Метаморфозы

Дружить с Лукасом — головная боль. Однако большая часть из встречавшихся Юци девушек не хотела верить этому очевиднейшему факту, продолжая с похвальным упорством насиловать ее кипящие мозги своими вздохами и завистливыми фразами. Благодаря им, Юци возненавидела две вещи: влюблённых дурочек и слово «горячий», который они употребляли в своих предложениях не меньше дюжины раз, когда речь заходила о Лукасе. Стоило сказать, что благодаря последнему, Юци ненавидела гораздо больше вещей. Например, самовлюбленных парней. И тем не менее, Юкхэй был другом ее детства. И Юци легко могла бы представить себя без двух пальцев на руке, чем свою жизнь без этого балбеса. Иногда эта мысль пугала. — Эй, — Минни слегка дернула ее за руку, и Юци удивленно обернулась на одноклассницу, забавно задирая брови. — Не делай такое лицо. Ыну идет, соберись! После этой фразу глаза Юци сделались еще больше, а брови исчезли под растрепавшейся челкой — Лукас уже утром успел испортить ее прическу своей пятерней. Говоря о Ыну, стоило сказать, что для Юци он был не просто Ыну, он был ЫНУ. По секрету, он для многих был ЫНУ, но Юци очень хотелось думать, что для нее он был более особенным, чем для сотни других. Она была влюблена в него еще с третьего класса, когда он представлял собой маленького худого мальчика с огромным портфелем, украшенным маленькими далматинцами. Маленькая Юци очень сильно любила собак и так же сильно полюбила Ыну. На самом деле, в их школе девочки делились на два типа: те, кто сохнул по Лукасу, и те, кто с ума сходил по ЫНУ. К счастью, и в этом правиле были свои исключения — именно поэтому Юци легко нашла общий язык с Минни, которая не находила в этих парнях ничего особенного, но всячески поддерживала подругу. — Привет, — добравшийся до них Ыну помахал рукой и тепло улыбнулся, увидев, как Юци залилась румянцем. — Хотел сказать спасибо за конспекты. Они спасли мою жизнь. Я у тебя в долгу. — Да ничего страшного, — пробормотала она, кивая головой и спеша убраться из коридора. Минни, мягко похлопав ее по спине, уже успела умотать в кабинет английского языка — записалась на дополнительные курсы. Юци почти сделала несколько шагов к выходу, когда голос парня заставил ее вновь обернуться и вызвал новую волну смущения. — Ты держись там, — он засмеялся и подмигнул ей. — И случайно не разукрась этих всех влюбленных болтушек синяками, они этого не переживут. Она не сразу поняла, о чем идет речь. — Обещать не могу, — заулыбалась Юци. — Но постараюсь. Она быстро ретировалась в школьный двор, чувствуя облегчение и одновременно жалея, что так спешно убежала от Ыну. Он нравился ей уже довольно давно, но какой бы уверенной не была Юци рядом с парнями, именно с ним она чувствовала себя безумно стеснительной и неловкой. Ей казалось, что с Ыну она стопроцентно совершит какую-нибудь глупость или поведет себя так же, как те наивные девицы, каждую минуту обсуждающие Лукаса. Ни то, ни другое ей не нравилось (она ненавидела влюбленных дурочек, но не могла же она ненавидеть саму себя!), поэтому Юци решила не попадаться на глаза Ыну, надеясь, что когда-нибудь наберется смелости. Сон спешно помахала на прощание однокласснице. Она огляделась вокруг и, заметив друга, легкой походкой направилась к стоявшему около ворот Лукасу, который о чем-то шумно разговаривал со своими школьными приятелями, опираясь плечом о каменное заграждение. Его волосы, как и всегда, были аккуратно уложены/растрепаны, а одежда сидела на нем идеально. Потому что по-другому и быть не могло. Это же Лукас — властелин всех женских сердец школы (хорошо, хорошо, не всех, а только половины). Даже их учительница по английскому, мисс Ким, с ума сходила по его произношению и тембру голоса, отчего он практически каждый урок читал вслух шекспировских «Ромэо и Джульетту». Каждый в классе уже знал произведение наизусть. Юци привычно закатила глаза, когда Лукас в очередной раз не упустил момент подмигнуть выходящим из школы одноклассницам, заставляя их до кончиков волос заливаться краской. А ведь именно они потом весь ее мозг выедят, спрашивая о его идеальном типе и пытаясь выведать его номер телефона, который он периодически менял, чтобы не сойти с ума от постоянных звонков. Иногда она даже жалела друга. Ну, совсем чуть-чуть. По крайней мере, до тех самых пор, пока в очередной раз не ловила его, флиртующим с какой-нибудь хорошенькой девицей. Тогда она вновь убеждалась, что Лукас — невыносимый бабник, которого исправит либо настоящая любовь, либо могила. И Юци уже готова была положить на второе все свои деньги, потому что, камон, это же Лукас! Он даже с ней заигрывать успевал, хоть потом и вел себя, как полный кретин! Она встала в нескольких шагах от друга, дожидаясь, пока он наконец перестанет мило ворковать со своими одноклассницами, из-за которых позабыл о стоящих рядом приятелях. Разговор затягивался, а раздражение Юци росло в геометрической прогрессии, потому что терпение — это определенно не ее конек. Хотя с таким другом это качество определенно должно было выработаться. Стоящий рядом с Лукасом Тэн заметил ее первым и провел большим пальцем по глотке, явно намекая, что и ему осторченело слушать ненавязчивые комплименты друга. Юци только хмыкнула и хотела было изобразить рвотный рефлекс, как Лукас обернулся в ее сторону, попрощавшись с довольными девицами (не дай бог, в обморок упадут). — Эй, мелкая, почему так долго? — возмутился парень, хмуря свои брови. — Я уже устал тебя ждать. — Ну-ну, я заметила, как скучно тебе было. Не дожидаясь его ответа, она двинулась в сторону остановки. — Ладно, Лукас, до вечера! — крикнули парни, а через секунду Вон уже шагал рядом с ней, насвистывая какую-то прилипчивую мелодию. — Опять развлекаться собрался сегодня? — спросила Юци, поворачивая к нему голову. Он вообще прекратит расти? Она еле доходила до его широких плечей. — Ага, — он пожал плечами и, кажется, уже на автомате кокетливо ей подмигнул. — Сегодня к нам приехала тетя. Ну, ты помнишь ее. Мне семнадцать, а она до сих пор говорит: «Ну и как зовут этого маленького миленького мальчика?» Я ей щенок что-ли? — он смешно поморщился. — Поэтому я решил свалить. Гульну с пацанами, а потом у Тэна перекантуюсь. — Ну в принципе ничего нового, — вынесла вердикт Юци и с осуждением посмотрела на друга. Наверное, она единственная из них двоих, кто помнит о контрольной Лукаса по истории, к которой нужно готовиться. — Ну в принципе да. Они постояли немного на остановке и сели в полупустой автобус. Как только они заняли соседние места, Юци быстро положила голову на плечо Лукаса и закрыла глаза — устала она безумно. Голова не болела, но начинала упорно ныть. Живот неприятно гудел — хотелось кушать. — Эй, разве сегодня не моя очередь? — удивился друг, но не дернулся. — Ой да заткнись, — пробурчала Юци. Слегка надавив на его грудь, она заставила его немного приспуститься, чтобы удобнее устроить голову на его широком плече. — Ну ладно-ладно, — сдался он и довольно проговорил. — Рыцарь Вон всегда к вашим услугам, миледи. Наслаждайтесь поездкой и чувствуйте себя как дома. Никакие драконы вас не побеспокоят. Юци легко стукнула его ладошкой по груди, прося его наконец замолчать, и привычно почувствовала, как он сжимает ее маленькую руку в своей широкой теплой ладони. Его пальцы начали привычно водить по линиям вен и тонким костяшкам, иногда слегка надавливая на кожу — он всегда принимался за это занятие, когда ему было скучно и Юци не могла — не хотела — поддержать его разговором. Его это успокаивало, поэтому до своего района они доехали, чуть не пропустив нужную остановку. — Нет, правда! — размахивала руками Юци по пути домой. — Ты хоть говори им, чтобы они меня не трогали, а то я скоро с битой ходить буду! — Неужели они пристают к тебе с расспросами? — изумился Лукас, округляя глаза, но свою ухмылку скрыть не сумел. — И что же они хотят узнать? — Что-что, — прошипела она, — голышом, спрашивают, ты спишь или одетым. — О нет. — Что? — теперь уже Юци расплылась в дьявольской ухмылке (научилась у Лукаса), потому что взгляд парня явно доказывал, что он уже обо всем догадался. — Только не говори мне, что сохранила самый большой компромат на меня, — в ужасе произнес Лукас, невольно останавливаясь посреди улицы. — Где ты, пьяный, лежишь в розовых труселях, принцесса моя? — невозмутимо спросила Юци, а потом широко улыбнулась, когда друг схватился руками за голову. — Не прощу. — Больно надо, — она засмеялась и радостно побежала от Лукаса. Знала, что никакого спасения от него нет, но все равно разочарованно вскрикнула, когда он все-таки схватил ее за талию и попытался выхватить у нее телефон.

***

В десять часов вечера Юци еще не спала. Она переделала все дела, которые хотела переделать, и теперь от нечего делать сидела за домашкой по английскому языку и смотрела «Как я встретил вашу маму» на оригинальном языке. Это было совершенно неудобно, потому что она все время глядела на экран и смысл упражнений в учебнике каждый раз терялся. Но английский язык был только через неделю, поэтому у Юци было еще много времени, чтобы его доделать. Неожиданный стук в окно ее не удивил. Она схватила телефон и быстро напечатала: «Вали». Сообщение прочитали, но отвечать явно не собирались. Вместо этого послышалось еще два удара об оконное стекло и звонкий свист. Неохотно вылезая из-за стола, Юци распахнула окно. — Пошел к черту. — Лучше уж к нему, чем домой, к тете. — Лукас, я серьезно, у меня нет настроения. Юци покачала головой и мельком оценила вид друга. Кажется, он очень даже трезв после гулянки с друзьями. В десять часов время веселья обычно только начиналось. — Ну, солнце, ну пожалуйста. — Почему ты так рано и почему не у Тэна? — Он там с какой-то девчонкой встретился и свалил. Говорил что-то про то, что все у них серьезно, — он раздраженно махнул рукой и сделал пару шагов назад, чтобы лучше видеть Юци — ее комната была на втором этаже. — Я устал стоять. Она еще раз покачала головой и отошла от окна. Жутко стало интересно, что за неизвестная девушка у Тэна, но спрашивать об этом было бесполезно. Пока Юци закрывала все вкладки браузера, Лукас ловко забирался на дерево и так же ловко перебирался на подоконник. Он снял кроссовки и чуть было не завалился на кровать подруги, когда встретил ее ожидающий взгляд. Юци ненавидела, когда он осквернял ее чистую постель своими уличными вещами — на этот случай у нее всегда лежали его спортивные домашние штаны. Футболку он недавно забрал, чтобы постирать, и, конечно же, не постирал. Даже не кинул в корзину с грязным бельем. Мысль о том, что Юци увидит его голый торс в такой обстановке, отчего-то порадовала и вызвала какое-то тягучее чувство в груди. Хотя она не раз видела его полуобнаженным и это никогда не казалось чем-то неловким (в детстве они часто вместе принимали ванну!), Лукас помедлил снимать любимую толстовку. Юци его заминки не заметила, продолжая выискивать в шкафу постельное белье — для нее все это было уже привычным делом. Наконец переодевшись, Лукас поудобнее устроился на мягкой кровати и стал наблюдать за подругой. — Ночи сейчас холодные, а я без футболки. — Нет. Ты не будешь спать на моей кровати. Спорить было бессмысленно. Особенно, когда диалог повторялся из раза в раз без изменений, да и Лукас в итоге чудесным образом просыпался не на полу, а рядом с Юци. До недавнего времени он считал, что все это из-за крайне мягкой и теплой постели, но сомнения уже начали медленно закрадываться в голову. — О, сегодня я буду спать на пчелках! — восторженно прошептал Лукас, когда Юци вытащила из шкафа постельное белье. — Где ты их от меня скрывала?! — Матрас свой вытащи. — Есть, сэр. Когда с приготовлениями ко сну было покончено, они вместе легли на кровать и уставились в потолок, обклеенный всякими постерами. Джастин Бибер был на грани падения и держался на добром слове. Лукасу казалось, что он смотрел на него осуждающе, поэтому тому пришлось перевести взгляд на постер с Сохен. Когда-то, в качестве сюрприза на день рождения Юци, он приклеил на потолок и свою фотографию, но именинница послала его нафиг и смачно отлепила его шедевр, который держался на десяти отрезках скотча. Зато теперь Лукас красовался на ее доске с фотографиями, что было намного приятнее, если признаваться честно. — Ты помнишь, что у тебя в понедельник контрольная по истории? — тихие слова заставили Лукаса повернуться на бок и уложить голову на правой руке. Юци продолжала смотреть в потолок, предоставляя возможность любоваться своим милым профилем — но Лукас не любовался! — Угу. Йери даст списать. Точнее она даст Марку, а Марк даст мне. — Надеюсь, это не причина, почему они встречаются. — Если бы. Хорошо, что они хоть не сюсюкаются при мне, я бы сразу в другую школу перевелся. — Ой, а сам то. Лукас сделал вид, что не понял, о чем идет речь. Он придвинулся к подруге и уложил свою тяжелую руку на ее живот. Закрыл глаза, чтобы насладиться тишиной. Все сейчас воспринималось слишком остро — Лукас даже не заметил, когда это произошло. Запах знакомого персикового геля для душа заполнял легкие вполне привычно, но будто впервые. Рука на девчачьем животе почти горела, и Лукасу стоило титанических усилий, чтобы не обнять подругу покрепче. Это было так незнакомо, что пугало. — Не притворяйся спящим, пол ждет тебя, друг мой. Лукас застонал и неохотно оторвался от мягкого тела. Наутро он все равно проснулся в кровати Юци.