Как воспитать своего Шэнь Цинцю

Тяньлан Цзюнь не мог понять, почему Чжучжи Лан отказался раскрыть свою истинную личность Му Цинфану. Впервые он заметил перемены в своём племяннике несколько лет назад, когда изуродованный и едва живой получеловек-полузмей отыскал его под горой Байлу. Его ясные глаза сверкали намного ярче, чем прежде. Раньше глаза Чжучжи Лана заволакивала пелена отчаяния. Его глупый племянник испробовал разные способы, чтобы облегчить его страдания, в том числе и приносил духовную воду откуда-то из глубин леса. Чжучжи Лан был слишком слаб, чтобы покидать пределы леса Байлу, и уже не мог находиться под палящим солнцем. Но в этот раз он, к немалому удивлению демона, принёс лекарственные пилюли. Медицинские препараты приносили лишь мимолётное облегчение, и всё же оно длилось дольше, чем воздействие воды. Возможно, у него просто разыгралось воображение, но он расслышал слабый лекарственный аромат, исходящий от удлинённого тела змеи. Измотанный годами заключения, как правило, Тяньлан Цзюнь не искал разговоров со своим генералом. И всё же любопытство Святого Правителя взяло вверх: — Где ты достал это лекарство? Он не мог не спросить, ведь лекарство неспроста появилось в непроходимом лесу Байлу. Чжучжи Лану хватало благоразумия не нападать на совершенствующихся в своей нынешней форме, он бы просто стал чьей-то лёгкой добычей. К сожалению, Чжучжи Лан не мог говорить. И всё же, к тому времени Тяньлан Цзюнь уже провёл несколько лет, лицезрея это безобразное существо. Он едва мог поверить своей собственной догадке, но, если бы Святому Правителю потребовалось описать чужие эмоции, казалось, будто его племянник едва сдерживал восторг. Запас пилюль был ограничен. Тяньлан Цзюнь никогда не жаловался, но Чжучжи Лан, казалось, чувствовал, когда повелителю демонов становилось хуже, после чего скармливал новую порцию. Пилюли довольно скоро закончились, но Тяньлан Цзюнь заметил, что Чжучжи Лан почти не расстаётся с пустой коробочкой. Учитывая, что его глупого племянника никогда не заботило ничего, кроме его собственного благополучия, это было крайне любопытно. Увы, змеиный демон по-прежнему не мог говорить. Тяньлан Цзюнь смог удовлетворить своё жгучее любопытство лишь спустя несколько лет, когда вырастил новый сосуд при помощи семян цветка росы луны и солнца. Именно тогда он понял, отчего Чжучжи Лан светился от радости; он заполучил семя и всё это время тщательно заботился о ростке, пока оно не принесло свои плоды в виде нового тела для Тяньлан Цзюня. На этот раз он был вынужден признать, что упорство Чжучжи Лана достигло цели. И первым делом он восстановил человеческую форму своего горемычного племянника. Понимая, что оставаться в Царстве Людей будет не самой лучшей идеей, они вернулись в Царство Демонов. Ради абсолютной безопасности Тяньлан Цзюнь решил обосноваться в Священном Мавзолее. Ни один человек или демон не может пересечь порог святого места. И вот, наконец, как-то на досуге он попросил племянника рассказать, что произошло за последние несколько лет, и как он сумел добыть семя цветка и лекарство. Именно тогда Чжучжи Лан поведал правителю демонов о своей встрече с горными лордами школы Цанцюн. Само собой разумеется, их милосердие немало удивило Тяньлан Цзюня. Они входили в состав союзных войск, когда-то разгромивших Великого Святого Правителя. Вдвойне удивительно было услышать, что один из них не побрезговал дотронуться до Чжучжи Лана в его первозданном облике. — По правде говоря, ты выглядишь довольно отталкивающе в своей первоначальной форме, и всё же он не побоялся дотронуться до тебя, как до обычного человека? Я непременно хочу встретиться с этой отважной душой, — весело хлопнул в ладоши Тяньлан Цзюнь. Даже он находил истинный облик своего племянника довольно неприятным и никогда не скрывал этого. Подумать только, праведный совершенствующийся не только позаботился о ранах демона, но и одарил запасом лекарства! Насколько же святым был этот человек? Тяньлан Цзюнь хотел знать наверняка. Чжучжи Лан не стал скрывать имена горных лордов, которые оказались столь добры к нему, и, зная о планах своего повелителя уничтожить Царство Людей во имя мести, змеиный демон потребовал спасения для троих совершенствующихся в качестве благодарности. Он даже выпросил разрешения привести их в Царство Демонов ради их безопасности. Тяньлан Цзюнь охотно согласился, желая удовлетворить своё любопытство и встретиться с Му Цинфаном, оказавшимся столь бесстрашным перед лицом первоначальной формы Чжучжи Лана, и с Шэнь Цинцю, который, казалось, знал о Су Сиянь слишком многое. Что касается Шан Цинхуа, они уже успели выяснить, что тот тесно связан с преемником старого благородного клана демонов, Мобэй Цзюнем. Тяньлан Цзюнь непременно хотел познакомиться с тем, кто открыто благоволил угрюмому демону. К сожалению, небольшой эксперимент в городе Цзиньлане прошёл не так, как задумывали демоны. Из-за непредвиденного стечения обстоятельств все три горных лорда, которых они хотели освободить, оказались в руках Ло Бинхэ. Впервые Тяньлан Цзюнь узнал о существовании сына, а Чжучжи Лан впервые за долгое время почувствовал, как у него опускаются руки. Шэнь Цинцю погиб, Му Цинфан оказался похищен ради возвращения к жизни мастера Шэня, а Шан Цинхуа пополнил ряды сторонников Ло Бинхэ. Лишь несколько лет спустя Чжучжи Лану, наконец, удалось выцарапать Му Цинфана из цепких лап школы Цанцюн и утащить в Царство Демонов. Тяньлан Цзюнь с нетерпением ожидал личной встречи с целителем. Тот полностью оправдал его ожидания, горный лорд оказался чрезвычайно практичным. Реально оценивая свои силы, он не стал затевать борьбу за свободу, заранее обречённую на провал. Му Цинфан также оказался довольно кроток и гораздо ближе к образу праведного совершенствующегося, чем многие известные ему заклинатели. Одно то, что он не проявлял никакой враждебности по отношению к похитившим его демонам, уже произвело хорошее впечатление на Святого Правителя. Но больше всего Тяньлан Цзюню импонировало, как самоотверженно лекарь посвящал себя искусству исцеления, заинтересовавшись даже изучением медицины Царства Демонов. Горный лорд пика Цяньцао также вызвался помочь Тяньлан Цзюню в поддержании его человеческого сосуда, хотя и не скрывал, что истинной причиной такой заботы стала возможность понаблюдать за поведением искусственно выращенного тела вблизи. Именно в ходе разговора с горным лордом Святой Правитель догадался, что Чжучжи Лан скрыл свою истинную личность от Му Цинфана. Он понятия не имел, что задумал его племянник. Целитель однажды уже не дрогнул перед лицом его отталкивающей внешности, что тут скрывать? Поэтому Тяньлан Цзюнь решил взять на себя труд поведать Му Цинфану причину, по которой Чжучжи Лан настаивал на его спасении. Сказать, что Му Цинфан оказался удивлён, это ничего не сказать. Но первое потрясение вскоре сменилось тихой задумчивостью, целитель размышлял вслух: — Так то была его истинная форма... Ему нет нужды скрывать подобное. Тяньлан Цзюнь был полностью согласен. Он весело заметил: — Горный лорд Му, полностью поддерживаю. Тебе следует сказать это Чжучжи Лану, когда вы встретитесь в следующий раз. Это наверняка немного его успокоит. Совет исходил исключительно из искренних побуждений. Он видел, что племянник продолжал хранить коробочку из-под пилюль, которую вручил ему Му Цинфан много лет назад. Чжучжи Лан крайне редко демонстрировал столь явную привязанность к вещам; а если быть точным, Тяньлан Цзюнь впервые видел нечто подобное. Возможно, его и нельзя назвать хорошим дядей, но это не отменяло того факта, что он заботился о своём племяннике, когда возникало подобное желание. Особенно Тяньлан Цзюня беспокоило, что Чжучжи Лан, похоже, сам не до конца осознавал свои чувства, а сам он не сомневался, что Му Цинфан сможет позаботиться о его глупом племяннике, если с ним что-нибудь случится. Так или иначе, но он маялся от безделья; все хорошие книги давно прочитаны, а новых написать не успели. Поэтому скучающий повелитель демонов завёл себе новое хобби — наблюдать, как Чжучжи Лан пытается общаться с Му Цинфаном. Особенно забавной стала сцена, в которой Му Цинфан, не теряя времени даром, решил применить на практике знания, которыми с ним поделился Тяньлан Цзюнь во время своего предыдущего визита. Чжучжи Лан как раз принёс свежую писчую бумагу и чернила, когда целитель посмотрел прямо на него и поинтересовался: — Уже слишком поздно спрашивать об этом, но оказалось ли лекарство полезным? Чжучжи Лан вполне ожидаемо удивился. — Какое лекарство? — То, которое я оставил тебе в лесу Байлу, — честный ответ горного лорда заставил змеиного демона потерять дар речи. Он выглядел, словно воришка, пойманный на месте преступления с поличным. Чжучжи Лан всерьёз задумывался над тем, чтобы самым позорным образом сбежать, но серьёзный взгляд Му Цинфана будто пригвоздил его к месту. Целитель отнёсся к нему со всей добротой, несмотря на то, что его истинная форма представляла из себя поистине жалкое зрелище. Горный лорд оказался, вероятно, одним из немногих, кто не выказывал отвращения при виде его безобразной личины. Да и к остальным можно было причислить разве что двух оставшихся горных лордов, которых им пока не удалось заполучить. Но даже если и так, он не хотел, чтобы Му Цинфан узнал об этом. Демон-змей поклялся тысячекратно воздать за доброту целителя, но то, что Му Цинфан никогда не боялся его истинной формы, делало его добросердечие неоценимым. И всё же его страх никуда не исчез. Чжучжи Лан боялся, что Му Цинфан проникнется отвращением, когда узнает, что его человеческий облик лишь дело рук Тяньлан Цзюня и его демонических способностей. Голос Чжучжи Лана звучал мягче, чем обычно, когда он спросил: — Как вы узнали, что это был я? Му Цинфан, похоже, не понимал истинных причин беспокойства демона. — Цзюнь-шан рассказал мне. Он также упомянул, что вас немного успокоит, если я узнаю об этом. В некотором смысле, это было правдой. Больше Чжучжи Лану не придётся беспокоиться о сокрытии истины. Хотя то, что свет на его истинный облик пролил собственный дядя, вызывало противоречивые чувства. На всякий случай Чжучжи Лан предпочёл думать, что тот решил оказать племяннику добрую услугу. Змеиный демон молчал так долго, что Му Цинфан было подумал, что тому есть, что скрывать. — Чжучжи Лан, если у вас что-то болит, прошу, расскажите мне. Может я и совершенствующийся, но я не могу безучастно наблюдать за страданиями того, кто не причинил мне вреда. Чжучжи Лан торопливо покачал головой, желая заверить Му Цинфана в том, что с ним всё в порядке. — Нет-нет, всё хорошо. Я просто вспомнил, сколько пользы принесло лекарство Мастера Му... Вы даже не побрезговали коснуться кого-то вроде меня... — он запнулся, не отрывая взгляд ярких, словно бумажные фонарики, глаз от бессмертного напротив. Демон невольно почувствовал себя виноватым, столь бесцеремонно прощупывая чувства Му Цинфана, но что ещё оставалось делать, если целитель никогда не стремился показывать своих истинных эмоций. Горный лорд склонил голову, словно пребывая в замешательстве. — Как бы я смог позаботиться о вашем состоянии, не дотрагиваясь? — прямо спросил он. Долг целительства для него всегда стоял на первом месте, именно поэтому Му Цинфан не обращал внимания даже на границы рас, проявляя добросердечность по отношению к Чжучжи Лану. — Разве Мастер Му не посчитал мою истинную форму отвратительной?.. Почти неслышно спросил демон-змей, чувствуя, что готов провалиться сквозь землю прямо в этот момент. Больше всего он боялся, что его опасения подтвердятся, но не мог не спросить. Между бровями Му Цинфана залегла глубокая складка. — Я видел перед собой только раненого, ничего больше... Вы волновались, что мне не по себе от вашего облика? Тяньлан Цзюнь, наблюдающий за этой сценой из своего надёжного укрытия, с интересом прислушался. Для скучающего Святого Правителя это оказалось столь же захватывающе, как смотреть увлекательную пьесу. Тем временем Чжучжи Лан смиренно кивнул в ответ. — С самого рождения... все избегали меня и унижали за мою истинную внешность. В том, что я могу поддерживать эту форму, исключительно заслуга Цзюнь-шана. Вот почему я волновался... Возможно, мой истинный облик доставил Мастеру Му неудобства, но доброта Мастера Му не позволила ему признаться в этом. Некоторое время Му Цинфан хранил молчание, обдумывая признание Чжучжи Лана. Может его и не беспокоили подобные мелочи, но он понимал, как важна внешность для общества в целом. Он не мог говорить от имени всего человеческого рода, но сам не видел ничего неприятного в змеином облике демона, в любой его форме. Целитель никогда не мог похвастаться красноречием, поэтому задумался, как донести свои мысли так, чтобы они достигли чужого сердца. В конце концов, бессмертный решил, что самое верное — это быть искренним. Он посмотрел прямо в глаза Чжучжи Лану и твёрдо сказал: — Нельзя отрицать, что люди обращают внимание на внешность, но такие вещи для меня мало что значат. Пожалуйста, не думайте, будто какой-то из ваших обликов, каким бы он ни был, может вызвать у меня неприятные чувства. По крайней мере, я могу пообещать вам, что они не повлияют на моё восприятие. И я думаю... несмотря на то, что меня привели сюда против моей воли, я не могу считать вас дурным человеком, Чжучжи Лан. Хотя нельзя отрицать, что в некоторых вопросах мы не сходимся во взглядах, я верю, что вами движут искренние добрые намерения. Конечно, эти добрые намерения порой находили отражение в довольно сомнительных жестах, но змеиный демон действительно никогда не делал ему ничего дурного. И Му Цинфан был ему за это признателен. Тем временем змеиного демона настолько поразила речь бессмертного, что все заготовленные слова вылетели у него из головы. С самого начала Чжучжи Лана неимоверно заинтриговал этот целитель, который добровольно прикоснулся к нему в его самом безобразном облике без малейших признаков отвращения. Но услышать недвусмысленное признание Му Цинфана, что он примет Чжучжи Лана в любом обличье, оказалось слишком для демона. Речь его вдруг стала невнятна, а щёки расцвели лепестками лёгкого румянца. От целителя это не укрылось, и он прижал руку ко лбу Чжучжи Лана, чем и вовсе выбил почву из-под ног бедного демона. — Вы выглядите немного покрасневшим... И, похоже, поднялся жар. Вам нездоровится? Изящную руку, нежно накрывшую лоб, он уже не мог вынести; Чжучжи Лан отшатнулся назад, запинаясь, пробормотал, что с ним всё в порядке, и как ошпаренный выскочил из домика, где он разместил бессмертного. Му Цинфан только и мог, что в замешательстве посмотреть вслед демону, пока Тяньлан Цзюнь оплакивал столь бездарно упущенную возможность. Именно на этом месте, согласно всем прочитанным им любовным романам, Чжучжи Лан должен был признаться в своих тайных чувствах! И всё же, его несносный племянник предпочёл сбежать, какое разочарование. По крайней мере, у Святого Правителя появилось новое развлечение. Всякий раз, когда ему становилось скучно, Тяньлан Цзюнь сбегал из Священного Мавзолея, чтобы тайно понаблюдать за встречами Чжучжи Лана и Му Цинфана. К вящему огорчению дядюшки, племянник оказался совершенно безнадёжным, когда речь заходила о сердечных делах. Его генерал с готовностью выполнял все просьбы Му Цинфана, таская ему книги и растения для изучения. Он мог часами сидеть и обсуждать с целителем состояние медицины в Царстве Демонов. Вот только беседы никогда не отклонялись от этой темы; разговор протекал довольно по-деловому и совершенно обыденно. Святой Правитель уже готов был прийти в негодование, словно матушка, ожидающая, когда её сын приведёт в дом достойную жену. Хотя он никогда не понимал преданности Чжучжи Лана, ему довелось провести бок о бок со своим племянником достаточно долго, чтобы заметить — Му Цинфан, несомненно, значил что-то особенное для змеиного демона. Не зря ведь Му Цинфан стал единственным человеком, о котором Чжучжи Лан заботился. И, если уж речь зашла об этом, манера, с которой Му Цинфан держался рядом с Чжучжи Ланом, тоже пришлась Тяньлан Цзюню по душе. В тот момент, когда целитель заверил, что не боится его племянника, Тяньлан Цзюнь не сомневался — симпатия Чжучжи Лана лишь окрепла. Пусть и преследуя свои собственные исследовательские цели, целитель покорно следовал обычной рутине, следя за тем, чтобы его растительное тело прослужило намного дольше. Несмотря на то, что Му Цинфан не одобрял затею их мести Царству Людей, расхождение во взглядах не мешало целителю использовать собственные знания. Тяньлан Цзюнь пришёл к мнению, что ему определённо нравится этот горный лорд. Он одобрял выбор Чжучжи Лана. Догадывался ли Му Цинфан о чужих чувствах? Даже сам Святой Правитель не мог сказать с уверенностью, но целитель, без сомнения, оказался единственным, кто заслужил привязанность его племянника. Спустя несколько дней после позорного бегства от горного лорда пика Цяньцао, демон вернулся, нагруженный несколькими древними свитками. Тяньлан Цзюнь подозревал, что таким способом Чжучжи Лан пытался отвлечь целителя от мыслей о его подозрительном поведении. Му Цинфан с благодарностью принял свитки, ни слова не сказав о предыдущей встрече. Они обменялись несколькими ничего не значащими фразами, после чего целитель сунул руку в рукав и вытащил небольшую коробочку. Точно такую же, как ту, которую Тяньлан Цзюнь не раз видел в руках у Чжучжи Лана. Горный лорд вручил её змеиному демону, который долго молча смотрел на коробок, не решаясь взять в руки. Увидев, что Чжучжи Лан никак не реагирует, Му Цинфан взял чужую ладонь и вложил в неё вещицу. — Ранее вы упомянули, что лекарство оказалось полезным, поэтому я подумал, что оно ещё может пригодиться. С тех пор прошло уже несколько лет, да и пилюль в том коробкé оставалось немного. Должно быть, они все уже кончились, — терпеливо объяснил Му Цинфан. Обычно хладнокровный Чжучжи Лан чувствовал, как кончики его ушей вспыхнули, а пальцы, которых касался Му Цинфан, покалывали от необъяснимого жара. Он поспешно поблагодарил: — Я не заслуживаю милости Мастера Му! Тяньлан Цзюнь ощутил непреодолимое желание приложить себя ладонью по лбу. Его племянник безнадёжен; ситуация подарила ему столько возможностей прошептать сладкие слова благодарности, но вместо этого тот решил придерживаться скромности. Он уже вполне серьёзно начал задумываться над тем, чтобы отправить Чжучжи Лана в Царство Людей за учебным материалом в виде романтических пьес и стихов мечтательных поэтов. Подавив минутный порыв, повелитель демонов решил остаться в своём укрытии, продолжив незаметное наблюдение за своим племянником и его вероятным ухаживанием. Му Цинфан выглядел немного удивлённым пылкостью чужих слов, но затем улыбнулся. Это был один из самых редких моментов; целитель почти никогда не улыбался. Обычно его лицо выражало безмятежность или хмурую сосредоточенность в разгар обучения. Чжучжи Лан вновь потерял дар речи, он почти пропустил мимо ушей следующие слова бессмертного: — Я — целитель. Даровать исцеление нуждающимся — моя обязанность. Хотя это противоречит моим убеждениям совершенствующегося, призванного защищать Царство Людей... Надеюсь, этот жест сможет отговорить вас от ваших замыслов, — его голос звучал твёрдо. Му Цинфан по-прежнему не отказался от попыток убедить Чжучжи Лана оставить идею мести Царству Людей. Услышав чужие слова, змеиный демон вернул себе привычное спокойствие. Он покаянно склонил голову. Не в его силах спасти всех людей, да он и не собирался этого делать. Они подвергли его и Тяньлан Цзюня неописуемым страданиям, и не существовало на свете демона, который отказался бы от своей мести. Даже само похищение Му Цинфана стало своего рода исключением, к которому он решился прибегнуть с одобрения Тяньлан Цзюня в знак признательности за доброту горного лорда. — Мне жаль, но это невозможно. Пока Цзюнь-шан желает того, будущее неизбежно. Мастер Му, я понимаю, сейчас вам трудно принять это. Я лишь искренне желаю вашего счастья, даже если сейчас вас это огорчает... Поэтому... Он чувствовал, что недостоин заботливых жестов Му Цинфана, и попытался даже вернуть лекарство, которое всё ещё сжимал в руках. Однако целитель лишь покачал головой и накрыл ладонью руку Чжучжи Лана, заставляя сжать пальцы вокруг коробочки. — Возьмите это, Чжучжи Лан. Я не могу покинуть это место, поэтому не смогу помочь, если что-нибудь случится. Возможно, этого недостаточно, но в чрезвычайных ситуациях любая помощь может оказаться незаменимой, — настоял целитель. Чжучжи Лан покидал дом со смешанными чувствами, напоследок ещё раз поблагодарив Му Цинфана. Тяньлан Цзюнь прикрыл глаза, смакуя горьковато-сладкий исход этой встречи. Он не хотел гадать, искренен Му Цинфан или нет, но все его действия до сих пор казались направлены исключительно на поддержание благополучия повелителя демонов и Чжучжи Лана. Увидев, что целитель не проявил ни одного намёка на враждебность, даже убедившись в преданности Чжучжи Лана идеям своего дяди, Святой Правитель был весьма тронут. Его собственные отношения обернулись катастрофой, но Тяньлан Цзюнь надеялся, что для Чжучжи Лана ещё не всё потеряно. И, как заботливый дядюшка, он знал, что следует сделать. — Вывести Мастера Му на прогулку? — Верно, он находится в Царстве Демонов более полугода. Должно быть, невыносимо каждый день проводить взаперти. К тому же, если ты отправишься с ним, нет нужды волноваться, что горный лорд Му может сбежать. Тяньлан Цзюнь вскользь упомянул о своей идее, будто хотел лишь облегчить участь Му Цинфана; в глубине души он всё ещё лелеял идею отправить этих двоих на свидание. Му Цинфан почти всё время проводил в одиночестве в своей резиденции, исследуя основы демонической медицины, и это место тщательно охранялось демонами-стражами, которых оставил Чжучжи Лан. Бо́льшую часть времени змеиный демон проводил в услужении Тяньлан Цзюню, он не собирался рисковать и давать Му Цинфану возможность сбежать в те дни, пока он не мог оставаться рядом, чтобы присматривать за целителем. Чжучжи Лан некоторое время обдумывал слова своего дяди и в итоге нашёл их довольно разумными. Хотя Му Цинфан никогда не жаловался на свой вынужденный домашний арест, демон понимал, что заключение может стать очень неприятным опытом. Не зря он долгие годы имел возможность понаблюдать за нелёгкой судьбой своего повелителя. Придя к подобному выводу, он попросил освобождения от своих обязанностей на один день, что Тяньлан Цзюнь весьма охотно предоставил. Змеиный демон направился к дому, воздвигнутому возле Священного Мавзолея. Дословно передав слова Тяньлан Цзюня целителю, он поинтересовался, существует ли место в Царстве Демонов, которое Му Цинфану хотелось бы посетить. Немного удивлённый, Му Цинфан кивнул. Возможность увидеть Царство Демонов изнутри это редкая удача, даже если он оказался здесь не по своей воле. — В таком случае, могу ли я посетить место под названием Ущелье Сансары? Выбор целителя показался демону несколько неожиданным. Он кивнул в ответ, но не удержался от вопроса: — Могу ли я узнать, почему Мастер Му хочет посетить подобное место? — Я многое узнал о медицине Царства Демонов из старинных свитков, которые вы мне принесли. Следующим шагом должно стать наблюдение за лекарственными растениями в естественной среде их обитания. Можно многое узнать, увидев, в каких условиях они произрастают, — объяснил бессмертный, вновь сосредоточив своё внимание на стремлении к знаниям. Чжучжи Лан улыбнулся; ему очень нравилась преданность Му Цинфана целительскому искусству. Сколько бы горный лорд ни настаивал, что в этом прежде всего состоял его долг как врача, змеиный демон не сомневался, что именно характер Му Цинфана делал его таким прекрасным человеком и целителем. Несмотря на то, что Тяньлан Цзюнь мысленно горько сокрушался полному отсутствию гибкости своего племянника и его неспособности озвучить своё приглашение, не упоминая имени повелителя демонов, он был немало взволнован перспективой понаблюдать за их общением в непринуждённой обстановке. Святой Правитель и правда заскучал, это был один из немногих доступных ему способов развлечения. Само собой разумеется, что он последовал за этими двумя, которые пешком отправились к ущелью. По правде говоря, Тяньлан Цзюнь сомневался, что его племяннику хватит смелости начать разговор, оттого он вдвойне был рад услышать, как Чжучжи Лан справляется о состоянии здоровья Му Цинфана после долгого заключения. Му Цинфан упорно придерживался своего стремления предупредить школу Цанцюн о надвигающейся опасности, но к тому времени успел понять, что Чжучжи Лан был не в силах исполнить его желание. Несколько мрачно начавшийся разговор постепенно плавно перетёк к искусству исцеления, и Му Цинфан стал более откровенным, чем обычно. Чжучжи Лан готов был вечно слушать рассуждения бессмертного в его непрекращающемся стремлении к знаниям в медицине. Тяньлан Цзюнь вынужден был признать, что в мастерстве искусного слушателя его племяннику действительно не было равных. Змеиный демон кивал, мягко улыбался, время от времени переспрашивая, когда ему становилось любопытно. Наблюдая со стороны, Святой Правитель пришёл к мнению, что между этими двумя установилась достаточно тёплая атмосфера. Посередине фразы Му Цинфан вдруг замолчал, по губам скользнула смущённая улыбка. — Простите, я немного увлёкся, — покаялся он, но Чжучжи Лан лишь покачал головой в ответ. — Нет-нет, пожалуйста, продолжайте. Я нахожу рассказы Мастера Му очень увлекательными. Мысленно Тяньлан Цзюнь аплодировал, наконец-то его племянник выбрал действенную тактику! В большинстве романов проявление интереса к увлечениям объекта своей привязанности неизбежно приводило к завоеванию сердца. Тем не менее, Му Цинфан не стал возвращаться к своей излюбленной теме, вместо этого в свою очередь спросил: — В таком случае будет справедливо, если я спрошу Чжучжи Лана о его интересах. То, что целитель захотел узнать больше о змеином демоне, Тяньлан Цзюнь расценил добрым знаком. Разве это не означало заинтересованность? Однако вопрос, казалось, поставил Чжучжи Лана в тупик. Его брови сосредоточенно нахмурились, будто он серьёзно обдумывал свой ответ. Му Цинфан тихо наблюдал за ним, теряясь в догадках, когда змеиный демон наконец выпалил: — Забота о Цзюнь-шане. Шаги Тяньлан Цзюня замерли. Он с трудом поборол искушение выскочить из своего укрытия и как следует встряхнуть Чжучжи Лана. Никакое это не увлечение, а лишь одержимость его племянника и его добровольный долг. К тому же, насколько бездушным нужно быть, чтобы упомянуть о ком-то третьем в разговоре с милым твоему сердцу человеком? Меньше всего ему хотелось учить жизни своего племянника, но даже такому беззаботному демону, как Тяньлан Цзюнь, наблюдение за этой социальной катастрофой на прогулке причиняло почти физическую боль. Сейчас он корил себя за прежнюю безрассудность. Разве мог он и дальше поступать, как ему вздумается, если его племянник представлял из себя по-настоящему трагичное зрелище, когда дело доходило до заботы о самом себе? Но чудеса случаются, потому что Му Цинфан задумчиво кивнул в ответ. — Ты очень заботишься о своём дяде, — заметил он. Чжучжи Лан в ответ кивнул со всей серьёзностью. — Цзюнь-шан оказался единственным, кто проявил ко мне доброту и участие. Он разыскал меня, хотя всё, что нас связывает, это его кровное родство с моей матерью. Он даже подарил мне новый облик и силу. Ради Цзюнь-шана я могу пожертвовать всем, даже своей жизнью. Святой Правитель сдержал вздох. Глупый мальчишка! Он догадывался о преданности своего племянника, и зачастую это искренне его беспокоило, потому что змеиный демон, похоже, и вовсе не знал иной жизни, кроме как следовать за ним. — Такое сыновнее почтение сложно встретить даже среди людей. Цзюнь-шану повезло с таким благочестивым племянником. Но вы не должны столь легко высказываться о своей жизни, он заботится о вас. Его расстроит, если он узнает, что тот, о ком он так искренне волнуется, столь дёшево ценит собственную жизнь, — Му Цинфан говорил чётко и ясно. Его взгляд встретился с яркими глазами Чжучжи Лана, который с трудом выдержал чужой взор. Чжучжи Лан вовсе не обесценивал собственную жизнь; он действительно верил в то, что выживание Тяньлан Цзюня стоило его существования. Но он оказался неспособен признать это под пристальным взглядом Му Цинфана. Как целитель, горный лорд ценил любую жизнь. Чжучжи Лан всё-таки решился признаться в ещё одном, более недавнем своём увлечении, его щёки вновь приобрели знакомый оттенок розового. — Я также наслаждаюсь беседами с Мастером Му... Му Цинфан изумлённо моргнул, после чего на его губах расцвела тёплая улыбка. — Мне также доставляет удовольствие говорить с Чжучжи Ланом, — ответил он. Атмосфера между ними пропиталась нежностью, Тяньлан Цзюнь откровенно наслаждался. Он уже не сомневался, что воссоединение этих двоих не за горами, но к его досаде, момент оказался упущен, стоило им прибыть к месту назначения. Му Цинфан увидел то, что искал — чёрно-красный цветок с вкраплением пурпурных лепестков, расцветающий на дне ущелья. Склон скалы оказался довольно крутой, а у Му Цинфана не оказалось под рукой меча, поэтому спуститься и взглянуть вблизи не было никакой возможности. Цветок Ущелья Сансары получил своё название благодаря особенностям роста. Цветы питались, поглощая обиду и негативную энергию живых существ, которые падали в овраг и медленно погибали без возможности выбраться. — Вы хотите собрать цветы, Мастер Му? — Я читал, что сок этого растения используют в качестве яда и нейтрализатора. Цветок несомненно стал бы интересным образцом для изучения, но до него никак не добраться. Мне хватит и простого наблюдения на расстоянии. Несмотря на то, что Му Цинфан не выказал желания набрать цветов, Чжучжи Лан без промедления прыгнул на дно оврага. Поражённый бессмертный замер, в беспокойстве поглядывая на склон ущелья. Он видел, что змеиный демон собирал цветы, но больше его волновало, как Чжучжи Лан собирался выбраться. Му Цинфан приготовился броситься к своему небольшому домику, чтобы позвать на помощь, когда его спутник обратился в огромного змея. Ошеломлённый целитель наблюдал, как змея неуклонно скользит вверх по крутому обрыву. После того, как Чжучжи Лан вернул себе человеческий облик, от него не укрылось странное выражение лица Му Цинфана. Сердце сжала ледяная рука паники; что если его облик напугал горного лорда? — Я прошу прощения, Мастер Му... Должно быть, это пугающее зрелище, — тихо пробормотал он, сжимая в руках сорванные цветы. Му Цинфан серьёзно кивнул в ответ, но Чжучжи Лан не успел ощутить всю горечь разочарования, когда целитель вновь заговорил. — Да, я места себе не находил от беспокойства, когда вы без предупреждения спрыгнули вниз. Чжучжи Лан, это действительно меня испугало. Я ведь без меча и не могу подняться в воздух. Если бы с вами там что-нибудь случилось, как бы я смог помочь? Если в следующий раз соберётесь поступить необдуманно, пожалуйста, предупредите заранее. Лишь парой фраз Му Цинфан развеял все тревоги и неуверенность Чжучжи Лана. Змеиный демон ощутил, как по груди разлилось непривычное тепло; он мог лишь послушно кивать, словно нашкодивший ребёнок. — Простите... Я заставил вас волноваться. Он протянул собранный букет цветов Ущелья Сансара, будто в знак примирения. Тяньлан Цзюнь довольно потирал руки, наконец хоть что-то, похожее на романтические истории, которые он читал. Му Цинфан осторожно спрятал цветы в дорожную сумку, поблагодарив демона за потраченные усилия. После чего целитель бережно взял руки Чжучжи Лана в свои, внимательно осмотрев чужие ладони: — Цветы покрывает невероятно сильная энергия инь. Вы собирали их голыми руками, с вами всё хорошо? Змеиный демон с трудом подавил в себе желание отстраниться, смущённо пробормотав: — Да, я же демон. У меня высокое родство с энергией инь. Наблюдая издалека, Тяньлан Цзюнь мысленно призвал своего племянника проявить немного больше инициативы. Нельзя вечно играть роль стеснительной барышни; Чжучжи Лан мог быть поистине страшен, когда занимался официальными делами. Если как следует постарается, его племянник сможет покорить сердце Му Цинфана. К его безграничному разочарованию, никакого дальнейшего развития событий ему увидеть не удалось, так как горный лорд и демон повернули обратно. Му Цинфан ещё раз повторил слова благодарности, в очередной раз напомнив Чжучжи Лану, что тот не должен совершать ничего безрассудного, не предупредив его. Змеиный демон покорно согласился. Они расстались на пороге, но увидев, как одинокий силуэт Му Цинфана удаляется, Чжучжи Лан неожиданно выпалил: — Могу ли я посещать вас чаще, Мастер Му? Му Цинфан удивлённо приподнял бровь. Разве ему требовалось разрешение, ведь это демон привёл его сюда? И всё же бессмертный кивнул в ответ: — Конечно. В конце концов, меня посещаете лишь вы да Цзюнь-шан. Нельзя сказать, что его жизнь на пике Цяньцао кипела и могла похвастаться изобилием событий, но, по крайней мере, там его окружали ученики. Чжучжи Лан ненадолго замолчал, услышав ответ. Спустя три месяца он привёл Шан Цинхуа. Этот горный лорд тоже весьма понравился Тяньлан Цзюню. Шан Цинхуа представлял собой образец равновесия; не слишком сдержан, но и не чрезмерно бесцеремонен. Ему нравилось вести беседы с этим бессмертным, сочувствующим сирым и убогим демонам. Расстраивало лишь, что Мобэй Цзюнь, кажется, понятия не имел, как стоит относиться к собственному супругу. И всё же главной заботой Тяньлан Цзюня оставался Чжучжи Лан. Хотя его племянник давно планировал взять Шан Цинхуа под опеку, Святой Правитель не сомневался, что змеиный демон немного форсировал события, дабы у Му Цинфана появилась компания. В любом случае Тяньлан Цзюнь пришёл к однозначному мнению, если Чжучжи Лан выбрал в спутники своей жизни Му Цинфана, за него можно не волноваться. Если бы только он не стеснялся показывать свои истинные чувства, сокрушался повелитель демонов, вновь отправляясь в дом горных лордов. К сожалению, никто из них не знал, что к тому времени мирные деньки оказались сочтены.