Звёздное дитя (Возрождение К'Тан)

      Жаркое солнце привычно обжигало бронзовую кожу царя-жреца Акмен-хотепа великого города-оазиса Кхемри. Он одет в бронзовые доспехи с кожаным поддоспешником, с наложенными чарами 2-го уровня для укрепления брони и охлаждения. На ногах у него надеты бронзовые же поножи и открытые сандалии. Белоснежный льняной плащ развевался на лёгком пустынном ветре. На сгибе локтя он держит шарообразный шлем, без защитной лицевой пластины, окрашенный белой краской, для обозначения полководца…       — Сегодня будет великая битва! — произнёс Мэмнет, верховный жрец храма Солнца. — Зверолюди наконец-то будут разогнаны, и мы сможем обезопасить границы нашего царства!       — Ты смотришь на фреску, но видишь лишь кучку разноцветных камней, брат, — устало сказал Акмен-хотеп, ибо этот разговор поднимается уже не в первый раз. — Наша цель не просто победить сегодня в битве, наша цель уничтожить это войско и всех зверолюдей в нём! После этого мы сможем пройти по старой торговой дороге и занять Зандри. А там начинаются леса и плодородные земли, если сможем это сделать, наш народ не будет зависеть от расположения Богов!       — Такие слова опасны, Великий Царь. Победу в этой битве принесут нам Боги, именно от них зависит наше будущее. Так было, так есть..... И так будет!       Царь хотел уже одёрнуть своего младшего брата, но увидел спешащего к ним мальчишку-гонца.       — Великий Царь! Дальние дозоры докладывают что заметили войска тварей на северо-востоке, через полтора часа они будут здесь! Их войско огромно, более 20 тысяч…       — Выпей воды и отдышись, — приказал царь, после чего, посмотрев на жреца храма Солнца, начал раздавать приказы. — Ка-Сабад, начни разворачивать войско, действуем согласно плану. Ку’Ахеш возьми конницу и замани их в ловушку на наши пики!       Через полтора часа армия Кхемри, насчитывающая более 30 тысяч человек стояла на выходе из ущелья с пологими склонами, приготовившаяся встретить войска зверолюдей, уже показавшиеся на горизонте.       Лучники под предводительством мастера-лучника, расположились тесными группами на склонах ущелья, готовились при первой же возможности начать обстрел ненавистных противников.       Пехотинцы, облачённые в кожаные доспехи с бронзовыми пластинами, прикреплёнными на спине и груди, вооружённые короткими мечами, сейчас покоящимися в ножнах, двухметровыми копьями с острозаточенными железными наконечниками и большими, ростовыми щитами, располагались в центре, перекрывая таким образом ущелье.       Сразу за ними располагался резерв конницы вместе с царём и жрецами, готовившимися обрушить магию света и заклинания ослепления, и «Солнечные копья» на жестокого и бескомпромисного врага. Колесницы с лучниками располагались на склонах ущелья за лучниками, чтобы ударить в нужный момент и начать расстреливать врага с фланга и тыла.       Всё застыло в ожидании, даже тёплый ветерок, казалось полностью перестал дуть, лишь солнце и беспристрастная пустыня тихо шелестела барханами… Так продолжалось недолго.       Вскоре стали слышны гортанные, рычащие вскрики и команды шакалоголовых зверолюдей, громкие шипящие команды барханных нагов и видны рваные знамёна с грубо намалёванными метками кланов. Вся эта орда бежала в сторону боевых порядков людей, преследуя отступающих конных лучников, заманивающих озверевших от потерь, жары и жажды крови и свежего мяса шакалоголовых.       Первые ряды копьеносцев слитным движением ударили щитами о песок, отчего те закрепились в нём, и установили копья в направлении врага.       С едва слышимым шелестом первые стрелы полетели в сторону извечного врага жителей пустыни, впрочем не убив никого они вонзились в песок. В следующее мгновение раздался едва слышный хруст ломаемых под грубыми подошвами сапог и сандалий древков стрел и неразличимые вскрики от редких попаданий. Орда уже увидела добычу и остановить её было уже невозможно, как впрочем и направить.       Акмен-хотеп заметил что наги начали замедляться, некоторые из них собирались в круги, дабы призвать колдовство против армии людей.       — Давай! — единственное что успел сказать царь жрецу, но тот не делал ничего ибо взгляд его был прикован к светящейся гуманоидной фигуре с блестящей полированным золотом кожей и заметными даже с такого расстояния серебрянными глазами…       Неизвестный завис в воздухе над полем боя, его лицо можно было назвать красивым, даже прекрасным, если бы не гримаса отвращения, которая возникла при взгляде как на порядки людей, так и орды…       Фигура сверкнув глазами и протянув руку в сторону сближающихся армий произнесла громоподобным голосом фразу на неизвестном языке, из-за чего всё застыло… А потом свет сошедший с небес затопил поле боя, убивая всё и вся…