У черты жизни

      Спустя неделю после смерти пациентки, выловила Каллена во время обеденного перерыва, поговорить. Друг разумно рассудил, что мне нужно некоторое время. Да, он оказался прав. И сейчас поглощая легкий салат, слушаю рассказ о появлении дочери шерифа в школе, где учатся его детки. Эдвард еле сдержался на уроке, сидя рядом с девушкой, Изабеллой, кажется…       Поднимаю обеспокоенный взгляд, тут же спрашивая: — С ним все в порядке? — Он сильно напуган, Вэл. — делится глава семейства, находясь в данный период времени не здесь, мысли или их разговор, трудно сказать.— Посоветовавшись, решил отправиться к нашим родственникам на Аляску. Страх сорваться, заставил его покинуть Форкс, — откладываю вилку, протягивая раскрытую ладонь вперед. Карлайл замечает сей жест и, не раздумывая, вкладывает свою руку. — Интуиция подсказывает, что он справится. Просто нужно время, ведь, как ребёнок, парень страшится подвести вашу веру в него, — губ касается легкая улыбка. Удаётся поддержать мужчину, возможно, на время, заглушив беспокойство за сына. Хотя, вряд ли, такой отец, как Карлайл перестанет переживать за своё чадо, особенно в подобной ситуации. Но поддаться волнению и мыслям не позволяет тревожный вызов, крупная авария на участке дороги между Форксом и озером Плезант.       Гонки на мотоциклах зацепили две машины. Трое тяжелых, есть пострадавший ребёнок, несколько средних и вся процессия приезжает во главе с шерифом. Вот так, мгновенно все мысли вылетают из головы, оставляя профессионализм и опыт. Включаемся в работу с Калленом, синхронно здороваясь с Чарли Своном. Прячу улыбку, внимательно слушая краткий доклад от парамедика. — Доктор Лерман, вы нужны здесь, — громко зовёт напарник по травматологии, быстро взглянув на вампира, получаю утвердительный кивок в ответ, и спешу к другому пациенту.       Дежурство проходит в напряженном темпе, с девушкой, ехавшей позади одного из гонщиков, пришлось повозиться. Сложная травма, плюс кровотечение, полный набор и имеющиеся раны, дают представление, с какой скоростью гнали на байке. От осколков избавляемся крайне осторожно, очередной характерный звон стекла о металлическую поверхность специального судна, пока не приближает к окончанию операции. Мысленно лишь задаюсь вопросом: «Она искупалась в этом грёбанном стекле или пропахала путь своим телом по нему?».       Уже покидая операционную, стянула перчатки, отправляя те в специальный бак для отходов, и сняв шапочку, с забавными смайликами, оттерла пот кистью руки. — Валери, там подъехали родители девушки, поговоришь с ними? — тормозя подле меня, спрашивает медсестра, указывая в сторону зала ожидания. Кивком головы даю согласие, стягивая уже не стерильный одноразовый комплект хирургической одежды. Халат с завязками на спине, маска. И следую по коридору вперед, внутри ощущается стойкое желание добавить в организм порцию горячего кофе, а ещё покурить… Хотя, уже лет пять в завязке.       Проговорив с родителями минут двадцать, посоветовала отправиться им домой, но получила резкий отказ и осуждение во взгляде. Словам о том, что пациентка проведет здесь долгое время и очнется ещё не скоро, кажется, не вняли. Ну, ладно, моё дело предложить. Пускай сами решают, всё-таки взрослые люди.       Спустившись в приемное отделение, была поймана главой полицейского участка. — Доктор, Лерман, какие прогнозы? — если имеется в виду на меня любимую, то самые тяжелые… Эх... — Будет жизнь? — Ещё как, даже бегать со временем начнёт, — отвечаю мужчине, подходя к столу администратора. Сегодня Марта работает. Чудо, а не человек. — Точнее смогу сказать после того, как очнётся. Операция прошла, — меня обухом по голове ударяет, когда сквозь гомон привычных звуков и голосов слышу: «Где моя мама?». Неужели ребёнок погиб? Заминку замечает шериф, расценив её по-своему, опускает руку на плечо в знак молчаливой поддержки, — Успешно. Вот это главное. С родителями общались? Выяснили, кто виновен? — оборачиваюсь, встречая взгляд шерифа. Боковым зрением ловлю маленькую фигурку... Чёрт подери, мерцающую, как призрак. Ребёнку же, так просто не объяснишь, почему? За что? По какой причине, никто не слышит её. — Да, в отличие от остальных, отделался вывихом плеча и парой ссадин, — негодование слышится резкими нотами. Если у кого-то может возникнуть впечатление, что шериф совсем не эмоционален, он ошибется. Стоит только внимательнее проследить за мимикой его лица, взглядом, сдержанной жестикуляцией. — И по анализам выяснилось, что баловался алкоголем перед поездкой. — Час от часу не легче, — качаю головой, ответив ещё на некоторые вопросы мистера Свона, беру карту своей пациентки и отправляюсь в ординаторскую, заполнять бумаги. Да, все ещё хочу кофе. Значит, придется слазить за термосом. — Валери, — меня берут под локоток, меняя курс следования, — Тебе надо воздухом подышать, пошли, — медсестричка Ханна, явно не от доброты душевной, уводит на улицу. Вот только без обсуждения, что у нас с Калленом, пожалуйста. Сейчас совсем не до этого. Тяжко вздыхаю, следуя за ней. — Я с тобой хочу поговорить не о докторе-сексуальная-попка, — усмехается, правильно расценив мою реакцию.        Покидаем стены больницы, отходя в сторону. — Тут такое дело… — начинает объяснять, — Доктор Харпер упустил внутреннее кровотечение у той девочки, — резко выдергиваю руку из её ладоней. — И? — с прищуром гляжу на неё, ожидая продолжения. Прикрывать не буду, халатность в лечении наказывают. — Можешь сказать начальству, что ты её взяла и при осмотре, не выявила проблем?— от услышанного расширяются глаза. — Должна приехать комиссия. Джон, уже не в первый раз совершает ошибку, но он не специально. Вокруг была очень напряженная атмосфера, — оправдывает его, заступаясь будто девушка, но у Харпера семья... Как же выводят из себя подобные ситуации, кто бы знал. Мнётся. — Тебе же ничего не будет. А бумаги легко подделать, — святая невинность, одни матерные выражение в мыслях. Замечаю, как выходит Карлайл, поворачивая голову точно по направлению, где стоим. — Ну, прояви ты человечность. У Джона семья, двое детей, кредит за дом ещё не выплачен… А ты свободна во всех планах…       Складывается ощущения, будто меня ведром помоев облили. — Вернитесь к работе, мисс Браун. Вас ждут пациенты. Больше не смейте подходить ко мне с подобной просьбой. Иначе, рискуете оказаться в тюрьме за служебный подлог, фальсификацию, умышленное сокрытие преступления, и, к куче, должностное злодеяние, — внутренний холод достигает произнесенный слов, как удаётся сдержать яд вместе с гневом, неизвестно. — Сердца у тебя нет, Лерман, а ведь Джонни помогал тебе, когда только появилась здесь. И вот так благодаришь, — показательно плюёт под ноги, быстро покидая меня. Курить, к черту «завязку»! Помогал он, конечно! Переспать хотел это точно, но не оказать поддержку новичку. Ар-р-р… Начинает колотить. Стремительным шагом направляюсь к месту, где размещена курилка. Мысленно надеясь, что хоть кто-то там стоит. — Потом об этом поговорим, — проходя мимо вампира, тихо бросаю, продолжая путь без остановки. Друг шагает следом, и спустя пару минут получив вожделенную дозу никотина, прикрываю глаза. Интересно, кто за него заступиться? Уж точно не старое поколение, у них принципы, ответственность… Да, много чего. — Ты правильно поступила, Лучик, — стоя по правое плечо, говорит Каллен, — Не стоит зацикливать на этом своё внимание, — проще сказать, чем сделать. Глубоко затягиваюсь, сжимая пальцами фильтр, — Я послушаю, что творится в коллективе, — отрицательно качаю головой. — Не надо, карма сама их отлюбит по первое число, — открываю глаза, медленно выдыхая струйку сизого дыма. — Вот только малышку уже не вернёшь, — печально замечаю. Передергиваю плечами, когда приходит понимание, кому с ней придется разбираться. Тушу сигарету о бок мусорки. — Во всяком случае, мне нужно будет сегодня задержаться, — благодаря тому, что поблизости из работников больницы никого нет, можно говорить спокойно на подобные темы, — Поговорить с девочкой. Постараться объяснить. — Мне остаться? — тут же спрашивает. Вопрос заставляет бороться внутри двум противоречивым желаниям. Сейчас он нужен семье больше всего, и я не могу отрывать главу клана от родных, попусту не имею на это право. Но, если признаться честно, да, хотелось, чтобы он не уезжал. Потому что, даже молчаливое присутствие рядом придаёт сил. — Поезжай домой, Карлайл, справлюсь. Семье ты сейчас намного нужнее, и обязательно передай Эсми, что я мысленно с ней, — отвечаю после недолгих раздумий. Такая женщина редкость, в наше время. Любящая мать для не родных детей, опора, поддержка и неисчерпаемый запас нежности, теплоты и заботы. Жаль, не узнала полностью её историю, но надеюсь, время позволит услышать продолжение. — Ты уверена? — этот проникающий в душу взгляд, добьёт меня точно. Да! Уверена! Я не хочу становиться зависимой от него эгоисткой, которая требует постоянного внимания к себе. Киваю головой, делая взгляд непробиваемо уверенным, как и выражение лица. Ведь стоит мужчине увидеть хоть каплю истинных чувств, и останется. Вот такой он добросердечный, отзывчивый, заботливый и благодушный, самое яркое исключение из любых правил. — И передай, пожалуйста, Элис, что я на неё не сержусь, за тот случай. Она поймет, иначе, мой телефон не выдержит смс-атак, — перевод темы позволяет отвести от себя внимание. — На шоппинг, скорее всего, не соглашусь, но прогуляться до Олимпии или Сиэтла совсем не прочь, — мягкая улыбка касается его губ. Интуиция подсказывает, эльфенок успела достать родителями просьбами выведать моё расположение к ней. — Будь осторожна, Ри, — просит, пропуская нотки теплоты в голос, — И, если не сложно, позвони вечерком, как закончишь, — даю своё согласие, вместе с другом возвращаясь обратно в здание больницы. Стоит нам появиться в холле, от стойки администратора отделяется фигура шефа. — Доктор Лерман, — так, звучит слишком официально и сухо, — Карлайл, пройдемте в мой кабинет. Есть серьёзный разговор, и он не для посторонних ушей, — а я ведь только эмоции в кулак взяла и успокоилась. Молча шагаем за Питером, каждый, думая о своём. На уме есть некоторые догадки, что успели наплести ему, но начальник никогда не был человеком, способным стерпеть развешивание лапши.       Как даму, оба джентльмена, пропускают в кабинет меня первой, хозяин указывает в сторону кожаного дивана. — Кофе? — в отличие от Каллена соглашаюсь на предложение, доза любимого напитка должна немного сгладить углы. — До меня дошли слухи разного толка, — не торопливо заваривая ароматный напиток, начинает он, — Кто-то говорит о вине доктора Лерман в случившемся, с дочерью мистера и миссис Голстейн, кто-то не верит в то, что вы, дорогая Валери, совершили ошибку. Но есть неоспоримые факты от бригады анестезиологов и работавших с вами хирургов… Время, именно время, не сходится от начала поступления пострадавших до принятия девочки. С завтрашнего дня начнётся служебное расследование, комиссия прибудет через пару дней.       Внимательно слушаю, понимая, что успели-таки слить на меня то, в чем совершенно неповинна. Закончив, кофе передают мне. — А у меня есть подслушанный разговор между Валери и мисс Браун, — включается в разговор ясноглазый защитник. И пока маленькими глоточками поглощаю крепкий напиток без сахара, докладывает суть того диалога, точно передавая сказанные слова. С каждой минутой взгляд Питера становился мрачнее, будто не ожидал подобного рода предательства от сотрудника, с которым долгое время работает. — Во всяком случае, коллеги, нужно время для всех проверок, более детального и глубоко изучения образовавшейся проблемы. Прибавим к этому клевету в мой адрес, — совершенно не получается согреть кончики пальцев, от нервов или присутствия поблизости призрака, — Но одно скажу сразу. Утаивать, тот разговор перед комиссией я не собираюсь, кем хотите, считайте. Сейчас не тот случай, когда лучше не выносить сор из избы.       Карлайл поясняет значение выражения. Да было сказано в привычной для меня манере на русский лад, хотя, вроде что-то похожее есть и у американцев. И запугивать без толку, пугана в прошлом более серьёзными личностями, ничего, вот живая и здоровая дошла до сегодняшних дней. — Я понял твою точку зрения, Вал, — вот и тон голоса стал мягче, нежели в момент, когда он повстречал нас, — Ты сегодня молодец. С седьмой бригадой собрали девочку, — поднимает взгляд на часы, — Осталось всего пятнадцать минут до конца смены, езжай домой.       Поднимаюсь с дивана, грех не воспользоваться возможностью, когда само начальство предлагает. Чашку за собой мою, хотя Питер и пытается притормозить мои домашние привычки, требующие не оставлять грязную посуду после себя. — Карлайл, задержись, — слышу просьбу и, прощаясь, покидаю кабинет шефа. Надо найти девочку, а для этого нужно узнать, где находятся её родители. Вероятнее всего, крошка пытается их дозваться. Мигнувший над головой свет тормозит лучше всякого сигнала, давая понять, куда стоит последовать. Детские эмоции… Они куда сильнее по своей силе, чистоте. Боли. «Ну, почему, почему ты меня не слышишь, мам? Я здесь» — слезы бессилия и горечь, — «И папа не слышит. Что произошло? Где я провинилась, что вы игнорируете меня?!» — сколько ей? Лет шесть-семь? Самое сложное, иметь дело с детьми, в который раз повторюсь. Мысленно взываю к ней, и сколько же надежды появляется на удивленном личике... Боги, мою душу, наверное, уже сотню раз разрывало на куски, сжигало, перемалывало собственными трагедиями, и почему-то каждый раз возрождало к новому дню. Разве, может нормальный человек ничего не испытывать, встречая что-то подобное в жизни? «Пойдем со мной, малышка. Мама с папой никуда не денутся, а нам нужно по-взрослому поговорить. Ты же хочешь понять, почему тебя никто не слышит?» — в бардачке машины есть заговоренный предмет, который поможет ей пройти дальше пределов больницы. «Но как же...» — растеряно бормочет, переводя взгляд на женщину. Та подключена к специальным следящим мониторам, капельницам и виднеются трубки, помогающие ей дышать. «За ней есть, кому приглядеть, крошка. Даю слово» — соглашается лишь спустя минуту или две. И когда поворачиваюсь, шагая в сторону ординаторской, руки касается прохлада маленькой ладошки. Глупо задавать вопрос у небес: «Почему из-за взрослых страдают дети?». В такие моменты перестаешь верить каким-то предназначениям и судьбе. Слишком несправедливо судьба относится к тем, кто жизни-то ещё не видел или ещё не успел появиться на свет. До боли закусываю нижнюю губу, стараясь собрать крохи оставшихся сил. Слишком длинный сегодня день и он ещё не закончен, лишь надеюсь, у Карлайла всё пройдет лучше, чем у меня.