«Мне кажется, лучшее, что я могу — закончить всё и уйти навсегда» © Komm, süßer Tod
Последние четыре года Шан Цинхуа почти бездействовал. Он перепугался до смерти, когда этот демон без предупреждения похитил его из-под носа Мобэй Цзюня. Он никогда не считался искусным бойцом; ему ничего не оставалось, кроме как полагаться на ледяного демона, чтобы тот мог защитить его от более жестоких существ, с которыми ему и подавно не под силу было справиться. И всё же тот демон вырос, словно из-под земли; Шан Цинхуа вырубили задолго до того, как он успел открыть рот, чтобы закричать. Когда он пришёл в себя, то встретился взглядом с Му Цинфаном. — Му-шиди, ты спас меня? — Нет, не совсем... Тебя принёс сюда Чжучжи Лан. — Чжучжи Лан? Имя ничего не говорило Шан Цинхуа. Тогда Му Цинфан терпеливо рассказал ему о демоне, который похитил его, и по какой причине их собрали вместе. Сам Му Цинфан к тому времени провёл в этом небольшом домике более года под неусыпным присмотром и при сомнительном гостеприимстве Чжучжи Лана. Оказалось, Чжучжи Лан и был тем таинственным существом, с которым они столкнулись в темноте грота на горе Байлу. Шан Цинхуа всё понял. Так значит, чтобы отблагодарить за доброту, Чжучжи Лан спас их от надвигающегося хаоса, который наверняка вскоре постигнет Царство Людей. Шан Цинхуа схватывал всё на лету. — Верно... Итак, этот Чжучжи Лан решил спасти Му-шиди от грядущей трагедии, которая неминуемо настигнет Царство Людей. Тогда зачем же он и меня похитил? Я ничего не сделал, чтобы заслужить его доброту. Слова горного лорда Аньдин имели смысл. Со стороны двери раздался вкрадчивый голос. — Мастер Шан произнёс добрые слова и не таил намерений убивать. Моё сердце успокоилось, увидев столь сострадательное отношение к такому существу, как я, с... подобной личиной. Этот Чжучжи Лан часто вспоминал вашу доброту. Шан Цинхуа резко обернулся, впервые встретившись лицом к лицу со змеиным демоном. Стоящий перед ним красивый, немного смущённый юноша мало чем походил на то бесформенное существо, что они встретили когда-то в лесу под горой Байлу. Большие глаза выделялись на приятном лице словно жёлтые фонари, своей чистотой и ясностью они напомнили Шан Цинхуа об озере в затерянном гроте. Справедливости ради следует отметить, что доброта здесь ни при чём. Шан Цинхуа просто по-настоящему пожалел существо, которому волею судьбы довелось появиться на свет столь безобразным. Кому как не ему знать, каково это — жить, преодолевая отсутствие таланта или красоты; над ним насмехались точно так же. — Понятно... Тогда, Чжучжи Лан, могу я спросить, сколько вы собираетесь продержать нас здесь? У Чжучжи Лана хватило деликатности состроить извиняющееся лицо, когда он ответил: — Пока цель моего господина не достигнута, мне придётся побеспокоить Мастера Му и Мастера Шана, и настаивать на их присутствии здесь. — Вот как... Просто любопытно. Но разве с тех пор, как я подчиняюсь Мобэй Цзюню, меня не должен машинально миновать будущий хаос Царства Людей? Шан Цинхуа действительно хотел узнать ответ на свой вопрос. Он побаивался Мобэй Цзюня, но никогда не испытывал ненависти к демону, которому волею судьбы пришлось служить. Конечно, иногда его приводила в возмущение привычка демона смотреть на горного лорда вершины Аньдин свысока, хотя он не мог отрицать — реакция Мобэй Цзюня мало чем отличалась от реакции всех остальных. Кроме того, до сего дня ему с успехом удавалось вынести осуждение ледяного демона и выжить. И всё же, никто не мог с уверенностью сказать, как долго верность Шан Цинхуа будет вознаграждена щедростью Мобэй Цзюня в его протекции от других демонов и совершенствующихся теперь, когда его личность как шпиона оказалась раскрыта. Вот почему он начал работать над транспортным порталом и разработал специальную форму с защитными доспехами — чтобы увеличить свои шансы на выживание, если однажды Мобэй Цзюнь устанет от него. Если настанет тот день, когда его услуги, несмотря на всю их скудность, больше не потребуются, и Мобэй Цзюнь решит просто отпустить его, Шан Цинхуа будет безмерно счастлив. На тот случай же, если демон решит обрубить концы, Шан Цинхуа провёл множество ночей, ломая голову и раздумывая над тактикой, которая позволит ему защитить свою маленькую жизнь до тех пор, пока не удастся сбежать. — Ну... Мобэй Цзюнь тебя бьёт, — тихий голос Чжучжи Лана поразил Шан Цинхуа в самое сердце. Конечно, тот никогда не прикладывал достаточно силы, чтобы по-настоящему навредить, но Шан Цинхуа действительно часто доставались тычки и подзатыльники. Не сказать, чтобы этому всякий раз находились веские причины, скорее ледяной демон просто срывал на нём дурное настроение. Шан Цинхуа готов был поклясться, он бы давно успел умереть несколько раз, если бы не продолжал совершенствоваться. Тот факт, что кто-то это заметил, настолько тронул Шан Цинхуа, что горный лорд на мгновение забыл, что демон перед ним, вероятно, намного старше его и дружелюбно похлопал того по голове, фыркнув: — Ты очень сострадательный, Чжучжи Лан. Чжучжи Лан не знал, как реагировать на подобное. Он просто остался стоять и смущённо позволил Шан Цинхуа трепать его по макушке, пока тот наконец не убрал руку. Довольный собой, горный лорд пика Аньдин заявил: — Поскольку Чжучжи Лан приложил столько усилий, я воспользуюсь его гостеприимством ещё немного. Непреклонность Шан Цинхуа в своей благодарности немало порадовала змеиного демона. Шан Цинхуа здраво рассудил, что под присмотром демона, достаточно сильного, чтобы украсть его из-под носа Мобэй Цзюня, он будет в безопасности; конечно же, он готов остаться. — О, так значит, этого человека забрал Мобэй Цзюнь? Никогда не угадаешь, чем в этом клане руководствуются при выборе супруга. Раздавшийся внезапно голос заставил Шан Цинхуа немного отступить, когда незнакомый человек вошёл в маленький дом. Волосы на затылке встали дыбом. Вошедший оказался несравненно привлекательным мужчиной, в чьих глазах плясали весёлые искорки смеха. И всё же, интуиция бессмертного подсказывала, что этот человек гораздо опаснее, чем все, кого ему приходилось встречать ранее. После стольких лет рядом с Мобэй Цзюнем инстинкты Шан Цинхуа заметно обострились. Чжучжи Лан опустился на одно колено, торжественно приветствуя: — Цзюнь-шан. — Этот... Этот господин, обладающий столь богоподобной аурой — тот, кому ты служишь, Чжучжи Лан? Осторожность не раз спасала шкуру Шан Цинхуа, даже когда он волею судьбы оказался заперт во дворце Хуаньхуа. Чжучжи Лан с благосклонностью воспринял его тщательно продуманную лесть, и кивнул в ответ, довольный тем, что бессмертный безоговорочно признал величие его господина. Тот, кого Чжучжи Лан нарёк Цзюнь-шанем, используя титул, предназначенный лишь для самых благородных, улыбнулся, наблюдая за Шан Цинхуа. Тот поёжился от столь изучающего взгляда и попытался скрыть нервозность, нерешительно озвучив свой вопрос: — Неужто... Цзюнь-шан разглядел что-то интересное в этой скромной персоне? Он не осмелился спросить имя, особенно учитывая, что ни один из демонов не торопился его называть. — Просто стало любопытно. Интересно, что же такого разглядел в тебе Мобэй Цзюнь, если держит рядом с собой? На память пришли недавние слова о клане ледяного демона и присущем им вкусе при выборе супругов. Должно быть, это ему показалось или же он что-то не так понял; в любом случае, горный лорд предпочёл оставаться в неведении и сдержанно отметил: — Если быть полностью честным, ваш покорный слуга также не имеет ни малейшего представления. Всему положила начало случайная встреча, и с тех пор я вынужден служить ему. Казалось, в распоряжении Цзюнь-шана была уйма свободного времени. Он уселся на стул и жестом предложил Шан Цинхуа продолжать, по-видимому, чрезвычайно заинтересованный историей их знакомства. Хотя тот с комфортом устроился на стуле, Чжучжи Лан не сдвинулся с места и, естественно, двое бессмертных не осмелились сидеть в присутствии могущественного демона без соответствующего разрешения. Шан Цинхуа продолжил говорить с того места, где стоял, пустившись в объяснения: — Наши пути пересеклись в то время, когда я ещё не был главным учеником. Господин появился перед нашим обозом, когда мы направлялись на рынок в город, и убил почти всех. Мой старший товарищ предложил на откуп меня, чтобы спасти свою жизнь, но оказался убит. Естественно, чтобы спастись, я пообещал свою верность Господину. Получив травму после нападения адептов дворца Хуаньхуа, мой Господин потерял сознание. У меня не было иного выбора, кроме как спрятать его и ухаживать за ним, пока он не выздоровел. Конечно, я сам загнал себя в угол, поклявшись быть полезным в обмен на собственную жизнь... На этом всё. В комнате воцарилась тишина. Наконец Му Цинфан нарушил молчание, задав вопрос, который, вероятно, у всех крутился на языке: — Шан-шисюн... Если он оказался столь слаб после ранения, почему ты не воспользовался случаем и не сбежал? Шан Цинхуа помедлил. Несколько долгих минут он взвешивал варианты, раздумывая над тем, сказать правду или солгать. Безопасность и защита, предложенная Чжучжи Ланом, ослабила его бдительность, и он решился. — Жизненная сила демона намного превышает человеческую. Откуда мне было знать, что он действительно без сознания? Что если он проверяет меня, а затем убьёт, если попытаюсь сбежать? Поэтому я остался. В конце концов, сбегать сразу после того, как присягнул на верность это дурной тон. Нет, не думайте, это вовсе не означало, будто я наслаждался своим предательством! Всё началось с того, что меня самого предали, — немного обиженно закончил он. Чжучжи Лан ласково улыбнулся. — Мастер Шан, несомненно, очень благороден — протянуть руку раненому, несмотря на его демоническое наследие. Шан Цинхуа отмахнулся от похвалы. — В этом не было ничего благородного. Независимо от наших шатких отношений, я не могу отрицать, что мой Господин стал моим благодетелем и залогом моего нынешнего статуса. Мобэй Цзюнь обладал способностью загадочно появляться, вырастая как из-под земли; именно наблюдения за этой его способностью позволили бессмертному успешно завершить своё первое изобретение. Косвенно Мобэй Цзюнь действительно поспособствовал повышению статуса пика Аньдин. — Ваши мотивы довольно понятны, горный лорд Шан. Тем не менее, то, что вы рискнули собственной жизнью, чтобы укрыть демона и вылечить его, по-прежнему достойно восхищения. Ничего удивительного, что он выбрал вас в качестве супруга. Напоминает мне старые легенды о тайных возлюбленных из вражеских кланов, — радостно заявил Цзюнь-шан. Всё-таки не показалось. Шан Цинхуа остолбенел; кажется, слова о супруге оказались не просто плодом его воображения. Почувствовав воцарившуюся в комнате неловкость, Чжучжи Лан поспешил вмешаться: — Я прошу прощения, Цзюнь-шан увлекается поэзией и спектаклями Царства Людей. Шан Цинхуа не знал, как следует реагировать на это. Ленивая манера разговора Цзюнь-шана делала его скорее похожим на богатого вельможу, проводившего день за днём в праздности. И всё же он не мог выбросить из головы ауру опасности, которую ощутил, как только впервые увидел демона. Горный лорд с притворным безразличием заметил: — Цзюнь-шан, разве героями этих романов не выступают мужчина и женщина? Разумеется, это совершенно неприменимо ко мне и моему Господину. Мужчина издал тихий смешок, его глубокий голос звучал усладой для чужих ушей. — Не вижу в этом ничего необычного. Разве кто-то сказал, что двое мужчин не могут стать партнёрами на тропе совершенствования? Хотя должен признать, предок Мобэй Цзюня перевернётся в могиле, если узнает, что его сын выбрал человека. Ну, во всяком случае, это лучше, чем поступок отца, который похитил жену своего собственного брата. Горный лорд пика Аньдин и подумать не мог, что в этот день ему станут известны столь личные подробности семейного древа Мобэй Цзюня. Отец, укравший жену своего брата — что за немыслимый скандал разразился бы в Царстве Людей! Пока Шан Цинхуа переваривал информацию, Чжучжи Лан мягко осадил своего господина: — Цзюнь-шан, прошу, не стоит больше дразнить мастера Шана. Его господин, однако, лишь улыбнулся в ответ на скромную просьбу своего подчинённого. — К чему лишняя скромность? Это касается и тебя, мой дорогой племянник. Когда же ты наберёшься смелости взять за руку бессмертного, о котором только и думаешь? Насмешка застала Чжучжи Лана врасплох. Он густо залился краской, воскликнув: — Цзюнь-шан, прошу, не бросайтесь такими словами так легко! Цзюнь-шан оставил Чжучжи Лана в покое, обратив своё внимание на Му Цинфана: — Ладно, ладно. Я пришёл сюда не за этим. Горный лорд Му, если позволите. Му Цинфан приблизился к Цзюнь-шану. Он развязал верхние одежды лорда демонов, приспуская ханьфу с чужих плеч. Шан Цинхуа испуганно вздрогнул, увидев тело Цзюнь-шана. Суставы покрывали загрубевшие рубцы, кожа местами почернела, а вены вздулись — даже для демона такое тело не казалось нормальным. Му Цинфан проверил гибкость конечностей Цзюнь-шана, надавил на грудь и верхнюю часть живота, проверяя общее состояние. Повелитель демонов безропотно позволял целителю делать, что требуется, пока Чжучжи Лан наблюдал в полном молчании. Удовлетворённый результатом обследования, Му Цинфан помог Цзюнь-шану одеться. — Похоже, лечение духовной энергией эффективно замедляет разрушения, вызванные демонической. Суставы немного ослаблены, возможно, потребуется вновь подкрепить их. Чжучжи Лан, могу я попросить вас собрать всё необходимое? Чжучжи Лан улыбнулся в ответ: — Какие бы медикаменты ни потребовались мастеру Му, я с удовольствием их соберу. Я должен поблагодарить мастера Му за его заботу о Цзюнь-шане. Му Цинфан покачал головой в ответ: — К сожалению, сделать большее не в моих силах. Кроме того, наблюдение за телом Цзюнь-шана внесло большой вклад в мои исследования цветка росы луны и солнца. — Горный лорд Му, я восхищаюсь вашей преданностью целительству. Кроме того, я благодарен за столь нежное отношение к моему племяннику, хотя он, должно быть, вселял лишь сострадание и отвращение, когда вы встретились впервые. Комментарий Цзюнь-шана не отличался деликатностью, и Шан Цинхуа против воли почувствовал укол жалости. Даже если это правда, и Чжучжи Лан в своей первоначальной форме производил довольно удручающее впечатление, не стоило говорить подобного в его присутствии. Выражение лица Му Цинфана не изменилось, когда он ответил: — Цзюнь-шан, я уже неоднократно повторял, нет нужды упоминать это. Для меня не имеет значения, как тогда выглядел Чжучжи Лан, он нуждался в помощи. Шан Цинхуа бросил взгляд на молчаливого Чжучжи Лана, нежно-розовые лепестки румянца уже начали расцветать на его щеках. — Но разве он не показался тебе безобразным? Даже мне, его родному дяде, не доставляло удовольствия смотреть на него. Цзюнь-шан продолжал настаивать, но, как если бы он уже слышал это тысячу раз, Му Цинфан с безграничным терпением твёрдо ответил: — Нет, не показался. Шан Цинхуа решил, что пришла пора вмешаться и добавил: — Как ни странно, но в мире совершенствующихся можно встретить зрелище и похуже. Сначала я подумал, что к подобному привела неправильная тренировка духовных техник. Некоторые бессмертные, потерпевшие неудачу, становились поистине ужасным зрелищем, так что вид Чжучжи Лана ещё не самое страшное... Мне так кажется. Кроме того, сейчас он стал довольно привлекательным юношей. — Мастер Шан, прошу, не нужно дразнить меня, — прошептал змеиный демон, почти пунцовый от смущения. Му Цинфан заметил его неловкость и постарался сменить тему. — Чжучжи Лан, я дам тебе список всего необходимого. Он пока не готов; не составишь ли мне компанию? Чжучжи Лан что-то тихо промычал в знак согласия, после чего направился вслед за Му Цинфаном в соседнюю комнату. Цзюнь-шан немедленно поманил Шан Цинхуа, который послушно приблизился. — Только взгляни на моего безнадёжного племянника. Как думаешь, когда он признается горному лорду Му? — Эм... Откуда Цзюнь-шану знать, что это не обычная благодарность? От Шан Цинхуа не укрылась застенчивость Чжучжи Лана, когда дело доходило до откровенного мнения Му Цинфана о нём. В конце концов, кто бы отказался услышать, что его не самый лучший вид вовсе не то, о чём стоит беспокоиться? Цзюнь-шан задорно улыбнулся, весёлые искорки в тёмных глазах делали его почти юным на вид, когда он спросил: — Ты знал, что горный лорд Му когда-то давно вручил ему контейнер с лекарствами? Пилюли давным-давно закончились, но он всё ещё носит коробочку с собой. Разве не это люди называют безумной влюблённостью? Мысль, что перед ним благородный демон, на мгновение выскользнула из головы, и Шан Цинхуа искренне кивнул. — Вот как... Цзюнь-шан, разве вы не против того, что ваш племянник полюбил человека? — Ну, по крайней мере, горный лорд Му хороший человек. А что насчёт тебя, горный лорд Шан? Тебя не беспокоит, что демон влюблён в твоего шиди? — Ахах, я уже предал своих братьев-совершенствующихся ради служения демону, разве у меня есть право кого-то осуждать? Кроме того, совершенно не ясно, как Му-шиди к этому отнесётся; его мысли всегда занимали лишь лечебные травы и искусство целительства. Цзюнь-шан и Шан Цинхуа пустились в рассуждения, словно две соседки-сплетницы. Из разговора бессмертный выяснил, что они здесь не случайно; недалеко от их домика находилась легендарная гробница расы демонов, Священный Мавзолей, в котором нашёл своё убежище Цзюнь-шан. Горным лордам, как представителям человеческой расы, путь туда был закрыт. Чжучжи Лан по нескольку раз на дню ходил из Мавзолея в их дом и обратно, чтобы проверить самочувствие Цзюнь-шана и горного лорда, который когда-то его спас. Когда же Цзюнь-шан полностью удовлетворил свою потребность в светской беседе, а Чжучжи Лан отправился на поиски необходимых медикаментов для Му Цинфана, Шан Цинхуа наконец устало опустился на колени. То, что демон так легко мог переступить порог Священного Мавзолея, могло означать лишь одно — он являлся ни кем иным, как Святым Правителем. А поскольку никаких известий о том, что в Царстве Демонов взошёл на трон новый Правитель, не появлялось, значит, Цзюнь-шан и Тяньлан Цзюнь, на долгие годы запечатанный силами могущественных заклинателей, это один и тот же демон. Колени Шан Цинхуа мелко тряслись, стоило вспомнить, как небрежно он позволил себе вести разговор с печально известным Святым Правителем. Он не уставал благодарить небеса за то, что догадался мимоходом добавить немного лести в свою речь; в противном случае Чжучжи Лан мог и не отнестись к нему с такой доброжелательной благосклонностью. — Му-шиди, ты точно в порядке? Ты знаешь, кто на самом деле этот Цзюнь-шан? Му Цинфан, вернувшийся в комнату, задумчиво выглянул в окно. — Да, в моём распоряжении было много времени поразмышлять над этим. Му Цинфан был не менее смущён, когда Чжучжи Лан впервые привёл его сюда. Долгое время он твердил лишь о том, как Му Цинфан однажды спас его, и он пытался погасить этот долг. Так продолжалось до тех пор, пока в домике не появился Цзюнь-шан, расспрашивающий его отчего-то в основном о первом впечатлении о Чжучжи Лане; именно тогда целителю стала известна истинная личность демона. Тогда же Му Цинфан заметил необычное состояние тела повелителя демонов и попросил разрешения обследовать его. Он потерял дар речи, когда узнал, что само тело — продукт цветка росы луны и солнца, ему даже удалось пополнить свои знания об этом растении новыми бесценными сведениями. Особенной пользой для Му Цинфана обладала информация, что тело, созданное этим семенем, пригодно к использованию лишь целиком и не способно заменить определённые части тела. С небольшим сожалением он отметил, что растение, которое росло сейчас на пике Цяньцао, вероятно, давно перезрело и засохло; этому телу никто не найдёт применение. Одной из причин, почему он столь охотно согласился оказать помощь Цзюнь-шану в поддержании его тела, стала собственная потребность целителя побольше узнать о неизведанном доселе растении, хотя, его, скорее всего причислили бы к предателям, прознай кто об этом. Изучив свойства цветка, он без особого труда определил истинную личность Цзюнь-шана. Другая же причина состояла в том, что он не сомневался, сколько ни пытайся поддерживать тело, созданное растением, разрушение от демонической энергии в конечном итоге уничтожит его. В силах Му Цинфана лишь отсрочить неизбежное. Это напомнило ему о том времени, которое он провёл во дворце Хуаньхуа. По крайней мере, у него появилась возможность изучить растения и травы Царства Демонов. Когда ещё выпадет подобный шанс? Не самый способный боец Му Цинфан счёл, что его удачу невозможно обратить против людей его школы. Взамен, горный лорд пика Цяньцао достиг неимоверного прогресса в исследовании медицины и травничества Царства Демонов. Если существуют ресурсы, подходящие для использования совершенствующимся, Му Цинфан без колебаний овладеет подобным мастерством. Он всегда видел предназначение своей вершины в том, чтобы удалиться от мирских забот и сосредоточиться на помощи другим. Чжучжи Лан с такой же тщательностью относился к собственным обязанностям, принося для изучения Му Цинфану старинные свитки и лекарственные травы. В тех редких случаях, когда у змеиного демона выдавалось свободное время, он охотно сопровождал Му Цинфана в поисках растений для исследований. Чжучжи Лан, конечно, не давал ему возможности сбежать, однако казалось невозможным не испытывать симпатии к столь скромному и гостеприимному демону, пусть тот и похитил его самым бесцеремонным образом прямо с пика Цяньцао. Демон отличался добротой, но всё же его доброжелательность имела границы; он не стал дважды раздумывать над просьбой Му Цинфана разрешить ему предупредить школу Цанцюн о надвигающейся опасности. — За хорошие дела следует благодарить, то же самое относится и к ужасным поступкам. Убедившись в своих подозрениях относительно личности Цзюнь-шана, само собой разумеется, Му Цинфану не приходилось гадать, о каких ужасных поступках шла речь. Мало кто из совершенствующих не слышал легенды о великой битве, когда Тяньлан Цзюнь оказался побеждён. Теперь, когда великий демон вернулся, месть неизбежна. Он мог лишь сожалеть о том, что не в его силах оказалось отговорить двух могущественных демонов от их затеи, а пребывание под неусыпным присмотром Чжучжи Лана не позволяло отправить даже весточку в школу Цанцюн. Поэтому внезапное появление Шан Цинхуа стало для него небольшим утешением. Горного лорда пика Аньдин более чем устраивало полученное расположение Чжучжи Лана. Он тоже не славился боевыми навыками, а его вынужденное предательство научило его с лёгкостью приспосабливаться к меняющимся обстоятельствам. Время от времени, однако, он разворачивал письмо, спрятанное в трубке для передачи связи, после чего лицо его принимало весьма озадаченное выражение. Когда Чжучжи Лана не было поблизости, за их домом вели наблюдение несколько патрулей демонов; Му Цинфан занимался тем, что целыми днями изучал медицину, а Шан Цинхуа в основном бездействовал. Однако, если дело касалось исследования растений, он не мог отказать Му Цинфану. В чём они точно не испытывали недостатка, так это во времени. В итоге Шан Цинхуа накопил поистине неисчерпаемый запас знаний о земле Царства Демонов. Он даже добился того, что смог вырастить свои любимые дынные семена в столь неблагоприятных условиях. Казалось, его навыки достигли новых высот в чуждых землях, к небывалому огорчению горного лорда вершины Аньдин. В тот день они оба находились в главной комнате, один занимался исследованиями, в то время как другой проверял взошедшие семена дыни. Услышав звук отпирающихся дверей, они одновременно повернулись к выходу. В дверном проёме возвышался Чжучжи Лан с телом мужчины на руках. Му Цинфан поднялся навстречу и подошёл поближе, чтобы получше рассмотреть и невольно отпрянул, увидев знакомое лицо. — Шэнь-шисюн! Шан Цинхуа вздрогнул, услышав имя, и внимательно всмотрелся в черты лица бессознательного тела. Чёрные волосы безвольно спадали на лицо и плечи, окутывая руки Чжучжи Лана шёлковыми прядями. Однако ошибки быть не могло. Горный лорд последовал вслед за Чжучжи Ланом вглубь дома, когда демон подошёл к кровати, не спеша укладывая Шэнь Цинцю на покрывало. — Мастер Му, простите за беспокойство. Цзюнь-шан использовал артефакт воспоминаний души, чтобы вернуть мастера Шэня к жизни. Однако он, похоже, не просыпается. С разрешения Цзюнь-шана я принёс мастера Шэня, чтобы вы могли его осмотреть, — терпеливо объяснил Чжучжи Лан. Шан Цинхуа бросил мимолётный взгляд на своего старшего товарища. Безмятежное выражение лица Шэнь Цинцю сменилось довольно тревожным, да и цвет кожи теперь напоминал живого человека. Его грудь также медленно поднималась и опускалась в такт дыханию, верный признак жизни. Как бы Му Цинфан ни хотел восхититься столь божественному чуду, он не изменял своим приоритетам и первым делом осмотрел тело своего шисюна. Спустя несколько долгих минут он нахмурился, озвучивая диагноз. — Шэнь-шисюн в порядке. Больше похоже на то, что он спит. Однако для него довольно странно не проснуться от подобного шума. Чжучжи Лан собирался было ответить, но вдруг Шан Цинхуа внезапно оживился, крикнув: — Осторожнее! Он бросился к Му Цинфану, сбивая того с ног. В следующий миг в пространстве образовалась широкая брешь, клинок ринулся в сторону Чжучжи Лана. Хозяин меча не заставил себя долго ждать. Рука, сжимающая рукоять клинка, принадлежала Ло Бинхэ, выражение его лица представляло собой смесь ледяной ярости и тревоги. К несказанному удивлению обоих горных лордов, следом в комнату шагнул Лю Цингэ. Му Цинфан не мог не прошептать: — Шан-шисюн, как ты узнал?.. Шан Цинхуа тихо рассмеялся в ответ: — После путешествий с моим Господином, поневоле научишься издалека распознавать убийственные намерения. Ло Бинхэ перевёл взгляд на трёх горных лордов, упавших на кровать. Глаза почти незаметно сузились, но Шан Цинхуа ощутимо вздрогнул от неистовой ярости, плещущейся в тёмных глазах, быстро отвлекая внимание: — Ученик Ло, нужно поторопиться и скорее покинуть это место! Шэнь-шисюн сейчас самое важное! Хотя Шан Цинхуа и не имел ничего против того, чтобы оставаться под защитой Чжучжи Лана, он не видел ничего предосудительного и в том, чтобы вернуться с Ло Бинхэ. Почувствовав намерения горных лордов сбежать, Чжучжи Лан принял извиняющийся вид и тихо проговорил: — Я прошу прощения за причинённую боль... Но, если возможно, пожалуйста, не уходите. Стоило Шан Цинхуа подняться на ноги, как всё тело пронзила невыносимая боль, словно его проткнули тысячи раскалённых игл, колени подогнулись от невыносимой пытки. — Лю-шиди! Горный лорд пика Байчжань предпочёл бы больше никогда не слышать голос предателя, но Шан Цинхуа звал его с такой настойчивостью, что он вынужден был остановить атаку, направившись к своим товарищам горным-лордам. Изменник потянул его за рукав и прошептал: — Помоги Му-шиди подняться, нам пора выбираться отсюда. Твоя обязанность — в первую очередь спасти нас, ведь так? «Вот только понятие «нас» тебя не касается», — хотелось усмехнуться в ответ Лю Цингэ, но время действительно поджимало. Он недовольно хмыкнул, подхватывая Му Цинфана на спину. Когда все были готовы покинуть временное пристанище, Шан Цинхуа вновь повысил голос. — Ученик Ло, пора уходить! Ло Бинхэ зарычал, недовольный, что кто-то смеет приказывать ему, но, увидев, что Шэнь Цинцю в безопасности, пришёл в себя и, прежде всего, постарался помочь покидающим комнату людям. Отражая одну из атак Чжучжи Лана, он взмахнул Синьмо, раскрывая брешь в пространстве. Шан Цинхуа поспешно призвал Лю Цингэ отправляться первым — казалось, Му Цинфан испытывал поистине нестерпимую боль. Стоило этим двоим скрыться в образовавшемся проходе, как брешь затянулась. Шан Цинхуа поражённо отпрянул, но Ло Бинхэ очередным взмахом клинка вновь рассёк воздух, на этот раз утягивая двух горных лордов за собой. Спустя мгновение все трое приземлились прямиком в главном зале дворца Хуаньхуа. Шан Цинхуа собирался было вздохнуть с облегчением, однако, нечитаемое выражение лица Ло Бинхэ, увидевшего живого, дышащего Шэнь Цинцю, перепугало его до глубины души. Горный лорд торопливо поднялся, как только боль немного утихла, докладывая: — На Шэнь-шисюне использовали артефакт воспоминаний души Священного Мавзолея. Он вернулся к жизни, но до сих пор не проснулся. Одной этой новости оказалось достаточно, чтобы отвлечь Ло Бинхэ. Он не удостоил Шан Цинхуа и взглядом, его одежды величественно взметнулись, когда он поспешил в сторону спален с телом Шэнь Цинцю на руках. Осмотревшись, Шан Цинхуа подтвердил свои подозрения: Ло Бинхэ действительно отправил Лю Цингэ и Му Цинфана в другое место. Горный лорд мог лишь надеяться, что они в безопасности. Только ему показалось, что он мог действительно перевести дух, как чья-то стальная ладонь обхватила его горло и подняла в воздух. Шан Цинхуа в панике схватился за чужую руку, разглядев свирепое лицо Мобэй Цзюня. — В-Ваше Высочество... — Хватило смелости вернуться после того, как сбежал? Голос Мобэй Цзюня звучал даже холоднее, чем обычно, воздух в комнате, казалось, затрещал от свирепого мороза. Неспособный сделать даже глоток воздуха, Шан Цинхуа попытался выдавить из себя осмысленное объяснение. — По...похищен... Уч...Ло...сп..спас..! Прозвучало довольно бессвязно, но, главное, сработало. Мобэй Цзюнь некоторое время обдумывал ответ, прежде чем бесцеремонно уронить своего человека на пол. Зная Шан Цинхуа, тот не посмел бы использовать имя Ло Бинхэ, чтобы солгать. Бессмертный изо всех сил пытался отдышаться, жадно глотая воздух, когда Мобэй Цзюнь обиженно заметил: — Ты мог бы отправить мне сообщение. От несправедливого обвинения в побеге и незаслуженном наказании пленника поневоле в сердце Шан Цинхуа вспыхнуло праведное негодование. Он не смог удержаться от колкости: — Мой Господин никогда не обращает внимания на мои слова. Что я говорил о расстоянии между устройствами? Ничего бы не вышло! Меня схватили прямо перед вашим носом, частичная ответственность лежит на ваших плечах! Он пожалел о своей невоздержанности сразу же, стоило неосторожным словам сорваться с губ. До этого он не позволял себе огрызаться, опасаясь за своё здоровье. Как и следовало ожидать, лицо демона потемнело. Ещё успев подумать, успеет ли записать свою последнюю волю перед смертью, Шан Цинхуа влетел в мраморную колонну. Удар оказался достаточной силы, чтобы заставить его закашляться кровью и почувствовать во рту знакомый металлический привкус, ломота в теле вернулась. Мобэй Цзюнь бросил на него нечитаемый взгляд, но больше ничего не сказал и покинул зал. Шан Цинхуа проводил удаляющуюся спину взглядом, прежде чем усмехнулся собственной наивности. — А я уж было подумал... что он обо мне волновался. Он пробормотал ещё несколько слов себе под нос, доставая из-за пазухи бамбуковую трубку. Шан Цинхуа вытащил изрядно помятый листок бумаги и взглянул на него, аккуратно расправляя на коленке. Должно быть, демон послал его, когда Шан Цинхуа всё ещё находился в пределах досягаемости устройства, что немало удивило его — он всегда считал, что Мобэй Цзюнь даже не слушал его объяснений. Чего он никак не ожидал, так это того, что первой реакцией демона станет попытка связаться с ним. Сейчас, вновь перечитывая эти два слова, он мог только удивляться — с чего вообще придумал себе, будто Мобэй Цзюнь беспокоился. В записке была одна лишь фраза: «Где ты?»***
В данный момент главное, что заботило Ло Бинхэ, это состояние Шэнь Цинцю, а вовсе не вопросы кто это сделал и зачем его Учителя возвратили к жизни. Шэнь Цинцю вернулся, но отказывался просыпаться. Что-то пошло не так. Ло Бинхэ принёс Учителя в его комнату, бережно укладывая на кровать и забираясь следом за ним. Ему не потребовалось много времени, чтобы затянуть Шэнь Цинцю в Царство Снов, однако, представшие его взору запертая дверь и заслоняющая её фигура Старейшины Мэнмо стали для него настоящим сюрпризом. — Где Учитель? На лице Демона Снов застыло нечитаемое выражение. — Даже не знаю, должен ли я гордиться этим талантливым учеником или разозлиться от того, что тебе удалось обмануть меня и заставить поверить, будто ты искренне пытаешься вернуть к жизни своего Учителя. Порядком измученный разум Ло Бинхэ вновь столкнулся с неразрешимой задачей; слова Старейшины смутили юношу. — Что вы имеете в виду? Кому как не Старейшине знать, как сильно я этого желаю, — настаивал он, на мгновение почувствовав себя оскорблённым тем, что Демон Снов обвинил его в неискренности. Старый демон вздохнул, складывая руки на груди, после чего заглянул в лицо своего ученика: — Да, знал. Но после того, как ситуация сложилась подобным образом, должен ли я поверить, что ты превзошёл все мои ожидания и оказался непревзойдённым лжецом, окончательно уничтожив Шэнь Цинцю, притворяясь, будто оплакиваешь его? Или же мне стоит поверить, что это Синьмо временно взял верх над твоим разумом и сотворил с твоим Учителем то, о чём ты сам долгое время бессознательно задумывался? Окончательно уничтожил Шэнь Цинцю? Какое-то время до него не доходил смысл сказанных слов. Он застыл на месте, словно громом поражённый. Но быстро придя в себя, замотал головой и воскликнул: — Что вы хотите сказать?! Я понятия не имею, о чём толкует Старейшина! Скажите мне, что с Учителем, почему он не может проснуться?! Казалось, Демон Снов задумался. Он видел упорство этого мальчика, ему не понаслышке известно, что не в стиле Ло Бинхэ — притворяться, особенно, перед ним. Во всяком случае, он знал Ло Бинхэ как упрямого и дерзкого ребёнка. Демон протянул руку, взялся за медную дверную ручку позади себя и медленно отворил дверь. Шаги Ло Бинхэ замерли в тот самый момент, когда его нога пересекла порог. Он будто вновь оказался в прошлом, во мраке сырой и беспросветной темницы. В самом центре камеры Шэнь Цинцю, или вернее то, что от него осталось, свисал на металлических цепях, оставшаяся рука вяло свешивалась вдоль тела, а единственный глаз безжизненно смотрел прямо перед собой.