У черты жизни

      Он помыл спинку, да. Волшебное ощущение, ничего не скажешь. Даже немного понаглела, попросив так же голову помыть. А потом, словно домашняя котейка, тихо мурчала от наслаждения. Массирующие движения волшебных пальчиков ни с чем несравнимы. Каждое прикосновение будоражило тело, вызывая новые волны мурашек и томления. И только под конец водных процедур, когда руку начало щипать, вспомнила, что повязку-то забыла прикрыть.       Уже после того, как выбрались из ванной комнаты, отправились менять бинт к Карлайлу в кабинет. — Да ладно, подумаешь, немного увлеклись открывшимися чувствами, — толкаю его в плечо плечом и тут же цокаю языком. — Вот же, каменный. И не смей за это извиняться, — сразу предупреждаю, зная о его глубоком чувстве вины. Мысленным самокопанием и я умею заниматься. — Твоей совестью, кажется, можно весь мир охватить, — вздыхает, так по-человечески, что аж неудобно становится. — Я не предусмотрел, Лучик, — дёргаю за ещё не успевший высохнуть рукав рубашки. Тормозит посреди кабинета, оборачивается и смотрит на своим взглядом побитого щенка. Ох, силы небесные! Внутри всё ухает куда-то ниже почек и печени. Сразу хочется успокоить и прижать к груди, как зарёванного ребёнка, делясь теплом и лаской. Обнимашки лучшее решение. Ага, поэтому прижимаюсь к мужчине, обвивая руками торс. — Твой взгляд заставляет моё сердце сжиматься, — тихо бормочу, — Про остальные чувства и говорить не стоит, — слова звучат без упрёка, ставят перед фактом. Всего секунду спустя он мягко приобнимает и опускает подбородок на макушку. Насколько же приятно осознание, что держишь в руках своё счастье, открыв истинные чувства, и что больше ненужно скрываться. — Малышка, я на самом деле, как ты говоришь, накосячил, — молвит так же тихо, — Рана не мелочь, которую позволительно упустить человеку… и мне, — нужен отвлекающий маневр. Хитрый, и, по-женски, коварный. Поворачиваю голову, и немного отклоняюсь назад, чтобы взглянуть ему в глаза. — То есть ты не имеешь права, вот в такие моменты… — поднимаюсь на мысочки, побуждая одного ясноглазого красавца, склонить голову и коснуться прохладными губами моих губ. Знаю, какой в ближайшее время будет наркотик. Его поцелуи. Умопомрачительно — чувствовать, как по венам разливается ни с чем несравнимое тепло, заставляющее мозг уходить в мир эйфории и наслаждения. Видеть, как в глазах Каллена появляются неизвестные до этого момента искорки. Как он расслабляется, будто ловя каждые эмоции и чувства, которые оба испытываем, — Реагировать не как вампир, а как мужчина? — лишь на пару сантиметров оторвавшись от желанных губ, тихо вопрошаю, касаясь горячим дыханием. — Теперь я в этом сильно сомневаюсь, — сравнить его выражение лица получается только с замечательным чеширским котом из нетленной Алисы. — Но нужно провести эксперимент, чтобы точно удостовериться, — и кто после этого коварный? Уж точно не я. Накрывает мои губы, позволяя себе проявить напор и показывая то, насколько желанно для него это. Кончиком языка касается губ, пробуя на вкус, и делает еле слышный вдох, запоминая. Если, первый поцелуй со стороны вампира стал крышесносным, то второй пустил импульс электричества по всему телу. Достигая кончиков пальцев, и увеличивая сердечный ритм. — Да, вот теперь я уверен. Невозможно, сохранить полную концентрацию, особенно, вампиру, когда его целует Ангел. — Молодой человек, что же Вы творите? Заставляете дрожать девушку от переизбытка чувств, между прочим, к Вам, — наиграно строгим тоном говорю. А он… Он смущён? Меня зрение подводит? Такое возможно? Волшебные крылышки Купидона, столь простой фразой смутила вампира? Жизнь, а ты умеешь преподносить удивительные сюрпризы. Мягко приподнимая, переносит к дивану, и, плавно опустив на него, начинает искать аптечку. — Надо обработать рану и наконец-то покормить тебя, — да-да, старается сконцентрироваться, увести мысли в более рабочее русло, как знакомо. Быстро найдя всё нужное, возвращается, присаживаясь рядом. Интересно, Карлайл хоть капельку догадывается, насколько он удивительный? Потрясающий и притягательный? Разложив расходный материал на кофейном столике, тянет руки. — Покажи-ка свою ладошку, малышка. Глянем, как она пережила купание, — пару секунд изучает поврежденный участок кожи, и, не теряя времени, приступает к обрабатыванию ран.       Так же, проверив остальные шрамики после разбуянившихся призраков в больнице, нанёс какой-то гель, забинтовывая и поясняя, что он поможет скрыть маленькие полоски на коже. Забота, как часть души. Да, это полностью относится к нему. Закончив, направились в сторону кухни. Ну, как направились. Подхватив, понес на ручках, не позволив и шага сделать. — К такому виду перемещения и привыкнуть можно, — шепнула ясноглазику на ушко. Пользуясь, случаем и держась за плечи, провожу кончиком носа по мочке уха. Такая маленькая невинная шалость, без умысла довести очень терпеливого доктора до точки кипения. Стоит пройти мимо гостиной, раздаётся довольный голос Элис. — Я так и знала! — Дорогая, если учесть, что ты не видела будущее Валери… — но договорить второму родителю не позволяет кто-то радостно прыгающий и хлопающий в ладоши. — Это не важно, — отмахивается, и продолжение диалога утопает в звонком смехе. Иногда, она такая забавная. Хочется затискать, как милого щенка. Но куда человеку до таких забав? Скорее меня затискают, даже не слушая пищание и возмущение на столь вопиющие жмаканье тельца.       Вольготно устроившись на ручках, оглядываюсь по пути, подмечая новые мелочи, которые пропустила в прошлый раз. — Приехали, — сообщает спутник, опуская на высокий стул. Ненавязчивые прикосновение по плечу, руке или спине, ясноглазик, как и я сама, старается ухватить каждое мгновение, проведенное друг с другом. — Возвращаясь к событиям, произошедшим в ванной комнате, — доставая посуду из сушилки и останавливая таймер духовки, напоминает. — Ты так и не дала ответ, Лучик.       Ммм… То есть, всей химии, которая твориться между нами после первого поцелуя ему мало? Губ касается хитрая улыбочка — Нет, Ри. Я был серьёзен. И да, мне важно слышать. Ты должна понимать, насколько сильно любовь вампира отличается от любви смертного мужчины, — внимательно смотрит, своим проницательным взглядом стараясь передать всю важность этого момента. Закусывая нижнюю губу, погружаюсь в мысли. Связать жизнь с вампиром — это одно, а вот согласиться стать парой медиума, хм. Не замечаю, как передо мной опускается тарелка и столовые приборы. Тут уж сложно определить какая крайность тяжелее. — Малышка, ты это делаешь чересчур соблазнительно. Пожалей старого вампира, — моргаю, ощущая медленное прикосновение большого пальца по кончикам губ. Слегка приоткрываю рот, опаляя дыханием прохладу ладони. — Поведай, о чём задумалась, крошка. — Я себя так извела мыслями, за тот отрезок времени, когда поняла, что чувства перешли грань дружбы. Женский мозг — странная штука, — хмыкаю, с долей иронии в собственный адрес. — Вроде, всё понятно как день, но чёртовы сомнения съедают. И ты боишься… Боишься быть отвергнутым. Или, как в моём случае, не сразу осознаешь, насколько сильно стал близок человек, — сказав о том, что накопилось внутри, понимаешь, как потихоньку становится легче. — Я ведь из-за дара считала… Думала, будто не найдется того, сумасшедшего, кто согласится разделить жизнь с… — заминаюсь, сдерживая на кончике языка слова «сломанной» и «ненормальной». Но Карлайл, словно читая эту недосказанность, присаживается рядом, и, качая головой, берет за руку. Позволяя продолжить, но уже со своей молчаливой поддержкой. — У тебя не должно быть сомнений в моём согласии, — набрав побольше воздуха в легкие, говорю ему. — И перестань считать себя старым, — тон голоса переходит на бормотание. Чуть сжимая пальчики, благодарю за то, что разделяет внутренние переживания. — И вспоминая нашу шутку… Хэ-хэ, понимаю, какого классного клыкастика себе отхватила, — именно шутка помогает разбавить атмосферу задумчивости.       Указывает на еду взглядом, намекая прямым текстом, пришли сюда именно за этим. И пока занимаюсь поглощением пищи, продолжает разговор. — Я понимаю, понимаю твои сомнения, страх. Мы похожи во многом, даже не замечая этой простой истины. Прошу, перестань думать, будто из-за дара какая-то неправильная. Или не достойна, любить и быть любимой. Чтобы не происходило в прошлом, какие трагедии не случались в жизни, всё со временем меняется. Поверь, мне хорошо это известно. Преодолевая потери, мы учимся ценить то малое, что может неожиданно появиться, — проглатываю пережёванный картофель, опуская вилку на край тарелки. — Трудно не заметить, как возвращение к прошлому тяготит тебя, маленькая. Я не собираюсь настаивать, просто подожду, когда будешь готова им поделиться. Но, — указывает на тарелку, говоря тем самым: «Продолжай-продолжай, из-за стола не выйдешь, пока тарелка не останется пуста», — Считаю, будет правильным поведать историю нашей семьи. То, с чего всё началось.       Тихо фыркаю от его жеста «Кушай-кушай, мы никуда не торопимся», продолжая поглощать приготовленное Эсми блюдо. — Но перед этим, всё-таки надо позвонить Питеру, а то засчитают сегодняшний день, как прогул, — согласно качаю головой, получая невесомый поцелуй где-то у виска. — Когда вернусь, хочу видеть пустую тарелку, Лер. — Постараюсь, папочка, — сдерживаю улыбку, наигранно серьёзным тоном обещая выполнить поручение. И спиной ощущаю, как один провокатор становится за спиной, наклоняясь к ушку. — Мне тут вспомнился момент нашего разговора, малышка, — хриплые нотки его мягкого баритона вызывают мурашки по спине, вилка, находящаяся в руке, еле заметно дрогнула. Даже через ткань одежды ощущаю знакомую прохладу. — Какое вопиющее упущение с моей стороны. Легла спать, не наказанной за принятие алкоголя на голодный желудок. Подумай, как я могу это сделать, имея профессию врача и навыки вампира, — вот же, ясноглазый засранец. Пользуется богатой фантазией и отличным воображением, которого у меня предостаточно. Сглатываю, зависая на пару мгновений, а Каллен исчезает из кухни, будто его здесь и не было.       Назло оставляю немного, нашёл с кем играть, наглый, соблазнительный… Список бесконечен, да. Вылезаю из-за стола, тихонько спрашивая в пустоту, — А кофе есть? — и через секунду, появляется Эсми. — Конечно, Вэл, брат успел подготовиться. Купил твоего любимого напитка с запасом, — весело подмигивает, улыбаясь столь солнечной и очаровательной улыбкой. Почему совсем не удивлена? — Хочешь сама его приготовить? Или разрешишь за тобой поухаживать? — спрашивает, замечая остатки. — Не-не. Мне понравилось, но, — сразу понимаю возникший у неё вопрос, взглядом указывая наверх. Намекая на доктора-вампира и слова, которые, видимо, все слышали. Искорки смеха заполняют взгляд женщины. Кивает, принимая такой ответ. — А приготовить можно вместе. Только указывай направление, — с теплом в голосе говорю.       Обсуждая дизайнерские темы, не торопливо занимаемся столь простым действом, без проблем находя общие нити для разговора. — Питер дал нам два дня, — спустя какое-то время возвращается глава клана, — И просил передать пожелания скорейшего восстановления. Валери? — вампирша, хитро подмигнув, покидает кухню, только услыхав первые нотки строгости братца. — Я ведь сказал, что хочу видеть пустую тарелку. — Угу, — согласно мычу, попивая горячий напиток и следя за его реакцией. При том, делая вид, что не при делах и вообще, моя хата с краю. Удобное положение, когда намечаются разборки. — Только не уточнил, какой процент площади должен быть чистым. Поэтому, задачу можно считать выполненной, — проверка терпения, с пометкой русской девушкой. Вопросительно смотрю на приближающегося мужчину. Берет посуду и подходит ближе. — Маленькая вредина, о тебе же забочусь, — применяет мягкие нотки родительского уговора. — Тут совсем чуть-чуть осталось. — Вижу, но я наелась. Будешь заставлять? — зачерпнув вилкой, остатки пюре, протягивает вперед, почти касаясь губ. Отрицательно качает головой, а я, не раскрывая рта, медленно облизываю губы, не отводя глаз от его лица. — Зачем заставлять? Есть более гуманные методы, — заявляет убедительным тоном. — Каждая вилка — желание, которое выполню.       Глупо не воспользоваться таким предложением. Всего вышло три желания. Именно столько насчитала вилок с остатками раннего завтрака. Ладно, счёт один — ноль в пользу папочки большого семейства. Навык уговоров у кого-то явно прокачен больше моего. После мытья посуды перемещаемся, размещаясь на удобном диванчике. Меня начинают посвящать в историю.       Всё началось с далеких 1670 годов, когда Карлайла уже обратили. Некие познания в истории позволяли взглянуть на отдельные периоды времени со стороны. Удобно разместившись у своего мужчины на руках, приготовилась внимательно слушать, ведь для меня важно знать его прошлое. Чувствую, что успею убедиться не один раз в том, насколько он силён духом. Опустив голову на плечо, уставилась в одну точку, успев заметить, как все собрались вокруг. Видимо, для изложения своих историй, когда подойдёт момент.       Стало казаться в какой-то момент, будто вижу когда-то происходившие кадры событий глазами рассказчика, и, глубоко погрузившись, следую по пятам за ним, слыша, ощущая и переживая самые тяжелые мгновения. Века скитаний в одиночестве. Мурашки по коже бегут от понимания, что была вероятность никогда не встретить старшего Каллена. Первый встреченный им вампир Алистер, стал неким источником информации. Наверное, тогда пришло осознание того, что не один такой. Всё это время продолжалась борьба со зверем, поселившимся внутри после превращения. Учась принимать свою новую сущность, путешествовал по разным странам. Примерно в 1700 годах повстречался с одним из древних кланов Италии. Вольтури, основателями которого были Аро, Маркус и Кай. Задержался у них в Вольтерре, в замке Монтепульчано, на два десятка лет и покинул их.       Встреча с Элеазаром произошла в 1750 годах. Испания стала местом, давшим первые ростки крепкой и долгой дружбы, которая сохранилась до сегодняшних дней. Хотя мне что-то подсказывает, их связывают сильные братские узы, не по крови, но духу.       Наравне с историческими всемирными событиями происходили войны и у вампирских кланов. Борьба между Вольтури и Румынами началась при помноженном количестве первых. Страх двигает любое существо к свержению узурпаторов. Стоит заметить, что были равные и превосходящие силы, но те занимали сторону нейтралитета. И тут, мне неожиданно перевернули с ног на голову мир, поведав, что, оказывается, вампирские кланы в матушке России, то есть ещё Руси, появились при Владимире и Ярославе. Хм, 972 или 973, после гибели Святослава Игоревича. А там и крещение Руси, становление. Под носом у служителей церкви? Да уж. Вот сидишь и думаешь, ну, как? Как во всем, что когда-то происходило в истории, скрывалась целая цивилизация? Или до нас дошло только то, что кому-то было выгодно донести до человечества, спустя столько сотен лет? Переваривание занимает некоторое время, слишком много вопросов возникает сразу. Возможно, кого-то из Романовых удалось спасти? Если отмотать десятилетия вперед. А что насчёт Второй Мировой? Голова пухнуть начинает, признаюсь.       Потом история плавно переходит к появлению Эдварда и Эсми, новой встрече с братом, согласившимся на некоторое время примкнуть к Карлайлу. Чуть приподнимаю голову, парочка «старших» Калленов с особой нежностью взирает друг на друга, видимо, припоминая момент их знакомства и события, которые позволили соединиться двум душам. Кратко изложив встречу с семьёй сына, не забыв упомянуть, что в 1901 году зверствовала испанка в США, он приглушенным тоном продолжил, вспоминая и просьбу матери, и сгорающего от болезни парня, на койке крытого госпиталя, и сомнения: «Сможет ли?», «Не сорвется?». Ох… С его глубоким чувством сострадания, милосердия, гуманной и тонкой душевной организацией невозможно даже представить, насколько тяжело ему было в тот момент. Прижимаю ладонь к месту, где за безмолвным сердцем скрывается от глаз посторонних, такая удивительная частичка самого настоящего чуда. Душа. И прижавшись к ясноглазому, прикрываю глаза. Разделить ношу прожитых столетий мне вряд ли получится, но всем своим существом хочется перетянуть хотя бы часть, облегчить груз воспоминаний, боли, одиночества. Чувствую, как ладошку накрывает прохладная рука, еле ощутимо сжимая пальцы.       Матушка семейства берет слово, вплетая, словно нитью, отрывок своей жизни до и после обращения. Слушая ее, молча сглатываю слёзы, разделяя боль от потери ребёнка. Судорожно выдохнув, не сдерживая порыв, слезаю с колен клыкастика и подхожу к Эсме.       Тихо извиняюсь за прерванный рассказ, наклоняясь к женщине, и обнимаю так сильно, насколько позволяют человеческие возможности. — Я знаю, каково терять малыша, Эсме. Знаю, какая рана зияет внутри, и каких размеров образовывается пустота. Да, боль у каждого своя, но я понимаю.       Женщина плавно поднимается, обвивая мою талию руками, и прижимает к себе. — Скажи, мальчику дали имя? — задаю один очень важный вопрос. — Да. Джонатан, — нотки удивления появляются в голосе. — Почему, ты спрашиваешь?       Именно в этот момент, по левую сторону от нас, мерцая, появляется второй, призрачный обитатель особняка. Из меня сегодня, кажется, решили душу вырвать… Сглотнув, ожидаю, когда дух проявится полностью. Ещё один защитник, как и Генри у Элис. — Наверное, потому что один молодой человек никогда не покидал тебя, — еле слышно произношу. — Даже, после смерти, ещё в младенчестве, — от произнесенных слов, многие находящиеся здесь обитатели приглушенно хватают ртом ненужный им воздух. Неведомо, по какой причине его душа сразу не отправилась на перерождение, какие особые нити их связывают, как проходит «взросление» в междумирье и многие другие аспекты. «— Прошу, видящая, передай маме, что я её очень сильно люблю» — парню дашь примерно лет двадцать пять, как две капли воды похож на неё. Черты лица, мягкость взгляда, ямочки на щеках. Очень многое, если быть внимательнее. От биологического отца почти ничего. — «И передай, что ни в чём, её не виню. Я ещё помню ощущение горькой потери и нескончаемого океана боли. Помню всё, что убивало её изнутри».       Не могу вздохнуть; лапа жалящей душу скорби сжимает своими когтями горло. Вот так, иногда, жизнь оборачивается к людям, но я… Кто я? Верно, медиум. Передаю слово в слово. Секунду спустя слышу возле себя судорожный сухой всхлип. Жаль вампирам не дано проливать слезы, облегчая муки души.       А часы бегут вперед, прервать рассказ не даю. Лучше выслушать всё до конца. Тем более, обещала потом провести беседу между мамой и сыном, став проводником. Да. Я позволю ему проникнуть в моё тело на некоторый отрезок времени.       Остались две пары, которые дополнили и расширили семью. Вернулась к Карлайлу. Из уст оставшихся так же внимательно слушаю, как они оказались в клане. И каким мелким и незначительным становится моё прошлое, когда начинаешь сравнивать. Конечно, неправильно это делать, все-таки они прожили больше моего в несколько раз. Преодолевая трудности, совершенно разные люди сплотились, став семьёй. Уважение, восхищение.… Столько чувств внутри, все не передать словами. Под конец кое-что вспомнилось. — Кстати, клыкастик мой ясноглазый, а я тут вспомнила про шоколадные пироги, которыми обещала накормить. Ты же понимаешь, что не получится избежать столь трагической участи? — какая синхронность в реакции. Комнату заполнил звонкий, веселый смех всех представителей семейства. — Сам говорил, как понравилась вкусняшка, приготовленная мной. Заметь, никто за язык не тянул.