, словно мотыльки, стремятся подлететь ближе к свету. Карлайла кто-то из коллег задержал по важному вопросу, поэтому я направилась одна в ординаторскую. Интуиция настойчиво сигнализирует поскорее отправиться домой, и не к другу, а именно к себе. Иначе, моё появление здесь, станет фатальной и последней ошибкой в жизни.       Сложно огораживать сознание от голосов и мольбы, делать вид, будто совсем не слышу их. Стараюсь сконцентрироваться на собственных действиях, замечая, как перед глазами начинает мутнеть, а через какие-то секунды, в комнате для медицинского персонала, громко взрывается осветительная лампочка. Большое скопление призраков даёт подобный скачок электроэнергии. Шумно захлопываю дверцу шкафчика, решив не переодеваться, а лишь прихватить свои вещи и скорее покинуть это место.       На выходе встречаю обеспокоенного вампира, который быстро замечает моё состояние, потому сразу берёт под руку для поддержки. — Лучше поехать ко мне, — бормочу тихо. И он не споря, торопливо выводит из здания, уводя к мерседесу. Мысленно благодарю за титаническое терпение. Он ведь даже не заикается о том, что был прав. Молча усаживает на заднее сидение, стараясь уменьшить любые возможные воздействия, которые могут причинить боль спинке.       Второе «Я», с какой-то грустью, замечает, что такое золото, кому-то достанется и... Будет весьма несправедливо, если второй половинкой вампира станет крайне мерзкая личность. Такое частенько встречается в повседневной жизни — классным парням достаются глупые клуши, ломающие им не только душу, но и разбивающие сердце. Или же наоборот, не суть важно. Такому Ангелу нужна девушка, человек или вампир, которая будет отдавать без остатка всю любовь и нежность, принимая выбранное им призвание, как ещё одну сторону души. Без спасения жизней, честно признаюсь, не вижу его.       Скарб опускается рядом, спутник торопливо закрывает заднюю дверцу, умещаясь за водительским сидением. Всего пара мгновений и авто выезжает со стоянки больницы, точно следуя по пути к моему дому. — Карлайл, останови машину, — еле слышно прошу спустя пятнадцать минут пути, быстро переводит взгляд пшеничных глаз на зеркало заднего вида, замечая, насколько плохо выгляжу. Плавно перестраивается, сбрасывая скорость, а я вытягиваю из кармана рюкзака пачку влажных салфеток, стараясь сдержать охватившее чувство тошноты и горечи. Нет, все понимаю. И пролетевшие ужин, завтрак и обед; дыма и гари нахваталась на месте крушения; сил на донышке, но неужели нельзя дотерпеть до настолько родного белого друга в ванной комнате?       Вот чего-чего, а показывать содержимое желудка очень не хотелось перед другом. Сглатываю, стараясь глубже дышать носом. — Сейчас, Валери, потерпи ещё немного, — просит, съезжая на обочину и тормозя, у каких-то высоких кустов. Наплевав на боль, резко выскакиваю, как только авто останавливается и в меру имеющихся сил, быстро бегу к зелени.       Организм мстит желчью, оставляя на языке горечь и что-то ещё, определить не удаётся. Если причиной стала та бурда, выданная Крисом перед ритуалом, придется ему поберечь свои кости при нашей встрече. И ведь дорогой золотоглазый друг находится рядом, придерживая волосы и мягко водя ладонью по спине. Тошно, смущает, хочется под землю провалиться, только бы он не видел всего этого. Нет! Меня не успокаивает мысль о том, что находящийся рядом вампир той же профессии, и успел повидать более отвратительные вещи на своём веку. В какой-то момент мести от желудка, ноги перестают попусту слушаться. — Я держу, — успокаивает, успевая обхватить ладонями вокруг талии и не давая тем самым упасть. — Это уже слишком, — тело колотит, будто в лихорадке, пот стекает градом по спине и лбу. Хочется выть от заполняющего тело бессилия, — Мне отвратительная мысль, что ты стал свидетелем подобного выкрута.... — Ох, Вэл, не стоит беспокоиться, — помогает оттереть рот. Использует новую салфетку, чтоб избавить от влаги на лбу и под глазами. — Тебе нужно принять горизонтальное положение. И чем быстрее, тем лучше, — не советует, скорее, констатирует факт. Приведя лицо в более или менее нормальный вид, крайне осторожно подхватывает на руки, давая время зацепиться за его шею, и следует с легкой ношей по обратному пути. — Ты останешься? Пока мне легче не станет, — уткнувшись ему в изгиб шеи, тихо спрашиваю, не представляя, как в таком состоянии справлюсь без посторонней помощи. — Я ведь уже говорил, ближайшие два дня, ты будешь находиться под моим присмотром. Не имеет значения у тебя или у меня дома, — незамедлительно даёт ответ, уверяя о принятом решении, которое не собирается менять. Внутри становиться спокойнее, хотя стыд все-таки никуда не исчезает. Ведь в некотором, роде напросилась на его присутствие рядом.       Полюбившееся место на заднем сидении встречает остатками тепла, так нужного сейчас. Температура вновь понизилась, давая понять о приближении, больших или не очень, неприятностей. Оставшийся путь молчу, откинув голову на удобный подголовник. Тело морозит, отдаваясь точечным покалыванием в области подушечек пальцев и затылка. Хочу того или нет, придется в одиночку, потом заниматься переправкой оставшихся душ. Не могу представить, сколько времени придется затратить. Месяц обещает стать весьма тяжелым. Это без учёта загруженности на работе, хм... Кто-то хотел скинуть лишние килограммы к лету? Вот и пришла возможность. — Как себя чувствуешь, Лучик? — с тревогой в голосе спрашивает водитель, вызывая внутри своим беспокойством щемящее чувство трепетной нежности. Так не вовремя второе «Я», словно ведром промёрзлой воды, обрушивает такое простое «Всего лишь друг». Передергиваю плечами, морщась, потому что ощутила физически это охлаждающее ненужные чувства действие. — Терпимо, до дома продержусь, — отвечаю спустя минуту тишины. Устремив взгляд на мелькающие мимо пейзажи лесополосы Форкса, стараюсь не дать прошлому скользнуть в сознание. Оно давно оставлено, пережито ни один раз. Зачем добивать итак подкошенное произошедшими событиями душевное состояние? — Поговори со мной, Валери, — молвит светловолосый и приходится акцентировать на нём всё внимание. Правда, поиски темы безуспешно проваливаются, — Расскажи о семье, — предлагает. Мы никогда ранее не касались обсуждения этой части моей жизни. Слишком тяжело, до хриплого крика души, и лучше не пытаться разбираться в причинах, почему считаю, что семьи вовсе нет. — У меня нет тех, кто могли бы быть столь же близки, как тебе твоя семья, — приглушенно отвечаю, неосознанно сжимая пальцы в кулак, — На родине я оставила только друзей, знакомых и коллег. — Прости, не хотел задеть больную тему, — торможу попытку извиниться, философски замечая, что не всем повезло с родителями. Просто, ты либо перешагиваешь через эту жизненную неприятность, либо продолжаешь рефлексировать. Находились люди, способные в нужное время подставить плечо, поддержать, как старший товарищ или даже брат. Этого было вполне достаточно. Были и те, кого мысленно называла папой. На данный период времени с ними остались очень теплые отношения. Именно, благодаря таким людям научилась ценить тех, кто хоть как-то принимал участие в моей жизни.       Подъезжаем к дому, авто плавно поворачивает, притормаживая возле гаража. Надо будет попросить перегнать любимую бехочку, чтобы красотка не стояла два дня около больницы. Стоит двигателю заглохнуть, водитель покидает своё место, помогая выбраться из салона, и забирает поклажу. Взять себя на руки, словно кисейную барышню, не позволяю. Есть заскок о перемещении через порог дома не своими ногами..       Стоит только шагнуть внутрь родной обители, как лавиной слетает сдерживаемое внутри напряжение. Если бы рядом отсутствовала поддержка в лице Карлайла, то улетела бы мгновенно. А тут стараешься держаться, чтоб не выглядеть размазней и совсем слабым человеческим существом. Да, до сих пор, стыдно за те кадры с выворачиванием желудка наизнанку.       Понимаю разумом, что мечты принять душ слишком громкие свершения для моего ослабевшего тела, но так хочется смыть прошедшие двадцать четыре часа с кожи. — Второй этаж, спальня. Первая дверь по коридору, — назначаю путь следования, но ступить дальше не дают прохладные руки вампира. С легкостью подняв, скользнул в верх, применив вампирские способности. Кстати, это читерство по отношению ко мне! — Всё нормально? Голова не кружится? – продолжая держать на руках, спрашивает друг. Дав отрицательный ответ, прошу поднести к шкафу. Тормозит. — Не лучше ли сразу в кровать? — Нет, не лучше. От меня кровью за версту пасёт, об остальных запах и говорить не стоит. А после ванной, без возражений, направлюсь покорять мягкие просторы, — обещаю, получая в ответ прищур и задумчивое выражение лица. — Ты не уверен, что одна справлюсь с водными процедурами? – плавно опускает на ноги. Давая пару секунд для ощущения собственного равновесия в теле, и придерживает на всякий случай. — Верно, Вэл, — соглашается, следя за моими поползновениями к шкафу. Чистое нижнее бельё, футболка с любимым «Марвел» на груди и пижамные штаны вполне подходят для смены того, что осталось от хирургического костюма. Плюс банное полотенце и не торопясь поворачиваюсь, замечая с каким интересом Карл, изучает убранство спальни.       Светлые обои создают теплую атмосферу вокруг, без рисунков (терпеть не могу заниматься долгой подгонкой), картины с постерами из любимых фильмов. В рабочей зоне установлен стол. Привычный творческий беспорядок застыл на его поверхности, удобное кресло размещено вблизи. Два больших фотопортрета русский Шерлока и Ватсона над столом смотрят друг на друга с разных рамок. Из них только один жив, лишь благодаря кино оставаясь в памяти людей, как великий сыщик и его помощник доктор.       Узкие книжные шкафчики уместились по обе стороны стола. Каждая полка заполнена различной литературой, начиная с той, которая относится к профессии. Где-то между ними втиснуты пухлые тетради с конспектами; справочники, труды открывателей по моей специализации. Но если опустить взгляд чутка ниже, не трудно заметить серию книг по вселенной Властелина Колец и того же Гарри Поттера. Большее количество всех изданий, находящихся здесь, на родном языке. Полезно для практики.       Напольные подставки с цветами, куда ж без них. И я не смеюсь, говоря о растениях дома, при том, находясь в самом зеленом округе США. Здесь есть след от моей прошлой жизни, фотографии коллег, друзей и бригад скорой помощи, в которых работала. Вздохнув, шагаю к выходу из комнаты, ощущая спиной последовавшего тем же путём гостя. Прохожу в ванную комнату. Оборачиваясь, гляжу на Каллена, остановившегося у порога. — Ой, вот, только не мнись ты, старичок. Мы перешли на новый уровень нашей дружбы. Нежданно-негаданно, — явно думал, как мягче попросить присоединиться. Да-да, только для того, чтоб следить за моей безопасностью.       Подманиваю пальчиком, замечая нотку возмущения в золотистом взгляде. — Оставь за порогом входной двери все свои джентльменские замашки, Карлайл, и будь проще, — советую, опуская чистые вещи на стиральную машинку, а полотенце занимает свой крючок чуть дальше. Не знаю уж, способно ли что-то в этой вселенной смутить друга, но тот делает уверенный шаг, прикрывая за собой дверь. — Скажи, тебя совершенно не смущает близость постороннего мужчины в столь интимном месте? – спрашивает, стягивая с плеч пиджак и вешая тот на свободный крючок. Рукава рубашки, расстегивая, закатывает до локтей, приобретая столь очаровательно домашний вид. — Нет, научилась преодолевать это чувство, работая некоторое время в мужском коллективе. И знаешь, отлично помогает фишка про то, что медик бесполое существо. Чего такого врач не видел в человеческой физиологии тела? — хмыкаю, настраивая теплую воду и добавляя пену с насыщенным запахом вишни. — Я помню легких румянец на твоих щеках, при разговоре в карете скорой, — фырчу не хуже лисы, на то упоминание про момент со «Сладким». Стягиваю рубаху, скидывая ту в корзину для грязного белья, затем следует бюстгальтер, открывая полный вид на татуированную спину. Надо же, кто-то не отвернулся. Поворачиваю голову, замечая блеск заинтересованности золотистых глаз. — Нравится? — хитро подмигиваю, встречаясь с ним взглядами, и получаю легкий кивок согласия. — Рада. А теперь отвернись, — шикаю, вызывая легкое удивление, но послушно выполняет команду/просьбу, поворачиваясь спиной. Желание скрыть шрамы выше, чем смущение. Они остались после вскрытия грудной клетки и последующим её зашитии. Увы, на косметическую хирургию лишних денег нет. Когда ванная наполняется нужным количеством воды, погружаюсь в неё, полностью раздевшись, и мгновенно получая истинное райское удовольствие. — Всё, может разворачиваться, — позволяю своему надсмотрщику, указывая на мягкий пуфик, которым может воспользоваться. — Давно обзавелась чудесной картиной на спине? — любопытство пытается сдержать, но ведь, как друг вполне свободно может задать подобный вопрос. — После выхода из больницы, закрыла так шрамы. С того момент все ещё размышляю, стоит ли таким же способом скрыть следы, оставшиеся на грудной клетке, — перевожу взгляд перед собой, цепляясь за цветастую наклейку бутылочки из-под лосьона для тела. — Я мог бы помочь убрать эти следы, Вал, без травмирования, которое происходит при нанесении татуировки, — интересное предложение, но... Что-то останавливает дать сразу положительный ответ. — Безвозмездная акция открыта и не имеет срока годности.       Играя пальцем с пушистой пеной, тихо благодарю. — Спасибо, я подумаю, — наверное, попусту растерялась, успев привыкнуть к тому, что шрамы оставленные прошлым стали частью жизни. Да и не ожидала подобного предложения, если быть совсем честной. — Я ни в коем случае не настаиваю, Лучик, — мягким тоном выводит из мыслей, — Только тебе решать, как поступить, — киваю головой, наконец, ощущая расслабляющее воздействие горячей воды на мышцы. Жаль, привычно не опереться о край ванной, вытягиваясь во весь рост. Спинка по-прежнему болит.