Как воспитать своего Шэнь Цинцю

С того момента, как бессмертный удалился в пещеры для уединённой медитации, минуло несколько месяцев. Настроение Шэнь Цинцю, вынужденного мириться с запахом крови Лю Цингэ на своей одежде и потратившего достаточно энергии, чтобы вернуть его потоки Ци в нормальное состояние, оставляло желать лучшего. Тем не менее, терпение Шэнь Цинцю было вознаграждено сполна, когда уровень его совершенствования поднялся ещё на одну ступень. Одного этого хватило, чтобы вернуть его в благостное расположение духа. Прежде чем покинуть пещеры, Шэнь Цинцю прислушался. Если Лю Цингэ всё ещё находился там, значит он наконец пришёл в себя — с той стороны не доносилось даже шёпота. В очередной раз презрительно фыркнув, Шэнь Цинцю покинул пещеру Единства душ. Кто же знал, что первыми, кого он увидит, окажется кучка взволнованных юнцов, при ближайшем рассмотрении оказавшимися учениками вершины Цюндин. Стоило молодым людям увидеть Шэнь Цинцю, они сразу же сгрудились вокруг: — Шэнь-шишу! Шэнь-шишу, наконец-то, вышел! — Шэнь-шишу, ваши одежды?! — Шэнь-шишу, большая беда! Шумная болтовня вывела его из себя, но вместе с тем появилось ощущение, словно что-то не так. Едкий запах дыма проник в ноздри. Пик Цюндин полыхал, люди в замешательстве носились между домами, одним словом — вокруг творился настоящий хаос. Шэнь Цинцю резким движением распахнул веер, заставляя учеников умолкнуть. — Паниковать ни к чему, держите себя в руках. Одежда этого учителя сейчас не имеет значения. Что произошло и где глава клана? Один из старших учеников немедленно ответил: — Обитатели Царства Демонов вторглись на пик Цюндин! От их рук уже пострадало множество учеников! Глава клана покинул горы, отправившись по делам! — Как подло! Специально ждали этого шанса устроить засаду! Они даже попытались разрушить Радужный мост, чтобы отрезать нас от других вершин! Хотя Шэнь Цинцю был неимоверно искусен в истреблении нечисти, ему, как правило, не было совершенно никакого дела до демонов или праведного правосудия совершенствующихся. Если он и расправлялся с демоном, то это было либо в рамках его прямых обязанностей, либо последний, вероятно, напал первым. Текущая ситуация полностью развязывала руки Шэнь Цинцю, потому что нападение на школу Цанцюн практически на его глазах означало заработать в лице бессмертного персонального врага. — Покажите этому учителю, у какого демона хватило наглости вторгнуться на нашу территорию. Вы двое, оставайтесь здесь на случай, если появится Лю-шиди. В подобные моменты Лю Цингэ был, без сомнения, лучшей кандидатурой, чтобы справиться с возникшими проблемами. Вполне возможно, он в одиночку мог расправиться с незваными гостями, но, как бы то ни было, сейчас он по-прежнему предавался медитации в уединении. Шэнь Цинцю ругнулся себе под нос, Лю Цингэ был поистине бесполезен, когда дело касалось того, чтобы оказаться в нужное время в нужном месте. Когда он поднялся по лестнице, ученики, казалось, наконец смогли взять себя в руки и успокоились, следуя за Шэнь Цинцю гуськом. К тому времени, как он достиг ворот, вокруг собралась уже целая толпа учеников или, вернее, взволнованных зрителей. Среди них было много учеников пика Цинцзин, и чей-то высокий силуэт приковал взгляд Шэнь Цинцю. Он провёл в изоляции всего несколько месяцев, но за такое короткое время Ло Бинхэ успел сильно вытянуться. Словно почувствовав взгляд Шэнь Цинцю, Ло Бинхэ обернулся, и их глаза на мгновение встретились. Юноша выглядел спокойным и собранным посреди этого хаоса, не подчиняясь безумству толпы. Шэнь Цинцю молча одобрил уровень самоконтроля своего ученика, прежде чем перевести взгляд на того, кто выступал в роли заводилы этого небольшого визита. Ауры демонов заволновались, почувствовав его появление, но он не сомневался — молодая девушка, возглавляющая орду нечисти, ещё не раскрыла свою истинную сущность. Одетая чересчур непристойно для такого места, как пик Цанцюн; её бледная кожа слишком контрастировала с яркими алыми губами, а изящные черты со временем грозили обернуться разрушительной красотой. Пока Шэнь Цинцю изучал противника, Мин Фань решил воспользоваться шансом и прокричал: — Мой шифу прибыл, демоническая девка! Посмотрим, как ты сейчас запоёшь! Стражи школы взяли захватчиков в тесное кольцо, чтобы предотвратить возможное бегство. Некоторым демонам такая ловушка была нипочём, и они попытались прорваться сквозь защиту, но хватило нескольких взмахов веера Шэнь Цинцю, и эти немногие растянулись у ног демонической девушки. Она верно оценила его силу, растягивая губы в застенчивой улыбке. — Моя семья не собиралась никому причинять вред. Мы были заинтригованы мощью знаменитого хребта Цанцюн и пришли потягаться мастерством. Надеюсь, нам простят скромное желание оценить наши навыки, — её слова текли словно мёд, но выражение лица Шэнь Цинцю по-прежнему осталось безразличным. Тигр может скрыть свои полоски, но другой тигр видит его истинное обличье. Такая уловка не сработает с Шэнь Цинцю; он видел её насквозь. Одновременно он раздумывал, что может противопоставить праведный заклинатель коварным методам борьбы, если не имеет о них ни малейшего понятия. Очевидно, чаша весов пока находилась не на стороне хребта Цанцюн. Тем не менее, в данный момент он был единственным старейшиной, судя по потрясённым воплям, разлетающимся приглушённым эхом, когда Радужный Мост всё-таки был разрушен. Шэнь Цинцю в очередной раз проклял свою удачу; сначала — Лю Цингэ, а теперь он должен был взять ответственность практически за весь клан. Если бы он не привык брать на себя такую ношу, будучи учителем, он бы сошёл с ума от тяжести подобного груза. Помериться мастерством в данных обстоятельствах могло значить лишь «ищем кого-то, кому можно надрать зад», и он не собирался стоять в стороне, пока демоны вытворяют всё, что им вздумается. — Потягаться мастерством, говорите? Этот учитель, должно быть, уже стар, или значение этих слов успело поменяться и вместо воспитанной дуэли теперь означает нападение исподтишка? Почтенные гости, вы переоценили готовность школы Цанцюн принимать столько невоспитанных и незваных визитёров, вроде вас, — острый язык Шэнь Цинцю был безжалостен к своим противникам. Обычно, услышав едкие слова в свой адрес, ученики дрожали бы словно листья на ветру, но сегодня беспощадное остроумие горного лорда было их величайшим союзником, и они громкими возгласами поддержали его. — Этот учитель, должно быть, Шэнь Цинцю, старейшина знаменитого меча Сюя. Впервые Лин-эр видит кого-то таких благородных кровей. Лин-эр надеется, у старейшины Шэнь хватит великодушия простить её за то, что по молодости и неопытности не смогла сдержать своих подчинённых, — слова девушки, назвавшейся Лин-эр, звучали кокетливо. Она в полной мере использовала всю силу своего шарма против Шэнь Цинцю, но тот и бровью не повёл. Пытаешься выглядеть невинной и уязвимой? Шэнь Цинцю мысленно фыркнул; в подобных играх ему не было равных, разве мог он обмануться такой жалкой попыткой? — Лин-эр, в таком случае, ты довольна результатами? Он намеренно назвал её уменьшительным именем, создавая видимость, будто находился в подходящем настроении, чтобы потакать её капризам. Она осмотрелась, намеренно напустив на себя несчастный вид. — Вокруг так много опытных заклинателей, в то время как моя семья довольно малочисленна. Лин-эр не может делать поспешных выводов, — посетовала она. — Вот как? Шэнь Цинцю изобразил удивление, но в душе почти аплодировал девочке за наглость и смелость не отступать, даже находясь в меньшинстве. Эта Лин-эр была либо чрезмерно уверена в своей силе, либо достаточно глупа, чтобы сомневаться в способности Шэнь Цинцю разгромить их. Когда она вновь подняла голову, на её губах играла коварная улыбка. — Что если мы выберем трёх представителей и проведём три поединка, чтобы сравнить мастерство? Шэнь Цинцю не стал возражать и сам решил выступить против Старейшины Ду Би. Глядя на однорукого демона, Шэнь Цинцю протянул: — Чтобы уравнять наши шансы, этот учитель также будет использовать одну руку. Лин-эр радостно захлопала в ладоши, подпрыгивая от нетерпения: — Лин-эр благодарит старейшину за великодушие! Давайте же начинать! — толпа негодующе загудела, и двое посреди круга сошлись в схватке. Пара глаз, что сверкали ярче звёзд, наблюдала за предстоящим сражением с плохо сдерживаемым пылом, стараясь не упустить ни одной детали. Верный своему слову Шэнь Цинцю использовал лишь одну руку. Левой рукой он не спеша обмахивался веером, в то время как другой складывал печати для управления мечом Сюя. Старейшина Ду Би размахивал саблей, стараясь достать его, но поступь Шэнь Цинцю была легка, и он играючи избегал чужих атак. Он направил Сюя нанести сокрушительный удар — меч и сабля столкнулись с оглушительным звоном. Слава меча Шэнь Цинцю была хорошо известна, но в тот момент, когда белоснежный клинок искрился ярко-белым, рассекая воздух, невидимый простому человеческому взгляду — это было поистине фантастическое зрелище. То же самое можно было сказать и про Шэнь Цинцю — он легко уклонялся от каждого выпада, словно танцевал вокруг горемычного демона, и даже неприглядное кровавое пятно на одежде больше не притягивало взгляд. Взгляд Ло Бинхэ жадно глотал завораживающий образ его Учителя, заставляющего демона подчиняться с грацией и элегантностью, подобающей горному лорду пика Цинцзин. Ни единого раза он не прикоснулся к Сюя, но, повинуясь лёгким волнам от пальцев Шэнь Цинцю, меч плёл причудливые узоры с предельной лёгкостью, не оставляя сомнений в мастерстве Шэнь Цинцю. Ученики вершины Цинцзин разразились аплодисментами при виде настолько чарующего зрелища. Демоны беспокойно загалдели, но девушка сделала шаг вперёд — намерение победить не исчезло ни на йоту. — Старейшина Шэнь оправдывает свою славу. Однако вряд ли это можно назвать обменом опытом, если мы продолжим сражаться с одним и тем же противником. Я приму участие в следующем бою, — заявила она почти с невинной скромностью. Правда, на Шэнь Цинцю это не произвело ровным счётом никакого впечатления. Потенциал молодой девушки был ему неведом, но она считала Шэнь Цинцю достаточно опасным, чтобы держать его подальше на время двух оставшихся поединков. Поначалу он не собирался идти у неё на поводу, но, увидев нерешительность на лицах своих учеников, слегка нахмурился. Вот почему праведникам всегда приходится искать обходные пути! Шэнь Цинцю потемнел лицом, но ситуация обязывала его принять предложение Лин-эр. — Юной леди необходим достойный соперник. Есть ли желающие? По толпе пронёсся беспокойный гул, когда из группы молодых учениц пика Сяньшу вышла юная прелестница, чьё лицо полностью скрывала вуаль. Шэнь Цинцю узнал в ней любимую ученицу Ци Цинци — Лю Минъянь. Шэнь Цинцю с удовольствием наблюдал за битвой, движения девушки были плавными и грациозными, полностью соответствуя образу вершины Сяньшу. Какое-то время она продержалась против демонической девушки, но Лю Минъянь пока не получила свой собственный меч, и её боевые навыки всё ещё носили шаблонный характер. В конце концов, она проиграла битву, и шайка демонов разразилась оглушительными воплями радости. С низко опущенной головой Лю Минъянь приблизилась к Шэнь Цинцю. Она приветствовала горного лорда, и её голос звучал ровно, хотя поражение, должно быть, было горьким. — Эта ученица проиграла и опозорила школу, я прошу Шэнь-шибо наказать её за ошибку. — Нет нужды, ученица Лю добровольно вызвалась защитить имя пика Сяньшу. Ци-шимей узнает о твоей храбрости. Какой бы юной она ни выглядела, демонесса всё-таки не зря выбрана предводителем этой шайки демонов. Выступить против неё, прекрасно осознавая, что шансы победить ничтожно малы — Шэнь Цинцю назвал бы такой поступок безрассудным, но ситуация требовала всех ресурсов, поэтому он похвалил Лю Минъянь за то, что не побоялась бросить вызов врагам. Ну и кроме того, у него не было полномочий наказывать учеников других пиков, и потому просьба Лю Минъянь, естественно, была отклонена. Одна победа и одно поражение означало, что последний поединок решит исход битвы. Лин-эр была опьянена собственной победой, язвительно бросив в сторону Шэнь Цинцю: — Интересно, кого же старейшина Шэнь выберет для заключительной битвы? — Шэнь Цинцю оставался невозмутим, задумчивым взглядом окидывая учеников. Победа или поражение, в действительности, не так уж и важно. Если они победят, что ж, хорошо. Если проиграют — ему просто придётся перерезать всю демоническую стаю, чтобы запечатать их болтливые рты. Шэнь Цинцю не гнушался выбором средств борьбы с грязными демонами. В действительности, за каждого ученика, раненого в отсутствии главы школы Цанцюн, он имел право потребовать голову демона в качестве компенсации. Это само по себе должно было вдвое сократить их силы. Если же задумка не сработает и спровоцирует демонов на битву — что ж, тем лучше. Тогда у Шэнь Цинцю появится вполне оправданная причина перебить их всех. Пусть демоническая девчонка не продемонстрировала всю полноту своих способностей в поединке против Лю Минъянь, он видел достаточно, чтобы понять, чего она стоит. — Сила демонов, безусловно, достойна рассказов об их устрашающих делах. Кто примет участие в третьей битве? Колкие слова Шэнь Цинцю вызвали смех среди демонов, для них признание их поступков ужасающими было сродни похвалы. Словно отвечая на заданный вопрос, неохватный гигант прогромыхал к центру круга. Назвать его гигантом не было преувеличением, демон был выше десяти чи в высоту! Будто бы один его размер не мог достаточно напугать, демон оказался заключен в доспехи с шипами и волочил за собой смертоносный молот. — Небольшой совет для присутствующих здесь — шипы Старейшины Тянь Чуй покрыты сильнейшим ядом, который не страшен для демонической расы, но стоит ему попасть в кровь человека, и тот будет обречён, — ликующе воскликнула Лин-эр, вызвав негодующий рёв толпы за использование такой коварной тактики. Шэнь Цинцю внутренне усмехнулся; как великодушно было с её стороны сообщить им заранее о яде. Будь Шэнь Цинцю на её месте, он бы непременно «забыл» упомянуть об этом немаловажном факте. Одно это, однако, не говорило о честности девушки, лишь об излишней уверенности в своей победе. Тем не менее, ситуация совсем не выглядела благоприятной для Шэнь Цинцю. Если бы он участвовал в поединке против демона, он не сомневался, что смог бы его одолеть. Но честь Шэнь Цинцю, уже принявшего участие в самом первом бою, не могла позволить заклинателю вызваться снова. Установленные ограничения раздражали, но, если никто не предложит свою кандидатуру добровольно, у него не будет иного выбора, кроме как выбрать кого-то самому. Однако оглянувшись вокруг, он заметил, что все словно окаменели после упоминания о яде. — Если желающих нет, финальный раунд останется за нами. Лин-эр понимает, что люди дорожат своими жизнями, — девушка уже мысленно грелась в лучах предстоящей победы. Шэнь Цинцю с трудом подавил желание закатить глаза. Если бы люди действительно так ценили свою жизнь, их орден не был бы столь одержим следованием своих учений, действуя порой вразрез со своей выгодой. Шэнь Цинцю не поддался провокации, сейчас перед ним стояла задача отправить кого-то на получение неизбежных увечий. Если у демонов хватало смелости праздновать победу до боя, возможно, они будут достаточно великодушны, чтобы не забирать чужую жизнь во время этого «состязания в мастерстве». Он сразу отбросил мысль, чтобы выбрать ученика не своего пика. Если что-то случится с чужими адептами, Шэнь Цинцю не сомневался, что горные лорды именно с него спросят за пролитую кровь. Он попросту не хотел нести ответственность за чужих детей. Выбор был невелик, Шэнь Цинцю знал, что далеко не все его ученики готовы сражаться с демоном такого уровня. Долгая тишина всё больше нагнетала атмосферу, взгляд горного лорда медленно скользил по толпе, прежде чем остановиться на молодом юноше. Ло Бинхэ встретился с ним взглядом, поначалу озадаченно моргая в ответ. Но когда спокойный взгляд Шэнь Цинцю не двинулся с места, осознание медленно достигло Ло Бинхэ. — Ло Бинхэ, выходи. По толпе учеников пика Цинцзин пронеслась волна ропота. Среди зрителей также раздался горячий шёпот. По крайней мере раз, но они слышали это имя — ученик, которого Шэнь Цинцю выбрал после высокой оценки Лю Цингэ. Всем было интересно, настолько ли он талантлив, раз сам Шэнь Цинцю не сомневался в его победе. Однако волнение среди учеников вершины Цинцзин носило характер иного толка. Несомненно, он был неплох, однако любой мог сказать, что сила его находилась далеко не на том уровне, чтобы биться с демоном. Мин Фань подавился возмущением: — Учитель, простите мне мою дерзость... но возможно Ло-шиди не самая лучшая кандидатура? — чужая безопасность его не волновала, но если Ло Бинхэ проиграет, имя их пика окажется запятнано грязью на несколько поколений вперёд! Нин Инъин тоже вцепилась в Ло Бинхэ, в уголках глаз уже сверкали слезинки: — Не отправляйте А-Ло, не отправляйте! Шэнь Цинцю, который обычно был к ней довольно снисходителен, неодобрительно покачал головой. — Ин-эр, ты думаешь, глаза этого учителя слепы? — ставить решения Шэнь Цинцю под сомнение никогда не приветствовалось, и у этого правила не было исключений. Ло Бинхэ сумел вырваться из хватки Нин Инъин, лицо его по своей бледности сравнялось с меловой стеной. Он не ожидал, что Шэнь Цинцю вызовет его, но, несмотря ни на что, желания Учителя были превыше всего. Ло Бинхэ внутренне приготовился к тому, что неминуемо должно было случиться, и храбро шагнул вперёд. Стоило ему выступить в круг, ожидающие взгляды учеников других пиков захватило беспокойство. Не столь важно, каким талантливым он являлся по слухам, очевидно, что совершенствование Ло Бинхэ не на том уровне, чтобы стать достойным противником. — Этот ученик сделает всё возможное, чтобы оправдать ожидания Учителя, — Ло Бинхэ старался говорить уверенно. Он задавался вопросом, действительно ли Шэнь Цинцю верил в его победу, потому как сам Ло Бинхэ посчитал бы чудом, если ему просто удастся выжить. Невзирая на то, как для других людей могла выглядеть эта ситуация, Шэнь Цинцю действительно продумал всё до конца прежде, чем остановить свой выбор на Ло Бинхэ. Даже будь среди учеников других пиков достойные кандидатуры, мог бы Шэнь Цинцю в полной мере оценить их способности? И, соответственно, разве мог он довериться тому, чего не знал? Именно поэтому он остановил свой выбор на учениках пика Цинцзин и, как и следовало ожидать, никто не подходил на эту роль лучше, чем его старший ученик Мин Фань и Ло Бинхэ, демонстрирующий выдающиеся физические способности. На память пришла их недавняя драка, и, пусть Ло Бинхэ досталось сильнее всех, он хорошо держался, даже сражаясь в меньшинстве. Его боевые инстинкты могли быть на порядок выше, чем у Мин Фаня, которому всё ещё не хватало психологической устойчивости, чтобы достойно справляться с критическими ситуациями. Однако решающим фактором стало, что Ло Бинхэ уже приходилось своими глазами видеть, как Шэнь Цинцю уничтожил демона. Решительная атака может обернуться неудачей в самый напряжённый момент, но Ло Бинхэ уже стал свидетелем одного из безжалостных приёмов. Даже если потенциал невелик, у него ещё остаётся шанс эффективно использовать знания, которые тот почерпнул от Шэнь Цинцю. Прямо сейчас все вероятно думали, что он отправляет Ло Бинхэ на верную смерть. Шэнь Цинцю не мог их винить — разница была очевидна, словно между горой и кротовиной. Даже сам Ло Бинхэ, несмотря на свою исключительную преданность, хоть и не подвергал сомнению решение наставника, но выглядел неуверенным. Шэнь Цинцю почти улыбнулся от жалости к мальчику, но остановил себя прежде, чем успел это сделать. — Око за око. Вспомни, чему я учил тебя. Шэнь Цинцю не придерживался традиции подбадривать своих учеников, но напомнить им о пройденных уроках всё ещё входило в его обязанности учителя. Глаза Ло Бинхэ чуть расширились, но, что бы этот совет для него ни значил, всё отступило на второй план, когда он шагнул к месту поединка. Сколько бы Ло Бинхэ ни прикладывал усилий, он не мог даже приблизиться к Тянь Чую. Атаки демона были слишком мощными и либо отталкивали его, либо заставляли увернуться, прежде чем смертельный удар настигнет его. Наблюдать за поединком было мучительно, с каждой минутой поражение выглядело более, чем вероятным. Ученики в страхе жались друг к другу, в то время как демоны отпускали откровенные издёвки и скандировали призывы поскорее сдаться, чтобы спасти свою шкуру. Единственным, кто смотрел на бой с непоколебимым сердцем, был Шэнь Цинцю. Он не боялся признаться самому себе, что ждал подобного момента. С тех пор, как Шэнь Цинцю принял Ло Бинхэ в ученики, исполняя свою часть соглашения с Хуа Цином, его не переставало мучить любопытство, что же из себя представляет этот ребёнок. Для того могущественного незнакомца, что спас их, мальчик был очень важен. Это означало, что Ло Бинхэ должен был обладать какой-то ценностью, и Шэнь Цинцю не мог не задаваться вопросом, не крылась ли разгадка в его боевых навыках. Из всех его способностей, он, казалось, наиболее тяготел именно к боевым искусствам. Первоначальная оценка Лю Цингэ только подтвердила эту идею. Поэтому, несмотря на риск отравления, для Шэнь Цинцю это был подходящий момент, чтобы проверить Ло Бинхэ на наличие скрытых способностей. Он сомневался, что мальчик глуп настолько, чтобы биться до смерти. В случае же, если его бестолковость перейдёт все возможные границы, Шэнь Цинцю не сомневался, что Ло Бинхэ подчинится, когда он прикажет отступить. После чего, ему просто придётся сделать так, чтобы демоны замолчали навсегда, дабы сохранить репутацию школы в целости и сохранности. Не более, чем небольшие неудобства. Количество демонов было пугающим, но всё же уступало численности школы Цанцюн. Всего лишь нужно сдержать их натиск, пока Шэнь Цинцю не доберётся до лидера. Стоит отрубить голову гидры, командная цепь перестаёт действовать, и к тому времени даже неопытный ученик сможет убить одного или двух демонов. Тянь Чуй рассмеялся, глядя на своего невзрачного оппонента. Ло Бинхэ пропустил несколько ударов, его тело и уверенность сильно пострадали. И всё же, пусть враг презирал его и предлагал пощадить, если Ло Бинхэ сдастся, тот не мог отступить. Он стиснул зубы, решив отстоять честь своего пика до последнего вздоха. — Этот бой... как мы вообще можем победить... Даже если Ло Бинхэ испытывал те же чувства, подобные слова, ослабляющие его дух, вызывали лишь негодование. Не в состоянии смотреть более на страдания Ло Бинхэ, Нин Инъин вцепилась в рукав Шэнь Цинцю: — Учитель послал А-Ло по какой-то причине, верно? А-Ло победит, ведь так? По правде говоря, Шэнь Цинцю не ждал от него победы, но тревожный шёпот толпы играл на его нервах. Будто они сомневались в его решении, хотя именно к Шэнь Цинцю они всегда бегали за советом. Раздосадованный тем, что его авторитет поставили под сомнение, хотя никто из осуждающих не поспешил вызваться добровольно, когда у них был шанс, Шэнь Цинцю даже не вспомнил о своём намерении отозвать Ло Бинхэ. Вместо этого его голос звенел как струна, пролетев над толпой. — Заканчивай, Бинхэ. Однажды Хуа Цин вернётся, чтобы забрать его, Шэнь Цинцю безусловно не мог позволить Ло Бинхэ умереть. Но пусть только демон попытается убить его ученика, и Шэнь Цинцю вмешается и использует это как предлог, чтобы разобраться со всей демонской шайкой. Если ему предстояло делать ставку в подобной игре, о чести он беспокоился в последнюю очередь. Все присутствующие замерли в потрясении. А как иначе, если слова Шэнь Цинцю звучали как приказ биться до самой смерти! Нин Инъин больше не могла на это смотреть и убежала в слезах. Несмотря на свою неприязнь к младшему ученику, даже Мин Фань побледнел, не в силах поверить, что их Учитель отдал такую команду своему ученику. Лишь для одного человека эти слова прозвучали иначе. Ло Бинхэ не мог поверить своим ушам. Его Учитель, от которого за всё это время он не слышал ни слова похвалы, и не тративший на своих учеников больше сил, чем следовало — именно этот Учитель сейчас пытался подбодрить его! Решение отправить его на бой с такими призрачными шансами на победу могло поначалу выглядеть бессердечным, но то, как Шэнь Цинцю уверенно остановил свой выбор именно на Ло Бинхэ, безусловно должно означать, что его Учитель верил в то, что он победит, ведь так? Воодушевлённый верой в него своего Учителя, он словно в одночасье превратился из маленького ростка в молодое крепкое деревце. Шаги Ло Бинхэ стали легче и увереннее, и теперь достаточно быстры, чтобы увернуться от атак демона. Тело Тянь Чуя было покрыто ядовитыми шипами, но кулаки и лицо не скрывала броня. В своей вновь обретённой решимости он вспомнил напутствие Шэнь Цинцю и, наконец, понял, что с самого начала это была подсказка, как разобраться с демоном. Ло Бинхэ мысленно обругал себя за то, что так медленно смог познать истинный смысл слов Учителя, разрабатывая в уме план победы над Тянь Чуем. Все затаили дыхание, словно боясь, что любой шорох сможет нарушить напряжение момента. После слов Шэнь Цинцю все заметили, что Ло Бинхэ стал лучше уклоняться от атак, и его настойчивость вызвала у адептов, внимательно следивших за боем, безотчётную надежду. Битва длилась более получаса, когда наконец Ло Бинхэ смог подобраться достаточно близко к Тянь Чую и выбил молот из его рук. Скопив духовную энергию в обоих кулаках, он не стал терять время на нанесение отдельных ударов, нацелившись прямо в лицо демона. Кто мог знать, что Ло Бинхэ настолько буквально воспримет совет Шэнь Цинцю, направив энергию прямиком в глаза врага? Сказать, что Шэнь Цинцю был впечатлён, было бы излишним преувеличением, но, тем не менее, он оценил приём, построенный на атаке естественных уязвимых точек тела. Шэнь Цинцю не сомневался, единственной причиной, почему глаза Тянь Чуя остались целы, была разница в их уровнях самосовершенствования. Однако прямого удара в голову было более чем достаточно, чтобы демон опустился на колени, не в силах вновь обрести опору, чтобы подняться. Толпа разразилась радостными криками, Ло Бинхэ удалось совершить невозможное! Более того, тем, кто его вырастил и поверил в него, был Шэнь Цинцю, что в очередной раз подтвердило его бесподобную репутацию как горного лорда и учителя. Посреди всеобщего шумного веселья молодая девушка-демон долго хранила молчание, прежде чем наконец признать чужую победу, не отрывая взгляда от фигуры Ло Бинхэ. — Состязание в мастерстве поистине открыло мне глаза, эта Ша Хуалин в восхищении, что Царство Людей воспитало столь юного и храброго героя. По какой-то неясной причине, Шэнь Цинцю ощутил непреодолимое желание позлорадствовать, ибо так называемый юный герой являлся его учеником, результатом его трудов. Разве был какой вред от того, чтобы насладиться победой? В то же время ему казалось неприличествующим открыто торжествовать, и он снова решил обменяться колкими замечаниями с шайкой демонов. — Этот учитель рад, что поединок стал для вас захватывающим опытом. Лин-эр, боюсь, пришло время тебе и твоему роду взглянуть на ворота с другой стороны. Школа Цанцюн в настоящее время не может позволить себе роскошь принимать гостей, — на этот раз голос Шэнь Цинцю не оставлял сомнений, что употребление имени Лин-эр было лишь насмешкой. Ша Хуалин закусила губу, не находя в себе сил возразить. Придя в глухую ярость от того, что первоначальное преимущество было потеряно, она обернулась и отвесила хлёсткую пощёчину Тянь Чую, который не осмелился дать отпор своему лидеру. — Как ты мог проиграть этому юному ученику старейшины Шэня! Ты опозорил всех присутствующих демонов! Даже поражение старейшины Ду Би простительно, его оппонентом выступил сам старейшина Шэнь! — Мне нечем оправдать себя, я смиренно приму любое наказание. Гигант, покорный молодой девушке, представлял из себя довольно неловкое зрелище, и лишь один Шэнь Цинцю наслаждался подобным. Если в рядах врагов возникнут разногласия, это могло бы стать отличной возможностью нанести ответный удар. Пока он наблюдал за демонами, люди, казалось, совсем забыли об угрозе; почти празднуя, они толпились вокруг Ло Бинхэ. — Наказание? Забудь, ты сам всё видишь. Проваливай с глаз долой. Беспощадная Ша Хуалин подначивала Тянь Чуя самому найти способ реабилитироваться после впечатляющего провала. Во взгляде демона плескалась паника; глаза, обожжённые после атаки Ло Бинхэ, расфокусировано скользнули по толпе, после чего полубезумный взгляд остановился на юноше, который стал виновником его несмываемого позора. Из глубины чёрных провалов глазниц поднимались такие же тёмные намерения, движимые единственным побуждением — уничтожить паршивца, виновного в его падении. По крайней мере, его унижение должно быть отмщено, и демон был полон решимости забрать жизнь Ло Бинхэ в качестве оплаты. В толпе, утратившей настороженность в самый разгар празднования, никто не успел среагировать, когда Тянь Чуй поднял с земли свой молот и бросился к добыче. Измученный поединком, Ло Бинхэ ослабил бдительность и мог только беспомощно наблюдать, как исполинская фигура надвигается на него. Однако в следующий момент гигант внезапно стал меньше ростом. А если говорить точнее, его голова слетела с плеч. Со всех сторон раздались испуганные выкрики, когда толпа наконец заметила, что происходит. Голова Тянь Чуя катилась по траве, оставляя за собой яркий багряный след. Тело, державшее свой курс по направлению к Ло Бинхэ, потеряв центральное управление, споткнулось и, пробежав по инерции не больше двух шагов, в конечном счёте рухнуло бесформенной горой у ног мальчика. Взгляд Шэнь Цинцю обжигал не хуже льда. Возможно, ему повезло, что в молодости он сам был необузданным мерзавцем, поэтому по иронии судьбы коварные и бесчестные замыслы видел за версту. В тот момент, когда Тянь Чуй бросился бежать, Сюя покинул ножны и одним молниеносным движением снёс великану голову. Ша Хуалин остолбенела, но, повернувшись к Шэнь Цинцю, быстро взяла себя в руки и раздражительно надула губы, обиженно протянув: — Старейшина Шэнь, мы не убили никого из ваших людей, так ли было обязательно губить Тянь Чуя? Разве это честно? Редкая улыбка скользнула по губам Шэнь Цинцю, делая его неимоверный облик небожителя ещё прекраснее, несмотря на всю тяжесть ситуации. Он скромно постукивал веером по виску, словно на секунду задумался над чужими словами, но голос, когда он ответил, звучал настолько безмятежно, что это казалось почти невероятным: — Вы уже отказались от него, госпожа Ша. Что дальше случилось с Тянь Чуем уже не ваша забота. Кроме того, несмотря на поражение, он попытался причинить вред одному из учеников школы, нарушая все установленные правила. Теперь вы скажите этому учителю, кто же здесь поступает нечестно? — Это правда, Ло Бинхэ победил! — Он пытался атаковать Ло Бинхэ, хотя уже проиграл, коварный демон! — Старейшина Шэнь невероятный, он остановил демона, хотя никто из нас даже ничего не заметил... Юные ученики негодующе загудели, пытаясь прогнать демонов. Те нерешительно отступили, ожидая решения своего лидера. Шэнь Цинцю терпеливо ждал; его бы устроил любой результат. Если они окажутся достаточно благоразумны, чтобы принять его предложение и не трогать никого из людей, демоны смогут спокойно уйти. Если же они попробуют выкинуть какой-то трюк, это даст возможность для контратаки. — Признаю, подобная вспышка негодования неприемлема для Лин-эр, но это лишь временная потеря контроля. Старейшина Шэнь мог отрубить его руку, но вместо этого решил забрать жизнь. Тянь Чуй всё ещё мой подчинённый, как может Лин-эр уйти без должного правосудия? — её слова звучали поистине бесстыже, превращая гибель демона в предмет торга. Большинству заклинателей сама мысль о демоне, требующем правосудия, казалась смешной, но Шэнь Цинцю рассматривал это как неплохой урок. Справедливость — всего лишь удобное слово, которое можно использовать по своему усмотрению, если того требовала ситуация; он надеялся, что наивные праведные совершенствующие узнают об этом, по крайней мере, из слов Ша Хуалин. Но, судя по пренебрежению на их лицах, никто не разделял мнения Шэнь Цинцю. Желая продлить себе развлечение, Шэнь Цинцю сделал вид, будто полностью понимает ситуацию, и поднял веер, прикрывая нижнюю часть лица: — Значит демоны знают о правосудии не понаслышке. Что ж, хорошо, этот учитель сделает скидку на то, что вы явились без приглашения, так что же по вашему мнению станет подходящей компенсацией? — Наша сторона понесла огромные боевые потери. Может со стороны Лин-эр будет смело предлагать подобное, но, возможно, старейшина Шэнь мог бы отдать нам одного из своих людей, чтобы восполнить эту потерю? Например, кого-то вроде этого молодого талантливого юноши... Её взгляд, не отрываясь, смотрел на Ло Бинхэ, уже не скрывая своей заинтересованности в ученике, которому удалось сокрушить Тянь Чуя. Но предложение, казалось, не нашло отклика у Шэнь Цинцю, чьи глаза опасно сузились, когда он холодно процедил: — По-вашему, человеческую жизнь можно использовать в качестве товара? — тело Ло Бинхэ пробрала невольная дрожь; до сих пор он не слышал, чтобы его Учитель говорил столь горячо. Даже при том, что он пытался убедить себя, будто Шэнь Цинцю говорил от имени всей школы, в сердце невольно закралась робкая надежда, действительно ли Учитель настолько ценит его. Поистине, слова Ша Хуалин нанесли Шэнь Цинцю глубокое оскорбление, не столько за неподобающее предложение об обмене Ло Бинхэ, сколько за напоминание о его рабской доле. Даже малейшее напоминание о горьких годах своего безрадостного детства, приводило Шэнь Цинцю в ярость. Просто предположение, что он мог бы отнестись к человеческой жизни, как к валюте, даже для такого неисправимого негодяя, как он, пересекало тонкую грань, что он когда-то прочертил для себя. Именно в этот миг один из демонов со всей силы пнул голову Тянь Чуя в сторону Шэнь Цинцю, шипованный шлем по-прежнему покрывал отрубленную черепушку. Шэнь Цинцю не был столь невежественен, чтобы забыть о постоянно угрожающем присутствии яда, отбив голову клинком Сюя. В ту же долю секунды Ша Хуалин бросилась в атаку, собрав демоническую энергию в центре ладони и выбросив её в сторону горного лорда, что стоял прямо перед ней. Прекрасно владеющий собой даже перед лицом открытого нападения, Шэнь Цинцю хорошо осознавал свою силу, чтобы по-прежнему сохранять неторопливую грацию в своём следующем движении, готовясь встретить прямой удар. Однако его подготовка была напрасной. Ладони так и не успели соединиться, поскольку мощный поток духовной энергии остановил атаку Ша Хуалин, и в одно мгновение все взгляды оказались прикованы к источнику невероятной силы. Шэнь Цинцю успел порадоваться, что веер закрывал бо́льшую часть его лица, потому как представший перед ним вид заставил его мрачно скривиться.