Как воспитать своего Шэнь Цинцю

Шёл первый год после смерти Шэнь Цинцю. Усилия Ло Бинхэ окупились: тело Шэнь Цинцю восстановилось, и раны вновь затянулись. Однако довольно длительное время его тело подвергалось разрушительному влиянию смерти, прежде чем Му Цинфан приступил к лечению. На месте ранений остались три заметных шрама. На ладони Шэнь Цинцю тоже виднелся рубец — там, где бессмертный схватился за лезвие Синьмо. Следующей заботой юноши стал призыв души Шэнь Цинцю. Ло Бинхэ почувствует себя в безопасности только в том случае, если душа его Учителя упокоится рядом с ним, как когда-то, когда он умер впервые. Но попытка призыва завершилась провалом. Он не понимал, почему потерпел крах; ритуал призыва душ он знал, как свои пять пальцев. Он пытался снова и снова. В разгар очередной неудачи Ло Бинхэ в двери дворца Хуаньхуа постучал Лю Цингэ. Под вежливым «стуком в дверь» подразумевалось, что бог войны уничтожил почти всю охрану дворца, после чего потребовал вернуть ему тело Шэнь Цинцю и освободить Му Цинфана. Надо заметить, он пришёл вовремя. Ло Бинхэ как раз искал, на ком бы сорвать свою злость. — Ло Бинхэ. — Лю-шишу... Ло Бинхэ собирался назвать его просто по имени, наплевав на уважение, но вспомнил прощальные слова Шэнь Цинцю. Проглотив недовольство, он заставил себя соблюдать правила старшинства. Лю Цингэ, похоже, тоже не обрадовался такому обращению, тем более, что виновником их затяжного конфликта стал сам юноша. — Шэнь-шисюн и Му-шиди. Отдай их, — бросил он, переходя сразу к делу. — Му-шишу я скоро отпущу, но не сейчас. Что касается Учителя, почему ты хочешь забрать его тело? Почему не можешь позволить ему остаться со мной? Лю Цингэ презрительно фыркнул. Он ни капли не доверял Ло Бинхэ, уж таким он был человеком. Стоило кому-то произвести на него плохое впечатление, было сложно доказать обратное. В случае с Ло Бинхэ он скорее поверит, что мальчишка настоящий демон, чем ученик, уважающий Шэнь Цинцю. — Этот человек уже ушёл. В нашей школе принято хоронить горных лордов в месте последнего упокоения на горе Цанцюн. Верни его нам. Шэнь Цинцю заслуживает достойной могилы. Всяко лучше, чем гнить у тебя дома. Ло Бинхэ мрачно усмехнулся; Лю Цингэ был резок, пожалуй, даже больше, чем бывал с ним когда-то Шэнь Цинцю в этой жизни. В отместку Ло Бинхэ собирался довести его до белого каления, он ухмыльнулся: — Беспочвенные обвинения Лю-шишу ранят этого ученика. Я делал всё возможное, чтобы сохранить тело Учителя, и Му-шишу очень помог мне в этом. Разве я не могу оплакивать моего Учителя? Терпение оставило Лю Цингэ, и он выхватил Чэнлуань. — Как ты смеешь нести подобный вздор..? В этом виноват ты, и ты не имеешь права оплакивать Шэнь Цинцю! На этих словах Ло Бинхэ растерял своё игривое настроение, медленно доставая из-за спины Синьмо. Уж кому, но точно не Лю Цингэ упрекать его. — Это у меня нет права? Ты забыл, Лю Цингэ? Чэнлуань тоже внёс свою лепту в убийство Учителя. Так что хватит лицемерить, — прорычал он, глаза сверкнули недобрым рубиновым светом. Горный лорд некоторое время молчал, после чего поднял Чэнлуань в боевой стойке. — Ты прав. Я виноват в этом. Именно поэтому я должен позаботиться о его останках. Думаешь, ты единственный, кто скорбит? Даже сейчас остались люди, ожидающие возвращения Шэнь-шисюна. Сотворённое твоими руками зло привело твоего учителя на этот путь, и даже после его смерти ты собираешься отнять его у школы? Ты его не заслуживаешь. С самого начала он дал себе слово, что не даст прямолинейности Лю Цингэ задеть его, но, возможно, это вновь судьба сыграла с ним злую шутку. Строгий выговор горного лорда обнажил привычную неуверенность Ло Бинхэ, вскрыл старые раны обескураживающей правды, что именно его собственные действия привели к гибели Шэнь Цинцю, и тот, даже вернувшись из цепких лап смерти, никогда больше не захочет его видеть. Возможно, если бы Ло Бинхэ рассказал правду о том, что Шэнь Цинцю можно вернуть, Лю Цингэ усмирил бы свою ярость, но тот не задумался о такой возможности ни на секунду. Сама мысль о том, что Лю Цингэ одобрит использование его демонических способностей по возвращению человека к жизни, казалась немыслимой. Горный лорд пика Байчжань скорее обречёт Шэнь Цинцю на смерть, чем позволит Ло Бинхэ попробовать запретную технику. Да и к тому же, Ло Бинхэ не мог позволить кому-то даже на время забрать Шэнь Цинцю. У него не получалось призвать его душу, если он лишится ещё и тела, Ло Бинхэ боялся, что океан беспощадной неуверенности поглотит его целиком. — Ты не получишь то, за чем пришёл, Лю Цингэ. Убирайся с моих глаз. Эта битва стала первой по счёту в бесконечной череде сражений между Лю Цингэ и Ло Бинхэ, в будущем им не раз предстояло скрестить мечи. Пока что Ло Бинхэ не торопился отпускать Му Цинфана потому, что хотел удостовериться, известен ли лекарю какой-то способ призыва души, или может причина его неудачи крылась в повреждениях тела. Однако Му Цинфан являлся лишь целителем, его познания в других областях оказались довольно ограничены. Ло Бинхэ даже обращался за советом к Демону Снов, известному знатоку человеческих душ. Но, несмотря ни на что, все попытки вновь и вновь оканчивались неудачей. Душа Шэнь Цинцю не являлась на зов, и это рождало в сердце Ло Бинхэ такое беспокойство, которое он думал, ему уже не под силу испытать. — Ученик Ло, боюсь, одного этого нефритового ложа недостаточно для поддержания тела Шэнь-шисюна, даже с притоком вашей духовной энергии. Как только энергия рассеивается, его тело становится излишне восприимчиво к окружающей среде. Возможно, было бы лучше перенести его в более холодное место, например, в пещеру. Му Цинфан уже привык к своему заточению во дворце Хуаньхуа, да и Ло Бинхэ обращался с ним, как с почётным гостем, пока он не пытался сбежать. Бывший ученик школы Цанцюн наотрез отказался прибегать к помощи лекарственных препаратов, чтобы забальзамировать труп, упорно сохраняя мёртвое тело Шэнь Цинцю в первозданном виде. Ло Бинхэ также отказывался объяснять, зачем он это делает, но, после того, как Му Цинфан стал свидетелем нескольких его бесплодных попыток призыва души, у него зародилось слабое подозрение. Лучшее, что он мог сделать сейчас, это попытаться сохранить тело хотя бы из соображений собственной безопасности. Ненадолго это успокаивало нрав этого опасного человека. Внезапно Ло Бинхэ осенило. — Холод, говорите... Нет необходимости переносить куда-то Учителя. Вместо этого, я доставлю зиму к нему. Ло Бинхэ покинул дворец Хуаньхуа, оставив горного лорда пика Цяньцао заботиться о теле Шэнь Цинцю. Спустя несколько дней он вернулся в компании ещё двух людей. В первом целитель без труда опознал демона благодаря степенной и горделивой осанке. Лицо другого показалось слишком знакомым. Тот выглядел очень взволнованным, увидев Му Цинфана, даже выступил вперёд, схватив целителя за руку. — Му-шиди, ты в порядке! — Шан-шисюн? Но как... Он бросил быстрый взгляд на двух демонов, стоящих немного позади Шан Цинхуа. Незнакомый демон сделал шаг вперёд, заставив Шан Цинхуа пугливо вздрогнуть. Горный лорд пика Аньдин больше не смел пошевелиться, застыв на своём месте и дрожа как осиновый лист. Ло Бинхэ быстро устал от этой маленькой сцены и приказал: — Мобэй Цзюнь, иди за мной. Шан-шишу... можешь рассказать пока всё Му-шишу. После этих слов оба демона покинули горных лордов. Шан Цинхуа немедленно скис, но Му Цинфан не собирался его торопить. Оба заняли места на скамьях возле низенького столика, пока целитель, не спеша, заваривал чай. Шан Цинхуа с благодарностью принял чашку и сделал несколько больших глотков, несмотря на поднимающийся над ней жар. Некоторое время он бесцельно вертел пустую чашку в руках, после чего в отчаянии швырнул на стол. Этот горный лорд всегда был немного неуклюжим, несколько легкомысленным и простодушным. Однако Му Цинфан никогда не видел его с таким печальным выражением лица, гадая, с какой же целью демоны похитили Шан Цинхуа? Бессмертный закрыл лицо ладонями, пробормотав: — Му-шиди... Ты возненавидишь меня, если узнаешь, что я предатель? Внезапный вопрос привёл обычно спокойного Му Цинфана в замешательство. — Шан-шисюн, я не понимаю... Что ты имеешь в виду под «предателем»? Чувствуя внутреннее напряжение Шан Цинхуа, Му Цинфан добавил несколько капель успокаивающих трав в следующую чашку чая, протягивая её старшему брату. Не колеблясь, Шан Цинхуа залпом опустошил чашу, не заботясь о том, что может обжечь горло. Горный лорд пика Аньдин широкими шагами мерил комнату, пока Му Цинфан терпеливо ждал, когда лекарство подействует. Наконец Шан Цинхуа снова вернулся на своё место. Он повернулся к младшему товарищу с выражением безраздельной скорби на лице, готовый поговорить. — Второй демон известен как Мобэй Цзюнь. Под его властью находится северная область Царства Демонов, — пустился он в объяснения. Му Цинфан кивнул, не спеша перебивать. Шан Цинхуа вновь поднял свою чашку после того, как младший услужливо наполнил её. Он не испытывал жажду, но так нервничал, что пытался занять себя хоть чем-то, да и травяной настой, казалось, успокаивал. — Он напал на колонну нашего пика в городе и убил всех. Я умолял его пощадить меня в обмен на то, что стану его шпионом. Мне приходилось постоянно доказывать, что я могу быть полезен, чтобы спасти свою шкуру... Он не должен был, у него не было никаких оснований разоблачать меня, и всё же он... Бессвязная речь обернулась безумным признанием, которое Му Цинфан оказался не в состоянии принять. Некоторое время он размышлял, прежде чем неуверенно спросить: — Тогда, Шан-шисюн... Нападение во время собрания Союза бессмертных было?.. Шан Цинхуа порывисто вскочил на ноги, глаза его нездорово блестели. — Да, да, и это моих рук дело! Я просто хочу жить, что плохого в том, чтобы пытаться сохранить свою собственную жизнь?! Я не хотел этого делать, понимаешь? Я мог лишь попытаться уменьшить наши потери! Откуда мне было знать, что они выпустят столь смертоносных существ..? Даже сам Мобэй Цзюнь явился, потому что слышал, насколько сильны наши шисюны... Проще говоря, демоны решили прибегнуть к помощи столь тёмных существ, чтобы убить как можно больше адептов, прежде чем старшие совершенствующиеся, известные своими боевыми навыками, успеют прийти вовремя, чтобы остановить бойню. Му Цинфан вспомнил, что в ту ночь школа Цанцюн понесла наименьшие потери; тогда он думал, что это в равной степени заслуга их навыков и удачи. Но сейчас всё встало на свои места; Шан Цинхуа, приложивший руку к трагедии, изо всех сил старался защитить людей из собственной школы. Он не мог в полной мере осудить старшего, особенно учитывая то, что его принуждал демон столь высокого ранга. —...Шисюн, всё это дела давно минувших дней. Ты внёс неоценимый вклад в школу, к тому же за всем этим стоял Мобэй Цзюнь. Уверен, Чжанмэнь-шисюн проявит милосердие, — попытался успокоить его Му Цинфан, протягивая очередную чашку чая. Ло Бинхэ тоже удерживал его против воли. Разница состояла лишь в том, что юноша не заставлял его поступать против совести. Шан Цинхуа всё ещё не решался поднять взгляд, но выглядел сейчас куда спокойнее, чем раньше. Он уставился в пустоту, пробормотав: — Я лишь хотел жить, высоко подняв голову... Но до этого я должен был убедиться, что смогу выжить. Я полагал, если спасусь, смогу добиться уважения... даже на пике Аньдин, — фыркнул он, насмехаясь над самим собой. Очевидно, сам Шан Цинхуа не мог подобрать добрых слов о собственной вершине. — Так раздражает... Все смотрят на меня сверху вниз лишь из-за моего пика. Я действительно плох в битвах, но совершенствуюсь в мастерстве Зарождающейся Души, ты знал? Мои таланты как совершенствующегося лишь немногим уступают другим горным лордам. Даже мои собственные адепты не ценят меня, поэтому я решил, что мне всё равно нечего терять, стану я перебежчиком или нет. Может быть, однажды люди наконец поймут, насколько я ужасен, — лорд пика Аньдин оставался смертельно спокоен в своём признании. Возможно, сказывался эффект лекарственных трав. Му Цинфан мог только слушать, не зная, что сказать. Почти всю свою жизнь он провёл в изучении медицины, коммуникативные навыки не входили в число его сильных качеств. — Но... Ты и Шэнь-шисюн сделали мою жизнь немного проще. Ты был единственным, кто никогда не умалял мой статус. Сначала я побаивался Шэнь-шисюна. Ворчливый и острый на язык, он внушал страх всем своим видом, но весь его пик относился к нему так, будто он сделан из золота и самого превосходного нефрита. Этот человек обладает способностью проникать под кожу людей. Без Шэнь-шисюна я, наверное, не стал бы стремиться повысить репутацию вершины Аньдин. Думаю, он хорош в мотивации людей, возможно, поэтому дети так любят его, — бормотал Шан Цинхуа, словно захмелевший. Му Цинфан готов был поклясться, что не добавлял в чай никаких подозрительных лекарств; возможно, Шан Цинхуа наконец-то встретил человека, которому может излить душу, не боясь встретиться с осуждением. — Поэтому, я стал жаден... Теперь, когда я могу на что-то сгодиться, я хотел остаться в школе, тем более, что и Мобэй Цзюнь в последнее время не часто ко мне обращался... Я думал, может он забудет обо мне, и мы пойдём каждый своей дорогой, как и должны были с самого начала. Кто бы мог подумать... Он не только проник в нашу школу, но и схватил меня на глазах у многих людей, во всеуслышание заявив, что я его лазутчик. Ахаха, полагаю, это моя расплата за жадность, — Шан Цинхуа издал короткий смешок. Он снова поднялся, на этот раз глядя на Му Цинфана. — Мне больше некуда идти... Но я продолжаю цепляться за жизнь. Я вверил свою судьбу Мобэй Цзюню. Мне придётся найти другие способы оказаться полезным, поскольку он уже растоптал мою репутацию. Было приятно узнать, что с тобой всё в порядке. Похоже, ученик Ло хорошо с тобой обращается. Слова прозвучали как прощание, и, учитывая то, что уже произошло с Шэнь Цинцю, Му Цинфан, казалось, не решался даже на время покинуть Шан Цинхуа. — Ты уверен, что следовать за Мобэй Цзюнем безопасно? Он ведь заставил тебя шпионить, верно? Шан Цинхуа на мгновение задумался над его вопросом, а затем пожал плечами. — Конечно, он регулярно лупит меня, обращается со мной как с личным рабом, заставляет выполнять мелкие поручения и сопровождать его в опасных поездках... Но теперь, когда я размышляю над этим, кроме ночи собрания Союза он не заставлял меня совершать что-то настолько пугающее. Сомневаюсь, что я вообще представлял для него какую-то ценность, и от того вдвойне неясно, зачем ему переманивать меня на свою сторону. Кроме того, нахождение рядом с ним тоже принесло определённую пользу. Мой господин оказался тем, кто вдохновил меня на завершение системы транспортировки. К тому же, сейчас он подчиняется ученику Ло, возможно, я могу ожидать чуть больше сострадания, чем раньше. — Подчиняется ученику Ло? Это стало любопытной новостью для Му Цинфана. Шан Цинхуа кивнул, возвращая себе привычное безразличие. Он продолжил: — По дороге сюда я осмелился спросить, что произошло, на что мой господин ответил, что ученик Ло доказал ему свою силу и заслужил его преданность. После чего они явились в школу Цанцюн, чтобы похитить меня, прежде чем прибыть во дворец Хуаньхуа, поскольку ученику Ло потребовались ледяные способности моего господина. При упоминании ледяных способностей для Му Цинфана всё стало на свои места. Очевидно, Ло Бинхэ завербовал Мобэй Цзюня, чтобы создать идеальную среду для сохранения тела Шэнь Цинцю. Поскольку было не похоже, что Шан Цинхуа так уж противился подчинению Мобэй Цзюню, да и, видимо, демон не ставил перед ним невыполнимых задач, Му Цинфан решил более не возвращаться к этой теме. Вскоре взглядам двух горных лордов предстала комната, почти полностью окутанная демоническим льдом. Это обеспечило идеальную прохладную среду для тела, уязвимого к теплу. Шан Цинхуа наконец имел возможность воочию узреть Шэнь Цинцю, которого не видел после злосчастных событий в городе Цзиньлане. Он ничего не сказал, лишь вздохнул: — Он выглядит таким живым благодаря усилиям ученика Ло... Я почти могу увидеть, как он сидит и жалуется на стужу, — поделился он с Му Цинфаном, когда они покидали спальню. Ло Бинхэ не хотел впускать в комнату лишних людей; ему нужен был только Му Цинфан, чтобы оценить температуру. Юноша всерьёз опасался, что слишком сильный мороз мог навредить телу. — На самом деле, думаю, он собирается попытаться вернуть Шэнь-шисюна к жизни. — Что? Му-шиди, ты ведь знаешь, что это невозможно. — Знаю... Но ученик Ло настойчиво пытается призвать его душу с тех пор, как тело оказалось полностью восстановлено. Однако ни одна из его попыток так и не увенчалась успехом. Слова Му Цинфана заставили Шан Цинхуа недоумённо почесать голову. Он не мог назвать себя экспертом в вопросах души, но когда-то провёл немало исследований, пытаясь изобрести транспортный массив. До сих пор его успех заключался в транспортировке материальных предметов без какой-либо формы энергии, таких как книги или предметы снабжения, отдельно же проводилась транспортировка нематериальных вещей, включая саму душу. Идея родилась, когда ученики пика Аньдин размышляли над способом сделать само путешествие более безопасным, и этот метод сработал для существ, созданных из одной лишь энергии, таких как обиженные призраки. Пункт назначения телепортации следовало обезопасить сдерживающими зло талисманами, что должно было помочь обойти возможные засады во время спуска с вершины Аньдин для торговли в городе. — Конечно, всё зависит от обстоятельств, но если душа отказывается ответить на призыв, это не может значить ничего хорошего... — Скажи на милость, Шан-шишу... Что, по твоему мнению, мешает призвать Учителя? Шан Цинхуа подпрыгнул от внезапного голоса за спиной. Му Цинфан тоже удивился, но его реакция оказалась более сдержанной. Ло Бинхэ стоял позади них, он внимательно смотрел на двух своих шишу. Шан Цинхуа уже собирался было вздохнуть с облегчением, но, вспомнив, как жестокий Мобэй Цзюнь подчинился Ло Бинхэ, быстро осознал иерархию власти и почтительно кивнул воинственному бывшему ученику. — Ученик Ло... Хм, как много тебе известно о душе и причинах, которые могут помешать её вызову? Он задал вопрос, не желая тратить время и повторять то, что Ло Бинхэ, вероятно, и так уже известно. Юноша приподнял бровь, но соизволил ответить: — Только то, что душа не может ответить на призыв, если находится в неподходящих условиях, когда её призвал кто-то другой или душа оказалась запечатана. — Аа-а... тогда я не стану останавливаться на этих деталях. Извините, что говорю это, но... если Шэнь-шисюн ушёл без страданий, его душа должна сохраниться в хорошем состоянии. Если его никто не призвал и не запечатал его душу, он мог перевоплотиться в новое тело. Шэнь-шисюну не удалось вознестись в этой жизни, но уровень совершенствования его души несомненно соответствует более высокому перерождению. Душа является формой энергии, поэтому, найдя новый сосуд, она становится на якорь и не может покинуть тело без специального вмешательства. Причина либо в этом, либо... Маловероятно, но в случае истинного просветления, он мог покинуть все шесть сфер перерождения. Конечно, если следовать учению храма Чжаохуа, — поспешно добавил Шан Цинхуа, увидев потемневшее выражение лица Ло Бинхэ. Их воинственно настроенный ученик не стал продолжать разговор и сразу ушёл. Это явно был не тот ответ, который он хотел услышать. Ло Бинхэ пытался успокоиться; не было ничего непоправимого в том, что он не смог призвать душу Шэнь Цинцю. Пока он достаточно силён, чтобы войти в Священный Мавзолей, он сможет возродить своего Учителя. А до тех пор его приоритетом было обеспечение безопасности тела Шэнь Цинцю. К концу первого года он вновь отбил атаку Лю Цингэ и отпустил Му Цинфана вместе с горным лордом пика Байчжань. Ради Шэнь Цинцю, который называл школу Цанцюн домом, Ло Бинхэ постарался выполнить своё обещание и освободить горного лорда вершины Цяньцао. В своей прошлой жизни он разрушил школу до основания; теперь же это стало местом, которому он принадлежал. Он не хотел войны там, где можно обойтись миром. Второй год он полностью посвятил восстановлению духовных меридианов Шэнь Цинцю и захвату новых земель в Царстве Демонов. В разгар своей завоевательной кампании он столкнулся с одной из своих бывших жён, Ша Хуалин. Она стремилась внести свой вклад в его победу, и Ло Бинхэ не стал ей препятствовать. Глядя на то, какие взгляды бросала на него девушка, нетрудно было догадаться, о чём она думает. Ша Хуалин хорошо понимала его потенциал стать правителем Царства Демонов, она стремилась помочь ему достичь великой цели и постараться занять место супруги, чтобы править от его имени. Однако Ло Бинхэ не планировал надолго задерживаться в Царстве Демонов. Как только он получит доступ в Священный Мавзолей, и пыльный склеп выполнит своё предназначение, он собирался передать бразды правления Мобэй Цзюню и вернуться в школу Цанцюн вместе с Шэнь Цинцю. С мечом Синьмо Ло Бинхэ не было нужды беспокоиться о том, чтобы надолго оставлять тело Шэнь Цинцю. Иногда Шан Цинхуа оставался проследить за состоянием тела, пока он отправлялся вместе с Мобэй Цзюнем, чтобы подчинить своему влиянию Северные земли. Его шишу с удивительной стойкостью справлялся с отведённой ему ролью, хотя и считался вынужденным предателем. Даже Ло Бинхэ не смог скрыть удивления, когда впервые услышал от Мобэй Цзюня о том, что этот довольно робкий горный лорд оказался лазутчиком, но быстро понял довольно печальную вещь. Шан Цинхуа просто знал — на его стороне остались лишь демоны. Кроме того, Шан Цинхуа гораздо ближе знал Шэнь Цинцю, чем ожидалось, и был совершенно не против того, чтобы присматривать за ним в отсутствие Ло Бинхэ, поэтому он подарил бессмертному определённую степень свободы. Что же касается Синьмо, клинок обливался бы горючими слезами, если бы только мог. Знаменитый меч с устрашающей репутацией, а превратился в простой вид транспорта! Завершив очередное сражение, Ло Бинхэ оставил Мобэй Цзюня во главе войска, а сам вернулся во дворец Хуаньхуа. В полном одиночестве он переступил порог комнаты, где находился бессмертный, который вырастил его. Шэнь Цинцю сидел в кресле, сложенный веер покоился рядом на небольшом столике. Глаза прикрыты, выражение лица безмятежно. Волосы бессмертного свободно струились по плечам, несколько непослушных прядей упали на лицо. Лишь смерть могла подарить Шэнь Цинцю умиротворённый покой вдали от всех мирских страданий, что преследовали его на протяжении жизни. — Учитель, этот ученик вернулся. Это уже стало привычным ритуалом: он прощался с Шэнь Цинцю перед тем, как уйти, и приветствовал, когда возвращался. Мёртвое тело выглядело так, словно бессмертный с минуты на минуту мог подняться, если бы не безжизненность кожи, отдающей нездоровой бледностью — верный признак того, что тело больше не способно двигаться. Ло Бинхэ не нравилось, когда Шэнь Цинцю всё время оставался в постели; это каждый раз напоминало ему, что его Учитель мёртв, стоило ему только войти в комнату. Вот почему он иногда перемещал мёртвое тело, усаживал в кресло или оставлял сидеть на кровати. Это создавало иллюзию того, что в комнате находился живой человек, несмотря на ледяной воздух, и помогало Ло Бинхэ не терять надежды в своём стремлении вернуть Шэнь Цинцю к жизни. Присев на стул рядом с бессмертным, Ло Бинхэ взял его за руку и принялся кропотливо восстанавливать меридианы Шэнь Цинцю. Ещё один ритуал, который он неотступно выполнял в течение всего прошлого года. Как только Шэнь Цинцю вернётся, юноша надеялся, они вновь смогут безмятежно проводить время вместе, на этот раз на пике Цинцзин.